Текст книги "Полёт Ночных Ястребов (СИ)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Через несколько минут оба мальчика задремали.

Резко проснувшись, Зейн увидел прекрасное лицо в нескольких дюймах от своего. Глаза, которые вдали казались белыми, но вблизи были бледно-зелеными, на темно-зеленом лице засветились от восторга, когда экзотический голос прошептал:

– Вот ты где. Я искала тебя.

Зейн провел рукой по лицу.

– Наверное, я заснул, – его глаза расширились, когда рука девушки скользнула по его груди и животу, а потом она наклонилась, чтобы поцеловать его.

Через ее плечо он увидел одну из ее сестер – он не знал, какую именно, – она тоже проявляла к Таду что-то, что можно назвать любовью. Закрыв глаза, он начал наслаждаться новыми и удивительными для него ощущениями и тихо подумал: «Надеюсь, это Задрина, а не одна из ее сестер».

В течение нескольких недель их тренировки не имели четкой закономерности, а потому часто казались произвольными, бессмысленными и изнурительными. После двух недель ежедневного бега к скале и обратно без остановок Тиленбрук отправил их туда снова, а затем потребовал, чтобы они бежали вверх по хребту и обратно на виллу.

Зейн был вынужден признать, что стало легче, а еще он обнаружил, что стал лучше спать по ночам. Тад пожаловался, что ему пришлось найти кого-то, кто бы занялся его брюками, которые стали слишком велики в талии.

Единственным счастливым аспектом их жизни были сестры – Зейн с Задриной и Тад с Калиндой. После ночи в бане Тад утверждал, что теперь без труда различает их.

По-прежнему большую часть их дня занимал бег, и, хотя у них получалось все лучше, они не видели смысла в постоянных упражнениях.

Через три недели после начала ежедневных занятий они возвращались с пробежки, которая составляла более пяти миль в каждую сторону, к скалам, которые описал им Тиленбрук, и обнаружили, что их поджидает инструктор и еще один человек. Когда запыхавшиеся юноши, замедлив шаг, преодолели последние несколько ярдов, Тиленбрук открыл сверток и бросил им два меча.

– Защищайтесь! – крикнул он.

Тад выхватил меч из воздуха, но Зейн уронил свой. Второй мужчина бросился на него, как бык, держа в руках изогнутый меч. Тад не успел среагировать, как его опрокинули на плечо, а Зейн получил удар по голове плоской стороной клинка и упал на колени.

– Врагу будет все равно, что ты устал, – сказал бородач, схватив Зейна за тунику и рывком подняв его на ноги, приставив меч к горлу. Взмахнув рукой, он сильно ударил Тада по плечу острием клинка. – Теперь вы оба мертвы.

– Это Болден, – представил незнакомца Тиленбрук. – Он будет вашим инструктором. Моя же работа закончена. Теперь вы оба больше не пара слизняков. Поднимайтесь на ноги!

Мальчики так и сделали, пока Тиленбрук шел обратно к дороге, ведущей в деревню.

– Знаете, что чаще всего разделяет живых и мертвых в бою? – спросил Болден.

Зейн приложил руку к голове, где все еще звенело от удара.

– Нет, – ответил он, потирая щеку.

– Цель, – сказал грузный плечистый мужчина. Его темные глаза смотрели на мальчиков. – Воин – это не более чем человек с мечом и целью. И никаких колебаний. Вы оба мертвы, потому что замешкались. Если бы я напал на двух опытных воинов, то сейчас я был бы тем, у кого болит голова, или был бы мертв.

Он указал на два меча, лежавшие на песке.

– Поднимите их.

Они подняли их, и вдруг он снова атаковал. И снова они были быстро обезоружены.

– Вы оба мертвы, снова!

Он приказал мальчикам снова поднять оружие и сказал:

– Знаете, почему несколько вооруженных людей могут контролировать гораздо большие группы?

– Цель? – предположил Тад.

Болден кивнул.

– Испуганный человек убегает, пытается спрятаться или просто сдается. Большинство мужчин напуганы, – он жестом велел им следовать за собой, а сам повернулся и зашагал обратно к деревне. – Другие пытаются рассуждать и погибают, не успев привести свои доводы. Полдюжины бандитов могут уничтожить деревню с населением в два десятка человек, а то и больше, потому что у них есть цель, а жители напуганы или пытаются рассуждать. Если бы у жителей деревни была цель, если бы они действовали без раздумий, шестеро бандитов были бы мертвецами.

Достигнув основания тропы, ведущей вверх по хребту, он сказал:

– Держите меч и не выпускайте его из рук, несмотря ни на что. Если я увижу кого-нибудь из вас в деревне без этого меча, я вас побью. Понятно?

– Да, – сказали мальчики.

Они молча пошли обратно в деревню.

Болден оказался человеком слова, и в течение последующих недель один раз поколотил Зейна и два раза Тада. Последний случай был самым унизительным: его нашли купающимся в озере вместе с Калиндой, а меч лежал на берегу рядом с их одеждой.

Научиться владеть оружием оказалось нелегким делом – скорее из-за требований Болдена к тому, как они действуют и думают, чем из-за каких-либо физических особенностей. Любое колебание, любая неуверенность в ответах на его приказы влекли за собой наказание – от сидения в одиночестве всю ночь на скале с видом на море до избиения палкой. Несколько дней подряд они не видели Калеба.

Другие задачи, поставленные перед ними, казались чуть более разумными, но не намного. Оба мальчика научились сносно обращаться с луком, а также получили начальные навыки выслеживания дичи и распознавания знаков в лесу, обучаясь у человека по имени Лир. Свой прежний опыт они использовали с пользой, помогая заниматься садоводством, выращивать урожай на дальней стороне острова и ухаживать за животными.

Но некоторые вещи, которые они делали, не имели для них смысла. Когда они помогали на кухне, их заставляли выслушивать длинные лекции о том, как готовятся блюда. А когда им поручали работу по дому, от них ожидали, что они освоят все аспекты – от заправки постели до чистки поддонов. Оба мальчика считали всё это «женской работой» и ворчали, пока Зейн не сказал что-то одной из студенток, привлекательной рыжей девушке по имени Брунелла. Она тут же отвесила ему оплеуху и ушла.

Сегодня мальчики вслух размышляли о том, каких богов они оскорбили в последнее время, таская камни по тропинке от пляжа к месту, указанному угрюмым человеком по имени Насур. Он был приземистым, имел мощные плечи, массу густых чёрных волос и бороду в тон. Он появился в то утро после первой трапезы и сообщил, что некоторое время будет наблюдать за их тренировками.

Он провёл их за хребет и указал на осыпающуюся каменную стену, окаймлявшую тропинку, ведущую к замку, а затем на груды камней у подножия холма.

– Эти камни валяются на склоне уже много лет, и Паг считает, что нам нужно подправить стену. Так что будьте хорошими парнями: спуститесь туда и принесите камни сюда. Найдите способ уложить их так, чтобы они не упали во время следующего дождя. Любой идиот может использовать раствор, а вот хороший глаз уложит их так, чтобы они держались вместе из-за веса и размера. К полудню я вернусь с чем-нибудь поесть. Так что займитесь этим. Лучше снимите туники, чтобы не порвать их, – сказал Насур.

Они так и сделали: начали с мелких, более удобных камней и теперь вынуждены были тащить на холм более крупные. Солнце стояло высоко в небе, и они уже были уверены, что Насур забыл о них. Но когда они осторожно положили камень на место вместе с другими, он появился над гребнем, неся большой мешок и крытое ведро. Мальчики сели, обливаясь потом, и ждали, пока он подойдет к ним.

Он передал ведро Таду. Тот поднял крышку и воскликнул:

– Эль!

Он сделал долгий глоток, пока Зейн открывал мешок.

– Еда! – сказал темноволосый мальчик. Он потянулся внутрь и достал что-то, завернутое в ткань.

– Это называется «кулачная еда», – объяснил Насур. – Положите сыр, мясо или что там у вас есть между двумя кусками хлеба, и сможете есть без тарелки и ножа.

Зейн передал один из свёртков Таду, достал второй и увидел, что есть и третий, который он протянул Насуру.

– Это курица и сыр с ломтиками огурца и помидора, – сказал Насур, прежде чем откусить большой кусок. – Я добавил немного горчичной пасты для пикантности.

Он выглядел вполне довольным собой. Затем он потянулся к ведру с элем, которое передал ему Тад. Выпив, он передал ведро Зейну, который сделал долгий глоток.

– Полегче, мальчики, – сказал Насур. – Не стоит вам слишком сильно захмелеть. У вас впереди еще большая часть дня работы.

Зейн пошевелил плечами, словно растягивая их, чтобы облегчить боль.

– С чего вдруг такое желание восстановить эту стену, Насур?

Бородач пожал плечами, проглотив полный рот еды.

– Не знаю. Просто нужно чем-то занять вас двоих и нарастить мышцы. Болден говорит, что с мечом у вас всё в порядке, так что больше нет смысла с вами возиться. Но он сказал, что вы можете стать сильнее, так что, полагаю, именно поэтому вы и занимаетесь этим.

Тад ничего не сказал, а Зейн на мгновение задумался, потом спросил:

– Кто-нибудь знает, что они собираются с нами делать?

Насур сказал:

– Паг – точно. Возможно, Калеб, Миранда, Накор и Магнус тоже. Именно они принимают здесь решения. Я же просто создатель оберегов. Делаю маленькие безделушки, чтобы отгонять мелкие неприятности. Они привыкли иметь дело с большими бедами.

– Слушайте, – Он встал. – Здесь принято не задавать вопросов, если ответы вам могут не понравится. И нельзя говорить о том, чего не знаешь. Со временем вам объяснят, что к чему. Но знайте: всё, чему они вас научат, даже если сейчас не понимаете зачем, когда-нибудь поможет сохранить вам жизнь.

Насур указал на скалы.

– А сейчас вам нужно немного поработать. Делайте это до тех пор, пока солнце не скроется за западным морем. Потом вернётесь на виллу, приведёте себя в порядок и приготовитесь к ужину. Поняли?

– Поняли, – согласились мальчики, и Насур исчез за холмом.

Закончив трапезу, они смотрели на камни у подножия холма. Наконец Тад сказал:

– Ну не будут же они сами по себе сюда скатываться, правда?

– Если только ты вдруг не стал волшебником, – ответил Зейн, встал и начал спускаться по тропинке.

Закончив стену, они потратили неделю на расчистку бухты от мусора, а затем принялись за покраску самой виллы. Это заняло почти месяц. Когда они закончили, их отправили на противоположную сторону острова, где на обрыве с видом на океан стояла изолированная хижина, и велели вычистить её и заново покрасить. Зейн умудрился провалиться сквозь ослабленную непогодой крышу из палок и соломы, заработав новый шрам – порез на левой руке.

Тад приложил руку к ране и сказал:

– Пусть кто-нибудь осмотрит её, когда вернёмся. Кровотечение небольшое.

Зейн кивнул. Оба мальчика загорели до коричневого цвета и имели множество мелких шрамов от царапин, заработанных за последние несколько месяцев. Но при этом оба изрядно подтянулись: Тад больше не был худым мальчиком из Звездной Пристани, а Зейн – коренастым парнем. Теперь они оба были подтянутыми и широкоплечими, с плоскими животами и более сильными руками, чем когда-либо. Они могли бежать далеко и быстро, но при этом быть готовыми к бою, и знали, что будут действовать целенаправленно.

Когда они закончили с хижиной, их вернули на попечение Тиленбрука, который недавно вернулся из таинственной миссии. В первое же утро он попросил их встретиться на открытом участке травы у озера и сказал:

– Пора вам немного поучиться драться.

Не видя оружия, Тад спросил:

– Ты имеешь в виду драку?

– Немного больше, чем это, но в основном да, – ответил Тиленбрук. – Кто из вас хочет быть первым?

Тад и Зейн посмотрели друг на друга, а потом Тад сказал:

– Ты всегда первый, кто наносит удар. Давай.

Зейн улыбнулся, поднял кулаки и начал кружить влево, подняв левый кулак над головой.

– Очень хорошо, – сказал Тиленбрук, двигаясь вперёд, как танцор. – Положение левой руки защищает голову.

Внезапно он заехал левым кулаком под локоть Зейна, выбив из него дух и заставив шататься колени.

– Конечно, – добавил Тиленбрук, – тебе нужно научиться защищать свой бок, когда ты это делаешь.

Он шагнул к Зейну и поддержал его, сказав:

– Смотри на меня.

Он показал мальчикам, как упереть локоть в бок и слегка согнуться, чтобы принять удар на руку или бедренную кость.

– Заставьте противника изматывать себя, нанося удары по вашим рукам, плечам и бедрам. На следующий день вы будете болеть и покрываться синяками, но останетесь живы. Ваш противник, однако, будет иметь тяжёлые руки и задыхаться. Благодаря бегу у тебя сохранится дыхание, и даже если он от природы лучший боец, чем ты, ты сможешь победить в поединке.

Утром он показывал мальчикам, как пользоваться кулаками, а после обеда – истинное искусство драки: кулаки, ноги, колени, локти и удар лбом.

– Особенно эффективен удар по глазам, – объяснил Тиленбрук. – Если удаётся быстро попасть в них обоими большими пальцами, он лишает противника зрения на достаточное время, чтобы нанести серьёзный урон другим частям тела.

Он взглянул на заходящее солнце и сказал:

– Думаю, мы закончили.

Оба мальчика были измотаны, и, отпустив их, Тиленбрук объявил:

– Завтра мы перейдём к обычному оружию.

Тад и Зейн посмотрели друг на друга, но каждый из них был слишком уставшим, чтобы говорить.

На следующее утро они покончили с ранним завтраком и отправились на лужайку, где их должен был ждать Тиленбрук. Вместо него они нашли Калеба, уже полностью восстановившегося после ранения, который стоял с двумя дорожными рюкзаками у ног и третьим через плечо.

– Где Тиленбрук? – спросил Тад.

– Уехал по другим делам, – ответил Калеб. – Ваше обучение будет прервано, потому что мы должны уехать, причём сегодня же утром. Возьмите вещи. В каждом из них есть рубашки, брюки, запасные ботинки и другие вещи, которые могут понадобится. Оружие мы получим, как только доберёмся до корабля.

– Корабль? – удивился Тад.

Калеб улыбнулся:

– Иногда полезно добираться необычными путями.

Подхватив свой рюкзак, Зейн спросил:

– Куда мы направляемся, Калеб? В Кеш?

– В Яр-рин? – предположил Тад.

– В Джонрил? – добавил Зейн.

– Нет, в сам город Кеш, – ответил Калеб, начиная идти. – Мы направляемся в Порт-Викор, затем мимо Звездной Пристани – заглянем к твоей маме, – а потом в самое сердце Империи.

– Что мы там будем делать? – спросил Тад.

Калеб без улыбки ответил:

– Об этом можно долго рассказывать, и у нас будет время на корабле.

Ничего больше не говоря, они отправились в путь.

Глава 7

Ралан Бек

Магнус задумчиво наблюдал за происходящим.

Три цуранских мага собрались вокруг Талноя, которого Магнус привез на Келеван более года назад. Они стояли в просторной комнате, глубоко в недрах Ассамблеи магов на родной планете цурани. Свет обеспечивали магические устройства, закрепленные на стенах, поскольку факелы наполняли воздух дымом.

– Мы полагаем, что поняли природу этого… механизма, Магнус, – сказал маг по имени Иллианда. – Мы проконсультировались со жрецами нескольких орденов о возможности того, что это существо обладает… душой, как ты ее назвал.

Иллианда, как и его собратья-маги, был одет в простую черную мантию. В отличие от своих братьев, он был высоким и худым. Его рост приближался к росту гражданина Королевства, что для цурани было необычно. Со времен Войны Врат многие цуранские дети отличались таким нетипичным ростом. Лицо Иллианды было гладко выбрито, как у большинства цуранских магов, и он тоже брил голову. Его темные, как соболь, глаза были устремлены на Магнуса, пока он говорил.

– Однако нас больше всего беспокоит проблема, связанная с тем, что эта штука служит маяком для другого мира.

Фомуан, крепкий маг более традиционного для цурани роста, сказал:

– Вчера мы получили сообщение о диком разломе, расположенном в изолированной долине к северу от города Барак в провинции Колтари.

Интерес Магнуса быстро возрос.

– Один пастух видел, как в небе появился черный разлом, и через него пролетела стая птиц с весьма дурными намерениями. Мерзкие твари, судя по описанию.

Третий маг, Савдари, добавил:

– Один из наших братьев перенесся в долину и обнаружил остаточную энергию от образования разлома. Она определенно не относится к этому уровню реальности и должна быть из родного мира дасати, о котором вы говорили.

– Он нашел птиц и уничтожил их, – произнес Фомуан, – но только после того, как те успели убить нескольких пастушьих игрек. Наш брат вернулся с тремя экземплярами, и сейчас их останки изучаются. Эти птицы с родного мира дасати аналогичны падальщикам вашего мира – воронам, как вы их называете, или янифам здесь на Келеване. Они, мягко говоря, гораздо агрессивнее и опаснее наших птиц; пастух был вынужден спрятаться в ближайших зарослях, чтобы спасти свою жизнь.

– Это действительно тревожно, – согласился Магнус. – Как вам удалось продублировать защиту от подобных явлений?

– Едва ли, – признался Фомуан. – Мы снова чувствуем себя униженными работой вашего легендарного деда.

Магнус слегка приподнял бровь, но в остальном его лицо оставалось невыразительным. Его всегда раздражало, когда Макроса Черного называли его дедом. Макрос умер еще до рождения Магнуса, и все, что они с Калебом знали об этом человеке, – это то, что рассказывала им мать, причем отзывалась она о нем в основном нелестно. То, что он был выдающимся практиком магических искусств, не вызывало сомнений, но во многих отношениях он оказался большим плутом, чем Накор, и был человеком, который часто отодвигал сострадание и этические соображения на второй план. По самым скромным подсчетам, в результате его манипуляций погибли десятки тысяч людей. Спор шел о том, были ли они необходимыми жертвами, или для достижения целей, к которым он стремился, можно было использовать другие средства? Это был тот самый разговор, которым Магнус и его отец много раз вели на протяжении долгих лет: обсуждали последствия выбора, сделанного теми, кто обладает огромной властью.

Магнус хорошо знал официальную историю Королевства, изучал различные хроники историков из Вольных городов и несколько личных дневников, попавших во владение Пага, но ничто не могло сравниться с историями об испытаниях Войны Врат, которые рассказывали ему и Калебу в детстве отец и Томас, когда мальчики посещали Эльвандар.

Время от времени Магнус ощущал странное предчувствие, что, как и его отец и дед до него, он тоже подвергнется испытаниям. Он боялся провалить их, ибо знал, что, как и его предки, будет не один нести последствия своего выбора.

Только мать Магнуса, казалось, была способна отстраниться от подобных опасений. Позиция Миранды уже давно сводилась к тому, что без участия Конклава в конфликте между силами добра и зла у зла гораздо больше шансов бесконтрольно воцариться.

Магнус старался не слишком часто посещать эти дебаты: ему казалось, что в такие моменты его мать была больше похожа на собственного отца, чем хотела бы признать.

– К сожалению, те, кто нашел Талной, уничтожили большинство защитных заклинаний, когда извлекали вещь из склепа, – сказал Магнус. Он снова задался вопросом, как бы отнеслись великие цурани, узнай они, что в огромной пещере на Новидусе спрятано еще десять тысяч этих существ. – К счастью, защита вокруг этого механизма не пострадала. Накор, Магнус, Паг и Миранда по очереди изучали и пытались узнать секреты Макроса.

Магнус заметил, что трое Всемогущих внимательно смотрят на него, ожидая продолжения, и сказал:

– Возможно, мой отец пришел к какому-то озарению с тех пор, как я в последний раз говорил с ним.

Они кивнули, и Магнус почувствовал разочарование. Он разговаривал с отцом всего час назад. Вряд ли Паг за это время достиг какого-то грандиозного откровения. Кажется, его больше беспокоили новости из Великого Кеша о том, что Ночные Ястребы снова проявляют активность. Он вздохнул.

– Я посоветуюсь с ним и вернусь через два дня. Я знаю, что он захочет как можно скорее получить информацию о новом разломе, который вы упомянули.

Иллианда шагнул вперед.

– Пожалуйста, передайте ему, что, как нам кажется, мы совершили прорыв. Как я уже говорил, посоветовавшись с могущественными жрецами нескольких храмов, мы уверены, что эти механизмы наделены не душой, а духом.

– Я не вижу разницы, – сказал Магнус.

– Для краткости мы обойдемся без долгих дискуссий со жрецами. Душа – это особое качество разума, присущее только человеку, и это та часть, которая отправляется в царство богов после смерти тела. С другой стороны, дух – это форма жизненной энергии, и именно она движет Талной.

Брови Магнуса приподнялись, он выглядел удивленным.

– Другими словами, в них живут призраки?

– Энергия, которая когда-то служила душе, теперь заперта внутри существа. В нашем опыте душа и дух неразрывно связаны, но в этих существах, вернее, в существах, которые обеспечивали их жизненной энергией, они, похоже, не связаны. По сути, это просто еще одна форма энергии.

– И что мы можем из этого заключить? – спросил Магнус.

– Во-первых, большинство жреческих искусств не помогут нам, потому что мы не имеем дела с душой, – сказал Фомуан.

– Если предположить, что у существ низших кругов есть душа в нашем понимании, – вмешался Савдари.

Фомуан бросил на него мрачный взгляд.

– Поэтому все экзорцизмы и духовные изгнания не окажут на них никакого воздействия. Это также означает, что они – бездумные объекты, а заклинание контроля, использованное для создания кольца, которое вы предоставили, – поистине чудо дизайнерской мысли, поскольку оно интерпретирует намерение и затем переводит его в команды для Талноя. – Его голос понизился, и он добавил: – А это значит, что у них есть маги, обладающие невероятным искусством. Но есть и хорошая новость: поскольку это жизненная сила, она ограничена.

– Ограничена? – переспросил Магнус. – Как это может быть? Талной покоился под холмом в моем мире тысячи лет и все еще активен.

– Мы считаем, что до тех пор, пока жизненная сила Талноя не используется, она остается в резерве. Но когда он действует, двигается, сражается и делает все, что ему предписано, жизненная энергия иссякает, и в конце концов… – он пожал плечами, – он перестанет функционировать.

– Как долго? – спросил Магнус. – Это может быть очень важно.

– Несколько дней, максимум несколько недель, – ответил Иллианда. – Судя по тому, что вы нам рассказали, он действовал не более нескольких часов, прежде чем вы принесли его сюда. Но мы видим, что его сила немного ослабевает по мере наших экспериментов. Мы использовали кольцо контроля, чтобы проверить его способности, и все наше использование заняло менее половины дня.

Магнус мгновение молчал, а затем сказал:

– Это объясняет доклад Каспара о том, почему дасати используют собственных солдат в большинстве конфликтов. Должно быть, эти Талнои – специальные штурмовые отряды.

– Их сила в численности, – сказал Фомуан, – они будут почти непобедимы в течение некоторого времени. Однако после этого их можно будет легко нейтрализовать.

Магнус кивнул.

– Я могу предложить несколько способов сделать это. – Он повернулся к дверному проему и сказал: – Я поговорю с родителями, и через день-два один из нас вернется с более подробной информацией. Даже если эти твари немногочисленны и недолговечны, сами дасати все равно представляют опасность, которую нельзя недооценивать. Нам нужно выяснить, как Макрос скрыл эту тварь от обнаружения. Пожалуйста, держите нас в курсе всех новых разломов. Всего доброго.

Три мага поклонились, когда Магнус ушел, направляясь в комнату разломов, где он должен был активировать врата между Келеваном и Мидкемией. Затем они снова обратили внимание на Талной. Все чувствовали одно и то же: в этом существе было что-то, о чем Магнус им не рассказал.

* * *

Тем временем, Накор пробирался через узкий проход между внешней пещерой и огромной внутренней камерой, где обитали десять тысяч Талной. Перед ним стояла одинокая фигура.

– Приветствую тебя, Накор, – сказал воин в бело-золотых доспехах.

– Здравствуй, Томас. Надеюсь, твое пребывание здесь не было слишком утомительным.

Высокий воин кивнул и ответил:

– Это навевает старые воспоминания. В первые годы Войны Врат я проводил месяцы в глубоких туннелях вместе с гномами Серых Башен.

Окинув взглядом ряды неподвижных Талной, стоящих как солдаты в строю, он добавил:

– И все же в последние несколько дней ощущается заметный недостаток хороших разговоров.

– Паг благодарен тебе за помощь, – усмехнулся Накор.

Томас напрягся и поднял голову:

– Ты слышишь лошадей?

Накор повернулся к свету, проникающему через небольшой туннель. Через мгновение он сказал:

– Теперь слышу. У тебя отличный слух.

Томас двинулся было исследовать шум, но Накор остановил его:

– Я посмотрю сам. Оставайся здесь. Возможно, это всего лишь несколько потрепанных бандитов. Я их прогоню.

Томас тихо засмеялся, когда Накор ушел. Как и многие другие до него, он отнесся к Накору с недоверием, когда они впервые встретились. Странный человечек в рваной халате и с неизменным кожаным рюкзаком казался ему грозным, как однодневный котенок, но с годами Томас разглядел истинную природу Накора. Теперь он был склонен согласиться с Пагом, что Накор, возможно, самый опасный человек из всех, кого они когда-либо встречали.

Но Томас не любил сидеть сложа руки, если приближалась беда, к тому же ему было скучно. Он немного подождал, а затем пробрался по узкому туннелю в меньшую пещеру, где был обнаружен первый Талной, и стал ждать у черного хода.

Он увидел Накора, стоящего перед входом в пещеру, и группу всадников, сидящих на лошадях.

– Привет, – широко улыбнулся Накор, держа рюкзак на левом бедре и помахивая рукой.

Томас подъехал ближе, чтобы лучше видеть. Всадников было пятеро, молодые люди были скорее похожие на отъявленных искателей приключений, чем на закоренелых бандитов. Они были вооружены и выглядели готовыми к неприятностям, если таковые возникнут.

Один из них проскакал вперед на несколько футов и рассмеялся.

– Ты самый забавный старик, которого я видел за последние годы. Мы услышали от одного извозчика в Джакальбре, что здесь есть пещера с сокровищами. Вот и решили съездить и посмотреть своими глазами.

Он был молод, лет двадцати или чуть больше, но широкоплеч и высок, почти как Томас – шесть футов шесть дюймов. Его толстые мускулистые руки и шея были обнажены, если не считать тяжелых кожаных браслетов на запястьях. На нем были кожаные нагрудные доспехи и кожаные бриджи, заправленные в сапоги. Вороные волосы свисали до плеч, а уши украшали золотые кольца. Его глаза, черные, как ночь, идеально смотрелись на красивом лице с загорелой кожей. В нем было что-то такое, что заставило Томаса медленно выхватить меч.

Накор пожал плечами.

– Если бы здесь были сокровища, думаешь, я бы тратил время на то, чтобы укрыться от жаркого солнца? Нет, я бы жил как раджа в Махарте! – Он рассмеялся. – Сокровища? Подумай, мой юный друг: если бы это было правдой, то к тому времени, как весть дошла бы до тебя, кто-нибудь уже разграбил бы эту пещеру.

Он повернулся и жестом показал, что пещера пуста.

– Иногда люди много не замечают, – сказал молодой человек. – Пожалуй, я сам посмотрю.

Накор проворно шагнул ему навстречу.

– Не думаю, что ты хочешь это делать.

– Почему? – спросил юноша, доставая меч.

Томас шагнул к ним и встал, загородив вход.

– Потому что я буду очень раздражен, если ты попытаешься.

Накор отошел в сторону, обшаривая взглядом окрестности и убеждаясь, что знает, где находятся остальные всадники. Спутники юноши бросили взгляд на возвышающегося над ними Томаса, и внезапно послеобеденная забава превратилась в потенциально смертельно опасное противостояние. Один из юношей кивнул трем другим, и все они повернулись и поскакали прочь.

Молодой человек оглянулся через плечо и рассмеялся.

– Трусы, – сказал он. Он посмотрел на Томаса, который начал кружить слева от него. – Ты большой, это уж точно.

В детстве Томас оказался в глубокой пещере, где обитал валкеру, повелитель драконов, один из древних правителей мира Триагии. Облачившись в доспехи валкеру – те самые доспехи, которые он носил сегодня, – Томас изменил свой разум и тело, превратившись в живое воплощение этой древней расы. Роль супруга королевы эльфов, роль отца и защита принятого им народа сформировали его гораздо больше, чем древнее наследие, которое он нес, но от этого он не стал менее опасным. Пожалуй, лишь дюжина человек могла противостоять Томасу в бою и выжить, и все они были магами. Даже лучшие фехтовальщики, такие как Когвин Ястринс, могли лишь отсрочить свою гибель на несколько лишних минут.

Накор перевел взгляд с убегающих всадников на одинокого юношу, приближающегося к Томасу. Было в нем что-то, от чего Накору стало не по себе. Маленький исалани подошел к лошади и взял поводья, отведя её на небольшое расстояние, чтобы дать двум сражающимся больше места.

С легким безумным блеском в глазах юноша сказал:

– Ты действительно собираешься попытаться не пустить меня туда?

– Я не собираюсь пытаться, парень, – ответил Томас. – Ты не ступишь в эту пещеру.

– Это заставляет меня думать, что внутри все же есть что-то ценное.

– Верь, во что хочешь, меня это не волнует, – сказал Томас, прекращая движение и приготовившись к атаке.

С плавным и неожиданно быстрым движением черноволосый юноша шагнул вперед и нанес коварный комбинированный удар, заставивший Томаса отступить назад. Томас блокировал удары, но они были быстрыми и сильными, и он не мог оторвать глаз от своего противника.

Накор нашел короткий куст, чтобы привязать лошадь, не отрывая глаз от боя. Молодой воин был больше, чем просто мальчишка. В его фехтовании чувствовалась сила и подвижность, превосходившие даже самых великих мечников Мидкемии. Более того, свирепость его ударов фактически вынуждала Томаса отступать.

Звон стали о сталь раздавался так громко, словно удар молота по наковальне. Накор понял, что перед ним не просто обычный юноша. С каждой секундой накал и интенсивность боя нарастали, и вскоре он уже казался бешеным нападением.

Юноша продолжил атаку, и Накор вдруг закричал:

– Не убивай его, Томас! Я хочу его допросить!

Томасу было трудно сдержаться, но он крикнул в ответ:

– Я постараюсь это учесть, Накор.

Валкеру Томас, обладавший куда более грозным арсеналом, чем просто сила рук, решил, что поединок затянулся. Сначала он пытался утомить противника, не желая причинять вред тому, чьё единственное преступление, казалось, заключалось в безрассудстве. Однако теперь ему с трудом удавалось удерживать преимущество, а противник с каждой минутой становился всё сильнее.

– Хватит! – сказал Томас.

Он уже начал вынимать клинок, когда его противник последовал его примеру. Томас со всей силой рванулся вперед, проводя своим золотым клинком по стали юноши так, что они оказались лицом к лицу. Внезапно Томас протянул левую руку и схватил его за правое запястье.

Мгновенно он почувствовал, как его собственное правое запястье схватили в ответ – это было единственное движение, которое противник мог сделать, чтобы не быть быстро побежденным. Томас был удивлен его силой, ведь она намного превосходила силу любого человека, с которым ему приходилось сталкиваться. Но она всё равно не шла ни в какое сравнение с мощью возрожденного Повелителя драконов. Томас использовал ее, чтобы заставить юношу отступить назад. И тут наступил тот самый момент, к которому стремился Томас: его противник потерял равновесие.