Текст книги "Чудес не бывает"

Автор книги: Райдо Витич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Я не шучу, миледи.

– А я, по-вашему, шучу?! – возмутилась девушка. – Человеку очень нравиться винить и быть виноватым, я давно это заметила! Чем человек благороднее, тем больше грехов он себе приписывает, чем ниже и глупее, тем больше винит во всех бедах других! И то и другое похоже на болезнь! Вот уж не думала, что вы разразитесь этим!

– Вы кричите.

– Нет, я еще готовлюсь раскричаться от возмущения! И считайте меня какой угодно ведьмой, но развода я вам не дам!… Вы не можете бросить меня и разбить мое сердце, что невольно в себе и любит лишь вас, – призналась, предоставив последний, но самый веский казалось бы аргумент.

Орри чуть не застонал: чертова жизнь! Как любит она устраивать путаницы!

– В вашей судьбе заинтересован король.

– Плевать!

– Вам найдут богатого и благородного мужа, равного по знатности…

– Плевать!

– Миледи!

– Мне, конечно, интересно прослушать пререкания супругов, – заметил Гарт. – Но боюсь, еще более любопытно будет тем, кто захочет нас найти. Ваши голоса как ориентиры, только глухой не услышит их, как и тему спора!… Может, перенесете семейные ссоры на более отдаленный период?

– Отстань! – рявкнули хором молодожены. Лошадь Гарт нервно отпрянула, мужчина оторопел от непристойного замечания из уст благородной леди, и, чертыхнувшись в полголоса, ретировался.

– Я не достоин вас и вашего милосердия, милая Исвильда. А значит, оставаться вашим мужем не могу. Это было бы бессчетно.

– А бросать меня честно?! А бесчестить меня могли?! А если я уже ношу вашего ребенка, мессир?! Как быть с этим?! И кто вас разведет со мной?!

– Наемники! – рыкнул Лексинант, нагнав пару. – Еще пара минут ору и их будет здесь как пчел на пасеке!

Молодые одарили его раздраженными взглядами, но промолчали. Однако как только он чуть отстал, Исвильда вновь зашипела:

– Я не дам вам развода, ни вижу, ни одной веской причины тому!

– Я стал виной ваших несчастий!

– И потому решили сделать меня еще более несчастной! Что с вашей логикой мессир?! Мне абсолютно все равно, что вы делали! В чем вините себя, или винят вас! Для меня вы вне всяких обвинений и, чтобы не сотворили – заранее правы и прощены!

– Вы слишком великодушны, Исвильда.

– А вы упрямы. Вы совсем не любите меня.

– Не правда.

– Тогда перестаньте настаивать!

– Я не могу, миледи, по законам чести и совести, развод единственный выход из создавшегося положения.

– По законам глупости!

– Да хватит вам спорить о том, чего может не быть! – прошипел рассерженный Лебрент. – Еще не факт что вы не станете вдовой и вдовцом!

Орри сообразил и крепче прижал Исвильду к себе, огляделся с испугом: что-то он правда, не тем увлекся.

– Вот! Лучше умереть, чем стать чьей-то женой! – объявила девушка.

– Типун вам на язык, Исвильда, – вставил свое слово Галиган, испуганно зыркнув на нее.

– Так и знайте, Орри, если вы бросите меня, погубите две души – свою и мою!

– Нет, ваши души сейчас погублю я! – рявкнул Гарт, который хотел есть, пить и быстрей добраться до безопасных мест, а не слушать пустую болтовню свихнувшихся влюбленных.

Исвильда и бровью на него не повела, расстроенная и рассерженная упрямством мужа, в котором видела оскорбительное пренебрежение, прямую ложь. По ее мнению «люблю» и «развожусь» было несовместимо.

– Нет, вы слышали, милорд Галиган? Ваш брат решил развестись со мной! – призвала герцога девушка.

– Лет через пятьдесят возможно ему это удастся, – улыбнулся Галиган, уверенный, что брат блажит.

– Не лезь в разговор! – зашипел на него Орри. Еще не хватало, чтоб этот щенок вставлял свои ремарки! Что он понимает?!

– А ты не говори глупости, – парировал тот. – По-моему ты умом тронулся, если всерьез думаешь получить развод.

– Плевать мне на твое мнение!

– А мне на твое! Дурак ты братец! Вы любите друг друга! Это счастье не каждому дано, но каждый мечтает прикоснуться к подобному чуду! А вы прения устраиваете! Мало неприятностей?!…

– Вот-вот, еще минута, и я добавлю их вам! – нервно гаркнул Гарт.

– Не лезь! – рыкнули сразу трое. Мужчину передернуло, и он чуть отстал, придержав лошадь. – Боже милосердный, – прошипел в спину трем ненормальным. – Дай мне выжить и никого не придушить сегодня!…

– Ваш брат полностью прав! – объявила Исвильда, благодарная Галиган за поддержку. – Он против развода и я, ваша жена, тоже, и святая церковь! Браки, заключенные на небесах, не расторжимы, какие бы аргументы вы не приводили! Это возмутительно, мессир, говорить о подобном своей молодой жене, ранимой девушке!

Лексинант подавился слюной, раскашлялся некстати и получил от Гарта кулаком меж лопаток.

– Миледи, вы достойны лучшей доли и благородного супруга… – опять взялся за свое Оррик.

– Ну, все! Сейчас я вас огрею, мессир! – с угрозой предупредила в конец раздосадованная Исвильда, и вызвала своим заявлением невольные улыбки на лицах мужчин.

– Ранимая, да? – выгнул бровь Лексинант.

– Да! – рыкнули супруги хором.

– Хм, – отпрянул тот.

– Самое время вступить в бой. Мы выиграем его заранее – с нами миледи, – проворчал Гарт. – Никогда не женюсь.

– Кстати, где Харт и Минс? – в который раз обернувшись, не заметил одного стражников Галиган.

– Харт? – обернулся Орри. – Минса я направил вперед, на разведку, а Харт?… Кто видел его последним? – забеспокоился.

– Я, – бросил Гарт. – Он спал под елью. Но клянусь, встал вместе с нами.

– А после?

– Его час уж как нет, – заметил Лебрент, чем встревожил Даган.

– Куда же он делся? – озадачился Галиган и удостоился тревожного взгляда Орри:

– Боюсь, ответ один – поехал за дружками.

– Не стоит плохо думать о людях, мессир. Может, он просто чуть отстал, – заметила Исвильда.

– Например, по нужде, – буркнул недоверчивый Гарт.

– Или ловит перепелов нам на обед. Было бы кстати, – согласился Лексинант.

– Дай Бог, – прошептал ничуть не поверивший в то Орри, и больше ни слова не произнес, сосредоточив свое внимание на пейзаже вокруг.

Исвильда успокоилась, видя, что супруг перестал упрямиться и твердить ей о своей надуманной вине и необходимости развода.

– Может, прибавим ходу? – предложил Галиган, которому не терпелось скорее прибыть на место и встретиться с невестой. Споры супругов Даган, он воспринял как приятное времяпровождение, которое ему хотелось вкусить с законной супругой, став не свидетелем, а действующим лицом.

Орри ничего против не имел, наоборот, был лишь «за». В исчезновении стражника он видел плохой знак и мечтал избежать последствий для всего отряда.

Кони понеслись быстрее.

Глава 20

Он что-то почувствовал и начал придерживать лошадь, выставив руку, чтоб призвать к вниманию товарищей. Кони начали останавливать свой бег. Мужчины настороженно прислушивались, вглядывались в лесную чащу.

Немного и впереди показался всадник, за спиной которого маячили еще четверо.

Они стояли и видно ждали гостей.

– Миррон! – узнал того, кто стоял впереди Гарт.

Бежать? Смысла нет. Миррона хоть как нужно взять, чтоб он мог свидетельствовать королю, как и его брат, что стоял слева от мужчины.

Оррик поднял руку, приказывая остановиться.

– Приветствую вас, мессиры! – поклонился Миррон с усмешкой. – Прошлый раз нам не удалось с вами поговорить, слишком уж решительно вы были настроены. Может быть, поговорим сейчас?

– Что тебе надо?! – пытаясь быть грозным, спросил Галиган.

– О, милорд, к вам у меня не малейших претензий, как и предложений. Кроме одного – езжайте своей дорогой.

Лицо герцога вытянулось от подобной наглости и пошло пятнами. Судя по виду, Галиган решил ринуться в бой и изрядно потрепать наглеца.

– Говори по делу! – оборвал готовые начаться пререкания Орри.

– Вот это по-нашему, мессир, – кивнул тот. – Нам нужна девчонка, всего лишь. Отдайте ее и следуйте дальше, никто вас не тронет!

– Благодарствуйте за доброту! – буркнул Гарт. Лебрент глянул на него и понял, что тот уже мечтает вернуть эту самую доброту обратно, причем сейчас же и силой, впихнув ее по самую низкую точку Миррона.

Исвильда разглядывала парламентера и силилась понять, что сейчас будет.

– Где вы увидели девочек? – спросил Галиган, обернувшись для вида, будто пытается найти ту, что нужно выдать слуге. – У вас плохо со зрением и головой, Миррон! Впрочем, вы всегда были глупы и слепы!

– Не пытайтесь меня оскорбить, милорд, я толстокож для колкостей. Мне нужна эта девка! – ткнул рукой в сторону Исвильды. – И я получу ее.

– В зубы ты получишь, – процедил Оррик, багровея от услышанного оскорбления. Зря тот язык не придержал, ох, зря. – Садитесь в седло миледи, – приказал девушке, спрыгивая с коня.

– Зачем? – озадачилась та.

– Делайте, что вам велят, – попросил тихо.

– Ах, мессир Даган, к чему затевать драку? – понял маневры мужчины Миррон. – Неужели вы будите биться из-за ведьмы, что силой женила вас на себе?

– Нет, я буду биться из желания отрезать тебе язык и вбить обратно, хоть таким образом обучив манерам!

– Да полно вам, мессир! К чему обострять отношения? Нас много больше, схватка ни к чему не приведет…

– Я не вижу здесь воинов, а лающие щенки не в счет! – отрезал Орри, вытаскивая меч.

Миррон свистнул и из кустов слева и справа вышли люди. Их было около десяти.

– Итого, пятнадцать на четверых, – подсчитал Лексинант.

– Что-то около четверых на брата, – согласно кивнул Гарт.

– Пленных берем? – на всякий случай уточнил Галиган, который был полностью солидарен с решением друзей биться, и жаждал вдоволь поколотить Миррона и его подручных, а после взяться за отца.

– Миррона или Мелинро, – милостиво кивнул ему Орри.

– Можно обоих, можно одного из двух, – вставил Лебрент, слез с коня и снял арбалет с прилуки седла.

– Не советую! Гибнуть из-за чертовой ведьмы глупо мессиры! Посудите сами, кой вам смысл? Мессир Орри, вы же хотели избавиться от навязавшейся на вашу голову карги, так сделайте это!

– Благодарю за совет! Но привык обходиться своей головой!

Крикнул Орри и, посмотрев на испуганную Исвильду, бросил:

– Скачите прочь, миледи, здесь вам нельзя, – повернул коня и с силой хлопнул по крупу рукоятью меча, пуская рысака вскачь.

Гарт засвистел вслед, подгоняя его, и ринулся в бой, желая первым достать надоевшего ему Миррона. Мужчины обнажили мечи.

– Глупо, мессир! Вам мы зла не желали! – бросил Миррон.

– Гаденыш, – пожал плечами Лебрент и встретил идущего на него воина стрелой в глаз. – Один!

– Гарт! Бери его живым! – предупредил друга Орри, уклоняясь от летящего на него меча дородного детины. Пнул по ноге, и пока тот выдавливал крик, въехал кулаком в лицо и отбил нападение другого врага. Галиган отстегнул арбалет и использовал его сначала как дубинку, опустив на голову бегущего навстречу Орри мужчины, а потом выстрелил во всадника. И возликовал:

– Еще один!

И был сбит с лошади оглушающим ударом Мелинро.

– Берегись! – запоздал крик Гарта, только разобравшегося с двумя пехотинцами.

Орри сшиб летящего на него Мелинро с лошади, и душевно врезал ногой в висок, отбивая удар мечом атакующего его наемника. Они сцепились.

Лебрент бился с тремя, Галиган рубился с Мирроном и его подручным, Оррик остановил устремившихся за Исвильдой и сдерживал их, не давая продвинуться и на йоту, Гарт занялся Мелинро, не забывая отпихивать и отпинывать дерущихся врагов. Крепко связал его ремнями снятыми с убитых.

Лошадь унесла Исвильду в чащу, но не настолько далеко, чтобЫ не слышать шум боя. Девушка из всех сил пыталась совладать с испуганным животным, и вернуться, но та неслась, сбегая, и заставляла бежать Исивльду.

– Нет! – рванула поводья на себя. – На этот раз я не уйду, не сбегу! Там Орри!

Лошадь словно поняла суть слов, уловила отчаянную решимость и встала как вкопанная. Но повернуть ее, направив обратно, не удалось. Девушка спрыгнула на землю, и увидев арбалет со стрелами, сняла их, отцепив от прилуки – теперь она знает, как помочь любимому и товарищам.

– Не побегу! Я Даган! – заверила себя и, пригибаясь, понеслась меж кустов обратно, к месту боя. Прочь страх – позже отдастся ему, возможно, проплачет и даже пусть упадет в обморок. Позже. Сейчас она нужна Орри и друзьям, которые рискуют за нее, умирают из-за нее. Она не бросит их, будет достойна их защиты.

Хватит ей стыда бегства и предательства в прошлом.

Оррик не будет стыдиться своей трусливой супруги!

И пусть она умрет! Пусть хоть умрет с честью, не опозорив Оррика, как опозорила в свое время родителей.

– Отошли бы вы милорд, – скалился Миррон.

– Ты смерд, ты и отходи!

Хак – встретились клинки.

– В схватке случается умирать.

– Обещаю, что похороню тебя, достойно твоей жизни – как собаку!

– Галиган, кончай его! – рыкнул Орри, краем зрения заметив, что дурачок ведется на уловки Миррона и рискует головой.

– В лесу полно моих людей, мессир! Они уже взяли вашу ведьму и возможно уже владеют ею! – ощеряясь, крикнул ему мужчина.

Галиган взревел и пропустил выпад. Клинок вскрыл ткань колета и вспорол мышцу на груди. Герцог отпрянул, пошатнувшись от неожиданной боли.

Исвильда заметила трех мужчин спрятавшихся в кустах, и вложив стрелу, пустила ее в того, что был дальше, а ближнего встретила кинжалом в грудь.

С третьим пришлось труднее – он был силен как медведь и сбил ее с ног, но на счастье Исвильда удержала в руке арбалет и успела размахнуться. Оружие пришлось мужчине по виску, и тот рухнул, придавив ее. Пришлось поднатужиться, чтоб высвободиться из-под тела. Пошатываясь, после встречи казалось не с человеком, а глыбой, девушка подобрала упавшие стрелы и поплелась к кустам у дороги, где лучше всего было видно поле схватки. Увидела, что Миррон ранил Галиган и, вложив стрелу, без раздумий пустила ее в спину противника.

Вовремя – тот уже сделал выпад и клинок пошел в живот герцога.

Толчок в спину и Миррон рухнул, успев лезвием меча распороть Галиган лишь ткань на брючине.

Мужчина удивленно посмотрел на стрелу в спине упавшего противника, глянул в сторону кустов и, вовремя развернувшись, отклонил меч другого противника.

В это время ранили Лексинанта и одновременно Орри, зажав обоих с двух сторон.

В кого стрелять и как спасать? – мелькнуло у Исвильды. Но думать времени нет – она выпустила стрелу и дала Орри пару секунд передышки, чтоб прийти в себя от резкой боли в руке. Рана пустяк, но кровит сильно – плохо. И взмахнул мечом, выставляя его как защиту от меча нападающего. А над ухом свистнула еще одна стрела и попала в ногу одного из противников Лексинанта.

– Благодарю, миледи! – крикнул тот, отпихнув другого противника, и прикончил раненного Исвильдой, чтоб вновь вернуться к предыдущему.

– Не смей!! – испугался Орри, сообразив, о ком он и кто пускает стрелы. – Уходи!!

Фи-ить – еще одна стрела легла на курс – в спину оппонента Галиган. Увы, мимо.

Но сетовать и ругать себя за неуклюжесть некогда.

Следующая стрела достигла цели, впившись в лопатку парня, что почти сбил Гарта.

– Мне все больше нравиться твоя жена, Орри, – переводя дыхание, бросил он, воткнув меч в живот стонущего от боли раненного.

– Она замечательная! – заверил его Галиган, отбивая атаку верткого мужчины.

– Да уж, – бросил Лексинант, делая подсечку своему врагу.

Орри б поспорил и высказал все, что пришло на ум с испуга за нее, но времени не было да и силы тратить на это нельзя. Позже все скажет, громко, очень громко накричит на нее, и прижмет к себе, чтоб больше никогда не отпускать.

Фи-ить! – стрела чиркнула по уху Лексинанта.

– Осторожнее, миледи!

Исвильда чуть не взвыла, узрев, в кого пустила стрелу. Но на том месте стоял нападающий, а не Лебрент! Боже мой, отчего мужчины так быстро двигаются?! А стрел всего четыре осталось!

Господи помоги! – взмолилась и пустила стрелу в оппонента Галиган. Она воткнулась в затылок, пропоров череп насквозь. Герцог еле успел отскочить от падающего тела и тут же получил удар в спину от другого противника. Рухнул на мертвеца, еще не понимая, что получил не острием, а рукоятью и жив. А стрела Исвильды уже сняла его обидчика, попав ему в грудь. Мужчина упал на Галиган, оглушив того окончательно. Еще пара минут боя, и две стрелы, одна из которых ушла в «молоко», другая помогла Гарту, ранив нападающего на него, и бой закончился. Орри подсек обманным движением последнего из воинов и отсек ему голову.

Тяжело дыша развернулся к лесу, и позвал:

– Исвильда? – двинулся, еле переставляя ноги от усталости.

Девушка, решив, что тот смертельно ранен и сейчас рухнет, бросила арбалет и ринулась не разбирая дороги к нему навстречу.

Все слова Орри потерял, как только увидел бегущую к нему любимую. Выпустил меч из рук и встретил ее, обнял, закружил, млея от запаха ее волос, тепла ее дыхания, блаженного состояния – единения с ней, живой, желанной, родной до боли, до дрожи.

– Любовь моя…

Фи-ить!

Предательское жало впилось в руку Орри, пронзило ладонь, пригвоздив ее к спине девушки. Толкнуло в грудь то ли бедой, то ли стрелой.

Исвильда жалобно вскрикнула, зрачки стали огромными.

– Нет, – прошептал он одними губами, еще не веря, не желая понимать и принимать произошедшее. А боль в руке и в глазах любимой лишала надежды.

Лицо Исвильды дрогнуло от боли и сожаления. Ей так много хотелось успеть сказать Оррику, но слова булькали и не давались. Слезы бессилия брызнули сами и глаза высказали все, что не мог сказать язык: я люблю тебя! Я счастлива, что ты был у меня, что мы были вместе, сколько б не отмерил нам жизни Господь, смерть не отберет тебя у меня. Я буду помнить тебя, и беречь, даже с небес следовать за тобой. Спасибо, что ты есть, спасибо, Господи, за то, что ты подарил мне пару суток безмятежной жизни в объятьях любимого, что не забрал раньше неискушенной, не познавшей величайшего чуда – любви… и спасибо, что развод произошел вот так…

– Благодарю, – выдохнула последнее, что смогла, и потеряла сознания, оглушенная бессильным, полным отчаянья криком Оррика:

– Нееетт!!

Он рухнул на колени, баюкая ее как ребенка, и жмурился, сдерживая слезы бессилия перед горем.

Гарт бежал к нему, Лексинант рванул в чащу за вольным стрелком, чтобы изрубить его, а Галиган только выползал из-под убитого и силился понять, что произошло, отчего Оррик кричит, так что уши закладывает?

– За ним! – крикнул ему Гарт, указывая в сторону, куда промчался Лексинант. Галиган понял и, подхватив меч, рванул за товарищем, насколько хватало сил.

Свистнула стрела, ожгла герцога, чиркнув по щеке. Еще одна упала рядом с Орриком. Следом понеслись звуки драки. Галиган врезался в гущу придорожных кустов и вплел свой яростный крик в общую кантату возни.

Гарт помог подняться другу и перенести Исвильду подальше от поля боя, а потом принялся осматривать стрелу, прикидывая как бы ее половчее извлечь. Сначала, конечно из ладони Орри.

– Терпи, – бросил то ли ему, то ли девушке, которая слышать его не могла. Сломал оперенье и помог снять кисть Орри с древка. Даган поморщился и только. Глянул на рану жены и застонал, ужаснувшись: лопатка была пробита, и хоть стрела не вошла далеко – край наконечника был виден – было ясно, что рана болезненна и опасна.

– Я вытащу, – заверил Гарт, дрогнувшим голосом. Орри сжал зубы и крепче обнял Исвильду, приготовившись к извлечению стрелы.

Фогин потянул за древко.

Оррик застонал, услышав хрустящий звук, почувствовав, как напряглось тело девушки, желая избежать боли. Она протяжно и глухо вскрикнула, глаза распахнулись, чтоб сквозь туман попытаться разглядеть, кто мучает ее, и вновь закрылись. Тело обмякло, выпустив стрелу. Гарт побежал к лошади за полотном и фляжкой с вином в сумке, а Орри принялся укачивать Исвильду, мысленно шепча ей слова успокоения и утешения, винясь перед ней и признаваясь в любви. Ее безвольное тело и еле заметное дыхание, пробирало страхом потерять ее и лишало разума. Ему казалось, она умирает и это конец всему миру.

Господи! – взмолился, глядя в небо: Есть ли ты?! Какого черта ты делаешь?! Проснись и посмотри сюда!! Сделай же что-нибудь, ты, творец и кудесник! Где твоя справедливость?! Где?!!…

Гарт хлопнулся рядом на колено, и зубами разорвав полотно, смочил его вином. Приложил его к ране, сунув за колет.

– Нужно крепко перетянуть. Слышишь? Орри!

Тот с трудом понял, что надо, через паузы, в которых утробный вой бессилия смешивался со стонами злости на всех и все, отодвинул Исвильду, придерживая ее на весу и помог, как смог Гарту, перетянуть рану, зафиксировав плечо.

– Может и выживет, – без особого оптимизма бросил тот. Оррика перекосило. Он бы сказал ему, да слова застряли в горле, и лишь взгляд выразил все, что думал и переживал: от боли до ненависти.

– Тебя тоже нужно перевязать, – сказал Гарт, стараясь больше не смотреть в глаза друга.

– К черту!! – рыкнул тот, скрипнув зубами.

– Надо, Орри. И убираться быстрей отсюда.

Даган удобнее обнял Исвильду здоровой рукой и нехотя протянул ему пронзенную ладонь, абсолютно не понимая, зачем тратить на пустяк время. Рука не болела, а вот душа зверела от боли. Но ее не перевязать, и яд отчаянья, сочившийся из ее пор, не остановить как кровь.

Пока Гарт перетягивал другу ладонь и пытался остановить кровь из раны на его плече, появились Галиган и Лексинант. В обнимку, еле переставляя ноги, дошли до друзей и рухнули на траву. Оба ранены и потрепаны, злы и недовольны.

– Один ушел, – бросил Галиган, тяжело дыша. Раж боя прошел, и боль от ран все сильнее давала о себе знать. Об Исвильде слова не спросил – видел лицо Орри и понял – лучше промолчать.

Лебрент же спросил:

– Как?

– Лопатка в осколки, – буркнул Гарт, присаживаясь над ним с полотном. – Что смог, сделал. Остальное…

– Господи Иисусе! – дошло до Галиган, что дело серьезней, чем он думал. Лицо стало мрачным, как у мужчин. Пока Гарт перетягивал раны Лексинанта, он все косился на Орри и Исвильду, но подойти не решился – больно. А так сидишь, смотришь и вроде не видишь и точно не знаешь.

– Она выздоровеет, – прошептал, заверяя сам себя. – Иначе было бы неправильно.

Орри молчал – челюсти давно свело наглухо, и не говорить не слышать ничего кроме дыхания Исвильды, стука ее сердца, ему не хотелось, Спугивать ненужными словами единственное, что дает ему надежду и держит от порыва вскочить на коня и дать дикий галоп до Боз, он не хотел. В тихом стуке ее сердца еще теплилась жизнь, а значит, есть шанс, и есть время и возможность, и Орри цеплялся за девушку, дышал в унисон, надеясь таким образом удержать ее рядом на этой черствой, грубой земле.

Месть потом. Она будет. Но сейчас лишь одно имеет значение – Исвильда.

Гарт покачал головой, закончив перевязку Лексинанта:

– Как ты поедешь?

– Как все, – заверил он.

– Раны глубокие.

– Не смертельно.

– Прижечь бы.

– Уезжать надо.

– Сейчас Галиган перевяжу и двинемся, – пообещал, перебираясь к герцогу. Его раны оказались пустячными – поверхностными, но кровоточивыми и болезненными. Мужчина скалился и шипел от прикосновения вина к открытой поверхности.

– Терпите, милорд.

– Нам нужен лекарь.

– Вам переживать не о чем – до свадьбы заживет, а рубец, что на щеке останется, женщинам понравится.

Галиган испуганно дернулся, прижал руку к распоротой щеке и скривился:

– Черт! Как я в таком виде венчаться буду.

– Не факт, что будешь, – глухо сказал Орри.

– Не понял? – еще больше расстроился мужчина, заподозрив неладное.

– Король согласился на ваш брак, только чтобы выманить тебя.

– Зачем? Что за ерунда? Я люблю Даниэллу, она меня!…

– Тише, дайте же перевязать вас! – Гарт толкнул обратно, готового вскочить Галиган.

– Может и любите…

– А король любит, когда в его королевстве порядок, – бросил Лексинант, с трудом поднимаясь.

– Одного я не знаю: зачем ему понадобилось выманивать Даган, – в упор посмотрел на него Орри. – Но тому должна быть веская причина.

Лебрент отвел взгляд, и ни слова не сказав, пошел ловить лошадей, пока те окончательно не разбрелись по лесу.

– Подожди, я помогу! – крикнул Гарт, торопясь закончить сеанс знахарства.

Галиган сник, всхлипнул, уставившись в небо:

– Значит, свадьбы может не быть?

– Да будет у вас свадьба! – рассердился на него Фогин. – Хоть как будет, помяните мое слово!

Он имел ввиду, что Галиган еще молод и успеет найти себе невесту, даже если откажется эта, а тот понял, что Гарт более чем уверен, что свадьба с Даниэль состоится, и приободрился.

– Конечно, состоится!… Мы же живы, что может остановить церемонию?…

– Ничего, – выдохнул Орри, завидуя оптимисту. Разочаровывать его не хотелось – пусть еще час, еще сутки он проживет в мечте. Их срок возмутительно мал, и очень жаль, что хоть некоторые из них не живут вечно, не укореняются в действительности.

Орри прижался щекой ко лбу Исвильды – его мечта отмерила им миг и была безжалостно разрушена предательской стрелой и им, что не смог защитить любимую.

– Оррик, с ней все будет хорошо, вот поверь! – начал уверять его Галиган, морщась от боли в ране и сожаления, что мучило сердце и щипало глаза невольными слезами сочувствия и понимания свалившегося на брата горя. – Исвильда говорила: главное верить. Она права. Верь и все будет хорошо. Верь, даже если нет сил и повода, и увидишь сам – вера победит любую беду! Я верю, что мы поженимся с Даниэль и мы поженимся, и точно знаю, с тобой и Исвильдой все будет хорошо, и это точно будет! Она выздоровеет! Вы будите счасливы, здоровы, живы – вместе!

Какое же ты дитя, – с грустью смотрел на него Орри, сожалея, что раньше не знал брата, не разговаривал с ним по-простому, сидя у костра или за кружкой пива, не играл с ним в кости, не гонял на лошадях, не встречал рассвет и не смотрел в небо, одно для всех, и все же, для каждого свое.

– Спасибо, – только и сказал благодарный за поддержку, пусть слепую, но веру, что невольно дала ему силы поверить самому. Оррик встал, осторожно подняв на руки Исвильду:

– Нужно найти лекаря.

– Идем, – кивнул Галиган, и, придерживая брата, пошел к лошадям.

Гарт уже помог сесть Лексинанту:

– Держись, – кинул ему поводья. Тот больным взглядом обвел потрепанную гвардию и хмыкнул:

– А ничего воинство… Ну, да живы будем.

– Рано помирать, – согласился Гарт, подводя коня к Оррику. – Дел много.

– Свадьба у меня, погулять надо. Без вас не стану. Вы будите самыми моими почетными гостями, – заверил герцог.

– Вы сказали милорд, – выставил палец Гарт. – Теперь на попятную пойти не получиться.

И протянул руки, чтоб перехватить Исвильду.

– Осторожно…

Но Оррику предупреждать не стоило – Гарт взял ее бережно, как младенца, и почти не дыша, подал другу, когда тот сел в седло.

– Давай ее ко мне, – предложил Галиган. – Ты ранен, руки не сдержат.

– У меня одна рука ранена, – процедил Орри вовсе не чувствуя себя раненым, а скорее омертвевшим, но не от ран телесных – от раны в душе.

Устроил Исвильду удобнее, чтоб не повредить больное плечо девушки, прижал крепко к груди, кутая в кинутый ему Гартом плащ. Ее безответность и безвольность сводили его с ума. Хоть бы очнулась, хоть бы на миг глаза открыла, – просил, вглядываясь в побелевшее лицо, бледные сухие губы. Вина бы…

– Возьми, – протянул фляжку Гарт, словно мысли его прочел, и вспрыгнул в седло. Оглядел усталых, израненных товарищей и вздохнул. – Выходит я один за всех? Ну, ничего, попляшем.

Орри смочил губы девушки вином и порадовался ее вздоху, пусть минутному, но трепету ресниц.

– А Мелинро? – вспомнил о пленнике Галиган, увидев, что тот шевелиться, пытаясь встать.

– Фу, ты! Совсем забыл!

Пришлось слезать с лошади и ловить еще одну.

Проверил путы мужчины и закинул его в седло поперек.

– Вот теперь все. Двинулись, – глухо постановил Лексинант, пустил лошадь вперед медленным шагом. – Если поторопимся, к вечеру доберемся до королевской территории. Там, на краю, деревенька. Можно будет переночевать нормально.

– Не получиться, – буркнул Гарт, ведя на поводу лошадь с пленником. – Миледи не доедет. Растрясет и конец.

Орри мазнул по нему больным взглядом и сильнее сжал зубы, чтоб сдержать стон бессилия и рык отчаянья.

– Мы доберемся, даже если будем ехать медленно! – с наивным оптимизмом заверил Галиган. – И миледи Исвильда еще станцует джигу на моей свадьбе!

Кто о чем, а жених о невесте! – канул головой Гарт, умиляясь герцогу.

Галиган же выпалил оптимистический лозунг и увял: как не храбрись, не держись за мечту, а усталость, боль, переживание за раненных товарищей и девушку, страх за нее, дают о себе знать, и гнут голову к холке лошади, мутят душу дурными мыслями о самом плачевном исходе.

Глава 21

Второй час пути в тишине. Мерный шаг лошадей и тоска, что сдавливает сердце. Исвильда так и не очнулась, и Орри мрачнел все больше. Лексинант то и дело припадал к холке лошади, скрученный болью.

Галиган тоже мучался от ран и решил отвлечь себя, а заодно товарищей – в хорошем разговоре и скорбь и боль отдаляются, а порой и вовсе забываются:

– Нам немного пути осталось, правда?

– Таким темпом сутки, – буркнул Гарт.

– Сутки мы выдержим, – заверил тот самоуверенно. – И не такое выдержали. Нас же много, мы вместе. Ничего нас не возьмет. Все доберемся, все живы останемся. Смерти наше братство не по зубам, бессильна она против нас.

Орри озабоченно покосился на него: горячка, что ли, началась?

– Да, да, – заметив взгляд брата, активнее начал вещать Галиган. – Ты зря за Исвильду переживаешь. Я вот уверен, с ней все будет хорошо. Она бессмертна как ты и Лексинант, Гарт, я. Она умереть не может, потому что с нами, одна из нас.

`Видать не долечила она его. Хотя от такого безумия избавлять не надо, блаженно оно', – отвернулся Орри.

– Я лично ничуть ранами не озабочен – пройдут. И у вас тоже. Мы же одно целое, вот как пальцы на руке. Подумаешь, один поранен, другой цел, и ладонь цела, значит, заживет больное.

– У вас жар, милорд? – побеспокоился Гарт.

– Я делюсь с вами тем, что знаю, чтоб вы поняли, нет причины для уныния.

– И у вас нет?

– Естественно.

– Даже учитывая то, что спешить вам не к кому?

– Нет, спешить как раз есть куда: Исвильде и Лексинанту нужна помощь лекаря, удобные постели, всем нам сытный ужин и хороший отдых. У меня скоро свадьба…

– Милорд, вам уже сказали – ваша свадьба всего лишь приманка.

– Не правда. Свадьба состоится. Даниэлла любит меня, я ее. Это правда.

– Милорд, вас как вашего отца выманили из замка, только и всего, – заметил Лексинант, не зная как реагировать на странные фразы Галиган.

– К чему это делать и кому? – качнул тот головой.

– Королю, – бросил Орри.

– Ерунда, брат. Нет причины нас выманивать свадьбой…

– Боз – да, а вас иначе и не выманишь, – бросил Лексинант.

– Да зачем же? – снисходительно улыбнулся герцог. – Вы заблуждаетесь, мессир Лебрент.

Тот с минуту молчал и бросил:

– Подвалы.

Галиган отмахнулся:

– Вот уж причина!… – и смолк, сообразив. Побледнел от ужаса.

– А что в подвалах? – поинтересовался Орри.

– Боз устроил там пыточную и тюрьму. Он кидал туда неугодных, чтоб больше никогда и никто не смог с ними встретиться. Если не выманить Боз внезапно, так чтобы тот не заподозрил подвоха, он бы уничтожил все улики и освободил свою тюрьму. Пришлось устраивать сцену со свадьбой.