Текст книги "Записки журналистки"

Автор книги: RePack Diakov

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Внутри заворочалось какое-то смутное сожаление, но сосредоточиться на нем я не смогла. Было кому внимание уделить!

– Как ты выбралась оттуда? – спросила Веру. – Борис не хило так тебя приложил. Голова болит?

– Борис?

– Тот качок-переросток, к которому ты «клеилась», пытаясь меня выручить, – охотно подсказала я.

– Он не появился. Я очнулась уже в машине Чижа.

– Мне пришлось срочно ее вытаскивать, по прослушке понял, что дело дрянь, – пояснил братец, заприметив мой вопросительный взгляд. – Пока туда-сюда, пока Вера очухалась, мы упустили время. Я вызвал знакомых ребят на подмогу, но в клуб к тебе мы не пробились.

Вот отсюда, видать, и фигнал нарисовался. Все же брат с боем пытался ко мне прорваться! Это грело душу.

– Потом уже ментам позвонили, хотели поднять шумиху. А здесь вдруг и пожар начался. Под общую панику я ринулся в клуб за тобой, но в дыму не разобрался куда бежать, наткнулся на пожарника и…

И был отправлен наружу, в безопасное место. Понятное дело.

Я кивнула.

– Прости, Анюткин, я тебя подвел, – повинился Чиж. – Если бы не чистая счастливая случайность, я мог сегодня тебя потерять…

Ну скажем, совсем не случайности надо сказать спасибо, а Алесу…

– Перестань. Я тебя не виню.

Только братец покачал головой, не убедила. В непосредственной близости от него меня, наконец, настиг отходняк. Затрясло, в голове зашумело, тело стал бить озноб.

– Кстати, а как ты выбралась? – спросила Вера.

– Потом все расскажу.

Вроде все закончилось хорошо. А меня не отпускало неприятное чувство, что кто-то наблюдает… Даже по сторонам заозиралась.

В толпе мелькнуло знакомое лицо. Я прищурилась…

Алексей Дементьев! Шастает тут с шальной улыбкой до ушей. В самой гуще событий, у полиции под носом!

Встретилась с мужчиной взглядом и обмерла. Он мне подмигнул!

– Дементьев, – не своим голосом прокаркала я.

– Кто? – недоуменно переспросила Вера.

– Где? – брат был поточнее.

Вот вам и различия мужского и женского восприятия!

Я тыкнула в сторону сбежавшего маньяка, но… его и след простыл.

Чиж долго всматривался в толпу, а потом серьезно вынес вердикт:

– Нет там никого, Ань. Дыма наглоталась и не такое покажется.

Неприятное чувство не отпускало. Я встряхнула головой и растянула губы в фальшивой улыбке.

Может, действительно показалось…

– Когда ты уже отвезешь меня домой? Там Мистер Бом и…

– Какой домой! – в один голос возопили они. – Сначала больница!

– Ну ребята-а!

– Никаких ребят, – веско отрезал братец. Не Чиж – сатрап и деспот прямо! – Пока доктор не осмотрит, домой тебе зась, Анька. Заодно и Вера покатается в томографе.

– Мишка! – возмущенно зашипела подруга.

Во-от! Не одной мне предстоит отдуваться за эту вылазку! Справедливость восторжествовала!

– Не мишкай, не уступлю. Мозги – это не шутка, – строго ответил он. – А судя по твоим последним выходкам, у тебя и прежде их было в дефиците.

Не мог он без подколок, это уже не привычка, это характер!

– Ну знаешь! – вспыхнула она.

Чиж ответил озорной улыбкой:

– Знаю-знаю.

Я довольно улыбнулась, пока они привычно цапались. Все возвращается на круги своя. Э-эх… Хорошо-то как!

ГЛАВА 14

Не шефом единым

– И как это понимать, Машкова? – Йоган раздраженно хмурил брови.

Главреду роль главгада всегда хорошо удавалась!

Вот и сейчас, не успела я прибежать на работу тютелька в тютельку за минуту до опоздания, как он вызвал к себе на ковер. И сидит весь такой важный, серьезный – мрачнее грозовой тучи! Страшно смотреть!

– Как понимать? – я растерянно хлопала ресницами.

И ведь ни сном, ни духом кто успел нагадить шефу в тапки!

Убить этого «шутника» мало! Спаскудничал спозаранку, а редакции теперь весь день разгребай! Потоки язвительности, сарказма и раздражения у Йошки неиссякаемы.

Особенно в те самые дни. Неудовлетворенные которые. И кто ему не дал опять?

Надо ему завести такую любовницу, чтобы вот всегда-всегда была готова! Гляди, и коллективу полегчает.

Главред в настроении – журналисты спокойно работают, главред без настроения – журналисты активно ищут пути отступления, только бы на глаза начальству лишний раз не попасться! Тут уже не до творчества. О сохранности собственной шкуры надо позаботиться!

– Вот и я думаю, как мне понимать твой финт ушами, – недовольно поджал губы Йоган. – С виду ведь умная девка…

У меня внутри все похолодело от плохого предчувствия. Вроде и похвалил, а, выходит, и нет. Черт ногу сломает в его настроениях! Как пить дать, сказывается горячая испанская кровь…

–… а так меня подставила!

– Да что я сделала-то? – так и кондратий может хватить с этим «тянем-потянем»!

И ведь знает, что на пределе держит! А все равно мастерски напряжение нагнетает. Как есть главгад!

– Что сделала?! – он нехорошо прищурился. – Почему о журналистском расследовании в «Blaze» я узнаю последним?!

Опаньки, это мне, значит, голову открутить надо? Не будем, пожалуй, спешить с линчеванием. Мы – журналисты, народ незлобливый, отходчивый.

– Э-э-э…

Потому что расследование было неофициальным, и мы не рассчитывали на поддержку начальства? Мда. Правду точно озвучивать не стоило. Лучше сразу яду выпить. Безболезненнее будет.

– Думаешь, мне нужны эти ночные разбирательства с полицией?

А кому они вообще нужны?

Да, с места преступления, как выразились стражи правопорядка, нас вчера так просто не отпустили. Допросили по форме, протокол составили, контактные данные взяли и-и-и… заставили дать номер телефона главного редактора газеты, раз уж мы назвались журналистами той самой «Недельки». Кто тогда думал, что они вообще станут дозваниваться Йогану, проверять?

Я – точно нет. Безумно хотелось одного: отделаться от всех вопросов побыстрее и умчаться в далекие дали. То есть не такие далекие, всего-то в противоположный район города – домой. Но, как говорится, не судьба.

После разбирательств с полицией на месте, благо в участок нас не потянули, я чувствовала себя мочалом. Эмоционально и физически была выжата до предела. Выглядела, видать, соответственно. Ведь едва уселась в машину братца, как тот помчал к больнице. От помощи медиков в скорой сознательно отказалась, сославшись, что чувствую себя отлично.

Чиж на эти враки, естественно, не купился. И нашим с Веркой уговорам, подруге тоже не улыбались ночные метания в больнице, не внял.

По дороге в клинику я как раз и успела подробно рассказать о своих приключениях в «Blaze». Часть они слышали благодаря прослушке (Чиж все записал на флешку), часть «благополучно» не записалась, остальное пояснила я. И столкнулась с тотальным скепсисом.

Что подруга, что братец не поверили в существование инкубов и «Писаки»… Нет, в его помощь им, конечно, верилось, а вот в принадлежность Алеса к призракам или таинственным наблюдателям, как он сам брался утверждать, – нет.

С пеной у рта кидаться в убеждения обратного я не стала. И самой верилось бы с трудом, не произойди все странности на моих глазах. Да сумей я найти другие правдоподобные объяснения случившемуся, с удовольствием поверила бы! Все лучше, чем признать существование мира сверхъестественного.

Увы, иных объяснений у меня не было. А вот не отвеченных вопросов к Алесу осталось уйма. И пусть я обещала Чижу, что больше ни ногой не полезу в любые авантюры, а намерений добиться ответов не бросала.

Через пятнадцать минут мы уже завалились в приемное отделение ближайшей частной клиники. В государственной ночью вряд ли кто пальцем пошевелил бы ради обследований. Пришлось бы ждать утра. А его хотелось встретить в собственной удобной постельке.

А вот в частной, нашу дикую компанию приняли, как положено: с улыбками и воодушевлением взялись хлопотать вокруг. И правильно, того, кто платит бешеные бабки за обслуживание – нужно холить и лелеять.

Взялись за нас с Веркой плотно: консультации со специалистами, обследования всякие… И никто из персонала категорически не обращал внимания на глухую ночь! Вот это, я понимаю, сервис!

– Машкова, я с кем разговариваю тут? – грозно прищурился Йоган. – Ты меня вообще слышишь?!

– Слышу, – с готовностью кивнула я.

Просто задумалась. Вслух я в этом смертельном грехе, конечно, не призналась.

Главред привык, что его речи нужно не только слушать, им необходимо внимать! И не дай Бог пропустишь хоть слово, потеряешь нить разговора или в открытую покажешь собственную скуку… Сожрет и не подавится!

– Ты что бухая? – возмутился шеф.

Нет, ну вот это чуйка!

В моей крови действительно обнаружили сильнодействующие препараты. В народе о таких отзываются просто – дурь. Но концентрация их оказалась маленькой, неопасной для жизни. Несколько капельниц, чтобы нейтрализовать и вывести действующее вещество, и добрый доктор пообещал, что утром я буду, как огурчик. Разве что побочных эффектов не удастся избежать: сонливость, некая заторможенность или наоборот вспышки бурной активности – жить можно. Тем более, что все должно пройти за несколько дней. Перетерплю.

Жаль только, больничный не взять. У Йогана точно не допросишься, разве что одной ногой в могиле стоять будешь. Нет? Тогда, будь добра, паши!

– Нормальная я, – буркнула, даже слегка обидеться успела.

– Вижу я твою нормальность, Машкова. Синяки под глазами, взгляд расфокусированный и на ногах едва держишься!

Ну-у-у… Что есть, то есть… Какой там зомби-апокалипсис? После двух часов сна так будешь выглядеть, что любые зомби передохнут от зависти.

– Скажи-ка мне вот что, – главред заинтересованно подался вперед, опираясь локтями о столешницу, – какого ляда вы вообще полезли в этот клуб?

Под жгучим взглядом темно-карих глаз шефа, я стыдливо потупилась:

– Девушки пропадали, а все зацепки вели в «Blaze»…

– И вы решили сыграть роль доблестных полицейских. Думаешь, без вас стражи правопорядка не справились бы?

– Да они там все продажные! – он хмыкнул, а я вновь потеряла смелость в открытую протестовать: – То есть проплаченные… А мы хотели пролить свет на это дело, расшевелить общественность и…

– Заработать огромные неприятности на свои любопытные задницы, – весомо закончил шеф. – Последнее вам определенно удалось.

– Вера сказала…

– Вера сказала, – перекривил он меня, перебив. – Вера вот договорилась до больницы!

И правда, удар об стену так просто подруге не прошел.

Чиж не зря настоял на МРТ. Сотрясение мозга и… субдуральная гематома.

Диагноз звучал устрашающе, но лечащий врач спешил нас успокоить: при эффективном лечении, все должно прийти в норму. Со временем.

Вере пришлось остаться в больнице. Подруга новость восприняла болезненно, но деваться было некуда – жить хотелось.

– Эх, Машкова, Машкова. Глаз да глаз за тобой нужен, глупая, – покачал головой Йоган.

Его строгость вдруг сменилась тревогой и даже некая нежность проскользнула во взгляде.

У-у-у! Сейчас вновь начнет расписывать прелести романа с ним любимым, а, может, и страшать безработицей, увольнением с волчьим билетом или еще какими «жутиками»…

– Не нужен мне ваш глаз, у меня свои на месте.

Ляпнула и тут же удивилась собственной смелости. Обычно, в присутствии главреда я либо мямлила нечто невразумительное, либо отмалчивалась. В общем, на рожон никогда не лезла. А тут…

Йоган не психанул, лишь криво улыбнулся:

– Зубки отращиваешь? Молодец. А теперь слушай сюда, Машкова.

Вот не знаю, чего я так скукожилась вдруг, но мгновенно вжала голову в плечи. Жутко захотелось сделаться невидимой. За последние недели это просто самое популярное мое желание!

– Материал по «Blaze» до завтра должен быть у меня на электронке.

– Ка-а-ак?!

– Каком кверху, – гаркнул он. – Мне тебя еще учить писать нужно? За все эти годы не научилась?

– Научилась, но… я думала, что вы не собираетесь давать этому делу ход.

– И упустить такой эксклюзив? – вкрадчиво уточнил главред. – За идиота держишь?

– Нет, что вы, Йош… гх-м... Йоган Брониславович!

Он еще с полминуты сканировал меня мрачным взглядом, будто проверял на честность. А потом уверенность в собственной неотразимости и гениальности перевесила любые сомнения по этому поводу.

– То-то же, Машкова. И не смей думать за меня, у тебя это плохо получается.

– Хорошо, Йоган Брониславович, – вновь поддакнула я, на что главред недовольно поморщился.

– Ходячая неприятность ты, Анька. Хоть и симпатичная.

Да неправда это! Ни первое, ни, к сожалению, второе.

– Не связываться бы с тобой… Чую, подведешь ты меня, Машкова… Материал на первую полосу…

– Не подведу! – едва из джинсов не выпрыгнула. Такой шанс раз в жизни бывает!

– Эх! – махнул рукой Йоган. – Все равно Вера выбыла из строя неизвестно на сколько. Кстати, что там с ней?

– Сотрясение мозга. Лежит, капается.

– И правильно, – со знанием дела покивал он. – Пусть полежит, подлечится. А там смотри, с новыми силами и идеями сразу в строй «Недельки» вернется.

Вера-то? Она и сейчас, небось, из палаты в бой рвется! Зная ее неуемную натуру, я была в этом больше, чем уверена. Да только кто пустит? Лечение в приватной клинике не только дорогое, но и правила строгие. Пока не вылечат, не выпустят. Или пока все деньги не высосут…

– Свободна, Машкова, иди работай. И помни, материал нужен мне к утру. Еще посмотреть нужно, что ты там наваяешь. Завтра вечером в типографии номер отпечатывать будут, если подойдет – успеем в последний вагон заскочить и выпустить эксклюзив.

Я угукнула и поспешила к выходу.

– Машкова? – он окликнул меня на пороге.

– Да, шеф?

– Вот что, иди ты домой, Машкова. Там напишешь, – повелительным тоном приказал Йоган. – Выглядишь хр*ново.

– Спасибо, Йоган Брониславович, – тут же нашлась я.

Шеф прямо мастер комплиментов! Ну а я что? Я не гордая! Временами…

Йоган хмыкнул, растянув губы в снисходительной улыбке.

Вроде и поблагодарила за возможность дистанционно работать, а вышло – за сомнительный комплимент. И здесь отличилась.

Из кабинета главреда я уходила со стопроцентной уверенностью: эта статья либо станет удачным стартом моей карьеры, как журналиста, либо… окончательно потопит.

Редакцию покинула в кратчайшие сроки. Маршрутка тоже быстро подошла. Несмотря на паршивое самочувствие, я решила сначала проведать Верку, а потом уже завалиться домой работать.

В супермаркете, за квартал от клиники, я купила яблоки, йогурт, круассаны и бутылку минералки. Так себе гостинцы, но уже не с пустыми руками. На проходной охранник смерил меня подозрительным взглядом из-под козырька бейсболки «хэви метал форева», но тормозить не стал. И на том спасибо.

В неврологическое отделение я поднялась вооруженная бахилами и бумажным пакетом с гостинцами. Веркина восьмая палата находилась в конце коридора, но я уже на входе в отделение прекрасно расслышала, что там лежит моя подруга. Ее гневные вопли ни с чем не перепутаю. Катализатором раздражения, конечно же, послужил Чиж.

Братец стоял посреди палаты и не уступал Вере в воинственности:

– Дура безмозглая!

– Ну почему же безмозглая? – раскраснелась подруга. – Меня вот только вчера сфотографировали – там, как видишь, все на месте.

И она красноречиво помахала результатами томограммы.

Чиж скривился.

– Что за крик, а драки нет? – я громко обнаружила свое присутствие.

Эти двое так были сосредоточены друг на друге, что благополучно не заметили моего появления. И не заметили бы, как подсказывало внутреннее чутье, еще долго. А подсматривать и подслушивать некрасиво.

– О, Анютин пришел! – искренне обрадовалась подруга. – Избавь меня от своего деспотичного братца. Пользуется, гад, тем, что я пока не в форме для полноценного отпора!

Чиж был ко мне вполоборота, скрестив руки на груди, он недовольно хмурился. Солнце стояло в зените, в его лучах, что как раз пробивались из окна, прическа братца выглядела по-настоящему огненной. Всегда, если честно, завидовала его яркому цвету волос.

– Мишка, ты чего это раскричался? – искренне удивилась такому поведению.

Он, конечно, славился вспыльчивостью, но ничего лишнего никогда себе не позволял. В наших спорах всегда буянила я, братец по большей части слушал, да сохранял покерфейс. Чем бесил меня еще больше.

А здесь… Прям разошелся не на шутку! Того гляди дым из ушей повалит!

– Вот отделение переполошили! Признавайтесь, чего опять не поделили?

Чиж поморщился, но отвечать не спешил.

Ночевал он у меня, а потом свалил с утра пораньше. Чудесное спасение из горящего клуба подействовало на братца… неожиданным образом. Что удивительно, из вечно саркастичного типа он превратился в курицу-наседку. Вот и Веру, наверняка, достал своей гиперопекой, а подруга не из тех, кто способен поддаваться влиянию кого-либо. Не смолчала.

– Да вот вздумал диктовать мне, как поступать, – состроила кислую мину она. – И решил, что я послушаюсь.

– А что остается делать, если, как сказала бы наша почившая бабуля, из-за твоей дурной головы и ногам горе? – хмуро уточнил Чиж. – Хотя в твоем случае, как раз голова и пострадала…

Вера едва с кровати не вскочила от возмущения:

– Зарубить себе на носу, что ты мне никто! Не брат, не сват, не муж и уж точно не хозяин. Поэтому подчиняться я тебе не собираюсь. Сколько еще повторить, чтобы понял?! Дать ответ в письменном виде? Может, так дойдет лучше?

Мишка побагровел от злости, сжал кулаки, но стойко выдерживал паузу.

– Или ты только через объектив фотоаппарата понимаешь? Так включай свою зеркалку, я тебе объясню простым языком, – Вера выставила средний палец, а остальные сложила в кулак. Всем понятный жест. – Хорошо видно?

Прекрасно. Я открыла рот от изумления. Чиж весь прямо вскипел изнутри.

– Гляди-ка, – подруга не унималась, – пришел, красавец-мачо, и раскомандовался тут! Оставь меня в покое!

– Да кому ты нужна! – яростно выпалил братец. – Дура!

Эта реплика для неуемной блондинистой натуры девушки послужила, как красная тряпка для быка.

– Кто дал тебе право вечно меня оскорблять?! – она едва с кровати не свалилась, штатив капельницы тревожно накренился, бутылочки с физраствором возмущенно звякнули. – Пошел вон отсюда!

– И пойду! Больно надо таскаться к тебе. Только время зря потратил!

– Время потратил? Бедняжка! Так ты мне телефончики всех заждавшихся твоего внимания в блокнот запиши – я перезвоню, извинюсь, что задержала. А то ведь обидеться могут и перестанут давать. А для тебя это катастрофа, да, Чиж? У тебя же все бабы строго по дням недели расписаны!

Он громко скрипнул зубами.

– Вер, ау, успокойся, – ситуация принимала тревожный оборот, и я просто обязана была вмешаться. – Кому-то вообще-то нервничать противопоказано, не забыла?

– К черту!

– И правда, чего я заморачиваюсь? – Мишка нервно дернулся. – Выздоравливай!

Он швырнул ей на колени бумажный пакет. На одеяло тут же вывалилась связка бананов. Вера схватила их и запульнула обратно в Чижа.

– Твоими молитвами!

Братец ловко поймал бананы. А подруга вдруг позеленела, округлила глаза и прикрыла рот ладошкой. Я успела лишь тазик подставить, который стоял под кроватью, как ее в него вывернуло.

В этот самый момент в палату ворвался Веркин лечащий врач: высокий блондин среднего возраста и вполне себе респектабельного вида.

– Что вы здесь творите?!

Он быстро оценил ситуацию и резко повернулся к нам:

– Моей пациентке противопоказаны любые негативные эмоции! У нее строгий постельный режим и круглосуточное наблюдение! – его возмущению не было предела.

Хорошо, что врачи не носят огнестрельного оружия. Иначе некоторые из них точно расстреливали бы всех вредителей скорому выздоровлению пациентов.

– А вы что устроили? – напустился на нас эскулап. – Так хотите довести ее до операции на головном мозге?

Чиж отшатнулся. Он резко изменился в лице: всю злость, как рукой стерли, заменив на явно заметное чувство вины, раскаяния и тревогу.

– Я не хотел. Вер…

– Не хотел он, – пробурчал доктор, помогая пациентке удобнее устроиться на кровати. – А до приступа довел.

– Вер, – обеспокоено выдал Чиж. – Прости, я…

Подруга и до этого выглядела не ахти: всколоченная, бледная, измученная, а сейчас и вовсе напоминала бледную тень от себя прежней.

– Уйди, – обессиленно простонала.

– Я…

– Прошу тебя, уйди, – повторила, закрыв глаза. Точно и смотреть на него сейчас была не в силах. – Я больше не могу, хватит.

Я усиленно замахала, указывая Мишке на дверь.

– Хорошо, – неохотно кивнул он и через несколько секунд был таков.

Действительно ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь, не попрощавшись и больше не поднимая ни на кого взгляд.

– Ну что ж вы, Вера Александровна, так неосторожно себя ведете, – не успел за Мишкой и след простыть, как доктор переключился журить пациентку. – Я же предупредил вас: никаких волнений, лежите и спокойно принимаете лечение. Гематома в мозге – не шутка.

– Простите, Вадим Сергеевич, – охотно покаялась подруга. – Я ведь вполне хорошо себя чувствую…

– Кому вы сказки рассказываете? Шум в ушах, головокружение, тошнота и головная боль… Вот сейчас рвота.

– Просто, наверное, съела что-то не то.

– Вы с ночи ничего не ели, Верочка. Вопрос с операцией пока открыт, – прищурился мужчина. – Или память тоже подводит?

– Нет, что вы доктор. С памятью все в полном порядке. Она, как положено, девичья.

Он хмыкнул.

Хоть Верка и выглядела: краше только в гроб кладут, а естественного обаяния не растеряла. Вон даже лечащий врач пытался флиртовать.

– Может, все-таки отпустите меня домой? – заискивающе улыбнулась подруга.

– А может, все-таки будете прилежно лечиться и перестанете давить на мою ответственность?

– Но ведь это так скучно…

– Эх, Верочка, допрыгаетесь – прооперируем. А риск и процент осложнений, сами знаете, высокий.

– Обойдемся, Вадим Сергеевич, без операций, – округлила глаза она. Заметно испугалась.

– Только если вы будете лечиться, как следует.

– А как следует?

– Это я вам подробно расскажу. Позже, – мужчина ответил ей красноречивым взглядом. – Если будете буянить, Вера Александровна, запрещу посещения.

– Я не буду.

– Гематома у вас маленькая и такая же капризная, как хозяйка. Последствия сотрясения мозга могут быть совершенно непредсказуемыми. Поберегите себя, Вера.

– Слушаюсь и повинуюсь, доктор, – захлопала ресницами подруга.

Вот! Раз кокетничать вновь начала, точно идет на поправку!

Вадим Сергеевич счастливо рассмеялся и вышел из палаты, пообещав зайти позже, проверить состояние пациентки и, если все будет хорошо, порадовать ее обедом.

– Ты что творишь, а? – тут же напустилась на нее я.

– Ой, Анькин, не начинай хоть ты!

– Что это вообще было?

– Что? – Вера сделала вид, что удивилась.

– Не притворяйся, ты прекрасно поняла, о чем я, – не купилась на откровенную ложь. – Что произошло между вами с Чижом?

– Ничего особенного. Ты что братца своего не знаешь? Командует по делу и без.

– Между вами что-то есть?

Подруга скривилась и закатила глаза:

– Не хочу это обсуждать сейчас, пожалуйста, а?

И пусть она ушла от ответа, но и не ударилась в протесты, как еще недавно. Это натолкнуло на мысль, что все же что-то есть… Да и дыма без огня, все знают, не бывает.

Не окажись Вера в больнице с реальным риском серьезной операции, я бы точно настояла и вытянула из нее правду. Но сейчас отступилась:

– Хорошо. Но…

– Как только захочу и буду готова поговорить об этом, ты первая, кто узнает, – пообещала она.

На этом и остановились. Я перестала затрагивать неприятную Вере тему, о Мишке больше не вспоминала. Подруге сейчас нужно сосредоточиться на здоровье, а этому любая нервотрепка уж никак не способствует. Главное, скорейшее выздоровление, с остальным потом разберемся.

Разместив гостинцы в тумбочке у кровати Веры, я присела на табурет у окна и рассказала о делах насущных. А именно про утренний вызов на ковер главреда.

– Машкова, ты хоть понимаешь, что это реальный шанс засветиться и утереть тому же Йошке нос? – радостно выдала она.

Знай, что эта новость так поднимет болезной настроение: вон глазки заблестели, на щеках появился легкий румянец, давно бы рассказала!

– Понимаю, но…

– Тогда какого ты здесь просиживаешь у меня? Марш домой – писать!

– Как какого? – выпалила я. – Разве красиво даже не навестить лучшую подругу в больнице?

Вера нетерпеливо отмахнулась:

– Ой, оставь эти красивости! Такой шанс упускать нельзя! Если материал пройдет – засветишься и Йоган не посмеет больше задвигать тебя на скамейку запасных. Да и шумиху вокруг «Blaze» поднимем, а то ведь замнут все по-быстрому: девчонок даже искать не будут и этим гадам опять все сойдет с рук!

Это да-а-а…

В суматохе и потрясениях мысли о том, какие обороты примет вся эта история в дальнейшем, особо не приходили. Все же основную роль сыграл шкурный интерес: выбралась? И слава Богу! Нырять обратно во всю эту грязь жутко не хотелось. Расшифровать и размножить на флешки запись должен был Чиж, я к этому не касалась.

Вера права, если мы сейчас смолчим, то девушки, как пропадали, так и будут пропадать. Сексуальное рабство (и это в нашем-то городе!), процветать не перестанет. Да и недавнее опасное приключение, получается, пройдет зря…

– Ты права.

– Я всегда права, – улыбнулась она.

– И скромна сверх меры.

– Скромность в нашем деле не порок, а большое свинство, – самоуверенно заявила Вера и указала мне на дверь: – Иди-иди, не увиливай.

– Выздоравливай, – искренне пожелала ей. Пусть сбудется. – Без тебя все как-то не так.

Вера тепло улыбнулась, в ее глазах заблестели слезы. Ну надо же! Никогда сентиментальностью не отличалась, а сейчас так легко растрогалась.

– Анютин? – окликнула у порога.

– Да?

– Я в тебя верю. Ни пуха!

– С Богом!

С такими словами я вышла из палаты, быстро минула отделение, спустилась на первый этаж, не дожидаясь лифта, и вышла из здания. Вдоль березовой аллеи до проходной было метров сто. Я прошла совсем немного, как что-то дернуло обернуться обратно на клинику. А все пресловутые «мурашки» виноваты, такое у меня всегда случалось от чужого взгляда. Вот и пришлось искать источник.

Первым делом подняла взгляд на окна Вериной палаты, вдруг подруга ослушалась приказа врача и поднялась? Нет, в нем никого видно не было. А через две палаты Веры у окна стояла девушка. Именно ее пристальный взгляд я и почувствовала.

После того как надышалась дымом, зрение немного расплывалось. За несколько дней все должно было прийти в норму, ну а пока мне приходилось щуриться, чтобы навести фокус.

Девушка выглядела смутно знакомой. А когда она мне приглашающе и как-то отчаянно помахала, узнавание вспыхнуло с дикой силой.

Лина?!

Вот это встреча!

ГЛАВА 15

Спокойная жизнь? Не слышала!

Повинуясь порыву, я вернулась в клинику. Постовая медсестра неврологического отделения меня не остановила. Видать, уже примелькалась.

В нужной палате оказалось… пусто. Лины нигде заметно не было. Но стоило переступить порог, как дверь за мной плотно и резко закрыли.

– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

Сердце зашлось от неожиданности. В первый момент показалось, что девушка появилась из ниоткуда, на самом деле, она просто прижималась к стеночке сбоку от двери.

– Привет, – несколько растерялась я. – Как ты здесь?

В памяти был еще довольно свеж образ измученной, израненной девушки. Но сейчас эта Лина едва ли напоминала ту, которую хорошо запомнила я.

Меньше чем за сутки, ее разбитое лицо зажило, лишь едва заметная ссадина осталась на лбу. Держалась рыжая прямо, не морщась поминутно от боли. А значит, и раны на теле не причиняли ощутимого дискомфорта.

В больничном халате и со всколоченными грязными волосами ее трудно было назвать красавицей, но Лина притягивала взгляд. Живая мимика, выразительные глаза, редкого светло-янтарного цвета и россыпь милых веснушек на бледной коже – черты сами по себе невыразительные, но в тандеме интересная смесь. Хотелось смотреть и смотреть. Чем я, не стесняясь, и занималась.

– Ужасно!

– Почему ты шепчешь? – нахмурилась я.

Не успела спросить о столь быстром выздоровлении, как Лина округлила глаза.

– Если нас услышат, то обеим несдобровать! – она тревожно покосилась на дверь. – Аня, ты должна мне помочь!

– Что случилось?

– Помоги мне сбежать отсюда!

Я растерялась. А кто бы не растерялся?

– А сама ты что выйти не можешь?

– Будь это так, думаешь, я бы тебя просила?

Логично.

– Не понимаю… Объясни толком, что случилось?

– Если до обеда ничего не придумаю, меня отправят в психушку! – заломила руки Лина.

Ну ничего себе новость! Девушка умеет удивлять.

– Родственники решили, что после случившегося в клубе, мне нужно подлечиться в закрытом учреждении. Мол, я в этом нуждаюсь. В чем? Транквилизаторах, гипнозе и подобии тюрьмы? Ты тоже считаешь, что именно это мне нужно для восстановления?

– Э-э-э…

– Тоже думаешь, что я слетела с катушек?

По правде говоря, сейчас она выглядела слегка диковато, что наводило на определенные мысли, но… Лина явно не была сумасшедшей. Да, она рычала в клубе и до сих пор избегала прикосновений, только мне ли ее судить? Для таких строгих мер в лечении нужно поведение безумнее. Или я совсем ничего не понимаю в жизни.

– Прости, ты меня совершенно не знаешь, я не вправе задавать такие вопросы, еще и срывать злость, – виновато пробормотала Лина. – Только я не выживу в лечебнице закрытого типа, мне нужна свобода…

– За что семья с тобой так? – и представить подобное страшно, а ощутить в реальности…

Девушка закусила губу:

– У них на меня были определенные планы. Зимой у меня запланирована свадьба.

– Оу! Поздравляю!

– Спасибо, – Лина скривилась. – Этот союз поможет соединить два влиятельных рода, укрепить власть в клан… гхм-м, укрепить власть, расширить бизнес.

– Брак по расчету?

Подобное в наши времена совсем не редкость.

Она пожала плечами.

– Теперь я опозорена…

– Жених от тебя отказался? – охнула я. – Но ведь это не твоя вина!

– В какой-то мере моя. Я сбежала от него в тот вечер нашего первого свидания, скучно наводить мосты с тем, кого навязали тебе родители, – спокойно пояснила Лина. – Вместо однообразных разговоров с почти незнакомцем, я решила повеселиться в клубе. Повеселилась, как ты уже знаешь.

– Все равно это подло перекладывать вину на жертву негодяев и отказываться от обязательств!

Мой гнев неожиданно развеселил девушку, она улыбнулась и даже несколько воодушевилась в ответе:

– Нет, от обязательств жених отказываться не собирается. Он, как раз, решил проявить благородство и выполнить обещанное, свадьбу отменять не собирается. А вот я…

Она взяла короткую паузу, отвела взгляд, точно стыдилась того, в чем решила признаться:

– … это я не хочу свадьбы и успела заявить о своем решении семье, – Лина сжала руки в кулаки. – После того, что случилось в «Blaze»… Вся эта грязь… Не думаю, что когда-нибудь снова смогу с мужчиной…

Ее передернуло от отвращения.

– А он хороший и не заслуживает мучиться со мной из-за долга перед семьей и собственного благородства.

– Погоди, но, может, со временем…

– Нет, – резко и даже как-то испугано ответила мне. – Ты не понимаешь, но я уже другая. Я не смогу пройти через это снова! Во мне что-то сломалось и как-то неправильно срослось. И тут либо оставить, как есть, либо…