Текст книги "Боги на неполный рабочий день (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– О, да, – сказала СЗД. – Она управляла собой еще пару мгновений назад. Я только подслушивала, но наше предложение было честным. Я не приказывала доктору Ковальски помочь тебе бесплатно, и я не пытаюсь заманить тебя в долг. Мы обе просто хотим помочь тебе восстановить магию.

Она звучала искренне, но я выросла в тени дракона, так что я ощущала тревогу.

– Почему? – я сжала подушки. – Я не хочу грубить, но вы – богиня. Боги ничего не делают бесплатно.

– Не равняй меня под мораль дракона и мерки людей, – недовольно сказала СЗД. – Я – СЗД, Я делаю, что хочу! А я хочу, чтобы ты преуспела.

Я растерянно моргала.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты победила, – уточнила богиня, села прямее, насколько могла старушка. Ее лицо выглядело моложе, и глаза были уже почти оранжевого цвета, как фонари, а не человеческого – и взгляд был хищным. – Ты прибыла в мой город, чтобы начать новую жизнь. Ты пришла быть свободной, уйти от силы, которая хотела держать тебя для развлечения. Когда твой отец попытался сокрушить тебя своей магией, ты использовала ум и хитрость, чтобы обратить оружие против него. Ты находила новые способы держаться. Это делает тебя одной из моих.

Я вздрогнула от слова «моих».

– Я – не вещь.

– Я так и не говорила. Наоборот. Ты – мой человек, потому что я – твой город. Я могу поднимать такие здания, какие хочу, но это просто строения. Важны жизни внутри, и для меня это ты.

– Это все еще не повод, – возразила я, голос дрожал. Говорить так с бессмертным духом было глупо, но этот разговор вызывал у меня все больше тревоги. Боги, драконы или люди, властные создания не выделяли тебя для помощи, чтобы не попросить чего-то взамен. – Вы сказали, что хотите моей победы, то есть, чтобы я одолела папу и освободилась, но я не понимаю, какое вам дело.

– Потому что ты – это я, – сказал раздраженно город. – Я – дух города. Я не встаю и выбираю, кем буду, каждый день. Ты решаешь это. Ты и все, кто зовут меня домом. Вы определяете меня, и если я хочу измениться, мне нужно начать с вас.

Я нахмурилась. Лицо женщины на стуле теперь выглядело моложе моего, напоминая мне, что СЗД была молодой богине. В отличие от Пустого Ветра, древнего, как желание людей, чтобы их помнили, СЗД поднялся из пепла Старого Детройта восемьдесят лет назад, и город не сразу родился со своим духом. Идея СЗД долго появлялась, через десятки лет люди перестали думать о городе, как о территории, завоеванной Алгонквин, и стали видеть место, где все было возможно, и все были свободны. Первая запись о Духе СЗД была всего двадцать лет назад, а мне было двадцать шесть, так что я была старше нее, что было странно понимать о богине.

– Вы сказали, что начнете с меня, – медленно повторила я. – Что это означает? Что мне нужно делать?

Ладони духа – все еще морщинистые ладони доктора Ковальски, резкий контраст с ее новым юным лицом – сжали подлокотники.

– Не ты одна хочешь измениться, Опал Ён Э. Я – город драконов и магов, мультимиллиардеров и суперскребов. Я – самое богатое место в мире, но у меня самые высокие показатели убийств, нищих детей, зависимых и суицида на планете. Ты чуть не погибла на одной из моих парковок часы назад, и скорая не приехала без взятки, – она покачала головой. – Ты убираешь мои заброшенные места, так что знаешь, какой уродливой я могу быть, но я хочу другого. Я хочу быть лучше, убрать то, что делает меня токсичной. Будь я другим городом, я могла бы просто издать законы и исправить проблемы, но я – Свободная Зона Детройта. Меня определяет отличие ограничений, но это не означает, что я хочу быть ямой, где все творят ужасные дела. Я хочу быть хорошим городом. Местом, где люди хотят жить, а не только делать то, что больше нигде им не разрешат. Но я не могу стать такой без хороших людей, живущих во мне. Потому, когда я нахожу тех, кто подходит тому, каким городом я хочу стать, я стараюсь сберечь их.

Я сжала губы. Вот.

– Вы хотите, чтобы я осталась в СЗД.

Богиня кивнула.

– Один человек в городе с девятью миллионами не кажется важным, но собери их, помоги преуспеть и пустить корни, и город изменится. Я изменюсь. Ты – важная часть этого процесса. Честно, я говорю с тобой сейчас, потому что надеюсь, что ты будешь даже больше.

Я снова встревожилась.

– Что это означает?

– То, как и звучит, – ответила она. – Ты такая, каких я хочу привлечь в свой город: юная, решительная, предприимчивая, но не желающая продавать свою мораль. Но было бы глупо проглядеть факт, что ты генетически – супермаг с тягой, которая впечатляет, и та, кто может быть прирожденным шаманом.

Последнего я не ожидала.

– Что?

– Ладно тебе, – богиня усмехнулась. – Думаешь, все могут хватать магию и придавать ей облик по своей воле? Знаю, у тебя плохое мнение о шаманах, но многим людям поразительно сложно собирать и удерживать достаточно магии даже для маленького заклинания без круга. Так громко говорит мне известная шаман, доктор Рита Ковальски, – ее улыбка стала шире. – Есть те, кто интуитивно понимают логику заклинаний, а есть те, кто подходит для роли шамана. Мы не узнаем, относишься ли ты к таким, пока ты не начнешь тренироваться, но доктор Ковальски считает, что шансы велики. Если научишься управлять огромным количеством магии, которую ты можешь собирать, не убивая себя, будет очень хорошо.

Для той, кого звали всю жизнь неудачницей, эти слова были чудом. Но, хоть я не могла перестать улыбаться, я не была дурой.

– Звучит как коммерческое предложение.

– Ты умная, – одобрительно сказала дух. – Как и ожидалось от Опал Дракона. Я хочу тебя даже больше теперь.

– Хотите для чего?

Она усмехнулась так широко, что ее лицо уже не выглядело как человеческое.

– Быть моей жрицей.

Я сжалась.

– Как тот слепой жрец в Блуждающем соборе?

– Безымянный из моих, да, – сказала дух. – Но есть и много других. Думаю, ты была бы чудесным дополнением, и это было бы хорошей сделкой для тебя, – ее лицо стало хитрым. – Я знаю, что ты ищешь способа сбежать от Дракона Кореи.

Я застыла.

– Я знакома с драконами, – продолжила она. – Во мне их много. Я видела, как упрямо они держатся за то, что считают своим. Но, хоть он силен на своей земле, мы далеко от Кореи, и Ён – не божество. Я – богиня. Если ты будешь под моей защитой, он не сможет тебя тронуть.

Я судорожно вдохнула. Победа этой ночью с рынком золота дала мне надежду, но два доллара были далеки от сотен тысяч, которые я была должна папе. Я была хорошим Уборщиком, когда проклятие не мешало мне, но даже в лучшие дни заработать достаточно, чтобы отплатить весь долг к концу месяца – всего через три недели – было бы невозможно. Горькую правду обойти не удавалось, но СЗД предлагала мне новый путь. Папа был сильным и ужасным, но даже Великий Ён не мог одолеть бога. СЗД была не драконом, так что побег к ней не вызовет войну кланов, и я не окажусь под другими когтями. Я не хотела быть жрицей, но не могла игнорировать эти факторы. Я пыталась придумать умный ответ, который не считался бы отказом или согласием, когда СЗД подняла руку.

– Тебе не нужно решать сейчас, – сказала она. – В отличие от твоего отца, люди как имущество меня не интересуют. Я хочу последователей, которые хотят ими быть, которые могут работать без моего надзора, и я дам доктору Ковальски учить тебя в любом случае. Она просила дать ей ученика с ее смерти, и для города полезно иметь сильного шамана, не психа и не испорченного, даже если ты не захочешь быть моей жрицей. Но, прошу, обдумай мое предложение, – она коснулась моей ладони мозолистыми пальцами доктора Ковальски. – Я слышала, порой ты говоришь, что ненавидишь меня, Опал, но ты не знаешь, как сильно я ненавижу те части себя. Мы обе хотим освободиться от того, кем мы были, но, в отличие от вас, людей, я не могу сделать это одна. Город такой, как те, кто зовут его домом, так что я надеюсь, что однажды ты будешь гордиться, называя меня своим городом.

Это было ее лучшее предложение. Глядя на СЗД, я видела выход. Без драконов, предательств или риска с деньгами. Но нужно было преклонить голову перед другой непобедимой силой, и хоть к СЗД я относилась лучше, чем к отцу сейчас, я не знала, смогу ли так сделать.

– Я…

– Ах, – дух накрыла мой рот ладонью, от нее немного пахло влажным асфальтом. – Не сейчас. Иди домой и обдумай это. Когда будешь готова, я появлюсь, как должна богиня.

Я не могла решить, было это утешающе или жутко, но дух передо мной уже таял, ее голодное лицо сменилось морщинами старушки-садовницы.

– Ой-ой, – сказала доктор Ковальски хриплым смертным голосом. – Она давно так сильно не приходила. Ты ей понравилась.

Я рассеянно кивнула, глядя на мой картофель на полу.

– Как это ощущается? – тихо спросила я. – Быть ее?

– Как многое, – доктор встала из-за стола. – Немного хорошего, немного плохого. У меня не было выбора, конечно. Когда она сделала мне предложение, я была уже мертва. Было или идти с ней, или затеряться навеки в глубинах Моря Магии, так что решить было просто, – захихикала она, и ее лицо посерьезнело. – Она была хорошей богиней со мной. Она сохранила мои знания, слушалась моих советов, и она дает мне садить тут все, что я хочу. Как все божества, она требует, чтобы ее ставили на первое место, так что жизни вне нее будет мало. Но она справедливая, и работа интересная. Могло быть куда хуже.

Она улыбнулась мне, но я не могла найти силы ответить на это. Давящая магия СЗД пропала, и я вдруг поняла, как сильно устала.

– Иди домой, – приказала доктор Ковальски. – Машина ждет у края леса, и я обещаю, в этот раз путь будет короче. Поспи хотя бы восемь часов, или твоя душа не восстановится.

Страх этого заставил меня двигаться. Я отблагодарила ее и ушла, забрав картофель и прижав его к груди, как талисман. Я прошла в лес, который теперь был пронизан лучами солнца.

Путь, как и обещали, в этот раз был куда короче. Сад только пропал за деревьями за мной, и я заметила такси на том же кусочке тротуара, где прошлое меня высадило. Я поспешила мимо мониторов магии и бросилась в крохотную машину, рухнула на сидение и ввела свой адрес. Когда мы поехали, я вытащила телефон, чтобы проверить время и понять, почему Сибил была такой тихой. Оказалось, было семь утра, и интернет еще восстанавливался. Я почти ощущала любопытство Сибил, растущее, пока колесико связи крутилось, но у меня не было сил отвечать, и я выключила ей звук, прислонила голову к прохладному окну, пока такси везло меня домой.

Глава 6

Я проснулась намного позже от телефона, звонящего на тумбочке.

Я сонно потянулась рукой среди кучи подушек с кисточками, покрывающих мою глупую новую кровать. Я хотела сбросить все на пол, но так устала, когда вернулась домой, что просто рухнула на кучу. Я даже не разделась. Я как-то смогла забраться под одеяло, потому что теперь была уютно укутана. И я не хотела менять это состояние, потому утащила телефон под одеяло к себе.

– …ло?

– Где ты?

Я нахмурилась. Это был голос Ника, и он звучал… не в панике – Ник никогда не паниковал – но где-то близко.

– Дома?

Шипение в динамике зазвучало от его выдоха облегчения.

– Ты в порядке?

Мое тело словно ударили грузовиком, глаза не открывались, а голова горела, и я хотела проспать еще месяц. А кроме этого…

– В порядке, – сказала я, широко зевая. – Который час?

– Час дня.

Ах, понятно. Я проспала всего пять или шесть часов. Не хватало еще двух до восьми, которые приказала доктор Ковальски, и этого было мало, чтобы оправиться от целого дня Уборки, похмелья и ночи без сна. Я хотела спросить у Ника, можно ли было спать дальше, когда он убедился, что я жива, но почти паника вернулась в его голос.

– Что случилось прошлой ночью?

Это меня разбудило.

– Ты не помнишь?

– Ничего, – он явно злился. – Я помню, как идиот с плохими имплантатами пытался использовать тебя как заложницу, а потом проснулся на своем диване с жутчайшей головной болью.

Я опустилась на подушки с выдохом радости. Он не помнил, что случилось на парковке. Вот и удача. Может, я все-таки не была обречена! Но, пока я праздновала неожиданное везение, Ник звучал все более испуганно:

– Как я тут оказался? – спросил он. – Как мы сбежали с крыши? Почему я ощущаю себя так, словно напился? Я не могу пьянеть!

– Боюсь, это была я, – я пыталась звучать виновато, а не радостно. – Я ударила всех на крыше магией. По тебе попало отдачей, и ты вырубился, но вырубились и бандиты.

– Но не ты?

– О, я тоже получила, – сказала я. – Я привыкла к взрывам магии, так что быстро пришла в себя. Схватила тебя, пока другие еще лежали, и мы убежали.

Ник выдохнул с облегчением.

– Спасибо.

Я надеялась, что он оставит на этом тему, но стоило знать лучше. Ник, как сказала бы моя мама, был «заинтересован в деталях». Если что-то было непонятным, он не мог отпустить, пока не разобрал все детали, даже своего чудесного спасения.

– Как ты нас вытащила? – спросил он. – Я не видел, чтобы ты поднимала тяжести, так что ты не могла нести меня. Как ты вернула меня в мою квартиру?

– Ты не был совсем без сознания, – я давала ему правду осторожными дозами. – Ты мог идти, прислонившись ко мне, и я помогла тебе сесть в твою машину, а потом отвезла тебя к дому.

Повисло ужасное молчание.

– Ты вела мою машину?

– Она целая! – сказала я. – Я оставила ее на парковке за твоим домом, далеко от других машин.

– Спасибо, – пробормотал он, стараясь звучать вежливо, но не вышло. – Рычаг передачи опущен?

– Вряд ли, – я не хотела обижаться. Если Ник боялся только за свою машину, это меня радовало. – Двигатель издавал странные звуки, но это явно можно починить. Можешь выйти и проверить, если хочешь.

– Позже, – сказал он. – Я еще не смог даже с дивана встать. Когда я пытаюсь, голова кружится так, что приходится ложиться обратно.

Я скривилась.

– Прости за это.

– Лучше так, чем быть мертвым, – сказал он. – Но как долго такое длится?

– Зависит от человека, но должно пройти быстро, раз ты проснулся, – я нахмурилась, пытаясь вспомнить уловки, которые изобрела во время обучения, когда старалась не отставать и ударяла себя магией почти каждый день из-за этого. – Съешь что-нибудь соленое. Обычно мне помогает.

– Я даже не хочу сейчас думать о еде, – Ник звучал неважно. – Так ты себя ощущаешь каждый раз?

У меня не было отдачи, какую испытывал Ник, но вряд ли этот ответ ему помог бы.

– Это пройдет, – сказала я. – Просто не спеши, отдыхай, и ты будешь в порядке.

Долгая пауза. Я гадала, уснул ли он, но Ник вдруг заговорил:

– Нам нужно поговорить.

Я скривилась. Такие слова не сулили ничего хорошего.

– О чем?

– Это часть того, о чем нужно поговорить, – загадочно ответил он. – Можешь приехать? Я бы приехал к тебе, но не могу встать.

– Хорошо, – я старалась не звучать так, словно готовилась к выстрелам. – Я скоро буду.

Он закончил разговор, и я выбралась из кровати, даже не смотрела на обгоревшую юбку в крови и бюстгальтер-топ, а сняла их и выбросила в урну. Следом полетели трусики, а потом я прошла в ванную, чтобы помыться, надеясь, что в квартире осталась одежда, в которой можно было пойти к Нику.

* * *

Ничего не было.

После вчерашних экспериментов осталась только одежда, в которой я убирала магазин со слизнями. Она выглядела не так плохо, ведь слизь была невидимой, но останки слизней затвердели за ночь, и ткань была твердой, как картон. К счастью, я жила в СЗД. Мне не хватило бы смелости идти в магазин на углу в таком виде, но я могла накинуть одеяло и добежать до ряда торговых автоматов недалеко от моей двери.

Я не жила в суперскребе, так что выбор был небольшим, но автоматы продавали немного товаров для дома, туалетных принадлежностей, важных предметов, включая одежду. Это был мусор для одного раза, вряд ли толще туалетной бумаги, но вещи были чистыми, и это мне было нужно. Стиль был как «мне шестнадцать, и я убежала в клуб», но это было лучше, чем консервативная мода мамы. Я хотя бы не выглядела скучно в новых блестящих леггинсах и ассиметричной футболке с группой, о которой я никогда не слышала, и я смогла соскрести жижу с сапогов Уборщика, так что ноги не будут страдать в туфлях. Варианта лучше не было, и я схватила сумку и заказала свою машину на день.

Пока я ждала его, я заметила, что Сибил все еще была без звука. Я включила ей звук, готовая извиниться за то, что забыла о ней. Но первыми ее словами в наушнике были:

– Картошку взяла?

Я удивленно моргнула.

– Откуда ты об этом знаешь? Я думала, ты была офлайн.

– Я была офлайн, – заявила она. – Но твой телефон и очки были на тебе. Я заставила их записывать на случай, если я что-то пропущу. Хорошо вышло. Они записали всю ночь для меня. Я просматривала запись, пока ты спала, и я нашла отличные ссылки насчет того, как регулировать тягу, тебе нужно…

– Погоди, ты все время меня записывала? – завопила я. – Сибил!

– Что? – сказала она. – Я – твоя ИИ! Я запрограммирована следить за всем, что происходит в твоей жизни. И я спросила бы, но ты выключила мне звук до того, как я загрузилась из облака!

Я провела ладонью по лицу. Я понимала, что не стоило ожидать приватности с ИИ, которая читала мои мысли, когда могла, но я все еще злилась. Я не говорила доктору Ковальски ничего из того, что не хотела, чтобы слышала Сибил, но это был личный опыт, как терапия. И кому нравилось, когда он узнавал, что его тайно записывали?

– Разве это не против твоего пользовательского соглашения?

– Не знаю, – невинно сказала Сибил. – Ты его читала?

Мы обе знали, что нет, и я отвела взгляд, фыркнув.

– Я сделала это для тебя, – сказала она. – Я переживала, что кто-то использует тебя в момент твоей эмоциональной уязвимости. Но я прокрутила весь твой разговор с доктором Ковальски через четыре программы психологического анализа, и все соглашаются, что у тебя был прорыв! Это фантастика, Опал!

– А еще я встретила богиню, – сухо отметила я. – Это был напряженный момент.

– Ты встретила бога и на прошлой неделе, – напомнила Сибил. – Но кому есть дело до этого? Это прогресс в твоей магии! Твоя неспособность колдовать была на первом месте из того, что вызывало у тебя негатив. Улучшения там сильно повлияют на твое эмоциональное состояние!

Я ощущала себя намного лучше. Я не смогла отдохнуть восемь часов, как приказала врач, но теперь я проснулась и двигалась, заметила, что магия снова болела. Можно было подумать, что возвращение боли не радовало, но после пугающей пустоты прошлой ночью боль была счастьем. Это означало, что моя душа соединилась со мной, как и говорила доктор Ковальски. Я не хотела пытаться двигать магию, даже если бы горсть была размером с картофель, но я надеялась больше, чем за годы, а то и за жизнь. Но, хоть я радовалась, у меня были проблемы серьезнее.

– Что больше твоей магии? – спросила Сибил.

Я не знала, в этом была одна из проблем. Я думала, что была спасена, когда Ник сказал, что не помнил, но он не стал бы просто так просить приехать к нему. Многие парни, бросавшие меня, делали это, не приглашая меня куда-то, чтобы сообщить об этом, а Ник даже не должен был помнить то, что могло разбить наши отношения, но у меня еще не было такого, чтобы «нам нужно поговорить» заканчивалось хорошо, и в этом была проблема. Не учитывая предложение СЗД, я все еще хотела использовать трюк с рынком золота, чтобы обойти проклятие папы. У меня уже был план, как накопить нужную сумму денег до срока, назначенного папой, но для этого нужен был Ник. Если этот разговор пройдет как все другие, я поползу к СЗД днем.

Но, хоть я переживала из-за денег, мои истинные страхи были куда проще. Я не хотела, чтобы все рухнуло, потому что мне нравился Ник. Я не понимала этого до того, как он меня поцеловал, устроив хаос, но я полагалась на него не только в работе. Например, я должна была позвать Питера с собой на Ночной Аукцион. Он был магом, и это он предложил провести эксперименты с моим проклятием. Он был очевидным выбором, но я даже не думала попросить его о помощи. Я пошла к Нику и заставила его пойти со мной. Я доверяла ему, обращалась к нему. Я не думала так о парне раньше, и если я все испорчу из-за одного пьяного поцелуя, я ужасно разозлюсь.

Но я не могла знать, не поговорив с ним, так что нервно сидела на краю дешевого сидения машины, смотрела в окно на город, пока машина не повернулась к зданию Ника.

Я медленно вышла, поправила дешевую одежду, чтобы они были не такими мятыми, как вылетели из автомата. Когда наряд подростка стал выглядеть прилично, я спустилась к его квартире в подвале.

Ник отвечал на стук в дверь пистолетом, и я сообщала, что пришла. Я сделала так и в этот раз по привычке, постучала в металлическую дверь, крича:

– Это я.

Тихий шорох внутри, и дверь приоткрылась, но я не увидела Ника. Я со страхом подумала, что он игнорировал меня, а потом заметила его на диване, он вытянул длинную ногу, чтобы открыть босой ступней ручку двери.

– Прости, – он закрыл глаза ладонью. – Не могу встать.

– О, боже, – я поспешила внутрь. – Ты был там все время?

– Не все время, – Ник добавил вторую ладонь и потер глаза руками. – Я принял душ после того, как позвонил тебе, но, пока стоял, голова так кружилась, что пришлось лечь.

Становилось понятным, почему его короткие черные волосы были мокрыми.

– Стоило лечь в кровать, – я посмотрела на его ноги на подлокотнике дивана. – Там ты поместился бы лучше.

Он покачал головой.

– Если бы я лег на кровать, пришлось бы вставать, когда ты пришла. Тут проще.

– Я могла бы говорить с тобой там, – я прикусила губу. – Серьезно, ты выглядишь ужасно. Я могу тебе чем-то помочь? Тебе нужна еда или вода…

– Немного воды.

Я кивнула и схватила стакан, который дала ему прошлой ночью, с пола. Когда я наполнила его и вернулась, Ник умудрился сесть. Он выпил три стакана воды друг за другом и плюхнулся на уродливые подушки, вздохнув.

– Похоже, диван пригодился.

Если бы все было нормально, я сказала бы: «Я же тебе говорила», но я могла думать только о том, как он сказал прошлой ночью, что оставил диван, потому что я попросила, и я промолчала. Я схватила раскладной стул у стены – который уже считала своим – и принесла его. Это не было необходимо, но если мы собирались поговорить, я хотела сидеть.

– Тебе нужно что-то еще? – с надеждой спросила я.

Ник покачал головой и приподнялся, но не смотрел на меня. Он сидел и смотрел на свои ладони, человеческую и искусственную. Обе были сжаты, подтверждали мои подозрения, что разговор будет плохим.

– Нам нужно поговорить о прошлой ночи.

Я знала, что меня это ждало, но все равно стало не по себе.

– Ладно, – я старалась убрать дрожь из голоса. – О чем ты…

– Я должен извиниться, – перебил Ник, говорил быстро и четко, словно репетировал это. – Я сказал, что не хотел идти в Рентфри, но не объяснил настоящую причину. Это была моя ошибка, и это чуть тебя не убило. Я не знал, что на нас нападут на парковке, но знал, что что-нибудь произойдет. Я должен был тебя предупредить, но думал, что справлюсь. Я ошибся. Все это была моя вина, прости.

Ник посмотрел на меня, словно ожидал, что я его ударю, но я видела, раскрыв рот.

– Погоди, – я едва верила ушам. – Для этого ты меня позвал? Извиниться за то, что случилось на крыше?

Ник нахмурился.

– А что еще?

– Ничего, – сказала я. Слишком быстро, но не сдержалась. Я так обрадовалась, что он не хотел говорить о бое и поцелуе, и это говорил о моих испорченных приоритетах. Но все еще было радостно видеть, что он не помнил. Хоть раз в жизни худшее не произошло. Я не испортила все, и это ощущалось как чудо. Я засмеялась.

– Что ты делаешь? – осведомился Ник, когда я согнулась, хохоча.

– Ничего, – выдавила я, помахав ему руками. – Правда, ничего. Не переживай из-за этого и того, что случилось на парковке. Ничего страшного не было.

Теперь Ник уставился на меня.

– Ничего страшного? – повторил он, серые глаза расширились. – Опал, на нас напало четверо с киберчастями. Тебе чуть не прострелили спину, потому что они хотели поймать меня. Это не мелочи! Я все еще не понимаю, как мы выжили. Смотри.

Он схватил бронированную куртку, в которой я была прошлой ночью, с подлокотника дивана.

– Тут на плече кровь, – он поднял куртку, чтобы я видела. – Не моя, так что или это кровь от парней, в которых я стрелял, или твоя. Ты пострадала из-за меня, а потом еще и спасала меня из моей проблемы, а я даже не знаю, что случилось!

Почти паника вернулась в его голос, пока он говорил, прерывая мой глупый смех.

– Давай не спешить с выводами, – спокойно сказала я. – Во-первых, на твоей куртке моя кровь, но не из-за того, что ты мне навредил. Я сделала это с собой, и я заплачу за чистку…

– Да плевать мне на чистку! – заорал Ник, сжимая куртку, разглядывая меня в поисках бинтов. – Как сильно ты пострадала?

– Не так плохо, как ты, – я упрямо стиснула зубы. – И это была моя вина. Это я пялилась на то, что было впереди, когда нужно было следить за спиной. Меня схватили, а потом я разозлилась и взорвала крышу, перебрав магии. Я не думала толком, и, хоть это позволило нам сбежать, чудо, что я не сварила тебе мозги. Ты должен кричать на меня. Ты справлялся хорошо, пока я не налажала.

– Ты вообще не должна была попасть в ту ситуацию, – Ник кипел. – Я не должен был идти с тобой в Рентфри. Ты справилась бы сама. Туристы все время ходят на Ночной Аукцион. Мое присутствие все усложнило, но я не хотел пускать тебя… – он замолк, закрыл рот, словно понял, что собирался сказать. – Я не хотел отказывать, когда ты попросила о помощи, – осторожно закончил он. – Но должен был. Как ты видела, мы с Рентфри не ладим.

– Почему нет?

Ник вздрогнул от вопроса, и я стала бормотать:

– Ты не обязан рассказывать, если не хочешь! Мне просто интересно.

– Ничего, – он отклонился на подушки. – Ты столкнулась с пистолетом из-за этого, так что заслуживаешь знать, – он глубоко вдохнул и посмотрел мне в глаза. – Ты, наверное, догадываешься, что я делал… сомнительные вещи до того, как стал Уборщиком.

Я пожала плечами.

– Работа Уборщика тоже сомнительная.

– Не так.

Он сказал это так, словно ожидал, что я охну и упаду в обморок, но я закатила глаза.

– Ник, – раздраженно сказала я. – Я выросла в замке дракона. Я обнаружила труп в квартире неделю назад. Я не хрупкий цветок, – я указала на его фальшивую правую руку. – Я знаю, что такие киберчасти не получить за работу в офисе, но то, что ты делал, в прошлом, и я последний человек в мире, который стал бы винить тебя за это. Люди делают, что приходится, и ты сделал для меня больше, чем кто-либо. Все в порядке. Ты можешь рассказать. Ты был в банде или…

– Не в банде, – он покачал головой. – Но я работал на несколько. Я работал на всех. Я был фрилансером. Я делал то, за что мне платили, и чаще всего в Рентфри.

Это объясняло интерес Мэгги, когда он появился, но:

– Почему Рентфри? – спросила я. – Там не платят за жилье. Не лучшее место для работы.

Ник пожал плечами.

– Оно подходило для работы, которую я выполнял, и я его знал. Я там вырос.

Он сплюнул последние слова, как выпавший зуб, и я выпрямилась на стуле.

– Серьезно? Ты вырос в Рентфри?

Не такого ответа он ожидал.

– Да, – он с опаской посмотрел на меня. – Разве это не страшно?

– Там тяжело, да, – восторженно сказала я. – Но Рентфри все время движется и выглядит круто с мостами и безумными зданиями, которые все время в движении. Ты жил в той безумной яме с проводами или…

Я замолкла, глаза расширились. Блин. Бли-и-ин. Я вела себя как турист. Ник сказал мне, что вырос в самой бедной части Подземелья, известной убийствами, наркотиками и бандами, а я стала говорить, как круто это выглядело. Это было бесчувственно.

– Прости, – я закрыла лицо руками. – Дай я попробую снова.

– Все хорошо, – быстро сказал Ник. – Я предпочитаю то, как ты говоришь об этом. Я всегда считал Рентфри как о выгребной яме. Это дно СЗД, место, где собирается весь мусор, – его губы сжались в линию. – Я подхожу.

– Я так не думаю.

– Ты меня тогда не знала, – мрачно сказал Ник. – Поверь, я был там на месте. Я делал все, что нужно было людям, даже если работа была грязной. Бил, воровал, угонял машины, похищал и так далее. У меня не было лимитов, пока у людей были деньги, и ты видела от Мэгги, что работа есть всегда, если тебе плевать, что ты делаешь.

Я медленно кивнула, пытаясь представить это. А потом кое-что вспомнила.

– Так ты убил брата того парня?

Ник пожал плечами.

– Возможно? Я не помню. Я многих убил, и я тогда принимал наркотики. Все это смешивалось.

Он произносил это как признание, но я была потрясена. Ник был таким собранным и дисциплинированным, я не могла представить его наркоманом. Это объясняло то, что он встроил в тело чистильщик печени. Я знала многих зависимых со времен жизни богатого ребенка, и те, кто очистился, усиленно старались такими остаться. Устройство, которое само убирало токсины из организма, звучало как хорошая помощь в такой борьбе, но это все еще было странно. Я не видела Ника в таком кошмаре.

– Как ты оказался в такой ситуации?

– Она на меня свалилась, – он снова смотрел на свои ладони. – Моя мама была дурой, которая все время лежала в домах, подключенных к виртуальной фантазии. Я не мог разбудить ее большую часть времени, и оставалось или учиться жить, или голодать.

Я в шоке смотрела на него.

– Это ужасно.

Ник пожал плечами.

– Для того района это обычное дело.

– Но это все равно неправильно, – недовольно сказала я. – Сколько тебе было?

– Когда? – спросил он. – Так было, сколько я себя помню. Я не уверен, что мне двадцать восемь. Это моя догадка. Я был почти все время один в детстве.

Он сказал это, будто это были пустяки, обычные трудности, но я не могла это представить.

– Как ты выживал?

– В основном, кражами, – сказал Ник. – Порой люди давали еду, когда хотели, чтобы я что-то сделал. Но чаще всего я брал, что мог. В СЗД всегда есть еда, если ты не привередливый.

Я кивнула.

– Потому сейчас я привередливый в еде, – продолжил он. – Я не хочу снова есть мусор. Хотя могло быть хуже. Рентфри движется так сильно, что всегда есть где скрыться, так что меня не похитили и не продали на арену убийств. Я рано вырос и научился стрелять из пистолета, это помогло получить первую работу. А потом все покатилось.

Я посмотрела на свои ладони на коленях, пытаясь все осознать. Я всегда знала, что СЗД был городом личных трагедий. Такое безрассудство с законами точно сломало бы кого-то. Был целый жанр фильмов о жутких улицах, как Рентфри. Я их любила, но одно дело – смотреть печальную историю, а другое – сидеть напротив того, кто жил там. Ничто в моей жизни не могло сравниться с трудностями Ника. Говорить, что мне жаль, казалось неуместным, хотя мне было жаль. Я жалела его за то, что с ним случилось. Мысль о Нике-ребенке, отчаянно пытающемся разбудить мать, потому что он проголодался, вызывала желание плакать, но это было эгоистично, когда Ник никак не реагировал.