Текст книги "Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире"

Автор книги: Рэнди Тараборелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Мэрилин Монро никогда не задавалась вопросом, кто был ее настоящим отцом, она всегда знала, что это Чарльз Гиффорд – так же, как в этом была уверена Глэдис за много лет до этого. В то время у Мэрилин не было возможности с помощью медицинского исследования подтвердить его отцовство, поэтому она не могла ничего утверждать наверняка, но она говорила, что в глубине души никогда не сомневалась в этом. Когда Наташа заговорила с Мэрилин о том, что стоило бы разыскать ее отца и встретиться с ним, та с энтузиазмом согласилась.

Несколько дней Мэрилин потратила на выяснение, что делал ее отец после того, как покинул Лос-Анджелес. Оказалось, что он живет неподалеку. Гиффорд переехал в Северную Калифорнию. Сначала он работал подрядчиком, занимаясь строительством здания для частного курорта, а затем занялся разведением птицы. Он снова женился – на женщине, которая умерла вскоре после свадьбы. Наконец он переехал на Дайари-Ред-Рок, ферму в Эмет площадью в пять акров в Калифорнии, где снова женился. Мэрилин легко выяснила домашний адрес Гиффорда, но она не смогла найти номер его телефона. Очевидно, она решила рискнуть и поехать в Эмет, надеясь, что, возможно, сработает элемент неожиданности.

Сьюзен Реймер, которой в то время было восемь лет, вспоминала, что ее семья была страшно взволнована тем, что их «дядю Стэна» навестила голливудская знаменитость. «Когда она спросила свою мать, Долли, кто это приехал, она прижала палец к губам и сказала: «Тсс. Считается, что мы ничего не знаем. Но это ... – Затем она сделала драматическую паузу, – Мэрилин Монро». «Так я узнала семейную тайну, о которой никогда не говорилось в открытую, – вспоминала Реймер, – об этом только шептались. Дядя Стэн был отцом Мэрилин Монро. Мне сказали, что надо держать рот на замке, и я много лет ничего не говорила об этом». Она рассказывала, что, когда она подошла к дяде и спросила его, правда ли это, он ответил, что не хочет вспоминать ни о чем, что могло бы быть неприятным для его жены».

Чарльз Стэнли Гиффорд-младший сегодня заявляет: «В течение многих десятилетий люди пытаются соединить Мэрилин и моего отца. Но это неправильно. Отец сказал бы мне, если бы он был отцом Мэрилин Монро. Журналисты часто приставали к нему и к моей бедной мачехе, Мэри, из-за историй, которые сочиняла Мэрилин. Бедная женщина не имела никакого отношения к этому, но тем не менее ее никак не могли оставить в покое».

Вернувшись в Лос-Анджелес, Мэрилин, имевшая только адрес Гиффорда, приготовилась к поездке и попросила Наташу сопровождать ее. Однако та считала, что Мэрилин надо поехать к отцу одной. Сьюзен Мартинсон, ученица и подруга Лайтесс, которой в 1950 году было восемнадцать лет, вспоминает: «Наташа сказала мне, что Мэрилин просто загнала ее в угол и сказала: «Пожалуйста, едем со мной! Я не хочу ехать туда одна. Он уже отверг меня один раз, и я не уверена, что смогу пережить это снова». Наташа пыталась уговорить ее, но Мэрилин настаивала».

Мэрилин и Наташа провели в дороге несколько часов и наконец добрались до дома Чарльза Гиффорда. Мэрилин повернулась и подхватила сумочку, лежавшую на заднем сиденье. Там лежал последний журнал с ее изображением на обложке. Она глубоко вздохнула и вышла из машины. Возможно, она полагала, что этот человек мог не знать, кто она, и ей понадобится доказательство, что она «кто-то», достойный его внимания? Может быть. Она позвонила в дверь и стала ждать – с журналом, скатанным в трубку, в руке.

Дверь открылась.

Мэрилин подняла голову. Там стояла женщина. Очевидно, это была Мэри Гиффорд, последняя жена Чарльза Стэнли Гиффорда. Разговор Мэрилин с нею был очень коротким. Единственным результатом этой встречи была визитная карточка адвоката Гиффорда и ужасное воспоминание об еще одной разбитой мечте. Сын Гиффорда, Чарльз Стэнли-младший, сегодня утверждает, что «его отец никогда не дал бы Мэрилин визитную карточку». В письме своей бывшей ученице, Элен Альберт, Наташа ясно дает понять, что они с Мэрилин зря совершили эту поездку. Она написала, что это была ее идея и что «теперь она сожалеет, что заставила Мэрилин пройти через это, потому что, по-моему, ничего хорошего это не принесло». Она также написала, что во время этой достаточно долгой поездки они с Мэрилин обсуждали «вопрос об ее отце» и что она (Наташа) еще до того, как они доехали до Эмета, уже решила, что «мы совершили ошибку, не взяв с собой психиатра. Не знаю, о чем я только думала!»

В 1962 году, незадолго до смерти Мэрилин, у Чарльза Стэнли Гиффорда обнаружили рак. Лежа в калифорнийской больнице, он, по-видимому, попытался войти в контакт с Мэрилин. Согласно рассказу друга Монро, актера и массажиста Ральфа Робертса, медсестра позвонила Мэрилин и сказала: «Ваш отец очень болен и может умереть. Его последним желанием было видеть вас». На это Мэрилин якобы ответила: «Скажите этому господину, чтобы он обратился к моему адвокату». Его сын также не верит этому. «Это абсолютная неправда. Если бы вы знали моего отца, вы бы посмеялись над этой историей. Это неправда».

В 1965 году Чарльз Стэнли Гиффорд умер от рака. Перед смертью он предположительно исповедовался пресвитерианскому священнику Дональду Лидену. Он сказал, что не так давно он разговаривал с Мэрилин по телефону – что, безусловно, невозможно, потому что она умерла за три года до этого. Когда Лиден спросил Гиффорда об этом, он признался: «Мэрилин Монро была моей дочерью». Лиден вспоминал: «У меня аж челюсть отпала, но я не сомневался в его искренности. Он сказал, что ее мать [Глэдис] поступила нечестно. Она порвала с ним все отношения и не позволила ему увидеть ребенка. Когда он снова женился, это затруднило общение. Его жена была прекрасной женщиной, и он не хотел травмировать ее признанием, что у него есть внебрачный ребенок. Я понял, что его все это очень печалит».

«Когда отец болел, я был с ним каждый день, – настаивает его сын, Чарльз-младший. – Он ни о чем не говорил мне перед смертью, это я могу сказать вам совершенно определенно. Мы были очень близки. Он подробно описал мне, где он желает быть похороненным, рассказывал о своей жизни, говорил о детях. Если бы было предсмертное признание, я бы об этом знал!

Мой отец и его друг Рей Гатри жили вместе в то время, когда он встречался с Глэдис, – продолжает Гиффорд-младший. – Я как-то позвонил Рею и расспросил его о том времени. Он сказал: «Да, я помню Глэдис. Она обычно приходила, готовила нам завтрак, затем мы выходили в город, заходили туда-сюда – в общем, ничего серьезного». Я спросил: «А папа говорил вам что-нибудь о том, что он зачал ей ребенка?» Он засмеялся и сказал: «Нет, но если бы это произошло, он бы мне точно сказал об этом!

ДНК моего отца есть в архивах больницы Риверсайд, – заканчивает Гиффорд-младший. – Если в какой-нибудь из больниц сохранилось ДНК Мэрилин Монро, то любой желающий может заказать анализ и сравнить их. Тогда все убедятся, что Чарльз Стэнли Гиффорд не ее отец, а я не ее брат».

Ранние фильмы

Фильмы Мэрилин Монро 1950 и 1951 годов уж точно не назовешь незабываемыми. Это «Моложе себя и не почувствуешь», снятый в «20-й век Фокс». Несмотря на шестое место в списке актеров, снимавшихся в фильме, и постоянное присутствие в рекламе и открытках, в фильме у нее было всего две краткие сцены в роли Гарриет, секретарши. Затем был фильм «Любовное гнездышко», послевоенная эротическая комедия без секса, в котором главные роли сыграли Джун Хейвер и Уильям Ландиган. Роль Мэрилин была описана в обзоре как «довольно крупная роль второго плана, самым ярким эпизодом в которой был момент, когда она выходила из душа, завернувшись в полотенце». Был также фильм «Давай поженимся». В нем Мэрилин повезло немного больше, хотя большую часть экранного времени она провела в купальном костюме. Главные роли в этой романтической комедии сыграли Клодетт Кольбер и Макдоналд Кари. Этот фильм, по оценке одного критика, «кажется растянутым на час с четвертью».

В марте 1951 года дело по организации контракта с «Фокс», которое начал Джонни Хайд, было наконец завершено. Агентство Уильяма Морриса – фирма Джонни – после его смерти больше не интересовалось Мэрилин, так что она начала работать с Агентством Знаменитых Артистов, где ее делами в течение последующих нескольких лет занимался некто по имени Хью Френч. С «Фокс» был заключен контракт на 40 недель и 500 долларов в неделю, работала она или нет, и при этом она не могла бы работать ни на кого другого, кроме случая, когда студия сама договорится о ее работе с другой компанией. В конце каждого года студия могла решить не возобновлять контракт, и тогда она снова будет предоставлена самой себе. Однако студия «Фокс» могла также возобновить контракт в конце срока, и в этом случае Мэрилин получала бы 750 долларов в неделю в течение второго года, 1250 долларов в течение третьего, 1500 долларов – в четвертый год, 2000 долларов – в пятый, 2500 долларов – в шестой, 3500 долларов – в седьмой, если бы, конечно, она продержалась бы там так долго. Интересно, что теперь она снова работала на Дэррила Занака, человека, которому она совершенно не нравилась. Он подписал с ней контракт только потому, что Джо Шенк, Джонни Хайд и многие другие продолжали оказывать на него сильное давление. Наташа Лайтесс также была вписана в контракт Мэрилин. Она должна была получать 750 долларов в неделю как репетитор Мэрилин – 500 долларов от «Фокс» и 250 долларов от Мэрилин, то есть Мэрилин платила Наташе 50% от того, что платила ей «Фокс» в первый год работы. Это, безусловно, показывало, насколько Мэрилин ценила ее работу. В тот, первый год работы Мэрилин, Наташа заработала намного больше денег, чем она сама.

В 1951 году был снят фильм Фрица Ланга «Ночная стычка» (хотя на экраны фильм вышел только в 1952 году). Это была адаптация для экрана неудачной бродвейской игры Клиффорда Одетса, который вместе с театральным режиссером Ли Страсбергом и другими основал в 1930-е весьма спорный, левацкий Групповой театр. Там играла Таллула Бэнкхид в роли Мэй Дойл – ее роль в фильме досталась Барбаре Стэнвик. Несмотря на хорошую прессу, роль Мэрилин в этом фильме была весьма незначительной. Однако на нее обратили внимание, среди прочих весьма хвалебный отзыв дал Элтон Кук в «Нью-Йорк телеграмм & Сан»: «...Эта юная девушка продемонстрировала великолепные способности, в ней много жизни, девичьего задора. И к тому же это настоящая актриса... Она проявила себя как настоящая, одаренная новая звезда... Ее роль в фильме невелика, но делает ее запоминающейся». Если «Фокс» вложила в нее деньги с целью прощупать почву и оценить ее кассовый потенциал, то студия получила ответ. После такого заверения «Фокс» начала подбирать сценарии, чтобы самым выигрышным образом подать ее очевидное обаяние, соединяя ее на экране с самыми известными актерами-мужчинами.

Джаспер умирает

В конце 1951 года Мэрилин Монро съехала с квартиры Наташи Лайтесс и стала жить вместе с Шелли Винтере в Голливуде. Между ними явно не возникло никаких негативных чувств вследствие ее отъезда, и эти три женщины оставались во вполне дружеских отношениях. Говорили, что ей было намного веселее жить с искательницей острых ощущений Шелли Винтере, чем с часто плакавшей Наташей Лайтесс. Кроме того, согласно предположениям одного из близких друзей Мэрилин, Элиа Казана, Мэрилин начала брать дополнительные уроки у известного преподавателя драматического искусства Михаила Чехова, известного своей замечательной техникой. Она сказала Казану, что ей надоели роли, которые она играла, потому что во многих она была по сути одним и тем же пустоголовым персонажем. Она собиралась взяться за более сложные задачи, а кроме того, хотела, чтобы другие думали о ней не только как о плоской карикатуре. У нее был мощный потенциал, ей следовало только отточить свое мастерство. (Неизвестно, что чувствовала Наташа Лайтесс, узнав о втором репетиторе Мэрилин.) Казан также предложил Мэрилин записаться на дополнительный курс в UCLA1, что она и сделала. Она записалась там на курс теории литературы – «Отражение в литературе исторических, социальных и культурных аспектов в различные исторические периоды». Она использовала любой свободный момент, чтобы расширить свой кругозор. На сей раз, в отличие от предыдущего случая учебы в университете, когда она не была так известна, она вызвала в университетском городке настоящую сенсацию. Это несколько помешало ей учиться. Она бы и хотела смешаться с остальными студентами, но это уже не получалось.

В это время Мэрилин позвонила ее сестра Бернис. Отец Бернис, Джаспер – который когда-то был мужем матери Мэрилин, Глэдис, и скрылся с ее детьми много лет назад – умер. Несмотря на то, что Мэрилин никогда не встречалась с ним, она много знала о нем. Когда, еще будучи Нормой Джин, она выросла достаточно, чтобы начать задавать вопросы о своем отце, Глэдис сказала ей, что он погиб в автомобильной аварии. (Мэрилин позже сказала, что никогда не верила в это. Она рассказывала, что однажды, когда она в очередной раз задала матери этот вопрос, Глэдис «ушла в спальню и заперлась».) Там на стене висела фотография Эдварда Мортенсона – Джаспера, которую Норма Джин видела во время редких визитов в дом матери. Когда девочка наконец спросила, кто этот человек на фотографии, Глэдис солгала и сказала, что это ее отец. В тот момент он полностью завладел воображением Мэрилин, несмотря на то, что был просто человеком с фотографии. «Это было просто замечательно – иметь отца, иметь возможность смотреть на его портрет и знать, что я его дочь, – вспоминала она много лет спустя. – Это была замечательная фотография. Он был изображен в шляпе набекрень. Его глаза лучились улыбкой, и у него были тонкие усики, как у Кларка Гейбла. Я смотрела на фотографию, и у меня теплело на душе». Мэрилин вспоминает, что время, когда она смотрела на эту фотографию, было «моим первым счастливым моментом». Она сказала, что провела много ночей, мечтая о нем и фантазируя о том, каким бы он был, если бы вдруг появился в ее жизни.

Теперь человек, с которым было связано столько фантазий Мэрилин, ушел. Джаспер был единственным родителем Бернис. Самое большое, что Мэрилин могла сделать, сострадая потере Бернис, – это спрятать свои противоречивые чувства к Джасперу в глубине сердца, рядом со всеми другими, столь же двойственными чувствами, которые она испытывала к своим родителям.

Вскоре после его смерти власти Пайнвилля, штат Кентукки, заметили, что он был записан в свидетельстве о рождении Мэрилин как ее отец. Это дало им повод обратиться к кинозвезде. Адвокаты штата Кентукки приставали к Мэрилин в течение многих месяцев, интересуясь, не желает ли она получить долю из скудного наследства Джаспера. Они донимали ее до тех пор, пока она сама через своего поверенного не заявила, что не имеет никакого интереса к его наследству. В то же время Мэрилин наняла крепкую женщину в больших круглых очках, очень доброжелательную, по имени Инес Мельсон, чтобы та вела ее дела. Она дала ей указания регулярно посылать деньги Глэдис, хотя это было довольно трудной задачей, потому что отслеживать местонахождение Глэдис было нелегко. Хотя Глэдис подала на развод с Джоном Эли, она, по слухам, все еще жила с ним и они вместе колесили по стране.

Однажды вечером Глэдис позвонила Мэрилин. Она звонила издалека, хотя Мэрилин не смогла понять, откуда именно. Глэдис сказала, что не хочет, чтобы ее искали, что Мэрилин и Бернис «подвели ее», что они обе «очень, очень плохие дочери». Затем Глэдис начала шумно разглагольствовать о том, как она любила Мэрилин и что она бросила ее только потому, что на этом настояла ее собственная мать – Делла. Она хотела знать, как долго еще Мэрилин собирается держать на нее зло. Потом она сказала, что, когда Мэрилин было всего несколько лет, она подхватила «лающий кашель» у своего молочного брата Лестера и что она (Глэдис) переехала в дом Иды Болендер и нянчилась с Нормой Джин, пока та не выздоровела. «Я жила тогда с тобой целый месяц, – заявила она Мэрилин. – А ты даже никогда не поблагодарила меня за это». Мэрилин смутно помнила, что Ида рассказывала ей о чем-то похожем, но она совершенно не помнила этого случая. Для Глэдис было нетипично вспоминать прошлое. Мэрилин решила, что, возможно, это доказывает некоторое улучшение состояния Глэдис, поскольку демонстрирует прояснение ее памяти. Мэрилин предложила Глэдис как можно скорее вернуться домой, чтобы они смогли обсудить этот случай и, возможно, решить все возникшие вопросы. «Нет, это невозможно, – заявила Глэдис, – потому что есть люди, которые подсказывают мне, что следует делать, и они сказали мне, чтобы я ни за что не возвращалась в Калифорнию. Меня там ожидает серьезная опасность». Болезнь Глэдис снова заявила о себе. В конце этого тревожного телефонного звонка Глэдис предупредила Мэрилин, чтобы та была очень осторожна. «За тобой наблюдают, – сказала она дочери, – поверь мне, Норма Джин». Затем она бросила трубку.

Позднее Мэрилин рассказала Руперту Аллену, что она заставила себя заснуть той ночью – но не прежде, чем убедилась, что все окна плотно зашторены.

Примечания

1. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе.

«Можно входить без стука»

Приблизительно тогда же Мэрилин начала работу над своей самой важной ролью того времени. Хозяин «Фокс» Дэррил Занак, всегда сомневавшийся в перспективности Мэрилин Монро, не был готов поручить ей ведущие роли в фильмах класса «А». Он продолжал подыскивать для нее более скромные проекты с меньшим бюджетом. Он требовал, чтобы она прошла пробы для фильма «Можно входить без стука» со следующим сюжетом: Нелл Форбс недавно вышла из психиатрической лечебницы. Ее дядя (Элайша-Кук младший), лифтер в гостинице, где происходит действие, устраивает ее поработать няней, в то время как богатые родители ребенка, Питер и Рут Джонс (Джим Бэкас и Лерин Таттл), обедают. Одетая в сексуальный пеньюар, принадлежащий госпоже Джонс, надев ее драгоценности и надушившись ее духами, Нелл, погруженная в себя, начинает извиваться в медленном танце, соблазняя циничного пилота, Джеда Тауэрса (Ричард Видмарк), который занимает комнату, выходящую окнами во двор и расположенную напротив. Джед выясняет номер ее комнаты и стучит в дверь. Нелл предлагает ему войти и создает ситуацию, которая скоро станет опасной. Нелл то угрожает выброситься из окна, то обещает убить свою маленькую подопечную, Бани (Донна Коркоран), которая уже не спит и сильно напугана. Энн Банкрофт целый год снималась в телевизионных программах и теперь дебютировала в игровом фильме в роли Лин Лесли, певички в ночном клубе гостиницы, бывшей подружки Джеда.

Студия придавала большое значение этому фильму, это проявилось в том, что музыку к фильму писал неоднократный лауреат премии «Оскар», ведущий композитор студии, Альфред Ньюман. Сценарий написал Дэниел Тарадаш, которому в следующем году присудят «Оскара» за его сценарий «Отсюда в вечность», а в этом он станет лауреатом премии Киноакадемии. Будущий завоеватель «Оскара», Люсьен Баллард, был назначен оператором-постановщиком; он стал знаменит в кинопромышленности как создатель специальной камеры, на которой был установлен главный свет. Эта камера была придумана, чтобы устранить кожные дефекты на лице. Женившись на Мерль Оберон, он придумал способ маскировать ее дефекты кожи, возникшие после серьезной автомобильной аварии. Камера была названа «Оберон».

Мэрилин очень нервничала по поводу пробы. Она знала, что не нравится Занаку. Они с Наташей Лайтесс провели много часов, работая со сценарием. Позднее Наташа сказала: «Надо сказать, я не верила, что она возьмется за такую значительную роль. Возможно, я недооценила ее талант в этом отношении. Или, по крайней мере, я недооценила ее решительность. Мы потратили на работу со сценарием два дня, без перерыва, я даже спать не ложилась! Это был очень драматичный и страстный период, полный тоски – очень похоже на саму Мэрилин. В конце концов она так великолепно сыграла в пробе, что Занак счел целесообразным приписать примечание, поздравляя ее, что ее удивило и испугало до глубины души. Она была настолько не уверена в себе и своих способностях, что любую оценку считала незаслуженной похвалой».

Однако относительно ее работы в фильме Занак сказал: «Это тупая дубина, полусумасшедшая, с головы до пяток. Это горшок, полный сексуальности, каждое ее движение источает секс. Она вытянет любую картину, в которую ее поставят, но никаких более драматических ролей».

Друг Мэрилин, Джон Гилмор, процитировал Монтгомери Клифта, который лучше всего сказал об отношениях Мэрилин с Занаком и «Фокс» в то время: «Фокс» хотела крепко держать ее в своей власти и выжать досуха. Именно этого они и добивались. Другие артисты, особенно наиболее талантливые, видели, что Мэрилин иная и имеет право сделать свой выбор, не позволяя унижать себя. Но босс не позволил бы ей этого. Они не хотели актрису. Они хотели видеть только то, что они были согласны видеть. Они хотели важно восседать за круглым столом и вещать, что Мэрилин неспособна принимать правильные решения».

В то время как одни критики того времени не оценили эмоциональных способностей Мэрилин, дав тем самым Занаку и «Фокс» оружие против нее, другие хвалили ее, включая «Дэйли варьети»: «[Мэрилин Монро] отлично показала себя в сугубо драматической роли, которая привлекает внимание зрителей». Руководство студии полагало, что они лучше знают, что следует делать, и, после завершения съемки в январе 1952 года, они предложили ей роль в другом фильме («Обезьяньи шалости» («Monkey business»). Съемки начались 5 марта и продлились восемь недель).

Впоследствии игра Мэрилин в фильме «Можно входить без стука» была оценена по достоинству, и, когда фильм был выпущен в 2002 году на сборнике DVD, он был отлично принят зрителями. Как фильм «черного жанра», он выдержал испытание временем, в нем были заметны ростки того, что будущая суперзвезда сумела показать в очень эмоциональной, оригинальной роли год спустя – в роли Роз Лумис, жены, виновной в супружеской измене, в замечательном фильме 1953 года «Ниагара». Когда в конце концов стало известно о психологических проблемах Мэрилин, было проведено множество параллелей между Мэрилин Монро и ее экранным персонажем, Нелл Форбс; но эти параллели неоправданны и преуменьшают талант актрисы. Она пришла в фильм готовой, и, хотя с ней работала Наташа Лайтесс, она и сама сделала очень многое.

* * *

Однако после «Можно входить без стука» Мэрилин продолжала сниматься в откровенно плохих фильмах. Следующий, 1952 год начался с неприятного момента, поскольку в марте Мэрилин начала работу над фильмом «Обезьяньи шалости», где играла, к своему огромному неудовольствию, хорошенькую, но непроходимо глупую секретаршу ученого, которого играл Кэрри Грант. Приблизительно в то же время Мэрилин снялась в фильме под названием «Мы не женаты», в котором блистали такие звезды, как Джинджер Роджерс, Мици Гейнор, Ева Арден и Цза Цза Габор. Поскольку фильм представляет собой три отдельные истории, между героями которых нет никакой связи, мы лишены удовольствия видеть борьбу Цзы Цзы и Мэрилин. Это было еще одним тупиком, который ничего не добавил к ее послужному списку. В 1952 году был также выпущен сборник историй по рассказам О. Генри, состоявший из пяти отдельных киноновелл, каждая из которых была создана своим сценаристом, своим режиссером, в каждой была своя команда актеров. Все киноновеллы были основаны на известных коротких историях О. Генри, признанного мастера трогательных рассказов с обязательной неожиданной ироничной развязкой. Фильм имел оглушительный успех, и актеры, принимавшие в нем участие, стали очень популярными, но роль Мэрилин была настолько незаметной, что большинство людей даже не знают, что она снималась в этом фильме.

«Как все нелегко, – сказала Мэрилин своей сестре Бернис, когда они разговаривали о ее карьере. – Даже не знаю, во скольких плохих фильмах актриса может сняться, прежде чем она просто станет известной... отвратительных фильмах!»

Джо ДиМаджио

Джо-прыгун, Скоростной янки. Как бы его ни называли, немного игроков из высшей лиги бейсбола в истории оказало такое воздействие на нашу культуру, как известный бейсболист Джо ДиМаджио. Однако, согласно мнению некоторых историков, он стал известен как центральный принимающий в нью-йоркской команде «Янки», где он играл все время своей профессиональной карьеры с 1936 по 1951 год, лишь благодаря своим отношениям с Мэрилин Монро.

Джузеппе Паоло ДиМаджио-младший (Джозеф Пол ДиМаджио) родился 25 ноября 1914 года. Джо был восьмым из девяти детей, рожденных сицилийскими иммигрантами в маленьком городке Мартинес в Калифорнии. Когда ему был всего год от роду, семья переехала в Сан-Франциско. Он воспитывался в доме, где строго следовали католическим традициям. Детей учили много работать, соблюдать нормы поведения и, прежде всего, гордиться своими сицилийскими предками. В то же время, подобно большинству детей иммигрантов, родители Джо учили своих детей, что нет ничего важнее, чем успешно влиться в американскую культуру, чтобы о них думали как об... американцах. Когда ему было около шести лет, он был вынужден носить опоры для ног из-за врожденной слабости лодыжек. Когда через два года скобы сняли, он был очень застенчив и сторонился сверстников, однако решил превзойти всех в каком-нибудь занятии, требующем хороших физических данных. Его братья, Винсент и Доминик, играли в бейсбол (впоследствии оба стали профессиональными спортсменами), что и помогло ему определиться с видом спорта. Как и Мэрилин, Джо бросил школу в десятом классе. Его отец, Джузеппе, хотел, чтобы он стал рыбаком и ловил крабов, которыми торговали многие поколения его семьи, но Джо не выносил запаха рыбы, при чистке рыбы его выворачивало наизнанку. Много лет отец считал его «ни на что не годным парнем», поскольку он решил поискать для себя другое занятие вместо рыбной ловли. Брат Джо, Вине, играл в «Морских котиках» Сан-Франциско («San Francisco Seals»), и именно он в 1932 году убедил правление команды принять Джо, которому в то время исполнилось 18 лет, подписав с ним краткосрочный контракт. Этот контракт оказался не таким уж краткосрочным, и Джо успел поразить зрителей. В двадцать один год он сумел набрать 398 очков. Вскоре после этого он стал известен как надежный нападающий команды. Однако главный его дебют был в 1936 году, когда он играл за «Янки», обыграв Лу Герига. С самого начала его появление на поле приводило зрителей в восхищение. Уже четыре года команда была включена в Мировую серию, но выиграла следующие четыре сезона она в значительной степени благодаря ДиМаджио. Он присоединился к «Янки» в 1936 году, и к этому событию было приковано внимание множества зрителей. Он был самым важным явлением, произошедшим в спорте за последнее время. Ему платили 15000 долларов за игру, и он использовал эти деньги, чтобы поселить свою семью в хорошем доме, а также вложил капитал в собственный ресторан даров моря на «Причале рыбака». Ресторан назывался «Грот Джо ДиМаджио». С 15 мая до 16 июля 1941 года он совершил 56 пробежек, о которых вспоминают как о величайшем явлении в истории бейсбола. Затем, после пропуска одной игры по причине травмы, он снова восстановился и имел в следующих шестнадцати играх 72 попадания из 73.

Однако Джо ДиМаджио был больше чем просто игрок в бейсбол. Он был культовой фигурой в период Великой депрессии, отчаянное время, когда американцы искали общественно значимые фигуры, способные вдохновить людей и стать примером остальным. Он поднял на новый уровень спорт, но он также поднял дух страны. Смотреть на ДиМаджио в игре было сильным ощущением, не только из-за изящества и быстроты его движений, но и потому, что он олицетворял собой американскую мечту. Тем не менее серьезные травмы привели к тому, что к концу 1940-х годов были периоды, когда он с трудом мог ходить, не говоря уже о спорте. Однако в 1949 году он подписал контракт с «Янки» на 100000 долларов – огромная сумма в спорте того времени. Он был очень угнетен после операции на ноге и распада брака – первого, в котором родился один ребенок, сын, названный Джо-младшим. Естественно, что его сердце в то время было далеко от спорта. Однако даже в самые мрачные периоды своей жизни он был удивительным игроком. В том году он сделал четыре замечательные подачи на своей стороне в трех играх и, казалось, даже помолодел. Он продолжал играть и в следующем году и играл так, что за ним, затаив дыхание, наблюдала вся страна, захваченная его достижениями: 139 игр в 1950 году, он выиграл 114 пробежек и три подачи на своей стороне в единственной игре! Однако в 1951 году его травмы (так же как постоянные язвы и болезненный артрит) начали сказываться на его игре, и в конце 1951 года он объявил о своей отставке, когда ему было всего тридцать шесть лет. К тому моменту, когда он покинул спорт, у него было суммарно: 361 подача на своей стороне и самый высокий результат по очкам (579) в истории. Он был единственным игроком в истории бейсбола, который оказывался отобранным для игры «Все звезды» в каждом сезоне, который он отыграл. Он все еще считается одним из лучших профессиональных игроков в бейсбол, когда-либо выходивших на поле.

Джо ДиМаджио был сложным человеком, полным контрастов. Подобно многим знаменитым людям, он мог быть ярким, брызжущим энергией в комнате, полной людей, и при этом, оставаясь один, он становился замкнутым и угрюмым. Также, подобно многим знаменитостям – особенно в спортивном мире, – он привык получать все, что бы он ни захотел, в том числе и представительниц прекрасного пола.

А теперь – часто рассказываемая история о том, как познакомились Мэрилин Монро и Джо ДиМаджио. Действительно, эти двое повстречались именно в это время; однако новые интервью, взятые для этой книги, показывают, что тогда они встретились не впервые.

Сначала общеизвестная история.

Увидев Мэрилин в великолепной серии фотографий, сделанных «Вайт Сокс», Джо решил, что он хочет получить ее. Или, по крайней мере, хочет встретиться с ней, а затем завоевать ее. Мэрилин сделала фотографии в «Сокс» в то время, когда занималась весной того года в парке Бруксайд в Пасадене – это был рекламный трюк, придуманный студией. На одной из фотографий она позировала вместе с популярным бейсболистом Гэсом Зерниалом. После того как Джо решил, что хочет познакомиться с Мэрилин, он обратился к их общему другу, Дэвиду Марчу, и на 8 марта 1952 года в итальянском ресторане «Вилла Нова» было назначено свидание1.