Текст книги "Разреженный воздух (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Рэйчел Кейн
Разреженный воздух
Повелители стихий – 6
Переведено:
http://notabenoid.org/book/54791
Переводчики:
Lexxy
Редакция:
Александра Суханова
После того, как Матери-Земле помещали уничтожить планету, Джоанн Болдуин потеряла память, всё благодаря Д жинну по имени Ашан… и воспоминания останутся навсегда потерянными, если Джоанн не сможет восстанов ить свою личность и уничтожить Д емона, который присвоил себе ее жизнь, ее сказочные туфли и вообще все...
В предыдущей части…
Я лежала на чем-то холодном и влажном, голая и трясущаяся. Напуганная. Со мной произошло что-то очень неправильное.
Я рефлекторно свернулась, максимально стараясь защитить себя, когда осознание мира накрыло меня горячими, пульсирующими волнами.
Жалящий, холодный ветер. Ледяной мокрый снег скользил томными пальцами по моей обнаженной коже. Я заставила себя открыть глаза и увидела свою руку, лежащую на земле перед глазами, ладонь вытянута, а кожа бледная, с голубоватым оттенком, красная на кончиках пальцев. Обмороженная.
Болело все, так яростно, что я ощутила слезы на глазах. И я чувствовала себя пустой, выпотрошенной и выброшенной, словно старая апельсиновая корка.
Я заставила себя взглянуть поверх своей собственной руки, и увидела, что лежу на куче холодных, скользких опавших листьев. Над головой, деревья в осенних тонах раскачивались и царапали небо, и то немногое, что удавалось разглядеть сквозь голые ветви, было серыми, низко висящими тучами. Воздух казался разреженным.
Я пыталась сообразить, где находилась, как здесь оказалась, но безрезультатно. А хуже то, что сама мысль об этом напугала меня. Я вздрогнула, но уже не от холода, задыхаясь, и снова крепко зажмурилась.
Встань, сказала я себе. Поднимайся. Я умру, если останусь здесь, раздетая и замерзающая. Но когда я попыталась распрямиться из позы эмбриона, то осознала, что не знаю, как это сделать правильно. Мои мышцы дрожали, сжимались и дико протестовали, и лучшее, что мне удалось сделать – это перекатиться на руки и колени, при этом постараться не упасть снова лицом на листву.
Я услышала голос, кричащий откуда-то из лесу. Ветки ломались, словно что-то большое пробиралось сквозь подлесок. Что-то подсказывало мне бежать, и меня сразу же накрыл леденящий ужас. Я подскочила на ноги, спину пронзила вспышка боли, когда мышцы задрожали и пригрозили разорваться. Я упала на грубую кору дерева и прижалась к ней, пока судороги прокатывались по моей спине и ногам, словно гигантские руки, делающие мне худший массаж в мире. Из глаз полетели искры, я кусала губы, пока не почувствовала вкус крови. Ветер яростно разметал мои волосы, не задержавшись на моей влажной, холодной коже или сбившейся грязи и листьях.
Я отпустила дерево и отстранилась. Мои ноги не хотели двигаться, но я заставила их, выполняя по одному шагу зараз. Мои руки были обернуты вокруг груди в попытке сохранить тепло, которое я не могла найти, как внутри, так и снаружи.
Мои ноги слишком замерзли, чтобы чувствовать боль, но, когда я оглянулась, то увидела, что оставляю после себя следы крови на опавшей листве. Порезы на ступнях раскрылись.
Я продолжала идти. Это была скорее попытка сохранить равновесие, нежели бег, но я была слишком испугана, чтобы дожидаться какого-либо улучшения. Я должна двигаться дальше.
Позади меня раздалось еще больше криков. Голоса, и не один. Стук крови в ушах не давал мне разобрать слова. Кто-то сделал это со мной, подумала я. Бросил меня здесь умирать. Я не хочу, чтобы они обнаружили, что им это не удалось.
Не то, чтобы это им действительно не удалось, пока нет.
Впереди замаячил подлесок. Всё мое тело было покрыто царапинами и кружевом из крови, выделяющимся на холодной белой коже. Даже онемение, в котором я в тот момент находилась, не смогло заставить меня броситься в колючие заросли. Мне нужно было как-то обойти… я повернула направо, держась за массивный ствол дерева в качестве поддержки, и взобралась на возвышение.
Как только я достигла вершины, на ней появилась тень. Я ахнула и начала падать назад, но тень протянула руку и схватила меня за предплечье, потянула вверх, а затем неожиданная теплота его рук обхватила меня.
Я пыталась вырваться, пораженная и напуганная, но он был крупным мужчиной, высоким, и сумел сжать мои руки в медвежьих объятиях. – Джо! – кричал он мне в ухо. – Джоанн, остановись! Это я! Льюис!
От него пахло древесным дымом и потом, листьями и влажной тканью, но он был теплым, о Боже, теплым, как само небо, и против своей воли, я почувствовала, что обмякаю и прекращаю борьбу. На данный момент.
– Джо? – Он медленно опустил руки, и отклонился, чтобы взглянуть на меня. Он был выше на полголовы, с взлохмаченными каштановыми волосами и вытянутым аристократическим лицом с большими темными глазами. Трехдневная щетина покрывала его щеки и подбородок. – Мы искали тебя несколько дней. Что, черт возьми, с тобой случилось? Ты…? – Он замолчал и нетерпеливо покачал головой. – Не бери в голову, глупый вопрос, конечно же, ты не в порядке, иначе обратилась бы к нам. Послушай, у нас неприятности. Большие неприятности. Ты нужна нам. Все вышло из-под контроля.
С ужасным чувством, я поняла, что понятия не имела, кто он. И затем погружение обернулось свободным падением.
Должно быть, он понял, что что-то не так, потому что, нахмурившись, посмотрел на меня и провел рукой перед моими глазами. – Джо? Ты меня слушаешь?
Я понятия не имела, кто я такая.
ГЛАВА 1
Существуют вещи похуже, чем быть голой, замерзающей и потерянной в лесу. Например, быть голой, замерзающей, не одинокой и не знающей, кто, черт возьми, ты такая. И люди, зависящие от тебя.
Это было хуже всего.
Льюис – человек, который нашел меня, долговязый, оборванный экземпляр с выступающими скулами – списал мое молчание на шок, что, вероятно, было недалеко от истины. Когда я просто прижалась к нему, дрожа от холодного ветра, он, наконец, снял свою куртку и накинул ее на мои плечи. Я наблюдала за ним, с дрожью и оцепенением, плотней запахивая пальто вокруг себя. Пахло грязью, перьями и потом.
– Скажи что-нибудь, – скомандовал он. Я не ответила. Я не могла. Все, что я могла – это дрожать. Что это было в его глазах? Тоска? Ярость? Любовь? Ненависть? Я не могла опознать его или то, что он чувствовал. – Джо, как ты сюда попала? Где ты была?
Джо. Я ждала какого-то внутреннего отклика, какой-то активирующейся связи. Я ждала какого-то подтверждения того, что Джо – было мое имя.
Ничего.
Когда я вновь промолчала, он, наконец, покачал головой и огляделся, потом подобрал рюкзак, который он бросил на землю. – Пойдем со мной. – У меня не было причин, но я была слишком замерзшей и слишком слабой. Льюис повел меня вниз по более пологому склону холма к небольшой поляне. Сгущались сумерки, судя по цвету неба, затянутого ровным серым полотном низко нависших облаков. Дымка опускалась от них, покрывая верхушки деревьев. – Садись, – приказал он, и я кучей рухнула на холодную землю. Я потеряла слишком много тепла тела, шерсть пальто не могла согреть меня. Льюис отвернулся и схватил охапку опавших мокрых веток от подлеска – некоторые из них хорошего размера – и начал складывать их для разведения огня.
В течение пяти минут он расчистил пространство, вырыл углубление в грязи для костра и окружил его грубыми камнями.
Это не имеет значения. Древесина была слишком влажной, чтобы загореться.
Льюис опустился рядом с неразгарающимся огнем, покосился на меня, и протянул руку, ладонью наружу, в сторону инертной кучи сырой древесины.
Ее охватило немедленное жаркое пламя.
Я кинулась назад, испуганно жмурясь от внезапного слепящего света, и посмотрела на него. Он, казалось, не нашел ничего странного в том, что только что произошло; в действительности, он даже не остановился, прежде чем начал копаться в своем рюкзаке. Он вытащил свернутые джинсы и джинсовую рубашку. Толстые термо-носки.
Я начала отползать от него как можно более незаметно.
– Ногу, – сказал он, и протянул руку. Когда я не пошевелилась, он вздохнул. – Джо, ради Бога, если ты не хочешь потерять несколько пальцев, позволь мне помочь тебе. – Я медленно протянула свою голую левую ногу. Его большие, длинные, блаженно-горячие пальцы обернулись вокруг моей лодыжки и положили на его колено. Он неодобрительно нахмурился, глядя на порезы на ноге. – Какого черта с тобой случилось? – Это был лишь шепот, и к этому времени, очевидно, риторический вопрос. Он был очень сосредоточен на порезах, не на моем лице. – Ладно, они в основном поверхностные, но будет чертовски больно потом, если я что-нибудь с этим не сделаю. Поэтому, пожалуйста, не шевелись.
Я ожидала, что он потянется за аптечкой, которую я заметила в аккуратно организованном рюкзаке. Вместо этого, он обеими руками обхватил мою ногу, и внезапно я почувствовала пульсирующее тепло, прошедшее сквозь меня, сопровождаемое тупой, режущей болью. Спустя секунду или две, боль утихла и совсем пропала. Моя нога чувствовалась восхитительно теплой.
Покалывающей.
Он отпустил и натянул один из термо-носков до моей лодыжки, сохраняя тепло. Я хотела быть благодарной, но, по правде говоря, мне было страшно. Я не знала этого парня, хотя он утверждал, что знает меня, и он мог развести огонь, просто щелкнув пальцами. Не говоря уже о том, что он сделал с моей ногой, которая чувствовалась сейчас очень хорошо, но, ясное дело – это не было естественно.
– Следующую, – сказал он, и протянул руку снова. Я колебалась, затем протянула ему правую ногу. Если я должна сбежать, мне надо, чтобы все порезы были залечены.
Может быть, это он. Тот, кто похитил тебя, стукнул по голове и бросил тебя здесь умирать. Возможно, но в таком случае, почему он оказывает магическую первую помощь? Он мог бы просто отпустить меня. Я бы умерла тут без помощи.
Умерла бы?
Когда правая нога была исцелена и одета в термо-носок, он положил синие джинсы и рубашку на землю между нами, и посмотрел в мое лицо.
Я ждала, что какие-то воспоминания пробьются сквозь большую черную стену. Ничего. Его звали Льюис, он вел себя так, будто знал меня, я должна знать его.
Но я не знала.
Должно быть, он воспринял мой долгий взгляд за что-то другое, потому что пожал плечами. – Прости. Я не знаю где он.
Он? Был еще один? Я посмотрела вниз, стараясь не показать, насколько неуверенной я была. Насколько растерянной и перепуганной.
– Джо? – Он звучал мрачно. – Кто бы ни забрал тебя... они... Ах, черт. Я спрошу это, хорошо? Тебя изнасиловали?
Было ли это? Слово вызвало у меня тошноту и головокружение, и я понятия не имела, как ответить. Я не помнила, куда делась моя одежда. Я должна была сопротивляться, верно? Должно быть, я пыталась убежать. Я бы не оказалась здесь просто так, голая и умирающая от холода, без какой-либо причины.
Похитили, изнасиловали и оставили умирать. Я попробовала это в качестве объяснения паники, которую я чувствовала внутри, но это не казалось правильным.
Он ждал ответа. Я не смотрела на него. – Я не... я не знаю. – Мой голос звучал отвратительно надломлено и тихо. – Я не помню, – прошептала я. – Ничего не помню. – Горячие слезы неожиданно вскипели в моих глазах, мое горло сдавило, и я не могла выдавить на слова. Паника колотилась в моей груди.
Похитили, изнасиловали и оставили умирать. Может быть, это было правдой. Может быть, это была одна из тех печальных историй, которые заполняли ежедневные газеты и давали хорошие рейтинги каналам новостей.
Я чувствовала себя такой замерзшей. Если я продолжу также дрожать, то от меня начнут отваливаться части.
– Ох, Боже, Джо. У тебя шок, – сказал он. – Послушай, я собираюсь прикоснуться к тебе, хорошо? Мы должны залечить эти и позаботиться об этом обморожении, и я смогу сказать, если еще... что-то не так. Просто... держись. Не борись со мной. – Он очень аккуратно протянул руку.
Я вздрогнула. Я ничего не могла поделать. Я кое-как сдержала себя, и продолжала удерживать, когда его руки сомкнулись вокруг моих. Он переместился, чтобы опуститься на одно колено передо мной.
– Я должен... я должен подобраться поближе, – сказал он. – Мне нужно, чтобы ты легла.
Легла. Легла на этот промерзший грунт.
Легла, отдавшись на его милость.
Нелегко. Совсем даже. Я твердила себе, что если он мог исцелить меня – как бы он это не делал – тогда я должна позволить ему сделать это. Мне нужно быть здоровой. Мне нужно быть готовой к побегу.
Я медленно позволила себе откинуться назад, держась за его руки, пока полностью не легла на спину. Пальто не сильно прикрывало. Задняя поверхность моих бедер ощутила мгновенный холод от контакта с влажными листьями, и хотя огонь посылал немного тепла, я его почти не чувствовала. Моя дрожь становилась все хуже, а не лучше.
– Спокойно, – пробормотал он, словно я была каким-то диким созданием, которое он пытался приручить. – Постарайся расслабиться.
Да, конечно. Расслабиться. Я не могла смотреть на его действия, а тьма за моими веками была слишком устрашающей, слишком сильно напоминая обо всем, что я уже потеряла. Вместо этого я посмотрела вверх, на облака, и увидела призрачное изображение обширного потока, текущего как река, разделенного на слои. Каждый маленький вихрь и спираль были неожиданно видимы для меня. Я смотрела, озадаченная и растерянная, а потом ахнула, когда почувствовала действия Льюиса.
Это больно. Боль, словно к языку прикоснулись оголенным проводом, каждый нерв в моем теле ощущался и отвечал, и жег, и я издала стон протеста и попыталась высвободиться, но он держал, наклоняясь ближе, стоя на коленях передо мной со склоненной головой. Это выглядело как молитва. Но ощущалась как пытка.
О, Боже... Он был внутри меня. Не в сексуальном плане, хоть и было что-то, что резонировало по этим нервам, внутри этого болезненного пространства; нет, это было более безопасно. Я чувствовала, как он движется через каждую часть меня, поднимаясь по лестницам моих нервных окончаний, выискивая...
Уходи. Убирайся! Я знала, что тяжело дышала, стонала и пыталась высвободить свои руки. ОТПУСТИ МЕНЯ! Я кричала это внутри, пока корчилась на земле, извиваясь, пытаясь подавить ужасные чувства, разворачивающиеся внутри меня.
Мое желание сбылось с удвоенной силой, когда пара рук схватила его за плечи и отбросила Льюиса через поляну, врезаясь в ствол дерева. Льюис заорал и шлепнулся, перевернулся и поднялся на руки и колени, затем упал лицом в листву, прежде чем снова подняться, уже медленнее. Лицо его было грязно-серым от шока и ярости.
– Ты придурок, – сказал Льюис дрожащим голосом. – Я пытался ей помочь.
Я посмотрела на моего спасителя.
На мгновение мой разум просто не хотел признавать то, что он видел, потому что... он не был человеком. Ни у кого не было такой кожи, похожей на живой металл – мерцающая медь и бронза, охлажденное в нечто, что больше напоминает плоть, но все же слишком сияющая для чего-то без специального эффекта. Волосы у него были длинноватые, как у Льюиса, слегка приглушенного пылающе рыжего цвета. Хоть он и был одет как обычный парень, в джинсах и клетчатой рубашке, у меня было ощущение, что он не является чем-то нормальным.
Его глаза светились. Подсвечивались, подобно кошачьим, которые могут отражать излучаемый свет. Насыщенный, пугающий цвет расплавленного пени.
Он смотрел прямо на меня, приковывая.
Невыразительно.
Льюис сплюнул кровь и, превозмогая боль, поднялся на ноги. – Пораскинь мозгами, Дэвид. Ты хочешь, чтобы она замерзла до смерти? Или я могу вернуться к ее исцелению?
Дэвид… мне должно быть знакомо это имя? Или он был незнакомцем? Я не могла сказать, потому что в его выражении не было абсолютно никаких подсказок, в этих безумных нечеловеческих глазах, или в напряженной, неподвижной позе его тела.
Льюис, должно быть, воспринял его молчание за знак согласия, потому что возвращался. Он отодвинул Дэвида локтем в сторону и снова потянулся за моей рукой. Я отпрянула от него.
– Нет!
– Не глупи. У тебя обморожение. Я восстанавливаю кровообращение. – Льюис издал разочарованный звук и схватил меня за запястья, крепко, когда я снова попыталась вырваться. – Черт возьми, перестань со мной бороться!
– Отпусти ее, – сказал Дэвид очень тихо. – Она тебя не узнает. Она не понимает.
– Что?
– Я не вижу ее, – сказал он. – Ее нет в эфире.
Льюис, нахмурившись, посмотрел на него и качнулся назад на пятках. – Это невозможно.
– Посмотри.
Льюис перевел хмурый взгляд в мою сторону, и его глаза затуманились. Несколько длинных секунд ничего не происходило, а затем очень странное выражение сменило его раздражение, сглаживая и превращая в пустую маску.
– Ох, дерьмо, – выдохнул он. – Какого черта...?
– Я не вижу ее прошлое, – сказал Дэвид. Что не имело для меня вообще никакого смысла, но то, что вышло следом, имело еще меньше смысла. – Кто-то забрал их у нее.
– Как такое вообще возможно?
– Это и не возможно. – Внезапно Дэвид присел, поразительно грациозно, и посмотрел мне в глаза. – Джоанн. Ты меня узнаешь?
Я отпрянула от него, отползая назад. Достаточный ответ. Долгое мгновение он не двигался, а затем плавно поднялся и отошел в сторону. Он скрестил руки на груди и склонил голову, освобождая меня от давления этого взгляда, по крайней мере, на некоторое время.
– Кто вы вообще такие? – выпалила я. – У него есть какие-то сверхспособности. И я не знаю, кто вы, черт возьми, такие! – Я нетвердо указала на Льюиса, а потом на Дэвида. Я села подальше от огня, и я уже чувствовала кусающий холод на моих открытых участках кожи. – Нет! Не трогай меня!
Льюис начал двигаться за мной. Он остановился, снова нахмурившись. – Что ты собираешься делать? – спросил он голосом, который звучал слишком разумно. – Бегать в носках и пальто в ледяную бурю? Это самоубийство. Позволь нам помочь тебе.
– Почему? Почему я должна вам верить?
– Потому что без нас ты умрешь, – сказал Дэвид. Он не взглянул вверх. – Мы искали тебя здесь несколько дней без отдыха. – Он медленно поднял голову, и я увидела нечто, вновь потрясшее меня, как если бы он оттолкнул меня: слезы. Очень человеческие слезы, в этих нечеловеческих глазах. – Потому что мы любим тебя. Пожалуйста.
На этот раз, когда Дэвид подошел ко мне, я заставила себя лежать спокойно. Я все еще чувствовала это почти неконтролируемое желание бежать, спрятаться, и не смогла предотвратить вздрагивание, когда он провел руками от моих плеч к коленям. В отличие от Льюиса, он не источал запах грубого парня. От него пахло свежим ветром, солнечным светом и дождем, и против воли я уткнулась в ложбину, где его шея перетекала в сильные плечи. Он ощущался твердым и реальным, и он подхватил меня так, словно я весила меньше пустой пластиковой бутылки. Тепло каскадом лилось из него, врезаясь в меня, затапливая пьянящим цунами тепла. Ой, как хорошо. Я прижалась к нему, мои руки сжали в кулаке ткань его рубашки, и содрогнулась в чисто животном удовольствие.
– Мне нужно будет прикоснуться к тебе, – сказал Льюис. Я взглянула вверх в лицо Дэвида.
– Я буду держать тебя, – сказал он. – Я тебя не отпущу.
Я кивнула. Руки Льюиса прижались ко мне, раскрытыми ладонями, на этот раз к моим плечам, и толчки электрического огня начали наводнять меня. Возможно, я сопротивлялась, но даже если и так, Дэвид был более чем способен удерживать меня в неподвижном состоянии.
Когда все было кончено, я чувствовала, что каждый нерв все еще простреливают раскаленные добела толчки, но когда это прошло чувство ошеломляющего истощения взяло верх, и я почувствовала, что начинаю ускользать.
– Это поможет, – услышала я, как Льюис произносит это тщательно подобранным тоном. – Лучше ее одеть. Сегодня вечером станет еще холоднее, и она все еще очень слаба.
Голос Дэвида, казалось, отдалялся от меня, становясь тоньше и тише. – Подожди. Что ты нашел?
– Ничего, – ответил Льюис слабым, смазанным шепотом. – Помимо почти замерзшей до смерти, с ней все в порядке. Физически, во всяком случае.
– Тогда что же случилось? – вопрос Дэвида стал призрачным, потерянным во тьме, и затем я отключилась.
* * *
Я проспала недолго, но когда проснулась, была уже одета – синие джинсы и джинсовая рубашка поверх термо-белья – и завернута в спальный мешок рядом с костром. Я попыталась понять, кому из них хватило наглости, но сдалась. В любом случае, это был глубоко тревожный вопрос.
– Я могу нести ее, – низкий голос Дэвида доносился откуда-то с другой стороны треска огня. Наступила ночь, и с ней абсолютно смертельный холод. Даже в спальном мешке, полностью одетая, я чувствовала, как он кусает меня. – Мне не нравится держать ее здесь дольше, чем это необходимо.
– Я знаю, – ответил Льюис. Голос у него был рассерженный. Раздраженный. – Черт побери, я знаю! Но до ближайшего места встречи больше дня пути, и что бы я ни делал, температура продолжает падать. Ты думаешь, она достаточно сильна, чтобы выдержать поездку? В таком состоянии?
– Завтра она не станет сильнее.
– Ладно, но я стану. Я не только о ней беспокоюсь. Если я не посплю, то на тебя могу свалиться еще и я.
– Думаешь, я не смогу нести вас обоих? – спросил Дэвид. Он звучал иронично. – Весь путь обратно, если понадобится?
– Я вполне уверен, что смог бы, но моя гордость уже достаточно уязвлена, и ты знаешь, что я люблю тебя, чувак, но я не готов превратить наши отношения в столь близкие. – Голос Льюиса был сухим, как старая бумага. – И, кроме того, если я начну терять сознание, мы потеряем контроль над погодой. Если ты станешь с этим возиться, они найдут тебя, и нас, и ее.
– Ах. – Очевидно, убедительный аргумент.
– Я поставлю палатку, – сказал Льюис. – Это не займет много времени.
Я осторожно посмотрела из-под полуприкрытых век и увидела Дэвида, обходящего костер и направляющегося ко мне.
Сейчас в нем что-то изменилось – ох, он был одет в пальто. Не современный аксессуар пеших прогулок – это была длинная оливково-серая вещь, как нечто вышедшее из Первой Мировой Войны, и доходила почти до сапог. Он выглядел старинным. Неуместным.
Красивым.
Он заметил меня. – Ты проснулась, – сказал он, и присел рядом со мной. – Пить хочешь?
Я кивнула и приподнялась на локтях. Он открутил пластиковую бутылку и передал ее. Я жадно пила прохладную, чистую воду, почти постанывая от восторга, когда влага хлынула в меня. Я понятия не имела, как долго не пила. Слишком долго.
Он наклонился вперед, чтобы убрать волосы с моего лица, и я инстинктивно дернулась назад, оставив между нами расстояние. Он замер. О, Боже, подумала я. Мы любовники. Не было никакого другого объяснения для простоты его жеста и выражения его лица, как если бы я воткнула нож в его кишки и отломала его. Выражение пришло и ушло во вспышке, а затем он вернулся к безопасно нейтральному.
Я сделала еще один долгий глоток, чтобы скрыть свое замешательство и чтобы дать себе время отдышаться. Льюис оглянулся на нас, и я задавалась вопросом, что, черт возьми, творилось в той жизни, которую я не могла вспомнить. Дэвид был – я была почти уверена – моим любовником. И он не был человеком. Льюис был человеком, но не моим любовником – по крайней мере, я не думаю, что он им был.
Не то, чтобы Льюис был совершенно нормальным выбором из них двоих. Он мог развести огонь щелчком пальцев. И исцелять людей. И что бы такое я не могла вспомнить о своей жизни, это определенно было не то, что вы назвали бы скучным.
Оказалось, Дэвид был не очень-то разговорчивым, что было очень хорошо, учитывая, в каком замешательстве я находилась.
Он передал несколько энергетических батончиков, содержащих сахар и белок, и я жадно накинулась на них.
На что ушли почти все силы. Еда служила другой цели: она удерживала меня от необходимости говорить. У меня была куча вопросов, но я не была уверена, что готова к любым ответам.
Льюис установил палатку в рекордно короткие сроки. Походная, чистая, хотя я должна была догадаться по его потрепанным походным ботинкам, легкой уверенности и аккуратному, тщательно упакованному рюкзаку, что он таскал с собой. Это была не очень большая палатка, едва достаточно большая для двух спальных мешков. Нам всем предстояло подружиться.
По указанию Льюиса, я выбралась из своего теплого гнездышка, перетащила свой спальный мешок с собой и забралась внутрь.
Клаустрофобно, но, по крайней мере, будет тепло. Я повернулась на бок и прислушалась к двум другим, все еще находящимся снаружи. Их отбрасываемые огнем силуэты призрачно мерцали на фоне темно-синей ткани палатки.
– У меня есть несколько пайков. Максимальная концентрация калорий, – сказал Льюис. – Так... она предпочтет бефстроганов или мясной рулет? – Он говорил намеренно расслаблено, но звучал очень, очень устало.
– Спроси ее, – сказал Дэвид. – Но я сомневаюсь, что она имеет хоть какое-нибудь представление. Она помнит, что это, но ничего о том, как это относится к ней напрямую.
– Как...
– Он отнял это у нее. – Голос Дэвида стал твердым и хрупким, как металл. – Мы должны вернуть ее обратно.
– Я не спорю, но... послушай, Дэвид, что если мы не можем вернуть ее обратно? У нас нет ни малейшего представления, с чем мы имеем дело. И последнее, что мы должны сделать, это столкнуться с этим, прежде чем мы узнаем…
– Он забрал все! – Дэвид не прокричал это, но с таким же успехом мог и прокричать – его голос был пропитан болью. Он истекал кровью. – Джинны могут видеть историю вещей, а у нее ее нет. Ты понимаешь? Как будто она никогда не жила. Люди, которые знают ее – мы всё, что удерживает ее здесь. Без нас, без наших воспоминаний о ней, она исчезнет. Несозданная этим миром. Понятно, чего он добивался. Мы должны найти способ все исправить.
Льюис замолчал на мгновение. Я слышала потрескивание огня, словно он подбросил еще одно полено. – Тогда это тем более повод не бежать в лес без лучшего представления о том, что делать, – сказал он. – У нас есть проблемы и помимо Джоанн.
– Только не у меня. – Дэвид звучал свирепо и яростно.
– Тебя это тоже касается, Дэвид, и ты это знаешь. Мы подорваны. Мы оба. Между уходом Джиннов и проблемами с Хранителями…
– Она – единственное, что сейчас имеет для меня значение. Если она не единственное, что имеет значение для тебя, тогда ты не должен быть здесь.
– Я просто говорю, что мы не должны торопиться. Быть уверенными, что мы понимаем, что здесь происходит.
– Использовать ее в качестве приманки, ты это имеешь в виду.
– Нет. Я этого не говорил.
– И все-таки я думаю, что ты это имел в виду. Здесь что-то есть… ты это знаешь. Что-то очень нехорошее. – Тишина, и шелест ткани. Тень Дэвида удлинилась, когда он встал. – Она всегда думала, что в сердце ты хладнокровный ублюдок, – сказал он, и нырнул в палатку.
Я поспешила крепко зажмуриться, но не было никакого сомнения, что он знал о моем бодрствовании. Я могла просто... чувствовать это. Его было очень тяжело обмануть.
Он устроился возле моих ног, его руки уперты в согнутые колени. – Ты все слышала, – сказал он. Это был не вопрос. – Что ты хочешь знать?
Я вздохнула, сдалась и открыла глаза. – Где я была? Ты знаешь?
Либо мои глаза приспосабливались к темноте, либо это был тусклый, струящийся свет, проходящий через стенки палатки. Лунный свет. Я разглядела смутную тень улыбки на его лице. Она выглядела горько. – Нет, – сказал он. – Я не знаю. Прости.
– Ну, скажи мне тогда, что ты знаешь.
– С чего начать? – спросил он. – С твоего рождения? Твоего детства? Твоей первой любви?
Как же много он знал обо мне? – Как мы встретились? – спросила я.
– Ах. Это хорошая история. Думаю, ты сказала бы, что я пытался тебя убить. – Он сделал паузу, склонив голову набок. – Технически, я думаю, ты могла бы сказать, что мне это удалось.
– Что?
– Это долгая история. Ты уверена, что хочешь ее услышать?
Я почувствовала растущий пузырь паники в моей груди, заставляющий меня задыхаться. – Я хочу знать, кто я. Как меня зовут?
– Джоанн Болдуин, – сказал он. – Ты – Хранитель.
– Кто?
– Хранитель, – сказал он. – Ты являешься частью небольшой группы людей, которые имеют способность управлять силами стихий мира. Контроль огня, земли, или погоды. Ты контролируешь погоду. И еще огонь, хотя ты еще учишься с ним обращаться.
– Я контролирую... ты что, под кайфом?
На его лице появилась странная улыбка. – Попробуй, – сказал он. – Потянись и почувствуй ветер. Прикоснись к небу.
– Знаешь, эта лирика хромала бы даже в семидесятые годы. – Но даже пока я насмехалась над ним, я вспомнила те яркие призрачные видения ветра, бегущего в небе, подобно реке. Я была в состоянии видеть завитки и вихри в потоке. Было ли это тем, что он имел в виду? Но это не был контроль погоды, это было... рентгеновское зрение. Или что-то такое.
– Ты ненормальный, – заявила я. Что он нашел странно забавным.
– Я – Джинн, – сказал он. – Так что да. Временами, по крайней мере, по твоим меркам. Попробуй, Джо. Попробуй протянуть руку и коснуться облаков. Я помогу тебе.
Я закусила губу и подумывала попытаться. Что плохого могло случиться? Нет, подсказывало мне что-то внутри, то же самое, что велело мне встать и бежать, там, в лесу. Не делай этого. Ты не представляешь, чем рискуешь. Какое внимание ты можешь привлечь.
– Как? – спросила я.
Дэвид протянул руку. Я медленно протянула свою, чтобы взять его, и наши пальцы инстинктивно переплелись.
Прежде чем я успела даже подумать об отказе – не то, чтобы он спрашивал – он потянул меня к себе, прижавшись телом.
– Эй! – Я заорала, запаниковала и попыталась его оттолкнуть. Бесполезно. – Отпусти, мать твою!
Он накрыл рукой мой рот, заглушив протест… не требовательно, больше похоже на нежные ласки. – Я не причиню тебе вреда, – пробормотал он. – Если ты позволишь себе на мгновение почувствовать, ты это поймешь.
Я не позволяла. Я не знала. Он пугал меня до такой степени, что я не могла даже начать понимать, начиная со слишком яркого, светящегося цвета его глаз. Я надавила руками на его грудь, пытаясь удержать его от нападения, которое он даже не подразумевал, насколько я могла сказать. Он взял обе мои руки в свои и снова плотно переплел наши пальцы.
– Глубоко вдохни, – пробормотал он. Он отклонил меня назад на расстояние, удерживая меня так, словно мы участвовали в каком-то официальном танце. – Не так глубоко, – сказал он, очень мягко, с кривым изгибом его полных губ. – Плохо для моей концентрации. Расслабься.
Размечтался. Я уставилась на его затененное лицо и почувствовала, как что-то начало разматывать внутри меня, словно он раскручивал это. – Что...? Что ты делаешь со мной?
– Расслабься, – сказал он. – Расслабься. Расслабься.
И мир вокруг меня взорвался цветом. Яркий, потрясающий цвет, переливающийся и дрожащий от ярости и жизни. Моя кожа светилась. Дэвид был костром, сверкающим и сочащимся грубой силой. Все было так ярко, так красиво, так сложно… даже ткань моей рубашки превратилась в крошечные световые точки, сплетенная из ткани Вселенной.
