Текст книги "Полёт Ночных Ястребов (СИ)"

Автор книги: Раймонд Фейст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Дело в том, что вчера вечером до меня дошли сведения о нападении на трактир «Три ивы», принадлежащий бывшему гражданину Королевства по имени Пабло Магуайр. В трактире находился торговец из Долины Грез, человек неопределённой национальности, похоже, одновременно кешианец и из Королевства Островов. С ним были трое мальчишек, видимо, подмастерья. Хозяин отлучился по делам, и мальчишки ужинали, когда между ними возникла ссора. Почему именно этих троих выделили, неизвестно, но ясно, что здесь происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

– Этот Магуайр не один из ваших агентов, не так ли? – спросил Бей.

– Я такой же, Турган; мне говорят только то, что я должен знать, и не больше.

Старик глубоко вздохнул.

– Я понимаю, почему наши хозяева поступают так, как поступают, но должен признаться, что меня бесит, когда другие агенты – потенциальные союзники – находятся совсем рядом, а я о них ничего не знаю.

– Это всё не просто так, – сказал Каспар. – Нельзя разболтать то, чего не знаешь.

– Тогда отправь своего человека туда, куда он должен быть отправлен, и начинай распространять информацию: мне нужны доказательства двуличия Дангая, и поскорее, иначе Кеш может быть ввергнут в гражданскую войну.

– Что нашли ваши агенты?

Турган Бей с досадой развёл руками.

– Я не могу доверять более чем горстке тех, кто якобы служит мне. Слишком много союзов было создано и реформировано вокруг престолонаследия. Праздник Банапис начнётся менее чем через две недели, и город будет переполнен гостями. Император должен сделать своё последнее публичное выступление. Он выступит в Галерее лордов и магистров, а затем будет стоять на балконе и махать толпе внизу, хотя вряд ли они смогут его увидеть. Короче говоря, если будет государственный переворот, то он, скорее всего, произойдёт именно тогда. Внутренний легион будет в городе, но Королевских колесниц и Имперской армии там не будет.

– Посмотрим, что я смогу придумать. Есть идеи, где Ког мог затаиться?

– Нет. Поговори с твоим человеком Паско или отправляйся в «Веселый жонглер», трактир, где он останавливался. Разыщи его и узнай, не нашёл ли он чего-нибудь. Поговори с нашими друзьями на севере, сделай всё, что потребуется, Каспар. Помоги мне сохранить империю в целости, и если твой шурин не захочет вернуть тебя в Оласко, я позабочусь о том, чтобы Сециоти сделал тебя принцем империи.

Каспар улыбнулся.

– Спасибо, но моя тяга к власти, похоже, осталась в прошлом. Работа на благо наших друзей на севере даёт мне достаточно поводов для того, чтобы подниматься каждое утро, и никто не может просить большего.

Он поклонился и вышел из комнаты. Подав знак Паско, который спокойно ждал на скамейке у входа, старый слуга последовал за ним.

– Я иду в трактир «Веселый жонглер». Ты отправишься туда, куда нужно, если случится непредвиденная беда. Прошлой ночью что-то пошло не так, и наши друзья залегли на дно… если, конечно, их не убили, – понизив голос, он добавил: – Мне нужно поговорить с Когом и Калебом, и лучше раньше, чем позже.

Паско кивнул и поспешил прочь, свернув в коридор, который в конце концов вывел бы его в нижний город через вход для слуг. Каспар поспешил в кабинет Хранителя императорского дома, чтобы попросить как можно скорее приготовить для него лошадь. Он подумал, не найти ли ему где-нибудь ещё одну кружку кофе и, возможно, булочку или ломтик ветчины, чтобы перекусить перед тем, как отправиться в путь, чтобы противостоять хаосу.

* * *

Склад был окружён стражниками, верными Конклаву. Внутри Ког бесстрастно наблюдал, как Амафи продолжает допрашивать пленного. Чтобы доставить бессознательного человека в безопасное место, потребовалось не только везение, но и умение. Они добрались до этого пустынного склада лишь перед рассветом.

Теперь они были в безопасности, по крайней мере на какое-то время. Пленник мог шуметь сколько угодно, и никто ничего не узнает. Несмотря на его отказ говорить, он шумел уже более двух часов.

Амафи отвернулся от мужчины, привязанного кожаными ремнями к тяжёлому деревянному стулу, который, в свою очередь, был закреплён к опорной балке посреди комнаты. Это потребовалось после того, как он попытался проломить себе череп о грязный пол. К счастью для Кога, это привело к тому, что убийца потерял сознание менее чем на час.

Амафи негромко сказал:

– Мы достигли точки, где и он, и я должны отдохнуть, ваша милость.

Взмахом головы он указал Когу идти с ним в дальний конец склада. Когда они отошли на некоторое расстояние от пленника, Амафи продолжил:

– Пытки – это целое искусство, ваша милость. Любой может избить человека до бесчувствия. Любой может причинить столько боли, что пленник станет почти безмозглым.

– Что мы с ним делаем? – спросил Ког.

– Этот человек обучен и он фанатик. Он скорее умрёт в муках, чем предаст свой клан. Значит, нужно убедить его, что мучения будут бесконечными. Тогда он заговорит. Но когда он заговорит, он также должен поверить, что правда – его единственное спасение от боли, от предательства и от того, что заставляет его молчать. Ведь если он слишком устойчив, он всё равно будет говорить ложь. А если он слишком повреждён, то просто будет говорить то, что, по его мнению, мы хотим услышать.

Ког кивнул. Ему не доставляло удовольствия наблюдать за тем, как Амафи причиняет боль, но с детства он видел столько смертей и страданий, что это лишь немного беспокоило его. Он всегда помнил, что те, против кого он выступал, стали причиной почти полного уничтожения его народа оросини. Кроме того, у него была семья в Опардуме, которая пострадала бы вместе со всеми в Мидкемии, если бы Конклав потерпел неудачу.

– Что нам нужно сделать? – спросил Ког.

– Во-первых, нужно, чтобы несколько человек снаружи закрыли окна, чтобы здесь всегда было темно. Мы должны сбить его с толку, чтобы он думал, что находится здесь дольше, чем на самом деле. Я должен вернуться на постоялый двор и принести пару смен одежды для нас, чтобы мы могли таким образом сбить его с толку. И наконец, нужно принести немного еды и вина – лучше бренди, – чтобы мы могли успокоить его, когда это понадобится.

– Делайте, что должны.

Амафи поспешил выйти из склада, а Ког подошёл к полубессознательному пленнику, заляпанному кровью и отходами собственного тела. Они обменялись долгим взглядом, но ни один из них не заговорил.

* * *

Калеб застонал, приподнимаясь. Мальчики весь день старались сохранять спокойствие, но без возможности оценить течение времени в маленькой комнате минуты тянулись незаметно. Из-за расшатанных нервов Тад и Зейн уже дошли до конфронтации, но Джомми прервал потасовку прежде, чем она успела начаться.

Девушка вернулась с очередной порцией еды и сказала:

– Пройдёт немного времени, и они решат, куда вас перевезти, – но больше не стала задерживаться и отвечать на вопросы.

Когда Калеб пришёл в себя, мальчики рассказали ему о том, что произошло в «Трёх ивах».

– Значит, мы и вполовину не были такими умными, как нам казалось, – сказал он.

– С тобой всё в порядке? – спросил Тад.

– Не так плохо, как кажется, – ответил Калеб. – Я получил два пореза на плече, но ни один из них не был глубоким. У меня рассечена кожа головы, и хотя кровь из таких ран идёт просто бешено, выглядит это гораздо хуже, чем есть на самом деле. Мы были уже далеко, когда я поскользнулся и ничего не помню, кроме того, что кто-то из парней нёс меня. – Он огляделся. – Где мы?

Тад рассказал ему, и Калеб кивнул.

– Как вы сюда попали?

Мальчики рассказали ему о четырёх убийцах, и Калеб сказал:

– Если бы они хотели вас убить, вы бы уже были мертвы. Они пасли вас, чтобы вы привели их сюда, – в его голосе слышалось беспокойство.

– Мы их потеряли, – усмехнулся Джомми. – Я направил их к пекарям, а они, как и подобает задирам, решили повеселиться с этими убийцами. Я оглянулся назад, когда мы вышли на другую сторону площади, и мальчишки славно потрудились, растоптав тех двоих, что преследовали нас.

– Удивительно, что эти подмастерья ещё не все мертвы, – сказал Калеб.

– Удивление творит чудеса, – заметил Джомми.

– И глупость. Ты мог бы убить этих ребят, Джомми, – добавил Калеб.

Джомми потерял свою ухмылку.

– Ну, я не ожидал «спасибо» за то, что спас их, но и критики не исключал. Ты бы предпочёл, чтобы вместо них были мы?

Калеб поднял руку, показывая, что сдаётся.

– Ты прав. Прости. Меня там не было.

– Что нам теперь делать, Калеб? – спросил Тад.

– Мне нужно отдохнуть ещё несколько дней, но не здесь. Мы и так подвергли этих людей опасности. Так что нам нужно найти место, где можно спрятаться, – он провёл рукой по своим длинным волосам, обнаружив, что они покрыты засохшей кровью. – И мне нужно привести себя в порядок.

Калеб сидел несколько минут, пытаясь отдышаться.

– Мне нужно привести себя в порядок, – повторил он.

– Ты уже говорил это, – заметил Зейн.

Калеб кивнул.

– Если они знают, где мы…

– Они не знают, – сказал Тад. – Если бы они знали, где мы, они бы уже были здесь.

– Да, – согласился Калеб. – Ты прав.

– Почему бы тебе не прилечь снова, приятель? Я присмотрю за всем, – предложил Джомми.

Калеб лёг и через несколько минут уже спал.

– Я думаю, сейчас самое подходящее время спросить, почему так много людей хотят нас убить? – сказал Джомми, окинув Тада и Зейна нейтральным взглядом и усевшись на единственный стул, ожидая ответа.

Прошло ещё два приёма пищи, прежде чем Калеб снова проснулся. Мальчики прикинули, что время уже близится к середине утра, когда он со стоном поднялся и сказал:

– Наверное, у меня голова разбита.

– Не так, чтобы мы могли видеть, – ответил Джомми. – Подожди здесь.

Старший мальчик встал, прошёл мимо Тада и Зейна, которые всё ещё сидели на полу, и вышел из комнаты.

– Куда он идёт? – спросил Калеб.

– Не знаю, – ответил Зейн. – Может, поссать?

– Ты ведь не был на улице? – спросил Калеб, вставая и опираясь на спинку недавно освободившегося стула.

– Нет, – ответил Тад. – У них за дверью стоит горшок.

Дверь открылась. Вошёл Джомми и поставил на стол фарфоровую миску. Он достал из неё сложенное полотенце и протянул его Калебу, затем налил в чашу воды из кувшина.

– Ты сказал, что тебе нужно привести себя в порядок, – обратился он к Калебу.

Калеб стянул с себя забрызганную кровью рубашку и начал умываться. Джомми сказал:

– Для тебя тоже найдётся свежая одежда. Я принесу её.

Джомми ушёл и через несколько минут вернулся с чистой рубашкой и новой шляпой.

– Ты, кажется, потерял свою шляпу, Калеб, поэтому я попросил нашего хозяина найти тебе новую.

– Спасибо, – сказал Калеб. – Она поможет скрыть беспорядок.

– Мы обсуждали, что делать дальше, когда ты потерял сознание, Калеб, – сказал Зейн.

– Я немного не понял, о чём шла речь, но если я правильно помню, тебя чуть не похитили четверо мужчин, так? – уточнил Калеб.

– Верно, – сказал Джомми. – И, судя по тому, что мне рассказали эти двое, мы по уши в дерьме, и оно нас уже накрывает с головой.

– Что ты ему сказал? – спросил Калеб.

Тад и Зейн обменялись взглядами, но ответил Джомми:

– Достаточно, чтобы понять: либо я буду с тобой до конца, либо погибну, как только попытаюсь покинуть город, Калеб. Я не уверен, что понял большую часть того, что они сказали, и оставляю на твоё усмотрение, что, по твоему мнению, я должен знать, но пойми кое-что обо мне, приятель: я не подведу тебя. Ты обращался со мной более чем корректно и кормил меня, когда я только и делал, что удерживал этих двоих от того, чтобы с ними обращались как с барабанами на фестивале. Не вини парней за то, что они мне рассказали; я убедил их, что если уж я собираюсь убиваться, то должен знать, за что.

– Это справедливо, Калеб, – сказал Тад.

Калеб посмотрел на Джомми.

– Ты нажил себе много опасностей.

Мальчик из Новиндуса пожал плечами.

– С тех пор как мы с Ролли ушли из дома, я то и дело попадаю в опасность. Я легко мог погибнуть. Ну и что, что немного больше опасностей? Я считаю, что вы хорошие парни, и если я собираюсь с кем-то объединиться, то это должны быть хорошие парни.

– Итак, с этим разобрались. Куда мы теперь пойдём? – спросил Тад.

– В трактир неподалёку. Мне нужно, чтобы ты, – Калеб указал на Зейна, – шёл впереди нас. Это недалеко, и тебе не составит труда добраться туда. Если они всё ещё охотятся, наши враги будут искать трёх парней, а не одного. Твои тёмные волосы делают тебя очевидным выбором – ты больше всех похож на кешианца. Я скажу тебе, что говорить. Через некоторое время мы пойдём следом.

Зейн слушал, как Калеб давал ему указания. После того как он ушёл, Калеб сказал Джомми и Таду:

– Мне нужно кое-куда сходить, прежде чем я присоединюсь к вам. Если завтра до рассвета я не приду на постоялый двор, идите к трактирщику и скажите ему, что вы должны покинуть город на первом же караване на север. Идите в караван-сарай, но не отправляйтесь с караваном. Это код, там будет кто-то, кто сможет быстро доставить вас домой. Понятно?

– Куда ты идёшь? – спросил Тад.

– К одному человеку, чтобы узнать, что случилось прошлой ночью…

– Два дня назад, – поправил Тад.

– Хорошо, две ночи назад, – сказал Калеб. – Кто-то знал, что мы придём, Тад, и мы получили хорошую взбучку. Мне жаль терять столько хороших людей, но сейчас мне нужно выяснить, как они узнали о нашем приезде, как узнали, что вы, мальчики, будете в «Ивах», и не было ли ещё каких-нибудь злоключений, пока я был без сознания.

– Будь осторожен, Калеб, – сказал Тад. – Я не хочу говорить маме, что ты умер.

– Значит, нас двое, сынок. Подождите несколько минут, а потом идите туда, куда я сказал идти Зейну. Джомми, ты первый, а Тад, ты уйдёшь сразу после него. Если кто-то будет вас искать, он будет искать трёх мальчиков вместе, а не одного, который отправился по каким-то делам. Да улыбнётся вам Руфия, – сказал он, обращаясь к богине удачи.

– И тебе, Калеб, – ответил Джомми.

Когда Калеб ушёл, Джомми сказал Таду:

– У тебя чертовски хороший отец, приятель.

Тад только кивнул.

Калеб собрал волосы на макушке и засунул их под шляпу. На нём был дешёвый плащ, скрывавший кожаный жилет и брюки. Он не собирался долго находиться на людях, но не хотел рисковать, чтобы его заметили. Без трупа, подтверждающего его смерть, люди Варена наверняка будут его искать.

Он вышел из убежища и удивился, что уже полдень – он потерял всякий счёт времени с тех пор, как попал в канализацию два дня назад. Калеб пробирался по городу как очередной странник, не одетый для кешианской жары, но это был не первый иностранец, настаивающий на столь необычной одежде.

Первой остановкой Калеба был скромный ростовщик с лавкой на краю небольшой площади. Затем он посетил мастера по изготовлению мечей, где приобрёл новый клинок. После этого он направился к своему нынешнему месту – в переулок, ведущий в одну из самых неблагоприятных частей города.

Он просидел в тени почти час, прежде чем появилось то, чего он ждал: молодой парень, но не слишком молодой; ему не нужны были бездомные – ему нужен был молодой, неопытный вор или попрошайка. Когда юноша проходил мимо, Калеб протянул руку и схватил его за воротник. Потянув его назад, он чуть не потерял мальчика, когда тот попытался выпутаться из собственной туники. Калеб поставил ему подножку и упёрся сапогом в грудь.

Парень был тощим, с чёрными волосами и тёмными глазами, а его кожа могла бы быть цвета какао, но это было трудно определить под грязью на лице. На нём была простая серая туника и такие же грязные шорты, а ноги были босыми.

– Помилуйте, господин! – вскричал он. – Я не сделал вам ничего плохого!

– Нет, – сказал Калеб, – и я не сделаю тебе ничего, если ты окажешь мне одну услугу.

– Назови её, господин, и я окажу.

– Откуда мне знать, что ты не убежишь, как только я подниму сапог?

– Клянусь всеми богами, господин, и моей бабушкой, благословение ей, и именем Императора, да будет благословен он!

Калеб достал из кошелька монету и протянул её. Выражение лица мальчика мгновенно изменилось из ужаса в неприкрытую жадность. Калеб убрал ногу, и мальчик стремительно поднялся на ноги. Он потянулся за монетой, но Калеб отдёрнул её.

– После того как ты послужишь мне.

– Хозяин, но как я узнаю, что буду вознаграждён, когда выполню задание?

– Мне поклясться бабушкой? – спросил Калеб.

– Нет, конечно, но…

– Не спорь, Маленький Лорд Вшей, – ответил Калеб на идиоматическом кешианском. – Если ты не сделаешь то, о чём я прошу, то моё золото увидит другой.

Он знал, что один золотой – это больше, чем мальчик мог украсть или выпросить за полгода.

– Что я должен сделать?

– Как тебя зовут?

– Если тебе угодно, господин, меня зовут Шабир.

– Ступай, Шабир, и отнеси мое послание, а потом вернись сюда с ответом.

– А если ответ тебя не устроит, господин?

– Ты всё равно будешь вознаграждён.

– Тогда что это за послание и кому я должен его отнести?

– Я должен встретиться с тем, кто говорит от имени Тряпичного братства. Мне нужно поговорить с тем, кто может связать воров и нищих Кеша узами братства. Можно получить много золота, но есть и опасность.

– В вопросах золота и опасности есть кек-кто, господин.

– Тогда отправляйся немедленно, а я останусь здесь. Но знай, что у меня есть могущественные друзья. Предательство принесёт тебе смерть, а верная служба – золото.

– Слушаю и повинуюсь, господин, – сказал мальчик и убежал.

Калеб снова скрылся в тени и стал ждать.

Глава 17

Разведка

Ког бесшумно двигался по канализации.

Он не сомневался в подлинности сообщения, полученного им в тот день от Калеба, и с облегчением узнал, что тот жив. Калеб передал сообщения между ним и Каспаром, и теперь они втроём должны были встретиться.

Единственное, что беспокоило Кога, – это место встречи. Он шёл за грязным мальчишкой-попрошайкой по имени Шабир через реку нечистот в огромной водопропускной трубе под районом скотобоен города Кеш.

– У меня глаза кровоточат, – сказал Ког.

– Правда, господин? – спросил мальчик, опасаясь, что если в этом путешествии что-то пойдёт не так, то это будет считаться его виной. Другой иноземный господин был щедр до невообразимости, и нищий мальчик отчаянно старался сделать его счастливым.

– Нет, это просто манера говорить.

– Привыкнешь, господин, – сказал мальчик.

– Сколько времени это займет?

– Год, может, два.

Ког бы рассмеялся, но он изо всех сил старался не дышать слишком глубоко. За прошедшие годы он побывал в нескольких местах, которым, по его мнению, не было равных по зловонию: прежде всего в тюрьме Каспара, известной как Крепость Отчаяния, но ничто не могло подготовить его к подавляющему запаху этой кешианской канализации.

Он понимал, почему собрание проводится именно здесь: скотобойни, кожевни и прочие неаппетитные предприятия были отделены от жилых кварталов Кеша у края озера, а также находились с подветренной стороны города, так что преобладающие бризы выдували зловоние. Но вокруг всё равно воняло.

Они добрались до водостока, и Шабир наступил на неровный камень, который оказался ловко замаскированной подпоркой для ног. Он спрыгнул в поток и исчез в темноте.

– Помедленнее, парень, – сказал Ког, держа фонарь.

Он последовал за Шабиром, и ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о потолок меньшего туннеля. Мальчик вёл его около двухсот ярдов, пока они не подошли к большому круглому водосборнику.

Сверху стекало несколько струек неаппетитной жидкости, и Шабир велел Когу держаться ближе к левой стене, пока тот будет пробираться к ряду железных перекладин, вделанных в кирпичную кладку.

Ког последовал за мальчиком, пока тот не нажал на люк наверху. Они вышли в хорошо освещённую комнату. Калеб и Каспар уже были там и сидели напротив большого стола. Рядом с ними стоял пустой стул.

Как только Ког освободил люк, он услышал голос с другого конца комнаты:

– Присаживайтесь, будьте добры.

Большой стол занимал главное место в комнате. Он был грубым, не отличался искусностью, но был прочным, и Ког понял, что его главная цель – замедлить тех, кто хочет напасть на того, кто находится по другую сторону стола.

Этим человеком оказался крупный мужчина в полосатом халате, похожем на те, что носят пустынники Джал-Пура, но его обладатель не был пустынником. Шея у него была как у быка, а голова полностью выбрита. Его брови были настолько светлыми, что казалось, будто у него их нет. Возраст его был непостижим – ему могло быть как двадцать девять, так и шестьдесят лет. Единственная свеча не давала достаточно света, чтобы Ког смог разглядеть его поближе. По обе стороны от него стояли хорошо вооружённые люди: телохранители.

Как только Ког занял своё место, мужчина сказал:

– Можете называть меня Магистратом – так меня называют те, кто обитает в канализации и переулках, и это пока сойдёт.

– Ваш друг, Калеб, был очень щедр и купил для вас немного моего времени, друзья мои. Время – деньги, как вы все, я уверен, знаете, так что давайте перейдём непосредственно к вопросу: что вы хотите попросить у Тряпичного Братства?

– Вы говорите от их имени? – спросил Калеб.

– Настолько, насколько это возможно для любого человека, – последовал ответ. То есть нисколько. – Он посмотрел прямо на Кога. – Мы не похожи на ваших знаменитых насмешников из Крондора, где царит строгий надзор и железное правление, Когвин Ястринс из Королевства.

Каспар взглянул на Калеба, и Магистрат продолжил:

– Да, мы знаем, кто ты, Каспар из Оласко. – Он указал на Калеба. – А вот ты, мой друг, известен только по имени, и твоё происхождение несколько туманно. В любом случае, Хозяин может командовать в Крондоре, – он положил руку на грудь и отвесил легкий поклон, – но здесь я просто предлагаю. Если это хорошее предложение, то оно почти наверняка будет услышано. Итак, что я могу для вас сделать?

– Мы ищем Ночных Ястребов, – ответил Калеб.

– Насколько я слышал, вы нашли их неделю назад. Там было необычно много трупов, плывущих к Оверну на корм крокодилам, и многие из них были одеты в чёрное.

– Нас заманили в ловушку, – признал Калеб.

– Скорее всего, – прозвучал ответ.

– Нам нужна разведка. Мы должны знать, где находится их настоящее гнездо, – сказал Каспар.

– Как я уже говорил, – ответил толстяк, – это не Крондор, и у нас нет настоящей организации. Кеш разделен на участки, у каждого свои правила и правители. Над землёй обитают уличные банды, нищие, карманники и силовики – кажется, на севере их называют «башерами», – и все они подчиняются своим главарям. Эти лидеры подчиняются более могущественным фигурам, и каждый из них ревностно охраняет свою власть.

– Банда «Бойня» контролирует район, который мы сейчас занимаем, а к юго-западу от неё находятся «Доковые мальчишки». Таких банд более сотни, и все они имеют не менее колоритные прозвища: «Хватай и беги», «Банда Большой площади», «Сладкие гончие», «Караванные рейнджеры» и многие другие. Вор может безнаказанно орудовать в одном квартале, но если его поймают в другом, с ним могут жестоко расправиться – таков порядок вещей в Кеше.

– Под землёй канализация также разделена на участки, или небольшие кантоны, и в каждом из них живут те, кто существует за счёт банды, стоящей над ними. Остальное – ничейная земля, и все могут свободно передвигаться, но с некоторым риском. Формальных правил нет, но есть обычаи и условности.

– А вы? – спросил Ког.

– Моё место во всём этом не имеет особого значения; я – понимающий брокер. Я что-то вроде магистрата среди Тряпичного Братства, отсюда и почётное звание. Если возникает конфликт, меня призывают вынести решение. Я также предоставляю услуги и… информацию.

– За определённую плату, – вставил Калеб.

Мужчина улыбнулся, показав два золотых зуба.

– Очевидно. Я старею и должен подумать о своём будущем. У меня есть небольшая ферма на другом берегу Оверна. Когда-нибудь я уйду туда на покой и буду смотреть, как мои слуги выращивают урожай. Но я не тороплюсь; я не могу выносить фермерство.

– Итак, вы хотите узнать, где находится база Ночных Ястребов. Это будет стоить много золота.

– Сколько? – спросил Калеб.

– Очень много.

– И сколько же это? – уточнил он.

– Довольно много, – сказал мужчина. – Мне нужно будет подкупить несколько очень испуганных воров. Чем больше они напуганы, тем выше их цена, и мало что в этом городе пугает их больше, чем Ночные ястребы. В городе есть несколько районов, включая канализацию, куда разумные воры не суются. А те, кто заходит, обычно исчезают. Там, как обычно, рассказывают о монстрах, имперских ловцах воров и бандах мошенников. Но один из этих районов окажется тем самым местом, где свили гнездо ваши чернокрылые птицы.

– Если мы сможем его найти.

– Если? – переспросил Ког.

Толстяк кивнул.

– Ходят слухи о магии и злых духах. Хотя воры – одни из самых суеверных глупцов в Кеше, я бы не стал сбрасывать эти слухи со счетов. Если они правдивы, то даже самым скрытным представителям Тряпичного братства будет трудно подобраться к этим местам. Невозможно легко миновать стражу, которая поразит вас насмерть, если вы хотя бы взглянете на неё.

– Поэтому я не даю никаких гарантий. Теперь к сделке. Для начала мне понадобится триста золотых монет на взятки и вознаграждения, а для гонорара – ещё сотня. Как только информация будет получена, я попрошу по десять золотых монет кровными деньгами для банд за каждого их человека, убитого во время охоты, и ещё пятьсот для себя.

– Идет! – сказал Калеб, вставая.

Толстяк рассмеялся.

– Я знал, что должен был попросить больше. Но что сделано, то сделано.

Остальные поднялись, и Ког спросил:

– Где мы тебя найдём?

– Я найду тебя, Ког Ястринс. Каспар гостит во дворце, и туда нам труднее всего добраться, а Калеб должен затаиться, так как он меченый человек. Пока есть вопрос о покушении на иностранного дворянина в «Госпоже удачи», которое произошло несколько ночей назад, я думаю, можно с уверенностью сказать, что по крайней мере несколько дней вы можете передвигаться по городу, не опасаясь мгновенной смерти.

– Почему вы так говорите? – спросил Ког. – Они не побоялись убить меня в «Госпоже удачи».

– Если бы Ночные Ястребы пожелали вашей смерти, молодой лорд, вы бы уже были мертвы. Ваше мастерство владения мечом общеизвестно, так что вы получили бы смертоносный дротик или плеснули бы яд в напиток, и никто бы этого не заметил. Нет, они хотели взять вас живым, потому что хотели допросить. Без сомнения, точно так же, как вы сейчас допрашиваете их человека.

– Вы знаете?

– Я делаю так, чтобы знать, – сказал крупный мужчина, поднимаясь на ноги. – Не волнуйтесь; Ночные ястребы представляют опасность, но их мало, и их внимание не может быть сосредоточено везде и сразу. С другой стороны, у меня везде есть глаза и уши. В отличие от дворян и богатых купцов в городе наверху, я не хожу по городу без страха, уверенный, что из-за моего положения или рождения меня не постигнет никакая беда. Я знаю, что есть руки теней и кинжалы в этих руках. Я предупрежу тебя, если узнаю, что на твоём пути может случиться беда.

– И зачем тебе это? – спросил Калеб.

– Потому что если ты умрёшь, ты не сможешь мне заплатить, – сказал он и указал на ловушку. – По очереди и в таком порядке: Каспар из Оласко, затем Калеб, затем Когвин. Каждый из вас найдёт проводника к безопасному выходу из канализации. Советую вам принять ванну, когда доберётесь до своих покоев – здешняя вонь проникает в самую кожу. А теперь хорошего вечера и счастливого пути.

Все трое выполнили указание и вскоре уже возвращались по туннелям, каждый надеясь, что наконец-то переломит ход борьбы.

* * *

Турган Бей стоял неподвижно. На нём был церемониальный торк его должности – великолепное творение из полированных камней и эмалированного металла, оправленного в золото. Он представлял Каспара императору, хотя вопрос о его убежище был решён несколько недель назад.

Каспар должен был принести клятву верности Империи, а в обмен на это его не повесят, не распластают заживо и не бросят крокодилам. Впервые после потери герцогства Каспар Оласский взглянул на Дюгая, древнего императора Великого Кеша.

Хрупкий мужчина Дюгай всё ещё держался прямо, но его движения едва намекали на его некогда грозное мастерство охотника. Как и его предки, он охотился на огромного черногривого льва кешианских равнин. На его исхудавшей груди всё ещё виднелись шрамы от тех охотничьих триумфов, пусть и бледные.

Трон, на котором он восседал, был сделан из слоновой кости, вставленной в чёрный мрамор, а позади императора на стене был высечен барельеф сокола с распростёртыми крыльями – великая печать Кеша. Перед ним стоял деревянный насест, на котором покоился живой сокол, прихорашивающийся и наблюдающий за обитателями зала из-под капюшона.

Церемониймейстер стоял у подножия помоста – тринадцатиступенчатой инкрустированной слоновой костью массы резного камня. Его большой головной убор был усыпан редкими перьями и золотыми значками. Вокруг талии он носил традиционный для его должности золотой пояс. Но вместо того чтобы обнажать грудь, ему было позволено носить леопардовую шкуру через одно плечо. Не то чтобы он нуждался в дополнительном подтверждении своего статуса, подумал Каспар; головной убор выглядел так, словно в любую секунду мог свалиться с его блестящего лба. Тем не менее, в типично кешианской манере, представление и предложение петиции прошло довольно быстро – всего полчаса, а человек уже почти закончил.

Каспар перестал слушать после первых пяти минут, обратившись мыслями к предстоящему противостоянию и событиям, приведшим к его собственному свержению. Он не питал любви к Империи, но её правитель был человеком, не запятнавшим своей чести, и заслуживал большего, чем видеть, как его империю отнимают у законного наследника.

Каспар также знал, что за всеми этими неприятностями стоит не честолюбивый принц, а безумный колдун, который также сыграл немалую роль в падении Каспара. Пути этих двух правителей могли быть разными, но конечный результат был одинаков: ещё больше хаоса в регионе и преимущество для тех, кто служит силам зла в этом полушарии.

Он вспоминал события, которые привели к его падению: проникновение Лесо Варена в его дом, его влияние на Каспара, которое сначала было незаметным, а потом стало явным, и, наконец, его гибель. Несмотря на то что Каспар вернул себе часть утраченной человечности и обрёл наконец нравственный компас, он по-прежнему жаждал крови Варена.

Годы, потраченные на соблюдение придворного этикета, дали о себе знать, когда он понял, что его только что представили. Он переключил своё внимание на настоящее и плавно поклонился, словно завися от каждого слова церемониймейстера.

Его уже дважды представляли императору: сначала как наследного принца, когда он ещё мальчиком отправился в Кеш вместе с отцом, а затем как молодого герцога Оласко. Но на этот раз он прибыл сюда как проситель, ищущий убежища от возмездия – по крайней мере, именно такую историю придумал Турган Бей, чтобы склонить на свою сторону лорда Семалькара, Первого канцлера и Мастера лошадей – титул, присвоенный главе императорской кавалерии. Его прошение о предоставлении убежища одобрил и лорд Рава, возглавлявший королевских возниц.