Текст книги "Дело "Альбатроса" (ЛП)"

Автор книги: Рейнольд Х. Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9

Военная тюрьма, планетарный гарнизон Хельмштетт, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

9 октября 2838 года

Антонелла осторожно открыла дверь кабинки. Туалетное помещение было пусто. Тихонько, избегая любого ненужного шума, она отворила дверь достаточно широко, чтобы выйти – скользнула мимо умывальника к двери и прислушалась, нет ли кого в коридоре. Тишина – а чего еще было ожидать глубокой ночью? Она медленно распрямилась и расслабила спину, прежде чем решилась открыть и эту дверь. Туалетная кабинка – не самое приятное место, чтобы ожидать в ней несколько часов, пока тюрьма успокоится, но так как туалет был единственным местом, где за ней никто не мог проследить, а у Антонеллы не было никакой гарантии, что после того, как она закроет за собой дверь, в помещение не войдет уборщица или надзирательница – ей не оставалось ничего иного, кроме как торчать в кабинке.

Она ухмыльнулась, представив, что должен чувствовать сейчас Гарри Краузе. Вряд ли мужские туалетные кабинки были больше – а у неё, как минимум, имелось в этом отношении преимущество: она была куда меньше и тоньше. Мысль о том, что он успел себе за это время отсидеть, настроила ее на более благодушный лад.

Тихо и осторожно она нажала на дверную ручку и хотела уже отворить – но у нее ничего не вышло. Дверь была заперта. Антонелла беззвучно чертыхнулась. Что теперь?

Агент Нойманн заверил ее, что на ее пути не попадется ни один надзиратель, а сокамерни-ца Антонеллы с удовольствием вызвалась прикрыть ее побег. Но она не рассчитывала быть запертой в туалете до утра. Теперь она разозлилась на свою короткую стрижку. Сейчас ей бы пригодилась шпилька. Раздумывая над сложившейся ситуацией, Антонелла провела несколько упражнений на расслабление. Ее солдатский медальон несколько раз качнулся в ложбинке меж грудей. Антонелла улыбнулась.

Она быстро вытащила металлический знак из блузки и перебросила шнур, на котором он висел, через голову. Так как эту миссию они исполняли в качестве солдат, им, конечно же, положено было носить медальоны, на которых были выгравированы их звания, имена, номера и названия подразделений. Но, в отличие от стандартных медальонов вооруженных сил Лиранского Содружества, эти обладали парой дополнительных функций. Сломав такой знак, можно было привести в действие запал, соединенный со спрятанной в медальоне взрывчаткой. В принципе, её хватило бы, чтобы вышибить дверь, однако Антонеллу в данном случае интересовала не взрывчатка. Ей требовалась проволока, протянутая внутри шнура. Она ухватила шнурок зубами и оторвала внешнее покрытие проволоки. Потом она вытащила примерно три сантиметра металлической ленточки наружу и быстро скрутила из нее отмычку. Оглядела её критическим взглядом: не произведение искусства, конечно же, но на безрыбье… Она засунула проволоку в замочную скважину и принялась за дело.

Харальд Краузе глядел на запертую дверь туалета и хихикал. Наконец, он засунул руку в карман брюк и вытащил вилку, которую увел за обедом. Дугласу он сказал, что из нее получится отличная чесалка для спины и даже одолжил её сокамернику для этой цели, когда они вернулись после обеда в камеру. Но прежде, чем запереться вечером в туалете, он забрал её обратно. Теперь он был рад, что позаботился обо всем загодя. Быстрыми движениями он оборвал один из металлических зубьев и засунул его в замочную скважину. К счастью, туалет не был защищенной зоной. Простой механизм дверного замка не мог долго сопротивляться его натренированным пальцам. Услышав щелчок, в качестве награды он пару раз почесал остатками вилки напряженную спину, чтобы восстановить кровообращение. После того, как погасли лампы, он устроился на унитазе так удобно, как только смог, но для многочасового ожидания это сиденье попросту не было приспособлено. Кроме того, Гарри соскучился по свежему воздуху.

Он открыл дверь, высунул голову наружу и уставился прямо в перемазанное лицо Антонел-лы Зонненшайн. Она подпирала стену неподалеку от двери и улыбалась ему. Затем она подняла вверх перекрученный кусок проволоки, под которым из ее руки свисал шнур с медальоном. Гарри понял и уважительно кивнул. В свою очередь он продемонстрировал ей вилку и она также кивнула.

Он тихо вышел наружу и закрыл за собой дверь. Теперь предстояло вырваться на свободу. Нойманн пообещал, что для них в кладовке будут приготовлены два маскировочных комбинезона, какие носят люди Делкорда. В них можно будет незаметно покинуть территорию тюрьмы. Антонелла отыскала кладовую первой. Гарри хотел подождать в коридоре, пока она переоденется, но она потащила его за собой. Закрыв дверь, она включила свет.

Оба облачения цвета хаки висели в шкафчике. Свободного места оставалось едва достаточно для них обоих. Пока они не шевелились, прикосновений можно было избежать, но тогда им не удалось бы переодеться. Гарри опять попытался разыграть из себя джентльмена, беззвучно предложив: «Я подожду снаружи», однако Антонелла лишь сочувственно взглянула на него и стащила с себя куртку.

Он пожал плечами и тоже разделся. Переодеваться, не устроив тарарам, в такой тесноте было непросто: им пришлось двигаться медленно, согласовывая свои движения друг с другом, чтобы оптимально использовать ограниченное пространство. При этом Гарри получил возможность осмотреть свою коллегу гораздо подробнее, чем когда-либо раньше – не исключая момента, когда люди Делкорда повытаскивали их из машин в одних трусах и хладожилетах – и он вынужден был признать: то, что он увидел, ему понравилось. Он мог лишь надеяться, что оставил о себе не худшее впечатление. В любом случае, спросить было бы как-то не к месту.

Переодевшись, они вернулись в коридор. На этот раз Антонелла предоставила право действовать своему шефу. В кладовке она вооружилась любезно оставленным вместе с комбинезонами кастетом, который она для страховки спрятала в карман брюк. Оба агента спокойно направились по тюремному коридору к выходу, словно их присутствие здесь было само собой разумеющимся. У дверей сидел и читал солдат в такой же униформе. Услышав шаги, он удивленно взглянул вверх, нахмурился и потащил к себе компблок, лежавший рядом на столе. Предположительно, все, кто посещал тюрьму, должны были отмечаться при входе и выходе – и теперь он хотел посмотреть, не остались ли ещё две незакрытые записи. Антонелла покрепче сжала кастет.

Гарри остался невозмутим. Он поднял руку и начальственным жестом помахал ею в сторону часового.

– Вот вас-то я как раз и искал. Что это за бардак тут у вас такой, а?

Солдат сжался и неуверенно огляделся. Потом он вскочил, вышел из своей кабинки в коридор и вытянулся по стойке «смирно».

Виноват, сэр, но у меня нет записей…

Конечно, у вас нет записей обо мне, солдат! – рявкнул на него Гарри. – Именно этот бардак я и имел в виду! Почему вы не в курсе, что я здесь?

– Э, сэр, эээ… – боец совершенно растерялся.

– Что?

Антонелла буквально слышала скрип шестеренок в его мозгах.

– Минуточку!

Но теперь они уже оказались рядом.

Гарри указал вытянутым пальцем на внешнюю дверь и, как только солдат последовал за его жестом и повернул голову, рука Антонеллы с кастетом выскользнула из кармана. Часовой со всхлипом повалился на пол.

Гарри поймал его вытянутой рукой и они вдвоем перетащили его обратно в кабину, усадив на стул. Гарри сложил его руки и ноги так, что тот теперь выглядел спящим, а Антонелла положила ему на лицо газету, которую он читал до сих пор. Из коридора всё выглядело так, словно нерадивый часовой дрыхнет на посту.

Гарри вытащил из его кармана ключи от машины, после чего нажал рычаг, открывая двери, и они оба вышли из кабины.

Разблокированная дверь без проблем открылась и они вышли наружу, в ночь. Харальд глубоко вдохнул.

– Великолепно. Чистый воздух.

Антонелла удивленно взглянула на него. Он чуть передернулся.

– Я не знаю, чем пахло в твоем туалете… – пояснил он и она улыбнулась.

Ну, тоже не черемухой, – она оглянулась. Неподалеку от входа был расположен небольшой паркинг, на котором стоял один-единственный джип. Она указала в сторону машины:

Не соизволите?

Только после вас, – они сели в машину и Гарри засунул ключ в скважину зажигания. Лёг кий поворот – и мотор завелся.

Будем надеяться, что по дороге наружу контроля не будет.

Если что – тебе придется повторить твой номер с «бардаком», – успокаивающе заявила Антонелла и помахала в воздухе кастетом.

Он неуверенно покачал головой.

– Я не знаю, получится ли это дважды.

Глава 10

Военная тюрьма, планетарный гарнизон Хелъмштетт, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

10 октября 2838 года

По всему зданию взвыли сирены. В камере резко включился свет. Масако, проснувшись, вскочила и стукнулась головой о верхнюю койку. Тихо ругнувшись, она снова рухнула на кровать, недоумевая, в чем дело. В коридоре загрохотали шаги. Слышно было, как, лязгая, распахиваются двери камер.

– Всем выйти наружу! Вон из камер! Быстро!

Ключи зазвякали уже в двери их камеры и шум стал еще более оглушительным, когда дверь открылась.

– Всем наружу! Немедленно!

Всё ещё заспанная, она скинула ноги с кровати и сунула их в шлепанцы, которые, так же, как и серую ночную сорочку, получила из тюремной прачечной. Так как посадочный корабль «Звёздная Пыль», высадив их команду, улетел, Масако оказалась в тюрьме всего лишь в сапогах и трусиках. Её сумка с двумя комплектами белья и двумя сменными униформами осталась в кабине «Феникс Хока». После того, как мех упал, у нее не нашлось времени для переодевания – солдаты Делкорда вытащили ее из кокпита, так что она сомневалась, что когда-нибудь ещё увидит свою сумку. Как минимум, ей оставили хладожилет, пока она не получила новую одежду – хотя несколько танкистов после того, как она раздолбала их машины, выглядели достаточно разозленными, чтобы содрать с неё всё, что на ней оставалось. К счастью, вмешался офицер и спас её честь.

От этой чести мало что оставалось, когда она с заспанными глазами и спутанными волосами вывалилась в коридор – ночная рубашка вилась вокруг щиколоток. Впрочем, другие заключенные выглядели не лучше. Она устало взглянула на шеренгу арестантов и обнаружила Акима, который ей мрачно кивнул. Она повернулась в другую сторону и поискала глазами Антонеллу, но не нашла. Около двери её камеры стояла лишь мехвоин Блок из Арктуранской гвардии.

Масако немедленно сообразила, что означает весь этот переполох. Гарри и Антонелла сбежали. Агент Нойманн подготовил ее к этому событию, сообщив, что она и Аким должны, в свою очередь, завербоваться в Свободные бригады, но он не сказал, когда именно это произойдет. Дождались! Их товарищи улизнули, а надзиратели обнаружили побег и желают теперь выяснить, кто сбежал еще. Непроизвольно она улыбнулась.

Что ты лыбишься? – заорал на нее один из надзирателей.

Она быстро скроила невозмутимую мину.

Нет, ничего. Просто вспомнила кое-что. Уже всё, – ответила она.

В дальнем конце коридора появился унтер-офицер с компблоком в руках и начал списывать имена заключенных с дверей камер. Может так получиться, что люди Делкорда еще не поняли, кто сбежал? Ее коллегам это могло помочь. Пока неизвестно, кого искать – нельзя составить описаний. Тем лучше.

– Баликчи, о'кей. Назад, в камеру. Шнайдер, о'кей. Назад.

Краем глаз Масако наблюдала, как фельдфебель приближался к ней.

– Дуглас, о'кей. Где ваш сосед, Краузе? Солдат!

Надзиратель, оравший на Масако, пронесся мимо нее и вломился в камеру Гарри. Фельдфебель, скривившись, наблюдал за тем, как солдат обыскивает помещение и возвращается ни с чем. Его пальцы запорхали по клавиатуре компблока.

Харальд Краузе, оберлейтенант, семнадцатая Лиранская гвардия.

Его взгляд упал на Дугласа.

С вами я ещё поговорю, – после чего рявкнул в лучших казарменных традициях:

Назад в камеру!

Разозленный, он затопал дальше и в скором времени поравнялся с Масако.

Шлютер?

Она кивнула.

О'кей. Назад в камеру.

Масако повернулась и незаметно сжала кулак. Гарри и Антонелле удалось улизнуть. У них достаточно времени, чтобы не оставить людям Делкорда ни малейшего шанса их отыскать. Скорее всего, они уже давно «легли на дно» на одной из явок ЛРК.

Антонелла Зонненшайн наслаждалась жизнью, как давненько не приходилось. Она откинула голову назад и закрыла глаза, чтобы еще глубже прочувствовать блаженное тепло, охватившее всё её тело. Горячая пенная ванна! Впервые за долгие месяцы она получила возможность полежать, расслабившись, в настоящей ванне. От пены распространялся жасминный аромат, щекотавший ее ноздри. Она почти физически чувствовала, как напряжение постепенно покидает её. Что за удовольствие – после долгих недель в тесном, провонявшем потом военном корабле, да ещё после четырех с половиной дней, проведенных в гарнизонной тюрьме. Её санузлы были, конечно, явно побольше кабинок «Звёздной Пыли», однако при этом имелась всего лишь одна душевая на несколько человек, в которой не было даже тёплой воды, не говоря уже о горячей. Нет, после стольких лишений она заслужила подобную роскошь.

Конспиративная квартира, адрес которой дал им агент Нойманн, поразила их после тусклой тюремной камеры едва ли не феодальной роскошью. Гостиная, кухня, столовая, две спальни, балкон… Все уютно и прекрасно обставлено. В гостиной – большой головид, новостной факс в столовой. Имелась даже неплохо подобранная книжная полка. Однако Антонелла окончательно растаяла, лишь открыв дверь ванной комнаты и увидев огромную, розовую ванну. Была бы она в квартире одна – немедленно сорвала бы с себя всю одежду и пустила воду. Но её в этой небольшой экскурсии сопровождал Гарри – он как раз рассматривал инструкцию на экране головида, в которой агент Нойманн сообщал им в общих чертах, как они должны действовать дальше, когда люди Делкорда перестанут на них охотиться. До тех пор они должны были вести себя тише воды, ниже травы и отдыхать.

Только этого Антонелле и надо было. Она вскочила и исчезла в ванной, увлеченно исследуя запас пенки и ароматных масел – пока ванна наполнялась горячей водой. Потом она закрыла дверь, разделась и медленно, с удовольствием погрузилась в воду.

Послышался стук в дверь.

Антонелла?

– Мммм… да?

Можно войти?

Она открыла глаза и оглядела себя. Поверхность воды была покрыта пеной, так что, кроме головы и рук, ничего видно не было.

– Если вам так уж это надо…

Гарри открыл дверь и просунул голову внутрь. Его улыбка была, как всегда, заразительна.

– Ну, я бы не стал утверждать, что «надо», но я вдруг вспомнил, что мы так и не чокнулись за новое имя нашей команды. И кто знает, когда у нас еще появится такая возможность, – за дверью зазвенели бокалы.

Она засмеялась.

Тогда давай, заходи. Немного спиртного не повредит. А я сегодня добрая.

Я заметил, – подтвердил Гарри и зашел в ванную: в одной руке два бокала, в другой – две темные пивные бутылки.

«Донегольского экспортного» я, к сожалению, не нашел, но есть тёмное «Тимбикви». Как минимум, не хуже, – он вытащил из кармана открывашку и уселся рядом с ванной. Открыв бутылки, он налил пиво в бокалы – оно оказалось лишь немногим темнее его руки.

Интересно, где начинается пиво и где кончаешься ты? – захихикала Антонелла. Господи, как же ей нужно было расслабиться…

Гарри протянул ей бокал.

– Не можешь разглядеть – пощупай.

В правоте ему не откажешь. Бокал был твёрдым и холодным, а его рука – тоже твёрдой, но тёплой. Антонелла почувствовала приятное возбуждение.

За «Альбатросов».

За «Альбатросов», – подтвердил он и выпил. Терпкий вкус пива защекотал ее нёбо, а клок пены повис на носу. Она по-кроличьи дернула кончиком носа, ленясь смыть пену водой.

Он усмехнулся.

– Тебе идет.

Она вытянула кончик языка и попыталась слизнуть пену с носа. Безуспешно. Он засмеялся.

Думаешь, у тебя получится лучше? – подначила она, после чего он перегнулся через край и облизал ей нос.

Никаких проблем, – заявил он.

Она почувствовала, как её лоб покрылся потом и причина была не только в горячей воде. Где-то в чем-то она находила этого здоровенного увальня привлекательным. Она задумалась – а что, если…

– Похоже, нам придется провести вместе ещё какое-то время, – заметил Гарри, – Кто знает, сколько еще солдаты Делкорда будут нас разыскивать. А потом нам придется лететь на Мэгон.

Почти четыре недели пути.

Антонелла отпила из бокала.

Я уж молчу о работе, которая нас там ждет. Было бы неплохо, если бы мы… хмм… не сколько сблизились. Ради лучшего выполнения задания, конечно, – она потянулась в ванне, не обращая внимания на то, что от ее движения в пенном покрывале образовались приличные лакуны.

С другой стороны, – сказал он и оперся локтями о край ванны, – слишком тесные контакты между коллегами приводят лишь к неприятностям.

Она взглянула на него.

Насчет «лишь» я бы поспорила, – возразила она, сознавая, что он прав. Было бы ошиб кой поддаться собственным желаниям и позволить себе расслабиться ещё больше. Позже, при дальнейшем исполнении миссии, это могло привести к ощутимым трудностям, которые могут помешать успешному завершению операции. Она с сожалением сменила тему.

Мех Масако оказался невосприимчивым к проблемам с гироскопом, пока не включились сенсоры.

Гарри выпрямился и кивнул.

– А агент Нойманн рассказал мне, что Делкорд из всех захваченных мехов первым делом приказывает достать и уничтожить компьютеры.

Антонелла поставила полупустой бокал с пивом возле своей головы и села. Пена стекала по ее плечам и открыла грудь, но её это не обеспокоило. Она и Гарри пришли к молчаливому соглашению, что с сексом, по крайней мере, пока, придется подождать, и она полагалась на то, что он был в состоянии сконцентрироваться на деле.

– Похоже на компьютерный вирус. Должно быть, какой-то особенно вредный, раз проникает через сенсоры. Обычно подобное невозможно.

Он почесал выдающийся подбородок.

– Меня больше беспокоит его действие. Каким образом он атакует управление гироскопом?

Это же одна из центральных систем меха. Разве они, как правило, не защищены лучше всего?

Антонелла замёрзла и опять погрузилась в ванну – на этот раз с головой. Вынырнув, она забрызгала Гарри, который самоотверженно спас бокалы с пивом, подняв их над головой. Он оглядел себя, после чего устремил взгляд на коллегу в ванной.

– Извини. Я бы предложила тебе залезть ко мне в ванну, но…

Он скривился.

– Увы. Что же касается вируса, то тут есть разные возможности. Он может просто блокиро вать соединение с управляющей системой стабилизатора – тогда не имеет значения, работает программа без сбоев или нет. Она тогда ни получает команд, ни отдает их.

Она помотала головой. Благодаря короткой стрижке, впрочем, брызг от этого движения оказалось немного.

– Или он воздействует на передачу импульсов из нейрошлема. Достаточно раздолбать коди рование, чтобы гироскоп просто перестал понимать команды.

Гарри отдал ей бокал.

Если так, то, наверное, переносные нейрошлемы были бы решением проблемы? – он опу стошил свой бокал и налил еще.

Нет, – покачала она головой, также допила пиво и протянула ему бокал. – Хотя они и на строены на индивидуальную конфигурацию волн хозяев, но это же всего лишь долговремен ная память, не механика. Иначе невозможно было бы менять параметры шлема, – Антонелла снова поставила бокал на край ванны. – Кроме того, импульсы же должны каким-то образом попадать в компьютер. Так что вирус все равно может их перехватить.

Гарри поджал губы.

– Если это так просто – почему до сих пор никто не догадался?

Она могла понять его мысль.

Потому что каждый мех оборудован мощной, самообучающейся антивирусной програм мой, которая именно таким вещам и должна воспрепятствовать. Может быть, ей бы это удалось и на этот раз, если бы она вовремя вирус обнаружила. Но управляющая система гироскопа на столько важна, что в бою достаточно прервать её работу всего лишь на один момент, чтобы все пошло вразнос. А вирус попадает в систему с неожиданной стороны, – Антонелла провела рукой по лицу. – Тем не менее, чтобы написать такую программу, нужен настоящий мастер. Я не думаю, что Делкорд был в состоянии ее придумать.

Он наделал достаточно проблем в качестве её пользователя, – Гарри взглянул на неё.

Спасибо за умную беседу. Пойду высушусь.Антонелла засмеялась и закрыла глаза, погружаясь обратно в ванну. Она услышала, как Гарри встал и вышел в комнаты – но это уже сквозь дрему.

Глава 11

Военная тюрьма, планетарный гарнизон Хелъмштетт, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

11 октября 2838 года

Эта скотина в самом деле свалила и бросила меня на произвол судьбы! Он даже не пред ложил мне сбежать с ним! Дьявол меня раздери, почему я должен испытывать к такой сволочи хоть какую-то верность? – Аким Баликчи заводился от собственной злости так, что любые сом нения в его искренности становились попросту неуместны. Два офицера Делкорда, сидевшие справа и слева от агента Нойманна, обменялись короткими взглядами и кивнули друг другу.

Нойманн указал рукой на стул, который Аким опрокинул, вскочив с него в гневном порыве.

Пожалуйста, воин Баликчи, присядьте. Никто не пытался вас оскорбить, но вы же должны понимать, что мы не можем так просто сунуть оружие в руки тому, кто совсем недавно дрался против нас.

Аким поднял стул, сел и с трудом успокоил колотящееся сердце.

– Ясное дело. Я бы уж точно не вызвался добровольцем, будь вы драками или… – он сплю нул в сторону, -…лигистами. Но после наших бесед в последние дни, мне стало ясно, что мы тут все, в конце концов, лиранцы и не хотим ничего, кроме как защитить своё. А будет мне при этом раздавать приказы архонт Маркус или архонет Делкорд – мне совершенно все равно.

Нойманн гордо взглянул на обоих офицеров и те удовлетворенно кивнули.

– В яблочко, Баликчи. Мы все здесь – патриоты.

Аким полностью вжился в свою роль, а не то бы после таких слов расхохотался Нойманну в лицо. Вместо этого он горячо кивнул.

– Именно, патриотизм. Вот оно. Краузе этим никогда не отличался. Я так и не врубился, чего ради его сделали командиром нашего звена. Я должен был командовать, а не этот заторможен ный болван! – он стукнул кулаком по колену. – Связи! Его назначили по протекции, вот так.

Моя семья служит Содружеству с тех пор, как он появился, а меня подчиняют поганой свинье, для которой товарищ – пустое место!

Он заметил, что его спектакль оказал на слушателей свое действие. Впрочем, пережимать тоже не стоило.

– Я хочу сунуть этого подонка обратно за решетку, там ему самое место. Поэтому я пришел добровольно.

Правый офицер положил руку на плечо Нойманна, сигнализируя, что намерен высказаться. Слишком молодой для своего звания гауптман-танкист обладал резкими чертами лица и выглядел поэтому весьма строго. На табличке, прицепленной на груди красного танкового жилета, значилась его фамилия – Десото.

Вы в курсе, что в обозримом будущем не сможете рассчитывать на управление мехом? Вы же знаете – архонет Делкорд покончил с превозношением этих убийц-переростков, – в его голосе зву чало глубокое презрение всех танкистов к гуманоидным боевым машинам, отобравшим у их рода войск сотни лет назад пальму первенства в глазах верховного командования и общественности.

А зачем мне мех, который падает при виде первого встречного «Гоблина»? – Аким попы тался изобразить уязвленную гордость воина, которого в решающий момент предал его инс трумент, – Ошибкой было, вообще лезть в эту ковыляющую жестянку. Мои предки служили во всех родах войск и покрывали славой семейное имя. Чтоб быть солдатом, мне не нужен мех.

Уголки губ Десото поползли вверх. Ответ прозвучал совершенно в его духе. Как минимум, его Аким убедил. Учитывая поддержку Нойманна, этого должно было хватить, чтобы вытащить его из каталажки и сделать бойцом делкордовских «Свободных бригад».

В Семиречье у нас есть «Канга», которой требуется экипаж.

Аким вопросительно взглянул на Нойманна.

Семиречье – это главный континент северного полушария, – пояснил штабс-фельдфебель, – там у нас еще есть определенные проблемы с упрямыми милицейскими отрядами, которые вбили себе в башку, что принесли личную присягу Маркусу Штайнеру. Для вас это была бы хорошая возможность показать себя.

Прежде, чем Аким смог ответить, Десото снова взял слово.

– «Кангу» вы должны знать. С образованием мехвоина вам не будет трудно разобраться с прыгающим танком.

Конечно, Аким слыхал об этом весьма необычном типе танка, обладающем в дополнение к воздушной подушке еще и прыжковыми дюзами, которые обычно устанавливались только на боевых мехах.

В разговор вмешалась офицер, сидевшая слева от Нойманна.

– Не торопитесь, Десото, – заявила мощно сложенная, примерно сорокалетняя дама, одетая в маскировочный комбинезон без именной таблички, – как бы здорово ни звучало то, что нам тут рассказывает господин Баликчи, мне кажется, доверять ему тяжёлый танк вроде «Канги» еще слишком рано. Я думаю, скорее подойдет тот «Дж. Эдгар», который мы нашли в здешних мастерских. Его экипаж тоже недоукомплектован.

Двадцатипятитонный «Дж. Эдгар» был наполовину легче «Канги» и официально именовался разведывательной танкеткой. Тем не менее, даже Аким знал, что среди танкистов он пользуется дурной славой.

Сгодится, – заявил он, – Я все равно предпочитаю остаться в Хельмштетте и поохотиться на Краузе. «Дж. Эдгару» требуется… водитель? – Он хотел сказать «командир», но в последний момент притормозил. Не стоило будить дремлющие предрассудки насчет самовлюбленных мехпилотов, сидевшие в подкорке каждого танкиста.

Командир и бортстрелок, – пояснила женщина. – И с чего вы взяли, что ваш командир зве на всё ещё в Хельмштетте? – она уставилась на Акима строгими глазами.

Тот остался невозмутим.

Здесь космопорт. Могу себе представить, что ему ужасно хочется свалить отсюда подальше вместе со своей потаскухой. Значит, он останется поблизости, выискивая возможность улететь.

Пилот «Феникс Хока», которая вывела из строя оба ваших «Демона», также записалась добровольцем, – сообщил Нойманн, бросив взгляд вправо, на Десото. – Похоже, она была лю бовницей Краузе и крепко на него обиделась за то, что тот сбежал не с ней, а с Зонненшайн, – он обернулся влево, – Она может занять вакансию бортстрелка, – когда женщина-офицер на хмурилась, он осторожно продолжил. – Да что они могут сделать-то с этим «Дж. Эдгаром»?

– Довольно немного, – подтвердил Десото, – но он быстр, быстрее всех наших остальных танков, и если мы отыщем этого Краузе – он идеально подходит для погони. Давайте попробу ем, Мигоян. Кроме того, на борту будут два наших человека: водитель и связист.

Оба повернулись к коллеге.

Аким также уставился на неё. Теперь успех плана зависел только от Мигоян. Как минимум, он сделал все возможное, чтобы её убедить. Мигоян пожала плечами.

Ради Бога. Не то, чтобы я вам всерьез не доверяла, Баликчи. Но в моем деле есть опреде ленные правила, которых следует придерживаться. Вы же понимаете.

Я уверен, что с этой машиной вы получите шанс прищучить вашего бывшего начальника, – заявил Десото. – Вряд ли дело дойдет до перестрелки.

– Надеюсь. Я бы с удовольствием сама его допросила, – Аким сообразил, почему Мигоян не носит ни танкового жилета, ни таблички с именем. Военная разведка.

Аким улыбнулся.

– Конечно же, госпожа офицер. Не беспокойтесь. Я приложу все усилия, чтобы вас не разочаровать.

Масако Шлютер всё ещё одёргивала тяжелый красный защитный комбинезон – часть её новой униформы, призванная защищать от синяков и худших повреждений – когда вошла в ангар и впервые увидела «Дж. Гувера». Такого мощного впечатления, как боевой мех, бронемашина не производила, но как женщина и как секретный агент, она знала, что размеры – еще не самое главное. Прежде всего, для неё и Акима эта машина означала возможность завоевать доверие людей Делкорда. А если они при этом смогут помочь Гарри с Антонеллой – тем лучше.

Аким уже ждал около танка – он помахал ей рукой. В ответ она коротко подняла руку, показывая, что заметила его, и спокойно, неторопливо прошлась по помещению. Корпус танка доставал Акиму примерно до плеча, что давало возможность оценить весьма тесное внутреннее пространство – в любом случае, не больше места для каждого члена экипажа, чем в кабине меха. Она подозревала, что, скорее, гораздо меньше. При длительном участии в бою – не лучшее место для человека с обостренным обонянием. Она скроила огорченную гримасу и решила надеяться на лучшее.

Как минимум, броня была в полном порядке – более того, отполирована до зеркального блеска. Масако вообразила себе танкистов, которые вдали от фронта, неся скучную гарнизонную службу, от нечего делать часами надраивают свои машины. Хотя Масако и не ощущала особой тяги немедленно ринуться опять в бой, причем совершенно всё равно – в танке или в мехе (не для того она вступила в Лиранский Разведывательный Корпус) – но если они с Акимом не получат шанса заработать себе имя, они скиснут тут на Людвигсхафене, не доставив Делкорду ни малейших неприятностей.

Акима, похоже, это совершенно не заботило. Подавая ей руку и помогая забраться на башню, он широко улыбался.

– Добро пожаловать на борт «Дж. Эдгара Гувера». Странный выбор имени, но так решили наши товарищи по экипажу. Они уже внутри и ждут нас. Как прошло интервью?

Масако нахмурилась.

Утомительно. Эта Мигоян – крепкий орешек. Но я умею общаться с женщинами вроде неё.

Не сомневаюсь. Она тебе тоже сообщила, что желает получить Краузе и Зонненшайн об ратно, причем в состоянии, годном для допроса?

Она кивнула. Это было неудивительно. Странными оказались намеки Томаса Нойманна на то, что было бы, мол, неплохо, если бы их товарищи не пережили встречи с ними. Но он был их резидентом и, должно быть, знал, что делает. Масако кивнула на заметные очертания двери на уровне водительской кабины.

Нам сюда?

После тебя, – подтвердил Аким, – Осторожно, она откидывается наверх.

Это Масако немного удивило, так как ей показалось, что она видела в передней части двери два шарнира. Однако, и в самом деле, стоило ей дернуть за утопленный в центре металлической двери рычаг, как зажимы подались назад и дверь немного поднялась. Масако отступила на шаг назад и Аким мощным рывком поднял разблокированную дверь вверх.

Радуйся, что я тебя предупредил. Мне она в первый раз врезала по подбородку, – заявил он, кисло улыбнувшись.

Такое было с нами со всеми. Своего рода обряд вступления в состав экипажа «Дж. Эдгара» заметил худощавый, приветливо улыбающийся солдат, расположившийся на месте водителя, Меня зовут Ханне, Ханне де Конинг, – представился он и развернулся вместе со своим крес лом на сто восемьдесят градусов, давая Масако возможность разминуться с ним.