Текст книги "Разреженный воздух (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Я чувствовала, как Дэвид держит меня за руки, но они больше не были моими настоящими руками. Я взмывала вверх, вырвавшись из своего тела, и мир стал лунным камнем, и тенью, и неоном, запутанным, изумительным, удивительным местом.

Я взлетела вверх, вон из моего тела, и прошла сквозь тонкую ткань палатки, словно ее вообще не было.

Вверх, погружаясь в небо, как будто гравитация изменилась, и я падала вверх в бесконечность...

Звезды подобно льду. Холодное мерцание облаков, удерживаемых вместе кристаллической структурой, которая была ярче и красивее, чем бриллианты, и о, Боже, это было так красиво...

Я протянула руку и коснулась связей, которые удерживали части облака вместе, и вызвала дождь.

Вернись, услышала я шепот Дэвида, и то, что было раскручено внутри меня, подобно бумажному змею, неожиданно натянулось, дергая меня назад, подальше от удивительного неба, и было чувство, будто ветер проносится сквозь мои крылья.

Я бесконтрольно падала назад в сторону леса, палатки, костра.

Я хлопнулась обратно в свое тело с тошнотворным толчком, ахнула и судорожно усилила хватку на руках Дэвида. Я услышала первый холодный стук дождя по ткани над головой.

Снаружи, у костра, Льюис сыпал проклятия, и я почувствовала внезапный горячей хлопок... коррекции. Дождь прекратился.

– О, мой Бог, – прошептала я. Мои руки тряслись, не от слабости, а от чистейшей радости. – Боже мой, это было…

– Ничего, – сказал Дэвид. – Просто попробовала. Ты могла контролировать больше, чем просто дождь, Джо. И будешь снова.

Он потянул меня в свои объятия, и его губы нежно прижались к моему лбу, моим закрытым глазам... моим губам. Я не знаю, как должна была ответить, но мое тело уже приняло решение за меня. Теплое, влажное давление его губ на мои разбудило что-то дикое внутри меня, что-то глубокое и первобытное. Я глубоко запустила свои пальцы в мягкий шелк его волос. Он хорошо целовался. Напряженно, интенсивно, целенаправленно, поглощая мои губы с жадностью.

И затем он прервал поцелуй, вздохнул и прижался своим лбом к моему. Его пальцы расчесывали спутанный клубок моих грязных волос, оставляя их прямыми, сияющими и чистыми.

– Как долго... – Мой голос был совсем не устойчивым. Я лизнула свои губы, при этом практически облизывая и его тоже. – Как долго мы, ты знаешь, были... вместе?

– Некоторое время, – сказал он.

– Годы?

Я почувствовала его улыбку. – А ты что думаешь? – Его губы скользнули по моим, когда он пробормотал этот ответ. Продолжай говорить, думала я. Поскольку я испытывала желание сделать намного больше.

– Не годы, может быть... эм... я не знаю. – Все, что я знала, что кем бы или чем бы ни был Дэвид, у него был ключ, чтобы завести мой двигатель. – Тогда почему я тебя не помню? Не помню нас? – Я была абсолютно уверена, что, учитывая интенсивность поцелуев – это стоило помнить.

– Ты не помнишь, потому что не можешь, – сказал он, и его пальцы снова погладили мои волосы, нежно и успокаивающе. – Потому что кто-то забрал твое прошлое.

– Тогда... почему я все еще могу говорить? Помню, как одеваться… хорошо, не то, чтобы я одевалась самостоятельно, плохой пример... – Я запуталась в посторонних мыслях и отстранилась, чтобы посмотреть на него. – Это ты? Одел меня?

– Ты действительно думаешь, что я позволил бы Льюису это сделать? – спросил Дэвид, подняв брови. – Конечно. – Он наградил меня медленной, порочной улыбкой. – Не волнуйся. Я не позволял себе никаких вольностей.

Я не знала, стоило испытывать разочарование или облегчение.

– Отвечая на изначальный вопрос, в человеческом разуме определенные виды воспоминаний хранятся по-разному. Воспоминания – именно воспоминания событий, людей, разговоров – они более уязвимы. Их намного легче отнять.

– Зачем? Зачем кому-то делать это? Минуточку… разве кто-нибудь вообще может это сделать?

Снаружи, огонь внезапно сменился на еле заметное свечение. Полог палатки откинулся, и Льюис, низко присев, нырнул внутрь. Он бросил на нас нечитаемый взгляд, затем направился к другому спальному мешку.

– Хранители Земли могли это сделать, – сказал Льюис. – Это возможно, если Хранитель Земли имеет должную подготовку и уровень мастерства, чтобы удалить селективные воспоминания. Именно так отдел Мэрион Медвежье Сердце стирал силы Хранителей, которые должны были быть выведены из организации и вернуться в обычное человеческое общество. Только они не просто отнимали воспоминания; они забирали внутренний стержень силы. – Он потянулся, положил руки под голову и уставился на отблеск лунного света на ткани палатки. – Но в твоем случае это было сделано Джинном. Его зовут Ашан.

– Джинн, – повторила я. – Как ты? – Я указала на Дэвида, чьи брови взлетели.

– Больше нет. Но да, Ашан был Джинном, и он это сделал. Он не хотел убивать тебя, он хотел, чтобы ты вообще никогда не существовала. И у него были для этого силы. Он хорошо раскрутился на подобном.

– Тогда что же его остановило?

Дэвид и Льюис обменялись взглядами. В итоге ответил Льюис. – Давай поговорим об этом позже.

– Прекрасно. Основной вопрос. – Я облизнула губы, избегая прямого взгляда на Дэвида. – Что же такое Джинны?

Льюис вздохнул и закрыл глаза. – Мы действительно добрались до момента твоего исправления, – сказал он. – Джинны – другая раса существ на этой планете. Они могут быть материальными, когда захотят, но их реальная сущность – это энергия. Они... духи. Духи огня и воли.

– Поэтично, но история не совсем полная, – сказал Дэвид. – Однажды мы были рабами у вас. У Хранителей. Вы использовали нас, чтобы усилить свои способности.

– Рабами?

– Выполняли ваши приказы. И ваши прихоти. – Он наблюдал за мной полуприкрытыми глазами, и когда я повернулась, то увидела искры, летящие из них. – Теперь мы свободны.

– Так ты... всемогущий? – Я должна была рассмеяться, сказав это. – Щелкнешь пальцами, и дело сделано, или что-то подобное?

Он улыбнулся, но искры все еще летали. – Джинны перемещают энергию… вот и все. Мы переносим ее из точки А в точку Б. Преобразуем ее. Но мы не можем создать и не можем разрушать, не на первичных уровнях. Вот почему я думаю, что мы сможем отменить то, что с тобой случилось… потому что, по крайней мере, на каком-то уровне, энергия никогда не теряется.

– Здорово! Так, просто... – Я щелкнула пальцами. – Ты знаешь. Дело сделано.

– Я не могу, – сказал Дэвид, – или я бы уже это сделали. Время было специальностью Ашана. Я никогда не был настолько хорош в его манипулировании. Джонатан... – Он запнулся, и – если такое возможно – стал выглядеть еще мрачнее. – Ты не помнишь Джонатана.

Я отрицательно покачала головой.

– Потребуется Джонатан или Ашан, чтобы отменить то, что случилось.

– А ты не можешь просто пойти и привести одного из них? – спросила я.

– Джонатан мертв, – сказал Дэвид, – а Ашан... уже не тот, кем был. Кроме того, я не могу его найти. Он очень успешно скрывается.

– Очень жаль, – сказала я. – Я хотела предложить тебе выносить твоих детей, если бы ты смог вытащить меня из этого холодильника на какой-нибудь приятный, теплый пляж.

Я лишь пошутила, но мои слова сильно ранили его. Причинили боль. Он встал и отодвинулся назад в исходное положение у моих ног, разрывая связь, прерывая зрительный контакт. Сейчас в его теле чувствовалось напряжение, как если бы я сказала что-то действительно ужасное.

Льюис прикрыл глаза руками. – Она не помнит, – сказал он. – Дэвид. Она ничего не помнит.

– Я знаю, – сказал Дэвид, и его голос напугал меня. Сырой, болезненный, хрупкий. – Но я думал... если что-то...

– Она не может. Ты это знаешь. Это не ее вина.

Ответа не последовало. Дэвид ничего не сказал. Я открыла рот пару раз, но не могла придумать, что спросить, что сказать; я бы поставила на кон свою ногу, но понятия не имела почему.

Нет, я поняла после медленного, ужасающего озарения. Я знала. Или, по крайней мере, догадывалась.

– Ты и я... У нас есть дети? – спросила я. Потому что я не была готова стать матерью. Чему такому я могла научить ребенка, когда не могла вспомнить даже свою собственную жизнь, свое собственное детство? Свою собственную семью?

Вопрос, который я адресовала Дэвиду, казалось, упал в бархатисто-черный бассейн тишины. После довольно долгого молчания он сказал бесцветным голосом, – Нет. У нас нет детей.

И пуф. Он исчез. Растворился в воздухе.

– Какого черта...?

Льюис не ответил. Не напрямую. Он перевернулся на бок, поворачиваясь ко мне спиной. – Спи, – сказал он мне. – Поговорим об этом завтра.

Я перевернулась на другую сторону, улегшись спиной к спине с Льюисом и пустым взглядом на голубой нейлон стен палатки. Неловко близко, достаточно близко, чтобы ощущать тепло его тела. Ему требовалась ванна. Как и мне.

– Льюис? – спросила я. – Пожалуйста, скажи мне. У меня есть ребенок?

Долгое, долгое молчание. – Нет, – сказал он. – Нет, у тебя нет ребенка.

Я не помнила ничего о своей жизни. Для всех намерений и целей, я родилась несколько часов назад, на постели из ледяных листьев и грязи. Я была сброшена с неба в удивительный мир, который, как мне подсказывали мои инстинкты, был нормальным... в жизни двух мужчин, каждый из которых имел определенную цель, которую я не была уверена, что могла понять.

Но одно я знала точно: Льюис лгал мне. Я была в этом уверена. Возможно, по уважительным причинам... а, возможно, и нет. Я действительно его не знала. Льюис и Дэвид... они были просто чужими. Незнакомцы, которые помогли мне, да, но все же. Я не знала их. Я не знала, чего они от меня хотели.

В глубине души, я боялась, что в следующий раз, когда я задам вопросы, они начнут говорить мне правду.

ГЛАВА 2

Мы собрали лагерь на рассвете… ну, Льюис собрал лагерь, двигаясь так, будто это занятие было таким же нормальным, как выбираться из кровати и варить кофе. Я в основном сидела в стороне, завернувшись в свою куртку. Льюис нацепил всю имеющуюся в его рюкзаке одежду – ближе к коже термо-белье, затем футболки, фланелевая рубашка и сверху свитер.

Если у него нет еще одной куртки, то он умрет. Я все еще дрожала, хоть и была в, практически сертифицированной для Арктики, куртке.

Я предприняла нерешительную попытку вернуть ее.

– Нет, – сказал он, даже не останавливаясь. – Застегни молнию. Тебе нужно сохранять тепло.

– Но... ты…

– Я буду в порядке. Одна вещь о Хранителях Земли: мы, скорее всего, не умрем от холода. – Может и нет, но его губы имели синеватый оттенок, как и ногти. Когда я посмотрела на его руки, он заметил, хмуро глядя на них, и вытащил пару утепленных перчаток из застегивающегося кармана на рюкзаке. Он продолжил сворачивать лагерь. Я рассыпала песок над костровой ямой, туша тлеющие угольки, и огляделась, выискивая, что бы еще сделать. В действительности, ничего не осталось. Я запихнула свои замерзшие, ноющие пальцы обратно в карманы куртки.

Все еще не было никаких следов Дэвида. Льюис не говорил о его отсутствии. Как и я. Льюис свернул спальные мешки в тугие катушки, связал их, а затем разобрал палатку на небольшой мешочек и несколько коротких телескопических стержней. Все это отправилось в рюкзак. Он протянул мне бутылку воды и батончик-мюсли – никакого кофе – и я нахмурилась на бутылку и потрясла ею.

Замороженная в камень. – Хм...

– Растопи, – сказал он.

– Что?

– Растопи лед, – сказал он. – Ты Хранитель Погоды. Растопи лед.

Я понятия не имела, о чем он говорит. Я вспомнила мир, который Дэвид показал мне, но не могла придумать, как применить это к простой, практической проблеме в моей руке.

Льюис издал разочарованный звук, взял бутылку и, подержав ее в руке в течение около двух секунд, отдал мне обратно.

Вода выплеснулась.

– Как ты…

– У нас нет времени на уроки, – перебил он. – Давай двигаться.

– Эм... обувь?

Он остановился на полпути и оглянулся на меня. Я была полностью одета, вплоть до термо-носков, но те быстро становились грязными и мокрыми.

– Дерьмо, – сказал он удивленно. – Я совсем забыл о…

– А я не забыл, – сказал голос позади меня. Я развернулась и обнаружила Дэвида, выходящего из-за деревьев, расширяя проход, что, я инстинктивно знала, было стандартной процедурой для Джиннов. Он держал в руках пару походных ботинок.

И чистые термо-носки.

И рюкзак.

– Прошелся по магазинам, – сказал он, и протянул все.

– Не думаю, что ты купил джип, пока тебя не было, – сказал Льюис.

– Я могу многое, но передвинуть лесные дороги без привлечения внимания в эфире…

– Риторический вопрос. – Льюис продолжал не смотреть на Дэвида напрямую, который взял в руки палку и лениво водил ее по сырой земле. – Любой признак опасности? – Что, как я полагала, было изящным способом спросить, не перестал ли Дэвид следить за ситуацией в своем задумчивом состоянии. Не то, что одно исключало другое. Я присела на поваленное бревно, стянула промокшие носки и надела свежие, затем зашнуровала походные ботинки.

Они прекрасно подошли.

– В двух милях отсюда идет снег, – ответил Дэвид. – Сильный. Ты удерживаешь его на юге, как я понимаю?

– Стараюсь, – сказал Льюис. – Весь этот регион пропитан влагой. Рано или поздно она начнет падать вниз. Речь тут лишь о том, насколько тебе удастся сдавить систему, прежде чем она начнет давить в ответ, и последнее, чего мне хотелось бы – это начать снежную бурю, пока мы пытаемся выбраться отсюда. Как там Мама, кстати?

– Спокойна.

Мама? Я раздумывала над этим несколько секунд, затем спросила вслух. Оба мужчины повернулись посмотреть на меня, когда я затягивала шнурки потуже и завязывала их на правом ботинке.

– Мать-Земля, – сказал Льюис. – Первобытный интеллект планеты. Мама. Она была немного недовольна... в последнее время.

Я пыталась выяснить, шутит ли он, и решила – довольно мрачно – что нет. Здорово. Хранители, которые могли контролировать всевозможные вещи. Жуткие исчезающие Джинны. А теперь еще и земля, по которой я хожу, обладала каким-то скрытым интеллектом.

Потеря памяти обернулась настоящим образованием.

Я зашнуровала левый ботинок и встала, взвалив на плечо рюкзак. Дэвид хорошо его упаковал; казалось, он будет хорош в поездке, без лишнего утяжеления.

– Я могу понести его, если ты устала, – сказал Дэвид, проходя мимо меня.

Я фыркнула. – Я удивлена, что ты не попытался понести его с самого начала.

– Мне лучше знать, – сказал он. – Когда ты хочешь помощи, ты о ней просишь.

Мы оставили лагерь и прошли около мили, прежде чем я снова вернулась к вопросу. Дэвид шел передо мной, Льюис впереди него. Это было настолько уединенно, насколько возможно было в этой ситуации. – Дэвид? Насчет прошлой ночи... что я сказала... о детях.

Нет ответа. Он продолжал идти, большими шагами, не отставая от Льюиса. Мне пришлось поторопиться, чтобы не отстать.

– Есть ли ребенок? – спросила я. Мое сердце билось, и я не думала, что это из-за упражнений. – Мой, твой, наш? Что происходит?

– Не сейчас.

– Ага, сейчас. Послушай, по твоей реакции…

– Я не могу говорить об этом сейчас.

– Но…

Он повернулся, и я, споткнувшись, остановилась, внезапно осознав, насколько он был высоким. Он был не особо широк, но мои руки были прижаты к его груди, и я знала, что под этой клетчатой рубашкой были мышцы. Плюс, он отбросил Льюиса через всю поляну, словно плюшевую игрушку.

– Что ты хочешь знать? – спросил он, лицо вытянуто, голос напряжен. – Что у нас был ребенок? Был. Ее звали Имара. Она была частью наших душ, Джо, и как ты думаешь, я себя чувствую, зная, что ты даже не узнаешь ее имя?

Он повернулся, оливковое пальто взметнулось в порыве холодного ветра, и последовал за Льюисом вверх по склону. Льюис остановился на вершине, глядя вниз на нас.

Он ничего не сказал, просто начал спускаться с другой стороны. Я не тратила лишних сил и сосредоточилась на том, чтобы переставлять одну ногу за другой.

Имара. Я повторяла имя в своей голове, надеясь на какой-то отклик, какой-то проблеск памяти. Бога ради, у меня была дочь. Как я могла помнить название марки обуви, в которую я была обута, и не помнить своего ребенка? Не помнить, как заботилась о ней, или держала ее, или...

Или, как она умерла. Потому что, хоть никто этого и не сказал, именно это все и подразумевали. Имара родилась и умерла, и я совершенно ничего из этого не помнила.

И из всего, что я потеряла, этот кусок заставил меня чувствовать себя отчаянно, ужасно неполной.

* * *

Льюис вел нас через то, что я могла только догадываться, было вековым лесом Великого Северо-Запада. Орегон, Вашингтон… где-то там. Он установил безжалостный темп, двигаясь быстро, чтобы сохранять свое тело в тепле. Мы не делали привалов. Когда мы, наконец, остановились, я бросила свой рюкзак и поплелась в лес пописать. Когда я вернулась, Льюис развел еще один костер, и был завернут в один из раскатанных спальных мешков, дрожа.

Его губы и веки имели легкий сиреневый оттенок.

– Черт, возьми пальто, – потребовала я.

– Нет. Я буду в порядке.

– Тогда попроси Дэвида достать тебе куртку! Черт, он принес мне ботинки!

Глаза Льюиса быстро стрельнули мимо меня, я была уверена, в поисках Дэвида. – Когда она мне понадобиться.

– Если только ты не разрабатываешь новую линию губной помады, а цвет этого сезона – Трупно Синий, тебе лучше бы блин сказать ему об этом прямо сейчас!

– Не знал, что тебя это волнует. – Шаткий сарказм. Он был еще достаточно силен, чтобы держать хорошую мину при плохой игре, но все это было напускное.

– А меня и не волнует. Мне хочется лишь выбраться отсюда. – Я не отводила взгляда от Льюиса. – Дэвид, не мог бы ты достать ему пальто? – Краем глаза, я увидела, как Дэвид скрестил руки на груди и оперся о дерево. Выражение его лица могло быть улыбкой.

– Конечно, – сказал он, и исчез.

Льюис глубоко вдохнул и так закашлялся, что я побоялась, что он сейчас выплюнет легкие. Я сделала то, что сделал бы любой медицински неподготовленный человек – я погладила и постучала его по спине. Что, вероятно, вообще не помогло, но он, казалось, не возражал. Когда он перестал кашлять, наклонился, делая неглубокие вздохи, лицо грязно-серого цвета.

– Что с тобой? – спросила я. – И не говори мне, что ты устал, или что не спал трое суток, или что всему виной то дерьмо, что ты разгребаешь с Дэвидом.

Он прижал руку к ребрам. – Немного упал. Может, ты видела это.

Ох, дерьмо. Дэвид швырнул его через поляну. Поскольку он поднялся снова, я не подумала, что были какие-то проблемы.

Неправильно.

– Хранители Земли не могут в достаточной степени исцелить себя, – сказал он. – Занимает много времени. Пара сломанных ребер. Вроде пробито легкое. Ничего, чтобы оповещать Национальную Гвардию.

– А не может Дэвид просто, ты знаешь, перенести нас отсюда? Туда, куда он ходит за покупками?

Льюис покачал головой. Его дыхание немного успокоилось. – Свободный Джинн – ну, я полагаю, они все сейчас Свободные Джинны – не могут брать с собой человека, когда делают это. Как-то раз они пробовали, результаты были не совсем обнадеживающие.

– В смысле?

– Мертвые люди.

Превосходно. Дэвид мог ходить туда-сюда, а нам приходится идти. – А как насчет вертолета? Какая-нибудь служба спасения?

– Мы все еще довольно далеко от ближайшего места, где вертолет может приземлиться. Поверь мне, я позову помощь, как только смогу.

– Почему, черт возьми, не сейчас? Мы застряли здесь, у тебя сломаны ребра, идет снег... Даже если они не смогут совершить посадку, возможно, они могут, ты знаешь, поднять нас лебедкой или как-то еще.

– Поверь мне. Мы должны быть очень осторожны сейчас. – Он выглядел неопределенно извиняющимся. – Это не из-за тебя. Это из-за меня.

Ах. Я вспомнила, что он сболтнул, когда только нашел меня. Послушай, у нас проблемы. Большие проблемы. Ты нужна нам. Все идет неправильно. Словно я была девочкой-выручалочкой в таких ситуациях.

– Что случилось? – спросила я.

– В том то и вопрос, – сказал он. – Я не знаю. Я не знаю, в том ли дело, что кто-то просто меня не любит, или настоящая сила захватила Организацию Хранителей. И пока я не знаю, тебе придется терпеть меня.

– И ты хочешь, чтобы я тебе доверяла? – я покачала головой в восхищении. – Невероятно. Так, кто преследует тебя?

– Если я назову тебе имя, ты его узнаешь? – он произнес это немного более энергично, чем в действительности было необходимо, и сразу же пожалел об этом. – Я говорил тебе. Доверься мне.

– Если бы я не доверяла тебе, сейчас бежала бы, как черт, – указала я. – Не похоже, что ты действительно смог бы меня остановить.

– Не обманывай себя. У меня есть свои приемчики.

– По всей видимости, – сказала я. – Поскольку ты еще не умер, что с твоей выигрышной индивидуальностью поражает меня. Я хочу убить тебя, и я едва знаю тебя.

– Забавно. Я сказал то же самое о тебе, давным-давно. – Он начал смеяться. Это привело к еще более тревожному кашлю. – Черт. Знаешь, я никогда не получал ранения, если только не оставался с тобой.

– Если бы ты просто признался, что тебе было больно с самого начала, то, возможно, ты не был бы настолько плох прямо сейчас. И с чего бы это, Мистер «Мне не нужно пальто, потому что я самый крутой Горный Человек»? Это какое-то меренье членами с Дэвидом? – Ответа не последовало. Льюис притворился сосредоточенным на огне. – Так и есть. Дэвид не собирался делать каких-либо одолжений, пока ты не попросишь, а ты не собирался просить. Да? Боже. Мужчины.

– Ш-ш-ш, – сказал он, и сел.

– Что?

Он опять шикнул на меня и стянул спальный мешок со своих плеч. Он полез в рюкзак, стоящий рядом с ним, и вынул последнюю вещь, которую я, почему-то, ожидала увидеть в его руке.

Ну, ладно, не самую последнюю. Это были бы... тюльпан или кукла Барби или еще что-то. Но матовый черный полуавтоматический пистолет был довольно низко в этом списке.

– Что ты делаешь? – произнесла я с шипением. Он снова шикнул на меня, на этот раз молча, и жестами указал мне оставаться на месте, пока он вставал. Ох, да не за что. Я ничего не помнила о себе, но я сомневалась, что моей основной чертой характера была перестраховка, особенно когда у моего в настоящее время назначенного сэра Галахада было проколото легкое и шансы пятьдесят на пятьдесят накрениться в любой момент.

Я тоже встала и резко обернулась от внезапного треска в кустах справа от меня. Если это Дэвид, то он выбрал чрезвычайно драматичное появление на этот раз...

Это был не Дэвид.

Из подлеска вышли два человека. Естественно, я не узнала ни одного из них, в отличие от Льюиса, потому что он повернулся и направил пистолет сначала на тощего, с жирной кожей молодого человека, затем переместил свой прицел с парня на белокурую красавицу с ним, одетую в синие джинсы и яркий пурпурный свитер.

– Стой, – сказала девушка, и подняла руки над плечами. Парень просто смотрел. – Полегче, Уайатт Эрп.

– Не двигайся, – сказал Льюис. Он был абсолютно стабильный, но я могла разглядеть пот, блестевший на его коже. – Что вы двое делаете здесь? Как вы сюда попали?

– Мы искали вас, – сказал парень. – Естественно.

– Мы пытаемся помочь, – высказала девушка. Она попыталась нервно улыбнуться, но продолжала бросать на меня взгляды, словно не могла до конца поверить своим глазам. – Джо? Ты в порядке?

Она не выглядела знакомой, но я привыкала к этому. Я с сомнением посмотрела на Льюиса, он не опускал пистолет. – Спрошу еще раз, – сказал он. – Как вы сюда попали? Потому что вы двое должны были быть в Калифорнии, по последней известной мне информации.

– Вам нужна помощь. – Девушка, снова. Ее голос звучал молодо и серьезно, и выглядела она соответственно. Одета не по погоде, и это беспокоило меня. – Льюис, чувак, опусти пистолет. Ты же знаешь нас!

– Скажи мне, как вы сюда попали. – Он взвел курок пистолета с холодным щелчком металла.

– Ты сумасшедший, – сказал парень резко. – Эй, Джоанн, поможешь?

– Джо, – сказал Льюис, с тревожным спокойствием, – он прав, мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты сделала два шага влево так, чтобы, когда я подстрелю этих двоих, ты не сбавила скорость моих пуль.

Я просто уставилась на него, ошеломленная. Было что-то холодное и неумолимое в его глазах, и я просто не уловила этого. Эти двое не похожи на опасных отчаянных головорезов. Девушка была просто чертовски симпатичной. Молодая, загорелая, подтянутая, идеальный пляжный зайчик. Если парень был с ней в романтическом смысле, он тогда определенно находился вне своей весовой категории, потому что он был сальный, тощий, угрюмый, и вообще непривлекательный, если только вы не западаете на героиновую энергетику плохого парня. Задира, но, наверное, не плохой.

Наверное.

– Ой, да ладно. Ты действительно пристрелишь меня, Льюис? – спросил парень, и засунул руки в карманы кожаной куртки, в которую он был одет. – Потому что я не думаю, что у тебя есть патроны.

– Не угадал. – Прицел Льюиса не дрогнул.

Мальчик презрительно усмехнулся. По настоящему, открыто усмехнулся, что нелегко сделать с серьезным оружием, нацеленным на тебя.

– Пожалуйста. Я Хранитель Огня. Я мог убедиться, что пистолет не выстрелит.

– Ты забыл, – сказал Льюис, – я тоже Хранитель Огня. – И он перевел пистолет примерно на дюйм влево и нажал на курок. Шум был оглушительным. Я задохнулась от вони сгоревшего бездымного пороха, повеявшего на меня, и взвизгнула.

Парень не дрогнул. Пуля проделала свежую желтую дыру в дереве рядом с ним.

– Пожалуйста, не делай этого, – сказала девушка и демонстративно встала перед парнем. – Послушай, мы здесь, чтобы помочь, хорошо? Для этого нет необходимости.

– Тогда скажи мне, как вы сюда попали.

Она сделала шаг к нему, протягивая руки. – У нас нет на это времени.

– Черис, верно? – спросил он. – Не нарывайся, Черис. Я пристрелю тебя.

– Думаю, ты так бы и поступил, если бы действительно думал, что я опасна, – сказала она. – Но посмотри на меня. Как я могу быть…

Льюис точно не гнушался стрелять в красивую девушку.

И он выстрелил, три раза, прямо в центр ее пушистого ярко-розового свитера.

Черис качнулась назад, губы раскрылись, и на несколько секунд уставилась на повреждения ее свитера, а затем подняла глаза на Льюиса. – Сволочь! Это был кашемир! – Она бросилась на него. Он схватил ее за руку, развернул вокруг ее собственной оси движения, и толкнул лицом в дерево.

Что нанесло примерно такой же ущерб, как три пули в грудь, по-видимому.

И она была моей подругой? Это либо надерет задницу, либо обернется большой, большой проблемой.

Парень схватил Льюиса, отбросил пистолет, и между ними завязался серьезный бой, только часть из которого происходила в реальном мире; я могла чувствовать жжение силы, плещущейся взад и вперед вместе с ударами, но я не могла сказать, кто побеждал.

Черис схватила меня за руку, встретилась со мной глазами и выдохнула, – Беги! Давай, мы должны идти, сейчас!

– Но… в тебя стреляли…

Она нетерпеливо отмахнулась рукой. – Я в порядке. Давай!

Мы побежали. Тропа была узкой и сильно завалена обломками, но Черис была быстрой, и я двигалась так быстро, как могла, перепрыгивая через бревна и ветки и стараясь не отставать. Мне было холодно, очень холодно, и я не могла поверить, что она была такой активной, по крайней мере, без пальто. Но я догадалась, что если она была пуленепробиваемой, то иметь иммунитет к холоду было не такой уж и большой проблемой.

Я почувствовала импульс энергии настолько сильный, что он сбил меня на колени, а Черис заорала и упала, а волна тепла прокатилась над нами, густая и шокирующая.

Огненный шар вспыхнул позади нас.

– Кевин! – Черис сумела подняться и побежала обратно в сторону огня, но ушла не далеко прежде, чем огонь отогнал ее обратно. – Кевин!

Ей не нужно было беспокоиться. Парень прошел сквозь пламя, словно его там и не было. Он даже не подпалился. – Черт, – выдохнул он, и закашлялся. – Ой. Это больно.

Черис немедленно пошла к нему. – Что случилось?

– Он пошел на это, – сказал Кевин, и напрягся, сложив руки на коленях. – Черт. Прости, я думал, что смогу сдержать его, а он… он просто…

До меня дошло, что Льюис не вышел из огня. – Ты убил его, – сказала я, оцепенело. – Ты убил Льюиса.

Кевин взглянул на меня. – Он сам это сделал. Я просто не смог его остановить. Послушай, чувак собирался убить тебя. Повезло, что мы добрались до тебя вовремя.

Я мечтала подобрать пистолет Льюиса. Я чувствовала себя горячей, больной, дезориентированной и, как ни странно, на грани слез. Я не знала этого парня, не очень, но... я не могла поверить в то, что говорил Кевин. Льюис собирался меня убить? Нет. Это не может быть правдой.

Мне нужно было подумать, но у меня не было времени. Огонь распространялся. Он уже прыгал с одной высушенной зимой верхушки дерева на другую, с расходящимися усиками пламени и падающим на нас пеплом. Кевин может и жаростойкий, но я была уверена, что таковой не являлась.

Черис взвизгнула, когда ветка взорвалась от жара, осыпая нас горящими осколками.

Я даже не планировала то, что произошло дальше. Я даже не знала, как это произошло. Я просто слепо потянулась за помощью, любой помощью.

И она пришла ослепляющей, дезориентирующей вспышкой. Дождь полил как из пожарного шланга, чтобы промочить меня до нитки.

Холодная вода встретила голодное пламя, и образовавшийся пар накрыл поляну туманом. Дождь продолжал падать, поскольку я не знала, как перекрыть кран. Черт, может я отломала ручку. Подлесок еще дымился, но пламени не было и оно не могло вспыхнуть с новой силой, пока продолжался дождь.

Кевин выглядел как ошеломленная, тонущая крыса. Он уставился на меня прищуренными глазами, оценивая меня, в то время как дождь бил его по голове и прилеплял его гладкие волосы к черепу. – Ты не должна быть в состоянии делать это, – сказал он. – Как ты...? – Странно, я почти могла слышать другой голос, покрывавший его, женский голос. Не голос Черис, которая просто молча смотрела на меня.

– Как вы сюда попали? – заорала я сквозь рев дождя.

– Только не это снова!

– Это хороший вопрос! Как, черт возьми, вы двое нашли меня? – я попятилась и увидела, как Черис и Кевин обмениваются взглядом. Не особенно обнадеживает. Боже, я пожалела, что не подобрала пистолет… не то, чтобы это прибавляло Льюису много чести. Но я чувствовал себя особенно уязвимой сейчас. – Льюис ожидал кучу неприятностей, потому что думал, что кто-то следит. Он думал, что нам грозила опасность.

– Не от нас, – сказала Черис, и я почти ей поверила. У нее просто было такое невинно-доверительное лицо.

Но я поймала улыбку Кевина, и мое сердце похолодело.

Я отступила на несколько шагов. Улыбка Кевина поблекла, а голубые глаза Черис стали холодными и невыразительными.

– Хорошо, – сказала она. – Думаю, придется сделать по-плохому.

Ливень сосредоточился вокруг нас, но когда я достигла края поляны, неожиданно вспыхнул огонь. Кевин. Я чувствовала, как энергия изливается из него. Я держалась своего участка земли, потому что бегство будет подобно самоубийству – как только я выйду за пределы зоны дождя, он сможет поджарить меня. Я не была уверена, что у меня был второй фокус в моем мокром, капающем рукаве.