Текст книги "Боги на неполный рабочий день (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Я думала, что все хорошо сделала, но Ник качал головой.

– Это плохая идея, Опал. Ты идешь против системы Уборки. Если другие Уборщики узнают, что ты воруешь, они не позволят тебе выигрывать другие квартиры.

– Разберусь с этим, когда до этого дойдет, – буркнула я, сутулясь на сидении. – Я делаю это не из-за того, что хочу. Моя спина прижата к стене, и только так я могу выбраться. Я справлюсь.

– Надеюсь, – Ник повернулся в сидении, оглядываясь, пока сдавал назад. – Потому что будет плохо, если ты не справишься.

Мне крышка, если я не справлюсь, но не было смысла переживать из-за поражения. Я буду плакать, когда разобьюсь и сгорю. До этого я буду лететь как можно выше и быстрее. Это была моя мантра, пока я открывала первый адрес на карте и давала Нику указания, пока мы ехали среди утренних пробок СЗД.

* * *

Поразительно, как быстро можно закончить в квартире, когда не нужно было убирать за собой. Обычно мы с Ником за день успевали две квартиры среднего размера, а потом ужинали. В этот раз мы сделали все четыре до двух часов дня.

Мы действовали как воры, выдвигали ящики, опустошали шкафы, бросали на пол вещи, которые не хотели. Даже с таким подходом квартира, полная мусора, заняла больше всего времени, но меня не подвел инстинкт. Как многие, живущие сверху, владелица этого места была с проблемой с шопингом. Мы нашли тонны техники, одежды и посуды, новое и в коробках, смешанное с мусором. Некоторые вещи даже не вытащили из мешков, и было проще забирать это для перепродажи.

Нам пришлось побывать в трех ломбардах, чтобы все продать. Я вечность проверяла золото, но к пяти вечера мы закончили, получив доход в шесть тысяч долларов.

– Мало, – ворчала я, тыкая в таблицу, парящую в дополненной реальности передо мной. – Всего три тысячи, если убрать то, что мы потратили на квартиры. Мне нужно зарабатывать пятнадцать тысяч за день, если я хочу накопить триста тысяч за двадцать дней.

– Теперь девятнадцать, – сказала Сибил.

Я недовольно посмотрела на ее иконку.

– Это все равно удвоило твои деньги, – Ник показал моей якобы чувствительной ИИ, как подбадривать. – Это хорошо, и теперь у тебя есть шесть тысяч для вечернего аукциона. Если мы снова сможем так сделать, к концу дня будет двенадцать тысяч. Не достаточно, но близко.

Да, но:

– Ты, вроде, ненавидишь этот план?

– О, я все еще считаю это ужасной идеей, – сказал Ник, разворачивая машину. – Но приятно хоть раз не убираться. Мы сделали только веселую часть работы – поиск сокровищ. Если бы не гора работы, которую мы накапливаем, я мог бы делать так весь день, – он улыбнулся, но взгляд помрачнел, он взглянул на меня. – Я не буду помогать тебе убирать весь тот бардак, когда это закончится.

– Я и не собиралась просить, – убедила его я. – Это все на мне.

И я не хотела этого. Мы с Ником намусорили во всех квартирах в поисках ценного, и теперь мы отправлялись на вечерний аукцион, чтобы купить больше. Я начинала понимать, сколько работы готовила себе в конце этого, а еще мне нужно будет Убирать с Ником три месяца, чтобы отплатить ему. Мне придется работать днем и ночью, чтобы все закончить, если это вообще было возможно сделать. Мы собирали квартиры быстрее, чем я могла разобраться с ними, но если я выиграю квартиру на аукционе, чтобы вернуть ее через два месяца не убранной, я нарушу свое соглашение с городом. Я могла потерять лицензию Уборщика и Отмычку, так что потеряю свою жизнь.

– Ты можешь нанять кого-то помочь, – предложила Сибил. – Будет дорого, но зато это поможет решить проблему. Лучше снова быть в долгу, чем потерять единственный источник дохода.

Мне не хотелось даже думать об этом.

– Серьезно, сейчас тебе нужно больше переживать из-за цены золота, – продолжила Сибил. – Я следила за ней с твоей первой транзакции, и, похоже, цена не просто падает, когда ты продаешь. Она падает, когда золото попадает к тебе. Проклятие словно знает, что ты собираешься делать, и готовится к удару. Так золото будет стоить меньше земли к концу месяца.

– Пока мне платят правильную сумму, мне плевать, – сказала я. – Продажа золота мне подходит. Если цена будет дальше падать, торговцы будут бросать в меня золотом, чтобы разгрузить запасы, пока оно не стало стоить ничего, – я задумчиво поджала губы. – Я должна просить больше.

– Тебе нужно найти способ сделать это быстрее, – сказал Ник. – Ты хочешь покупать больше квартир, но мы три часа продавали улов оттуда. Мы не можем набрать доход, если теряем четверть дня на ломбарды.

– А если мы будем оставлять продажи на воскресенье? – предложила я. – Нам нужно будет продавать часть, чтобы покупать квартиры, но мы можем хранить остальное в моей квартире, раз там теперь пусто. Или в любой квартире, которые мы не используем, пока все не соберем. Из-за падения цены на золото – это риск, но падение происходит на пару процентов за раз, когда я получаю или продаю золото. Наше время стоит больше этого. Если мы оставим продажи на день, когда аукциона нет, мы справимся лучше.

– Можно попробовать, – сказал Ник. – Отправимся на вечерний аукцион, поужинаем, а потом за работу. Когда мы закончим собирать ценности, мы продадим достаточно для завтра, а остальное оставим у тебя. Хорошо?

Звучало как день в восемнадцать часов. Ник работал так постоянно, но он был наполовину машиной. Я была человеком. Очень уставшим человеком, но я не осмеливалась жаловаться. Это была моя идея, так что я убрала ужас с лица.

– Похоже на план.

Он кивнул и сосредоточился на дороге, пока я безумно искала новые ломбарды, чтобы мы попали в лучшие.

* * *

Так шло неделю. Мы вставали, отправлялись на аукцион, забирали ценное, продавали часть для следующего аукциона, а потом делали это снова. На третий день я не знала, зачем оставила матрац. Я жила на кофе и энергетических напитках, игнорируя возмущения Сибил о том, что такой график делал с моим здоровьем. Когда я спала, я спала на диване Ника, чтобы мы не тратили время на его поездку за мной.

Я не искала еду уже на четвертый день и ела то, что Ник ставил передо мной. Я мылась, когда вспоминала, покупала новые вещи из торговых автоматов, когда мои становились дырявыми или грязными, потому что заменить одежду так было быстрее на полчаса, чем купить что-то нормальное или постирать.

Я была потрясена, что Ник это терпел. Он много получит, если мы справимся, но я из человека стала грязным маленьким гоблином, сидящим в его гостиной. Я все еще не знала, было ли его влечение ко мне в ту ночь на парковке настоящим, или его вел пьяный импульс, но если я нравилась Нику раньше, вряд ли можно было сохранить те чувства после этого, ведь я была в ужасном состоянии. Одним вечером я уснула на стуле, пока ела. Упала лицом в тарелку. Я проснулась, когда Ник поднял меня со стула, чтобы отнести на диван. Я сильно извинялась, конечно, но он заявил, что не был против. Он сидел и распутывал мои волосы – которые я не расчесывала с ужина с Питером, только мыла и стягивала в хвост – пока я не отключилась, на что ушло пятнадцать секунд.

Как я и сказала, кошмар.

Кроме работы, сна и борьбы с рынком золота, я только тренировалась с магией. Я пропустила бы это, если бы могла, но СЗД приняла мое согласие обдумать ее предложение как открытое приглашение бывать в моей голове. Она и Сибил заставили меня тренироваться много раз в день, обычно когда мне нужно было магией пробить чары на квартире, в которой мы искали ценности. Когда я тянулась к силе, СЗД становилась телефоном между мной и доктором Ковальски, передавала до ужаса подробные указания моей новой наставницы, пока я училась хватать горсть магии размером с картофель.

Было так тяжело, что я не понимала, как много магии обычно собирала, пока не попыталась уместить ее в такую горсть. Я всю жизнь хватала магию, которая вместилась бы в ванную, и это многое объясняло. Учиться ограничивать себя до размера картошки было как пытаться изменить то, как я дышала. Требовались серьезные усилия, чтобы изменить то, что делал, не задумываясь. И эти усилия мне не нравились, потому что я уже много работала, особенно, когда приходилось так колдовать перед Ником.

Он точно думал, что я сходила с ума. Когда мы столкнулись с кафе, запечатанном магией, мы стояли там двадцать минут, пока я сжимала картофель и вела себя так, словно никогда не колдовала. Дошло до того, что я попыталась магией закрыть голос СЗД, чтобы мы могли действовать быстрее, и тогда я поняла, что в такие игры с богиней не играли. Как только я попыталась, она заперла меня в первой квартире того дня – жуткой тесной коробке под новой эстакадой – пока я не извинилась и не убрала барьер.

Но, хоть я ненавидела посягательство на мое ограниченное время, это работало. Хоть я использовала ее постоянно, магия почти сразу перестала болеть, может, потому что я не растягивала ее до пределов каждый раз, когда колдовала. Заклинания все еще могли обрываться, но они не взрывались мне в лицо, отдача прекратилась, что было чудом. Я никогда еще не была так долго без магии, взорвавшейся перед лицом. Если бы я не устала так сильно, я бы ощущала себя чудесно.

Я ждала радости из-за этого, когда все закончится. Но пока была только работа. Работа, работа, работа и больше работы. Я почти забыла, как выглядело солнце, когда вдруг ко мне пришла мама.

Стоило такое ожидать. Я только бросала вещи в своей квартире, но мы были на аукционах Уборки каждый день, и там она меня поймала. Я вошла и обнаружила ее в первом ряду, без охраны, без слуг. Просто мама в ее типичном белом платье, которое на ней выглядело чисто и изящно, а не скучно, как такие вещи смотрелись на мне.

Ее власть проявлялась в том, что никто не сидел рядом с ней, хотя она была невероятно красивой, сидела одна впереди. В ней ничто не кричало «ВЕЩЬ ДРАКОНА, НАЗАД». Но никто не хотел приближаться. Даже я ощущала угрозу, пока подходила спросить, что она тут делала. Когда она посмотрела на меня, я ощутила шок.

– Боже, мам, – прошептала я и села рядом с ней. – Что такое?

Всю жизнь я видела маму идеальной. Идеально злой, идеально нахальной, идеально побеждающей, но всегда идеальной. Женщина передо мной выглядела так, словно спала еще меньше меня. Под ее глазами пролегли тени, которые не мог скрыть даже лучший макияж, и ее лицо искажала тревога, делая ее на десять лет ближе к ее настоящему возрасту.

– Мам, – сказала я на корейском, сжала ее холодные ладони. – Что случилось?

– Дочь, – сказала она на том же языке, с опаской огляделась в зале, полном Уборщиков, глядящих на нас, как на сериал века. – Мы можем где-то поговорить?

Обычно я подозревала бы ловушку. Но в этот раз я кивнула и помогла ей встать, обвила рукой ее руку и вывела ее из зала. Ник поймал мой взгляд в дверях, но я покачала головой и махнула ему занять нам места, пока вела маму по желтому коридору бывшей школы в сторону туалетов.

– Ладно, – сказала я, когда мы заперлись в женском туалете. – Что, черт возьми, происходит?

– Язык, – сказала мама, но упрек был рефлексом. Мама, казалось, могла вот-вот заплакать, и хоть наши отношения не были лучшими, я была человеком, а она все еще была моей мамой.

– Мам, скажи, что не так? – взмолилась я. – Что ты тут делаешь? Папа заставил тебя прийти?

– Нет, – она вытащила платок из сумочки и промокнула глаза. – Он думает, что я на пути в аэропорт, чтобы улететь в Сеул. Он не знает, что я…

Она замолкла, сжала кружевной платок в кулаке, глядя на меня пугающими глазами.

– Опал, тебе нужно остановиться.

– В чем?

– Не знаю, – недовольно сказал она. – Твой отец не говорит, но тебе нужно прекратить то, что ты делаешь. Ты убиваешь его!

Я отдернулась в тревоге. Это звучало истерично, но моя мама не устраивала истерики.

– С того дня, как я переделала твою квартиру, с ним что-то не так, – продолжила она, говоря так быстро, что я едва успевала. – Он хорошо это скрывает, но я знаю его, Опал! Я вижу, что он слабеет, и я думаю, что это связано с тобой. Тебе нужно остановиться!

Я смотрела на нее в шоке пару секунд. А потом разозлилась.

– Остановиться? – закричала я. – Он меня проклял! Если ему не нравится, что я делаю с этим, он может снять его в любой момент.

– Ты знаешь, что это не так просто! – закричала мама, на ее лице был настоящий страх. – Он – Дракон Кореи! Его слабость ведет к опасности для нас, включая тебя! Ты можешь злиться на него, сколько хочешь, но это влияет на всех нас. Его враги уже близко, но теперь сама Белая Змея в СЗД!

Я сжала губы. Белая Змея была младшей сестрой отца, единственным выжившим родственником, самым назойливым. Она была для Миротворца худшим врагом, чем папа.

– Что она тут делает?

– О, говорит, что думает о предложении Миротворца о взаимном согласии, – сказала с яростью моя мама. – Это все ложь, конечно. Миротворец заставляет всех своих драконов клясться, что они не убьют друг друга, а она добьется своего, только если убьет твоего отца. Но Великий Ён – не дурак. Он держался дома, когда прибыл, и вряд ли она знает о его состоянии. Но ее присутствие тут не сулит добра.

Это было правдой. Белая Змея была всем, чем я обвиняла папу, только без чести и справедливости Ёна. Если она в СЗД, моя мама не зря паниковала. Я просто не понимала, в чем была моя вина.

– Еще раз, – прорычала я. – Это не моя проблема. Если папа не хочет разбираться со своей сестрой, он может лететь домой. Он может снять мое проклятие. Он может сделать многое, чтобы исправить ситуацию. Почему я страдаю, чтобы это исправилось? Он же дракон!

– Он – твой отец! – закричала моя мать.

– Он не мой отец, – рявкнула я. – И он не твой муж. Он – наш владелец. Мы – его смертные, глупые маленькие питомцы! Если он страдает, потому что я тяну за поводок, который он на меня надел, то, может, ему стоит поступить достойно и отпустить меня.

– Не знаю, почему я подумала прийти к тебе! – закричала мама. – Ты – эгоистичный ребенок, который лучше утащит с собой на дно самое красивое существо в мире, чем признает, что она ошибается!

– Я не ошибаюсь! – орала я. – Я – жертва! Он делает это со мной!

– Посмотрим, как далеко такое отношение тебя заведет, – прорычала мама, скаля зубы, словно она была драконом. – Я отправляюсь домой, Опал. Ты бросила его, но остальные не забыли, что мы должны своему дракону. Мы убережем его дом любой ценой. Надеюсь, ты поймешь, как сильно твой отец борется за тебя, пока не будет поздно.

– Боже, мама! – завопила я. – Это не моя вина!

Но мама уже шла прочь, слезы лились по ее лицу, пока она шагала по коридору, хлопнув дверью перед моим лицом. Я уже открыла ее, чтобы побежать за ней, но телефон загудел.

«Аукцион начинается, – написал Ник. – Ты идешь?».

Я посмотрела на спину мамы, пока она шла по коридору, стуча каблуками, как ножами, по плитке пола, а потом вздохнула.

«Сейчас буду».

Глава 8

Вторая неделя была безумнее первой. Теперь мы с Ником доходили до десяти квартир в день. Другие Уборщики стали замечать, и борьба на аукционе ужесточилась. ДеСантос пристал к Нику, и это было плохим решением. Ник лучше справлялся с пятичасовым сном, чем я, но он тоже стал раздраженным, и он чуть не оторвал ДеСантосу голову.

Меня тоже пытались оскорбить. Не один раз меня загоняли в угол, но я слишком устала, чтобы бояться. Я просто хотела, чтобы это закончилось. Мы были близко, оставалось несколько дней. Но, хоть я просыпалась, уже считая часы до возвращения в кровать, я боялась того, что время уходило, потому что теперь началась третья неделя. Я уже не могла отрицать, что мы отставали.

Я не могла понять, почему. Когда я думала обо всем, что мы сделали, что мы продали, я не видела поражений. Мы хорошо справлялись, порой очень хорошо, но, хоть доход шел ввысь, этого не хватало, чтобы достичь цели. Если нам не повезет, мы провалимся. И нам должно было повезти за эти дни.

– Еще один шанс, – буркнула я Сибил, плюхнувшись на пожеванный собакой диван, который мы забрали из последней квартиры в центре. Или в Финансовом районе? Я не помнила. – Одно везение – все, что нам нужно.

– Тебе много раз везло, – напомнила Сибил. – Статистически, ты все еще справляешься выше среднего.

– Этого мало, – я уткнулась лицом в ладони. – Папе плевать на «почти». Если денег нет, я проиграла.

– Ты еще не проиграла.

Это было мило с ее стороны, но я была не в настроении для такого. Я устала, хотела есть и была сломлена так, что хотелось плакать. Если бы Ник не был в соседней комнате, я заплакала бы, но у меня еще была гордость. Я выбрала марш смерти, я пройду до конца. Я говорила себе это снова и снова, когда телефон загудел в кармане.

– О-о-о, – сказала Сибил. – Опал, посмотри на это!

– Сама смотри, – буркнула я, потирая утомленные глаза. – Для этого у меня есть ты.

– Тогда слушай, – сказала она. – Ты получила письмо на старый аккаунт из колледжа.

– И? Я все время проверяю там письма. Потому я его не проверяю.

– Это не спам, – сказала Сибил. – Это просьба о консультации. Парень хочет, чтобы ты посмотрела на его статую дракона.

Я вздохнула. Я делала такое в колледже. Это был хороший способ найти скрытые сокровища, пока они не ушли на аукцион, но мне больше нравилось щеголять обширными знаниями истории, потому я обычно не брала деньги. Мне все еще нравилось щеголять, но я уже не делала это бесплатно. И у меня не было времени.

– Скажи ему отнести ее в один из домов аукциона.

– Уверена? – спросила Сибил. – Он говорит, что заплатит тысячу долларов.

Мои глаза открылись.

– Серьезно? – я села. – Тысячу баксов за одну оценку?

– Так написано в письме.

Я нахмурилась, обдумывая это.

– Он может сделать ВР-звонок?

– Напишу… – Сибил напевала, а потом мой телефон снова задрожал. – Он не против.

– Отлично, – я села. – Я сделаю это сейчас.

Пока моя ИИ послушно отправляла сообщение, я встала и пошла искать Ника. Он был в спальне, разбирал мужскую одежду из выдвижных ящиков, разложив ее на полу.

– Эй, – сказала я. – Я быстро поговорю по телефону. Какой-то идиот предлагает тысячу баксов за оценку статуи.

– Ты можешь сделать это по телефону? – спросил Ник, не поднимая взгляда.

– Могу в виртуальной реальности.

Он утомленно кивнул, пнул стопку одежды с гримасой.

– Тысяча подошла бы, потому что это место выглядит ужасно. Не знаю, сколько собак было у владельца, пока он не убежал, но они все испортили.

Он поднял нарядную рубашку в пятнах и пожеванную на рукавах, и я скривилась.

– Мебель в гостиной такая же, – сказала я. – Просто забери, что можешь, и мы отправимся дальше, когда я закончу. Мне пригодятся десять минут на диване.

Ник кивнул, и вернулась в гостиную и надела очки.

– Готова? – спросила я, когда они были на моем лице.

– Связываю, – ответила Сибил. – Но сначала присядь.

Уходить в ВР, пока ты стоял, было плохой идеей. Было легко удариться пальцами ног или голенью, когда мир перед глазами не совпадал с реальностью, где находились ноги. Хотя присесть мне нужно было не из безопасности. Я плюхнулась раньше, чем она закончила, прислонила голову к острому краю деревянной рамы, которую пожевали псы-демоны прошлого владельца, в надежде, что дискомфорт не даст мне уснуть.

– Можно начинать.

– Теперь связываю, – сказала Сибил, и вид в камерах пропал, а в очках стало видно милое кафе на берегу озера Сен-Клер. С крохотного балкона отеля было видно край, и я была уверена, что это был пирс в Нью-Редженси, но я не была уверена. Все богатые отели выглядели похоже, и это не было важно. Меня больше интересовал красивый темнокожий мужчина за столиком кафе.

Как только я увидела его, я поняла, что он был богат. Он не только отдыхал в одном из лучших отелей посреди рабочего дня, он был в легком светло-коричневом костюме, который я видела в прошлогодней коллекции от Y23, крутого бренда. Его часы были дорогими, и очки дополненной реальности были такими тонкими, что выглядели почти как обычные солнцезащитные очки, что означало, что они дорого стоили. Даже его вкусно выглядящий кофейный напиток был из известного дорогого магазина. Это выглядело заманчиво – как фотография в журнале, которую готовила толпа часами. Но парень вел себя так, словно это был простой вторник. Я воодушевилась. Я смогу заработать.

К счастью, у Сибил была хорошая картинка меня, записанная заранее, для его реальности, а не снимок с камеры. Было время, когда я могла сочетаться с его «Я такой богатый, что даже не нужно стараться» поведением, но те дни давно прошли. Я не знала, что нашло на парня, чтобы он предложил тысячу долларов за срочную консультацию, но если бы он увидел, какая я сейчас, он точно отключился бы, не дав сказать ни слова.

– Это Опал Ён Э? – спросил он, улыбаясь мне – точнее, модной версии меня из профиля колледжа три года назад – идеальной белозубой улыбкой. – Известная дочь Великого Ёна?

– Да, – я мысленно попросила Сибил проверить, чтобы разговор не отслеживали. – С кем имею честь говорить?

– Можешь звать меня Эйнсли, – ответил он с нажимом, намекая, чтобы я не спрашивала фамилию.

– Чем могу помочь, Эйнсли?

– Я слышал, ты разбираешься в искусстве драконов и умеешь проводить быструю оценку, – он полез под столик за своей сумкой. – Я склонен покупать на импульсе и купил статуэтку у… необычного торговца. Стоило быть осторожнее, но я давно искал такую, и меня занесло. Обычно я не хочу давать понять, что я ошибся – важно поддерживать репутацию – и я поспрашивал о ком-то надежном, мне назвали твое имя. Спасибо, что так быстро ответила.

– Я была в такой ситуации, – это было не совсем так, ведь я всегда проверяла, а потом платила, но я понимала его ситуацию. – Мой помощник упомянул оплату?

Он вздрогнул от слов об оплате, но я слишком устала, чтобы юлить. Мне нужны были деньги.

– Мне нужно тысячу пятьсот.

– Мы же договорились на тысяче?

– Нет, ты предложил тысячу, – ответила сладко я. – Я прошу тысячу пятьсот. Заранее.

Его сияющая улыбка дрогнула.

– Заранее.

– Срочная работа стоит больше.

Мое проклятие наверняка заберет половину, так что стоило потребовать двойную оплату, но две тысячи были слишком даже для моего нынешнего состояния. Хорошо, что Эйнсли сильно спешил, потому что он согласился.

– Уже отправляю.

Я вызвала цифровой кошелек. Да, оплата в тысячу пятьсот долларов с частного аккаунта появилась пару секунд спустя, хотя осталось семьсот пятьдесят из-за комиссии за перевод и ранее не упомянутого штрафа. Месяц назад это разозлило бы меня. Теперь я просто закатила глаза и добавила потерю к огромному списку обид на отца.

– Оплата получена. Давай посмотрим статуэтку.

Эйнсли улыбнулся и вытащил завернутый предмет из кожаной сумки. Она была размером с американский футбольный мяч и сильно защищена пузырчатой пленкой. Когда обертка была убрана, Эйнсли склонился, чтобы показать мне старого вида статуэтку дракона, покрытую будто золотом, но я знала, что это была чеканной бронзой. Она была так хорошо сделана, что я видела каждую чешуйку. Но я хотела проверить кое-что еще.

– Перевернешь?

Он послушно перевернул статуэтку, и мне стало видно подпись. Корейский был в старой форме, такую я могла читать со словарем, но я знала. Что там говорилось, потому что у отца были сотни таких в коллекции.

– Это один из Тысячи Драконов, созданных в древнем королевстве Когурё, – сказала я. – Это из периода Трех королевств в Корее, скорее всего, пятый век нашей эры.

Эйнсли выдохнул с облегчением.

– Так она настоящая?

– Если нет, это лучшая подделка из всех, что я видела, – честно сказала я. – Драконов создали, чтобы подкупить первого Великого Ёна не съедать жителей королевства. Он принял подарок, но все равно их съел, потому что он – дракон, но это все еще чудесная памятка истории и фантастический пример старинной статуэтки из дерева, покрытой металлом. Хорошее состояние, учитывая ее возраст. Хорошая находка.

– Спасибо, – сказал он с теплом настоящего коллекционера. – Вряд ли ты знаешь, где можно найти еще такие?

– Не вне Корейского полуострова, – у папы были все, кроме сорока. Я смутно помнила, что остальные были у его сестры, но не была уверена. Я не удивилась бы, если бы Белая Змея их продала. Драконы без кланов не могла зарабатывать на землях, всегда нуждались в деньгах, и продажа сокровищ, которые нужны были ему, чтобы закончить набор, разозлила бы отца.

– Жаль, – Эйнсли вздохнул. – Но если увидишь такую, дай мне знать. Я плачу долларами и не задаю вопросы. Слышал, для тебя это нынче важно.

Мне не нравилось, что он слышал такое обо мне, но если бы он не услышал обо мне, он и не позвонил бы, так что я не возмущалась.

– Я напишу, – пообещала я.

Он очаровательно улыбнулся и закончил звонок. Я глубоко вдохнула, готовясь выйти из виртуальной реальности, когда мой банковский счет звякнул снова.

– Что за…

Еще перевод в семьсот пятьдесят долларов. Я проверила счет, решив, что видела ту же запись дважды, но сумма подтвердила, что я снова потеряла половину оплаты, но этот Эйнсли отправил мне еще полторы тысячи баксов.

– Мило, – я улыбнулась. Я забыла, какой была жизнь, когда были деньги. Я привыкла так делать. Люди радовались, когда ты платил чаевые. Это убедило меня сохранить его номер. Было полезно знать покупателя с глубокими карманами и ртом на замке. Я все еще глупо улыбалась, снимая очки. Ник оказался передо мной.

– Как все прошло?

– Я заработала полторы тысячи баксов! – гордо сказала я.

– Отлично, – он помог мне встать. – Потому что это место – потеря. И, когда ты вернешься чистить в следующем месяце, оставь спальню напоследок.

Я побелела.

– Что там?

– Мы скоро будем есть, так что я промолчу, – ответил Ник. – Скажем так, я понимаю, почему прошлый владелец бросил эту квартиру.

Я застонала. Но эта проблема – как и многие мои проблемы – была для следующего месяца. Сейчас нам нужно было попасть на вечерний аукцион и выбрать следующий раунд.

– Мы можем заехать за кофе? – спросила я у Ника, когда мы вышли.

– Разве твоя кровь не стала кофе? – спросил он. – И что я говорил о кофейнях? Нет смысла так трудиться, если ты собираешься тратить деньги за горячую воду с пылью из зерен по пять баксов за стаканчик.

– Оставь мне хоть одну радость, – взмолилась я.

Ник вздохнул и стал спускаться по лестнице.

– Куда хочешь пойти?

– «Tim Horton’s», – тут же сказала я, вытащив телефон, чтобы проверить, где был ближайший магазин.

* * *

Через полчаса я принесла два огромных бумажных стаканчика на вечерний аукцион.

– Знаешь, – сказал Ник, когда мы заняли привычные места в первом ряду. – Тебе стоит просто покупать литровую пачку. Цена будет ниже.

– Я не люблю пить из пачки, – я сделала большой глоток из стаканчика в левой руке. – Так ощущается, что у меня проблемы.

– А сжимать в обеих руках большие стаканы кофе – не проблема?

Мне не нравилась его логика, так что я сделала еще глоток и повернулась на стуле, чтобы рассмотреть зал. Я уже потеряла счет дням, значит, близилась суббота, потому что место было мертвым. Как и все люди, Уборщики хорошо работали в начале недели, но активность падала к концу недели, что меня устраивало. Меньше людей – меньше борьбы. Я хотела скорее забрать квартиры, когда Брокер вошел в комнату.

– Хорошо, что вы двое настойчивые, – сказал он, заметив Ника и меня. – Когда вы спите?

Я помахала кофе, и он покачал головой.

– Сама себя губишь, милая, – он запрыгнул на сцену. – Начнем!

Я вручила стаканчик из правой руки Нику, чтобы надеть очки.

Первые несколько квартир были мусором. Был интересный дом. Отдельные жилые дома были редкими в городе, и обычно там были хорошие вещи, но там жила пожилая затворница с деменцией. Дом не только был ужасно заброшен, но и мебель на фотографиях была такой уродливой, что я заплатила бы, чтобы ее не видеть, так что это мы не брали. Остальные квартиры были такими же дешевыми, не стоящими усилий. Я стала переживать, что мы не найдем ничего, когда фотография вспыхнула на экране, и мое сердце пропустило удар.

Квартира. Маленькая и грязная двухкомнатная квартира, которая была похожа на те, что нам показывали весь вечер. Но на старом стеллаже с книгами стояла статуэтка дракона. Не из масс-маркета, созданная на фабрике, полная ошибок. Эта была сделана идеально, сияющая бронзовая фигурка, которая была похожей, как две капли воды, на ту, что я проверяла меньше часа назад. Она даже лежала на боку, чтобы я видела подпись, будто вселенная хотела, чтобы я получила ее.

Я сжала руку Ника так сильно, что он вздрогнул.

– Делай ставку! – зашипела я.

– На эту?

Я безумно закивала, нарисовала пальцами в воздухе квадрат, чтобы увеличить фото. Чем ближе картинка была, тем больше я верила, что это была одна из тысячи статуэток драконов Когурё, за которые новый друг-коллекционер обещал хорошо заплатить. Выглядело так же. Если бы это не было невозможно, я сказала бы, что это была та же статуэтка, но драконы были созданы одинаковыми. Это явно была еще одна, значит, мы вот-вот сорвем джекпот.

Скрывая восторг, я склонилась, чтобы шепнуть Нику на ухо, прикрывая стаканчиком кофе свои губы от ДеСантоса, который сидел за нами, чтобы мешать ставкам.

– Нужно получить это. Любой ценой.

Не так давно такие слова об обшарпанной квартире вызвали бы сомнения, но после трех недель безумных покупок мы с Ником действовали слаженно. Он даже не спрашивал, что я увидела. Он просто поднял руку, лицо было бесстрастным, когда он сделал ставку, осторожную, чтобы никто ничего не заподозрил.

Уловка сработала. Мы победили без борьбы. Как только Брокер сказал «Продано», и информация о квартире появилась в моем интерфейсе, я вскочила со стула.

– Куда ты? – зашипел Ник. – Аукцион еще идет!

– Нам не нужно все это, – прошептала я, потянув его за руку. – Это большой улов!

– Какой улов? – спросил ДеСантос, склонившись над моим стулом.

Я отмахнулась от него и потянула сильнее за руку Ника. Виновато пожав плечами Брокеру, который строго смотрел на нас, Ник встал и пошел за мной из актового зала.

– Что ты увидела? – спросил он в коридоре.

– Скажу, когда прибудем, – я спешила к пожарному ходу, который вел на маленькую парковку бывшей школы. – Я не хочу, чтобы кто-то подслушал и украл это.

– Это никогда не происходило.

Он был прав, но я смолчала. Это был прорыв, которого я ждала. Я не собиралась рисковать. Я даже не допила кофе, бросила стаканы в урну у двери, и мы пошли по парковке.

К счастью, новая квартира была недалеко. В нескольких улицах от квартиры Ника. Уродливое здание из шлакоблоков выглядело так же, как дом Ника. Я не понимала, почему живой город, который мог создать что угодно, сделала столько уродливых строений, но если нужно было сделать что-то для всех, приходилось делать нечто дешевое. Тут даже не было лифта, только металлическая лестница тянулась снаружи здания до верхнего этажа под Небесными путями, где находилась наша квартира.