Текст книги "Лорд Дарси (1-9)"
Автор книги: Рэндал Гаррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц)
И как раз в этот момент взгляд его упал на цветочный горшок, что смутным силуэтом вырисовывался на фоне окна. Будь горшок посредине подоконника, лорд Дарси несомненно сшиб бы его, влетая в комнату; ноги главного следователя Его Королевского Высочества герцога Нормандского при этом почти коснулись подоконника. Но горшок, к своему горшковому счастью, стоял сбоку. Лорд Дарси подошел к окну и внимательно осмотрел заинтересовавший его объект при тусклом свете, проникавшем в комнату снаружи. Горшок как горшок, только с чего бы это, спросил он себя, тайному агенту короля выращивать африканскую фиалку?
Лорд Дарси взял этот горшочек, перенес его подальше от окна и осветил своим прибором. Обыкновенный цветочный горшок.
Мрачно ухмыльнувшись, лорд Дарси погрузил его вместе со всем содержимым в один из весьма объемистых карманов своего плаща. Затем открыл окно, вылез наружу, повис, держась кончиками пальцев за подоконник, и спрыгнул на землю с оставшейся десятифутовой высоты.
Через пять минут, получив назад у стражника свою лошадь, он уже направлялся в замок Шербур.
* * *
Шербурский монастырь ордена Святого Бенедикта представлял собой унылого вида бесформенное каменное сооружение, занимающее один из углов обширного двора замка. Ранним утром во вторник, четырнадцатого января, лорд Дарси и мастер Шон позвонили у входа в здание. Они представились привратнику и были препровождены в гостиную для посетителей. Отца Патрика пришлось немного подождать – монах не мог говорить с посторонними, не испросив на то разрешения у аббата, хотя разрешение такое и было простой формальностью.
К вящему своему облегчению они увидели, что изнутри монастырь совсем не так мрачен, как снаружи. Гостиная выглядела вполне приветливо, лучи холодного зимнего солнца врывались в нее сквозь высокие окна.
Через пару минут открылась дверь, ведущая вовнутрь монастыря, и в комнату вошел высокий бледный человек в одеянии бенедиктинца. Приветливо улыбнувшись, он быстро пересек гостиную и пожал протянутую лордом Дарси руку.
– Лорд Дарси, я – отец Патрик. К вашим услугам, милорд.
– А я – к вашим, ваше преподобие. Это – мой слуга, Шон.
Священник повернулся, чтобы представиться, однако осекся, в глазах его мелькнул веселый огонек.
– Мастер Шон, это же не ваша одежда. Не думайте, что волшебник может вот так запросто замаскироваться, переодевшись лакеем.
Мастер Шон широко улыбнулся:
– Ни на секунду не надеялся укрыться от проницательности, свойственной вашему ордену, преподобный сэр.
Лорд Дарси тоже улыбнулся. У него была тайная надежда, что отец Патрик окажется сенситивом. Бенедиктинцы очень хорошо умели воспитывать эту конкретную грань Таланта, если оказывалось, что один из членов их братства обладает ее зачатками. Они гордились тем, что основатель ордена, святой отец Бенедикт, еще в начале шестого века демонстрировал высокую степень этой способности – задолго до того, как были сформулированы и экспериментально исследованы Законы Магии. Скрыть свою личность от такого сенситива невозможно, разве что – радикально изменив эту самую личность.
Подобные люди способны воспринимать in toto [во всей полноте (лат.)] личности других людей; они незаменимы в роли целителей, особенно – в случаях одержимости дьяволом или иных психических расстройств.
– А теперь – чем я могу быть полезен вам, милорды?
Лорд Дарси показал свои документы главного следователя герцога Ричарда.
– Понятно, – сказал священник. – И, несомненно, дело тут в исчезновении милорда маркиза.
– Стены монастыря не настолько уж и непроницаемы, не правда ли, святой отец? – с кривой улыбкой сказал лорд Дарси.
Отец Патрик усмехнулся.
– Мы раскрыты настежь как для знаков Господних, так и для людской молвы. Садитесь, пожалуйста. Здесь нас никто не побеспокоит.
– Спасибо, отец, – сказал садясь лорд Дарси. – Насколько я понял, со времени минувшего Рождества вас несколько раз вызывали для оказания помощи милорду Шербурскому. Миледи Шербурская и его преосвященство епископ Гернси и Сарка посвятили меня в природу этих припадков – собственно говоря, именно из-за них все дело и держится в таком секрете, – но я хотел бы услышать ваше мнение, мнение целителя.
Священник пожал плечами и слегка развел руками.
– Был бы рад рассказать вам, милорд, все, что мне известно, но это «все» – почти ничто. Каждый раз припадок длился всего несколько минут и каждый раз он прекращался к тому моменту, когда я приходил к милорду маркизу. К этому времени он всегда бывал уже в нормальном состоянии, разве что – немного озадачен. Милорд маркиз говорил мне, что совсем не помнит тех своих поступков, о которых рассказывает миледи. Он просто терял сознание; потом оно к нему возвращалось, и он ощущал только легкое головокружение и дезориентацию.
– Вы поставили какой-нибудь диагноз, святой отец?
Бенедиктинец нахмурился:
– Есть несколько возможных диагнозов, милорд. В соответствии с симптомами, описанными миледи маркизой, и в результате своих собственных наблюдений, я мог бы решить, что это – легкая форма эпилепсии: то, что мы называем petit mal, «малая болезнь». Вразрез с распространенным заблуждением, эпилепсия связана не с одержимостью дьяволом, а с некими органическими расстройствами, относительно природы которых мы знаем, увы, очень мало.
– В случае grand mal, или «большой болезни», наблюдаются припадки, с которыми обычно и связывают это заболевание, – конвульсивные судороги, приводящие к полной утрате контроля над мускулами. Больной падает, у него дергаются конечности – ну и все такое прочее. Но «малая болезнь» приводит всего лишь к кратковременным потерям сознания – иногда столь кратковременным, что сам больной их даже не замечает. Никаких судорог, никакого упадка сил, только полный провал в памяти – от нескольких секунд до нескольких минут.
– Но вы не уверены, что здесь именно такой случай?
Священник нахмурил брови:
– Нет. Если миледи маркиза говорит правду – а я не вижу никаких причин для обратного, – его поведение во время... ну, назовем это приступами... его поведение во время этих приступов крайне нетипично. При обычном приступе в случае petit mal больной полностью отключается – он смотрит в никуда, не способен ни говорить, ни двигаться, теряет всякий контакт с окружающим. Но у милорда все происходило иначе. Он находился в полном смятении, до крайности глупел – но не терял сознания.
Отец Патрик замолк.
– Так значит, святой отец, у вас есть другой диагноз?
Отец Патрик задумчиво кивнул.
– Да, если, конечно, считать, что миледи маркиза точно излагает факты, то имеется несколько других возможных диагнозов. Но ни один из них не описывает все симптомы лучше, чем самый первый, который пришел мне на ум.
– И это?..
– И это – атака посредством психической индукции.
* * *
Мастер Шон медленно кивнул; в его глазах читалось неодобрение.
– Похоже на случаи прокалывания восковой фигурки? – спросил лорд Дарси.
Отец Патрик утвердительно кивнул.
– Совершенно верно, милорд – хотя, как вам, без сомнения, известно, на практике применяются значительно более действенные методы, чем этот.
– Разумеется.
Лорд Дарси знал, что с теоретической точки зрения самый лучший метод – это как раз метод симулакрума [симулакрум (лат.) – изображение, подобие]. Нет ничего более сильнодействующего, чем точная копия – так гласит Закон Подобия. Размеры симулакрума почти несущественны, а вот точность изображения важна чрезвычайно – включая изображение внутренних органов.
Однако изготовление воскового симулакрума – оставляя в стороне необходимый для этого художественный дар – связано со сложностями, уводящими в туманные области, граничащие с непознанным. Пчелиный воск предпочтительнее минеральных веществ, так как он, будучи животным продуктом, увеличивает сходство. Это понятно. Но вот почему эффективность увеличивается при добавлении нашатыря? Инструкции просто утверждают, что добавление нашатыря, селитры и некоторых других минеральных веществ неким неизвестным образом увеличивает подобие, и на этом и кончают. У волшебников есть дела поважнее, чем изыскания в минералогии.
– Дело только в том, – сказал отец Патрик, – что применение психической индукции почти всегда связано с болью и физическим недомоганием – с кишечными заболеваниями, сердечными приступами или нарушениями работы различных желез. В данном случае нет и следа подобных явлений, если только не предположить, что мозговое расстройство связано с поражением желез. Но если даже и так – оно должно сопровождаться болью, а ее, по-видимому, нет.
– Значит, вы отбрасываете и этот диагноз?
Отец Патрик покачал головой.
– Я не отбрасываю ни один из диагнозов. Для этого у меня недостаточно данных.
– Но у вас, видимо, есть и другие теории?
– Да, милорд. Настоящая одержимость дьяволом.
Прищурившись, лорд Дарси посмотрел священнику прямо в глаза.
– Но вы ж не верите в это, преподобный отец?
– Нет, – откровенно признался отец Патрик. – Не верю. Я же сенситив и доверяю своей способности, до определенной степени. Если бы в теле милорда находилось бы более одной личности, я почувствовал бы – и я в этом уверен – эту другую... м-м... личность.
Лорд Дарси не отводил своих глаз от глаз бенедиктинца.
– Собственно, я так и предполагал, ваше преподобие. Имей мы здесь дело со случаем множественной личности, вы смогли бы установить это, так?
– Я уверен в этом, милорд, – согласился отец Патрик. – Если бы милорд Шербурский был одержим другой личностью, я бы почувствовал это, даже если бы упомянутая личность пыталась укрыться.
Он помолчал мгновение и сделал неопределенный жест.
– Вы ведь понимаете это, лорд Дарси? Множественные личности в единичном человеческом теле, единичном человеческом мозге могут прятаться. Личность, доминирующая в данный момент, скрывает от случайного наблюдателя наличие других – и, возможно, очень сильно других – личностей, но эти... эти alter egos вторые «я» (лат.) не могут скрыть своего присутствия от хорошего сенситива.
– Понимаю.
– В момент моего обследования в теле, в мозгу маркиза Шербурского была только одна личность. Личность самого маркиза.
– Понятно, – задумчиво протянул лорд Дарси. Он не сомневался в выводах священника. Ему была хорошо известна репутация отца Патрика в среде целителей.
– А как насчет наркотиков, святой отец? – спросил он после небольшой паузы. – Как мне известно, существуют препараты, способные изменить личность человека.
Бенедиктинец улыбнулся.
– Конечно же. Это делает алкоголь – суть вина и пива. Есть и другие вещества. Некоторые оказывают только кратковременное воздействие, другие вообще не производят никакого действия при разовом приеме, во всяком случае – заметного действия, но обладают кумулятивным эффектом при регулярном употреблении. Например – полынное масло. Оно содержится – в малых, конечно, количествах – в некоторых дорогих ликерах. Если вы напьетесь допьяна таким ликером, эффект будет кратковременным и практически неотличимым от воздействия одного алкоголя. Но если употреблять такой напиток постоянно достаточно долго, наступит вполне определенное изменение личности.
Лорд Дарси задумчиво кивнул и повернулся к волшебнику.
– Мастер Шон, флакон, пожалуйста.
* * *
Волшебник, низенький толстенький ирландец, покопался в кармане и выудил оттуда маленький закупоренный стеклянный флакон, чуть больше дюйма длиной и с полдюйма в диаметре. Священник, которому он его передал, с любопытством осмотрел флакон; тот был почти доверху наполнен какой-то темно-янтарной жидкостью. В жидкости плавали какие-то темные чешуйки, отдаленно напоминающие крупно нарезанный табак. Чешуйки эти держались у дна флакона, заполняя его примерно на треть.
– Что это? – спросил отец Патрик.
На лице мастера Шона появилась озабоченность.
– Вот этого-то я как раз толком и не знаю, преподобный отец. Прежде чем открыть, я проверил его – нет ли на нем заклятий. Не было. Тогда я вытащил пробку и понюхал содержимое. Похоже на бренди, но есть там и что-то еще. Естественно, не зная, что там, я не могу провести анализ. При отсутствии эталонного образца невозможно применить стандартную методику Подобия. Конечно же, я проверил то, что относится к самому бренди – там все в порядке. Жидкость действительно бренди. Но я не могу определить, что это за крошки. У его лордства появилась мысль, что это – нечто вроде наркотика, и я подумал, что вы, возможно, сможете определить точнее – ведь целитель сталкивается с самыми разнообразными materia medica [медицинские препараты (лат.)].
– Естественно, – согласился священник. – У меня есть пара догадок, которые мы можем очень быстро проверить. То, что материал залит бренди, указывает, что либо он легко подвержен порче, либо какой-то действующий агент легко растворяется в спирте. Это сразу наводит меня на некоторые мысли.
Он посмотрел на лорда Дарси.
– А где, если позволено будет спросить, вы взяли это, милорд?
Лорд Дарси улыбнулся:
– Откопал в цветочном горшке.
Поняв, что ничего более определенного он не узнает, отец Патрик слегка пожал плечами.
– Хорошо, милорд, мы с мастером Шоном попытаемся установить природу этой загадочной субстанции.
– Благодарю вас, отец. – Лорд Дарси поднялся. – Да, вот еще. Что вам известно про лорда Сейгера?
– Крайне мало. Его лордство родом из Йоркшира... Норт-Райдинг, если не ошибаюсь. Последние месяцы работает с милордом Шербурским – кажется, какие-то дела с книгами. Я не знаю ничего о его семье и прошлом, если вас интересует именно это.
– Не совсем это. Вы являетесь его исповедником? Или, может, помогали ему как целитель?
Брови бенедиктинца слегка приподнялись.
– Нет. Ни то, ни другое. А что?
– В таком случае я могу задать вам вопрос, касающийся его души. Что он за человек? Я вижу в нем некую странность, что это такое? Почему, несмотря на безупречность своего поведения, он повергает в ужас миледи маркизу?
Лорд Дарси заметил некоторую нерешительность священника и продолжил прежде, чем тот успел ответить.
– Это не праздное любопытство, ваше преподобие. Я занимаюсь расследованием убийства.
Глаза отца Патрика в ужасе расширились.
– Вы хотите сказать... – он оборвал себя. – Понятно. Ну что ж. Конечно же, я сенситив и знаю кое-что про лорда Сейгера. Он страдает тяжелым душевным заболеванием. Мы не знаем, каким образом это получается, что тому причиной, но иногда человек бывает полностью лишен той части души, которую принято называть «совесть», во всяком случае – в отношении некоторых своих поступков. Мы не можем предположить, что Господь Бог забыл одарить его столь необходимым свойством, поэтому некоторые теологи приписывают этот изъян влиянию дьявола, где-то в самом начале жизни ребенка – возможно, даже пренатально [до рождения, во время внутриутробного развития], – когда крещение еще не защищает его. Как раз к такой категории и относится лорд Сейгер. Психопатическая личность. Лорд Сейгер от рождения не способен различать «добро» и «зло» в том смысле, как мы их понимаем. Человек этого типа совершает какой-либо поступок или воздерживается от него, сообразуясь исключительно с тем, чего ему хочется в данный момент. Ему могут казаться приятными некоторые поступки, которые вызвали бы отвращение у вас или у меня. Лорд Сейгер – в основе своей – психопат со склонностью к убийству.
– Так примерно я и думал. Но он, как я полагаю, – сухо добавил лорд Дарси, – находится под сдерживающим влиянием.
– О, конечно же, конечно, – священник был явно поражен, что кто-то может предполагать иное. – Естественно, такого человека, с его врожденным изъяном, нельзя осуждать, однако точно так же нельзя допустить, чтобы он представлял угрозу для окружающих.
Священник перевел взгляд на мастера Шона.
– Вы знаете что-нибудь о Теории Гиза, мастер Шон?
– До некоторой степени. Конечно же, это не моя область, но теоретически я кое-что изучал. Боюсь, что требуемая там работа с символами сложновата для меня. Я никогда не занимался ничем, превосходящим психическую алгебру.
– Понятно. Так вот, лорд Дарси, говоря простыми словами, на человека, страдающего таким заболеванием, накладывается мощное заклинание – гиз, так его называют, – которое заставляет пациента ограничить свои действия такими, что не представляют опасности для окружающих. Конечно же, нельзя вводить слишком сильные ограничения – было бы грехом совсем лишить его свободы поступков. Например, сексуальная этика – дело его собственного выбора, однако он не может использовать силу. Уровень гиза зависит от состояния пациента и от полученного им от целителя лечения.
– Как я понимаю, для этого требуются глубокие и обширные познания в волшебстве? – спросил лорд Дарси.
– О да. Ни один целитель не попытается прибегнуть к таким процедурам прежде, чем получит докторскую степень по тауматургии и пройдет затем стажировку у специалиста. А докторов тауматургии совсем немного. Так как лорд Сейгер – йоркширец, я бы рискнул предположить, что в данном случае операцию проводил его высокопреосвященство архиепископ Йоркский – в высшей степени сильный и набожный целитель. Лично я не мог бы и помыслить о проведении такой процедуры.
– Но все же вы можете определить, что такая процедура была проведена?
Отец Патрик улыбнулся:
– С той же легкостью, с какой хирург может определить, что у человека была полостная операция.
– А можно гиз снять? Или – снять частично?
– Конечно – оператором столь же мощным и искушенным, как и наложивший его. Но я бы увидел и это. В случае с лордом Сейгером такого не было.
– Вы можете сказать, насколько он свободен в своих поступках теперь?
– Нет, – ответил священник. – Такие характеристики зависят от структуры гиза, которую трудно установить без тщательного анализа.
– Значит, – подытожил лорд Дарси, – вы не можете сказать мне, возможны ли обстоятельства, при которых гиз не помешает ему убить человека? Ну, скажем... э-э... при самозащите?
– Нет, – признался отец Патрик. – Однако я могу сказать, что крайне редко бывает так, чтобы даже такая возможность, как самозащита, оставалась открытой для психопатического убийцы. Ведь в таком случае решение о том, что является самозащитой, а что – нет, по необходимости возлагается на пациента. Нормальный человек понимает, когда самозащита требует убить противника, когда – оглушить, когда – убежать от него, когда – резко с ним поговорить, а когда – просто сидеть тихо и не высовываться. Но психопату со склонностью к убийству обычное оскорбление может показаться атакой, требующей самозащиты, – что даст ему разрешение на убийство. Нет, целитель не оставит принятие такого решения в руках пациента.
На лице священника появилась грустная задумчивость.
– И уж, конечно, ни один человек, находясь в здравом уме, не оставит такое решение на произвол человека, подобного лорду Сейгеру.
– Итак, вы, святой отец, считаете его безопасным?
– Да, – священник ответил почти сразу. – Да, я так считаю. Я не считаю его способным на совершение убийства. Целитель приложил все возможные старания, чтобы и сам лорд Сейгер был защищен от большинства прочих людей. Он почти не способен на что-либо недостойное, его поведение всегда абсолютно безупречно. Он не может никого оскорбить, он почти неспособен защищать себя физически – разве что под воздействием крайних обстоятельств.
Однажды я видел, как он фехтовал с милордом маркизом. Лорд Сейгер – великолепный фехтовальщик, значительно более сильный, чем милорд маркиз. Маркиз не мог нанести лорду Сейгеру ни одного удара – тот слишком хорошо защищался. Но – и лорд Сейгер тоже не мог нанести ни одного удара милорду. Он даже не пытался. Его блестящее фехтовальное мастерство имеет чисто оборонительный характер.
Священник на секунду замолк.
– А вы сами фехтуете, милорд?
Вопрос был скорее риторическим; отец Патрик вряд ли мог сомневаться, что следователь герцога отлично умеет обращаться с любым оружием.
И он не ошибался. Лорд Дарси утвердительно кивнул. Для того, чтобы придерживаться чисто защитной тактики, требуется не только отличное – великолепное! – искусство владения клинком, но и стальное самообладание, которым обладают очень немногие. Правда, в случае лорда Сейгера трудно назвать это самообладанием. Контроль был установлен извне, другим человеком.
– В таком случае вы понимаете, – продолжал священник, – почему я говорю, что ему можно доверять. Если его целитель позаботился о том, чтобы установить столько ограничений и защит, уж конечно, он не мог позволить лорду Сейгеру самому принимать решения о том, при каких обстоятельствах он может убить.
– Ясно, святой отец. Спасибо за информацию. Могу заверить, что она останется строго конфиденциальной.
– Спасибо, милорд. Если я могу еще чем-нибудь...
– Пока это все, преподобный отец. Еще раз спасибо.
– Всегда с удовольствием готов вам помочь, лорд Дарси. А теперь, мастер Шон, может быть, мы пройдем в мою лабораторию?
* * *
Часом позже лорд Дарси сидел в комнате для гостей, в которой его вчера разместил сэр Гийом. Попыхивая своей баварской трубкой, набитой отборным табаком, выращенным в южных герцогствах Новой Англии, он напряженно думал. Дверь открылась, пропустив мастера Шона.
– Милорд, – радостно улыбаясь, провозгласил волшебник. – Мы с преподобным отцом определили субстанцию во флаконе.
– Великолепно! – Лорд Дарси указал на стул. – И что же это такое?
Мастер Шон сел.
– Нам повезло, милорд. У его преподобия был образец этого снадобья. Как только удалось установить сходство двух образцов, мы узнали, что во флаконе находятся крошки гриба, известного под названием «Трон дьявола», одной из разновидностей мухомора. Шляпка гриба высушивается, размельчается и настаивается на бренди или другом крепком спиртном напитке. Затем жидкость сливается, и гриб выбрасывается – либо, иногда, настаивается вторично. Употребление большого количества такого спиртного напитка приводит к утрате рассудка, конвульсиям и быстрой смерти. При малых дозах на начальных стадиях действия напитка появляются приятная эйфория и легкое опьянение. Однако при регулярном употреблении наблюдается кумулятивный эффект – сперва маниакальное состояние, сопровождаемое галлюцинациями, а затем мания преследования и буйство.
Глаза лорда Дарси сузились.
– Все отлично совпадает. Благодарю вас. А теперь еще один вопрос. Мне требуется точная идентификация этого трупа. Милорд епископ не уверен, что это его брат, а может – просто не хочет этому верить. Миледи маркиза отказывается даже посмотреть на тело; она говорит, что это ни в коем случае не ее муж – вот тут уж мы определенно имеем дело с нежеланием поверить. Но я должен знать совершенно точно. Вы можете провести тест?
– Я могу взять кровь из сердца мертвеца и сравнить ее с кровью из вены милорда епископа, милорд.
– А, слышал. Метод переноса Якоби.
– Не совсем, милорд. Для переноса по Якоби требуется по крайней мере два сердца, а брать кровь из живого сердца опасно. Но тест, который проведу я, не менее достоверен.
– Мне всегда казалось, что для братьев тесты по крови ненадежны.
– Вообще говоря, милорд, теоретически, конечно же, есть некая очень небольшая вероятность, что сравнение крови брата и сестры, родившихся от одних родителей, даст отрицательный результат. Или, другими словами, что они покажут при этом тесте нулевое подобие.
Подобие крови измеряется степенями от нулевой до сорок шестой. При сравнении родителя и ребенка подобие всегда двадцать третьей степени – иными словами, ребенок обязан своей кровью наполовину одному из родителей, наполовину другому.
В случае с братьями от одних родителей возможны варианты. Например, у однояйцовых близнецов наблюдается полное подобие сорок шестой степени.
Есть возможность того, что два брата, или две сестры покажут подобие первой степени и что, как я сказал, брат и сестра дадут подобие нулевой степени. Однако шансы против этого порядка один запятая семьдесят девять миллионов миллионов к одному. Учитывая внешнее сходство милорда маркиза и милорда епископа, я готов рискнуть своей репутацией, утверждая, что подобие будет значительно выше нулевой степени, возможно – даже выше двадцать третьей.
– Очень хорошо, мастер Шон. Пока что вы еще никогда меня не подводили. Получите эти данные.
– Хорошо, милорд. Постараюсь сделать все от меня зависящее.
Мастер Шон вышел, преисполненный гордости и решительности.
Докурив трубку, лорд Дарси направился в штаб-квартиру капитана сэра Андрю Дугласа.
* * *
Услышав вопрос лорда Дарси, капитан не мог скрыть возмущения.
– Я очень тщательно обыскал весь замок, ваш'лордство. Мы осмотрели буквально все уголки, где мог оказаться м'лорд маркиз.
– Бросьте, капитан, не обижайтесь, – успокаивающе сказал лорд Дарси. – Я совсем не собирался подвергать сомнению вашу старательность. Я только думаю, что есть места, которые вы не осмотрели просто потому, что никак не думали, что туда мог забрести милорд Шербурский.
На лице капитана сэра Андрю отразилось недоумение.
– Например, милорд?
– Например, тайный ход.
Недоумение капитана превратилось в озадаченность.
– А, – сказал он через секунду. Тут выражение его лица вновь изменилось. – Но неужели ваш'лордство может подумать...
– Я не знаю точно, вот в чем дело. Ведь у милорда были ключи ко всем замкам, верно ведь?
– За исключением монастырских. Эти ключи хранятся у милорда аббата.
– Естественно. Но я думаю, что монастырь здесь ни при чем. Куда еще вы не заглядывали?
– Ну... – Капитан немного задумался. – Я не стал тратить время на сокровищницу, винный погреб и ледник. У меня и ключей от них нет. Сэр Гийом сообщил бы мне, будь там что-то не в порядке.
– Так эти ключи, вы говорите, у сэра Гийома? В таком случае сэра Гийома нам и надо.
Сэр Гийом отыскался в винном погребе. Лорд Сейгер сказал, что по просьбе леди Элайн сенешаль пошел за очередной бутылкой бренди. Вслед за капитаном сэром Андрю, лорд Дарси спустился по каменным ступеням винтовой лестницы в подвал.
– Большая часть этих помещений, – капитан обвел рукой окружавшие их огромные, темные комнаты, – используется как кладовые и склады. Все тщательно осмотрено. Винный погреб там, ваш'лордство.
Тяжелая, окованная железом дубовая дверь погреба была немного приоткрыта. Видимо, услышав их шаги, сэр Гийом открыл ее пошире и высунул голову наружу.
– Кто там? О! Добрый день, милорд. Добрый день, капитан. Чем могу быть полезен?
Он отступил на шаг и открыл перед ними дверь.
– Благодарю вас, сэр Гийом, – сказал лорд Дарси. – Мы пришли отчасти по делу, а отчасти – на экскурсию. Я успел уже обратить внимание, что у милорда маркиза великолепный погреб. Вина превосходны, а бренди просто необыкновенен. «Сен Корлан Мишель-46» – в наше время его почти невозможно найти.
Сэр Гийом опечалился.
– Да, ваше лордство, так и есть. Боюсь, что здесь находятся два последних ящика. И сейчас я с крайним сожалением открываю один из них.
Вздохнув, он указал на стол, где находился наполовину уже вскрытый деревянный ящик. Лорду Дарси достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться: в бутылках нет ничего кроме бренди, а свинцовые крышечки бутылок находятся в полной сохранности.
– Не отвлекайтесь на нас, сэр Гийом. Можно нам здесь осмотреться?
– Конечно, ваше лордство.
Сенешаль взял короткий ломик и вновь принялся за ящик.
Лорд Дарси опытным взглядом окинул полки, особо отмечая этикетки и клейма на бутылках. В общем-то, он не думал, что кому-нибудь придет в голосу подлить отраву в бутылки; вина отсюда подавали на стол не только миледи Элайн, а массовое отравление вряд ли входит в планы злоумышленников.
В этом хотя и небольшом винном погребе хранились настоящие сокровища.
В одном углу была пара пустых полок, но на остальных теснились бутылки самых разнообразных форм и размеров. На всех лежал толстый слой пыли; сэр Гийом знал, как обращаться с винами и не тревожил их понапрасну.
– Кто подбирал все это, сам милорд или вы, сэр Гийом? – спросил лорд Дарси, указывая на ряды бутылок вокруг.
– Могу сказать с гордостью, что милорд маркиз всегда доверял мне выбор вин и прочих напитков для своего погреба.
– Могу только поздравить вас обоих. Вас – за великолепный вкус, а милорда – за то, что он заметил эту вашу способность.
Лорд Дарси на секунду смолк.
– Однако у нас есть неотложные дела.
– Чем могу быть полезен, милорд?
Сэр Гийом уже закончил открывать ящик, вытер руки от пыли и теперь со смешанным чувством гордости и печали глядел на «Сен Корлан Мишель-46». Вино урожая 1846 года тридцать лет выдерживали в дубовых бочках, прежде чем разлить по бутылкам. Лучшего бренди, пожалуй, не делали ни до, ни после.
Лорд Дарси не торопясь объяснил, что есть несколько мест, которые не удалось осмотреть капитану сэру Андрю.
– Видите ли, нельзя исключить возможность, что с маркизом случился сердечный приступ – или какой-либо иной приступ – и он просто упал без сознания.
Глаза сэра Гийома широко раскрылись от ужаса.
– И так там и лежит? Боже милостивый! Идемте, ваше лордство! Сюда! Я заходил уже в ледник, да и шеф-повар тоже, но сокровищницу никто не открывал.
Он едва не бежал; лорд Дарси двигался вторым, а за ним – сэр Андрю.
Путь оказался совсем недолгим, но коридоры в подвале часто самым неожиданным образом изгибались и разветвлялись.
Сокровищница оказалась современнее, чем винный погреб. Вход в нее закрывала тяжелая стальная дверь, стены из бетона и камня были во много футов толщиной.
– Очень хорошо, что и капитан здесь, ваше лордство.
После пробежки сенешаль запыхался и говорил с трудом.
– Чтобы открыть эту дверь, нужны два ключа, один из них у меня, а другой – у капитана. У милорда маркиза, конечно же, есть оба. Капитан?
– Да, да, Гийом. Ключ у меня при себе.
* * *
С каждой стороны широкой, футов в шесть, двери было по четыре замочные скважины. Такая конструкция была знакома лорду Дарси. Работала только одна из четырех скважин с каждой стороны. Если вставить ключ не в ту скважину, поднимается тревога. Капитан знает, в какую скважину вставлять свой ключ, сэр Гийом – свой, но ни один из них не знает верную скважину с чужой стороны. Руки человека, открывающего замок, были надежно скрыты экраном. Лорд Дарси, например, не смог определить ни одной замочной скважины, хотя и смотрел очень внимательно.
– Готово, капитан? – спросил сэр Гийом.
– Готово.
– Поворачиваем.
Они одновременно повернули свои ключи; внутри двери что-то щелкнуло, и она легко открылась, когда сэр Гийом повернул ручку на своей стороне.
Внутри было на что посмотреть – золотая и серебряная посуда, украшенные драгоценными камнями короны маркиза и маркизы, официальные одеяния, расшитые золотом и тоже сверкающие драгоценными камнями, короче говоря – разнообразные предметы для особо торжественных случаев.
