Текст книги "Боги на неполный рабочий день (ЛП)"

Автор книги: Рэйчел Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Видеожурнал для этого места, – я активировала камеры взмахом ладони, пока бежала по тускло озаренному коридору. – Чек номер…

– 12297, – подсказала Сибил.

– 12297, – повторила я, вытаскивая Отмычку из-под дешевой мешковатой футболки. – Уборщики: Никола Кос и Опал Ён Э. Подтверждаю. Продолжаем с оповещением жителя.

Я постучала кулаком в дверь. Никто не ответил в следующие пять секунд, и я сунула ключ в замок. Он отлично подошел, и я выдохнула с облегчением.

– Вперед!

Я открыла дверь и ворвалась внутрь. Ник вошел следом, прижимая ладонь к пистолету, что ощущалось ненужным, но справедливым, ведь я ворвалась, как отряд спецназа. Хоть я радовалась, место выглядело как на фотографии. Печальная двухкомнатная квартира, где пахло лапшой быстрого приготовления и плесенью. И на полке передо мной сиял, как запрещенный идол, в резком свете лампочки мой приз.

– Есть! – закричала я, хватая дракона с полки.

Я поняла, что статуэтка была настоящей, когда я коснулась ее. Старая бронза ощущалась не так, как современный металл. Подняв ее к свету, я заметила следы, где творец давным-давно прижимал сияющий металл к глазам и рту дракона, делая каждый зубик острым и идеальным. Чешуя на его извивающемся теле без крыльев была произведением искусства, а грива на его голове была сделана так хорошо, что выглядела как настоящие волосы. Статуэтка была красивой, и в другое время она стала бы вершиной моей коллекции. Но сегодня она была моим билетом к свободе, что было даже лучше.

– Это дорогая статуэтка? – сказал Ник, когда я сжала ее дрожащими ладонями.

– О, да, – я улыбнулась ему, а потом вернулась к заданию. – Сибил, звони Эйнсли.

Ник нахмурился.

– Кто такой Эйнсли?

Я хотела начать монолог об одержимых коллекционерах и их толстых кошельках, но покупатель оказался быстрее, чем я ожидала. Сибил едва начала звонить, и Эйнсли взял трубку.

– Надеюсь, это важно, – его голос был раздражённым. – Я ужинаю.

Я ответила, прислав ему фото сияющего дракона в моих руках. Повисла напряженная пауза, и он заговорил уже другим голосом:

– Сколько?

– Сто тысяч, – заявила я. – И я хочу в золоте.

Я ожидала, что он начнет спорить. Цена не была дикой, учитывая возраст артефакта и его желание, но была высокой. Нужно было начинать с высокой. Это задавало правильный тон, и это давало возможность сбавлять, не опускаясь слишком низко. Я все еще строила в голове стратегию торга, когда Эйнсли сказал:

– Хорошо.

Я моргнула.

– Серьезно?

– Я не переживаю из-за таких мелких сумм, – нахально сказал он, напоминая мне папу. – Слитки швейцарского банка подойдет, или хочешь другой формат?

– Слитки подойдут, – сказала я, оправившись от шока. – Где встретимся?

Он послал мне адрес банка в Финансовом районе, который занимался богатыми клиентами. Я сказала ему, что мы будем через полчаса, и закончила разговор, опустила телефон и потрясенно смотрела в окошко квартиры.

Сто тысяч. Я продала статуэтку за сто тысяч долларов в золоте. Даже если проклятие отрубит кусок от суммы, у меня будет больше сорока тысяч, которые мне требовались, чтобы достичь трехсот тысяч и отдать их папе…

– Я это сделала.

Я повернулась к Нику, тот смотрел на меня, словно не знал, закричу я или упаду в обморок. Я могла сделать все сразу.

– Я это сделала!

Его губы изогнулись в улыбке.

– Сделала.

Я закричала, с высоким воем чистой радости бросилась на него, обвила руками его шею, подпрыгивая.

– Я это сделала! Сделала! Я заплачу ему! Да-да-да-да-да…

– Это не конец, пока деньги не у тебя, – сказал Ник, хотя не отцепил меня с себя. – Давай заберем золото.

Я закивала, побежала к двери так быстро, что поскользнулась. Я в последний миг удержалась, прижимая дракона к груди. О, нет, я почти рычала. Проклятие меня не остановит сейчас. Я была слишком близко.

Тяжело дыша, я схватила грязное полотенце с пола заброшенной квартиры и укутала сокровище. Когда оно стало напоминать младенца, я прошла в коридор, каждый шаг был будто последним, пока Ник вел меня вниз по лестнице к парковке.

* * *

Путь в банк был самым мучительным в моей жизни. Ничто плохого не было. Не было пробок или угрозы аварии, но меня убивала мысль, что вселенную подкупили, чтобы сбить меня. Я всю дорогу на заднем сидении сжимала статуэтку так, как матери-беженки сжимали своих детей на фотографиях в буклетах благотворительных фондов.

Ник тоже нервничал. В Финансовом районе он не стал искать самую дешевую парковку. Он повернул на первую, заплатил заоблачную цену за стоянку, не ворча.

Как и намекало название, Финансовый район был одним из самых шикарных наверху. И одним из самых высоких. Тут было больше всего суперскребов, и это превращало улицы в лабиринт, который направлял ветер с озера Сен-Клер, усиливая его почти до урагана. Обычно это не было проблемой, ведь никто не ходил по Финансовому району пешком, но это делало место встречи опасным.

Когда мы добрались до изящной мощеной площади с фонтанами и статуями, где должен был ждать Эйнсли, я выглядела как безумная бездомная дама, которая сбежала из урагана, и Ник… выглядел как Ник, довольно грозно. Все офисные работники, которые ждали в очереди в модные кофейни, отодвигались, когда мы шли мимо, и швейцары на входе в банк тут же позвали охрану. Если бы я не была так занята, я бы обиделась. Сейчас я не заметила бы, даже если бы на меня опустился дракон. Я смотрела только на темнокожего мужчину в дизайнерском костюме с солнцезащитными очками дополненной реальности – которые все еще были на нем, хотя здания уже отбрасывали длинные тени, и близилась ночь – сидящего на краю фонтана с чемоданом на коленях.

– Мисс Ён Э! – бодро сказал он, заметив нас. – Рад встретить тебя лично. Принесли?

Я была тут не ради вежливости, так что кивнула и развернула полотенце, показывая ему товар, словно я была злым торговцем антиквариатом в фильме про Индиану Джонса. Меня даже потрясало, что охрана не подошла, но парни у двери не шевелились. Может, потому что Эйнсли уже заплатил им, но я подозревала, что дело было в том, что это была СЗД. Даже наверху подозрительное происходило все время, особенно с богачами. Может, эта мелкая встреча не считалась странной, и я была благодарна за это. Мы не занимались незаконным делом, но я была сейчас такой нервной, что не верила себе. Я просто хотела получить деньги, пока по мне не попал метеорит, или пока меня не убил автобус, съехавший с дороги, или чем еще вселенная решит добить меня.

– Ого, – сказал Эйнсли, увидев дракона. – И он настоящий?

– Такой же, как ты показывал мне днем, – я отчаянно старалась не звучать нервно. – Я не могу дать сертификат, но мы можем пойти к независимому оценщику, если ты…

– Нет-нет, я верю тебе, – он широко улыбнулся. – Выглядит идеально. Я ее беру.

Он потянулся к статуэтке, но я отодвинула руки.

– Плата вперед.

– Конечно, – он протянул чемодан. Я не могла схватить его, потому что еще сжимала статуэтку, и я кивнула Нику, тот взял чемодан, опустил его на край фонтана и открыл, стало видно прекрасную сияющую груду слитков золота. Я еще не видела такого вне замка дракона.

– Прости, тяжелая ноша, – сказал Эйнсли. – Обычно за сто тысяч чемодан не такой тяжелый, но цена золота падает неделями, так что ребятам в банке пришлось набить его плотно.

Я не знала, какой человек жаловался на полный чемодан золота, но не я точно. Я уже была у плеча Ника, он поднял первый слой слитков по одной унции, чтобы мы увидели, как много в чемодане.

– Сто тысяч, – бодро сказала Сибил, когда ее прибор узнавания по фотографии проверил все серийные номера. – Было пять минут назад. Цена быстро падает.

– Насколько быстро?

– Если хочешь, чтобы содержимое чемодана что-нибудь стоило, тебе лучше бежать.

Я кивнула и повернулась к Эйнсли.

– Вот, – я почти сунула дракона в его руки. – Будет хорошо смотреться с тем твоим драконом.

– У нас несколько, – ответил он с резкой улыбкой. – Рад иметь дело, Опал Дракона.

Я даже не попрощалась. Я схватила чемодан одной рукой, Ника – другой и пошла по площади к банку.

– Я тут для обмена, – сказала я, когда охрана преградила путь. – Вы же меняете золото?

Мужчины переглянулись, и я затаила дыхание. Они видели, как я получила чемодан золота, и хоть я выглядела безумно, они впустили меня, открыли двери банка, и стало видно мраморное фойе, полное встревоженных людей.

Мне было не до них, я пробилась через хаос к ближайшему кассиру, который сидел за красивой старомодной деревянной стойкой, окруженной медными украшениями. Худой лысеющий мужчина ерзал за столом, как нервная птица, его длинные пальцы двигались в сложном интерфейсе дополненной реальности, который видел только он.

– Простите, – я опустила тяжелый чемодан на стойку со стуком. – Я хочу обменять это золото и получить деньги на свой счет.

– Прошу прощения, – ответил мужчина, голос был таким вежливым, что он явно еще не посмотрел на меня. – У нас сейчас проблемы. Если не против подождать…

– Против, – резко сказала я. – Я знаю, что золото падает, потому нужно обменять это сейчас.

Это привлекло его внимание.

– Мадам, – сказал он менее вежливо. – Не просто золото. Золото начало панику. На всех рынках падение, и я занят, разбираясь с проблемами клиентов.

– Мне это дал один из ваших клиентов, – рявкнула я, открывая чемодан, чтобы он видел золото. Его глаза расширились при виде сияющих слитков, и я впилась в шанс. – Ну же, Энди, – взмолилась я, глядя на его бейджик. – Я получила самую важную оплату в жизни, но она не будет ничего стоить, если ты не обменяешь золото. Я знаю, что банк не хочет больше золота, пока оно падает, но цена обязательно поднимется. Это шанс купить задешево.

Он все еще не был убежден, и я изобразила лучший печальный взгляд.

– Прошу, – умоляла я. – Сто тысяч – мелочи для такого серьезного места, как это, но это все для меня. Помогите, и я напишу отличный отзыв.

Кассир вздохнул и потянулся к чемодану.

– Лучше бы вам упомянуть мое имя.

– Конечно, – пообещала я, он стал доставать слитки по одному на стол.

Ожидание было мучительным, пока он взвешивал и записывал. Когда он закончил, цена золота была ужасной. Но, в отличие от других мест, где я была в этом месяце, это был не ломбард или прилавок на рынке. Это был серьезный банк с отделениями в других странах, и тут были законы защиты прав потребителя, так что мне заплатили по той цене, которая была, когда он начал транзакцию, а не какая была десять минут спустя, когда он закончил все взвешивать.

Несколько тысяч долларов забрали комиссии их банка, чтобы перевести деньги на мой дешевый онлайн-банк. Скрытых камней было столько, что я не знала конечную сумму, пока она не появилась в приложении в моей дополненной реальности. Когда оно обновилось, я чуть не упала в обморок от вида.

– Ты в порядке? – спросил Ник, прижав ладонь к моей спине, когда я покачнулась.

Я кивнула, потом покачала головой, дрожащей ладонью коснулась сияющих цифр передо мной.

Общая сумма: $323,924.53

– Получилось, – прошептала я, голос был таким хриплым, что я едва узнавала его. – Я накопила триста тысяч.

Я получила намного больше. Даже с падением золота в том чемодане было больше, чем нужно было, чтобы хватило папе. Учитывая, сколько квартир мы с Ником купили, и сколько мне придется платить за аренду, мне нужно было все, но я была слишком потрясенной, чтобы думать об этом сейчас, ведь после лет борьбы, побега из дома в ужасающий город, о котором я ничего не знала, и работой я сделала это. Я победила.

Радость была такой резкой, что ранила. Последовали другие эмоции, так быстро, что я не могла осознать все. Я хотела смеяться и плакать одновременно. И я сделала все сразу, уткнулась лицом в футболку Ника, пока буря эмоций бушевала во мне.

Он дал мне это сделать. Его могло смущать, что он обнимал меня посреди вычурного зала банка у всех на глазах. Я вызывала у него смущение, но когда я попыталась отодвинуться, он не отпустил меня. Он стоял, обвив человеческой рукой мои плечи, шепча, что все было хорошо. Он не уточнял, что было хорошо, но это было не важно. То, что он был тут – и был тут все время, во всем безумии – было самым добрым, что кто-нибудь делал для меня.

От этой мысли я снова расплакалась. Наверное, я могла смеяться и рыдать тут всю ночь, но, когда я поднимала взгляд, триста тысяч смотрели на меня, напоминая, что все еще не закончилось. Ничто не закончилось, пока я не заплатила папе. Я могла передать деньги сейчас, но я не доверяла этому, пока проклятие все еще действовало. И я хотела видеть его лицо. Он думал, что одолел меня. Он думал, что победил, как всегда, но не в этот раз. В этот раз победила я, и я собиралась сунуть деньги в его драконье горло.

– Мне нужно в Канаду, – я отодвинулась от груди Ника.

– Зачем?

– Папа за рекой в Виндзоре, чтобы не попадаться Миротворцу, – объяснила я, мы покинули банк. – Мне нужно заплатить ему, пока не случилось что-то еще.

Зная о моем проклятии, Ник кивнул, словно это было понятно.

– Я могу тебя подвезти.

– Нет, – твердо сказала я. – Я не хочу, чтобы ты пострадал, когда Ён узнает, что я одолела его.

Я хотела сделать это одна. Было несправедливо, ведь я не смогла бы сделать все это без Ника, но он не переживал за это, как я. Никто не мог. Он попал в это из-за денег, но эта победа была моим будущим, моей свободой. Я эгоистично хотела все себе, но я не собиралась быть гадкой.

– Вот, – я махнула пальцами на интерфейс, передала десять тысяч долларов иконке Ника в моем списке контактов. – Это деньги, которые я должна за заем в прошлый раз.

Обычно Ник сиял при виде денег, но он не был рад в этот раз.

– Не нужно платить сейчас, – сказал он. – Ты ведешь себя так, словно уходишь.

– Я не ухожу, – сказала я. – Я просто хочу, чтобы ты получил деньги, пока не произошло что-то глупое. Ты знаешь, из-за проклятия.

Ник нахмурился сильнее.

– Уверена, что тебя не нужно подвести?

– Да. Я вот-вот разозлю древнего дракона. Ты не хочешь быть рядом, особенно, когда я не смогла бы сделать это без тебя. Тебе стоит вечером укрыться в своей квартире-бункере.

Он кивнул, но все еще хмурился.

– Ты вернешься, когда закончишь с этим?

– Обязательно, – пообещала я с широкой улыбкой. – Когда это закончится, мы закатим вечеринку, какую этот город еще не видел, и будем спать неделю.

Он рассмеялся.

– Тогда жду этого, – сказал он, а я прошла к такси, ждущим в ряд. – Удачи.

– Она уже у меня, – сказала я, и это было так. Я впервые за месяцы ощущала удачу. Я была на коне. – Я позвоню, когда закончу, – сказала я, садясь в первую машину. – И спасибо. За все.

Ник улыбнулся и закрыл за мной дверцу, отошел и смотрел с тротуара, как машинка отъезжает с электрическим урчанием и присоединяется к потоку машин на дорогах, ведущих к мосту Нового Посла.

Глава 9

Двадцать лет назад, когда Алгонквин, Дух Великих озер, правила СЗД, и драконы были изгнаны, соседний город Виндзор, Канада, был населен драконами больше всех городов мира. Город был через реку от Детройта, и туда было легко добраться драконам, которые хотели управлять своими жизнями. Даже те, кто не хотел рисковать, не могли быть далеко от власти и денег. Они построили поместья на берегу Виндзора, крепости были так близко к границе СЗД, как могли, не задевая ее.

Нынче, конечно, для таких уловок не было необходимости. СЗД правила собой, и драконы постоянно летали над городом, многие кланы пересекли реку и построили новые крепости в городе, в котором хотели жить. Но, хоть в СЗД их уже не убивали, это была территория Миротворца. Любой дракон тут должен был слушаться его правил: не убивать друг друга, не сжигать здания и не есть людей на улицах. Это звучало логично для меня, но драконы не были логичными созданиями. Многие кланы были готовы подавить гордость, чтобы получить доступ к самому волшебному городу мира, но многие драконы считали ограничения глупыми и оскорбительными, и те тираны были в Виндзоре.

Конечно, папа был из таких. Он избегал этой части Северной Америки десятки лет, но сменил политику, чтобы загнать меня в угол, купил огромное готическое поместье, и оно стало его крепостью, пока он находился в этом районе. Я должна была восхищаться тем, на что он пошел ради меня, но, как все что делал папа, это было ради него. Великий Ён не стал бы оставаться в отеле с не своими смертными. Он купил себе дом за миллиарды долларов, чтобы использовать его как временный штаб. Не удивительно.

Я закатила глаза так сильно, когда такси остановилось у кованых железных ворот для проверки, что было больно. Он хотя бы получил хороший кусок земли за свои деньги. Зеленый луг дома тянулся до берега реки Детройт с отличным видом на СЗД за водой, слои города сияли, как слои в неоновом торте на день рождения. Вид был милым, солнце на закате окрасило суперскребы в золотой и красный над крышей поместья в черепице и с заостренными окнами. Если бы я была тут по другому делу, мне бы понравилось. Но я была тут не для отдыха, так что заставила себя перестать любоваться ухоженным садом роз и рядом ив, изящно опустивших ветви в воду, а сосредоточиться на задании.

Когда мое такси закончило до смешного долгий путь к дому, слуга ждал меня на ступенях. Это был старик с пышными усами, который вечно работал как секретарь папы, что было странно, потому что я думала, что он не покидал главный замок в Сеуле. Еще более удивляло, что он вышел сам встретить меня. Обычно швейцарами делали неопытных ребят, но сутулый секретарь открыл дверцу моей машины сам, низко поклонился, когда я вышла на дорожку.

– Юная госпожа, – его голос было невозможно прочесть за железной стеной профессиональной этики. – Великий Ён ждал вас.

Я не сомневалась. Сжав сумку, я махнула секретарю вести. Он повел меня неспешно по каменной лестнице удивительно широкого крыльца поместья в большой холл, полный мебели, которую сдвинули к стене и накрыли чехлами от пыли.

Я опешила. Временный дом или нет, мама не позволила бы дому так выглядеть, пока в нем был отец.

– Почему все в таком виде?

– Ничего не поделать, – сказал секретарь, повышая голос, чтобы было слышно поверх гула наших шагов. – Великий Ён приказал вашей матери и остальным вернуться в Корею недели назад. Только нескольким разрешили остаться с ним, но этот дом такой большой, что мы не могли бы убирать все в таком количестве, так что пришлось почти все прикрыть.

Это звучало практично, но:

– Почему он не нанял местных работников?

– Я не спрашиваю Великого Ёна, – сказал старик, оглянувшись, будто добавляя взглядом: «И тебе не стоит».

Я закатила глаза и решила сосредоточиться на доме, который стоил внимания. Что бы я ни чувствовала к нему, у отца был хороший вкус. Даже во временном доме, как этот, стены были покрыты искусством разных культур и временных периодов. Старые картины перемежались с современными, китайской каллиграфией, корейским текстилем, египетскими артефактами, японскими масками, размещенными с умом, чтобы подчеркнуть красоту каждого предмета.

Даже с выключенным светом и мебелью, сдвинутой к углам, идти по дому папы ощущалось как поход по хорошему музею. У него даже были творения художников из СЗД, новые приобретения. Я была уверена, что заметила акварель в трех измерениях Барклей – отличная картина – на одной из лестничных площадок.

Но мы не подошли ближе, чтобы я проверила, слуга повел меня за тяжелую деревянную дверь в то, что раньше было библиотекой, но теперь выглядело как современная версия приемного зала короля. Тут был диван для ожидания, ковер посередине, чтобы стоять на коленях и умолять, и высокое кресло, вырезанное умело из дерева, где папа мог сидеть и смотреть свысока на тех, кто посмел просить его внимания.

Это место было давящим и драконьим, с множеством аллегоричных масляных картин людей, простирающихся перед монстрами и богами, но тут хотя бы было светло, благодаря широким окнам с видом на запад и изумрудный луг за домом. За ним был широкий простор реки Детройт, и СЗД поднималась из коричневой воды как айсберг из стали и бетона. При виде знакомого сияющего хаоса города мне стало немного легче на территории врага. Настолько, что я смогла изобразить улыбку, когда старик поклонился и ушел за моим отцом.

Я вытащила телефон, когда дверь закрылась, проверила свои счета. Я проверила трансфер, который собиралась произвести, уже шесть раз, заставила Сибил получить официальный ответ от ИИ-помощника банка, что они знали, что я собиралась перевести деньги на личный счет, и они не будут ни по какой причине взымать комиссию. Я все еще проверяла настройки, когда дверь открылась, и отец вошел в комнату.

Я выронила телефон при виде него. Не из-за ужаса перед драконом, к этому я привыкла. Нет. Я вскочила, потому что папа выглядел ужасно.

Всю жизнь я видела Ёна только жутким и великим бессмертным, красивым и опасным, невероятным. Теперь его смертный облик выглядел так, словно его выжали. Его обычно безупречное лицо осунулось. Его бирюзово-золотые глаза были покрасневшими и впавшими, над высокими скулами пролегли темные круги. Даже блестящий черный водопад его волос выглядел тускло, и он ужасно похудел. Тело под дизайнерским костюмом выглядело как скелет, мышцы, ради которых он даже не тренировался, пропали.

Вид поражал, даже ужасал. Отец был безвременным, как сокровища, которые он собирал, он был непоколебимой силой. И то, как он, тощий, сжимал дверную раму, чтобы не упасть, ощущалось так, словно во вселенной разбили константу. Это казалось невозможным с такой силой, как Дракон Кореи, но, пока я смотрела, как он проходил в комнату и занимал место в кресле-троне, я поняла.

Я сделала это.

Осознание ударило, когда все намеки, которые я не замечала из-за злости или занятости, вдруг встали на места. Это сделала я. Я взломала проклятие папы, но магия, которая воровала мои деньги, откуда-то шла. Что-то питало всю ту неудачу, и, судя по тому, что стало с папой, я знала, что это был он. Потому он сорвался по телефону, когда я первый раз ударила его проклятие рынком золота и обнаружила то, что могло его сломать. Потому мама пришла на аукцион без его ведома и просила меня остановиться. Потому что происходило это.

Я не знала, почему не поняла правду раньше. В отличие от людей, которые хватали магию из того, что было рядом, драконы питали свои чары своим огнем. Я знала это. Все, кто изучал магию, знали это, но мне не приходило в голову до этого, что огонь отца не был бесконечным. Я еще не видела, чтобы дракон так тратил свои силы, но только это могло объяснить то, что превратило ухоженного отца в оболочку передо мной.

На безумный миг я ощутила волну стыда. Я просто хотела освободиться. Я не хотела вредить ему, не хотела этого. Он вел себя ужасно, но он оставался моим папой. Я когда-то любила его всем сердцем. Часть меня еще любила, потому что я встала с дивана, чтобы подбежать к нему, а потом вспомнила правду.

Это была не моя вина.

Да, мои поступки осушили его, но он сам проклял меня. Он мог остановиться и спасти себя в любой миг, но не стал. Судя по тяжелому взгляду впавших глаз, он все еще не собирался отпускать, и с этим осознанием все мое сочувствие испарилось.

– Ты выглядишь ужасно, – я скрестила руки на груди.

– Могу сказать это же о тебе, – ответил Великий Ён, его нечеловеческие глаза окинули меня взглядом, он нахмурился сильнее. – Ты снова похудела.

Я думала, что вещи из торгового автомата висели на мне сильнее обычного, но я не дала ему сменить тему.

– Я тут, чтобы оплатить долг.

– С чего ты взяла, что я это приму? – он прислонился к подлокотнику своего трона, словно это было просто удобное положение, а не то, что помогало ему не упасть. – Срок истекает через несколько дней.

– Не важно, принимаешь ты или нет, – прорычала я, склоняясь, чтобы схватить свой упавший телефон с ковра. – Я возвращаю деньги за колледж, а ты отпускаешь меня, и дальше я делаю с жизнью, что хочу. Такой был уговор.

Он сверкнул зубами.

– Твой уговор.

– Ты согласился на него, – напомнила я.

– Потому что ты меня обманула, – прорычал он. – Ты скрыла то, что была Уборщиком. Я не дал бы слово, если бы думал, что был шанс, что ты преуспеешь.

– Да, может, тебе стоило подумать об этом до того, когда ты решил, что я так глупа, что поставлю все на кон в сделке, где не могу выиграть, – едко сказала я, глядя ему в глаза, называя иконку «Отправить плату» на экране телефона. Через секунду пришло сообщение, что деньги были получены. – Вот, – сказала я дрожащим голосом. – Готово. Я заплатила. Все, как требовалось. Я выполнила свою часть сделки. Теперь сними проклятие!

Я напряглась в конце, уперлась сапогами Уборщика в ковер, пока ждала его бурю негодования, но отец отвернул осунувшееся лицо.

– Нет.

Мои глаза расширились.

– Ч-что? – пролепетала я. – Ты не можешь сказать «нет». Я победила! У нас был уговор!

– Был, – сказал отец, низкий голос был утомленным. – Но проклятие не было его частью. Я обещал это, если ты оплатишь долг сама. Я позволял тебе жить, как ты хотела. Я не говорил ничего о магии.

– Потому что тогда магия и не участвовала! – закричала я. – Ты проклял меня, потому что проигрывал! Но я не могу жить, как хочу, пока ты тянешь меня ко дну, так что убери это с меня!

Ён прищурился.

– Нет, – повторил он и оскалился. – Никогда.

Это шипящее слово разрывало меня. С момента, как я придумала этот план почти пять лет назад, я надеялась на то, что отец держал слово. Дракон Кореи мог растоптать тебя, смешать с грязью, но он всегда сдерживал обещание.

Но не для меня.

– Ты не можешь так поступить!

– Я могу все, что хочу! – взревел он, его обычно спокойное поведение пропало, он вскочил на ноги. – Ты – мой Опал! Я тебя сделал!

– Я – человек! – заорала я, шагая вперед, пока не оказалась прямо перед ним. – Я никому не принадлежу!

– Ты не знаешь, чем я пожертвовал ради тебя! – рычал Ён, его худые ладони сжались в бледные костлявые кулаки. – Я пытался снова и снова дать тебе то, что ты хотела, но каждый раз, когда я давал тебе свободу, ты используешь ее, чтобы навредить тому, что мне наиболее дорого, – он схватил меня за плечо и повернул к огромному зеркалу напротив окна. – Посмотри, что ты с собой сделала!

Я злилась, но при виде нас двоих в зеркале я замерла. Я не разглядывала себя с тех пор, как началась гонка за деньгами. Глядя на свое отражение, я не узнавала тощую утомленную девушку, глядящую на меня. Моя кожа была сухой, шелушилась от плохого питания и недель плохого сна. Мои костлявые руки и ноги были в порезах и синяках от Уборки, а лицо выглядело как череп. Я даже не была похожа на человека. Я выглядела как призрак. Утомленная тень. Иронично, что впервые в жизни я была похожа на папу.

– Смотри, что ты с ней сделала, – прошептал отец на корейском, убирая мои грязные волосы с моего лица. – Я убил бы любого, который сделал бы такое с моим щенком, но что делать, если это сотворила ты?

– Я этого не делала, – процедил я, повернувшись к нему. – Это сделал ты. Это случилось, потому что ты загнал меня в угол. Ты мог спасти нас обоих, поняв намек и отпустив меня!

Лицо отца стало каменным.

– Я никогда тебя не отпущу.

– Почему? – мой голос трещал, как тонкий лед. – Почему ты так впился? Ты всегда звал меня щенком и неудачницей. Мне с ранних лет все рассказывали, что ты считал меня разочарованием. Ты даже назвал меня в честь дешевого камня, чтобы все знали, что я не смогла стать идеальным супермагом, какой ты хотел меня сделать, – слезы появились в уголках моих глаз. – Ты всегда давал понять, как низко меня ценишь, так зачем ты это делаешь? Я – часть какой-то схемы? Винтик в планах дракона, которые слишком сложные для смертных? Почему ты не можешь просто меня оставить?!

Я не хотела так срываться. Отец презирал слабость. Слезы особенно вызывали у него презрение, но я не могла держаться. Даже когда Коффман приставил пистолет к моей голове, я не ощущала себя в ловушке вот так, и я даже не понимала…

– Почему?

– Ты не оставила мне выбора, – сказал отец тихо. – Я говорил тебе годы назад, щенок. Я забочусь о своем, но ты сделала это невозможным. С момента, как ты прибыла в этот проклятый город, ты только и делала, что бросала себя в опасности и нищету. Ты якшаешься с преступниками, рискуешь своим хрупким смертным телом, пока ходишь по домам чужаков и роешься в их мусоре. Мы с твоей матерью пытались уговорить тебя передумать, но ты не слушаешь. Ты – все еще тот глупый ребенок, устраивающий истерики на полу, но я не могу и дальше тебе потакать, – его лицо стало строгим. – Если не будешь делать то, что лучше для тебя, это сделаю я. Это делают отцы.

– Это делают тираны, – прорычала я, вырываясь из его хватки. – Это моя жизнь! Я – не еще одно твое сокровище!

– Ты – мое величайшее сокровище, – сказал Ён, сжимая мою руку. – И я забираю тебя.

Мои глаза расширились, его костлявые пальцы давили на мой бицепс.

– Что ты…

Дракон не слушал. Он просто повернулся и пошел к двери, волоча меня за собой по ковру, как непослушного щенка.

– Так нельзя! – орала я, борясь изо всех сил, но это было безнадежно. Даже ослабевший, он оставался драконом, а я сама была не в лучшей форме. – Я отплатила! – я попробовала другой подход. – Это означает, что ты должен меня отпустить, плевать на проклятие. Как насчет обещания?

– Я его нарушаю, – с горечью сказал Ён, волоча меня в коридор. – И пока ты не начала угрожать моей репутации, скажу: мне нечего терять. Весь мир знает, что я готов сделать ради тебя. Нарушение клятвы – пустяки, по сравнению с этим, но что сделано, то сделано. Я заплатил цену за нас обоих, и теперь ты возвращаешься домой.

Мои сапоги скользили по паркету, пока я боролась с ним.

– Я никуда с тобой не пойду!

– Я уже приказал готовить самолет для нас в Сеул, – продолжил он, игнорируя меня. – Слуги соберут дом, но мне нужно заняться парой дел перед отправлением. На это уйдет несколько минут, но, пока я занят, – он потянул за дверь дальше в коридоре от библиотеки. Он открыл ее и толкнул меня, бросил на пол внутри. – Оставайся тут и думай о том, что ты сделала.

Я тут же вскочила на ноги, но отец уже закрыл тяжелую дверь и повернул ключ в старомодном металлическом замке, запирая меня внутри.

– Козел! – завизжала я, стуча кулаками по дереву.

В ответ отец зарычал, как зверь, топая по коридору, крича оставшимся слугам собирать вещи. Дракон Кореи и его дочь собирались домой.

Я ударила по двери несколько раз, на всякий случай, а потом повернулась к своей темнице. Теперь меня не ослеплял гнев, и я узнала комнату. Это был чулан для оружия, тут богачи в девятнадцатом веке хранили ружья для охоты. Теперь оружия тут не было. Только пыльные полки, каменные стены без окон и тяжелая дверь, запертая снаружи. Тюрьма.