Текст книги "Повелитель крыс"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Он не стал упоминать ни о Фроствинге, ни о том, что существовали стихийные силы, обладающие собственным разумом, – описанные во множестве мифов и сказаний демоны и духи. В мире было много, очень много такого, что было недоступно пониманию большей части человечества.

– И что вы надеетесь найти в гостинице?

Григорий решил, что нужно просветить Терезу в том, с силами какого сорта им предстоит встретиться. Если она откажется, лучше будет, если это произойдет сейчас.

Николау протянул к Терезе руку ладонью вверх. Над ладонью возник горящий шарик. Тереза широко открыла глаза, но не дрогнула. Это порадовало Григория. Но что такое горящий шарик? Так, безделица.

Григория сжал шарик в кулаке, разжал пальцы – на ладони ничего не было.

– Вот вам демонстрация маленького примера моих скромных способностей. Есть люди, обладающие несравненно более высоким могуществом. Но могущество дома еще сильнее. – Он сжал кулак. – Однако там, где прибегли к магии, всегда остается хоть какой-то след. И порой можно увидеть этот след из прошлого. Можете считать это материализацией воспоминаний. Невооруженным глазом эти эманации увидеть, конечно, нельзя, но я мог бы вызвать их к жизни посредством магической силы.

– Вы хотите посмотреть, не осталось ли таких следов в номере, где останавливался Эмрих?

– Вот именно, – кивнул Григорий, радуясь понятливости Терезы.

– Но разве этому не помешает то, что в номере после него жило столько постояльцев? Вы разве сумеете вызвать именно те образы, что связаны с Эмрихом?

Григорий вновь поразился тому, насколько Тереза сообразительна.

– Вы правы, из-за тех, кто обитал там позже Эмриха, могут возникнуть накладки. Но если хоть какие-то следы от магии Эмриха сохранились, тем легче мне будет отбросить ненужные образы. И конечно, чем скорее я за это возьмусь, тем лучше.

– Хотите отправиться туда прямо сейчас?

Григорий, бродяга с многовековым стажем, запросто бы рванул в «Хиатт» без промедления, но ему не хотелось раньше времени торопить Терезу. Ее следовало бы еще немного подготовить.

– Мы могли бы подождать до…

– Мы поедем туда сейчас же. Я хочу разобраться в этом раз и навсегда, – решительно тряхнула головой Тереза. – Надо только перекусить. А вы? Я могу приготовить вам и себе по сандвичу. Вас это устроит?

Предстояли значительные энергетические затраты, так что предложение Терезы было как нельзя кстати.

– Отлично. Сандвич – то, что нужно. С чем угодно. И еще, если можно, чего-нибудь сладкого.

– Лимонад найдется и фунтов сто шоколада наскребу, – улыбнулась Тереза. – Шоколад у меня есть всегда.

– Шоколад – это просто превосходно. А лимонад – и вообще здорово.

– А вы знаете, что у сладкоежек зубы все в дырках?

Григорий улыбнулся и продемонстрировал Терезе ослепительно белые зубы. Сладости не оказывали на него никакого пагубного действия, но он не собирался рассказывать об этом Терезе.

– Мне понадобится энергия, – объяснил он двусмысленно.

– Хорошо. Я быстро.

Тереза встала и отправилась в кухню. Григорий в очередной раз залюбовался ее фигуркой и представил, как бы на ней сидело платье из тех, что были в моде при дворе короля Людовика незадолго до Французской революции. Многие из его воспоминаний о тех переменах были похищены, но одну из дам помнил вполне отчетливо. Он мог лишь издали наблюдать за ней, поскольку мужчине его положения нечего было и думать о том, чтобы даже подойти к ней, а тем более – заговорить. В то время Николау находился в услужении у герцога, который вел при дворе короля с другими вельможами неравную борьбу за улучшение положения крестьянства. Григорий оказал на своего господина огромное влияние, однако к своим магическим способностям при этом не прибегал.

Даму звали Мария Антуанетта, и она прославилась своим высказыванием насчет крестьян, уплетающих пирожные. Кроме того, она слыла писаной красавицей, но если бы в ее платье нарядилась Тереза, она бы затмила королеву по всем статьям.

Григорию вовсе не было жаль Марию, когда ее вели к гильотине. Его гораздо больше расстроила такая же бесславная кончина герцога, его господина, которым он уже начал восхищаться. Ведь он пал жертвой того самого простонародья, которому так жаждал помочь. В тот день, когда толпа схватила этого благородного аристократа, Григория не было рядом с ним. Он узнал о несчастье своего господина только тогда, когда тому уже отсекли голову.

Но как его звали – этого Григорий не помнил.

Он потер глаза, постарался собраться с мыслями. Разрозненные воспоминания о давно умерших друзьях не имели ничего общего с нынешним положением дел. «Быть может, я наконец все-таки сошел с ума», – подумал Григорий.

Так это было или нет, но все же он твердо намеревался осуществить задуманное. Что он надеялся отыскать в гостинице – этого он и сам не знал, но что-то подсказывало ему, что побывать там крайне важно. На протяжении своей многовековой жизни Григорий не раз убеждался в том, что к предчувствиям такого рода желательно прислушиваться… даже если это грозило опасностью.

X

Они безо всяких препятствий вошли в «Хиатт» и поднялись на лифте на нужный этаж. В конце концов это была огромная гостиница со множеством постояльцев. Только тогда, когда они покинули кабину лифта на двадцать четвертом этаже, тревога за Терезу заставила Григория обратиться к ней. Он огляделся по сторонам, убедился, что никого поблизости нет, и прошептал:

– Тереза, вам лучше было бы подождать внизу или даже в машине. Так было бы безопаснее.

Тереза отозвалась решительно и упрямо:

– Я останусь с вами. Только так я сумею получить какие-то ответы… и только так я буду чувствовать себя в безопасности.

Комплимент порадовал Григория, хотя, по сути, Тереза ошибалась. Всяческие несчастья и опасности крались за Григорием по пятам. Но он понимал: никакими словами ему не удастся убедить ее уйти. «А если так, – решил он, – то лучше как можно скорее покончить с задуманным».

Номер две тысячи двести тринадцать они нашли быстро и остановились возле двери. Спрашивать у администратора, занимает ли кто-нибудь сейчас этот номер, Григорий не стал из опасений, как бы служащие гостиницы не обратили лишнего внимания на них с Терезой. Да и потом, окажись в номере постоялец, он бы являл собой препятствие весьма незначительное по сравнению с другими возможными.

– Постучим? – спросила Тереза. О да, она, конечно же, доверяла своему спутнику, но, видимо, в это мгновение ее уверенность слегка дрогнула.

– Секундочку, – кивнул Григорий и закрыл глаза. Пару мгновений погодя, открыв глаза, он сообщил: – Там никого нет.

– Но как это вы…

Тереза не договорила. Григорий повернул ручку и спокойно открыл дверь безо всякого ключа. Тереза одарила его подозрительным взглядом, но промолчала.

Они скользнули в номер. Григорий закрыл за собой дверь, нащупал выключатель и включил свет.

В номере было чисто прибрано и уютно. Кровать заправлена, ковер явно недавно вычищен пылесосом. Напротив двери – широкое окно. Шторы раздвинуты.

Григорий боком подобрался к окну и задвинул шторы, а когда обернулся, увидел, что его спутница внимательно осматривает комнату.

– Тут все в полном порядке, ничего особенного. Что вы надеетесь отыскать?

– Нечто такое, чего невооруженным глазом не увидишь, – отозвался Григорий и подошел к Терезе, стоявшей посреди комнаты. – Прежде мне этого ни разу проделывать не доводилось, но, быть может, мне удастся сделать так, что и вы будете видеть то, что вижу я. Хотите попробовать или предпочитаете, чтобы я просто описывал вам все, что увижу?

Тереза ответила без тени растерянности:

– Я хочу увидеть все.

– Отлично. Тогда усаживайтесь вместе со мной на пол.

– На пол? – немного удивилась Тереза.

Григорий взял ее за руку и, пока они усаживались, объяснил:

– Постельное белье здесь сменили много раз после того, как в номере останавливался Эмрих. Не исключено, что и кровать поменяли. Он мог не пользоваться ни письменным столом, ни другой мебелью, но по полу ходил определенно.

Тереза пожала плечами.

– Пожалуй, какой-то смысл в этом есть. Но как-то смешно все-таки.

– Вам придется держать меня за руку. Надеюсь, вы не будете возражать? Для того чтобы вы увидели все моими глазами, необходим телесный контакт.

– Понимаю. Я нисколько не против.

Григорий улыбнулся ей.

– Как мне приятно это слышать! Прошу вас, приготовьтесь. Вам нужно только расслабиться и наблюдать за мной.

– Похоже, ничего сложного.

– Будем надеяться.

Сжав правой рукой левую руку Терезы, Григорий сосредоточился. В отличие от случая с ножом здесь образы не могли материализоваться только за счет того, что он бы коснулся ковра свободной рукой. Сейчас он вел поиск более сложных эманаций. Во-первых, они были более старыми, а во-вторых, опять-таки в отличие от тех, что Григорий наблюдал в собственном номере, их появление должно было произойти без помощи такого могущественного предмета, как зловещий ритуальный клинок.

Миновало несколько мгновений. Григорий моргнул, гадая, уж не растаяли ли воспоминания комнаты о пребывании здесь Мэтью Эмриха окончательно. А может быть, они кем-то нарочно стерты? Возможно ли последнее в принципе, этого Николау не знал, но такую вероятность нельзя было сбрасывать со счетов. Он снова пожалел о том, что не звучит музыка. Зазвучи сейчас Брукнер – это очень помогло бы ему сосредоточиться.

Тереза сидела неподвижно, но вдруг вздрогнула и, широко открыв глаза, уставилась на что-то за спиной у Григория.

– О Боже! – прошептала она.

Первой мыслью Григория было, что в номер явился Фроствинг. Он был готов вскочить и прервать контакт с эманациями, но Тереза, не отрываясь, смотрела в ту сторону, и Григорий понял – нет, это не грифон Тогда бы его спутница не сидела так тихо, так смирно. Нет, оба эти слова не годились для описания ее реакции.

Она была зачарована – вот это вернее.

Григорий обернулся. Его попытки увенчались успехом, превзошедшим все его ожидания. За его спиной стоял Мэтью Эмрих – куда более материальный, нежели двое злодеев в комнате Николау.

Стоял? Нет, он двигался! Лысеющий мужчина, одетый точно так же, как тогда, когда Григорий увидел его в своем странном сне, занимался тем, что укладывал вещи в простенький коричневый чемодан, лежавший на кровати. Взгляд у призрачного Эмриха был взволнованный, горящий, он словно бы опаздывал на какое-то важное свидание. Григорию даже думать не хотелось о том, где ему было назначено это свидание.

Насколько Григорий помнил, таких успешных материализаций ему еще создавать не удавалось. Мэтью Эмрих выглядел абсолютно реально, только при самом пристальном рассмотрении становилось ясно, что можно видеть сквозь него. Но еще более удивительным было то, что он совершенно естественным образом двигался. Перед глазами Григория и Терезы как бы прокручивалась видеозапись.

– Честно говоря… я не ожидала… что вы… на такое способны.

– А у меня так и не получалось никогда, – честно признался Григорий, не отводя глаз от фигуры Эмриха. – Никогда. Мне удавалось добиться только эффекта остановленного кадра, близкого к реальности, но чтобы в движении – это впервые.

– Но как же тогда…

Григорий, не скрывая изумления и восторга, перевел взгляд на Терезу.

– Из-за вас! Я не хотел говорить вам об этом, Тереза, боясь отпугнуть вас, но в самый первый раз я пришел к вам потому, что издалека ощутил ваш зов. Это ощущение было подобно тому, как если бы ко мне взывала моя неотъемлемая частица. – Он окинул взглядом комнату. – И я не мог не ответить на этот зов. – Пальцы его задрожали. – Если вы хотите прервать контакт и уйти, я не стану вас задерживать. Я понимаю, мои слова кажутся вам бредом сумасшедшего.

– Нет… не кажутся. Больше не кажутся.

Призрак Мэтью Эмриха продолжал укладывать вещи в чемодан. Григорию было очень интересно наблюдать за ним, но не меньший интерес у него вызывало поведение женщины, сидевшей на ковре рядом с ним.

– Что вы имеете в виду, Тереза?

Тереза, не отрывая своей руки от руки Григория, подняла ее вверх.

– Как только вы начали вызывать призрак Эмриха, меня пронзило это ощущение. Оно становится все сильнее и сильнее. – Тереза растерялась, смутилась. – То, что вы сказали, помогло мне точно определить, назвать его. Это то самое чувство, которое описали вы, Григорий. Я… мне кажется, что почему-то вы и я… что нам с вами… надо быть вместе.

Григорий не верил собственным ушам. Сердце его было готово выскочить из груди.

– Тереза. Я…

Но тут за спиной у Терезы неожиданно набухла стена, и эта выпуклость запульсировала подобно огромному сердцу. Григорий чуть было не выпустил руку своей спутницы, но в последнее мгновение догадался, что представшее перед его глазами зрелище – из той же области, что и призрак Эмриха, что он видит его магическим зрением.

Тереза, заметив, как он напуган, повернула голову, чтобы посмотреть, в чем дело. Заметив, что происходит со стеной, она ахнула и приподнялась. Григорий потянул ее за руку и покачан головой. Стараясь говорить как можно более спокойно, он прошептал:

– Прошу вас, сядьте, Тереза. Мы видим воспоминание. Оно не способно причинить нам вреда. Приглядитесь повнимательнее: сквозь эту выпуклость видна обычная стена – такая, как сейчас.

Тереза опустилась на пол, но на этот раз поближе к Григорию. Ее рука в руке Григория дрожала – а может быть, то дрожала его рука? Такое зрелище могло заставить дрогнуть и храбрейшего из храбрецов.

А потом кусок стены откололся и принял очертания человеческой фигуры. Странное создание с головы до ног было покрыто обоями – как та стена, из которой оно появилось.

В этом и крылось что-то особенно неприятное, но почему – Григорий не понимал. Ему казалось, что он видел примерно такую же сцену раньше, но вот где – не помнил. Правда, сейчас не время было гадать где. Гораздо важнее было понять, что происходило здесь, в номере Эмриха.

– Эмрих заметил! – прошептала Тереза.

Григорий оглянулся, чтобы посмотреть на призрак Эмриха. Лысеющий мужчина, раскрыв рот, таращился на жуткую фигуру, которая тем временем огибала кровать, направляясь к нему. Эмрих беззвучно вскрикнул и попятился. Это нисколько не смутило жутковатого незваного гостя – и понятно, поскольку деваться его жертве было положительно некуда. Он мог только зажаться в угол или прижаться спиной к оконному стеклу.

Мэтью Эмрих выбрал последнее. Размахивая руками в отчаянной попытке отогнать от себя кошмарное порождение стены, он прижался к занавешенному окну.

И тут из-за штор к нему метнулись стеклянно-никелированные руки и схватили его. Прозрачная ладонь приподнялась и закрыла Эмриху рот.

– Не могли бы мы хоть что-нибудь сделать? – умоляюще проговорила Тереза.

Григорий понимал ту беспомощность, то отчаяние, что владели ею. Сам он уже во второй раз наблюдал за тем, как захватывают Мэтью Эмриха… и оба раза ничего не мог поделать. Эмрих исчез в недрах дома. Григорий видел это. Теперь он наблюдал, как Эмриху грозит смертельная опасность от чудищ, столь же страшных, как и сам дом.

– Мы ничего не можем поделать. Боюсь, что это уже произошло.

Тварь, родившаяся из окна, начала «проявляться». В это же время чудище, порожденное стеной, также начало обретать черты. Рисунок обоев на глазах таял, и вот перед глазами Терезы и Григория возник верзила с собакоподобной мордой. Григорий обернулся к тому злодею, что держал Эмриха, и увидел, что и тот успел «очеловечиться». Как и его напарник, он был в темном костюме, и его физиономия тоже больше напоминала собачью морду, нежели человеческое лицо.

– Кто они такие?

– Представления не имею, – отозвался Григорий, не в силах оторвать глаз от странного, пугающего зрелища. – Представления не имею, – повторил он.

Правда, у него имелись подозрения. А представления и подозрения для Николау всегда четко подразделялись.

Одно из подозрений подтвердилось, когда тот злодей, что вышел из стены, запустил руку в карман пиджака и что-то вынул оттуда. Что именно – это Григорий разглядел не сразу, поскольку первого мерзавца частично загораживал второй. Затем первый немного приподнял руку, и Григорий понял, что он в ней держит. Это был нож.

Тот самый нож. Тот самый, который Григорий нашел в своем гостиничном номере.

Внешне злодеи отличались от тех, что ворвались в тот день в гостиничный номер Николау, и тем не менее это наверняка были не кто иные, как пропавшие приспешники Петера Франтишека. Опасения Григория насчет связанного мага оказались ненапрасными, но нельзя сказать, чтобы он был к этому готов. Выходило, что вовсе не дом поглотил Мэтью Эмриха, – его захватили прихвостни Франтишека.

Но зачем?

Первый злодей занес нож над тщетно пытавшимся вырваться беднягой.

Тереза приглушенно вскрикнула и вырвала руку из руки Григория. В это же мгновение страшное зрелище исчезло.

– Нет! – воскликнул Николау и снова схватил Терезу за руку, но, увы, уже было поздно.

– Простите… но я не могла… Просто не могла смотреть, как они его убивают.

– Понимаю, – сочувственно отозвался Григорий. – Но, думаю, убивать его они не собирались. Точно не скажу, но, думаю, они собирались каким-то образом посредством ножа подчинить его своей воле.

– О чем это вы? – Тереза глянула на Григория так, словно у того выросли волчьи клыки. – Как это – «подчинить»?

– Существует множество различных способов, с помощью которых человека могут заставить подчиниться чужой воле. В определенных кругах это зовется черной магией, хотя чернота в данном случае – это всего лишь душа того, кто накладывает заклятие. Я почти уверен, что здесь должно было произойти нечто подобное. – Григорий, стараясь успокоить Терезу, крепче сжал ее руку. – Порой и я впадал в искушение – занимался тем, что направлял мысли людей по нужному для меня руслу, но ничего столь отвратительного я бы никогда не решился сотворить, уверяю вас.

– По телефону. Когда звонили в гостиницу.

– Да. И еще когда я торопился, воспользовался этим для остановки такси.

Тереза руку не отняла, но пальцев Григория в ответ не сжала.

– А со мной?

Григорий покраснел.

– В ресторане я совершил ошибку. Я боялся за вас и хотел убедить вас в том, что говорю правду, но вы не желали меня слушать. Клянусь, впредь я больше никогда не совершу ничего подобного, Тереза. Если можете, простите меня за эту ошибку…

– Хорошо, я вас прощаю… только пообещайте больше никогда ничего подобного не делать.

– Обещаю, – с готовностью кивнул Григорий и облегченно вздохнул. – Тереза, а теперь мне хотелось бы снова воскресить происшедшее в этом номере с Мэтью Эмрихом. Мне понадобится ваша помощь. Вы согласны помочь мне? Если дела тут пойдут совсем худо, обещаю: я прерву контакт с вами.

– Не надо. Лучше я просто отвернусь. Я же понимаю, как это важно.

– Вы просто не представляете, как я вам благодарен.

Григорий взял Терезу за руку и мысленно произнес заклинание, коснувшись ковра свободной рукой.

Миновало несколько секунд, и Тереза негромко проговорила:

– По-моему, ничего не происходит.

Григорий выждал еще пару мгновений, но как он ни старался, как ни концентрировал магическую силу, ничего не получалось – от эманаций, сосредоточенных в номере, ничего не осталось. Связь между Григорием и Терезой осталась такой же прочной, как была, но эманации исчезли. Их словно бы кто-то уничтожил.

– Позвольте-ка я попытаюсь кое-что сделать сам… – Григорий выпустил руку Терезы и попытался вызвать в памяти происходившее в номере без помощи своей спутницы. Он не ждал, что ему снова удастся увидеть нечто вроде видеозаписи, но готов был удовольствоваться и застывшим кадром. Николау стиснул зубы и сосредоточился на последнем, что ему запомнилось, – зрелище схваченного злодеями Эмриха.

Никакого толка. Никаких следов Эмриха. Как и то видение, которое Григорий у себя в номере случайно вызвал к жизни с помощью подобранного с пола ножа, призраки исчезли бесследно.

– Это я виновата! – воскликнула Тереза и виновато сложила руки. Вид у нее был самый несчастный. – Это явсе испортила, когда разорвала контакт с вами, да?

– Такое случается. Но вы же не могли этого знать. Я знал, но не удосужился предупредить вас. Вы отреагировали так, как на вашем месте отреагировал бы любой, дорогая.

– В общем, мы провалились, да?

– Провалились? – изумился Григорий, но тут же догадался, что Терезе остался далеко не до конца понятен смысл увиденного. – Нет, это совсем не так. – Он поднялся с пола и сжал обе руки Терезы. – Я увидел гораздо больше того, что надеялся увидеть! В лучшем случае я ожидал, что увижу туманный застывший образ, а я благодаря вам получил живое, объемное изображение. Мы узнали не все, что надо было бы узнать, но все-таки вполне достаточно для того, чтобы я понял кое-что из того, что не давало мне покоя в последнее время.

– И что же именно? – довольно громко поинтересовалась Тереза, но, вспомнив, где они находятся, смутилась и прикрыла ладонью рот.

– Например, я понял, что надо внимательнее относиться к собственным снам, – отозвался Григорий. Тереза по-прежнему смотрела на него непонимающими глазами. Он покачал головой и спросил: – Вам знаком человек по имени Петер Франтишек?

– Нет. Думаю, я бы запомнила человека с такой фамилией.

Либо Тереза была превосходной актрисой, либо сказала чистую правду.

Григорий описал внешность мага, не упомянув только о том, что видел его привязанным к кованому из железа и серебра креслу. Тереза вновь ответила, что никогда не встречалась с этим человеком, и Григорий поверил ей.

– Кто он такой? – спросила она.

– Он – тот, кто знает обо всем этом гораздо больше, чем я. Он в некотором роде – большее зло, нежели сам дом. Те мерзавцы, что напали на мистера Эмриха, – это его слуги.

– Откуда вы знаете?

– Прошлой ночью я против своей воли побывал у него в гостях. Его прихвостни схватили меня на автостоянке. – Григорий описал свое пребывание у связанного мага, опуская лишь некоторые детали, к восприятию которых Тереза пока была не готова, – то бишь ни словом не обмолвился о крысах и тем более – о Фроствинге. – Он странный человек, и игра, которую он ведет, пока для меня – загадка, но игра эта непонятная и смертельно опасная.

– Это же безумие, Григорий! Когда же всему этому придет конец? – Тереза зябко поежилась. – Только к одному успеешь привыкнуть – возникает что-то еще, еще более невероятное! Честно говоря, мне бы было легче рассудка лишиться, чем поверить во все это. Мне нужно было получить ответы на кое-какие вопросы, но все это…

– Тереза, говорите потише. Я вас прекрасно понимаю. Мне тоже бы хотелось, чтобы большая часть этих фантастических историй была неправдой, но, увы, это не так.

Тереза отступила от Григория на шаг – не из страха, а скорее для того, чтобы изучающе посмотреть на него.

– Так кто же вы такой, Григорий? Вы не похожи на меня, но и на других не похожи.

– На этот вопрос я пока не могу вам ответить. Прошу вас, доверьтесь мне. Я хочу помочь вам, вот и все, что сейчас имеет значение.

– Правда? Но… в одно мгновение я верю вам безоговорочно, а в следующее вы вытворяете или говорите что-то такое, из-за чего мне приходится сомневаться в вашей нормальности. – Тереза беспомощно вздохнула и пожала плечами. – Просто и не знаю, как мне быть.

Григорий шагнул к ней, но тут же сдержался. Она снова была на перепутье.

– Тереза, вам лучше пока не знать об этом. Вы – сильная, трезвомыслящая женщина, но если вы узнаете о том, о чем спрашиваете меня, вам станет грозить такая опасность, о которой вы даже догадаться не можете.

– И все-таки я хочу знать, – заявила Тереза тоном, не оставляющим сомнений в ее решимости. – Расскажите мне.

Григорий без труда мог бы отмести ее возражения, прибегнув к помощи магической силы, но он не смог бы заставить себя воздействовать на ее разум. Он слишком хорошо знал Терезу – особенно после магического контакта.

– Простите меня, Тереза. Есть кое-что, о чем я не могу вам рассказать. Но это не важно, не должно быть важно! А важно… – Григорий неожиданно покачнулся. – А важно… – повторил он и снова не смог договорить.

Он с трудом держался на ногах. Григорий сел на кровать и сжал голову ладонями.

– Вам плохо? – бросилась к нему Тереза.

– Нет… прошу вас… пару мгновений… и я приду в себя…

Он, конечно, врал. Он понимал, что происходит. Он знал, что дело во Фроствинге. «Нет, – мысленно вскричал Григорий. – Мне уже раз удалось противостоять тебе, и я смогу сделать это снова!»

В висках бешено стучала кровь. Григорию хотелось единственного – закрыть глаза, но он не имел права этого делать. На миг, только на миг его веки слиплись, но он заставил их разжаться.

И тут чужеродная атака на его сознание прекратилась.

Он поднял голову и увидел, что перед ним стоит бледная как мел Тереза и смотрит на него так, словно он воскрес из мертвых.

– Григорий? Что с вами было?

– Минутная слабость, ничего страшного.

Как он мог рассказать ей о Фроствинге? Он понимал, что скоро ему так или иначе придется о нем рассказать, но Григорий все же предпочитал отложить повествование о своем извечном тиране до того мгновения, когда у него попросту не останется иного выбора. Неведение Терезы защищало ее от грифона.

Избавляясь от остатков сонливости, Григорий вдруг услышал совершенно особенный звук, и этот звук заставил его оглянуться. «Цок-цок-цок» – как будто кто-то стучал ногтем по железу. Стоило Григорию прислушаться – и звук утих, но он уже успел понять, откуда тот донесся.

Григорий встал с кровати и пошел к двери. Чуть помедлив, Тереза поинтересовалась:

– Куда вы собрались?

Григорий обернулся и поднес палец к губам. Он направился не к двери, а к вентиляционной решетке возле нее.

Там он остановился, стараясь не производить ни звука. Он знал, что Тереза просто вне себя от нетерпения и непонимания, но все же Григорий ждал, храня молчание. Он мог быть терпеливым, если того требовала ситуация.

И терпение его было вознаграждено. Истекло больше трех напряженных минут ожидания, и Григорий снова услышал: «цок-цок-цок». Звук доносился из вентиляционной шахты, и это был тот самый звук, который Григорий ожидал услышать.

По системе гостиничной вентиляции путешествовал небольшой шерстистый зверек.

И снова тот же звук, только на этот раз – издалека. Григорий прислушался более внимательно и услышал цоканье еще двух пар лапок, и еще, и еще. Звук становился все громче. Крысы приближались.

Тут их услышала и Тереза.

– Григорий, что это? Похоже на…

Григорий быстро развернулся, схватил ее за руку и почти рывком подтащил к двери, а когда распахнул ее, услышал новый звук, донесшийся из-за вентиляционной решетки. Приглушенный писк, которым одна крыса подзывает другую.

– Григорий, – шепотом спросила Тереза. – Куда мы?

– Подальше отсюда. Из гостиницы. Скорее!

Наверняка то были прислужницы Франтишека. Но что он им поручил? Охрану или слежку?

Трудно было бы определить, сколько было крыс и где именно они находились, но магический дар Григория подсказал ему вполне достаточно сведений. Он так торопился, что практически вытолкал Терезу в коридор, стремясь как можно скорее убраться из номера. Затем Григорий затворил дверь и запер ее.

Из-за одной из вентиляционных решеток в коридоре послышалось знакомое «цок-цок-цок».

Григорий потащил Терезу к лифту. Тереза послушно шла за ним, но все время оглядывалась – видимо, все гадала, что же за существа странствуют по системе вентиляции. Григорий был благодарен ей за то, что она молчала и не задавала больше вопросов. Вот сядут в машину – тогда и будет возможность спокойно поговорить. Сейчас же надо было торопиться.

Как только они подбежали к лифту, перед ними раскрылись двери одной из кабин. Нельзя сказать, чтобы это было чистое везение: Григорий, сосредоточившись изо всех сил, просто-напросто притянул к этому этажу ближайшую кабину. Усилие это почти окончательно лишило его остатка изрядно подорванных сил. Как он благодарен был Терезе за то, что она предложила ему перекусить перед походом в гостиницу! Большую часть потребленной энергии он уже израсходовал, а ведь им еще нужно было выбраться из отеля…

Кабина была пуста, и это не удивило Григория – он и об этом позаботился. Они с Терезой скользнули в нее. Встревоженный Николау нажал кнопку нижнего этажа и, пока двери кабины не закрылись, напряженно осматривал холл.

Когда кабина тронулась, Тереза решилась наконец заговорить с Григорием.

– Там что-то было… в вентиляции, да, Григорий? Я слышала… мне показалось… будто какой-то зверек… нет, не один, а несколько, бегали по трубам. Они как будто за нами гнались. Да?

Григорий машинально кивнул. Терезу он почти не слушал. Он думал о другом: забраться в вентиляцию крысам было пара пустяков. А как насчет лифта? Григорий не знал, что замыслил связанный маг, чего он хочет – убить его, покалечить, однако время появления мерзких грызунов подсказывало Николау: рисковать нельзя.

Тереза повторила свой вопрос.

– Да, они гнались за нами, – ответил Григорий.

– А кто они? Крысы?

– Крысы. Они самые, – вздохнул Григорий. Ему пришлось рассказать Терезе о том, чего, на его взгляд, ей лучше было бы не знать. Оставалось надеяться, что она все поймет и воспримет как надо.

– Я говорил вам о человеке… по имени Петер Франтишек.

– Помню.

– Петер Франтишек похож на меня, но гораздо более искусен в том, как он использует свой магический дар – или, вернее говоря, проклятие. Он имеет обыкновение посылать крыс следить за теми, кто его интересует.

– Вы шутите, – проговорила Тереза и взглядом попросила Григория ответить, что это действительно так.

– Нет, не шучу, – отозвался Григорий.

Тереза перевела взгляд на двери кабины лифта.

– Возле нашего офиса водятся крысы. Я их видела…

Григорий не стал говорить Терезе, что крысы возле офиса – не случайность. Тогда ему пришлось бы признаться в том, что он знал об этом и не предупредил ее.

К счастью, кабина остановилась, двери открылись. Григорий и Тереза вышли, но обнаружили, что перед ними вовсе не вестибюль нижнего этажа. Кабина остановилась на шестом этаже.

Никто здесь не ждал лифта, но двери почему-то не закрывались. Тереза и Григорий шагнули обратно в кабину. Тереза снова нажала кнопку нижнего этажа.

Двери не закрылись.

Григорий услышал, как на кабину сверху прыгнул кто-то маленький.

– Может быть, нам лучше по лестнице спуститься? Всего несколько этажей осталось, – предложила Тереза.

Григорий покачал головой.

– Не думаю, что это разумно. На пожарной лестнице крыс наверняка больше, чем здесь. – Он собрался с силами. – Сейчас, минутку…

Он мысленно поискал и обнаружил причину остановки кабины лифта. Система передвижения была нарушена мощным коротким замыканием. Оно произошло в такое время, что вряд ли его можно было счесть случайным, но кто бы потом ни занимался починкой оборудования лифта, ему бы и в голову не пришло заподозрить иное. А Григорий и его спутница к этому времени уже так или иначе исчезнут.