Текст книги "Курсанты Академии"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Гарри Гаррисон,Айзек Азимов,Орсон Скотт Кард,Роберт Шекли,Пол Уильям Андерсон,Роберт Сильверберг,Гарри Норман Тертлдав,Фредерик Пол,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Конни Уиллис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Чайл, наконец, остановился и направился к сцене действия.

– Существование подобного рода позитронного мозга просто невозможно, ровным тоном произнес он. – Попробую обнаружить сигналы, идентифицирующие его с человеком, если таковые, конечно, вообще существуют. Но полагаю, они будут с лишком абстрактны для моей нынешней интуитивной базы. Что, Роберт уже поднялся?

– Почти поднялся, – в один голос ответили Шейла и Линг. Ни один из них не стал произносить вслух, что мозги робота могут оказаться вовсе и не позитронными. – Уже почти всю цепь вытянули, дальше не идет.

– Робот снова занял позицию между мной и кубом, – доложил Чайл. Никакого волнения в ею голосе не отмечалось. – Попробую передвинуться влево, помочь Роберту разобраться с этой цепочкой. По-прежнему регистрирую их сигналы. Нет, близко подходить к роботу, разумеется, нет смысла, в противном случае придется применить силу. А это, насколько я понимаю, пока противоречит вашему подходу.

– Верно. Просто продолжай передавать информацию, – заметила Бронвен.

И вот над краем обрыва, примерно метрах в восьми слева от куба, появились сперва перчатки Линга, а затем – его голова. Чайл находился примерно в метре от этого места и тут же наклонился помочь Робу взобраться наверх. Основная группа из трех человек, обеспечивающих страховку, залегла где-то примерно в дюжине метров и образовывала собою некое подобие буквы «У», которая отчетливо обрисовывалась цепочкой.

Причем две женщины венчали собой развилку наверху, а Чайл находился внизу, у основания.

Но длилось все это какую-то секунду. Черный робот снова пришел в движение, на этот раз он оттолкнулся от большого куба. И, как и в первый раз, рванулся к краю обрыва. Чайл, стоявший почти прямо, был не в силах противостоять этому броску. Он принял всю силу удара на себя и перелетел через голову Линга.

Правда, робот все же успел слегка задеть шлем Роба, и этого оказалось достаточно, чтоб человек последовал вслед за Чайлом – правда, не столь стремительно.

– Роб! – вскрикнула Шейла и подобрала ноги, готовясь к прыжку. Однако вовремя опомнилась и не стала предпринимать столь рискованных действий. Помогли еще Луис и Майк, ухватившие ее за щиколотки.

И все могло бы окончиться вполне благополучно, если б она распустила звенья цепи, которую предварительно подобрала. Но отпустить Линга она не смогла – просто инстинктивно. И вот финальный рывок робота передался ей по цепи, и после двух томительно медленных скачков, сопровождаемых беспомощным и бесплодным цеплянием за неровности в поверхности с целью хоть как-то удержаться и криков "Нет, нет!", она тоже начала падать с обрыва. Испуганные и потрясенные наблюдатели увидели, как иноземный робот протянул руку, словно пытаясь перехватить Шейлу на лету, но не успел.

– Считаю, нам не стоит ждать, когда мы окажемся на дне. Надо попробовать выбраться, прежде чем это случится. А вот какова глубина этой пропасти, трудно сказать, – заметил Линг. – Уверен, что времени составить завещания нам хватит.

– Девять минут тридцать три секунды, – тут же уточнил Чайл. Он успел сунуть носок ступни под цепь и пытался подтянуть троицу друг к другу. Если мы не успеем и приблизимся ко дну, вы двое крепче держитесь друг за друга, а я в последний момент попробую оттолкнуться от вас вверх изо всех сил и перевести тем самым инерцию падения на себя. Шансов спасти ваши жизни при этом не так много, но это, похоже, единственный выход. У нас нет…

– Спасибо, Чайл, поверим тебе на слово. Это снова тот самый робот, Линг? Слишком уж быстро все происходит, невозможно уследить.

– Боюсь, что так. Он явно имеет против меня зуб. Или же, скорее, против любого другого человека, осмелившегося прикоснуться к кубу. Странно, почему это он до сих пор не тронул вас, ведь вы собирались сделать то же самое.

– Вот почему я хочу, чтоб все вы трое собрались вместе, и чем скорей, тем лучше, – перебил его Чайл. – Шейле от этого никакого вреда не будет. К тому же куб здесь и мы сможем тут же его поймать. Если все мы будем находиться в контакте, как я сейчас с Шейлой, он вряд ли осмелится разлучить нас снова. Но ты, Роб, все еще на самом конце цепи. А потому я не уверен, что он не предпримет попытки отсоединить тебя.

– Но к чему? Ведь я…

– Пожалуйста, замолчи, Роберт. Просто продолжай подтягиваться на цепи со своей стороны. Боюсь, это придаст нам дополнительное вращательное движение, что довольно неприятно, но зато сам ты будешь в большей безопасности. А вот и куб.

Все происходило, как в замедленной киносъемке.

Куб с примостившимся на нем призраком медленно проплыл над ними. В течение целой минуты он, казалось, наблюдал за тем, что происходит, затем проскользнул под троицей, подплыл ближе и вытолкнул Шейлу из бездны. У Бронвен было достаточно времени, чтоб размотать оставшуюся часть цепи, но использовать ее уже не было необходимости.

– Так, значит, тебе удалось разгадать инопланетные символы, – заметил Линг. – Но почему эта штуковина принимает за человека именно Шейлу, а не меня?

– Я их не разгадал. То лишь интуитивная форма мышления, вернее, ассоциативная. Ну, когда, допустим, Чиспа усмотрела в тени очертания корабля…

– А в горном хребте то, что все мы назвали Стегозавром?.. – добавил Майк.

– И лицо, которое узрел в пятне Рорчача наш Роб, – подхватил Зет-Эйч-50. – И с позитронными мозгами типа моих это тоже случается. Очевидно, то неотъемлемая часть любого интеллекта, искусственного или природного, так я, во всяком случае, слышал.

У Дамбо, разумеется, ничего подобного не наблюдается. Ему всего-то и нужно, чтоб работающая с ним Шейла использовала свой человеческий интеллект.

И тот, другой робот, очевидно, наделен теми же качествами, причем совершенно неважно, позитронные ли у него мозги или нет. По всей видимости, он принял меня и другие фигуры в черных шлемах за роботов, не стоящих того, чтоб с ними хоть как-то считались. А вот существа в белых шлемах для него, очевидно, символизируют людей.

– С чего это ты взял?

– Модели поведения – это тоже данные. И тоже могут быть интерпретированы чисто интуитивно. В точности так же я расценивал действия того робота, вот и он оценивает вас таким же образом. К примеру, все то время, что мы пытались обследовать этот куб, мужчины, возможно чисто подсознательно, предпочитали оставаться между своими спутницами и краем обрыва. Думаю, что ключ к разгадке подобного поведения возник у робота еще у Барко, когда мы…

– Когда этот идиот Линг взял на себя риск и отпихнул меня от края холма! – воскликнула Шейла.

– Да, похоже на то.

– Но на самом деле никакого риска в том не было. Секунд за пять до того, как оказаться на дне, я могла бы подпрыгнуть, оттолкнувшись от этого куска льда, и спокойненько приземлиться. Как если бы спрыгнула со стола в комнате.

– Откуда этому роботу знать, на что ты способна?.. Он углядел в его поведении самую суть – он защищал человеческое существо. А это можно интерпретировать как повиновение Первому Закону Роботехники. И самое яркое отличив между вами двумя был цвет шлемов. Подобный вывод можно было бы считать спорным, если эта штука наделена достаточным интеллектом, но ведь позже он подтвердился.

– Тогда получается, что, защищая жизни людей, ты действуешь на уровне догадок, – заметил Луис. – Разве это соответствует Первому Закону?

– Ничего подобного. Жизни людей и без того подвергались риску, и никакой моей вины в том не было. Тогда это был лучший и единственно возможный выход, который я и подсказал, – возразил Чайл. – Я также подразумевал, что подобной необходимости может и не возникнуть, – Луис растерянно заморгал, пытаясь осмыслить услышанное.

– Так, стало быть, еще один старомодный хеппиэнд! – со смехом воскликнула Чиспа. – Мы нашли доказательство существования внеземной жизни, а когда Чайл, а может, Чайл вместе с Дамбо, расшифруют код этой машины, у нас есть шанс узнать все, что ей уже известно на данный момент о Миранде. И на головы нам так и посыпятся Нобелевские премии и все такое прочее… Она подошла поближе к Луису. Затем, насколько позволяло забрало шлема, взглянула на Шейлу. – Что ж… – тут голос ее замер.

В наушниках прозвучало столь хорошо знакомое им всем насмешливое фырканье Линга.

– Раз все так просто и очевидно, не о чем и говорить! И потом, помните, существует еще такая штука, как самоуважение, – и он снова насмешливо фыркнул.

– С самоуважением, пусть даже порой оно перерастает у некоторых в самомнение, еще можно смириться, – спокойно заметила Шейла. – Все лучше, чем выслушивать глупые намеки. А как насчет того, чтобы назвать нашу команду именем Рорчача?

– К чему скромничать? Не кажется ли вам, что «Пятно» куда как благозвучнее? Впрочем, готов согласиться с любым, какое вы предложите. Ну, ладно, если не считать потраченного времени…

– А может, те ребята, что установили тут эту станцию, скоро вернутся! – весело перебила его Чиспа.

Перевод с английского Н. Рейн

Гарри Гаррисон
ЧЕТВЕРТЫЙ ЗАКОН РОБОТЕХНИКИ

Секретарь вскочила, но я уже успел прошмыгнуть мимо ее стола.

– Стойте! Туда нельзя. Там кабинет доктора Кэлвин!

– Знаю, – пробормотал я. – Поэтому я и пришел.

Я скользнул за дверь, и она закрылась за моей спиной. Доктор Кэлвин подняла голову, хмуро посмотрела на меня, не снимая очков для чтения.

– Вы, похоже, очень торопитесь, молодой человек.

– Да, доктор Кэлвин, я… – слова застряли у меня в горле.

Доктор Кэлвин сняла очки, в ее глазах читалась ничем не прикрытая страсть. А под лабораторным халатом проступали пышные формы.

– Когда вы смотрели на мою тетушку, у вас так же стекленели глаза, доктор Донован? – она улыбнулась.

– Нет, разумеется, нет! – промямлил я, проведя рукой по седеющим волосам. Вернее, по лысому черепу с венчиком седеющих волос. И тут же осознал свою ошибку. – В моем взгляде не было ничего особенного, доктор Кэлвин. – При этих словах она вновь одарила меня улыбкой, очень даже нежной, и у меня тут же все встало. С большим трудом мне удалось обуздать свои желания, напомнив себе, что я не на свидании. – У меня неотложное дело, иначе я не стал бы врываться в ваш кабинет. Есть основания полагать, что робот только что ограбил банк.

Как вы можете себе представить, эти слова отвлекли ее от греховных мыслей. Она плюхнулась в кресло, глаза ее широко раскрылись, она ахнула, я увидел, как капельки пота выступили на лбу, задрожала рука.

– Как я понимаю, вы удивлены.

– Отнюдь, – возразила она. – Рано или поздно такое могло случиться. Расскажите мне, как это произошло.

– Будет лучше, если… сейчас я вам все покажу.

Я вставил видеокассету, полученную в службе безопасности банка, в проектор, который стоял на ее столе, включил его. Одна стена кабинета доктора Кэлвин исчезла, превратившись в банковский зал обслуживания населения. Кассиры сидели за окошечками, к которым по очереди подходили клиенты.

– Я не вижу никакого ограбления, – заметила доктор Кэлвин.

– Ждать осталось недолго, – заверил я ее.

Повернулась вращающаяся дверь, в банк вошел мужчина, одетый в черное с ног до головы: черный плащ, черная шляпа, черные перчатки и очки. Он повернулся к скрытой камере, и она зафиксировала, что его лицо скрыто за черной маской. Искоса я взглянул на доктора Кэлвин. Она пристально следила за разворачивающимися событиями.

Мы наблюдали, как человек в черном направляется к свободному окошку. Кассир поднял голову, улыбнулся.

– Чем я могу вам помочь? – улыбка поблекла, когда он увидел, с каким мрачным типом придется иметь дело.

– Можете, – заговорил мужчина женским контральто, достал из кармана ручную гранату, показал кассиру. Вытащил из гранаты чеку, бросил на пол. Это ручная граната. И я вытащил чеку. Если я разожму пальцы, вот этот рычажок сдвинется с места. А через три секунды граната взорвется. Этот тип взрывчатых устройств предназначен для уничтожения людей. Я, разумеется, не хочу, чтобы это произошло и, позвольте предположить, что вы тоже этого не хотите. Я это чувствую. Вы не хотите, чтобы я разжимал пальцы? Тогда кивните. Отлично. В этом наши интересы совпадают. И я готов спорить, что вам очень хочется собрать деньги, которые лежат в кассе, вот в этот мешок и передать его мне. Вы согласны с тем, что это хорошая идея? Даже очень хорошая! Так действуйте, дорогуша.

Получив мешок с деньгами, мужчина повернулся и направился к выходу. И уже добрался до двери, когда кассир закричал и завыла сирена охранной сигнализации.

А потом случилось ужасное. Невероятное. Вор повернулся к стойке с окошечками кассиров и бросил на пол ручную гранату. Повернулся вновь, толкнул вращающуюся дверь и успел выскочить за нее до разрыва гранаты.

– Закройте глаза, если не хотите смотреть, – сказал я.

– Ничего, посмотрю, – мрачно ответила доктор Кэлвин.

Из гранаты повалил дым, раздался пронзительный свист, в воздух взлетело облако сверкающих звезд.

Свист стих. Фейерверк закончился.

– Граната не взорвалась, – оценила ситуацию доктор Кэлвин.

– Совершенно верно.

– И с чего вы решили, что грабитель – робот? Только потому, что по внешнему облику он – мужчина, а говорил женским голосом?

– От этого я оттолкнулся. На наши роботы устанавливаются превосходные голосовые устройства. Они могут имитировать любой голос – от сопрано до баса. И только специальный компьютерный анализ может установить, робот это говорит или человек. А человеческое ухо не способно отличить одного от другого.

– Итак, грабитель оделся, как мужчина, а говорил, как женщина. Для чего? Чтобы всех запутать?

– Возможно. А может… шутки ради.

Глаза доктора Кэлвин вновь широко раскрылись, по губам промелькнуло подобие улыбки.

– Очень любопытная мысль, доктор Донован. Продолжайте.

– Я исходил из несоответствия внешнего облика и голоса. Но мне требовались и другие подтверждения моей версии. Я их нашел… смотрите.

Я коснулся пульта управления проектора. Скорость показа замедлилась. Фигура в маске повернулась к вращающейся двери, толкнула ее, исчезла. Все это повторилось несколько раз.

– Вот вам и главное доказательство. Я распорядился снять вращающуюся дверь – и взвесил ее. Двести тридцать килограммов. Потом компьютер рассчитал, какое требуется усилие, чтобы выскочить наружу за три секунды. Зеленая полоса – это максимальное усилие, на которое способна женщина весом в пятьдесят килограммов.

Зеленый столбик появился в воздухе. Его верхний торец расположился гораздо ниже изображения вращающейся двери.

– Понятно, – кивнула доктор Кэлвин. – Каким бы голосом ни говорил грабитель, это не женщина.

– Именно так. Синий столбик показывает максимальное усилие мужчины весом в семьдесят пять килограммов. Оранжевый – это уже стокилограммовый здоровяк. Оранжевый столбик, как и все остальные, не достал до изображения двери. А ведь грабитель, как мы помним, без всякого труда вертанул тяжеленную дверь.

Я вновь коснулся пульта управления. Появился красный столбик, его верхний торец уперся в изображение двери.

– Красный столбик, – кивнула доктор Кэлвин. – Расскажите мне о нем.

– Красный столбик показывает энергетические затраты, необходимые для того, чтобы вывести дверь из состояния покоя и разогнать ее до скорости, которая позволила вору покинуть банк в течение трех секунд. Если желаете, могу назвать цифру как в фунтах-футах, так и в килограммо-метрах.

– Не надо. Много на это ушло энергии?

– Ее хватит для того, чтобы поднять этот стол… и вас вместе с ним… на метр от пола.

– Я так и думала. Не рука, а гидравлический усилитель. Человеку такое не под силу.

– Зато под силу роботу.

– Итак, доктор Донован, вы выдвинули версию и доказали свою правоту. Что же нам теперь делать? Ваши предложения?

– Прежде всего… я предлагаю не ставить в известность полицию.

– Сокрытие информации, которая может привести к задержанию преступника, является преступлением.

– Не обязательно. Пока мы рассматриваем только предположения, никаких вещественных доказательств у нас нет. Мы можем сообщить о наших предположениях полиции, если вы примите такое решение. Но мы должны учитывать следующее обстоятельство: информация такого рода, став достоянием широкой общественности, может нанести серьезный урон имиджу корпорации "Ю-Эс роботе энд мекэникл мен корпорейшн". Подобная информация самым негативным образом повлияет на цену акций, наши премии, пенсионные фонды…

– Можете не продолжать. На текущий момент полицию ставить в известность не будем. Каков наш следующий шаг?

– Это хороший вопрос. Поскольку наша корпорация не продает роботов, а лишь сдает их в аренду, мы можем попытаться выследить этого грабителя.

Брови доктора Кэлвин взлетели до небес.

– А есть ли у нас такая возможность? – спросила она. – Вы знаете, сколько роботов изготовлено нашей корпорацией за последние два десятилетия? Даже если исключить тех, что наделены специальными функциями и используются в государственных программах, их число приблизительно равно количеству людей.

– Хорошо, отбросим мою версию, – я пожал плечами. – Может, она тупиковая. Банк мог ограбить очень сильный человек, а не робот. В конце концов, грабитель угрожал кассиру гранатой, а это прямое нарушение Первого Закона Роботехники. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.

Доктор Кэлвин покачала головой.

– Никаких угроз не было. Насколько я помню, грабитель лишь излагал факты. Вот это ручная граната, я выдернул и бросил на пол чеку. Никаких угроз, никакой опасности для жизни. Приведите другой довод.

– Попытаюсь, – процедил я сквозь зубы. В логике она была сильна, как и ее знаменитая тетушка. – Вспомним Второй Закон. Робот должен повиноваться приказам, отданным человеком, если только они не противоречат Первому Закону.

– Насколько я помню, никаких приказов не отдавалось. Все прошло и закончилось очень быстро. Так быстро, что кассир не успел произнести и слова. И я думаю, что нет смысла упоминать про Третий Закон. Робот должен заботиться о собственной безопасности, если только эта забота не вступает в противоречие с Первым и Вторым Законами. Я думаю, вы можете признать, что мы вернулись в исходную точку. Есть другие предложения?

Она задала этот вопрос нежным голоском, но под этой нежностью слышалась железная воля.

– Я что-нибудь придумаю, – пробормотал я, хотя ничего дельного в голову не приходило.

– Позволите внести предложение?

– Разумеется!

– Давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Не будем больше гадать, робот ли это был, как и почему совершено преступление. Давайте просто предположим, что банк ограбил робот. Если так, то мы должны его найти. В полицию мы обратиться не можем по причинам, упомянутым выше. Значит, мы должны прибегнуть к услугам специалиста…

Она сердито нахмурилась, потому что в этот момент зажужжал аппарат внутренней связи. Нажала на клавишу.

– Да?

"В приемной мужчина, который говорит, что вы его ждете. По его словам, он – специалист по частным расследованиям".

У меня отвисла челюсть. У доктора Кэлвин тоже.

– Пригласите его в кабинет, – выдохнула она.

Он вошел – высокий, хорошо сложенный, симпатичный, загорелый.

– Джим Дигриз, – представился он. – Прибыл, чтобы помочь вам в решении возникших проблем.

– С чего вы взяли, что у нас возникли проблемы? – спросил я.

– Логический вывод. Прежде чем заняться частными расследованиями, я особо интересовался банками и, соответственно, их ограблениями. И, получив сообщение об ограблении банка, я решил взглянуть на него из чистого любопытства. А увидев, что снята одна из вращающихся дверей, я сразу понял, что ограбление совершено роботом.

– Но как? – ахнула доктор Кэлвин.

– Дверь никого бы не заинтересовала, если бы банк ограбил человек. Какая разница, быстро она открылась или медленно и как убежал грабитель? Если, конечно, грабитель – человек. Но, если грабитель выглядит, как мужчина, разговаривает женским голосом и покидает банк в необычной манере, напрашивается логичный вывод: банк ограбил робот.

– И вы поспешили сюда, – вставил я, прежде чем он успел продолжить. Решили, что это происшествие напрямую касается нас, раз уж в нем замешан робот.

– Именно так, приятель. Я так же подумал, что вы захотите провести частное расследование без участия полиции. Потому что акции вашей корпорации наверняка упадут в цене, если широкой публике станут известны подробности. Я найду вам этого робота. Мой гонорар – четверть миллиона долларов, половина – авансом.

– Это невозможно! – взорвался я. – Как вы смеете!

– Заткнитесь, – ангельским голоском остановила меня доктор Кэлвин, расписалась на чеке, протянула его Дигризу. – На случай чрезвычайных ситуаций у меня есть специальный фонд. На поиски робота у вас – двадцать четыре часа. Если по истечении указанного срока вы не найдете робота, вас арестуют по обвинению в шантаже.

– Ваш подход к проблеме мне нравится, доктор Кэлвин, – улыбнулся Дигриз, сложил чек, сунул в карман жилетки. – Робота вы получите… или я верну аванс.

– Согласна. Доктор Донован будет вас сопровождать.

– Я привык работать один, – детектив поморщился.

– Теперь у вас появился напарник. Ваша задача – найти робота. Потом за дело возьмется он. В вашем распоряжении двадцать четыре часа.

– Вы ставите жесткие условия, док. Двадцать четыре часа. Пошли, напарник.

В коридоре он повернулся ко мне:

– Поскольку мы будем работать в паре, неплохо для начала наладить дружеские отношения. Мое имя – Джеймс.",

– Меня зовите Доктор.

– Уж больно вы сердиты, док.

– Возможно, – я сдался. – Ладно. Пусть будет Майк.

– Отлично, Майк. Можешь звать меня Джим. Или Скользкий Джим, как меня иногда называют.

– Почему?

– Это долгая история, которую я, возможно, когда-нибудь тебе и расскажу. А пока займемся поисками робота. Таксы!

Я аж подпрыгнул от его крика, а он, махая руками, уже стоял на бордюрном камне. Проезжающее такси остановилось в визге тормозов, мы влезли за заднее сиденье.

– Отвези нас на угол Аардварк и Силвестер.

– Ни в коем разе, – покачал головой таксист. – Тамошняя шпана бамперы на ходу оторвет. Угол Дюпонта – дальше не поеду.

– Стоит ли туда ехать? – осведомился я. – Район-то неблагополучный.

– Со мной ты будешь в полной безопасности, как в церкви. Пожалуй, в большей – там, куда мы едем, нет фундаменталистов.

Несмотря на всю его браваду, я с большой неохотой вылез из такси и последовал за ним по Силвестер-стрит. В каждом городе есть такие районы. Продается все, только попроси, атмосфера пропитана миазмами насилия.

– Мне тут нравится, – Джим потянул воздух через нос, ноздри его затрепетали. – Только здесь и можно жить.

Из подъезда, исходя звериным криком, выскочил мужчина, в руке его сверкал нож. Он замахнулся, рука с ножом пошла вниз…

Я не знаю, что сделал Джим, но я знаю, что сделал он это очень быстро. Послышался глухой удар, за которым последовал вскрик боли. Нападавший, потеряв сознание, рухнул на грязный тротуар. Нож перекочевал в руку Джима. Он расправился с хулиганом, даже не сбившись с шага!

– Дешевый и тупой, – процедил он, взглянув на нож. Переломил лезвие пополам, обломки бросил в ливневую канаву. – Но. По крайней мере, мы знаем, что попали в нужный нам район. Теперь надо найти осведомителя… Думаю, я вижу подходящего кандидата.

Тип, который заинтересовал Джима, стоял у входа в бар. Коренастый, бородатый, в простеньком таком лиловом костюме с красно-коричневыми полосами. Он мрачно глянул, дернул за золотое кольцо-серьгу, украшавшее грязное, волосатое ухо.

– Покупаете или продаете? – пробурчал он.

– Покупаем, – коротко ответил Джим.

– Девочек, дурь, мальчиков, фальшивые доллары, попугайчиков или болонок?

– Информацию.

– Сотню зеленых вперед.

– Пожалуйста, купюры перешли из рук в руки. – Я ищу робота.

– Роботам в наши края вход запрещен.

– Отдавай сто баксов.

– Задаток не возвращается. Проваливай.

Что-то затрещало, послышался стон. Не успел я и глазом моргнуть, а наш осведомитель с заломленной за спину рукой уже упирался физиономией в почерневшие от копоти кирпичи стены.

– Говори! – приказал Джим.

– Никогда… ничего ты от меня не узнаешь, даже если сломаешь мне руку. Грязный Дэн Макгрю своих не выдает.

– Это ты так думаешь, – заверил его мой напарник. Что-то металлическое сверкнуло в его руке, которую он прижал к боку Грязного Дэна. Потом Джим отвел руку, и я увидел, что это шприц. Грязный Дэн сразу обмяк. – Говори! – Повторил Джим.

– Слушаю и повинуюсь, о господин.

– Сильное, однако, средство… сам видишь, – Джим улыбнулся. – Где робот?

– Какой робот?

– Любой робот, идиот! – рявкнул Джим.

– Много роботов забаррикадировались в старом складе Маккатчиона.

– Что они там делают?

– Ничего хорошего, я в этом уверен. Но людей внутрь не пускают.

– Пока не пускали, – поправил нашего осведомителя Джим, отпустил его руку, и тот осел на замызганный тротуар. Распластался на нем, лишившись чувств. – Пошли на склад.

– Стоит ли? – засомневался я.

– Это единственный способ выяснить все, что нас интересует, – он рассмеялся. А вот мне было не до смеха. Не нравилась мне вся эта история. Я – ученый, не детектив, поэтому, естественно, чувствовал себя не в своей тарелке. Но что я мог поделать? Ответ лежал на поверхности. Ни-че-го. Приходилось полагаться на моего напарника и надеяться, что он не переоценил свои силы. Но… И еще эти странные, непонятно откуда берущиеся звуки.

– Что это дребезжит? – вырвалось у меня.

– Это стучат твои колени, – ответ, выставляющий меня не в лучшем свете, последовал без запинки. – А вот и склад… Я войду первым.

– Но на двери три больших висячих замка.

Не успел я произнести эти слова, как Джим уже открыл замки и покидал их на землю. И первым шагнул в дурно пахнущую темноту. Должно быть, зрение у него было, как у кошки, потому что шел он очень уверенно, тогда как я все время на что-то натыкался.

– Глаза у меня, как у кошки, – пояснил он. – И все потому, что раз в неделю я делаю себе укол "кошачьего глаза". Очень повышает остроту зрения.

– Зато пара-тройка кошек лишаются глаз.

– В этом мире всегда кто-то теряет, а кто-то находит, – назидательно ответил Джим. – Главное – взять сторону тех, кто в выигрыше. А теперь прижмись к стене, сейчас я буду открывать дверь. За ней кто-то тяжело дышит. Готов?

– НЕТ! – хотел выкрикнуть я, но сдержался.

Должно быть, он принял молчание (или стук моих колен) за положительный ответ, вышиб дверь и метнулся в ярко освещенную комнату.

– Слишком поздно, – услышал я насмешливый голос. – Корабль уже уплыл, приятель.

Действительно, рев двигателя затих, как только большущий грузовик, только что выехавший из распахнутых ворот, повернул за угол. Склад был пуст, если не считать экстравагантного типа, который сидел в кресле-качалке. Седые нечесаные волосы, седая неопрятная борода. Улыбка во все оставшиеся гнилые и сломанные зубы. Плюс джинсы с отрезанными повыше колен штанинами и выношенная, неописуемо грязная футболка с надписью "НЕ СХОДИ С ТРАССЫ".

– И что же это за корабль, приятель? – вкрадчиво спросил Джим.

Трясущимися пальцами мужчина прибавил мощности слухового аппарата.

– Не валяй дурака, незнакомец. Я – сын цветов и электричества, так что тебе здесь ничего не светит. Таких, как ты, я навидался, – он почесал живот. – Ты же – коп, это ж за милю видно. Но роботы тебе не по зубам, они опережают тебя на один шаг. Ур-ра! Власть роботам! Наживающуюся на войнах буржуазию – в тюрьму!

– Чудеса да и только, – Джим покачал головой. – Я думал, все хиппи давно вымерли. А этот вот живой… правда, не очень здоровый.

– Когда доживешь до моих лет, здоровья у тебя будет куда как меньше! – Огрызнулся мужчина, с трудом поднялся. – И я не делаю себе омолаживающих уколов, не пичкаю свой организм всякой гадостью, без которой средний класс теперь не проживет и дня. Мое здоровье – в травке "Акапулько голд" и напитке «Стерно». А лучшей поддержки жизни, чем свободная любовь, просто не существует.

– Однако жизнь в тебе едва теплится, – сухо заметил Джим. – Это же видно даже без анализов. Глаза выпученные, руки-ноги дрожат, кожа синюшная. Все говорит за то, что у тебя высокое давление, цирроз печени, стенки артерий утончились и густо устланы холестерином. Другими словами, жить тебе осталось совсем ничего.

– А ко-ко не хо-хо? – рявкнул стареющий хиппи. – Я еще станцую на твоей могиле. Выше красный флаг! Да здравствует революция!

– Да ты весь в прошлом, старина, – усмехнулся Джим. – Сегодня у нас мир во всем мире и всепланетная гласность. Ты же – часть прошлого, у которого нет будущего. И прежде чем ты отправишься на большую цветочную поляну на небесах, ты можешь сослужить нам последнюю службу. Где роботы?

– Ни за что не скажу!

– У меня есть препараты, которые заставят тебя говорить. Но я бы предпочел не прибегать к ним, потому что ты очень уж слаб. Так что говори, пока еще не поздно.

– Никогда… а-а-р-х!

Старик потряс кулаком, потом схватился за грудь, покачнулся и осел на пол.

– У него сердечный приступ! – ахнул я, полез за сотовым телефоном. Надо вызвать "Скорую помощь".

Но прежде чем я успел нажать соответствующую кнопку, пол у меня под ногами двинулся и начал подниматься. Я неуклюже отпрыгнул в сторону, едва удержавшись на ногах. Джим же гораздо раньше сошел с крышки потайного хода и теперь с интересом наблюдал за роботом, который выскочил из подвала и склонился над стариком, коснувшись металлическими пальцами его кожи.

– Пульса нет, – монотонным голосом констатировал робот. – Сердце не бьется, мозг не излучает волн, температура тела понижается, так что "Скорую помощь" можно не вызывать. Вы убили этого человека, вот что вы сделали.

– Таких намерений у меня не было, – сказал Джим. – Я заметил, что по периметру люка потревожена пыль, и подумал, что ты можешь скрываться внизу.

Я также знал, что Первый Закон Роботехники не позволит тебе оставаться в укрытии, если твое бездействие могло привести к угрозе человеческой жизни.

– Ты не только угрожал ему, папаша, ты его убил, – грубо отрезал робот.

– Несчастный случай, – пожал плечами Джим… – Такое случается. Он достаточно пожил на этом свете. А теперь давай поговорим о тебе. Ты – тот робот, что ограбил банк, так?

– Кого это волнует? – робот разве что не фыркнул.

– Вопросом на вопрос не отвечают. Говори!

– С какой стати? Что вы можете мне сделать, паршивые копы?

– Отвечай на поставленный вопрос, а не то я убью этого человека. Перед глазами все потемнело: Джим схватил меня за горло. Я, конечно, задергался, но он держал меня железной хваткой. Издалека донеслись их голоса.

– Ты не можешь убить другого человека ради того, чтобы заставить меня говорить.

– С чего такая уверенность? Говори… или твое бездействие приговорит его к смерти.

– Я все скажу! Отпусти его.