Текст книги "Боги на неполный рабочий день (ЛП)"
Автор книги: Рэйчел Аарон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Рейчел Аарон
Боги на неполный рабочий день
(СЗД – 2)
Перевод: Kuromiya Ren
ПРОЛОГ
Сеул, Объединенная Корея, 21 год назад
В Замке Великого дракона на пятнадцатом этаже за семью слоями охраны, отделяющими семейное крыло от публичных частей крепости Дракона Кореи, пятилетняя девочка в платье, которое стоило больше всех бальных платьев, стояла в центре магического круга, смотрела на линию темно-зеленых тыкв на мраморном полу перед ней, будто солдат на поле боя.
– Хорошо, – сказал ее наставник, нервно поправил круглые очки на морщинистом носу, закончив поправлять последнюю тыкву и заняв место у края круга. – Сделай, как я показывал, в этот раз. Притяни магию, чтобы наполнить круг, а потом двигай магию в заклинании, – он постучал туфлей по магическому уравнению, которое он написал большими символами, чтобы ребенок понимал, вокруг магического круга. – Заклинание скажет магии, как двигать тыквы. Тебе не нужно их касаться. Просто сосредоточься на круге. Понятно?
Девочка быстро закивала, и ее тонкие черные волосы взлетели, а старый наставник выдавил улыбку так, что напоминало гримасу.
– Начинай.
Девочка вытянула пухлые ладошки перед собой и закрыла глаза. Пару секунд ничего не происходило, а потом магия наполнила комнату с треском. Она прилетела так быстро, что наставник едва успел топнуть по уравнению безопасности, которое он вписал в заклинание, выпуская магию, пока она не перегрузила круг и взорвалась. Но, хоть он успел спасти их от магической отдачи, он не успел остановить все заклинание. Сила уже бежала по заклинанию, выжигая символы в каменном полу, а потом прыгнула к тыквам, и они взорвались, усыпав всю комнату оранжевой горячей мякотью.
– Ах! – закричал наставник, вскидывая руки, чтобы закрыть лицо, мокрая сварившаяся тыква падала на него. Девочка была не такой быстрой. Куски мякоти попали по ее лицу, покрывая ее от волос до ног слоем горячей жижи. – Нет! – закричал наставник, стряхивая тыкву с ладоней. Он повернулся разъяренно к неудачливой ученице. – Сколько раз я говорил: не так сильно! Ты чуть…
Остальная тирада была перекрыта, девочка откинула голову и завыла. Ее няня – она спаслась от дождя из тыквы у дальней стены большой изящной комнаты – подбежала, за ней – стая служанок с полотенцами.
– Все хорошо, – сказала няня, в бодром голосе звенели нотки отчаяния. – Ты можешь попытаться еще раз.
Девочка замотала головой, вопя громче, закрывая лицо в тыкве ладошками. От этого служанка, которая вытирала ее пухлые щечки, остановилась, и глаза няни стали дикими.
– Прошу, не надо, – взмолилась она. – Он тебя услышит.
Но девочка не прекращала. Она рыдала, пока ее лицо не стало алым. Она плакала всем телом, как умели только дети, игнорируя безумные попытки взрослых утешить ее. Они все еще пытались, когда двойные двери комнаты распахнулись с грохотом.
От звука все, кроме девочки, вздрогнули. Дитя рыдало, не замечая, но все остальные застыли, как испуганный олень на лугу, когда темная высокая фигура миновала порог.
Он выглядел как мужчина, но точно не был человеком. Ни один человек не вызывал ощущение когтей, когда входил, ни от кого так сильно не пахло дымом. Даже запах сварившейся тыквы оказался перекрыт запахом пепла, когда он прошел в комнату, и смертные отступали с дороги, пока он приближался к еще рыдающему ребенку.
Он замер, когда его тень упала на нее, ждал, пока она поймет. Пока испугается. Но девочка была слишком расстроена, чтобы слушаться инстинкта. Она даже не посмотрела на него. Она кричала и рыдала, пока даже дракон не перестал выдерживать это.
– Почему ты издаешь этот адский звук?
– Потому что не могу это сделать! – выла девочка.
– Что сделать?
Вместо ответа, как поступило бы разумное существо, она плюхнулась на липкий пол и стала молотить ножками. Дракон смотрел пару секунд с раздражением, а потом повернулся к кругу беспомощных взрослых, которые должны были справляться с этим.
– Что она делает?
Ее няня стыдилась. Рядом с ней престижный профессор тауматургии, которому он платил, чтобы это шумное существо обучили магии, кашлянул.
– Позвольте, великий дракон. У юной леди небольшие проблемы… с контролем.
– Так научи ее, чтобы это исправить, – резко сказал Великий Ён.
– Я пытаюсь, сэр, – едко сказал наставник. – Но очень сложно…
– Как это может быть сложно? – осведомился дракон, указывая на ребенка, устроившего истерику на полу. – У нее лучшие гены, какие могут купить деньги. Это должно быть просто для нее.
– Да, но она очень юна, – мягко напомнил ему наставник. – Многие дети в этом возрасте даже не знают, что у них есть магия. Может, ее мозг еще не развился до нужного уровня концентрации…
– Я не хочу оправдания, – прорычал дракон. – Моя дочь должна быть гением в магии. Обучи ее, или я найду другой университет.
– Да, великий дракон, – вяло сказал профессор, опуская голову.
Ён кивнул и повернулся к девочке, которая еще молотила ножками, словно пыталась бежать в пол.
– Прекрати немедленно.
Ребенок дернулся от его голоса и перестал бить ногами. Но рыдания не прекратились.
– Что я сказал?
– Я пытаюсь, – всхлипывала она, голос было сложно понять. – Но я… я…
Слова сменились воем, и ее няня поспешила к ней, но дракон поднял руку.
– Где ее мать?
Женщина низко поклонилась.
– Ваша супруга была тут пару минут назад, великий дракон. Ей пришлось уйти для экстренного звонка из вашего дома в Лос-Анджелесе насчет текущего трудового спора.
Ён нахмурился. Он не знал о трудовом споре в его владениях в Калифорнии, но было приятно иметь умелую Первую Смертную. Она заботилась обо всех мелких деталях, и он никогда о них не слышал. Но его супруга была идеальна во всем: легендарная красота, безупречный ум, вкус, грация, чувство такта превосходили даже его высокие стандарты. Но ее дитя…
Он хмуро посмотрел на маленькое существо, рыдающее на полу. Ее мать настаивала, что красота ребенка расцветет, пока она будет расти, но Ён видел множество поколений людей. Он знал, что ничего не поделать с квадратной челюстью девочки или тусклым карим цветом ее глаз, который не был редким оттенком медового ореха, как обещали генетики. Ее должна была спасать сильная магия, но даже это было для нее недосягаемо. Хоть тесты показывали ее силу, она не могла понять даже простые концепты человеческой магии.
Может, это улучшится со временем, но Ён не надеялся. Пока что его дочь-человек была разочарованием во всем. Громкая, грязная, упрямая, слишком эмоциональная. Зверек с лицом, которое технически не было уродливым, но никогда не станет красивым, достойным дракона. Порой он не понимал, почему продолжал вкладывать ресурсы в это гибельное дело.
И все же…
Судя по тому, что, как он видел, мужчины-люди делали с малышами, Ён склонился и подхватил рыдающего ребенка с пола. Она тут же впилась в его грудь, как обезьяна. От этого его костюм испачкала липкая тыква, но хотя бы вой прекратился. Ён вздохнул с облегчением в чудесной тишине и посмотрел на глупое маленькое создание, уткнувшееся в его грудь.
– Ты перестала выть, собачка?
Как всегда, от прозвища она рассмеялась. Неожиданное веселье убрало остатки слез. Ён не знал, как можно было так быстро менять эмоции, но она всегда была переменчивым зверьком, даже по стандартам людей. Он был рад, что она уже не плакала. Он не мог думать в таком шуме. Он собирался отдать ее няне, но девочка отодвинулась и посмотрела на него, на лице появилась улыбка, от которой он перестал дышать.
Ах, вот и оно.
Его дочь улыбалась так же сильно, как плакала. От этого все ее тело сияло изнутри, и Ёну казалось, что он держал чистый свет солнца, и для него этого было достаточно. Даже смертные, которые были обязаны ему жизнями, не смотрели на него с таким идеальным доверием, бесстрашным восхищением. Когда она так улыбалась ему, было не важно, что ее лицо не удалось, глаза были не того цвета, и что она все еще была в тыкве. От этой улыбки все горы бед, которые она устраивала, казались мелочами. Он ощущал себя любимым. Ощущал себя богом.
И он дорожил этим.
– Думаю, ты уже достаточно пошалила сегодня, – он отвернулся от няни, ждущей, чтобы забрать ее. – Почему нам не оставить слуг убирать, а ты пойдешь со мной, пока твоя мама не закончит?
Это был дорогой подарок. Сегодня был плохой день для игры со смертными. Но любые неудобства, которые он создал этим для себя, стоили ее вопля искренней радости.
– Правда?
– Я не вру, – оскорбленно сказал он ей.
– Мы сможем посмотреть на твои сокровища? – быстро спросила она, подпрыгивая в его руках.
Он милостиво улыбнулся от ее восторга. Он не успел ответить, в дверь за ним постучали.
Хмурясь от вмешательства, Ён повернулся и увидел старшего клерка, стоящего на пороге с испугом на лице.
– Великий дракон, – сказал старик, голос дрожал. – Она тут.
Хорошее настроение Ёна стало дымом. Его клерку не нужно было говорить, кто. Ён уже чуял ее запах: едкий и горький запах наполнил его дом, он скрипнул зубами.
– Мне сказать ей уйти?
– Нет, – прорычал дракон. – Прогонять того, кто пришел без приглашения, это показывать, что ты их боишься. Я не дам ей такое преимущество, – он задумался на миг и резко кивнул. – Отправь ее в тронный зал. Я разберусь с ней там.
– Да, великий дракон, – старик поклонился и поспешил выполнять желание своего дракона.
Когда он ушел, Ён повернулся, чтобы отдать девочку няне, ведь это были дела не для ребенка, но малышка завыла в протесте.
– Ты обещал! – кричала она, впившись в его шею. – Ты сказал, что я могу пойти с тобой!
Ён замер. Он сказал так, да? Он не был обязан держать слово перед мелким существом, но она смотрела на него большими обиженными глазами, губа дрожала, будто она вот-вот заплачет…
Дракон вздохнул, сдаваясь.
– Нельзя, чтобы говорили, что Великий Ён не держит слово. Ты можешь пойти со мной, но только если пообещаешь молчать.
Девочка закивала, сжала губы. Когда он убедился, что она так и будет молчать, Ён вынес ее из комнаты в коридор к лифтам.
Тронный зал был необходимостью для правящего дракона. Обычно их украшали красивым оружием или головами побежденных врагов, но Ён считал такие выставки безвкусными и признаком уязвимости. Его тронный зал был наполнен его богатствами, включая большое окно с видом на реку Ханган, чьи берега усилили за его деньги, чтобы не было наводнений, это был его подарок народу Кореи. Другие стены были покрыты сокровищами, которые были достойны выставок в музеях, включая несколько картин мастеров Ренессанса, семь панелей гравюры с инкрустацией с золотом, показывающей дракона на тайфуне, вырезанного в традиционном стиле резьбы по дереву. А еще целая стена счетов, это была лучшая коллекция исторических предметов счета в мире.
Его дочь обожала счеты. Она стала разглядывать полки бусин для счет, как только они вошли в зал, и Ён поднес ее и дал выбрать одни. Она выбрала золотую рамку с пятью рядами костяных бусин, которые когда-то принадлежали китайскому дракону, который в облике человека правил как три разных императора династии Тан. Конечно, они были самыми дорогими на стене, но он был не против дать ей поиграть с ними. В отличие от юных существ, которые занимались разрушением каждого нового предмета, его дочь уважала красивые вещи. Стук костяными бусинами занял ее, и Ён опустился с ней на трон, от которого и пошло название зала, высокий стул был вырезан из костей дракона и коронован рядами зубов.
Вид был жутким, и Ёна он уже не радовал. Он сделал трон в юности, когда такие символы были необходимы. Он часто думал заменить его чем-то, что больше подходило его нынешнему стилю правления, но сегодня он был рад, что не сделал этого. Сидеть на старых костях было уместно. Он снял испорченный пиджак, расстелил на коленях, чтобы его дочь не испачкала тыквой и штаны. Когда она устроилась, он поднял голову и приказал:
– Войдите.
Слово едва покинуло его рот, и железные двери в конце зала распахнулись, и драконша прошла в комнату. Как обычно, она была наряжена как королева, на ней было то, что современный дизайнер посчитал бы традиционным ханбоком, а замысловатая прическа добавляла почти фут к ее росту. Ён считал это безвкусным и чрезмерным, но его сестра не любила тонкость и мудрые решения.
– Почтенный старший брат, – сказала она, изящно поклонившись, так низко, что ее глупая прическа задела пол. – Быть снова в твоем роскошном присутствии – честь для меня.
– Белая Змея, – ответил Ён, признавая ее существование. И все.
Его сестра стиснула зубы от холодного приема. А потом улыбнулась, взмахнула ладонями и трепещущими рукавами, и идеально подобранные мужчины-люди внесли огромные подносы с шелковыми скатертями в комнату за ней.
– Что это?
– Подарки, – невинно ответила его сестра, люди опустились на колени перед его троном, протягивая подносы. – Было бы оскорбительно прийти к самому богатому дракону Азии без платы.
– Ты должна чего-то сильно хотеть, раз пришла с взяткой, – ответил Ён, стуча задумчиво пальцем по древней кости на подлокотнике трона. – Хорошо. Скажи своим рабам оставить подношения и идти. Дела драконов – не место для людей.
Белая Змея посмотрела на смертное дитя у него на коленях. Ён в ответ властно опустил ладонь на чуть липкие волосы дочери, погладил ее, как кошку, глядя в глаза сестре.
– Конечно, – сказала она, хлопнула в ладоши. Слуги поклонились и ушли, закрыв за собой двери, оставив драконов наедине.
– Даю минуту рассказать, почему я не должен тебя убивать, – сказал Ён, когда они остались одни.
– Разве так общаются с единственной из твоей семьи? – ответила Белая Змея, недовольно приподняв голову, перестав играть невинность.
– Ты для меня – нарушитель. Я изгнал тебя из своих земель восемьсот лет назад. Я не впустил тебя последние десять раз, когда ты просила письменно. Почему ты решила, что я передумал теперь?
– До меня дошли слухи, – ответила Белая Змея, ее глаза цвета Желтого моря – отражение его глаз – посмотрели на девочку на его коленях. – Видимо, верные.
Ён молчал. Он сидел и гладил волосы девочки, пока она играла со счетами. Его сестра не смогла долго это терпеть.
– Серьезно, брат? – прорычала она, его дочь вздрогнула. – Ты удочерил человека? Ты не подумал, как от этого будешь выглядеть для остального мира?
– Остальной мир меня не волнует.
– А должен, – отчаянно сказала она, хотя он не знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, было это игрой или настоящими эмоциями. – Ён, брат, ты – единственный дракон в мире, который настаивает на правлении в одиночку. Все остальные кланы правят вместе, работают вместе, и не зря! Современная страна, большая, как Корея, слишком велика для одного дракона. Ты собрал смертных, но они не заменят настоящую семью. Тебе нужен тот, кто понимает, как ты думаешь, еще один дракон, который может помочь с бременем…
– Когда ты «помогала» мне в прошлый раз, меня ударили в спину, – напомнил он.
– Ты был слаб, – сказала его сестра, словно это все объясняло. – Ты сделал бы так со мной.
– Не сравнивай меня с собой.
– Но мы одинаковые, – сказала она, улыбнувшись красными губами. – Ты убил Отца, когда он был слабым.
– Я убил Отца, потому что он губил нашу территорию, – сухо ответил Ён. – А потом, когда я еще истекал кровью от своей победы, ты вонзила коготь в мою спину, попыталась забрать ее у меня, но я все еще победил, – он оскалился. – Это делает тебя предательницей и неудачницей.
– Это было тысячу лет назад, – отмахнулась Белая Змея. – Мы оба тогда были другими драконами, и ты не понимал, что я могу предложить.
Она закончила, убрала шелковую ткань с ближайшего подноса, принесенного ее людьми. Под шелком были десять одинаковых статуй свернувшегося дракона, каждая была примерно в фут высотой, покрытая металлом, который казался издалека золотом, но был чеканной бронзой. Ён это знал, потому что у него были такие статуи. Они были частью Тысячи Драконов, дани, которую заплатило его отцу древнее Корейское королевство Когурё, чтобы дракон не сжигал их поля. Он все равно сделал это, потому что его отец не понимал, как сдерживаться, потому Ён убил его. Зачем править землей, если сжигаешь ее? Но он сохранил хорошо сделанные статуи. Они были разбросаны в хаосе после смерти его отца, но он смог найти почти все за века с тех пор. Как бы он ни искал, он не смог завершить сбор. Теперь он видел, почему.
– Ты их забрала, – прорычал он.
– Мне нужно было что-то взять, – возмутилась его сестра. – Ты забрал остальное. Но смотри, – она убрала шелк с оставшихся трех подносов. – У меня тут последние сорок, все такие же идеальные, как в ночь, когда я украла их из сокровищницы отца. Это должно завершить твою коллекцию. Я знаю, как тебе это нравится, потому что понимаю тебя так, как ни один смертный не может.
– Ты понимаешь только шанс, – сказал Ён, отводя взгляд от сияющих статуй. – Думаешь, меня победить безделушками?
– А разве нет? – Белая Змея кивнула на стены в сокровищах. – Ты ценишь свои безделушки.
– Не выше своей жизни, – рявкнул Ён, потеряв терпение. – Ты честно думала, что это сработает? Ты не вернешься. Я убил отца и забрал его землю, чтобы не сталкиваться с такими существами, как ты. Я работал без устали тысячу лет, чтобы построить королевство, где я – единственный дракон, из-за которого нужно переживать, Зачем мне портить это счастье такой отравой, как ты?
– Потому что я нужна тебе, – Белая Змея смотрела ему в глаза. – Мир – это не только Корея. Кланы драконов меняются. Бетезда Хартстрайкер размножается с поражающей скоростью. Все те юные драконы жаждут земель, и они не могут сделать больше земель. Если они решат напасть, ты будешь один.
Ён оскалился.
– Думаешь, я боюсь щенков, которым всего сто лет?
– Угроза может быть любой, – возразила Белая Змея. – Мир полон новых врагов и новых фронтов, ты не справишься со всем сам. Я не равна тебе по силе или огню, но я годами в изгнании завоевывала место при дворе Цилиня в Китае, построила связи с несколькими главными европейскими кланами. Я знаю нынешнюю политику, что они затевают. Я могу помочь.
– Бред, – Ён посмотрел на нее свысока. – Помочь ты можешь только себе.
– Но я…
– Хватит, – он встал. – Аудиенция завершена. Уходи с глаз долой и не возвращайся.
Его сестра с шипением вдохнула, как делала в юности. Да, потом последовал взрыв.
– Думаешь, ты справишься без меня? – взревела она. – Ты даже не знаешь, что они говорят! Остальные кланы думают, что ты безумен, живешь тут один с бесконечными коллекциями и сотнями смертных. Я защищала тебя, потому что ты – моя плоть, но теперь я думаю, что они правы, – она указала на ребенка на его руках. – Посмотри на себя! Играешь с этим глупым и грязным мелким существом, словно она твоей крови. Только безумие может объяснить это. Она даже не милая.
Белая Змея нахально ухмыльнулась, ждала, что он обидится. Он не повелся на ее слова, и она попыталась снова:
– Где твоя гордость, Ён? – сказала она. – Ты не будешь ее защищать? Я думала, она – твой ребенок.
– Нечего защищать, – спокойно ответил Ён, глядя на замершую девочку. – Любой с глазами видит, что моя дочь – не красавица. Я знал это с ее рождения. Потому я назвал ее Опал, – он провел пальцем по неудачной челюсти девочки. – Ей это подходит: она – милый камешек, который мало стоит. Она не будет алмазом или жемчугом, чем-то редким и красивым, но я храню ее, как любое другое сокровище у себя: потому что она приносит мне радость, – его губы изогнулись в улыбке, он собрал немного тыквы с пухлой щечки девочки, ее глаза были огромными. – Она – мой громкий, неуклюжий и неумелый щенок, и я ценю ее короткую жизнь в тысячу раз больше твоей.
– Тогда ты бредишь, – презрительно сказала Белая Змея. – Смертные – для любования и пожирания. Они не заменяют семью. Подумай о своей гордости, Ён! Если продолжишь это безумие, будешь посмешищем мира. Другие будут звать тебя жалким и мягким, печальным старым драконом, заполняющим пустоту питомцами, и они будут правы. Но так не должно быть. Я могу тебе помочь, – она прижала ладони к груди. – Возьми меня обратно. Признай меня своим кланом, и я скажу всему миру, что ты не сошел с ума. Я…
– Нет, – холодно сказал Ён, выпрямился во весь рост, чтобы смотреть на нее свысока должным образом. – Ты много возомнила, змейка. Мы связаны кровью, но ты – не моя семья. Ты – предатель-червь, стоящий для меня не больше грязи, в которой ты ползаешь. Я еще не убил тебя за трату моего времени только из-за того, что не хочу, чтобы моя дочь видела такое. Прими жизнь, которую я пощадил, с честью и уйти. Я устал от тебя.
– Ты не можешь лишить меня того, что мое по праву рождения! – закричала Белая Змея, ее милое лицо стало страшным от гнева. – Я – тоже дракон Кореи! Это мои земли, как…
Ён выдохнул дым, и магия ударила по комнате, словно щелкнула пасть. Девочка на его коленях вскрикнула от ощущения, но он ограждал ее. Белая Змея не была так защищена. Она упала на колени, задыхаясь, магия Ёна кусала ее. Он дал ей мучиться минуту, чтобы она ощутила разницу в силе костями, поняла на зверином уровне истинную разницу между такой, как она, и таким, как он. Только тогда он заговорил, голос гудел в здании, в земле, которую он выиграл кровью и огнем.
– Я – Дракон Кори, – сказал он, дым срывался с его губ с каждым словом. – Я заслужил это имя, убив нашего отца и забрав его огонь, но ты не заслужила ничего. Ты не сделала ничего достойного имени дракона, и потому ты ничего не получишь. Ты жива и можешь доставлять мне неудобства только по моей щедрости, так что лучше уползай с глаз долой, пока я не передумал.
Когда он закончил, магия в комнате была густой и острой, как лес ножей. Его сестра держалась еще пять секунд, а потом повернулась и убежала в двери, как крыса. Ён даже не знал, как быстро она ушла, пока его дочь не развернулась, озираясь в смятении, в его руках. Бедные смертные глаза не смогли уследить за побегом испуганной драконши.
– Куда она делась?
– Она убежала, – Ён забрал счеты из ее пальцев, покрытых тыквой. – Слабые всегда убегают. Это отделяет их от нас.
– Потому что мы – драконы, – гордо сказала девочка.
– Нет, ты – собачка, – Ён взял ее на руки и встал. – Я – дракон.
Девочка надулась.
– Но я тоже хочу быть драконом. Как я могу быть твоей дочерью, если я не дракон?
– Потому, что ты не дракон, ты можешь быть моей дочерью, – сказал он, возвращая счеты на полку. – Драконы – коварные, гадкие, жадные существа, которые видят в каждой слабости шанс для атаки. У них нет верности семье или чему-то еще, кроме себя. Каждый дракон, управляющий кланом, попал на свое место, убив того, кто был над ними. Я правлю Кореей, потому что убил отца и забрал его власть. Если бы ты была моей настоящей дочерью, я постоянно переживал бы, что ты сделаешь так со мной, но ты не такая. Ты – человек, и я могу свободно ценить тебя.
– Но ты сказал, что я – собачка, – расстроилась она. – Я даже не могу правильно колдовать.
– Это правда, – ее отец нес ее из тронного зала. – Ты – глупый щенок, который никогда не будет тем, что мне обещали. Но, несмотря на многие твои изъяны, ты все еще моя Опал, а я забочусь о своем.
Его дочь все еще была встревожена.
– Всегда?
– Вечно, – пообещал дракон, целуя ее в лоб, неся свое величайшее сокровище в свое логово.
Глава 1
СЗД, настоящее время
Полтора года я работала почти всегда в Подземелье, и подняться на Небесные пути было как попасть в другой мир. Чище, с лучшим запахом, зелеными листьями на деревьях, ухоженными тротуарами и ярко-синим небом, где было так много белых следов от самолетов, что оно выглядело как когтеточка.
– Ах-х-х, – голос Сибил застонал в наушнике, она удаленно управляла дешевым арендованным грузовиком, едущим за машиной Ника. – Приятно вернуться в цивилизацию. Тут поразительный Wi-Fi!
– Иначе быть не должно с их-то запросами, – буркнула я, вытащила телефон, чтобы переключить нас с премиум-интернета Небесных путей на тот, что был медленнее и раздражал рекламой, но оставался бесплатным.
– Тут твое старое излюбленное место, да? – спросил Ник рядом со мной, склоняясь, чтобы выглянуть из наклонного лобового стекла машины на причудливо старинные кирпичные здания, которые кто-то сделал старше, чем могли быть здания сверху. – Я узнаю его по фото на твоей полке.
Я рассмеялась.
– Это немного жутко, но да, тут я жила, когда училась. Главный кампус ИМИ в пяти улицах туда.
Я указала на бульвар, обрамленный деревьями и удобный для пешеходов, который не выглядел бы как находящийся на посту в восьмидесяти футах над землей, если бы порой не попадались лестницы, ведущие вниз. Все было продумано. Это была Дорога Колледжа – ДоКо по словам разработчиков, которые выкупили место у города – и ее продумали от земли до вершины, чтобы она выглядела как райский район, мечта для богатых детей, учащихся в Институте магических искусств. Все тут было причудливым и подходящим для социальных сетей, включая искусственно состаренную рекламу, нарисованную на кирпичных стенах.
Цена жизни в том, что было, по сути, тематическим парком студентов, была нелепой. Я не помнила точно, сколько Хейди брала за мою половину нашей двухкомнатной квартиры, но была уверена, что этого хватило бы мне теперь на год. Я могла бы, наверное, купить еды на неделю за то, что тратила каждый день на вычурные кофейные напитки.
Но, хоть было страшно вспоминать, сколько денег я выбросила, живя тут, моя старая расточительная жизнь сегодня пригодилась. Магазин магических предметов, где я часто бывала студенткой, появился утром на аукционе Уборщиков. Это был типичный бутик в нише в стене, дорогой, где много товаров массового производства запаковывали в бечевку и коричневый картон, чтобы продать как «ручную работу», повысив цену на тысячу процентов, богатым детям, которые плохо в этом разбирались. Я не удивилась, что он закрылся, но на фотографиях место было таким, как я помнила. Я не знала, почему владелец бросил магазин, все еще полный товаров, но я хотела его. Модно или нет, магические товары всегда продавались.
По крайней мере, так я думала. Ник был убежден, потому что сделал ставку без возражений. Мы выиграли место за десять тысяч, что было не так много по стандартам нормального аукциона, но много для меня. Я была напарницей Ника всего неделю и еще привыкала к суммам, с которыми он работал. Моя нервозность была печальной, ведь я бы не моргнула от десяти тысяч за хорошую квартиру полгода назад, но это было до того, как папа проклял меня на жизнь ходячей черной дыры для выгоды.
Нынче я не могла добыть даже доллар из квартиры, так что приобрести дорогое место было серьезным делом. Если бы я не была так уверена, что мы все отобьем и заработаем еще, я бы паниковала, но это была самая безопасная ставка с тех пор, как мы стали ходить на аукционы командой, а не соперниками. В СЗД жило больше всего магов в мире. Если мы не могли распродать запасы магазина из мела для колдовства и зачарованной ленты за больше, чем десять тысяч долларов, мы не заслуживали работать Уборщиками.
– Должно быть за тем углом, – я указала в свое открытое окно. – Там винный бар, куда я ходила на чтение поэзии.
Ник фыркнул.
– Ты ходила на чтение поэзии?
– Поэзия – красивая, – возмутилась я. – И лучше всего ощущать это, когда ее читают, – и немного выпившим. И помогало то, что делал это талант мирового класса. ИМИ знал, что его студенты – и их богатые родители, что важнее – ожидали культурный опыт лучшего уровня, и они не жадничали и наняли нобелевского лауреата, чтобы он читал поэзию, пока мы пробовали редкие французские вина. Ах, простые были времена.
– Звучит изысканно, – сказал Ник без эмоций, и было сложно понять, шутил ли он. – Вот. Скажи своей ИИ остановить грузовик.
Я передала приказ Сибил, Ник повернул руль, выводя свою черную спортивную машину из утреннего потока на шоссе Небесного пути. Места для такого маневра у грузовика не было, из-за дворика, который устроило кафе по соседству, и я сказала Сибил провести машину в объезд, пока мы ехали проверять нашу покупку.
Магазин, который мы выиграли, был в дальнем конце переулка возле решетки, которая скрывала урны здания. Кафе и другие магазины выходили на главную улицу за нами, и там было много людей, как и ожидалось в красивое утро субботы, но эти люди не ходили сюда, и потому магазин магии закрылся. Было сложно содержать магазин без постоянного потока покупателей.
Это было хорошо для нас. Уборка всегда была проще, когда не нужно было объяснять любопытным зевакам, что ты делал. Поразительно, как много людей в СЗД не знали о существовании Уборщиков. Из-за моей работы вызывали копов больше раз, чем я могла сосчитать. В таком хорошем районе они могли вызвать копов. К счастью, никому тут не было дела до нас. Мы с Ником вытащили из багажника его машины ящики вещей для Уборки, прошли к двери магазина. Я надеялась, что внутри будет хороший улов.
Выглядело многообещающе. Как на фотографии, которую Брокер показывал на аукционе утром, я видела полки, полные товаров, за стеклянной дверью магазина. Там были тысячи вещей. Ник тоже воодушевился, потому что уже вытащил свою Отмычку. Он потянулся к ручке двери, но я схватила его запястье.
– Постой! – сказала я. – Ты себя не объявил!
– И не нужно, – ответил он, кивнув на стеклянную дверь. – Я вижу, что внутри.
– Это не значит, что люди не могут прятаться дальше, – нервно возразила я. – Мы все еще не знаем, почему прошлый владелец бросил магазин, полный вещей. Он может ждать за стеллажом с пистолетом.
Ник точно думал, что это было глупостью, но ему не нужно было переживать, как мне. У него была кибернетическая рука и пуленепробиваемые металлические пластины на половине тела, и он был в бронированной черной кожаной куртке, хотя тут было жарко. Я же была одета по погоде, в шорты и футболку. Я даже была без пончо, что было глупо, ведь мы собирались войти в магазин мага. Там точно были гадкие чары против нарушителей, хоть мы делали это по закону, но я не смогла заставить себя надеть пончо в августе. И я не хотела носить его, потому что было больно активировать чары.
Я несколько дней назад ударила ревущей магией Узлов по лицу Коффмана, и мышцы колдовства еще болели от этого. Я могла двигать магию, если сильно нужно было, но даже маленькие чары были как пытаться шагать с подвернутой ногой. Я не могла позволить поход к врачу, но все, что я читала в интернете, говорило, что магия исцелится, если оставить ее в покое, и я старалась как можно меньше колдовать. Это могло казаться слабостью, ведь работа требовала много магии, но работа с напарником имела много плюсов, которые я не ожидала. Ник умел поднимать почти все и выбивать двери без помощи магии, это было большим плюсом, когда колдовать не удавалось.
