Текст книги "Лорд Дарси (1-9)"
Автор книги: Рэндал Гаррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 44 страниц)
– Привет, ребята, – выговорил он. – Вы заметили, кто сидит там в углу?
В зале, конечно же, было четыре угла, но он легким кивком указал на тот, который его заинтересовал. Там завтракал обладатель бороды Джон Пибоди. На полу у стула стоял его чемодан.
– И что? – спросил Ламар.
– Знаете его?
– Нет. Он слишком замкнут. А в чем дело?
– Я не знаю. Он мне кого-то напоминает. Я его знаю. Но не помню, откуда. Ох... – И он, пошатываясь, вернулся к бару, откуда отошел, чтобы поделиться своими наблюдениями.
– В его состоянии он не узнал бы и собственную мать, – проворчал Ламар. – Передайте вино, пожалуйста.
6
Неапольский экспресс пересек Рону в Лионе и направился на юг через герцогство Дофине по направлению к герцогству Прованс, вдоль реки. Возле Авиньона поезд должен был повернуть в сторону от реки, на юг, к Марселю, но это должно было случиться лишь около пяти часов.
Экспресс на Неаполь не был скоростным поездом – для этого он слишком длинный и тяжелый. Но на пути из Парижа в Неаполь он делал только четыре остановки. Пять – если считать небольшую остановку на границе Прованса и Лигурии. Чтобы не пересекать Альпы, поезд следовал вдоль побережья Средиземного моря через Тулон, Канны, Ниццу и Монако. Обогнув Женевское озеро, экспресс пройдет по побережью до Тибра, где повернет на восток к Риму. Там он пересечет Тибр и вновь направится к морю, по берегу которого и довезет своих пассажиров до Неаполя. Но там они окажутся только завтра к полудню. Впереди еще сотни миль.
Мастер Шомус сел в одно из кресел на смотровой площадке, в самом конце вагона, и смотрел на удаляющиеся долины Роны. На полукруге площадки обозрения было четыре кресла, по два с каждой стороны от двери, которая вела в холл. Два справа уже были заняты Джейсоном Квинтом – едва не опоздавшим к отправлению толстяком – и молодым розовощеким блондином, чьего имени волшебник еще не знал. Оба курили сигары и разговаривали так, что голоса были слышны, но слова терялись в стуке колес и шуме ветра.
Мастер Шомус сел на дальнее из оставшихся кресел, а второе занял отец Арманд, доблестно разжигавший на ветру свою трубку. В конце концов, трубка была зажжена должным образом, отец Арманд откинулся на спинку стула и расслабился.
Дверь открылась, на площадку вышел еще один человек. Он набивал табак в короткую трубку из корня вереска. Это был сэр Стэнли Галбрайт, широкоплечий, мускулистый, начинавший седеть мужчина, который вошел в поезд перед волшебником. Он не обратил никакого внимания на присутствующих и подошел к высоким поручням, окружавшим смотровую площадку. Набив трубку, он убрал кисет и стал искать зажигалку. Не найдя ее, сэр Стэнли, хмурясь, повернулся. Морщины разгладились, когда он увидел трубку отца Арманда.
– Ах. Прошу прощения, святой отец, но не могли бы вы одолжить мне вашу зажигалку для трубки? Я, видимо, забыл свою в купе.
– Конечно, – ответил преподобный отец и протянул ему зажигалку, которой сэр Стэнли тут же воспользовался. Ему удалось раскурить трубку удивительно быстро.
– Спасибо, – поблагодарил он, возвращая одолженную вещицу. – Меня зовут Галбрайт, сэр Стэнли Галбрайт.
– Отец Арманд Бран. Очень приятно, сэр Стэнли. Это мастер-волшебник Шомус Килпадраег.
– Очень приятно, джентльмены, очень приятно, – он глубоко затянулся. – Вот. Теперь не потухнет. Хорошо, что нет дождя, а то я не взял с собой соответствующую трубку.
– Если понадобится, сэр Стэнли, дайте мне знать, – вмешался в разговор толстяк Джейсон Квинт.
Он и его розовощекий молодой собеседник прекратили разговор, когда появился сэр Стэнли, и поэтому слышали, о чем он говорил. Голос сэра Стэнли был не слишком громким, но хорошо поставленным.
– У меня их две, – продолжил Квинт, – одной из них я не пользовался. С удовольствием подарю ее вам, если хотите.
– Нет, нет. Весьма вам благодарен, но вплоть до Неаполя обещают хорошую погоду, – он посмотрел на волшебника. – Ведь так, мастер Шомус?
Маг улыбнулся:
– Так говорится в прогнозе, сэр Стэнли, но сам я не могу утверждать этого. Магия погоды – не моя область.
– О, извините. Вы и ваши коллеги всегда на чем-то специализируетесь, не так ли? А какая у вас специализация?
– Я изучаю судебное волшебство.
– Понятно. Несомненно, интересная тема.
В этот момент его внимание привлек запах долетевшего до него сигарного дыма.
– Джеймисон!
Розовощекий юнец вынул сигару изо рта и с тревогой посмотрел на сэра Стэнли:
– Сэр?
– Что за дрянь вы курите?
Джеймисон опустил глаза на сигару в руке с видом, будто представления не имел, как она вообще тут оказалась.
– «Хаштапар», сэр.
– Персидский табак; я так и думал, – дворянин удовлетворенно улыбнулся. – Хороший персидский табак – удивительная вещь, а вот плохой – к которому относится и это – напоминает мне... Я боюсь тебя смутить, мой мальчик... э-э... арабский бордель.
Неловкая пауза напомнила всем, что среди них присутствует человек духовенства.
– Выбросьте ее, Джейми, – нарочито громко сказал Квинт. – Вот, возьмите мою.
Джеймисон посмотрел на три четверти выкуренную сигару и выкинул ее.
– Нет, спасибо, Джейсон. Я бы все равно ее выбросил. Просто решил попробовать. – С довольно глупой улыбкой он посмотрел на сэра Стэнли. – Они были дорогие, сэр, поэтому я купил одну. Только попробовать. Но вы правы – от нее пахло, как... как из даосского храма.
Сэр Стэнли хихикнул.
– Некоторые из самых дурных привычек – также и самые дорогие, сынок. Впрочем, как и некоторые из самых лучших.
– А вы что курите, сэр Стэнли? – негромко спросил отец Арманд.
– Это? Смесь балика и робертийского.
– Мне нравится похожая смесь. Думаю, балик – лучший из турецких сортов. Но я смешиваю балик с коубинским.
Сэр Стэнли покачал головой:
– Табак из герцогства Коубы больше подходит для сигар, святой отец. А в герцогстве Робертии выращивают лучший табак для трубок. Конечно же, я допускаю, что все это – дело вкуса.
– Я никогда не был на Коубе, – вставил Квинт, – но я видел табачные плантации в Робертии. Вы никогда не видели, как растет табак, сэр? – Вопрос был почти риторическим.
– Расскажите, – все же ответил отец Арманд.
Робертия была герцогством на южном побережье северного континента Западного полушария, в Новой Англии, омываемым с одной стороны Мексиканским заливом. Оно было названо в честь Роберта II, так как его открыли во время его правления в начале XVIII века.
– Вырастает он примерно такой высоты, – начал рассказывать Квинт, держа руку на расстоянии тридцати дюймов от пола. – Большие, широкие листья. Не знаю, как их собирают, я только видел поля...
Возможно, он еще что-то собирался рассказать, но дверь открылась, и на площадку вышел начальник поезда Эдмунд Нортон; его красно-синяя форма сверкала на полуденном солнце.
– Добрый день, джентльмены, – с улыбкой приветствовал он. – Извините, если я прервал вашу беседу.
– О, нет, – ответил сэр Стэнли. – Вовсе нет. Мы просто болтали.
– Надеюсь, вы довольны путешествием?
– Вполне, вполне. А, святой отец?
– Все превосходно, все превосходно, – ответил отец Арманд. – У вас замечательный поезд.
– Спасибо, святой отец. – Начальник поезда откашлялся: – Джентльмены, в этот час я всегда приглашаю мои особых гостей выпить со мной – любой напиток по вашему вкусу. Вы присоединитесь ко мне, джентльмены?
Отказаться от такого приглашения, конечно, было невозможно. Пятеро пассажиров проследовали за начальником поезда в холл.
– Одно несомненно, – негромко сказал преподобный отец волшебнику, – здесь намного тише, чем снаружи.
Начальник поезда подошел к столу, где после ланча продолжилась игра. Он точно рассчитал время.
Вандепол как раз одной рукой сгребал свой выигрыш, другой поглаживая тонкие усики.
Эдмунд Нортон сказал несколько слов, но из-за шума поезда мастер Шомус не расслышал, что именно. Внутри, конечно, было тише, чем снаружи, но отнюдь не царила полная тишина.
Эдмунд подошел к бару, где в ожидании замер добрый человек Фред, повернулся к пассажирам и громко произнес:
– Прошу, джентльмены, заказывайте, что вам хочется. Фред, я пойду узнаю, чего пожелают джентльмены за игровым столом.
Через несколько минут ирландец уже сидел у стойки бара и наблюдал, как пена в бокале с пивом слегка колышется от движения поезда. Он думал о том, что Морис Зайслер возненавидит себя за то, что пропустил такое угощение. Гэвин Тайлер, человек со шрамом на лице, вернулся за ним в купе, но не смог разбудить его, поскольку тот... э-э... отдыхал.
Мастер Шомус сидел в конце стойки бара, недалеко от ведущего к купе коридора. Начальник поезда, убедившись, что все заказы выполнены, тоже подошел к бару.
– А мне пиво, Фред, – сказал он.
– Сию минуту.
– Вижу, пиво – ваш напиток, мастер-волшебник, – сказал начальник поезда, когда Фред поставил перед ним бокал с шапкой пены.
– Вы правы. Вино хорошо к мясу, бренди – для особых случаев, но в других случаях я предпочитаю пиво.
– Хорошо сказано. Вам нравится именно этот сорт?
– Очень, – ответил волшебник. – Нормандское, не так ли?
– Да. В Нормандском герцогстве есть одно местечко высоко в горах, там берут начало Орн, Сарт, Рисл и Майн, и там лучшая вода во всей Франции. Хорошее пиво привозят еще из Ирландии, но оно нравится тем, кто предпочитает английское пиво. Но на мой вкус, нормандское – самое лучшее, и именно поэтому я всегда заказываю его для своего поезда.
Мастер Шомус на самом-то деле предпочитал английское пиво, просто ответил:
– Отличное пиво. Действительно, превосходное – Он, впрочем, подумал, что предпочтение начальника поезда может немножко зависеть и от того, что нормандское пиво в Париже дешевле английского.
– Вы уже познакомились со своим соседом по купе? – спросил начальник поезда.
– Я пока что не знаю, кто это, – ответил волшебник.
– О? Извините. Это отец Арманд Бран.
7
В четверть пятого мастер Шомус Килпадраег дремал в дальнем кресле, сложив руки на животе и почти касаясь подбородком груди. Он не храпел и потому никому не мешал. Отец Арманд в четверть четвертого ушел в купе номер два. Мастер Шомус решил, что джентльмен устал, и не стал беспокоить его, предоставив одному расположиться в купе.
Поезд продолжал свой путь. Игра тоже не останавливалась. Джейсон Квинт выбыл, но его место тут же занял рыжеволосый Валентин Херрик. Гэвин Тайлер стал играть вместо Сидни Шарпантьера. Теперь Шарпантьер сидел, уткнув свой большой нос в книгу с заглавием «Дьявольский план», приключенческий роман. Сэр Стэнли Галбрайт и Артур Маккей у бара играли в кости на выпивку. Квинт и молодой Джеймисон вернулись на смотровую площадку и снова закурили – теперь уже не хаштапар. Зайслер все еще спал, Ламар, по-видимому, пошел отдохнуть в свое купе.
В Авиньоне поезд миновал мост через приток Роны и направился к Марселю.
Мастера Шомуса разбудил низкий голос Ламара, но он не открыл глаза и не поднял головы.
– Сидни, – сказал тот Шарпантьеру, – мне нужен твой Талант целителя.
– Что такое? Голова разболелась?
– Я не сказал, что это я нуждаюсь в твоей помощи. Ты нужен Морису. У него похмелье. Я заказал ему кофе у Фреда, но лучше бы ты сходил к нему. Он ничего не ел весь день, и теперь у него сильно разболелась голова.
– Хорошо. Сейчас иду. Мы его заставим поесть в Марселе, – он поднялся и ушел с Ламаром. Мастер Шомус снова задремал.
8
Неапольский экспресс въехал в Марсель в двадцать четыре минуты седьмого. Мастер Шомус решил немного прогуляться перед едой. Он сошел с поезда, вышел с вокзала на ближайшую улицу. Пятнадцатиминутная прогулка разогнала застоявшуюся кровь, и сонливость сменилась легким чувством голода. Особенный воздух Прованса, приправленный средиземноморским бризом, сам по себе возбуждал аппетит.
Когда мастер Шомус пришел в ресторан «Каннабьер», находившийся на улице с таким же названием, там уже было полно народу. Официант посадил его за один столик с супружеской парой Дюпри. Так как мастер Шомус не взял с собой свой саквояж, они не подозревали, что перед ними волшебник, а тот не счел нужным сообщить им об этом.
Он заказал дежурное блюдо – им оказалась довольно большая порция белой рыбы с чесночным соусом. К ней подавалось неплохое сухое белое вино. Еда была отличной, что располагало к беседе.
В разговоре выяснилось, что Дюпри владеют кожевенной лавкой в Версале, скопили денег и едут отдохнуть в Рим. Там они проведут неделю, а свое дело они оставили на сыновей. Оба сына женаты и у них прекрасные жены. У одного две дочери, у второго сын... и так далее. И так далее.
Волшебнику не было с ними скучно. Он любил людей, а Дюпри были очень приятны в общении. Ему не приходилось много говорить – они не задавали вопросов. По крайней мере, пока не принесли кофе:
– Скажите, добрый человек Шомус, – сказал мужчина, – почему это мы должны останавливаться на границе с Лигурией сегодня ночью?
– Чтобы проверить накладные на товарные вагоны, я полагаю, – ответил волшебник. – Итальянские законы устанавливают ограничения на ввоз некоторых товаров.
– Вот видишь, Жан-Поль, – сказала женщина, – я тебе так и говорила.
– Да, Мартин, но я не понимаю, почему это так. Мы же не останавливались на границе Шампани и Бургундии, или Дофине, или Прованса. Почему Лигурия? – Он снова посмотрел на мастера Шомуса. – Разве это не части одной Империи?
– И да, и нет, – задумчиво произнес маг.
– Что вы имеете в виду, сэр – удивленно спросил Жан-Поль.
– Дело в том, что герцогство Италия, как и Германские государства, – части Святой Римской империи, которая была основана в 862 году, и король Джон IV является ее императором. Но они не являются частью того, что неофициально называют Англо-Французской империей, – формально в нее входят только Франция, Англия, Шотландия и Ирландия.
– Но ведь у нас у всех один император, разве не так? – спросила Мартин.
– Да, но у Его Величества разные обязанности в разных частях Империи. Итальянские государства имеют собственный парламент, который заседает в Риме, и их законы слегка отличаются от законов Англо-Французской империи. Они ратифицированы не самим императором, а вице-королем принцем Роберто VII. В Италии император царствует, но не правит, понимаете?
– Ну... думаю, да, – неуверенно сказал Жан-Поль. – И то же самое с Германскими государствами, да? Я имею в виду, они ведь тоже часть империи?
– Не совсем. Они не объединены, как герцогства Италии. Главы одних из них носят титул принца, другие предпочитают королевский, хотя это и запрещено Магдебургским соглашением. Но в основном идея та же. Можно сказать, что все мы разные государства, но объединены одной целью и одним императором. Мы все хотим суверенности, мира, процветания и благополучия в доме. А император для нас – символ и гарант незыблемости.
После короткой паузы Мартин воскликнула:
– Великий Боже! Как это поэтично, добрый человек Шомус!
– Все равно глупо, – не унимался Жан-Поль, – останавливать поезд на границе между двумя государствами одной империи.
Мастер Шомус вздохнул:
– Попробовали бы вы проехать к полякам или мадьярам. Там вас заставили бы ждать больше двух часов. И вам необходимо было бы брать с собой паспорт. Поезд обыскивают. Ваш багаж обыскивают. Даже вас лично могут обыскать. А поляки так поступают со своими гражданами, даже если те пересекают внутренние границы.
– Да ну! – удивилась Мартин. – Ни за что не поеду туда!
– Не стоит об этом даже думать, – успокоил ее Жан-Поль. – Еще хочешь кофе, дорогая?
Мастер Шомус вернулся в поезд довольный и пищей, и компанией. Он был рад, что эти двое простых людей отвлекли его от неприятных мыслей. Больше он их никогда не видел и ничего о них не слышал.
9
В восемь часов Неапольский экспресс был уже в двадцати пяти милях от Марселя, спеша как можно скорее миновать границу с Лигурией.
Игра была в полном разгаре, и мастер Шомус подумал, что если бы во время остановок не запрещалось оставаться в вагоне, некоторые из игроков не вышли бы даже поесть. К этому времени веки волшебника снова отяжелели. Так как отец Арманд увлеченно беседовал с двумя другими пассажирами, мастер Шомус решил, что теперь его очередь подремать в купе. Он заснул, как только его голова коснулась подушки.
Внутренние часы подсказали ему, что было десять минут девятого, когда стук в дверь разбудил его.
– Да? Кто там?
– Фред, сэр. Я должен расстелить постели.
«Проснитесь, время ложиться спать», – недовольно подумал волшебник, спустив ноги на пол.
– Конечно, Фред, заходите.
– Извините, сэр, но я должен расстелить постели до того, как сдам смену в девять часов. У ночного сменщика нет всех ключей.
– Конечно, все в порядке. Я немного вздремнул, теперь чувствую себя намного лучше. Я выйду в холл. Вдвоем нам тут не развернуться.
– Верно, сэр. Спасибо, сэр.
* * *
За стойкой стоял другой бармен. Как только волшебник сел на высокий стул, бармен поставил стакан, который он протирал:
– Что-нибудь желаете, сэр?
– Конечно, дорогой. Пиво, пожалуйста.
– Одно пиво; хорошо, сэр. – Он взял кружку, вмещавшую целую пинту, наполнил ее и поставил перед мастером Шомусом.
У бара больше никого не было. Игра в саба не изменилась, как не меняется расположение звезд на небе. Мастер Шомус мысленно представил такое же путешествие сто лет назад – карты и правила были бы те же. Молодой Джеймисон заменил Бутройда, а Хаузер, Тайлер и Вандепол все еще играли. Маг медленно потягивал пиво, наблюдая за происходящим.
Сэр Стэнли и отец Арманд сидели на кушетке в дальнем углу, но не говорили друг с другом, а читали газеты, купленные в Марселе.
Шарпантьеру, вероятно, удалось вылечить Зайслера от похмелья и заставить его поесть. Теперь они оба сидели за столом с Бутройдом и Ламаром и негромко разговаривали. Зайслер пил кофе. Маккея, Квинта и Пибоди не было видно.
Затем из коридора вышел Пибоди, все так же прихрамывая и опираясь на свою трость с серебряным набалдашником. Он заказал виски с содовой и отыскал глазами кресло, где никто не сел бы рядом. Он тоже взял газету в Марселе и теперь полностью погрузился в чтение, как бы говоря всем своим видом: «Не приставайте ко мне!»
Волшебник допил свое пиво и заказал еще. Через несколько минут Фред, закончив свои дневные обязанности, вернулся в холл и сказал сменщику:
– Все, принимай смену, Тонио, – и поспешил удалиться.
– Нет, нет; я воздержусь, – послышался голос Зайслера. Эти слова он произнес так, чтобы волшебник услышал его. Зайслер сидел ближе всех к бару. Он встал, держа в руке кофейную чашку, и подошел к бару: – Еще чашку кофе, Тонио.
– Да, сэр.
Зайслер улыбнулся и кивнул мастеру Шомусу, но ничего не сказал. Волшебник кивнул в ответ.
Волшебник сделал вид, что не замечает, как Тонио за стойкой наливает в чашку добрую порцию виски, а потом до краев наполняет чашку кофе из кувшина, стоявшего на маленькой спиртовке. Все это проделывалось таким образом, что мужчины за столом не могли и подумать, что в чашке есть еще что-нибудь, кроме кофе.
Очевидно, Зайслер проделывал этот фокус уже не один раз.
Мастер Шомус позволил себе мысленно усмехнуться, хотя это была печальная усмешка. Бутройд, Ламар и Шарпантьер были убеждены, что Зайслер не обманет их бдительности, а тот напивался прямо у них на глазах. Ну, что тут поделаешь...
Пибоди отложил газету и подошел к бару со стаканом в руке:
– Еще виски с содовой, пожалуйста, – едва слышно произнес он.
Стакан был наполнен, и Пибоди вернулся на свое место к газете. Тонио снова стал протирать стаканы.
Мастер Шомус уже допивал третье пиво, когда в холле появился начальник поезда. Он обошел холл, обменявшись словом-другим со всеми, включая волшебника. Затем вышел на смотровую площадку, из чего мастер Шомус заключил, что Квинт и Маккей находятся там.
Начальник поезда Эдмунд вернулся к бару, снял фуражку, достал носовой платок и вытер лысину:
– Теплый вечер. Тонио, напитков хватает?
– На сегодняшний вечер вполне достаточно.
– Хорошо, хорошо. Но я проверил ванные отделения, там маловато полотенец. Джентльмены захотят принять душ, а полотенец на всех не хватит. Сходи в кладовую и принеси недостающие. Я присмотрю за баром.
– Сию секунду, начальник поезда, – Тонио ушел быстро, но без суеты.
Эдмунд отложил фуражку в сторону и встал за стойку. Но протирать стаканы не стал.
– Еще пива, мастер-волшебник? – спросил он.
– Нет, спасибо. Пока хватит. А то я не буду чувствовать ног под собой, – он встал и пошел к выходу на смотровую площадку.
– А вам, сэр? – обратился начальник поезда к Пибоди, сидевшему в нескольких футах от него.
Тот кивнул, встал и принес свой стакан.
Когда мастер Шомус проходил мимо стола, где сидел Зайслер, он услышал его слова:
– Ребят, а вы не знаете, кто этот тип с бородой?! А я знаю.
– Морри, ты заткнешься когда-нибудь? – холодно сказал Бутройд.
Зайслер замолчал.
10
– Что там такое происходит? Собрание? – послышался голос соседа мастера-волшебника с нижней полки. Это был риторический вопрос, поэтому мастер Шомус и не подумал отвечать.
Пассажиров разбудила не сила шума и не его неожиданность. Просто это был необычный шум. А когда шум стал интересным, вернуться в постель оказалось трудновато.
Стук и грохот самого поезда, мчащегося к Италии, стал уже привычным, его почти не замечали. И если бы новые звуки утонули в привычном шуме, все было бы в порядке. Но такого не случилось; скорее, было наоборот.
Мастер Шомус был одним из последних, кто отправился спать; только Бутройд и Шарпантьер еще оставались в холле, когда он ушел в свое купе.
Лампа под абажуром едва горела, а легкое посапывание с нижней полки указывало, что его сосед уже заснул.
Волшебник приготовился ко сну и забрался на свое место. Там он увидел, что его сосед оставил на полке газету. Она лежала так, что была видна только одна статья, но при неярком свете волшебник смог разобрать только заголовок: «Похороны Николаса Журдана состоятся в Неаполе». Это был обычный некролог.
Мастер Шомус положил газету на стол и задремал.
Затем он услышал, как открылась и закрылась какая-то дверь; шаги по коридору. Кто-то, наверное, пошел в туалет, подумал он в полусне. Но нет, кто-то прошел мимо его купе и остановился у купе номер один. Легкий стук. Чертовски подходящее время для визитов, подумал он. Вообще-то было не слишком поздно – всего лишь начало одиннадцатого. Но все пассажиры были на ногах по крайней мере с четырех часов утра, а кое-кто и дольше. Ну, ладно, его это не касается.
Но тут послышались еще чьи-то шаги, дальше по коридору, и другая дверь открылась и закрылась.
Волшебник постарался уснуть, но не смог. Минуту-другую было тихо, потом все началось снова. В купе номер три он услышал голоса, но только потому, что его полка была возле перегородки, отделяющей его купе от третьего. Но это был лишь звук голосов; слов он не различал. Будучи человеком любопытным, он без смущения прижал ухо к стене, но все равно не мог разобрать ни слова.
Он снова попытался заснуть, но шум то и дело возобновлялся. Шаги. Каждые пять минут они то приближались к первому купе, то удалялись от него, и звучали, конечно, громче всего. Но были и другие – в другом конце коридора.
Маг ничего не мог с этим поделать. И он даже не мог утверждать, что шаги звучат слишком сильно. Просто они раздражали.
Волшебник лежал, то просыпаясь, то засыпая, пользуясь временным затишьем.
Когда, как ему казалось, прошло уже много часов, он все же решил пойти и выяснить, нельзя ли что-нибудь сделать с этим. По крайней мере, он мог встать и узнать, что там случилось.
Тогда он и услышал голос соседа:
– Что там такое происходит? Собрание?
Волшебник не ответил, но спустился по небольшой лестнице и оделся.
– Зов природы, – пробормотал он и вышел.
В коридоре никого не было. Он медленно пошел к туалету. Никто не выходил из купе. Никто даже не высунул голову. Даже не щелкнул задвижкой. Ничего.
Волшебник зашел в туалет, выждал положенное время. Пять минут. Десять.
Он вернулся в купе. Его тапочки были мягкими, и шаги почти не были слышны, к тому же он очень старался не производить лишних звуков. Его никто не мог услышать.
Он рассказал о наблюдениях своему соседу.
– Что бы они там ни делали, но я проснулся окончательно, – сказал тот. – Пойду выкурю трубку, прежде чем ложиться снова. Присоединитесь?
Когда они вышли в холл, Тонио сидел на стуле у бара.
– Добрый вечер, святой отец. Добрый вечер, мастер-волшебник. Чем могу помочь?
– Ничего не надо, спасибо. Мы просто вышли покурить, – ответил волшебник. – Думаю, у вас и так сегодня ночью было много работы, а?
– У меня? О, нет, сэр. Здесь никого нет уже полтора часа.
Мужчины вышли на смотровую площадку. Через пару минут их неторопливый разговор прервал Тонио. Приоткрыв дверь, он спросил:
– Вы уверены, что вам ничего не нужно, джентльмены? Мне надо сходить в кладовую, принести кое-что на завтра, но я не хотел бы, чтобы вы испытывали неудобства.
– Нет, спасибо. Все в порядке. Как только преподобный отец докурит трубку, мы пойдем спать.
Через двадцать минут они уже вернулись в свое купе и тут же заснули. Было двадцать минут после полуночи.
11
В 0:25 Тонио вернулся в вагон. Он принес только часть всего необходимого. В дневное время, когда пассажиры не спали, разрешалось пользоваться небольшой тележкой. Но от внезапного поворота или толчка поезда тележка могла опрокинуться и разбудить пассажиров шумом. Кроме того, ночью и нет необходимости нести сразу много всего.
Он осторожно поставил принесенное в шкафчик за стойкой бара и вышел на смотровую площадку – проверить, ушли ли джентльмены. Их не было. Хорошо – теперь все спят.
Через некоторое время он снова отправился в начало поезда, чтобы принести оставшееся. Джентльмены, определенно, развлекались и ходили в гости из одного купе в другое. Но, конечно, они не шумели.
Тонио Браселли не был любопытен от природы, поэтому если пассажиры не беспокоили его, он предпочитал предоставить их самим себе.
Поезд замедлил ход. В тридцать минут первого он прибыл на станцию на границе Лигурии. Эта остановка была чистой формальностью. Власти Лигурии должны были проверить накладные на груз в товарных вагонах, но сам груз они не проверяли. Простая запись в книге регистрации.
Тонио взял то, что ему было нужно, а потом задержался, чтобы поговорить с кладовщиком. Останавливался поезд довольно мягко, но когда он снова трогался с места, иной раз ощущался небольшой толчок, и Тонио не хотелось в это время идти по вагону с полными руками. Он подождал, пока поезд наберет скорость.
Проводник добрался до своего последнего вагона в 0:50 и разложил принесенное им по местам. До наступления утра ему оставалось только одно – убрать в ванной комнате.
Эта работа его раздражала – не потому, что она была тяжелой или неприятной, а потому, что все нужно было делать абсолютно тихо. Днем можно было шуметь сколько вздумается, но ночью он рисковал разбудить пассажиров в четвертом и пятом купе, по обе стороны от ванной, – и они могли пожаловаться.
Он зашел в кладовую, расположенную перед купе номер один, взял все необходимое, отправился в ванную и принялся за работу.
Закончив, проводник осмотрел результат своего труда. Все выглядело отлично, пока он не добрался до последнего пункта проверки.
Он посмотрел на пол.
Странно. Что это за красные пятна?
Он же только что протер пол. Он еще был влажный, но...
Тонио отступил на шаг и посмотрел еще раз.
Пятна оставлял его правый ботинок.
Проводник сел на унитаз, поднял правую ногу и осмотрел подошву. Красное пятно уже почти стерлось.
Но откуда, черт бы их побрал, они взялись?
Тонио Браселли был не столько удивлен, сколько озадачен. Протерев как следует свою подошву и осмотрев второй ботинок, чтобы убедиться в отсутствии на нем пятен, он еще раз протер пол и решил проследить, откуда все это взялось.
«Проследить» было весьма подходящим словом. Тонио оставил отпечатки своих ног, испачканных этим самым красным, на желтовато-коричневом полу коридора. Темные пятна вели к началу вагона. Проводник тоже пошел туда.
Когда же он обнаружил их источник, он едва не лишился чувств.
Из-под двери купе номер один натекла громадная лужа чего-то такого, что явно походило на кровь.
12
Оглушительный стук в дверь вырвал из сна ирландца-волшебника. Из-за двери кричали:
– Сэр! Сэр! Откройте! Сэр! Вы в порядке?! Сэр!
Оба пассажира второго купе вскочили и через две секунды очутились в дверях.
Но стучали не к ним, а в соседнее, первое купе. Оба джентльмена мгновенно оделись и вышли.
Тонио колотил кулаками в дверь купе номер один и кричал, почти визжал во весь голос. По коридору стали открываться и другие двери.
Чья-то рука легла на плечо Тонио:
– Успокойтесь, сын мой! Что случилось?
Тонио вдруг задохнулся и посмотрел на обладателя твердой руки, лежащей у него на плече:
– О, святой отец! Посмотрите! Посмотрите на это! – он отступил на шаг и показал на кровь у ног. – Он не отвечает! Что мне делать, святой отец?
– Во-первых, сын мой, идите к начальнику поезда. У вас ведь нет ключа от этой двери, не так ли? Нет. Поэтому надо немедленно сходить за начальником Эдмундом. Но будьте осторожны! Не кричите и не шумите. Не поднимайте на ноги пассажиров в остальных вагонах. Это касается только начальника поезда. Вы меня поняли?
– Да, отец. Конечно, – ответил Тонио уже гораздо спокойнее.
– Очень хорошо. Теперь поторопитесь.
И только после этого крепкая рука священника выпустила плечо молодого человека. Тонио ушел – торопливо, но теперь уже явно владея собой.
– Теперь, мастер Шомус и сэр Стэнли, мы должны проследить, чтобы здесь не толпились лишние люди.
Сэр Стэнли, который выбежал из восьмого купе на полсекунды позже преподобного отца и волшебника, повернулся и загородил проход.
Его голос, казалось, заполнил весь вагон:
– Все в порядке! Держитесь подальше отсюда, все! Возвращайтесь в свои купе! Давайте, пошевеливайтесь!
Через полминуты в коридоре уже никого не осталось, кроме троих джентльменов. Тогда сэр Стэнли спросил:
– Что тут случилось, святой отец?
– Я знаю не больше, чем вы, сэр Стэнли. Надо подождать начальника поезда.
– Я думаю, нам следует...
Что бы ни собирался предложить сэр Стэнли, его прервало появление начальника поезда, следом за которым мчался Тонио; выбежавший из вагона-ресторана начальник задал тот же самый вопрос:
– Что тут случилось?
Волшебник вышел вперед:
– Мы не знаем, но вот это выглядит как кровь, и я предложил бы вам открыть дверь.
– Конечно, конечно...
Начальник отпер купе номер один.
На нижней полке лежал добрый человек Джон Пибоди, – его разбитая голова свесилась вниз, волосы покрывала запекшаяся кровь. Он был явно мертв.
– На вашем месте я не стал бы входить, – посоветовал волшебник, рукой преградив путь начальнику Эдмунду, собиравшемуся войти в купе.
– Что? Это мой поезд! Почему? – негодующе воскликнул тот.
