Текст книги "Дело "Альбатроса" (ЛП)"

Автор книги: Рейнольд Х. Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7

Поля Пайчендорф, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

5 октября 2838 года

Аким Баликчи наслаждался ощущением хладожилета на коже и легким давлением страховочных ремней. Все это напоминало ему о военных традициях его семьи. Даже избрав после смерти отца гражданскую карьеру, он был рад тому, что работа в ЛРК порой давала ему, как сегодня, возможность, несмотря ни на что, идти по стопам предков. Кончиками пальцев он провел по рычагам управления своего «Энфорсера» и спусковым кнопкам автопушки и обоих лазеров. Полуденное солнце светило сквозь крышу кабины и бронестекло затемнилось ровно настолько, чтобы дать возможность спокойно читать показания приборов. Аким бросил взгляд на обзорный экран и увидел вражеские танки, наступающие в боевом порядке. Значки рядом с символами идентифицировали роту, как почти полностью состоящую из «Гоблинов» – за исключением четырех «Демонов». Не слишком сильный противник – тем не менее, именно эти танки ухитрились победить мехгарнизон планеты. Эта мысль заставила его недоверчиво покачать головой.

Альбатрос-лидер всем, – услышал он голос Гарри, – у всех противник на радаре?

Альбатрос-четыре – очень смешно, – ответила Масако из своего «Феникс-Хока». Очевид но, её сенсоры всё ещё не включились, – Но я их вижу на увеличении.

Этого достаточно, – успокоил Краузе.

Аким и Антонелла подтвердили обнаружение и замолчали в ожидании приказаний.

– Для начала подождем и поглядим, что они станут делать, – решил Альбатрос-лидер. – Наше терпение не подвергнется слишком уж сильному испытанию: если мои сенсоры не врут, они не сутся сюда со всех гусениц. Без команды никто не стреляет – если только не попадет под огонь.

Аким подтвердил, однако привел руки с главными орудиями своего «Энфорсера» в боевую позицию. Он не собирался сдаваться, не выведя из строя как минимум одного противника. Уютное гудение активаторов, приводящих в движение тяжеленные суставы, успокаивало его так же, как отсутствие каких-либо сбоев или вибрации, могущей указывать на проблемы с гироскопом. Может быть, побежденные гарнизоны и в самом деле стали жертвами изощренного саботажа, а четыре машины их звена были от него застрахованы. В таком случае… Он невольно скривил рот в угрожающей гримасе.

Прошло всего несколько минут. Танковая колонна вошла в зону действительного огня и притормозила. Аким прошелся взглядом по выстроившимся перед ними бронемашинам. Если не считать отсутствия штайнеровского кулака на броне, ничего особенного в этом подразделении не было. Наибольшую угрозу составляло гауссовское орудие на башне «Демона», но сенсоры показывали, что ни один танк не активировал свое вооружение. Противник, казалось, был абсолютно уверен в победе.

– Давненько не виделись, оберлейтенант Краузе! – начал разговор через общий канал коман дир танкистов. – Планетарный гарнизон Людвигсхафена сложил оружие. Планета подчиняет ся нам и вы здесь – непрошеные гости. Убирайтесь туда, откуда пришли.

Аким удивленно вскинул брови. Он что, в самом деле считает, что отделается подобным заявлением?

Как я уже говорил вам во время подлета к планете… простите, как там бишь вас зовут? спросил Краузе и тут же продолжил, не дав собеседнику ни секунды на ответ. – А, неважно.

Мы не признаем власти Кристиана Делкорда над этой планетой и так как своей высадкой на поверхность мы подтвердили факт смены местного гарнизона, я позволю себе усомниться в вашем утверждении о том, что мы капитулировали.Ха! Краузе, если вы так уверены, что в состоянии нас вышвырнуть – я предлагаю вам поп робовать это сделать. Посмотрим, кто будет смеяться последним.

Пальцы Акима на кнопке спуска тяжелой автопушки злобно дернулись. Он навел перекрестие прицела на башню ближайшего «Демона». Правая рука меха последовала за этим движением, но на этот раз Аким услышал завывание гироскопа и почувствовал, как его мех чуть качнулся от переноса тяжести. Он содрогнулся от предчувствия.

Альбатрос-три – лидеру, – открыл он зашифрованный командный канал. – Проблема с гироскопом. Никаких сообщений о повреждениях не поступило, но по тому, как он реагирует на простое движение руки, я подозреваю, что как только открою огонь – тут же приземлюсь на свою стальную задницу.

Альбатрос-лидер – всем, – отреагировал Краузе на командном канале, – Выберите каждый себе по противнику и прицельтесь. Обратите внимание на реакцию ваших мехов.

Аким наблюдал на экране, как «Вольверин» Гарри также поднял правую руку – ему показалось, что он заметил такое же легкое покачивание машины своего шефа. Быстрый взгляд на радарный дисплей подтвердил это ощущение. Справа от него «Мадам Медуза» Антонеллы вытянула вперед возвышавшуюся до сих пор вертикально над плечами автопушку. На этот раз Акиму не понадобилось перепроверять по радару: «Шэдоу Хок» явно закачался. Только «Феникс Хок» Масако, казалось, оставался невозмутим, подняв правую руку с лазером, похожим на гигантский пистолет. Блестяще! Именно самый слабый из наших мехов держится лучше всех. Впрочем, в этот момент «Феникс» также качнулся. Надежда умирает последней.

Ни одна из машин противника по-прежнему не активировала захват цели. Перекрестие на экране Акима поблескивало спокойным золотистым цветом – сенсоры уверенно держали мишень. Ему оставалось лишь нажать на спуск. И стать первым со дня основания Содружества Баликчи, который откроет в своем мехе стрельбу по лиранцам. Невольно он отдернул палец.

Похоже, он был не единственный, кого посетили подобные мысли.

Не заставляйте нас открывать огонь, – Гарри хотел, чтобы люди Делкорда сдались. – Мы же все – лиранцы.

Но мы не служим поджигателям войны вроде архонта Маркуса. На мирах Делкорда – мир.

Да уж, я вижу, – пробормотал Аким. Харальд Краузе явно разделял его впечатление и отказался от ответа. Танки делкордовского подразделения задвигались – только почему-то на зад. Перекрестие прицела на экране у Акима замигало, когда «Демон» выкатился со своей позиции.

Нет, так дело не пойдет, – заявил агент и легонько двинул рычаг управления вперед, чтобы поспеть за противником.

Далеко он не ушел. Стоило «Энфорсеру» поднять левую ногу, как гироскоп громко взвыл и машина качнулась вперед. Нога меха гулко ударила в землю и Аким даже в кокпите услышал металлический лязг активатора. Он попытался удержать равновесие, но беспорядочно машущие руки меха дестабилизировали его еще больше и он увидел, как травянистая поверхность метнулась на экране ему навстречу.

Масако наблюдала падение Акима на своем экране. Из-за утренней прохлады осеннего дня и минимальной нагрузки температура её «Феникс Хока» всё ещё оставалась в пределах зеленой шкалы и все системы наведения находились в зимней спячке. С другой стороны, гироскоп её меха, похоже, продолжал работать безукоризненно, как она с удивлением убедилась, прицелившись тяжелым лазером правой руки в один из «Демонов» противника. Даже без комментариев Акима она видела, как неуверенно реагирует «Энфорсер», и реакция на приказ Гарри только подтвердила, что боевые мехи её группы явно столкнулись с той же проблемой, которая послужила причиной падения всех остальных планетарных гарнизонов, противостоявших Делкорду.

А её мех – нет. Как только она уяснила это, то немедленно симулировала беспомощное раскачивание своей машины, чтобы обмануть танки. Затем открыла прямой канал связи.

Альбатрос-четыре – лидеру. Мой гироскоп работает безукоризненно. Но у меня по-пре жнему не включены сенсоры.

Лидер – четвертому. Значит, твой мех – единственный незараженный, Масако. Если на чнется стрельба – постарайся вырубить «Демон», но с минимальными повреждениями. Мы разберемся с этим делом так, как привыкли – скрытно.

Она кивнула, хотя он и не мог этого увидеть.

– Принято, Альбатрос-лидер.

Масако задалась вопросом, надолго ли ее хватит. Её 45-тонный мех был самым лёгким в звене, и у него не было шансов выстоять без поддержки против целой танковой роты. С другой стороны, люди Делкорда явно не рассчитывали на серьезное сопротивление, иначе они, как минимум, включили бы свои системы захвата цели. Так что у неё оставалось несколько секунд на то, чтобы обезоружить противника. Без системы наведения. Желаю удачи, девочка, тебе она понадобится…

Теперь, после короткого обмена репликами с Гарри Краузе, танки попятились назад. Масако было ясно, зачем они это делают. Им требовалось заставить мехи начать преследование – как только те начнут движение, выход из строя гироскопов приведет к тому, что стальные гиганты победят самих себя, рухнув на землю. Именно так и получилось.

«Энфорсер» Акима первым отреагировал на отступление и с грохотом вытянулся на земле. «Вольверин» Харальда дал ракетный залп с плечевого лафета, прежде чем упасть на спину. Шесть РБД без толку взрыхлили землю перед отступающими танками. «Шэдоу Хок» Анто-неллы постигла та же участь: она выстрелила из плечевой автопушки и отдача заставила её машину раскачиваться по все увеличивающейся амплитуде вперед-назад – предположительно, от этой качки Антонеллу должно было всерьез затошнить. В конце концов, она спаслась тем, что резким движением рук заставила «Мадам Медузу» упасть назад. Прежде чем мех рухнул, крыша кабины «Шэдоу Хока» откинулась и Антонелла катапультировалась. Драматическое представление, устроенное коллегой, заставило Масако улыбнуться.

Теперь она осталась на подмостках одна. Но её машина была вполне боеспособна – возможность, которую грешно было бы упустить. Она сжала челюсти и привела «Феникс Хок» в движение. Уверенными шагами тот направился в сторону противника и Масако направила тяжелый лазер на одного из «Демонов». К счастью, танк как раз затормозил, иначе у нее вряд ли появился бы шанс попасть огромным энергетическим лучом в цель без помощи системы наведения. Даже в этом случае световое копье ударило не в башню, куда она целилась, а в середину одного из трех огромных колес, чья покрышка растеклась от жара и спеклась с передним колесом, в то время как встроенный в него мотор разлетелся на части.

Масако выключила лазер и немного подняла руку меха, чтобы предпринять вторую попытку. Даже малейшая вероятность попасть в слабое место на боковой броне танка и взорвать кабину была для неё слишком велика. Тёплый воздух окатил ее и, взглянув на термометр, она увидела, что температура приближается к желтому порогу. Она еще не достигла начала желтой полосы, но лазер был особенно горячим оружием и очень скоро, таким образом, сенсоры должны были включиться.

Второй выстрел был нацелен слишком высоко и луч пролетел над башней, которая уже поворачивалась в ее сторону. Экипаж танка был достаточно опытен, чтобы быстро справиться с неожиданным нападением и перейти в контратаку. Вот и всё с преимуществом внезапности. Однако, на этот раз она могла безбоязненно опустить оружие. Сияющий энергетический луч попал в ствол гауссовой пушки и чисто отделил его от башни. Понадобилась всего лишь небольшая коррекция и лазер впился в башню, превращая ее в бесполезный комок шлака.

Наконец-то Масако почувствовала тепло. Температура внутри кабины скачкообразно поднялась, и в работу включился хладожилет. Несколько вспомогательных экранов, расположенных под основным, засветились и перед её глазами появился красный крестик целеуказателя. Сенсоры «Феникс Хока» получили необходимый им уровень нагрева и включились. Это давало ей явное преимущество в бою.

Она позволила себе коротко хмыкнуть и нажала на педаль. «Феникс Хок» поднялся на сияющих потоках плазмы в воздух и поплыл на фланг танкового построения. Под ним и мимо пролетели два серебристых снаряда, сопровождаемые грохотом выстрелов из гаусс-пушек. Она невозмутимо приземлила мех в полутораста метрах и взяла в захват новую цель.

Теперь на коже Масако появились капли пота, и она порадовалась, что её хладожилет работал как часы. Вообще-то, она совершенно не являлась воином. Её сильной стороной всегда были межличностные отношения, но увидев своих коллег бесславно поверженными, она ощутила чувство глубокого удовлетворения от того, что единственная из всей команды «сняла» как минимум одного противника. И она собиралась всадить пару лучей в следующего.

Перекрестие запульсировало красным и пожелтело – она захватила второго «Демона» – после чего желтый огонек перестал мигать и в наушниках зазвучали колокольчики. Масако нажала на спуск. Луч лазера снова пролетел мимо, однако на этот раз виной тому было пошатывание её меха. Она почувствовала удар и услышала, как завыл гироскоп. Быстрый взгляд на вспомогательный экран подтвердил попадание в правую ногу. Это «Гоблин» достал её своим большим лазером. Это было неприятно, но ещё не опасно.

Масако вытерла мокрые от пота ладони о хладожилет и покрепче ухватилась за рычаги управления. Перекрестие прицела всё ещё плавало по экрану туда-сюда. Она услышала завывание гироскопа и приготовилась ощутить головокружение, переданное обратной связью нейрошлема – но ничего подобного не произошло. Пока она пыталась скомпенсировать раскачивание боевого меха с помощью рычагов и поймать «Демона» обратно на мушку, сама она немного склонилась вправо. Никакого эффекта. Похоже, связь нейрошлема с гироскопом оказалась полностью оборванной. Неудивительно, что гигантский волчок так скрипит, пытаясь удержать машину в равновесии без малейших командных импульсов.

Масако понимала, что у нее остался один-единственный выстрел, прежде чем её машина также падет жертвой силы тяготения Людвигсхафена. Когда перекрестие снова скользнуло в направлении танка, она нажала на спуск, надеясь на лучшее. С громким свистом и тепловой волной большой ручной лазер выбросил световое копье, которое вонзилось в башню «Демона» чуть ниже орудийного ствола как раз в тот момент, когда серебряная вспышка заставила засиять голубым жерло гауссовой пушки.

Снаряд полетел в сторону Масако и попал в центр груди «Феникс Хока». И без того раскачивающийся мех был в буквальном смысле сбит с ног и пролетел несколько метров назад, прежде чем с жутким грохотом врезаться в землю. Перед глазами Масако вспыхнули звезды, она тряхнула головой и включила на передатчике открытый канал, через который командир противника общался с Гарри.

– Прекратите огонь! Я сдаюсь!

Она выключила реактор меха и приготовилась отправиться в плен.

Глава 8

Военная тюрьма, планетарный гарнизон Хельмштетт, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

7 октября 2838 года

– Закрыть двери! Свет выключится через десять минут!

Аким Баликчи с утомленной улыбкой повернулся к лейтенанту Шнайдеру, своему товарищу по камере из пятой Арктуранской гвардии.

Так прошел ещё один день, полный увлекательных приключений.

Шнайдер свесил голову и посмотрел на него снизу вверх.

Вы пережили сегодня что-то такое, что ускользнуло от моего внимания?

Аким грустно засмеялся и покачал головой.

Если бы… А то даже на допрос не водили. Помывка, одевание, еда… скукотища, в общем.

Как вы думаете, они это нарочно? Может, нас таким образом целенаправленно делают тупыми жвачными животными?

Понятия не имею, – ответил Шнайдер. Так же, как и Аким, мехпилот носил простую серую полевую униформу. После боя члены команды «Альбатрос» были вытащены из их машин и отправлены в столицу планеты, где их заперли в гарнизонной тюрьме.

Насколько мог понять Аким из собственных наблюдений и разговоров с другими заключенными, количество очутившихся за решеткой было на удивление невелико. Кроме мехпилотов, новым хозяевам планеты, похоже, оказали сопротивление лишь несколько штабных офицеров да солдаты одной-двух вспомогательных частей. Это настолько потрясло его, что он высказал свое изумление Шнайдеру.

Нечему тут удивляться, – ответил мехвоин. – Если бы вы могли наблюдать, что тут устрои ли в последние месяцы масс-медиа, вы бы поняли, в чем дело. Можно было подумать, что этот Делкорд скупил на корню все головид-каналы. Послушать их, так его миры прямо лопаются от процветания и благополучия, в то время как остальные планеты Содружества только и знают, что попадают под вражеские удары, разоряются и голодают. И не забудьте постоянные сводки о потерях с фронтов, – он скорчил гримасу.

Ну, вообще-то, это довольно искаженная картина действительности, – заметил Аким, – Не всё так паршиво. Да и потом, что-то я не слышал, чтобы здесь, на Людвигсхафене, была такая уж тяжкая жизнь.

Она и не тяжела, – подтвердил Шнайдер, однако немедленно прервался, когда один из трёх на этом этаже надзирателей, одетый в маскировочный комбинезон солдат из подразделения Делкорда, прошел по коридору и закрыл двери во всех камерах.

Когда он ушел, Шнайдер продолжил.

– Я уверен, что и на мирах Делкорда не все так замечательно, как нам тут рассказывают.

Иначе почему ему пришлось эвакуировать целых две колонии? Но СМИ его поддерживают, не считая пары критических голосов. Критики тоже имеют право высказаться, но только ночью, когда их почти никто не слушает.

Аким откинул край одеяла и начал разуваться.

– И всё-таки мне непонятно, почему его люди просто прошлись по планете прогулочным шагом и взяли всё в свои руки. Я ожидал большего сопротивления.

Шнайдер остался сидеть у маленького столика в углу камеры и включил настольную лампу.

– Ну, это же, в конце концов, не вторжение драков. Тот факт, что люди Делкорда – тоже ли ранцы, мало того – из той же провинции, многое значит. В сущности, они все – земляки. Таким образом, вся эта история выглядит для жителей Людвигсхафена своеобразной сменой власти – как если бы большинство в парламенте просто завоевала другая партия. Никакого повода впадать в панику или вооружаться.Аким задумчиво кивнул.

Понимаю. И милицейские отряды смотрят на ситуацию точно таким же образом, так что они остаются в своих казармах и ждут приказов нового правительства.

Именно. Мы – мирный народ. Пока нас никто не трогает – мы тоже никого не трогаем. А Делкорд оставляет большинство людей в покое. Под его руководством, предположительно, экономика переживает бум, потому что он сокращает бюрократию и налоги. По крайней мере, для предпринимателей.

Это объясняет, почему масс-медиа его поддерживают. Подозреваю, что общественные ка налы не проявляют такого энтузиазма, как частные?

Шнайдер ухмыльнулся и откинулся на спинку стула.

– Так точно. «Антенна Донегол» все еще выпускает довольно критические программы.

Впрочем, они не пользуются особым успехом.

Я уже спрашиваю себя, а какого черта мы вообще озаботились попыткой остановить этого архонета, – проворчал Аким, отправляясь с зубной щеткой и мылом к умывальнику.

Потому что мы принесли присягу Содружеству, а этот Делкорд как раз занят тем, что рвет его на кусочки, – отрубил Шнайдер, немедленно становясь серьезным, – герцог с манией вели чия, вбивший себе в голову, что он умеет править лучше, чем Штайнеры, – он сплюнул. – Причем все это – в разгар войны! Как по мне, так он предатель. Аким смыл мыльную пену с лица.

– Ясное дело, предатель. В конце концов, мы тоже дрались против его танков… ну, если это вообще можно считать дракой, когда собственный мех начинает выплясывать у тебя под задни цей. Я просто пытаюсь понять, что тут творится, – он продолжал умываться.

Шнайдер поднял руку, извиняясь.

– Я понимаю. Вы только что сюда прибыли. А ребята моего звена уже неделями психуют, глядя на то, как этого выскочку расхваливают до небес еще до того, как тут появились его люди. Кроме того, признаюсь, нам, конечно же, хотелось бы сохранить наши мехи.

Аким выдавил пасту на зубную щетку.

– А, точно. Делкорд, кажется, запрещает присутствие мехов на своих мирах. С чего это вдруг?

Шнайдер презрительно фыркнул.

– Говорят, что это «краеугольный камень» его мирной политики. Никаких мехов – никакой войны и все такое. Можно подумать, что если мы поотключаем свои мехи, Синдикат слезами обольется.

Аким кивнул и стал чистить зубы в задумчивом молчании. Похоже, на широкую поддержку населения в борьбе против Делкорда им рассчитывать не приходилось. А лояльные Штайне-ру войска оказались разоружены. Однако, пропаганду можно было бы развернуть и в другую сторону, и если им удастся вырубить Делкорда без особого шума, можно было бы исправить ситуацию так, чтобы население попавших под его влияние систем не слишком пострадало. Это было неплохо. Какое счастье, что ЛВС были слишком заняты на фронте и оставили это дело спецслужбам.

Он прополоскал рот и вымыл умывальник.

– Подобные штучки он, конечно, может себе позволить только потому, что провинция Ко вентри далека от мест, где в самом деле горячо. В Тамарском пакте или на границе с Лигой его бы и слушать никто не стал.

Шнайдер согласно кивнул.

– В самом деле. Мы были на границе с Лигой, прежде чем нас перевели сюда. То, что наделали там проклятые лигисты, не исправишь и за десяток лет! Если вообще это можно исправить.

Тишина в камерах! – прозвучало из динамика и свет под потолком погас. В камере воца рился полумрак и только у стола и возле умывальника оставались островки яркого света.

Меня вам незачем убеждать, Шнайдер. Моего отца убили проклятые лигисты. Но мы ве дем себя на их мирах не лучше.

И с этим разберемся, – ответил его сокамерник и направился к освобожденному Акимом умывальнику. – Кто, вообще-то, начал наследные войны? Не мы же…

Это уж точно, не мы, – подтвердил агент и полез в кровать, – Но это нам не поможет. Ни там, на войне, ни тут, в каталажке. В данный момент меня больше всего интересует – когда и как мы отсюда выберемся.

Дверь камеры распахнулась с громким лязгом и приглушенный свет из коридора осветил помещение. Внутрь заглянул надзиратель.

– Краузе, на выход!

Гарри удивленно заморгал. Он только-только закрыл глаза – после того, как провел кучу времени, уставившись в темноту и раздумывая. Его сокамерник с верхней койки, лейтенант из Арктуранской гвардии, встрепенулся:

– Чт… что?

– Спите себе, Дуглас, это за мной, – успокоил его Гарри, одеваясь. Он терялся в догадках, что бы это значило. Было ещё не настолько поздно, чтобы он счел этот вызов угрожающим.

Хотя из-за вынужденного безделья часы растягивались до бесконечности, но во время ужина солнце стояло еще довольно высоко над горизонтом, а свет в камерах был выключен максимум через полтора часа после этого. Так что на дворе стоял ранний вечер. Тем не менее, ему столь поздний вызов на допрос показался необычным. Или это не на допрос?

А в чём дело-то?

На допрос. Пошевеливайся, – надзиратель поманил его пальцем.

Значит, всё-таки допрос. Второй с момента его прибытия сюда, если не считать таковым вопросы типа «Имя? Возраст? Звание? Часть?». Он зашнуровал ботинки. При некотором везении он может сегодня, в свою очередь, кое-что узнать. Самое время.

Надзиратель провел его по коридору, они спустились вниз до первого этажа и зашли в кабинет, в котором за письменным столом его ожидал полноватый унтер-офицер с расползшейся на полголовы лысиной. Он указал на единственный свободный стул и кивнул надзирателю.

– Спасибо, вы можете идти. Когда закончу, позову вас.

Солдат кивнул и ушел. Харальд услышал, как он закрыл за собой дверь. Унтер-офицер ухмыльнулся.

– Мы же не хотим, чтобы вы смылись. По крайней мере, пока не хотим.

Гарри встрепенулся. Пока? Он оглядел своего визави. Около пятидесяти лет, производит вполне симпатичное впечатление. Черты лица, скорее, мягкие, но глаза это ощущение разрушают полностью. Их выражение было слишком жёстким для столь мягких черт. Гарри знал такие глаза. Он их видел каждое утро в зеркале. Он склонил голову набок.

Соловей-соловей заливается в кустах?

Не соловей, а жаворонок, – Штабс-фельдфебель улыбнулся. – Добро пожаловать на Люд вигсхафен, агент Краузе.Благодарю и добро пожаловать в кутузку, агент Нойманн, – Харальд почувствовал облег чение от того, что «контакт» его отыскал. Конечно, имя его было вовсе не Томас Нойманн, но при выполнении этого задания Гарри и его люди будут знать его именно под этим псевдони мом. В качестве местного резидента он потратил годы на то, чтобы обзавестись здесь связями и знакомствами. Слишком ценная работа, чтобы подвергнуть ее плоды опасности, если кол лега, попав в руки врага, открыл бы его настоящее имя. По крайней мере, пока этого можно избежать.

Должен признаться, я бы также желал, чтобы этот разговор прошел в другой обстановке, – кивнул связной, – Но играть надо теми картами, которые сданы. К счастью, это военная тюрьма. В гражданской мне пришлось бы общаться с вами в помещении, специально устро енном так, чтобы люди в других комнатах могли бы слушать разговор. Когда я узнал, что вы прилетите под видом мехвоинов, то принял соответствующие меры. Я здесь в качестве одного из делкордовских офицеров-вербовщиков. Он заинтересован в привлечении под свое начало мехпилотов, даже если не может предложить им новые мехи.

Гарри откинулся на спинку стула.

Значит, это правда, что у Делкорда нет боевых мехов, – его взгляд прошелся по помещению и задержался на маленьком баре в углу.

Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Нойманн, проследив за направлением его взгляда,

– Если, конечно, мне удастся взломать эту штуку.

Это была шутка. Нойманн, как обученный агент, мог открыть столь простенький замок одной левой.

Виски или коньяк? Боюсь, выбор довольно ограничен.

Виски. Только немного – боюсь, будет заметно.

Не переживайте, – успокоил его Нойманн, наливая два бокала, один из которых протянул Гарри, – Спиртное – вполне легитимное средство убеждения собеседника, – он улыбнулся,

– Скооль!

– И вам того же, – они выпили. После водянистого чая в тюремной столовой бокал виски был настоящим спасением. Гарри глубоко вздохнул, – Ну вот, теперь можем и поговорить.

– Хорошо, – Нойманн уселся на письменный стол. – Как вы уже могли заметить, переход власти к Делкорду проходит очень быстро. Причина заключается в том, что этот процесс подго тавливается пропагандистской кампанией в масс-медиа, причем в этом ему помогают несколь ко концернов с его родного мира. А беспроблемные победы над мехгарнизонами порождают страх у остальных подразделений на избранных им в качестве цели планетах – так что боль шинство из них обычно довольно быстро принимают предложение присоединиться к нему.

Гарри скривился.

– Здесь, на Людвигсхафене, однако, пара частей оказала сопротивление – в основном, из-за того, что ваше звено впервые с начала его завоеваний нанесло ему ощутимый удар. У вас есть какие-нибудь идеи, как «Феникс Хок» ухитрился так долго оставаться в строю?

Гарри поджал губы.

– Каждый из наших мехов обладал каким-нибудь изъяном. Машина Масако была самой рас хлябанной. Её сенсоры включались с весьма ощутимым опозданием. Это единственное, что мне известно.

– Интересно, – Нойманн повертел бокал с виски в руках, – А передатчик тоже был неисправен?

Нет, а что?

Все подразделения Делкорда перед вылетом на задание получают специально закодиро ванный и защищенный кристалл памяти, который вмонтируется в передатчик. До сих пор нам не удалось проанализировать ни один из них. Единственный кристалл, который мы смогли заполучить, рассыпался при попытке его прочитать. Делкорд лично передает их командирам своих частей, которые должны отчитываться за каждый из них. Эти кристаллы – или, скорее, те данные, что на них записаны, должны быть ключом к успехам Делкорда.

А не достаточно ли проанализировать, что происходит с мехами? Хотя бы ради того, чтобы хоть какую-то ниточку в руки получить?

– Все мехи, которые оказываются побеждены людьми Делкорда, отправляются на переплавку.

От этого известия брови Гарри полезли вверх. Боевые мехи принадлежали к наиболее ценным системам оружия двадцать девятого века – и уж тем более теперь, когда в ходе первой наследной войны были уничтожены десятки фабрик по их производству. Один только факт, что в разгар боевых действий Делкорд отправляет на переплавку лиранские мехи, делал его предателем.

Похоже, Нойманн прочел по лицу Гарри, о чем тот думает.

Да уж. И первое, что изымается и уничтожается на месте – это бортовой компьютер. Все остальное, как правило, размонтируется и отправляется на Мэгон для рассортировки.

Значит, у Делкорда нет возможности защитить собственные мехи – если у него они есть – от воздействия своего оружия.

Нойманн кивнул.

– Этот вывод лежит на поверхности. Но это не значит, что мы не сможем отыскать такой возможности. Или дом Куриты. Или дом Марика, если они заполучат это оружие. Я предлагаю вам разделить вашу команду. Двое должны бежать отсюда и продолжать расследование среди гражданских. Еще двоих я завербую для Делкорда, чтобы они пошуровали в войсках. Один из тех, кого я желаю превратить в делкордовского солдата – пилот «Феникс Хока».

Гарри согласился.

Вы правы. Привлечь Масако Шлютер на свою сторону после того, как она первой смогла оказать ему сопротивление, было бы для Делкорда прекрасным подарком. А если бы сбежала именно она – наверное, тогда нельзя будет предотвратить облаву.

Именно так. Для всех остальных я не вижу никаких проблем залечь на дно. Здесь, на Людвигсхафене, у меня достаточно возможностей это провернуть. К сожалению, на Мэгоне у меня руки связаны покрепче. Собственно, моя оперативная база – это Гатино и, к несчастью, на Мэгоне Делкорду удалось перетянуть на свою сторону ВР.

Это было плохой новостью. Военная разведка хотя и не могла сравниться с ЛРК, но была вполне в состоянии засунуть им пару приличных палок в колеса, если узнает об их присутствии. Гарри понял, почему Нойманн осторожничает.

– Ладно. Тогда побег совершаю я и Антонелла Зонненшайн. Мой четвертый человек – Аким Баликчи. Он происходит из военной семьи и является лучшим рекрутом для Делкорда из всей команды. Как мы поступим?

Нойманн пояснил ему, как.