Текст книги "Разреженный воздух (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Ты пытаешься обмануть меня, – сказала она.

– Да не особо. Мне и не нужно тебя обманывать. Ты обманешь себя одним лишь своим существованием, на это можешь рассчитывать.

– Я тебя уничтожу.

– Срочная новость: Ты меня создала. Поглотив мои воспоминания, ты вызвала дисбаланс энергии, а мы знаем, что энергия должна куда-то деться. Да? Все дело в равновесии. В результате чего, ты дала мне шанс выжить. – Я осознала это некоторое время назад, но все равно обидно произносить это вслух, ведь последнее, чего бы мне хотелось – это быть обязанной своим существованием этому существу. Этой акуле на суше. – Если хочешь избавиться от меня, тебе придется работать намного усерднее.

Последние слова нажали на нужную кнопку. Большую, красную кнопку запуска ядерных ракет. – Так и будет! – закричала она, и в этом звуке не было ничего человеческого.

Я закатила глаза. – Да без разницы. Так вот почему ты используешь людей для выполнения грязной работы? Кевина? Черис? Дэвида? И поверь мне, ты заплатишь за то, что прикасалась своими грязными ручонками к Дэвиду. По-крупному. – Я сделала вид, что проверяю часы, которых на самом деле не было на моем запястье. – Знаешь что? Кружок драмы закрывается. Увидимся на школьном дворе, Злой Двойник.

Было рискованно, но я подумала, что смогу это сделать, и сделала... Я обернулась и понеслась по пути огней, через полуразрушенные, печальные коридоры разума Кевина, прямо к свету в конце тоннеля.

Наружу.

* * *

Открыв глаза, я стояла там же, где и была, а голова Кевина была опущена на стол. Он дышал, но был без сознания.

Я положила руку на его голову еще раз, на этот раз просто нежно погладив его сальные, спутанные волосы. – Не все – это трагедия, Кев, – сказала я. – Давай. Теперь просыпайся. Кошмар закончился.

Он очнулся, подняв голову и моргая, как ребенок, выходящий из долгого, тяжелого сна. Несколько секунд он смотрел непонимающе, затем сфокусировался на моем лице.

– Ты достала их? – спросил он. Его, казалось, не беспокоил тот факт, что я гладила его волосы. Я не остановилась.

– Достала, – сказала я. – Хорошая работа, парень. Спасибо. – Он втянул голову в плечи, и я увидела тусклый румянец, разливающийся на его землистого цвета щеках. – Кевин, – сказала я. – Случившееся с Черис не твоя вина.

Черис выглядела удивленной, и одними губами произнесла «Со мной?».

Она не помнила.

Эх, красота человеческого разума. Я не была уверена, был ли это результат ее деяний или Льюиса, может быть, он забрал с собой плохие воспоминания. В любом случае, я была рада.

– Знаешь, что я помню? – спросила я. – Я помню, как ты атаковал первого же врага, которого нашел в лесу. Я помню, как ты рисковал своей жизнью, чтобы сравнять счет, когда думал, что Черис погибла, а Льюис и я убили ее. Я до сих пор помню твое лицо, когда ты понял, что она еще жива. – Я смотрела прямо на Черис, которая теперь тоже немного покраснела. – Ты нужна ему, – сказала я. – И он тебе нужен, верно? – она кивнула. – Тогда лучше скажи ему, – продолжила я. – И Кевин? В случае, если тебе интересно, вот почему ты захочешь пережить это.

Я толкнула кухонную дверь и прошла через пустую библиотеку, обратно в большую общую комнату, где горел камин. Мои собственные причины жить жались поближе к теплу. Дэвид взглянул, улыбаясь. Льюис поднес чашку к губам без комментариев. Остальные, включая Пола, ждали, пока я заговорю.

– Демон хочет вернуться домой, или, по крайней мере, добраться до дома, – сказала я. – Льюис. Если бы мне надо было выбрать место, где завеса, отделяющая наш мир от ее, тоньше всего, куда бы я отправилась?

Он поставил свой кофе, наклонился вперед, и обдумал это несколько секунд. Он обменялся взглядом с Дэвидом, который нахмурился, и они одновременно ответили, – Сикаскет.

Я моргнула. – Да вы должно быть шутите.

* * *

Если полеты на вертолете я недолюбливала, то трансконтинентальные перелеты на самолете я просто ненавидела. Но, учитывая поджимающее время, не говоря уже о ставках, я подумала, что мне лучше забить на это, принять Драмамин и постараться не морщиться каждый раз, когда самолет попадал в воздушный поток, что случалось, ох, каждые тридцать секунд, плюс-минус.

Хранители располагали корпоративным самолетом. Кто бы знал? Видимо, сейчас я обладала полномочиями реквизировать его, или так сказал мне Льюис, когда мы пристегивались. – Разве в таких случаях не должна быть, например, бумажная волокита? – спросила я и туго затянула свой ремень. – Или хотя бы, карточка, где надо расписаться? Для безопасности?

Льюис закрыл глаза еще до взлета. – Поверь мне. Если мы переживем это, у тебя будет предостаточно бумажной работы, что ты до конца своей жизни будешь перепачкана чернилами. – Он помолчал несколько секунд, затем сказал, – Насколько ты в этом уверена?

– Во всем этом? По шкале от одного до десяти? Примерно на троечку. – По страдальческому выражению его лица, я догадалась, что, вероятно, это был более честный ответ, чем он надеялся получить. – Послушай, когда я перебирала воспоминания Кевина, мне попалось и несколько ее воспоминаний. Более того, я чувствовала ее... ну, я не могу назвать их эмоциями. Но есть какое-то чувство, которое я действительно не могу описать. Я знаю, что в начале ее единственной целью было вернуться домой – для них это все равно, что нерест для рыб. Хотя ее мотивы усложнились, в ней по-прежнему сидит этот инстинкт.

– Тогда почему ты считаешь, что она зря тратит время, пытаясь завладеть твоей жизнью? – спросил он, а затем мгновенно пожалел о своих словах. – Не то, чтобы твоя жизнь была не важна или ценна…

– Да, приятно знать. Дело в том, что я не думаю, будто становление мной было самоцелью. Все дело в Хранителях. Вдумайся: Собрать вместе достаточно Хранителей, поставить перед ними одну общую задачу, и ты сможешь получить массивный скачок энергии. Что-то, что она могла использовать для проделывания дыры между этим миром и ее собственным.

Он выглядел болезненно, и я не думала, что это воздушная болезнь. – Я помог бы ей сделать это, – сказал он. – Мы говорили о способах реорганизации Хранителей, концентрации своих сил. Никто и не спросил бы ее.

– Это не твоя вина.

– Конечно моя, – сказал Льюис, и закрыл глаза. – Я собираюсь немного вздремнуть, пока еще могу.

– Как ты можешь спать, пока...

Он отключился практически мгновенно. Я продолжала проходить через отдающиеся в зубах толчки и попыталась притвориться, что не ненавижу летать на клеточном уровне. Льюис действительно спал. Я ненавидела его.

Теперь, когда мы благополучно взмыли в воздух – если это подходящий термин – мы были вольны сами распоряжаться нашими жизнями и перемещаться по салону. Я отстегнулась и прошла через маленькое, тесное пространство к задней части. Кевин и Черис сидели вместе, склонив головы и перешептываясь; они посмотрели на меня, и Черис подмигнула и подняла большие пальцы вверх. Я слабо ответила, цепляясь мертвой хваткой за спинку сиденья Пола, когда самолет опустился и неожиданно ухнул, и он прервал свой разговор с Мэрион, чтобы спросить, все ли у меня в порядке. Я решила, что лучше не врать, поэтому просто бледно улыбнулась и продолжила идти.

Дэвид сидел в одиночестве в задней части самолета. Конечно же, он не обременил себя ничем столь приземленным как ремень безопасности. Он, как и Льюис, казался совершенно спокойным, и читал роман в мягкой обложке, который выглядел смутно знакомым. Одинокий Голубь. Ларри Макмерти.

Я упала на соседнее с ним сиденье, тихонько похныкивая, пока наш хрупкий летательный аппарат скользил от одного наказания к другому. Он закрыл книгу и взял меня за руку.

– Мы проделывали такое раньше? – спросила я.

– Вместе летали на самолете? Нет. В основном мы ездим на машине.

– В основном я понимаю почему. – Я сглотнула и попыталась расслабиться. – Итак, не хочешь ли ты рассказать мне о Сикаскете?

– Так ты поэтому пришла сюда? – Он смотрел на обложку своей книги. На нем были круглые маленькие очки, которые смягчили линии его лица и заставили его казаться нежным и педантичным. И соблазнительным, хотя его соблазнительная часть и так была очевидна. – За информацией?

– Подумала, это будет важно.

– Рассказ не займет много времени. А перелет долгий.

Совершенно не отрадная мысль. Он уже и так был слишком долгим, по моим прикидкам. Мне хотелось коснуться ногами земли – или, по крайней мере, коснуться задницей водительского сиденья автомобиля. Вот это точно средство передвижения.

– Мне нужно отвлечься от этого, – сказала я, и немного безумным жестом указала на звенящий, содрогающийся самолет, внутри которого мы были заперты на всю последующую вечность.

– Осторожнее, – пробормотал Дэвид. Его голос понизился на тон, а глаза наполовину закрылись, по-прежнему сосредоточенные на обложке книги. – Есть уйма способов отвлечься от этого.

Даже в разгар продолжающейся паники, это прозвучало… интригующе. Более чем. – Ммммм? – Это было уклончиво, но выразительно…

Дэвид отложил книгу, откинул подлокотник, разделявший нас, и приблизился ко мне. – Я хочу попытаться передать тебе некоторые из моих воспоминаний.

Ух ты, это точно было не тем, о чем я подумала. На мгновение я оказалась в теплом, счастливом месте, и теперь возвращалась обратно на Аллею Тревожности. – Хм... Венна сказала, что невозможно, чтобы Джинн…

– Ты, наверное, заметила, что все мы имеем… специализации, – сказал он. – Венна единственный Джинн, которого я встречал, кто может – иногда – переправлять людей через эфир, не повреждая их, и у нее есть другие навыки, которыми остальные из нас владеют лишь в незначительной степени. Это не обязательно делает ее более могущественной, потому что она несовершенна в других областях. Как управление, что ты назвала бы Силами Земли.

– В которых ты сильнее.

Он медленно кивнул. Свет мерцал на поверхности его очков. Я задавалась вопросом, почему, черт возьми, он их носил, было это каким-то физическим несовершенством Джинна? Было ли это какой-то комфортной вещью, как любимая рубашка или пара ботинок для человека? Как и его пальто... – Что за дела с твоим пальто? – задала я вопрос. Я знала, что вопрос не по теме, но это дало мне шанс обдумать его слова, и насколько пугающе было пустить Дэвида в мою голову. Или меня в его, что скорее может случиться.

Он моргнул. – Моим пальто? – В тот момент на нем его не было, но оно было наброшено на спинку кресла. Оливково-серое, отдаленно напоминающее военное столетней давности.

– Да. Тебе даже не нужно пальто, верно? Ты не мерзнешь. И оно очень... специфическое.

На этот раз его глаза расширились. – Позволь мне прояснить. Мы разыскиваем способ остановить носящего твою личину Демона от проделывания дыры из этого мира в ее, вероятно, при этом позволяя другим Демонам просочиться, а ты хочешь поговорить о моих модных предпочтениях? – Он замолчал на секунду. – Хотя, в твоем случае, это действительно может иметь смысл.

Я не ответила. Самолет преодолел очередную серию толчков, и в моих легких не хватило воздуха для проклятий, потому что диафрагма не хотела функционировать. Может быть, если я затаю дыхание на достаточно долгое время, то просто отрублюсь. Это точно отвлечет от полета.

– Пальто было мне подарено, – сказал он. – Кем-то, кто был мне дорог.

– Да? И как ее звали? – Выстрел наугад, а шансы оказаться правой были пятьдесят на пятьдесят, даже по меркам Джинна.

– Хелен, – сказал он. – Пальто принадлежало ее сыну. Она потеряла его на войне. – Ох. Я искала способ заставить его рассказать мне все остальное, но он покачал головой. – Выбор гардероба в сторону, Джо, ведь пока Венна считала, что невозможно будет поделиться с тобой воспоминаниями Джинна, я думаю, что это возможно, если я буду осторожен и ограничу рамки того, что мы делаем. Но ты должна пообещать, что позволишь мне вести.

Что натолкнуло меня на другую мысль. – Ты танцуешь?

Это вызвало очень странный взгляд. – Конечно, я танцую.

– Мы когда-нибудь танцевали?

Он собрался, повернулся на сиденье боком ко мне лицом и протянул обе руки. – Выясним, – сказал он.

Я не двигалась. – Я не уверена, что это хорошая идея.

– Почему нет?

– Потому что... это просто кажется… кажется неправильным. Я не хочу сваливать в кучу все сведения о том, что я к тебе чувствую.

Он опустил руки, расположив их на своих бедрах, пока обдумывал сказанное. – Ты не знаешь, что чувствуешь.

– Да… нет. Нет, я знаю, просто… послушай, я хочу создать воспоминания, а не просто набить себя воспоминаниями других людей обо мне. Это сбивает с толку. И это немного болезненно. – Я прямо посмотрела ему в глаза. – И это будет обманом для тебя, просто показать мне, как глубоко это тебя цепляет прямо сейчас. Это могло бы отпугнуть меня. А я не хочу быть отпугнутой.

Я закусила губу от волнения, когда гул двигателей самолета стал глубже. Мы попали в зону гладкого как стеклышко воздуха, затем стабилизировались. На данный момент.

Ему, казалось, нечего было на все это ответить. Я сделала глубокий вдох и, в спешке, выпалила, – Ты с ней спал?

– С кем? – Его отрешенное выражение сменилось шокированным. – Ты имеешь в виду Хелен?

– Нет! Нет, я… подожди, а ты спал?

Он проигнорировал это, наконец, поняв мой вопрос. – Ты имеешь в виду, спал ли я с другой тобой. С Демоном.

Я кивнула. Несколько невероятно долгих секунд, не существовало ничего, кроме звука самолета, далекого гула разговоров других людей, и биения моего сердца.

– Даже если бы и спал, – сказал он осторожно, – это было, потому что я думал, что она – это ты.

– И ты не уловил разницу?

Ему хватило совести выглядеть пристыженным и немного болезненным. – У меня не было много времени на размышления. И честно говоря, не думаю, что я хотел задавать вопросы. Не тогда, когда...

– Не тогда, когда ты готовился потерять меня навсегда, – сказала я. – Да?

– Да.

Я почувствовала, как мои губы изогнулись в кривой усмешке, которую не могла контролировать. – Ты уверен, что сейчас рядом с правильной?

Его брови медленно поднялись. – Вполне уверен.

– Возможно, скоро мы сможем обновить это до «абсолютно уверен».

– Возможно?

– Ну, – сказала я, – имеются некоторые проблемы с приватностью.

Он наградил меня медленной, порочной улыбкой. – На самом деле нет, – сказал он, – если это все, что тебе мешает. Я в полной мере способен организовать тебе желаемую приватность. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Должна признать, что мое сердце забилось с совершенно другой скоростью. Я беззвучно осмотрела салон. – Они – Хранители, – указала я. – Ну, за исключением Черис.

– Так и есть. – Он не казался особо обеспокоенным. – Поверь мне. Они ничего не заметят.

– Правда?

– Правда.

Неожиданно он стал выглядеть очень соблазнительным – неопределимо, как он перешел от дел к удовольствию, но это определенно и безошибочно изменило язык его тела. Внезапно я четко осознала его чистые, простые линии, то, как черная футболка обхватывала его грудь... его полный, богатый мягкостью рот.

– Ты делаешь это, – пробормотала я. – Так нечестно!

– Что делаю?

Мое внимание сфокусировалось на его губах. Я смочила свои собственные губы языком, неожиданно вспомнив призрачное эхо его вкуса. Наполовину вспомнив, так или иначе. Я определенно нуждалась в напоминании. – Джинновская харизма, – сказала я. – Лучше бы тебе иметь хорошее оправдание.

– О, я обещаю тебе, все будет хорошо, – сказал он. Мерзавец. Я поймала себя на том, что наклоняюсь вперед и думаю, как бы остановить себя, но, казалось, существовало не так много причин, и в глубине души я даже не хотела пытаться их отыскать.

Поэтому, я поцеловала его.

На вкус он был богатым, теплым и настоящим. Его губы были влажные и твердые, гладкие, как шелк, теплые, как солнечный свет, и я со стоном прижалась к нему. Я истосковалась по этому. Мое тело истосковалось, не только мой разум, и мое тело запихнуло разум на заднее сиденье, связало его, заткнуло рот и село за руль.

Поцелуи Дэвида наполнили меня радостью и теплом, которые моя кожа еле могла удержать, и когда я распахнула рот от нежного поигрывания его языка на моих губах, он наклонил меня назад и, удерживая мою голову в своих больших руках, принялся за дело. Парень знал, что делал, и французский, наверняка, был тем языком, которым он свободно владел. Тепло во мне собиралось в определенных ноющих местах.

Я точно не знаю, как это произошло, но к тому моменту я уже сидела у него на коленях, основательно и удовлетворенно растерзанная, и его руки начали свое путешествие. Поначалу невинно, пальцы прошлись по моему горлу до ключицы, прослеживая изгибы и линии. Затем вниз. Стоило ему лишь ощутить сопротивление каждой кнопки на моей рубашке, как они поддались без возражений.

Раздевали ли меня волшебным образом и раньше? Если да, то это воспоминание стоит оставить. Было потрясающее чувство выхода из-под контроля, но совершенно безопасное в его руках. К тому времени как он прошел весь путь к моей талии, рубашка была расстегнута и раскрыта, а мой бюстгальтер больше походил на витрину, чем на прикрытие.

Потому что он сделал его прозрачным.

– Хм... – я отпрянула, щеки пылают. Я все еще слышала разговоры других Хранителей, их движения, покашливания. Кто-то слушал музыку в наушниках на высокой громкости, которую было слышно за турбулентностью и шумом двигателя.

Конечно, кто-то – вероятно, Льюис, с моим везением – оглянется и получит топлесс-шоу.

Не то, чтобы я возражала против лишних денег, но это казалось чрезмерным. И тем более непрофессионально, если мне пришлось бы работать с этими людьми позже.

– Они не видят и не слышат нас, – сказал Дэвид. – Если они действительно посмотрят, то увидят, что мы просто разговариваем. Именно это они ожидают увидеть.

Может быть, но все же... Я нащупала распахнутые половинки своей рубашки и свела их.

– Прости, – сказала я. – Но это просто слишком странно. Дело не в том, что они могут увидеть меня, а в том, что я могу видеть их. Это отвлекает.

– Ох. – Дэвид выглядел слегка огорченным. – Прости. Я не подумал об этом. Ты всегда… – Он прервался прежде, чем произнес какие-либо грязные детали моей личности, которые он собирался раскрыть, а вместо этого неопределенно кивнул в сторону остального самолета.

Который скрылся за молочно-белой стеной. Я протянула руку и прикоснулась к ней, и мои пальцы отметили холодную поверхность, не очень твердую.

– Звуконепроницаемая, – сказал он. – Но если захочешь уйти, тебе нужно просто надавить.

Я убрала руку и посмотрела на него. – Я не хочу уходить, – сказала я. Я имела это в виду во многих отношениях. – Есть шанс, что эти сиденья раскладываются в кровать?

– Теперь да, – сказал он, и его глаза вспыхнули горячей, бурлящей бронзой.

Он положил руки мне на спину и опустил меня. Медленно. Сиденья преобразились в мягкое, устойчивое пространство, которое ощущалось как настоящая кровать. Моя голова соприкоснулась с воздушной мягкостью перьевой подушки, и я не смогла удержать вздох истинного счастья.

Дэвид наблюдал за мной полуприкрытыми глазами. Нависнув надо мной на вытянутых руках.

Никак до меня не дотрагиваясь. Пока нет.

Вздох беспомощно застрял в горле, когда его локти согнулись, плечи сместились и мускулы заскользили под гладкой, матово-бархатистой кожей. Я закусила губу, когда почувствовала, как его губы прикасаются к моему дрожащему животику. Поток тепла промчался по позвоночнику, потом взорвался снаружи и внутри, словно эхо. Ох.

Его губы путешествовали вниз, а его язык нежно проник внутрь моего пупка. Мои искусанные губы начали болеть, но стоило только выпустить, и я застонала. Я ничего не могла поделать. Я также не смогла остановить свое тело, когда оно потянулось к нему.

Он положил одну большую, теплую ладонь прямо мне под груди и толкнул меня обратно. – Пока рано, – пробормотал он, продолжая ласкать мою кожу. Его взгляд был темным, порочным и чрезвычайно сексуальным. – У нас впереди еще много, много работы. Не могу позволить тебе уйти так рано.

– Тогда тебе лучше перестать меня трогать, – сказала я, затаив дыхание. – Потому что иначе, я в любую секунду вспыхну как римская свеча.

Его брови поползли вверх. Он поддел пальцами центральную часть тонкой ткани моего лифчика, и она просто... растворилась. Затем он сдвинул обе половинки с моего тела, вместе с рубашкой. – Тогда мне лучше не остаться в долгу, – сказал он, и проложил языком дорожку к моему правому соску.

Его волосы были теплыми и шелковистыми под моими пальцами, и некоторое время я просто парила, отдавшись ощущениям.

Когда он коснулся пояса моих штанов, и я почувствовала, как кнопки и молнии сдаются ему, я поняла, что пропала. Пропала безумно, восхитительно, чудесно.

Я ему не врала. Я превращалась в римскую свечу, взрываясь волнами света и сладкой дрожи, стремясь к его рукам и его губам, задолго до того, как мы добрались до основного блюда.

Хотя это не означало, что я закончила.

И он знал это все время.

ГЛАВА 15

Полет показался слишком коротким, поскольку мы провели его в горизонтальном положении, голые и счастливые под шелковыми простынями, защищенные и изолированные пузырем энергии. Тело Дэвида идеально сочеталось с моими руками, как будто оно было создано, чтобы соответствовать мне. В теории, я была девственницей, но на практике память не стала для этого препятствием. Не было боли, не было никаких колебаний, и, безусловно, не было и капли стыда, независимо от того, что я чувствовала, сделав это с ним или для него. Казалось, что мир открылся мне впервые, переданный через его губы, его руки, его твердую, теплую кожу, безотлагательную и осторожную силу, что он использовал в каждом прикосновении. Это был своего рода лихорадочный сон, бред, потому что, конечно, реальная жизнь была не такой. Не могла быть такой. А если и была, то как же мне когда-нибудь выбраться из его постели?

Если он использовал какую-либо разновидность магии Джиннов, то я всеми руками и ногами за практику. Практика, практика, практика.

Пока мы лежали в сказочном, взъерошенном раю, обмотанные простынями, я прочертила кончиком пальца буквы на его груди, как влюбленный подросток. – Ты знаешь, что я пишу? – спросила я, и у меня промелькнула неожиданная головокружительная идея, что он видел, как любовники играли в эту игру еще когда в письменности использовали иероглифы. Или клинопись.

– Скажи мне, – прошептал он, и прижался губами к особенно чувствительному месту на моем виске. Я вздрогнула.

– Я… Л…Ю…Б…Л…Ю…

– Шоколад, – сказал он. – Быстрые автомобили. Опасно дорогую обувь.

Я нарисовала последние буквы – ТЕБЯ.

Он не говорил. Он коснулся одним теплым пальцем пятнышка на виске, которое поцеловал, рисуя что-то, что было более абстрактным, чем буквы, более личным.

– Ты не обязана оставаться со мной, – сказал он. – Это правда, что позволив себе однажды… чувствовать подобное, мы не можем просто выключить это. Но мы можем отвернуться. И я пойду на это. Если ты попросишь.

Я опустила голову на его грудь. Может он и не был человеком, но его тело ощущалось именно так. Его сердце мягко стучало под моей рукой, и я ощущала упругие движения его легких. Его руки обернулись вокруг меня, удерживая на месте.

– Венна сказала, что это делает тебя слабым, – произнесла я. – Это так?

– Не беспокойся обо мне.

– Но я беспокоюсь. И буду. Так это правда?

Я почувствовала, как его вздох пошевелил влажные волосы у моего лба. – Я думаю, что чем больше связей у Джинна с человеческим миром, тем лучше для всех нас, – сказал он. – Личных. Политических. Во всех отношениях. Так что, нет. Это иной вид силы, вот и все. Я просто должен заставить их в это поверить.

– Но Старейшие не поверят. Как и Венна.

– Не твоя забота, – сказал он мягко, но тема была закрыта. – Жизнь на стороне Джиннов не более предсказуема, чем на человеческой стороне. Мы только кажемся стабильными, потому что не позволяем детям видеть ссоры взрослых.

Я засмеялась, после чего замолчала. Мне хотелось никогда не двигаться. Хотелось, чтоб поездка никогда не заканчивалась. Я хотела, чтобы это прекрасное время, от которого перехватывает дыханием, просто застыло.

Но я слышала, как изменился гул двигателей, и рука Дэвида нежно прошлась по моему позвоночнику. – Мы спускаемся, – сказал он.

– Если ты подразумеваешь, что мы падаем, то я могла бы состряпать пару шуток.

– Остановись. – Хотя в этом слове был четкий оттенок света. Я заставила Джинна смеяться. Это… было пределом мечтаний. – Время быть серьезными.

– А это было не серьезно? Ведь у меня промелькнула мысль…

– Остановись, – сказал он снова, на этот раз более трезво. – Ты должна знать, что случится, когда мы приземлимся. – Я признала это одним кивком, не поднимая головы. – Нас встретит еще один Джинн. Рэйчел. Она уже ждет. Она встретит тебя там и проводит в Сикаскет. Она следила, но говорит, что пока никаких следов Демон. Мы могли неверно предположить.

Я закрыла глаза и потянулась к странной вибрации, которую ощутила, когда была в разуме Кевина. Она все еще была там, и становилась сильнее. – Нет, я так не думаю. Думаю, что она там, или где-то рядом. Дэвид… что, черт возьми, такого в Сикаскете?

И он рассказал мне об Оракуле Огня. Как Имара, в Седоне, он был высшей ступенью Джиннов, своего рода живым воплощением одной из трех главных сил. Джинны почитают его, хотя лишь немногие из них могут на самом деле общаться с ним.

К тому времени, как он закончил, он молча предложил мне сесть и вручил мне мою одежду. Она казалась чем-то неправильным и неудобным. Когда я застегнула последнюю пуговицу на своей рубашке, до меня дошло, что одевание для Джиннов проходит намного быстрее. Я даже не видела, как он надел брюки, а он был уже полностью одет.

– Ты ожидаешь неприятностей с Оракулом? – спросила я.

– Нет.

– Ну, ты послал за Рэйчел в качестве прикрытия…

– Насчет этого. – Он сделал вдох и медленно выдохнул. – Я не пойду с тобой.

Холодное, расползающееся чувство поселилось в моем животе. – Ты... что?

– Я должен кое-что сделать, – сказал он. – Это важно. Я присоединюсь к тебе, как только смогу. Рэйчел не оставит тебя.

– Венна оставила. И ты собираешься. – Это было грубо, но я ощущала легкое раздражение. Ты не сделал того, что мы делали вместе и просто расстаешься, не так ли? Я хотела, чтобы он был со мной.

Всегда.

– Джо. – Он сжал мою руку. – Поверь мне.

Не могла с этим поспорить, хоть и хотела.

Зазвучал веселый голос пилота, говорящий нам убрать столики и привести спинки кресел в вертикальное положение, и окружающая опаловая завеса распалась. Кровать превратилась в кресла, а мы вернулись к реальности. Это был не сон. Все мое тело было расслабленным, томным от тепла, приятно болезненным.

– Я люблю тебя, – сказал Дэвид. Он сказал это спокойно, без всякой драмы, как если бы это было частью нормального разговора. Возможно, для нас так и было. Или могло бы быть. – Неважно, как все пройдет, это не изменится.

Я закрыла глаза, когда самолет начал страшный, прерывистый спуск к Нью-Джерси.

Он оставался со мной, пока мы не коснулись взлетно-посадочной полосы, но к тому моменту, когда я открыла глаза снова, моя рука опустела, а место Дэвида оказалось незанято.

Он ушел. Мы были сами по себе.

* * *

Демон была в Сикаскете. Где-то. Этот шум в моей голове был подобен тонким статическим помехам на станции, которую, я даже и не подозревала, поймало мое радио.

Процесс переброски моей маленькой диверсионной группы от самолета до Сикаскета не был простым, но был довольно эффективным – Хранители, казалось, преуспевали в логистике. Что выражалось в пассажирском фургоне, укомплектованном оборудованием для связи и горячей линией, которой Льюис незамедлительно воспользовался для разговора с кем-то из офиса. Он не прокомментировал исчезновение Дэвида, что показалось мне странным, пока я не поняла, что он вероятно знал, куда ушел Дэвид и зачем.

Или, может быть, его отвлекла Рэйчел, которая появилась в фургоне без преамбул или представлений, испугав до чертиков по меньшей мере некоторых Хранителей, включая Пола, который, кстати, чуть не выпрыгнул из своего сиденья. – Чертов пост-травматический стресс, – зарычал он на меня, и тяжело опустился обратно. – Последний раз, когда Джинн выскочил передо мной вот так, она пыталась оторвать мне голову.

Рэйчел подняла одну четко очерченную бровь, изящно и удивленно. – Не могу даже представить почему, – сказала она хладнокровно. Сегодня она была в неоново-оранжевом прекрасно скроенном брючном костюме с прозрачно-мандариновым топом поверх неоново-желтого. С соответствующим лаком на ногтях, которые выглядели достаточно острыми, чтобы резать бумагу. Она украсила свои многочисленные черные косички крохотными золотыми колокольчиками и светящимися оранжевыми шариками, и производила слабый перезвон при движении. – Вы так хорошо обращались с Джиннами во время нашего партнерства, Хранитель.

– Эй. Конкретно этот Джинн не пытался уничтожить учреждение.

Они обменялись взглядами, отведенными для уважаемых противников, и разошлись по своим углам, метафорически. В действительности, фургон был не таким большим.

– Я должна помочь водителю, – сказала Рэйчел, и протиснулась на один ряд, чтобы наклониться и коснуться его плеча.

Она не говорила, насколько я могла заметить. Я задавалась вопросом, какую «помощь» она оказывала, и решила, что, возможно, временами лучше было просто не спрашивать.

– Это город, – сказал Льюис, проследив за моим взглядом. – Я пытался послать сюда Хранителей на протяжении шести месяцев. Им никогда не удавалось подобраться ближе чем на двадцать миль, прежде чем они разворачивались.

– Это плохо? – спросила я.

– Нет. Они просто забывали, куда направлялись. Это часть защиты, поставленной Джиннами давным-давно. – Он кивнул в сторону Рэйчел. – Она направляет его.

Чем ближе мы подбирались, тем страннее становилась погода. В Ньюарке было холодно и ветрено, с этим ледяным, влажным отголоском, который мог означать только приближающийся снег. Но, когда мы двинулись в сторону Сикаскета, все успокоилось и стало гладким, как стекло. Словно погода вообще не существовала, или была искусственно сбалансирована.

Я положила руку на стекло фургона. Снаружи прохладно, но не холодно. Тучи рассеялись, и солнце казалось ярче, чем следовало. Окружающие цвета были великолепны, а листья трепетали на слабом, искусственном ветерке.

Мы проехали знак, гласящий, что мы въезжали в исторический городок Сикаскет, и я ощутила волну дрожи, прошедшую через всех нас – это была не реакция на то, что мы прочли, а что-то другое. Какая-то сила опустилась позади нас, подобно занавесу.

Рэйчел продолжала спокойно сидеть, общаясь с водителем фургона, пока мы ехали через город. Я смотрела на окружающее, вполне нормальное на вид место, здания, на обычных людей. Все казалось слишком нормальным, на самом деле, как совершенство Нормана Роквелла, существовавшее слишком редко в реальности. Дети в таком городе были бы счастливы и хорошо воспитаны, с достаточной толикой вредных привычек для разнообразия. Взрослые были бы довольны и хорошо устроены, проживая их продуктивные и насыщенные жизни. Преступность была бы низкой. Газоны были бы вечно аккуратными.