Текст книги "Символы священной науки"

Автор книги: Рене Генон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

11. Хранители Святой Земли[79]79
  Опубл. в V.I., авг. – сент. 1929.


[Закрыть]

Среди должностей, существовавших внутри рыцарских орденов – и особенно у Тамплиеров, одной из самых известных, хотя отнюдь не самых понятных, являлась Должность «хранителей Святой Земли». Разумеется, если говорить о самом внешнем смысле, объяснение можно найти тотчас же в связи происхождения этих орденов с Крестовыми походами, потому что для христиан, как и для евреев, 'Святая Земля" не может означать ничего, кроме Палестины. Однако вопрос становится гораздо более сложным, когда мы замечаем, что различные восточные организации несомненно инициатического характера, как Асасины и Друзы, равным образом установили этот статус «хранителей Святой Земли». В самом деле, здесь речь больше не может идти о Палестине; и, кроме того, примечательно, что эти организации являют достаточно много черт, общих с западными рыцарскими орденами и что некоторые из них исторически были связаны с последними. Так что же следует в действительности понимать под "Святой Землей'? И чему в точности соответствует служение «хранителей», по-видимому, связанное с определенным типом посвящения, которое можно было бы назвать посвящением «рыцарским», понимая этот термин гораздо более широко, нежели обычно делают, тем более, что аналогии, существующие между различными формами того, о чем идет речь, вполне оправдывают такое расширение?

Мы уже упоминали, особенно в нашем исследовании Царь Мира, что выражение "Святая Земля" имеет определенное число синонимов: "Чистая Земля", "Земля Святых", "Земля Блаженных", "Земля живых", "Земля Бессмертия", что эти обозначения встречаются в традициях всех народов и что они всегда прилагаются по преимуществу к некоему духовному центру, локализация которого на определенной территории может, в зависимости от случая, быть понимаема как буквально, так и символически – либо же и так и так. Всякая "Святая Земля" описывается еще и такими определениями, как "Центр Мира" или "Сердце Мира", а это требует некоторых пояснений, так как подобные единообразные определения, хотя и по-разному применяемые, могли бы легко повлечь за собой определенные смешения.

Если мы обратимся, например, к древнееврейской традиции, то увидим, что в Сефер Иецира говорится о "Святом Дворце" или о "внутреннем Дворце", который есть подлинный "Центр Мира", в космическом значении этого термина; и мы увидим также, что этот "Святой Дворец" имеет свое подобие в человеческом мире, пребывая в некотором месте, как Шехина, которая есть "реальное присутствие" Божества.[80]80
  См. наши статьи Сердце Мира в еврейской Каббале и Святая Земля и Сердце Мира, в Reg., июль-август и сент. – окт. 1926.


[Закрыть] Для народа Израиля этим местом пребывания Шехины была Скиния (Mishkan), которая именно потому рассматривалась им как «Сердце Мира», будучи действительно духовным центром его собственной традиции. Этот центр, впрочем, вначале и не имел постоянного места пребывания; когда речь идет о кочевом народе, а именно таков случай Израиля, его духовный центр должен перемещаться вместе с ним, оставаясь, однако, неизменным во время такого перемещения. Место пребывания Шехины, говорит Вюйо, стало постоянным лишь в тот день, когда завершилось строительство Храма, для которого еще Давид заготовил золото, серебро и все остальное, что потом будет необходимо Соломону для завершения труда.[81]81
  Стоит заметить, что употребляемые здесь выражения наводят на мысль о часто отмечаемом сходстве между строительством Храма, рассматриваемым в его идеальном значении, и «Великим Деланием» герметистов.


[Закрыть] Священная Скиния Иеговы, место пребывания Шехины, есть Святая Святых, которая, в свой черед, есть сердце Храма, а последний и сам есть центр Сиона (Иерусалима), как Святой Сион есть центр Земли Израиля, и как Земля Израиля – есть центр мира.[82]82
  Каббала, т. 1, стр. 509.


[Закрыть] Здесь можно заметить последовательное расширение идеи центра в зависимости от конкретных ее приложений, так что наименование «Центр Мира» или «Сердце Мира», в конечном счете, распространяется на всю Землю Израиля, поскольку последняя рассматривается как «Святая Земля»; и нужно добавить, что, в том же смысле, она получает также, среди других наименований, имя «Земли Живых». Говорится о «Земле Живых, включающей в себя семь земель», и Вюйо отмечает, что «эта Земля есть Ханаан, в котором проживало семь народов»,[83]83
  Каббала, т. II, стр. 116.


[Закрыть] что верно и в буквальном смысле, хотя равным образом возможна и символическая интерпретация. Само выражение «Земля Живых» есть точный синоним выражения «места бессмертия», и католическая литургия прилагает его к небесному месту пребывания избранных, которое олицетворялось и Землей обетованной, потому что Израиль, проникая в нее, должен был увидеть конец своих терзаний. А с еще одной точки зрения Земля Израиля, понимаемая как духовный центр, была образом Неба, поскольку, согласно иудаистской традиции, «все, что делают израильтяне на земле, совершается в соответствии с тем, что происходит в мире небесном».[84]84
  Там же, т. 1, стр. 501.


[Закрыть]

То, что говорится здесь об израильтянах, равным образом может быть сказано обо всех народах – обладателях подлинно ортодоксальной традиции; и действительно, народ Израиля не единственный, который отождествил свою страну с "Сердцем Мира" и который видел в ней образ Неба, что есть, по сути, одно и то же. Подобная же символика встречается и у других народов, которые тоже обладали "Святой Землей", то есть страной, где был утвержден духовный центр, по своему значению для них сравнимый с Иерусалимским Храмом для евреев. В таком смысле "Святая Земля" выступает как подобие Омфалоса (Пуп Земли), который всегда был видимым образом "Центра Мира" для народа, обитающего в месте его расположения.[85]85
  См. гл. Громовые камни.


[Закрыть]

Символика, о которой идет речь, встречается особенно у древних египтян; согласно Плутарху, "египтяне называют свою страну Кемия[86]86
  Кеми по-египетски означает «черная земля», и такое название также встречается у других народов; от этого имени произошло слово алхимия (al в арабском языке всего лишь артикль), первоначально обозначавшее герметическую науку, то есть жреческую науку Египта.


[Закрыть] и уподобляют сердцу".[87]87
  Изида и Озирис, 33; пер. Марио Менье, стр. 116.


[Закрыть] Объяснение, которое дает этому автор, удивительно: «Область та теплая, влажная, расположенная в южных частях обитаемого мира, распростертая на Юге, как в человеческом теле сердце располагается слева», потому что «египтяне считают Восток лицом мира, Север есть его правая, а Юг – левая сторона».[88]88
  Там же, 32, стр. 112. В Индии же, напротив, именно Юг обозначался как «правая сторона» (дакшина); однако, вопреки видимости, это, по сути, то же самое, так как речь идет здесь о той стороне, которую имеют справа от себя, обращаясь лицом к Востоку, и легко представить себе левую сторону мира простирающейся справа от созерцающего Восток и наоборот. Так, как это имеет место для двух людей, обращенных лицом друг к другу.


[Закрыть]

Все это достаточно поверхностные аналогии, подлинная же причина должна быть совсем иной, потому что то же сравнение с сердцем прилагалось к каждой земле, которой приписывался священный и «центральный» характер, каково бы ни было ее географическое положение. Впрочем, согласно сообщению самого Плутарха, сердце, олицетворявшее Египет, в то же время олицетворяло и Небо: "Египтяне, – говорит он, – изображают небо, которое не может постареть, потому что оно вечно, в виде сердца, помещенного на горящие угли, жар которых поддерживает его пыл".[89]89
  Изида и Озирис, 10, стр. 49. Легко заметить, что этот символ, с тем значением, которое придается ему здесь, может быть сближен с символом феникса.


[Закрыть] Таким образом, в то время как сердце изображается сосудом, который есть не что иное, как чаша легенд о «Святом Граале» западного средневековья, оно само, в свой черед, является одновременно иероглифом и Египта, и Неба.

Вывод же из всего сказанного таков: есть столько же наименований Святой Земли, сколько и правильных традиционных форм, потому что они представляют духовные центры, соотносящиеся с этими различными формами. Но если одна и та же символика прилагается единообразно ко всем этим именованиям, то это потому, что данные центры имеют аналогичную структуру, часто сходную даже в мельчайших подробностях. Ибо все они суть образы одного и того же центра, высшего и единственного, который один и является подлинным "Центром Мира", но у которого они заимствуют атрибуты, дабы быть его частью посредством прямой коммуникации, как составляющей суть традиционной ортодоксии и действительно представляющей, более или менее внешним образом, высший центр в определенных условиях места и времени.

Иными словами, существует "Святая Земля" – прототип всех остальных, духовный центр, которому подчинены остальные, престол изначальной традиции, от которой производны все частные ее версии, возникшие как результат адаптации к тем или иным конкретным особенностям эпохи и народа. Такая "Святая Земля" по преимуществу – это "высшая область", согласно смыслу санскритского слова Парадеша, которое халдеи превратили в Пардес, а люди Запада – в Парадис; это и в самом деле "Земной Рай", точка исхождения всякой традиции, имеющая в своем центре единственный источник, от которого расходятся четыре реки, текущие к четырем основным точкам;[90]90
  Этот источник идентичен также «источнику знания», на который нам уже случалось ссылаться.


[Закрыть] она есть также «источник бессмертия», в чем легко убедиться, обратившись к первым главам Книги Бытия.[91]91
  Вот почему «источник знания» – есть в то же время «источник молодости» (fons juventis), потому что пьющий из него освобождается от пут времени; источник этот располагается у подножия «Древа Жизни» (см. наше исследование Тайный язык Данте и «Адепты Любви» в V.I., февр. 1929), а его воды явно тождественны «эликсиру долголетия» герметистов (идея «долголетия» имеет здесь то же значение, что и в восточных традициях) или «напитку бессмертия», о котором, под разными именами, речь идет повсюду.


[Закрыть]

Мы не можем вновь обращаться ко всем вопросам, касающимся Высшего Центра и уже с той или иной мерой полноты рассмотренным нами в других местах, таким, как его более или менее тайное сохранение во все эпохи, от начала и до конца цикла, то есть от "Земного Рая" до "Небесного Иерусалима", олицетворяющих две крайние фазы; многочисленные, обозначавшие его имена, такие, как Тула, Луз, Салим, Агарита; разнообразие символов, его олицетворявших, таких, как гора, пещера, остров и еще многие другие, по большей части тесно сопряженных с символикой «Полюса» или "Оси Мира". К этим изображениям мы можем присовокупить также и те, где Центр изображается в виде города, крепости, храма или дворца, согласно тому, в каком именно аспекте он рассматривается. И здесь самое время вспомнить – одновременно с Храмом Соломона, особенно непосредственно соприкасающимся с нашим сюжетом о тройной ограде, о которой мы говорили как об олицетворении инициатической иерархии некоторых традиционных центров,[92]92
  См. нашу статью Тройная друидическая ограда; мы отличаем там имение связь этого изображения в обеих формах: круглой и квадратной, с символикой «Земного Рая» и «Небесного Иерусалима».


[Закрыть] также таинственный лабиринт, который в более сложной форме тоже соотносится с подобной концепцией – с той разницей, что здесь внимание сосредотачивается, прежде всего, на идее «хождения» к скрытому центру.[93]93
  Критский лабиринт был дворцом Миноса, имя которого идентично имени Manu, изначального (примордиального) законодателя. С другой стороны, можно, на основании сказанного здесь, понять, почему про хождение лабиринта, начертанного на плитах пола некоторых церквей, средние века считалось замещающим паломничество в Святую Землю для тех, кто не мог совершить его. Нужно напомнить также, что паломничество было одним из олицетворений посвящения, так что «паломничество в Святую Землю» в смысле эзотерическом есть то же самое что и «поиски утерянного слова» или «поиски Святого Грааля».


[Закрыть]

Мы должны добавить теперь, что символика "Святой Земли" имеет двойственный смысл: прилагается ли он к Высшему Центру или к центру подчиненному, он в любом случае олицетворяет не только сам этот центр, но также, через цепочку совершенно естественных ассоциаций, традицию, которая из него исходит или которая в нем хранится, т. е. в первом случае – изначальную традицию, а во втором – некую частную традиционную форму.[94]94
  Равным образом, с космогонической точки зрения, «Центр Мира» – есть и первоначальная точка, из которой проистекает Слово как таковое и Слово в его творческом проявлении.


[Закрыть] Этот двойной смысл обнаруживается, и очень четко, в символике «Святого Грааля», который есть одновременно сосуд (grasale) и книга (gradale или graduale); этот последний аспект явно обозначает традицию, тогда как другой более прямо соотносится с состоянием действительного обладания этой традицией, т. е. «эдемическим состоянием», если речь идет об изначальной традиции. И тот, кто достиг этого состояния, тем самым реинтегрируется, возвращается в Пардес, так что можно сказать, что отныне его жилище находится в «Центре Мира».[95]95
  Важно напомнить в этой связи, что во всех традициях местность, пейзаж, топос есть символ состояния и качества. С другой стороны, мы обращаем внимание, что существует очевидное сходство между символикой сосуда или чаши и символикой источника, о которой шла речь выше. Мы видели также, что у египтян сосуд был иероглифом сердца, жизненного центра существа. Напомним также то, что мы уже говорили в другой связи по поводу вина как заместителя ведической сомы и символа тайной доктрины. Во всех этих случаях, в той или иной форме, речь всегда идет о «напитке бессмертия» и о восстановлении «изначального состояния».


[Закрыть]

Мы не без оснований сближаем здесь два символических ряда, потому что их близкое сходство доказывает, что, когда говорят о "рыцарях Святого Грааля" или о "хранителях Святой Земли", оба эти выражения подразумевают одно и то же. И нам остается объяснить, в меру возможного, в чем именно состоит функция этих «хранителей», бывшая также и функцией Тамплиеров.[96]96
  Сент-Ив д’Альвейдр употребляет для обозначения «хранителей» Высшего Центра выражение «Тамплиеры Агартхи». Излагаемые нами здесь соображения позволят увидеть верность этого выражения, все значение которого, быть может, до конца не понимал и сам д’Альвейдр.


[Закрыть]

Чтобы хорошо понять суть дела, нужно проводить различие между хранителями традиции, функцией которых является ее ограждение и передача, и теми, кто, в той или иной мере, допускается лишь к общению с ней и участию в ней.

Первые, держатели и распространители доктрины, стоят у источника, который есть именно центр; отсюда доктрина распространяется и распределяется по ступеням иерархии к различным степеням посвящения, согласно потокам, олицетворяемым и реками Земного Рая – или, если есть желание прибегнуть к образу, о котором мы говорили недавно, каналами, идущими изнутри вовне и связующими между собой последовательные ограды, соответствующие этим различным уровням.

Следовательно, не все, даже внутри традиции, достигают одинаковой ступени и исполняют одно и то же служение; лучше даже разделить эти вещи, которые, хотя самым общим образом и соотносятся между собой, не вполне совпадают, ибо может случиться, что один и тот же человек окажется достаточно подготовленным интеллектуально для достижения самых высоких степеней, но именно поэтому не всегда годен исполнять все назначения в инициатической структуре. Здесь мы говорим только об исследуемых нами функциях; и с этой точки зрения «хранители» находятся на границе духовного центра, понимаемого в его самом глубинном смысле, или у последней ограды, той самой, посредством которой этот центр разом и отделяется от "внешнего мира", и вступает в отношения с ним. Следовательно, призвание «хранителей» – двойное: с одной стороны, они именно защитники "Святой Земли", в том смысле, что они воспрещают доступ в нее недостойным; и они же составляют то, что мы называем ее "внешним покровом", т. е. скрывают ее от взглядов непосвященных. С другой стороны, они же поддерживают определенные регулярные связи с внешним миром, на чем мы остановимся в дальнейшем.

Очевидно, что роль защитника аналогична той, что на языке индуистской традиции есть функция Кшатриев; а всякое «рыцарское» посвящение по самой своей сути адаптировано к природе людей, принадлежащих к касте воинов, т. е. Кшатриев. Отсюда проистекают особые черты этого посвящения, специфическая символика обряда инициации и, в особенности, присутствие аффективного элемента, недвусмысленно обозначаемого словом «Любовь», но мы достаточно говорили об этом, чтобы не задерживаться здесь еще раз на том же.[97]97
  См. Тайный язык Данте и «Адепты Любви», в V.I., февр. 1929.


[Закрыть] Но в случае Тамплиеров есть и еще нечто, достойное рассмотрения: хотя их инициация была по существу «рыцарской», как то и подобало их природе и выполняемой ими функции, они обладали некоей военно-религиозной двойственностью. И так оно и должно было быть, коль скоро они входили, как у нас есть веские основания полагать, в круг «хранителей» Высшего Центра, где духовный авторитет и мирская власть объединяются общим принципом; он налагает печать этого единства на все, что непосредственно соприкасается с ним. В западном мире, где духовное принимает специфически религиозную форму, подлинные «хранители Святой Земли», поскольку они имели хоть сколько-нибудь официальный статус, должны были быть и рыцарями, и монахами одновременно. Таковыми и были Тамплиеры.

Это напрямую подводит нас к разговору о второй роли «хранителей» Высшего Центра, роли, которая, как мы только что сказали, состоит в поддержании определенных внешних отношений и, особенно, добавим, связи между изначальной традицией и традициями вторичными и производными. Для того, чтобы это было возможным, нужно для каждой традиционной формы иметь одну или несколько организаций, внешне конституированных в этой же форме, но состоящих из людей, знающих, что скрывается за всеми формами, т. е. знающих о единой доктрине, которая есть источник и существо всех остальных и которая есть не что иное, как изначальная традиция.

В мире иудеохристианской традиции подобная организация, вполне естественно, должна была избрать символом Храм Соломона; последний к тому же, давно прекратив материальное существование, и не Мог в ту пору иметь никакого другого значения, кроме идеального, как образ Высшего Центра, которым является всякий подчиненный духовный центр. И сама этимология имени «Иерусалим» ясно показывает, что он всего лишь видимый образ таинственного Салима Мелхиседека. Если таково было назначение Тамплиеров, то для выполнения предназначенной им роли, связанной с определенной западной традицией, они должны были внешне оставаться связанными с формой этой традиции. Но в то же время внутреннее сознание подлинного доктринального единства должно было делать их способными к общению с представителями других традиций.[98]98
  Это имеет отношение к тому, что символически называлось «даром языков», о чем шла речь в нашей статье, опубликованной в специальном номере V.I., посвященном Розенкрейцерам.


[Закрыть] Этим и объясняются их связи с некоторыми восточными организациями и, в особенности, с теми, которые играли роль, сходную с их собственной.

С другой стороны, с учетом сказанного, можно понять, что разрушение ордена Храмовников повлекло для Запада разрыв регулярных отношений с "Центром Мира"; именно к XIV веку и следует возводить отклонение, которое неизбежно должно было стать результатом такого разрыва и которое, нарастая и усиливаясь, развивалось вплоть до наших дней.

Сказанное не означает, что одним ударом были разорваны всякие связи; в течение достаточно длительного времени отношения в какой-то мере могли поддерживаться, но только тайно, посредством организаций типа Fede Santa или "Адептов Любви", таких, как "Рыцари Святого Грааля" и еще многие другие, но все они – так или иначе – наследники Храмовников и связанные с ними большей или меньшей степенью преемственности. Те же, кто сохранял этот живой дух и вдохновлял эти организации, никогда не объединяясь ни в какую определенную группировку, – это были те, кого назвали именем достаточно символическим: Розенкрейцеры. Но настал день, когда и сами Розенкрейцеры оказались вынуждены покинуть Запад, где условия жизни сделали их деятельность ордена невозможной; говорят, тогда они ушли в Азию, в некотором роде поглощенные Высшим Центром, эманацией которого являлись. У западного мира более нет "Святой Земли", которую следовало бы хранить, потому что путь, который ведет туда, отныне полностью утерян. Как долго продлится это положение, и можно ли надеяться, что рано или поздно связь будет восстановлена? Ответ на этот вопрос давать не нам: помимо того, что мы не хотим пускаться в рискованные предсказания, выбор зависит только от самого Запада, потому что лишь вернувшись к нормальным условиям и обретя дух своей собственной традиции, если у него еще есть для этого возможность, он сможет вновь открыть путь, ведущий к "Центру Мира".

12. Земля Солнца[99]99
  Опубл. в E.Т., янв. 1936.


[Закрыть]

Среди мест, часто с трудом поддающихся идентификации, которые присутствуют в легенде о Святом Граале, некоторые исследователи совершенно особое значение придают Гластонбери, где будто бы обосновался Иосиф Аримафейский по своем прибытии в Великобританию и где хотели бы видеть еще очень многое, о чем мы скажем далее. Несомненно, здесь есть достаточно спорные уподобления, а некоторые из них являют собой настоящие смешения; но, возможно, даже и у этих смешений есть основания, не лишенные интереса с точки зрения «сакральной географии» и последовательных локализаций некоторых традиционных центров. Именно на это указывают недавние открытия, описанные в недавно опубликованном анонимном сочинении;[100]100
  A.Greide to Glastonbury's Temple of the Stars, it's giant effigies described from air views, maps, and from «The Hight History of the Holy Graal» (John M. Watkins, London).


[Закрыть] отдельные положения его могут вызывать сомнения: например, истолкование некоторых географических названий, скорее всего, имеет недавнее происхождение, но основная часть, с дополняющими ее картами, вряд ли может быть отнесена к области чистой фантазии. Гластонбери и соседний с ним район Сомерсета, похоже, в эпоху очень давнюю и называемую «доисторической», представляли собою огромный «звездный храм», созданный путем начертания на земле гигантских изображений, олицетворяющих созвездия и расположенных в форме круга, который есть как бы образ небосвода, спроецированного на земную поверхность. Здесь будто бы существовал целый ансамбль сооружений, в целом напоминающих творения древних строителей Северной Америки; естественное расположение рек и холмов могло, впрочем, подсказать общий контур плана, но это лишь указывало бы на то, что место было выбрано не произвольно, а именно в силу некоторого «предопределения». Не менее верно и то, что для дополнения и совершенствования рисунка требовалось то, что автор называет «искусством, основанным на принципах Геометрии».[101]101
  Это выражение явно дает понять, что традиция, к которой восходило такое искусство, была продолжена в масонстве.


[Закрыть]

Если эти изображения смогли сохранить свой узнаваемый облик до наших дней, то это предположительно потому, что монахи Гластонбери вплоть до эпохи Реформации тщательно ухаживали за ними: а это значит, что они должны были хранить знание о традиции, унаследованной от их далеких предшественников, друидов, и, несомненно, еще и о других, тех, кто был даже до последних. Потому что, если выводы, сделанные из расположения звездных изображений, точны, то происхождение этих фигур следует относить примерно на три тысячи лет назад от начала христианской эры.[102]102
  Некоторые признаки указывают на то, что тамплиеры некоторым образом участвовали в этом сохранении, что вполне соответствовало бы их предполагаемым связям с «Рыцарями круглого стола» и роли «Хранителей Грааля», которая приписывается им. Стоит вообще отметить, что резиденции тамплиеров часто основывались по соседству с местами, где находятся мегалитические памятники или другие доисторические останки; возможно, в этом следует видеть нечто большее, чем простое совпадение.


[Закрыть]

Взятая в целом фигура, о которой идет речь, есть огромный Зодиак, в котором автор хочет видеть прототип "Круглого стола"; и действительно, последний, вокруг которого сидят двенадцать главных персонажей, реально связан с изображением зодиакального цикла. Но это вовсе не означает, что эти персонажи суть не более, чем созвездия; это интерпретация слишком «натуралистичная», ибо истина такова, что и сами созвездия суть не более чем символы. Уместно напомнить также, что «зодиакальное» строение широко распространено в духовных центрах, соответствующих различным традиционным формам.[103]103
  См. Царь Мира, гл. V.


[Закрыть] Нам также кажется весьма сомнительным, чтобы все истории, связанные с «Рыцарями круглого стола» и «поисками Грааля», были не чем иным, как «драматизированным», если можно так выразиться, описанием стеллярных изображений Гластонбери и топографии местности. Но что они являют сходство с последними, кажется тем менее неправдоподобным, что оно, по сути, полностью согласуется с основными законами символики. И вовсе нет причин удивляться точности этого сходства – столь большой, что оно обнаруживается даже во второстепенных подробностях легенды; однако, исследование их не входит здесь в наши задачи.

С учетом сказанного, следует отметить, что Зодиак в Гластонбери являет некоторые особенности, на наш взгляд, свидетельствующие о его «подлинности»; и прежде всего, похоже, в нем отсутствует знак Весов. Но, как мы уже говорили в другом месте,[104]104
  Там же, гл. X.


[Закрыть] небесные Весы не всегда были зодиакальны, но вначале были полярным знаком, и само это имя прилагалось изначально то к Большой Медведице, то к совокупности Большой и Малой Медведиц, то есть к созвездиям, с символикой которых, чудесным совпадением, прямо соотносится имя Артур. Есть основания предполагать, что это изображение, в центре которого Полюс отмечен головой змеи, явно соотносящейся с «Небесным драконом»,[105]105
  См. Сефер Иецира: «Дракон находится в центре неба, как царь на своем троне». «Змеиная мудрость», на которую в этой связи делает намек автор, могла, в некотором смысле, здесь быть отождествлена с семью полярными Риши. Любопытно отметить также, что дракон у кельтов есть символ вождя и что Артур являлся сыном Утера Пендрагона.


[Закрыть] должно быть отнесено к периоду до перехода Весов в Зодиак. С другой стороны, чрезвычайно важно отметить, что символ полярных Весов находится в соотношении с именем Тула, изначально обозначавшим гиперборейский центр примордиальной традиции, центр, «звездный храм» которого (о нем здесь и идет речь), несомненно, был одним из образов, создаваемых в течение времени как места пребывания духовных сил, возникших более или менее непосредственно через эманацию этой традиции.[106]106
  Это позволяет также понять некоторые особые отношения, выявленные автором между символикой Полюса и символикой «Земного Рая», в особенности в том, что касается присутствия древа и змея; во всех этих случаях речь всегда идет об изначальном центре, и «три точки треугольника» также находятся в связи с этой символикой.


[Закрыть]

По другому поводу[107]107
  См. гл. Наука букв.


[Закрыть] мы уже упоминали, в связи с обозначением «адамического» языка как «языка сириакского» изначальную Сирию, само имя которой означает «солнечная страна» и о которой Гомер говорит как об острой расположенном «по ту сторону Огигии», что не позволяет идентифицировать ее иначе, как гиперборейскую Туле или Тулу; и «там обретаются вращения Солнца», загадочное выражение, которое может естественно соотноситься с «циркумполярным» характером этих вращений, но которое, в то же время, может намекать здесь на изображение пути зодиакального цикла на самой этой земле, что объяснило бы воспроизведение подобного же изображения в области, предназначенной быть образом этого центра. Мы касаемся здесь причины тех смешений, которые отмечали выше, так как они могли родиться, и даже вполне естественно, из уподобления образа первоначальному центру и действительно, трудно увидеть что-либо, кроме такого смешения, в отождествлении Гластонбери с островов Авалон.[108]108
  В нем хотели также видеть «стеклянный остров», о котором идет речь в некоторых частях легенды о Граале; вполне вероятно, что и здесь перед нами смешение с каким-то другим центром, более скрытым или, если угодно, более удаленным в пространстве и времени, хотя, несомненно это обозначение не относится к самому изначальному центру.


[Закрыть] Действительно, подобное отождествление несовместимо с тем фактом, что этот остров всегда рассматривался как место недоступное; а с другой стороны, оно также находится в противоречии с гораздо более правдоподобным мнением, усматривающим в том же регионе Сомерсета «королевство Логра», о котором действительно говорится, что оно находилось в Великобритании; вполне возможно, что это «королевство Логра», считавшееся священной Землей, свое имя получило от имени кельтского Люга, которое приводит на ум одновременно идею «Слова» (Verbe) и идею «Света» (Lumiere). Что же до имени Авалон, оно явно идентично имени Аблун или Белен, то есть кельтского или гиперборейского Аполлона,[109]109
  Известно, что гора Сен-Мишель ранее называлась Томбелен, т. е. Тумулюс или гора Белена (а не «могила Елены» – «tombe d'Heleine», согласно произвольной современной интерпретации); замещение именем солнечного архангела имени Белена, очевидно, никак не меняет смысла; и, что любопытно, мы обнаруживаем «Saint Michaels Нill» («Холм Св. Михаила») в области, соответствующей древнему «королевству Логра».


[Закрыть] так что остров Авалон есть не что иное, как другое наименование «солнечной земли», которое было символически перенесено с Севера на Запад в некую эпоху, в соответствии с одним из главных изменений, совершившихся в традиционных формах в ходе нашей Манвантары.[110]110
  Этот перенос, как и перенос Сапта-Рикши из Большой Медведицы в Плеяды, соответствует именно изменению точки начала года, которая вначале приходилась на солнцестояние, а затем на равноденствие. Значение «яблока» в кельтских языках, несомненно, вторично связанного с именем Авалон, вовсе не находится в оппозиции с тем, что мы только что сказали, потому что речь идет тогда о золотых яблоках из «Сада Гесперид», то есть о солнечных плодах «Мирового Древа».


[Закрыть]

Эти соображения подводят нас к выводам, возможно, еще более экстраординарным, а именно: к идее – на первый взгляд вздорной – возвести происхождение Зодиака в Гластонбери к финикийцам. Правда, этому народу вообще принято приписывать множество более или менее гипотетических вещей, но само утверждение об их существовании в эпоху столь отдаленную представляется нам еще более спорным. Однако следует обратить особое внимание на то, что финикийцы обитали в «исторической» Сирии; было ли название народа предметом такого же переноса, как и название самой страны? По меньшей мере предполагать это позволяет его связь с символикой Феникса; действительно, согласно Иосифу, столицей изначальной Сирии был Гелиополис, "Город Солнца", имя которого позже было дано египетскому городу Он; и это к первому, а не египетскому Гелиополису должна была в действительности относиться циклическая символика Феникса и его возрождений. Итак, согласно Диодору Сицилийскому, один из сыновей Гелиоса, или солнца, по имени Актис, основал город Гелиополис; и вот это имя, Актис, встречается как название одного из мест по соседству с Гластонбери и в условиях, которые его ставят в прямую связь именно с Фениксом, в которого, согласно другим параллелям, будто бы превратился сам этот "принц Гелиополиса".

Естественно, автор, введенный в заблуждение многообразными и последовательными употреблениями одних и тех же имен, полагает, что речь идет здесь о Гелиополисе в Египте, так как он считает возможным говорить буквально об «исторических» финикийцах, но это, в конечном счете, тем более извинительно, что древние в «классическую» эпоху очень часто допускали подобные смешения. Но одно только знание подлинного гиперборейского происхождения традиций, о котором он, похоже, и не подозревает, может позволить восстановить реальный смысл всех этих наименований.

В Зодиаке Гластонбери знак Водолея изображен, весьма неожиданно, птицей, в которой автор вполне обоснованно опознает Феникса, совершенно очевидно несущего "чашу бессмертия", то есть сам Грааль; и параллель, проводимая с индийской Гаруда, здесь очень справедлива.[111]111
  См. гл. Язык птиц. – Знак Водолея обычно изображается Ганимедом, а мы хорошо знаем его связь с «амброзией», с одной стороны, а с другой – с орлом Зевса, идентичным Гаруда.


[Закрыть] С другой стороны, согласно арабской традиции, Рух, или Феникс, никогда не приземляется нигде, кроме как на горе Куф, которая есть «полярная гора»; и вот от этой-то «полярной горы», обозначаемой разными именами, в индуистской и персидской традиции происходит сома, идентичная амрите или «амброзии», напитку или пище бессмертия.[112]112
  См. Царь Мира, гл. V и VI.


[Закрыть]

Есть также изображение другой птицы, гораздо труднее поддающееся истолкованию и занимающее, быть может, место Весов, но, во всяком случае, расположенное ближе к Полюсу, нежели к Зодиаку, потому что одно из ее крыльев как раз соответствует звездам Большой Медведицы, а это, в соответствии с вышесказанным, лишь подтверждает данное предположение. Что до природы этой птицы, то рассматриваются две гипотезы: это либо голубь, который мог бы иметь некоторую связь с символикой Грааля, либо гусь или, скорее, лебедь, высиживающий "Мировое Яйцо", т. е. эквивалент индуистской Хамса; по правде сказать, последняя гипотеза нам кажется более предпочтительной, так как символика лебедя тесно связана с гиперборейским Аполлоном, а в рассмотренных нами здесь соотношениях даже еще более тесно. Потому что греки считали Кикноса сыном Аполлона и Гирии, то есть Солнца и "солнечной земли", так как Гирия есть не что иное, как Сирия, так что речь всегда идет о "священном острове", и было бы странно, если бы лебедь не встречался в ее изображении.[113]113
  Сближение двух образов, Хамса и Гаруда, также вполне естественно, потому что порою они сливаются в изображении одной птицы, в которой, как кажется, и следует видеть первоисток геральдического двуглавого орла, хотя последний выступает скорее как удвоенная Гаруда, так как птица Хамса-Гаруда, естественно, имеет одну лебединую и одну орлиную голову.


[Закрыть]

Есть еще многое, на чем следовало бы задержать внимание, как, например, сходство названия «Сомерсет» с именем "страны киммерийцев" и с другими именами народов; это сходство, скорее всего, указывает на общность не расы, а традиции. Но это увело бы нас слишком далеко, и мы достаточно сказали здесь для того, чтобы показать обширность почти еще нетронутого поля исследований и еще смутно предугадать выводы, которые можно было бы сделать, изучая связи традиций между собой и их общее происхождение от изначальной традиции.