Текст книги "Курсанты Академии"
Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери
Соавторы: Гарри Гаррисон,Айзек Азимов,Орсон Скотт Кард,Роберт Шекли,Пол Уильям Андерсон,Роберт Сильверберг,Гарри Норман Тертлдав,Фредерик Пол,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Конни Уиллис
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)
Флетчер с трепетным благоговением взирал на молодого человека.
Асенион продолжил:
– Вода все время как бы готова поступать, но на деле не поступает. И тиотимолин заставляет пластиковый контейнер как бы подтягиваться ко второму, ведь он ждет встречи с водой. Вероятность встречи с водой высока, но не абсолютна. Короче, ее поступление удерживается буквально за секунду, и так все время. И получается, что тиотимолин все дальше и дальше уходит в будущее, ожидая встречи с водой. Ведь мир как бы движется к будущему секунда за секундой, и скорость тиотимолина теоретически бесконечна. И естественно, тиотимолин увлекает за собой и внутренний контейнер.
– В который мы поместим наши запасы плутония-186, да?
– Да. Или еще какое угодно вещество, от которого хотите избавиться.
У Флетчера закружилась голова.
– Которое таким образом будет перемещаться в будущее с бесконечной скоростью…
– Да. И поскольку скорость бесконечна, проблемы превращения тиотимолина в стабильную изохронную Форму, что прежде препятствовало большинству экспериментов по переносу в другую временную субстанцию, не возникнет. Нечто путешествует во времени с безграничной скоростью, и возможности тут открываются безграничные. И этот ваш плутоний будет исчезать до тех пор, пока ему уже некуда будет идти.
– Да, но как этот так называемый отсыл в будущее поможет решить проблему в глобальном смысле? – спросил Флетчер. – Ведь плутоний-186 по-прежнему останется в нашей Вселенной, даже если мы, земляне, временно избавимся от него. Потеря электронов все равно будет продолжаться. Возможно, даже еще усилится под временным ускорением. Таким образом, мы вовсе не решаем фундаментальной…
– А ты, я смотрю, никогда не был силен по части теоретических изысканий, а, Флетчер? – тихо, даже почти с нежностью заметил Асенион. Но в глазах его светилось злобное презрение.
– Стараюсь, как могу. Но не понимаю, каким образом…
Асенион вздохнул.
– Тиотимолин будет гнаться за водой во внешнем контейнере бесконечно долго, унося, таким образом, плутоний, находящийся во внутреннем контейнере. Бесконечно, ясно тебе? В буквальном смысле этого слова!
– И?..
– А что случается в конце бесконечности, а, Флетчер?
– Ну… э-э… абсолютная энтропия… взрыв и гибель Вселенной.
– Именно! Финальное энтропийное разрешение. Все молекулы равномерно распределятся в пространстве. И стремящемуся к воде тиотимолину просто некуда больше будет идти. Конец пути – он и есть конец. И плутоний отправится туда же, и вода, с которой так стремился воссоединиться тиотимолин. Все они исчезнут, канут в антивремя.
– Антивремя… – глухо пробормотал Флетчер. – Антивремя?..
– Естественно. В ту точку отсчета, которая наступает перед созданием новой Вселенной. Все пребывает в статичном состоянии, нулевое время, неопределенная температура. Масса, из которой состоит Вселенная, бесформенна, неопределенна. И тут прибывают тиотимолин, плутоний и вода! – Глаза Асениона сверкали, лицо раскраснелось. Он возбужденно размахивал клочком бумаги, словно то был некий магический талисман. – И будет страшный взрыв! Большой бах-ба-бах, грубо выражаясь! Начало всех начал. И ты или, может, я станем истинными создателями, родителями и творцами новой Вселенной!..
Совершенно огорошенный Флетчер довольно долго молчал. Затем спросил:
– Ты это серьезно?
– Я всегда отношусь к делу очень серьезно… Так что выход есть. Упаковывай свой плутоний и отсылай. Неважно, сколько для этого понадобится кораблей, все равно все они попадут в нужное место в нужный час. И эффект будет тот, о котором я только что говорил. Кстати, другого выхода просто не существует. От плутония действительно надо избавляться. И, – в глазах его сверкнула так хорошо знакомая Флетчеру лукавая искорка, – Вселенную в любом случае стоит попробовать создать. Чтобы наш род, наша мысль не прервались. А создать ее можно только таким способом. Не только можно, должно. Это неизбежно, несомненно, необходимо, это приказ! Ну? Ты понял?
– Э-э… нет… да. Возможно… Нет, думаю, все-таки понял, – словно во сне пробормотал Флетчер.
– Ну и хорошо. И если сейчас до конца не понимаешь, потом поймешь.
– Но мне надо… обсудить это с другими.
– Конечно, само собой. Именно так привыкли действовать люди. А потому я здесь, а ты там… – Асенион пожал плечами. – Особой спешки не вижу. Какая разница, когда создавать Вселенную. Можно завтра, можно через неделю. Рано или поздно она все равно появится. Должна появиться, поскольку и наша тоже появилась в свое время. Понимаешь?
– Да. Да, понимаю. А теперь… э-э… извини ради бога, – Флетчер замялся. – Но у меня… Я тут договорился поужинать с одним человеком.
– Но ведь и это может подождать, разве нет? – Асенион улыбнулся во весь рот, дружелюбно и весело. Похоже, он был искренне рад, что помог. – Забыл кое-что тебе показать. Совершенно замечательное растение. В своем роде просто уникальное… Нидулариум. Произрастает в Бразилии, причем до сих пор даже не имеет официального названия. И знаешь, что самое удивительное? Вот-вот зацветет! А потом, Флетчер, потом я покажу тебе такое!.. Впрочем, сам сейчас увидишь!
Перевод с английского Н. Рейн
Эдвард Уэллен
УБИЙСТВО ПО ВЕРСИИ ЭРТА
– Да будет день!
И день, повинуясь его приказу, настал. Отраженный солнечный свет послушно затопил жилой отсек в самой сердцевине «Терраниума-9».
Кейт Флэммерсфелд ощутил этот свет с закрытыми глазами и понял, что в окружающем его маленьком мирке тепло и безопасно. И лениво снял с головы интерактивный шлемофон, подсоединенный к видео, по которому он смотрел «Зазеркалье». Изображение тут же исчезло с экрана.
Он открыл глаза, сел в койке, сильно потянулся.
И зевнул – до боли в челюстях. Зевок на мгновение убрал припухлости, образовавшиеся в уголках довольно красивого рта и напоминавшие щечки бурундука. Затем для поддержания формы и мышечного тонуса он снова улегся на спину и минут пять занимался в уме аэробикой. Ему было под сорок, но хотелось выглядеть моложе.
Взбодрившись после всех этих упражнений, он сел и поставил ноги на коврик. И задумался, с чего лучше начать. С отправлением естественных нужд можно, пожалуй, и подождать, а вот желудок настойчиво требовал своего. И он вызвал поднос.
Поднос выполз из автомата-раздатчика на уровне его бедер. И Флэммерсфелд воздал должное завтраку, состоявшему из фруктов, овощей и злаковых. Все это произрастало здесь, на «Терраниуме-9». Поднос почувствовал, когда с него смели последние крошки. И сам задвинулся обратно.
Флэммерсфелд встал, стянул пижамные шорты, бросил их в дезинтегратор. Затем шагнул в туалетный блок, где справил нужду, умылся, тщательно прополоскал рот и надел новые шорты.
Два шага вправо – и он уже у себя в кабинете.
Флэммерсфелд уселся за большой компьютер и пробежал пальцами по клавишам. На экране возникла таблица-заставка с названиями файлов. Усмехаясь во весь рот, он создал два новых и поставил с помощью мышки на нужные места. Напрягшиеся в уголках глаз и рта мышцы подсказывали, что улыбка получилась злобной.
Спохватившись, он свел ее до минимума – теперь на лице застыло невинно-веселое выражение. Однако затем, вспомнив, что на борту «Терраниума» он совсем один и его все равно никто не видит, снова растянул губы в злобной усмешке.
И, словно смакуя ее, причмокнул губами и начал набирать реквизиты. Он собирался отправить очередное послание на Землю, в центр управления. Но тут вдруг увидел такое, что волосы у него встали дыбом.
В правом нижнем углу экрана появился маленький квадратик. На нем уменьшенное изображение экрана какого-то другого монитора.
Судя по маркировке, это сообщение с рабочей подстанции, что находилась на «Сегменте-2».
Он нажал на клавишу – сохранить набранный текст, затем увеличил изображение в правом нижнем углу.
И уставился на него, изумленно вытаращив глаза.
Кто-то вошел в его компьютерную систему и заразил ее вирусом, не иначе. Полная чушь!..
Просто безумие какое-то!.. Но даже безумие должно иметь логическое объяснение.
Возможное объяснение номер один: в компьютер попал вирус. Что очень скверно, поскольку главный компьютер был его единственным связующим звеном с Землей и всей остальной Вселенной.
А маркировка? Может, это обман? Может, кто-то нарочно пытается навести его на мысль, что послание поступило со вспомогательного, или рабского, как здесь его называли, компьютера, установленного на «Сегменте-2», а не из централизованного хранилища памяти, что на «Сегменте-1»? Но с какой целью? Просто ради шалости, сомнительного удовольствия поставить его в тупик, перегнав эти сумасбродные строчки, эту шараду через сложную и запутанную, точно джунгли, систему «Сегмента-2»? А что, если дело обстоит куда серьезнее?.. Что, если это игра неких злых сил, проникших в центральную компьютерную контрольную систему на Земле с целью вывести ее из строя?..
Возможное объяснение номер два: наличие на станции «зайца», о существовании которого не подозревал до сих пор он, Флэммерсфелд, и которого не удалось засечь датчикам. Если да, то этот тип мог проникнуть на «Терраниум-9» только год тому назад, во время дозаправки корабля. И все это время он мог прятаться от Флэммерсфелда, питаться овощами, фруктами и злаками, что росли на станции. Хотя как это могло происходить, тоже не слишком понятно. Ведь он, Флэммерсфелд, вел самый тщательный учет этим ценным продуктам, маркировал, подсчитывал, следил. Так как же получилось, что «заяц» ничем не выдал своего присутствия? Сидел в полной тоске и одиночестве и выжидал чего-то… а может, он заболел и нуждается в помощи?
Или сошел с ума и собирается напасть на него? Таился все это время, а сейчас собрался заявить о себе и своих претензиях?..
Возможное объяснение номер три: сумасшествие.
Он, Флэммерсфелд, просто сошел с ума. Может, он сам запрограммировал и ввел в компьютер весь этот бред.
К примеру, во сне, когда просматривал «Зазеркалье»?..
Может, это результат длительного пребывания в одиночестве, да к тому же еще в тесном, замкнутом пространстве?
Он сидел, тупо глядя на экран, и вдруг заметил перемену. Светящийся квадратик начали заполнять слова. Медленно, томительно, буква за буквой, точно их выводила чья-то неуверенная рука:
Когда Адам споткнулся,
Я в чреве шевельнулся!
А Ева заплясала —
Тут жизнь моя настала.
Флэммерсфелд прикусил губу. Нет, на «Сегменте-2» точно кто-то был!..
Он поспешил к сейфу в переборке и быстро набрал комбинацию из нескольких цифр. Дверца распахнулась, и он вооружился бластером. Вот уж не думал, что когда-либо ему придется воспользоваться этим оружием!..
«Терраниум-9», космическая станция, вращавшаяся по околоземной орбите, была построена по геодезическому принципу Бакминстера – Фуллера и состояла из шести концентрических сфер, или сегментов. Псевдочерная дыра в центре обеспечивала земной уровень притяжения на внутренней сфере. Сила тяжести плавно снижалась до невесомости на сфере наружной, где располагалась лаборатория с нулевой гравитацией. Перемещение по станции обеспечивалось транспортными тоннелями и лифтами. Тоннели пересекали это огромное сооружение в северном и южном направлениях.
Шахта лифта с двусторонним движением была слегка изогнута и огибала, таким образом, псевдочерную дыру. Шла она вдоль оси от одного полярного шлюза до Другого. В целях безопасности кабина была оснащена Ручными скобами.
Рабочая станция «Сегмент-2» находилась в северной полусфере. Флэммерсфелд направился к лифту, уже было шагнул в него, но вдруг передумал.
Надавил на кнопку, и лифт поехал на «Сегмент-2» пустым.
Сам же Флэммерсфелд двинулся в противоположном от «Сегмента-2» направлении – к южному тоннелю.
Если там, на рабочей станции, его кто-то поджидал у выхода из лифта, если этот «некто» следил в это время за ближайшим северным входом, то он, Флэммерсфелд, обойдет его с тыла, с юга.
Он взглянул на часы, глубоко втянул в грудь воздух, снял задвижку и вошел в шлюз. И, держа бластер наготове, шагнул в камеру «Сегмента-2» с ослабленной силой притяжения, где в лунном грунте с примесью различных нитратов пышно произрастали растения.
Он не шел, а скорее плыл по помещению, а затем бесшумно приземлился на пол. И, чтоб немного успокоиться, остановил свой взгляд на десятиметровой: высоты стенде, где, тихо колыхаясь, высились колосья ржи. Потом затаил дыхание и прислушался.
Ничего, кроме еле слышного шелеста стеблей – от искусственного ветерка, поступающего от специальной установки. Он перехитрил незваного гостя. Похоже, теперь можно попробовать подкрасться к нему поближе.
Медленно и осторожно пробирался он через густые заросли свеклы, листового и курчавого салата, гороха с толстенными стручками, высоких стеблей фасоли.
И минуты через четыре добрался до грядки со сладким картофелем. Ну вот, почти что у цели. Внизу, за высоченным грецким орехом, раскинулась рабочая станция.
Прямо за деревом начинались грядки с гигантскими помидорами, чудовищных размеров перцами, зеленым салатом и мясистыми кочанами капусты. Дальше виднелась куча земли, а за ней – дверца лифта.
Флэммерсфелд тихо затрусил к грецкому ореху, выглянул из-за толстого ствола. Отсюда было хорошо видно компьютерную установку. Там ни души.
Лифт, скрытый за кустами помидоров, был виден плохо. Флэммерсфелд согнул ноги в коленях и прыгнул. И завис в воздухе, держась за подпорку тридцатиметровой высоты, по которой вились стебли с крупными красными плодами. И снова стал вглядываться сквозь листву, держа бластер наготове.
И тут вдруг услышал, что лифт пришел в движение.
Флэммерсфелд, затаив дыхание, сидел в засаде. Отсюда были хорошо видны салат и грядка с капустой.
А также – все подступы к лифту и северному шлюзу.
Но никакого движения там не наблюдалось.
Лифт остановился, дверцы раздвинулись. Флэммерсфелд всматривался до рези в глазах в надежде уловить хоть какой-то намек на движение. Нацелился из бластера и ждал. Ничего…
Он завис под потолком, и лицо у него раскраснелось от злости и напряжения. Рядом одни помидоры – громадные, с человеческую голову. Может, это один из них? И он гоняется за призраком?..
Скроив кислую мину, он засунул бластер за пояс шортов и начал спускаться, придерживаясь одной рукой за длинный стебель. И, оказавшись внизу, двинулся к рабочей станции.
Шагнул в переплетение стеблей и веток и отметил про себя: надо бы оборвать все засохшие листочки, немного подпитать грунт, убрать весь мусор и ненужные отростки. Но не успел додумать эту мысль, как стебель вдруг превратился в петлю и крепко обвился вокруг щиколотки. Флэммерсфелд собрался было нагнуться, чтоб высвободить ногу, как вдруг некая неведомая сила резко вздернула его вверх, в воздух. Где он и повис, бешено дрыгая ногами и по-прежнему пытаясь освободиться от стебля, другой конец которого тянулся к изогнутой в форме лука ветке дерева.
Подняв глаза вверх, а потом опустив их вниз, он заметил колышек и оборванный конец другого стебля, с помощью которого ветка притягивалась вниз. Значит, эту ловушку строил незваный гость, больше просто некому. Стало быть, он только что находился внизу. Он устроил эту ловушку, он же обрезал стебель.
Флэммерсфелд притворился совершенно беспомощным. Барахтался и вертелся, размахивая руками.
И не преминул подпустить в голос паники:
– Помогите! Спустите меня! Пожалуйста!..
Но этот чертов «заяц» (или «зайчиха»?) – ибо теперь Флэммерсфелд был твердо уверен в правильности объяснения номер два – так и не появился.
Продолжать вот так глупо болтаться в воздухе просто не было сил. Даже при относительной невесомости, существующей на «Сегменте-2», петля туго сдавливала ногу и нарушала тем самым кровообращение.
Он, стиснув зубы, выждал еще минуту. Затем, поскольку враг так и не показался, вытащил из-за пояса бластер и перерезал им петлю.
И, уже падая, нацелился из бластера вниз и даже положил палец на спусковой крючок. Эффект пониженной гравитации замедлил падение, и Флэммерсфелд, мягко ударившись о пол, перекатился по нему несколько раз.
Потом попробовал встать и застонал – подвела онемевшая нога. Он перенес всю тяжесть тела на другую и начал озираться в поисках еще одной ловушки.
Мало того, он ждал уже прямого нападения. Глянул вверх на ветки и листву орехового дерева, не заметил там ничего подозрительного и привалился спиной к стволу. А потом наклонился – высвободить, наконец, из петли ногу. И тут увидел на полу огрызки капустного листа.
У него прямо челюсть отвисла, а по спине пробежал неприятный холодок.
Затем он решительно поджал губы. Что ж, прекрасно. Теперь он знает, с кем имеет дело.
Ни одно из трех объяснений не подошло. Это будет четвертым возможным объяснением, и вполне вероятно, что через несколько минут он сможет это доказать.
Он рассмеялся. Нет, только подумать! Какая-то жалкая недоделанная тварь осмелилась преследовать его!
Потом вдруг помрачнел. Нельзя недооценивать эту тварь. Ведь, по всей видимости, именно она запустила эти дурацкие стишки в компьютер. Прежде ему и в голову бы не пришло, что она способна на такое. Следует отдать ей должное: она куда хитрей, чем можно было бы подумать. И все равно, теперь он был твердо уверен, что справится с ситуацией.
– Ну, ладно, сволочь… – злобно усмехаясь, прошипел он. – Теперь держись. Сама роешь себе могилу.
И Флэммерсфелд направился прямиком к капустной грядке. Взглянул на то место, где был с корнем вырван кочан, и мрачно кивнул. Правда, тварь старалась разровнять землю, но его не проведешь.
Нет, его не обмануть! Он прекрасно помнил, где что росло. Что было и что теперь пропало. И прячется где-то…
Присмотревшись, он заметил на земле цепочку мелких молочно-зеленых капель – они отходили от центра ямки. Коснулся пальцем. Липкие… Поднес палец к носу и понюхал. И усмешка на лице стала еще шире. Вот чертова тварь, будь она трижды проклята!
Неужто не понимает, что теперь долго ей не протянуть?
След был коротким – он резко обрывался у соседнего кочана. На кочане зазубрина – след от недавно оторванного листа. Он снова злобно усмехнулся. Вот гадина! Использовала лист, чтоб залепить им рану.
След исчез. Флэммерсфелд начал озираться в поисках других признаков присутствия твари.
Взглянул на кучу земли и почувствовал угрызения совести. Забыл заняться землей, она уже почти совсем разложилась и превратилась в компост. Принюхался…
Потом вдруг заметил, что и внешне куча выглядит не так, как прежде. Кто-то здесь ковырялся. Прежде она была обложена распиленными ветками дерева – он периодически делал срезы для изучения – и прикрыта старыми бумажными листами компьютерной распечатки. Последний раз, когда он тут был, бумага равномерно покрывала всю кучу, теперь же листы были сдвинуты, лежали не так аккуратно. Должно быть, именно здесь тварь и устроила себе логово.
Флэммерсфелд приподнял бластер и приготовился стрелять.
Затем свободной рукой сдвинул отсыревшие и заплесневевшие рулоны бумаги. Тварь он не нашел. Зато извлек из земли нечто, напоминающее примитивную катапульту, сооруженную из веток и стеблей, склеенных каким-то растительным клеем. Вместо ядра – туго скатанный комочек земли. Нашел он также нечто вроде барабана от лебедки, снабженного рукояткой в виде кривошипа. Это приспособление было также изготовлено из веток и стеблей.
Вообще, на первый взгляд, поделки выглядели какими-то игрушечными, точно их соорудили неловкие детские руки. И тем не менее они работали.
Он снова начал ковыряться в земле и нашел еще один любопытный предмет – половинку грецкого ореха величиной со сложенную чашечкой ладонь. Размер не удивил его, к этому он уже привык. Удивило и озадачило то, что находилось внутри.
Тварь использовала скорлупку ореха в качестве ступы. И перемалывала в ней овощи в тягучую и липкую черную кашицу, пахнущую дегтем. Странное вещество… Напоминает некий исходный материал. По краям образовалась пена, похожая на плевок.
Это навело Флэммерсфелда на мысль об амилазе.
Неужели он имеет дело с идиосинкразической ферментной реакцией, исходным материалом для которой – впрочем, это надо еще проверить послужил зеленый перец?.. Похоже, тварь собиралась создать нечто вроде яда кураре, чтоб мазать им кончики стрел.
Да, похоже, именно для этого предназначалось вещество в скорлупке.
Флэммерсфелд почувствовал, что весь вспотел. Ему нужен релаксант. Но только не этот. Стоит проглотить хоть крошку – и ты покойник.
Нет, уж лучше убраться отсюда подобру-поздорову.
Тварь, по всей видимости, ранена и истекает кровью.
Но скоро ли она сдохнет?.. И Флэммерсфелд почувствовал, что вовсе не уверен в своих прежних выводах, касающихся твари…
Как же он проморгал пробуждение интеллекта и злобы у этого чужеродного существа?.. Почему не предвидел, что эта злоба может обратиться против него?..
Все еще стоя на корточках, он поднял голову. И впервые за все время увидел свой маленький замкнутый мир как бы чужими глазами.
Над капустной грядкой был отчетливо виден экран компьютера. Интересно, сколь многому могла научиться тварь, просто наблюдая за его работой и играми?
Нет, сейчас не время думать об этом. Надо добить ее, прежде чем в тело ему вонзится крошечная отравленная стрела.
Флэммерсфелд выпрямился. И длинными скачками метнулся к открытой двери лифта. Задыхаясь, влетел в кабину и уже потянулся было к кнопке…
Должно быть, убийца проскользнул в кабину, когда он, Флэммерсфелд, беспомощно болтался в воздухе, подвешенный за ногу.
Из левого нижнего угла, где, прямо за дверью, пряталась тварь, высунулась тонкая и хрупкая рука с веточкой. Концы ветки были заострены и намазаны ядом.
Они впились Флэммерсфедду в левую икру.
Опустив голову, Флэммерсфелд смотрел на крошечное, мудрое и одновременно печальное личико.
– Черт бы тебя побрал… – пробормотал он.
– Это тебя черт бы побрал.
Первый и последний раз в жизни услышал он тоненький шелестящий голосок…
Но в тот момент он как-то не подумал об этом. Он думал только о том, что надо как можно скорее добраться до аптечки и попробовать изготовить какое-нибудь противоядие. Сердце бешено билось. Он надавил на кнопку, двери лифта затворились, они поехали вниз.
Глаза Флэммерсфелда злобно сверкали, но он старался не смотреть на тварь, преградившую выход.
И когда лифт остановился и двери раздвинулись, пинком отбросил ее с дороги и вышел. Сделал два шага и рухнул на пол лицом вниз.
Убийца продолжал истекать молочно-зеленой кровью. И вскоре последовал за Флэммерсфелдом в темное царство мертвых. Однако он все же достиг своей цели – отомстил и был отныне предан забвению.
Инспектор X. Ситон Дейвенпорт из Земного бюро расследования, или ЗБР, ожидал увидеть кого и что угодно, но только не детектива, стоявшего вверх ногами. Однако именно такое зрелище предстало его взору.
Доктор Венделл Эрт, земной экстратерролог. И голос у него звучал так странно, когда он пригласил Дейвенпорта войти.
Визгливый тоненький тенорок, он звучал сдавленно и напряженно, когда в ответ на звонок пропищал:
«Войдите!»
Дейвенпорт и представить себе не мог, что застанет доктора Эрта стоящим на голове. По крайней мере, именно так показалось ему, когда, войдя, он увидел этого знаменитого своей ученостью человека, бывшего консультанта ЗБР.
При более пристальном рассмотрении оказалось, что доктор Эрт устанавливает осветительный раздвижной прибор вдоль плинтусов. И делает это для того, чтоб осветить самые темные в комнате места, а именно – под книжными полками.
Кровь прилила к голове доктора Эрта, глаза выкатились из орбит и напоминали глаза человека, страдающего заболеванием щитовидной железы. Эти выпученные глаза и торчащий из брюк клочок рубашки подсказали Дейвенпорту, что происходит. И он, не сделав и шага, быстро оглядел пол.
И он увидел их, но не на полу, а на самой нижней полке, куда они, падая, отлетели. Шагнул вперед, протянул руку, наклонился и поднял то, что искал доктор Эрт.
– Вот, пожалуйста!.. Доктор Эрт, да?
– Да, – пискнул доктор Эрт. – Сколь ни покажется вам странным, но это именно я и есть, – он явно копировал интонацию и манеры Дейвенпорта. Затем извернулся, чтоб лучше видеть Дейвенпорта, близоруко сощурился и, наконец, видимо, понял, что тот держал в руке. – Ага!.. – пыхтя и задыхаясь, он выпрямился и положил заряженный солнечной энергией голографический осветительный прибор на пачку бумаг на столе.
Очевидно, он был призван не только освещать эту просторную комнату, но и служить пресс-папье.
Доктор Эрт взял очки, которые протягивал ему Дейвенпорт.
– Благодарю, – затем улыбнулся странной изменчивой улыбкой, которая делала его похожим то на моргающую сову, то на сияющего добродушием Будду. – Впрочем, вы и без того уже вознаграждены. Застали тут целое представление, – он протер стекла клочком вылезшей из брюк рубахи, щурясь, оглядел их с одной стороны, потом – с другой и надел. Нацепил на маленький нос пуговкой. Если бы не уши, нос вряд ли бы удержал оправу.
И жестом пригласил Дейвенпорта сесть в кресло.
Сам же со вздохом уселся за стол. Стул, вторя вздоху, тихо и жалобно скрипнул. Доктор Эрт сложил руки на животе и вопросительно уставился на гостя.
– Вы по поводу той смерти на «Терраниуме-9»?
Дейвенпорт кивнул.
– Смерть – это просто условное, рабочее, так сказать, название того, что случилось. Пока что мы не можем определить, что именно там произошло. Назвать несчастным случаем нельзя, на убийство тоже не очень похоже. А самоубийство… вызывает сомнения.
Доктор Эрт поерзал на стуле и уселся поудобнее.
– Расскажите подробнее.
– Проще и лучше показать, – и Дейвенпорт извлек из вместительного кармана пачку голограмм. Придвинул поближе к доктору Эрту и начал показывать по одной, сопровождая показ объяснениями.
– Вот это снимок «Терраниума-9» с близкого расстояния, сделан с исследовательского корабля после сигнала об аномальных явлениях на станции… Дело в том, что Флэммерсфелд, единственный обитатель этой станции, не вышел на обычный утренний сеанс связи с Землей, не ответил на сигнал «Все ли в порядке». Не отвечал и дальше, когда в центре управления уже не на шутку встревожились… А вот снимки, которые сделала офицер службы спасения. Снимки внешней части обоих входных шлюзов, сама она попала на станцию через северный. Вот на этом очень хорошо видна космическая пыль, накопившаяся за год и нетронутая. А это означает, что со времени последней дозаправки, которая состоялась год тому назад, этими шлюзами никто не пользовался… А вот и сцена смерти. Она имела место во внутренней сфере…
Доктор Эрт взял последнюю голограмму обеими руками и поднес ее поближе к глазам. Затем окинул Дейвенпорта каким-то странно-многозначительным взглядом.
– Эта голограмма не говорит мне ничего нового. Ничего, кроме того, что вы уже сообщили. Что Флэммерсфелд только что вернулся в жилой отсек из «Сегмента-2» и принес с собой кочан капусты. То ли с целью исследовать, то ли просто съесть его. И вдруг упал мертвым. И каким-то таинственным образом в ноге его оказалась смазанная ядом стрела. Чтоб выяснить причину смерти, мне нужны результаты вскрытия. И потом… хотелось бы знать состав яда.
Дейвенпорт покачал головой.
– Вот тут-то и кроется самое странное. Ведь сам Флэммерсфелд, будучи по совместительству еще и биохимиком, мог бы создать яд в лаборатории. В пробирке. И получился бы он у него чистым, лишенным каких-либо примесей. Мы же имеем дело с кураре, изготовленным самым примитивным образом. Детектив обнаружила этот яд в скорлупе грецкого ореха. А саму скорлупу нашли в куче компоста на «Сегменте-2», – он протянул доктору Эрту еще одну голограмму. Вот снимок.
Доктор Эрт то ли закивал, то ли просто затряс головой.
– Так, понятно. А это что еще за предметы, позвольте спросить?
Дейвенпорт взглянул туда, куда указывал Эрт.
– Ах да, это… Вроде бы игрушка. Какая-то игрушечная катапульта. Да, больше всего это похоже на игрушечную лебедку и игрушечную катапульту. Инженер, с которым мы консультировались, сказал, что сделаны они крайне примитивно, но тем не менее работают. Может, Флэммерсфелд впал в детство?..
Доктор Эрт буркнул нечто нечленораздельное. Затем вернулся к голограмме с изображением трупа.
И ткнул пухлым пальчиком в зеленовато-черную массу.
– Это капуста?
Дейвенпорт поморщился.
– Да. Гадость. Уже совсем сгнила к тому времени, когда наш детектив прибыла на станцию. Там все провоняло, так, во всяком случае, она утверждает. Бедняжке пришлось сделать прививку против заражения. Ну и, сфотографировав, она эту капусту, естественно, уничтожила.
– Да, скверно…
– Просто ужас, какая гадость!
Доктор Эрт взглянул на инспектора ЗБР с оттенком презрения.
– Я не о капусте. Я имел в виду действия этого так называемого детектива. Ей следовало бы сохранить вещдоки, сколь бы отвратительными они ей ни казались.
Дейвенпорт не стал ни защищать, ни оправдывать коллегу. Подобно ей, он вовсе не был склонен считать капусту вещественным доказательством. И он ответил коротко:
– Возможно.
– Никакие «возможно» тут не проходят! – рявкнул доктор Эрт. У него даже живот заходил ходуном от возмущения. Но затем он глубоко вздохнул, и живот затих. – Что ж, теперь ничего не поделаешь. Но я бы очень хотел взглянуть на этот самый кочан. Тут что-то странное, что-то не так…
Дейвенпорт усмехнулся.
– Нет проблем. Вот одна из новых SOTA-голограмм. Видите вот эти крошечные пузырьки по краям? Слева и вверху?
Тут доктор Эрт заметил в левом верхнем углу голограммы два воздушных пузырька, которые почти сливались в один.
– Вы хотите сказать, что эту часть изображения кочана можно подвергнуть увеличению?
– Именно. Вы можете ввести эту часть изображения в компьютер и продвигать мышкой. Изображение автоматически увеличится, и вы сможете разглядеть все до мельчайших деталей. До определенных пределов, разумеется. Но увидите куда больше и лучше, чем сейчас.
Доктор Эрт послушно подвигал мышкой, пока нужная ему часть изображения не увеличилась раз в пять.
Он долго и пристально всматривался в него, а потом снял очки – отереть выступившие от напряжения слезы.
– Да, так гораздо лучше. Но все равно недостаточно. Причем меня не устраивает не изображение, а сам предмет. Капуста настолько разложилась, что уже почти ничего не понять. Должен признать, если б ваш офицер сохранила вещественное доказательство и я бы его увидел, то вряд ли смог бы сказать нечто определенное. Впрочем, это вовсе не означает, что его следовало уничтожать. Возможно, удалось бы определить состав с помощью вскрытия.
Дейвенпорт вздрогнул.
– Вскрытия? Чего? Капусты?!
Доктор Эрт кивнул.
– Да, именно. Вскрытия. Я всегда очень точен в подборе слов, внезапно губы его искривились, а сам он выпрямился и протянул насмешливо: Никому не дам дважды взглянуть на мою капусту! – А после паузы уже совсем серьезным тоном добавил: – Ясно одно: что-то разладилось, вышло из-под контроля. Эксперимент, экспериментатор… Или же оба.
