Текст книги "Символы священной науки"

Автор книги: Рене Генон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

43. «Краеугольный камень»[462]462
  Опубл. в E.Т., апр. – май 1940.


[Закрыть]

Символика «краеугольного камня» в христианской традиции основывается на следующем тексте: "Камень, который отвергли строители, тот самый, сделался «главою угла».[463]463
  Псалом, 17, 22; Мтф., 42; Мрк., 12, 10; Лк., 20, 17, 21. Мы приводим слова Евангелия по каноническому русскому тексту, от чего и исчезает оттенок, присутствующий у Генона: сделался «краеугольным камнем» или, точнее, «главою угла» (caput anguli), – Прим. пер.


[Закрыть] Странно то, что эта символика чаще всего плохо понимается, вследствие распространенного смешения между этим «краеугольным камнем» и «основополагающим камнем», к которому относится другой, еще более известный текст: «Ты – Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее».[464]464
  Мтф., 16, 18.


[Закрыть] Это смешение странно, говорим мы, потому что, с точки зрения специфически христианской, оно равнозначно смешению Петра с самим Христом; ибо именно последний явно обозначается как «краеугольный камень», на что указывают следующие слова ап. Павла, который, сверх того, открыто отличает этот камень от «основания» здания: «бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа „краеугольным камнем“ (summo angulari lapide), на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе, на котором и вы устроятесь (более буквально „состроенные вместе“, coedificamini) в жилище Божие Духом».[465]465
  К Еф. 2, 20–22.


[Закрыть] Если бы ошибка, о которой идет речь, была только современной, то, несомненно, вовсе не приходилось бы удивляться ей сверх меры, но, похоже, она встречается уже во времена, когда ее абсолютно невозможно приписать просто-напросто невежеству в символике. Следовательно, мы вынуждены спросить себя, не шла ли речь с самого начала о преднамеренном «замещении», объяснимом ролью Петра как «наместника» Христа (по латыни vicarius, что в этом смысле соответствует арабскому Халиф). Если это было так, то подобный способ «сокрытия» символики «краеугольного камня», по-видимому, указывал бы, что он рассматривался как заключающий в себе нечто исключительно таинственное; и мы увидим дальше, что подобное предположение вовсе не лишено оснований.[466]466
  «Замещение» могло быть также облегчено фонетическим сходством, существующим между еврейским именем Кифа, что значит «камень», и греческим словом Кефалон, «голова». Но между этими двумя словами нет никакой связи, а основание здания, совершенно очевидно, не может идентифицироваться с его «главой», т. е. его вершиной, ибо это было бы равнозначно тому, чтобы перевернуть все здание целиком. Можно, однако, спросить себя, не имеет ли такое «опрокидывание» некоторого символического соответствия в распятии ап. Петра вниз головой.


[Закрыть] Как бы то ни было, в этом отождествлении двух камней даже с точки зрения простой логики есть нечто невозможное, что ясно выявляется, как только мы мало-мальски внимательно исследуем процитированные тексты. «Основополагающим камнем» является тот, что кладется первым, в самом начале строительства здания (вот почему он называется также и «первым камнем»[467]467
  Этот камень должен полагаться в северо-восточный угол здания; мы отметим в этой связи, что в символике ап. Петра следует различать разные аспекты или функции, которым соответствуют различные «ситуации». Ибо, с другой стороны, как янитор он должен помещаться на Западе, где располагается вход во всякую нормально ориентированную церковь. Кроме того, апостолы Петр и Павел представляются также двумя «столпами» Церкви; и тогда они обычно изображаются один с ключами, а другой с мечом в позиции двух дварапалов (dwarapalas).


[Закрыть]). Как же мог он быть отброшен в ходе самого строительства? Для того, чтобы это стало возможно, «краеугольный камень», напротив, должен быть таков, дабы он еще не мог найти своего места; и действительно, как мы увидим, он может обрести его лишь в момент завершения всего здания целиком, и таким образом, он реально становится «главой угла».

В статье, на которую мы уже указывали,[468]468
  Eckstein, в Speculum, янв. 1939.


[Закрыть] Ананда Кумарасвами отмечает, что целью текста ап. Павла, очевидно, является представить Христа как единственное первоначало (принцип), от которого зависит все здание Церкви; и он добавляет, что «принципом вещи является не какая-либо одна ее часть среди других, не совокупность ее частей, но то, благодаря чему все эти части сводимы к неразложимому единству». «Закладной камень» (foundation-stone) может, в определенном смысле, также быть назван «краеугольным камнем» (corner-stone), как это обычно и делают, потому что он полагается в «угол» (corner) здания.[469]469
  В этом исследовании мы будем вынуждены часто отсылаться к «техническим» английским терминам, потому что, изначально принадлежа к языку древнего оперативного масонства, они в основном сохранились именно в ритуалах Royal Arch Masonry и связанных с ними аксессуарах степеней, в ритуалах, для которых не существует никакого французского эквивалента. И мы увидим, что перевод некоторых из этих терминов затруднителен.


[Закрыть] Но он не является единственным, т. к. здание по необходимости имеет четыре угла; и даже, если говорить более конкретно о «первом камне», то он ничем не отличается от закладных камней других углов, за исключением своего расположения.[470]470
  Согласно оперативному ритуалу, этот «первый камень» полагается, как мы уже говорили, в северо-восточный угол; камни же остальных углов закладываются затем по видимому ходу солнца, т. е. в таком порядке: юго-восток, юго-запад, северо-запад.


[Закрыть] Он ничем не отличается от них ни по своей форме, ни по своей функции, будучи в конечном счете лишь одной из равных друг другу опор; можно было бы сказать, что любой из этих четырех comer-stones «отражает» каким-то образом господствующий принцип здания, но никоим образом не мог бы рассматриваться как сам этот принцип. Впрочем, если бы речь и в самом деле шла именно об этом, невозможно было бы, даже логически, говорить об одном определенном «краеугольном камне», потому что и в самом деле их четыре; и тот, о котором речь, должен быть, следовательно, чем-то существенно отличным от corner-stone, понимаемого в общепринятом смысле «закладного камня», и сходны они лишь в своей общей принадлежности к одной и той же «строительной» символике.

Мы только что упомянули о форме "краеугольного камня", и это чрезвычайно важный пункт: именно потому, что этот камень имеет особую и единственную форму, отличающую его от всех остальных, он не только не может обрести своего места в ходе строительства, но даже и сами строители не могут понять, каково же его предназначение. Если бы они его понимали, они, что очевидно, его бы не отбросили, а ограничились его сохранением до конца работы; они же спрашивают себя: "Что же им делать с камнем?" И, будучи не в силах ответить на этот вопрос, решают, сочтя его непригодным, "бросить его в мусор" (to heave it over among the rubbish).[471]471
  Выражение То heave over достаточно необычно и, по-видимому, не употребляется в этом смысле в современном английском языке. Оно, казалось бы, может означать «поднимать» или «возвышать», но из остальной части процитированной фразы ясно, что в действительности оно здесь прилагается именно к «отбрасыванию».


[Закрыть] Назначение этого камня не может быть понято иначе, как другой категорией строителей, которые на этом этапе работы еще не вмешиваются: это те, кто прошел от «угольника к циркулю», и под этим различием следует понимать, естественно, различие геометрических форм, соответственно начертаемых с помощью этих инструментов. Т. е. форм квадрата и круга, самым всеобщим образом символизирующих, как известно, землю и небо; здесь квадратная форма соответствует нижней части здания, и круглая форма – его верхней части, которая, в этом случае, должна, следовательно, быть образована посредством купола или свода.[472]472
  Таково же, в иных терминах, и различие между Square Masonry и Arch Masonry, которые своими соответственными связями с «землей» и «небом» и с, олицетворяющими их частями здания, входят здесь в соотношение с «малыми мистериями» и «великими мистериями».


[Закрыть] В самом деле, «краеугольный камень» в действительности является «замком свода» (keystone); А. Кумарасвами говорит, что для выявления истинного значения выражения «сделался главою угла» (it become the head of the corner) его можно было бы перевести как it become the keystone of the arch, что абсолютно точно. И таким образом, этот камень – как по форме, так и по положению – действительно является единственным во всем здании, каковым он и должен быть, чтобы символизировать принцип, от которого зависит все. Возможно, удивятся, что это олицетворение принципа всей конструкции полагается последним; но можно сказать, что она, эта конструкция, во всей своей совокупности, определяется отношением к нему (это подразумевает ап. Павел, говоря, что на нем «все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе») и в нем, в конечном счете, обретает свое единство. Здесь перед нами еще один случай аналогии, которую мы уже разъясняли по другим поводам, между «первым» и «последним», или «началом» и «концом». Постройка олицетворяет проявление, в котором принцип, первоначало выявляется лишь как конечное свершение. И в силу этой самой аналогии «первый камень», или «закладной камень» может рассматриваться как отражение «последнего камня», который и есть подлинный «краеугольный камень».

Двусмысленность, заключенная в таком выражении как corner-stone, основана, в конечном счете, на различных возможных смыслах слова «угол»; Кумарасвами отмечает, что в различных языках слова, означающие «угол», часто находятся в связи с другими, имеющими смысл «голова» или «оконечность». Кефалон (kephale), «голова», в греческом языке, и «капитель» (capitulum, уменьшительное от caput) в архитектуре не может прилагаться иначе, как к вершине. Но акрос (санскритское agra) может обозначать оконечность в любом направлении, т. е. в случае здания, вершину или один из четырех «углов» (это последнее[473]473
  Франц. «coin». – Прим. пер.


[Закрыть] этимологически родственно греческому gonia, «угол»), хотя чаще всего прилагается также к вершине. Но что еще более важно, именно с точки зрения текстов, касающихся «краеугольного камня» в иудео-христианской традиции, так это рассмотрение древнееврейского слова, обозначающего «угол». Это слово pinnah, и встречаются такие выражения, как eben pinnah, «краеугольный камень», и rosh pinnah, «глава угла». И особенно примечательно то, что в метафорическом смысле это же слово, пиннах, употребляется для обозначения «вождя»; выражение, означающее «вождя народов» (pinnoth ha-am) в Вульгате переводится буквально как angulos populorum.[474]474
  1 Царств., XIV, 38; греческая версия Септуагинты равным образом используется слово gonia.


[Закрыть] «Вождь» («chef») этимологически есть «голова» (caput), a pinnah через корень слова связывается с pne, что означает лицо; тесная связь этих идей, «головы» и «лица» очевидна, и, кроме того, понятие «лицо» принадлежит к широко распространенной символике, которая заслуживала бы отдельного изучения.[475]475
  См. A.M. Хокарт, Касты, стр. 151–154, о выражении «лица земли», употребляемом на островах Фиджи для обозначения вождей. Греческое слово Karai в первые века христианства служило для обозначения пяти «лиц» или «глав Церкви», т. е. пяти главных патриархий, заглавные буквы имен которых и образовывали это слово: Константинополь, Александрия, Рим, Антиохия, Иерусалим.


[Закрыть] Другой смежной идеей является идея «точки» (которая обнаруживается в санскритском agra, греческом akros, латинском асег или acies); мы уже говорили о символике точек в связи с символикой оружия и рогов,[476]476
  Можно отметить, что английское слово corner, очевидно, есть производное от «соrnе».


[Закрыть] и мы видели, что она соотносится с идеей оконечности, но в особенности с тем, что касается высшей оконечности, т. е. самой высокой точки, или вершины. Все эти сближения, стало быть, лишь подтверждают то, что мы сказали о положении «краеугольного камня» на вершине здания; даже если есть и другие «краеугольные камни» в расхожем смысле этого слова,[477]477
  В этом смысле существуют не только четыре «краеугольных камня» основания, но они есть также и на любом уровне конструкции. И все эти камни имеют одну и ту же обычную форму, прямолинейную и прямоугольную (т. е. они выточены on the square, при этом слово square имеет двойной смысл, «угольника» и «квадрата»), в противоположность тому, что имеет место в случае единственного подлинного keystone.


[Закрыть] то именно этот единственный реально является «краеугольным камнем».

Мы находим и другие интересные указания в значениях арабского слова rukn, «угол» или «закоулок»: это слово, в силу того, что оно обозначает оконечности вещи, т. е. ее наиболее удаленные и, следовательно, наиболее скрытые части (recondita и abscondita, можно было бы сказать по-латыни), иногда приобретает смысл «секрета» или «тайны». И в этом отношении его форма множественного числа, аркан (arkan), должна быть сближена с латинским арканум (arcanum), которое равным образом имеет этот смысл и с которым арабское слово являет разительное сходство; по крайней мере, употребляемый в языке герметистов термин аркан, несомненно, находился под прямым влиянием арабского слова, о котором идет речь.[478]478
  Было бы интересно поискать, существует ли реальное этимологическое родство между этими двумя словами, арабским и латинским, даже в древнем употреблении последнего (например, в disciplina arcani христиан первых веков), либо же речь идет только о позднейшей «конвергенции», осуществленной средневековыми герметистами.


[Закрыть] Кроме того, rukn имеет также и смысл «основания» или «фундамента», что возвращает нас к corner-stone, понимаемому как «закладной камень»: в алхимической терминологии слово эль-аркан (el-arkan), когда оно употребляется без дополнительных уточнений, обозначает четыре элемента, т. е. субстанциальные «основания» нашего мира, которые уподобляются, таким образом, закладным камням четырех углов здания, потому что на них, в некотором роде, созидается весь телесный мир (также олицетворяемый квадратной формой).[479]479
  Это уподобление элементов (четырех стихий) четырем углам квадрата, естественно, также находится в связи с тем соответствием, которое существует между этими самыми элементами и сторонами света.


[Закрыть] Тем самым мы опять впрямую приближаемся к той самой символике, которая занимает нас в настоящее время. В самом деле, существуют не только эти четыре аркана, или «базовых» элемента, но есть также и пятый rukn, пятый элемент, или «квинтэссенция» (т. е. эфир, el-athir); последний не пребывает на том же плане, что и остальные четыре, потому что он есть не только основание, подобно им, но самый принцип этого мира.[480]480
  Он находился бы на том же самом плане (в его центральной точке), если бы сам этот план был олицетворением всего состояния существования как целого. Но перед нами не этот случай, потому что лишь весь ансамбль здания является образом мира. Заметим в данной связи, что горизонтальная проекция Пирамиды, о которой мы говорим несколько дальше, образуется квадратом основания, его диагоналями, по которым проецируются боковые грани, и вершиной в точке их пересечения, т. е. в самом центре квадрата.


[Закрыть] Он будет олицетворяться, стало быть, пятым «углом» здания, которым является его вершина; вот этому «пятому», который в действительности является «первым», собственно, и подобает наименование высшего угла, угла по преимуществу или «угла углов» (rukn el-arkan), потому что именно в нем множественность других углов приводится к единству.[481]481
  В значении «тайны», на которое мы указали выше, rukn el-arkan равняется sirr el-asrar, олицетворяемому, как мы уже отмечали в другом месте, верхней точкой буквы alif; поскольку же сама alif, олицетворяя «ось мира», как станет еще яснее в дальнейшем, точно соответствует позиции замка свода (keystone).


[Закрыть]

Можно отметить еще, что геометрической фигурой, получаемой посредством соединения этих пяти углов, является пирамида с четырехугольным основанием: боковые грани пирамиды эманируют (исходят) из ее вершины, как равное число лучей, точно так же, как четыре обычных элемента, олицетворяемые нижними оконечностями этих граней, проистекают из пятого и производны от него. И также по этим граням, которые мы преднамеренно уподобили лучам именно по этой причине (а также в силу «солярного» характера точки, из которой они исходят, как мы уже говорили по поводу «глаза» купола) "краеугольный камень" вершины «отражается» в каждом из "закладных камней" четырех углов основания. Наконец, есть в том, что было здесь сказано, очень ясное указание на корреляцию, существующую между символикой алхимической и символикой архитектурной, объяснимую, впрочем, их общим «космологическим» характером; это еще один важный момент, к котором умы должны будем снова вернуться в связи с другими аналогиями того же уровня.

"Краеугольный камень", взятый в его истинном смысле камня «вершины», в английском языке обозначается одновременно как keystone, как capstone (который иногда пишется как capeston) и как copestone (или coping-stone); первое из этих трех слов понимается легко, потому что это точный эквивалент французского понятия "замок свода"[482]482
  Clef de voute, ключ свода – пер.


[Закрыть] (или арки, т. к. слово действительно может прилагаться к камню, образующему вершину арки так же, как и вершину свода); но два остальных требуют некоторых пояснений.

В capstone слово cap, очевидно, есть латинское caput, «голова», что возвращает нас к обозначению этого камня как "главы угла"; это именно камень, который «завершает» или «увенчивает» здание, и это также капитель, которая есть равным образом «увенчание» колонны.[483]483
  Слово «увенчание» сближается здесь с наименованием «венца» головы, в силу символического уподобления, на которое мы указывали выше, «глаза» купола и Брахма-рандхры. Известно, впрочем, что корона, как и рога, выражает по сути идею возвышения. Здесь уместно также заметить, что посвятительная клятва Royal Arch содержит намек на «венец черепа», подразумевающий связь со вскрытием последнего (как в обрядах посмертной трепанации) и возвышением keystone. Впрочем, и вообще т. н. «кары», о которых говорится в клятвах различных масонских степеней, как и соответствующие им знаки, реально соотносятся с различными тонкими центрами человеческого существа.


[Закрыть]

Мы только что говорили о «завершении», и два слова cap и «chef» и в самом деле этимологически идентичны.[484]484
  В значении слова «achever» («завершать») или старинного равнозначного выражения «mener a chef» идея головы ассоциируется с идеей «конца», что вполне соответствует положению «краеугольного камня», разом" камня вершины" и «последнего камня» здания. Мы упомянем еще и другой термин, производный от «chef»: «изголовье» («le chevet») Церкви является ее «головой», т. е. восточной оконечностью, где находится апсида, полукруглая форма которой соответствует, в горизонтальном плане, кровле или куполу в вертикальном измерении, как мы уже объясняли в другом месте.


[Закрыть] Capstone, следовательно, является «вождем» («шефом») здания или «творения». И в силу своей особой формы, для вытачивания которой требуются особые знания или способности, одновременно является «шедевром» (игра слов: chef d'auvre – прим. пер.) в компаньонажном смысле.[485]485
  Слово «oeuvre» (творение, произведение, дело – пер.) находит применение одновременно и в архитектуре, и в алхимии, и мы увидим, что такое сближение осуществляется нами не без оснований: в архитектуре завершением творения является «краеугольный камень»; в алхимии – это «философский камень».


[Закрыть] И это им полностью заканчивается здание, или, иными словами, оно окончательно доводится до своего «совершенства».[486]486
  Следует заметить, что в некоторых масонских ритуалах степени, которые более или менее точно соответствуют верхней части конструкции, о которой идет здесь речь (мы говорим более или менее точно, потому что иногда во всем этом присутствует некоторое смешение), строго обозначаются именно как «степени совершенства». С другой стороны, слово «exaltation», обозначающее допущение к степени Royal Arch, может пониматься как намек на возвышенное положение keystone.


[Закрыть]

Что же до термина copestone, то слово «соре» выражает идею «покрытия»; это объясняется не только тем, что высшая часть здания есть, собственно, его «покрытие», но также и тем, что этот камень помещается таким образом, чтобы закрыть отверстие вершины, т. е. «глаз» купола или свода, о котором мы говорили ранее.[487]487
  Для установки на место этого камня найдено выражение to bring forth the copestone, смысл которого еще менее ясен на первый взгляд: to bring forth означает буквально «производить» (в этимологическом смысле латинского producere) или «рождать»; поскольку камень уже был отброшен ранее в ходе строительства, не может быть и речи, при завершении труда, о его "производстве в смысле «изготовления». Однако, поскольку он был погружен «в мусор», речь идет о том, чтобы извлечь его оттуда, следовательно, вернуть его на свет, чтобы явить воочию на вершине здания таким образом, чтобы он стал «главой угла». И так bring forth здесь становится противоположностью heave over.


[Закрыть] Это, стало быть и в конечном счете, эквивалент roof-plate, как отмечает г-н Кумарасвами, который добавляет, что этот камень может рассматриваться как высшее окончание или как капитель «осевого столпа» (на санскрите skambha, по-гречески stauros).[488]488
  Stauros означает также «крест», и известно, что в христианской символике крест уподобляется «оси мира»; Кумарасвами сближает это слово с санскритским sthavara, «твердый» или «устойчивый», что и в самом деле вполне подобает столпу и что, кроме того, точно согласуется со значением «устойчивости», придаваемым соединению имен двух колонн в Храме Соломона.


[Закрыть] Этот столп, как мы уже объясняли, может не быть вещественно воплощенным в структуре здания, но, тем не менее, остается его существенной частью, той, вокруг которой организуется все целое. Характер вершины «осевого столпа», обозначенный только идеально, разительным образом обозначается в случаях, когда «замок свода» спускается в форме «паруса», выходя внутрь здания, но будучи зримо ничем не поддерживаем в своей нижней части.[489]489
  Именно эта вершина «осевого столпа» соответствует, как мы говорили, верхней точке буквы alif в буквенной арабской символике; напомним также, в связи с понятиями keystone и «замок свода» (clef de voute), что и сам символ ключа (clef) равным образом имеет «осевое» значение.


[Закрыть] Вся конструкция имеет своим принципом этот столп, и все ее части в конечном счете соединяются в ее «коньке», который есть вершина этого же самого столпа и одновременно «замок свода» или «глава угла».[490]490
  Кумарасвами напоминает о символическом тождестве крыши (особенно имеющей форму свода) с зонтиком; мы добавим также в этой связи, что китайский символ «Великий Предел» (Тай цзи) означает буквально «конек» или «гребень»; это именно вершина «крыши мира».


[Закрыть]

Подлинное истолкование "краеугольного камня" как "камня вершины", похоже, было широко известно в средневековье, как это ясно показывает воспроизводимая здесь иллюстрация из Speculum Humanae Salvationis (рис. 14). Это произведение было очень распространено, потому что существуют еще сотни его рукописных воспроизведений; и на рисунке мы видим двух каменщиков, держащих мастерки в одной руке, а в другой – поддерживающих камень, который они готовятся возложить на вершину здания (видимо, башню Церкви, вершину которой должен увенчать этот камень), что не оставляет места никаким сомнениям относительно его значения. В связи с этим изображением уместно заметить, что камень, о котором идет речь, будучи "замком свода" или исполняя любую другую сходную функцию в соответствии со структурой здания, которое он должен «увенчать», не может, по самой своей форме, быть положенным иначе, чем сверху (иначе, как очевидно, он мог бы упасть внутрь здания). Тем самым он некоторым образом олицетворяет "камень, сошедший с неба", выражение, которое очень подобает Христу[491]491
  Здесь можно было бы провести сближение между «камнем, спустившимся с неба» и «хлебом, спустившимся с неба», потому что существуют важные символические связи между камнем и хлебом. Но это находится за пределами данного исследования; во всех случаях «схождение с неба», естественно, олицетворяет аватару.


[Закрыть] и которое также напоминает о камне Грааля (lapis exillis Вольфрама фон Эшенбаха, который может толковаться как lapis ex coelis).[492]492
  См. также символический камень Внутренней Звезды, о котором говорил Шарбонно-Лассей и который, подобно изумруду (смарагду) Грааля, является камнем граненым. Этот камень в чаше, куда он помещен, точно соответствует «жемчужине в лотосе» (мани падме) буддизма махаяны.


[Закрыть] Сверх того, есть и еще один важный момент, который надлежит подчеркнуть: г-н Эр-вин Пановски отметил, что эта же самая иллюстрация показывает камень как предмет, имеющий форму бриллианта (что еще раз сближает его с камнем Грааля, поскольку последний также описывается как граненый); этот вопрос заслуживает более внимательного исследования, потому что, хотя такое изображение вовсе не является самым распространенным, оно соотносится с иными сторонами комплексной символики «краеугольного камня», нежели установленные нами до сих пор; они не менее интересны с точки зрения выявления связей со всей совокупностью традиционной символики.

Однако раньше, чем обратиться к этому, нам остается прояснить один дополнительный вопрос: мы только что сказали, что "камень вершины" может не обязательно во всех случаях быть "замком свода". И действительно, он является таковым лишь в конструкции, верхняя часть которой имеет форму купола; в любом другом случае, например, в случае заостренной или шатровой кровли, есть, тем не менее, этот "последний камень", который, будучи помещен на вершину, играет здесь ту же роль, что и "замок свода" и, следовательно, также соответствует последнему с символической точки зрения – без того, однако, чтобы его можно было обозначить этим именем. То же следует сказать об особом случае «пирамидиона», на который/мы уже указали по другому поводу. Следует хорошо понимать, что в символике средневековых строителей, которая опирается на иудео-христианскую традицию и особо связан, как со своим «прототипом», с конструкцией Храма Соломона,[493]493
  «Легенды» компаньонажа во всех его ответвлениях убеждают в этом не меньше, чем «пережитки», свойственные древнему «оперативному» масонству, которые мы рассмотрели здесь.


[Закрыть] поскольку речь идет о «краеугольном камне», поскольку это именно «замок свода».

И если точная форма Храма Соломона с исторической точки зрения стала предметом дискуссий, то, во всяком случае, несомненно, что это не была форма пирамиды; таковы факты, которые необходимо учитывать при интерпретации библейских текстов, относящихся к «краеугольному камню».[494]494
  Речь ни о коем случае не могла бы идти здесь, как полагают некоторые, о намеке на некое происшествие, случившееся в ходе строительства «Великой Пирамиды", вследствие которого она осталась незавершенной. Впрочем, это весьма сомнительная гипотеза и, вероятно, неразрешимый вопрос; кроме того, сама эта „незавершенность“ прямо согласуется с символикой, согласно которой отброшенный камень в конце концов занимает свое первенствующее место как „глава угла“.


[Закрыть] «Пирамидной», т. е. камень, образующий верхнюю точку пирамиды, никоим образом не является «замком свода»; тем не менее, он является «увенчанием» здания, и можно заметить, что он в сжатом виде воспроизводит всю его форму, как если бы вся совокупность строения была синтезирована в этом единственном камне. Ему вполне соответствует буквальный смысл выражения «глава угла», а также и образный смысл еврейского слова «угол», обозначающий «вождя» – тем более, что пирамида, берущая начало от множественности основания, чтобы по ступеням подняться к единственности вершины, часто принимается за символ иерархии. С другой стороны, согласно тому, что мы объясняли ранее по поводу вершины и четырех углов основания и в связи со значением арабского слова rukn, можно было бы сказать, что форма пирамиды в некотором смысле имплицитно заключена во всякой архитектурной форме. «Солярная» символика этой формы, на которую мы уже указывали, впрочем, особенно выражена в «пирамидионе», как это ясно показывают различные археологические описания, приводимые г-ном Кумарасвами: центральная точка или вершина соответствует самому солнцу, а четыре лицевые стороны (из которых каждая заключена между двумя крайними «лучами», очерчивающими область, которую она олицетворяет) – числу вторичных аспектов солнца, соотносящихся с четырьмя сторонами света, к которым соответственно направлены эти стороны. Несмотря на все это, верным остается то, что «пирамидной» есть частный случай «краеугольного камня» и только представляет его в особой форме, присущей древним Египтянам; чтобы соответствовать иудео-христианской символике этого же камня, который принадлежит к другой традиционной форме, ему недостает сущностной черты, а именно: быть «замком свода».

Сказав это, мы можем вернуться к изображению "краеугольного камня" в форме бриллианта: А. Кумарасвами в статье, на которую мы ссылаемся, отправляется […]ет ремарки, сделанной по поводу немецкого слова Eckstein, которое именно одновременно имеет смысл и "краеугольного камня", и бриллианта.[495]495
  Stoudt, Consider the lilies, how they grow, по поводу значения орнаментального мотива в форме бриллианта, объясняемого текстами, где говорится о Христе как о камне Eckstein. Двойной смысл этого слова, вероятно, с этимологической точки зрения объясняется тем фактом, что оно может одновременно означать и «угловой камень» и «камень с углами», т. е. гранями. Но, разумеется, это объяснение нисколько не умаляет ценности символического сближения, обозначенного соединением этих двух значений в одном и том же слове.


[Закрыть] В этом отношении оно напоминает символические значения ваджры, о которых мы говорили ранее. Камень или металл, рассматриваемый как самый твердый и самый блестящий, был избран в различных традициях «символом неразрушимости, неуязвимости, устойчивости, света и бессмертия»; и эти качества очень часто приписываются бриллианту. Идея «неразрушимости» или «неделимости» (то и другое тесно связано и на санскрите выражается одним и тем же словом акшара), бесспорно, подобает камню, который олицетворяет единый принцип здания (поскольку подлинное единство по сути своей неделимо). Идея «устойчивости», которая на архитектурном уровне прилагается именно к столпу, равным образом соответствует этому же самому камню, рассматриваемому как капитель «осевого столпа», символизирующего «ось мира». А последняя, которую Платон описывает как «алмазную ось», с другой стороны, является также и «столбом света» (как символ Агни и как «солнечный луч»); с наибольшим основанием (можно было бы сказать, «в высшей степени») это последнее качество приложимо к ее «венцу», который олицетворяет самый источник, откуда она эманирует как световой луч.[496]496
  Необработанный алмаз, естественно, имеет восемь углов, и священный сосуд (юпа) должен быть создан «о восьми углах» (ашташри), чтобы изобразить ваджру (которая здесь равным образом понимается в своем втором значении «молнии»); на пали слово attansa, буквально «восьмиугольный», означает одновременно «алмаз» и «столп».


[Закрыть] В индуистской и буддийской символике все, имеющее «центральное» или «осевое» значение, вообще уподобляется алмазу (например, в таких выражениях как ваджрасана, «алмазный трон»); легко понять, что все эти ассоциации составляют часть традиции, которую можно назвать поистине универсальной.

Это еще не все: алмаз (бриллиант) считается "драгоценным камнем" по преимуществу; и этот "ценный камень, как таковой, также является символом Христа, который оказывается здесь отождествленным с другим своим символом, "краеугольным камнем". Или, если угодно, оба эти символа оказываются слиты в одном. Можно было бы сказать тогда, что этот камень – в той мере, в какой он олицетворяет «свершение» или "исполнение"[497]497
  С точки зрения «строительной» – это «совершенство» осуществления архитектурного замысла; с точки зрения алхимической – это «совершенство» или окончательное завершение «Великого Делания». И существует точное соответствие между тем и другим.


[Закрыть] – в языке индуистской традиции есть чинтамани, что равнозначно алхимическому западному выражению «философский камень».[498]498
  Алмаз среди камней и золото среди металлов являются, и тот и другое, тем, что есть самого драгоценного, а также равно обладают «светоносным» и «солярным» характером. Но алмаз – точно так же, как и «философский камень», с которым он отождествляется – считается еще более драгоценным, чем золото.


[Закрыть] И очень показательно в этом отношении, что христианские герметисты часто говорят о Христе как об истинном «философском камне», каковым он является не в меньшей мере, нежели «камнем краеугольным».[499]499
  Символика «краеугольного камня» также недвусмысленно обнаруживается, например, в различных отрывках из герметических сочинений Роберта Флудда, цитируемых А.Е. Уайтом (А.Е. Waite, The Secret Tradition in Freemasonry); нужно сказать, впрочем, что эти тексты, похоже, содержат смешение с «закладным камнем», о котором мы говорили в начале. А то, что сообщающий их автор говорит сам о «краеугольном камне» во многих местах своей книги, вовсе не предназначено для прояснения вопроса и, скорее, может лишь содействовать сохранению того же смешения.


[Закрыть] Тем самым мы возвращаемся к тому, что уже говорили ранее по поводу двух смыслов, в которых может пониматься арабское выражение rukn el-arkin, о соответствии, которое существует между двумя символиками, архитектурной и алхимической.

И чтобы закончить замечанием действительно всеобщего значения это затянувшееся, хотя, безусловно, неполное исследование, потому что тема из практически неисчерпаемых, мы можем добавить, что и само это соответствие, по сути, есть лишь частный случай того, что сходным образом, хотя, может быть, и не так явно, существует между всеми науками и всеми традиционными искусствами. Потому что все они, в действительности, суть разнообразные выражения и приложения одних и тех же истин принципиального и универсального порядка.