Текст книги "Гадес"

Автор книги: Рассел Эндрюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

25

Никогда еще Джастин не бывал в таком офисе, как у «Восхождения».

При том что мир денег не был для него чужим. Он вырос в семье банковского работника, финансиста, а значит, тоже отчасти принадлежал к этому миру. Он не раз имел дело с типичными представителями Уолл-стрит, с владельцами собственных компаний и частных самолетов. Деньги не вызывали у него ни трепета, ни благоговения. Джастин смотрел на них по-другому: либо они есть, либо их нет. Либо ты используешь их с умом, либо пускаешь на ветер. Даже в здании «Рокуорт и Уильямс», где ворочали такими деньгами, о которых в «Восхождении» и мечтать не могли, царил дух, понятный Джастину. Пусть даже его от этого духа воротило. «Рокуорт и Уильямс» пропитан корпоративными стандартами с их недостатками, политическими интригами и подковерными играми. Там выживает сильнейший, и своя рубашка всегда ближе к телу.

Здесь было по-другому.

Как только их с Реджи пригласили пройти внутрь, в скрытые от посторонних глаз помещения фонда, Джастин понял, что попал в совершенно незнакомый мир, где выжить или обезопасить себя – не главное. Главное – господство. Власть. Урвать побольше. Главное – много. Еще больше.

Мир, которым правит риск.

Мир, где добиться успеха означает только одно – завладеть. И завладеть не чем-нибудь, а тем, что выражается в гигантском денежном эквиваленте.

Здесь не бывает радости. Только завоевание. Иначе ты здесь никому не нужен.

В кабинете Карла Д. Матушека Реджи невольно ухватилась за руку Джастина. Не потому, что вдруг прониклась к нему нежными чувствами. Нет, ей нужно было почувствовать рядом кого-то своего. Джастин не противился. Постепенно освоившись, она через какое-то время сама отпустила его запястье, а он сделал вид, будто ничего не заметил.

Матушек сидел за столом, спиной к ним, и разговаривал по телефону. На нем были песочного цвета льняные брюки и голубая рубашка с галстуком в синюю и белую полоску. Без пиджака. Его взор был обращен сквозь отмытое до блеска окно на завораживающую панораму Манхэттена. Пользоваться телефонной трубкой, очевидно, казалось ему ниже собственного достоинства, поэтому он разговаривал по громкой связи.

– Фил, – произнес Карл Матушек, – ну сколько раз мы еще будем к этому возвращаться? Мы приобрели четырнадцать процентов ваших акций, они обошлись нам в нехилую сумму – двадцать четыре миллиона. Что из этого следует? Мы самые крупные ваши акционеры. Что следует из этого? Мы с полным на то правом заявляем, что теперь вы работаете на нас.

– Вы не можете оценивать итоги работы компании по результатам за полгода, – возражал Фил. – Особенно сейчас, когда мы не просто расширяемся, а полностью меняем принцип работы. Не понимаю, как можно быть таким недальновидным?

Джастин не уловил, чем занимается компания Фила, но то, что Матушека их деятельность определенно не устраивает, было ясно с первого взгляда.

– Все мы можем оценить, Фил. Мало того что можем, мы именно этим в данный момент и занимаемся. А не понимаю я, в отличие от вас, совершенно другое: с какой стати вы решили, что можно не выйти на требуемые показатели, а потом даже не почесаться, чтобы как-то исправить дело?

– Потому что нечего тут исправлять, – отвечал Фил. – Это долгосрочный проект. Сколько, по-вашему, нужно времени, чтобы по всей стране, во всех школьных столовых перестали есть то, что едят сейчас? Мы перестраиваем всю структуру, школьники будут получать нормальную здоровую пищу, а не сегодняшний мусор. Для этого мы нанимаем новых работников, и, поверьте, оценочная стоимость в долгосрочной перспективе…

– Фил, зарубите себе на носу. Нам плевать на долгосрочную перспективу. Нас интересует прибыль. Хочется деткам на завтрак шоколадный кекс, пусть лопают, бога ради, главное, чтобы мы с этого что-то имели.

– Карл, вы же понимаете, что это глупо!

– Хотите узнать, что такое глупо, друг мой? – Матушек даже голоса не повысил, но в воздухе повеяло антарктическим холодом. – Потерять деньги и думать, что сможете и дальше управлять компанией.

– Вы что, хотите меня уволить?

– Мои поздравления! Наконец-то здравая мысль, первая за все время нашего сотрудничества. А компанию мы продадим. Сольем с «Кафрайт».

Фил почему-то никак не отреагировал на увольнение. У Джастина возникло чувство, что остаться без работы, когда подчиняешься Карлу Матушеку, – это желанное избавление от мытарств. Однако обещание продать фирму на Фила подействовало совсем по-другому.

– Из-за вас только в нашем городе полтысячи людей станут банкротами! А еще в других городах – там и до тысячи наберется. Вы не можете этого сделать!

– Все уже сделано, Фил. Мы поговорим с Г. Р., потом разберемся с вашими реквизитами.

– С реквизитами? Вы, мерзавец…

– Прощайте, Фил.

Карл Матушек нажал кнопку громкой связи и наконец развернулся вместе с креслом к Джастину и Реджи. На лице его было написано полнейшее равнодушие. Беседа с таинственным Филом, поставщиком для школьных столовых, не задела его ни на йоту.

– Итак, чем я могу вам помочь? – поинтересовался он.

– Интересный у вас тут разговор состоялся.

Матушек безразлично пожал плечами.

– Меня это больше не трогает. У меня подобных разговоров по три-четыре за день.

– Вы ломаете судьбы, и вас это не трогает?

Матушек покачал головой.

– Я ничего не ломаю, тем более судьбы. Это вообще не ко мне.

– А как же увольнение? Не в счет?

– Люди сами определяют свой потолок. Они сами роют себе яму или выбиваются наверх. Я всего лишь указываю им на тот уровень, которого они достигли, со своей судьбой пусть сами разбираются. Моя задача – раскрутить их фирму. Более ничего.

– «Раскрутить» означает сделать более прибыльной? – уточнил Джастин.

– А что, есть другое значение?

– Мне показалось, что вы не просто инвестируете средства в эти компании. Вы их подчиняете.

– Если мы вкладываемся по-крупному, то да, конечно. По-другому и не получится. Деньги должны работать, а ты вправе требовать обещанный результат. Если результата нет…

– Вы делаете так, – подхватил Джастин, – чтобы он появился.

– Именно! – похвалил Карл Матушек. – Приходите к нам работать.

– Мне жаль, – вмешалась Реджи, – но у нас уже есть работа. Если не возражаете, хотелось бы услышать ваше мнение о том, что произошло с Эваном Хармоном.

– Это большое горе.

По голосу Матушека ясно было, что криво сидящий костюм расстроил бы его несколько сильнее.

– Вам довелось работать непосредственно с мистером Хармоном? – спросила Реджи.

– Разумеется. Он был не только моим начальником, но и учителем.

– То есть вы многое у него почерпнули?

– Почти всеми своими знаниями я обязан ему, – подтвердил Матушек.

– И вы работали бок о бок?

– Ну да. В одной упряжке. Кстати, – тут Джастину показалось, что Матушек им подмигнул, – не возражаете, я гляну на ваше удостоверение или что там у вас положено, значок? Доверяй, как говорится, но проверяй…

Реджи продемонстрировала удостоверение агента ФБР. Джастин показал значок, купленный в магазине «Все по десять центов». На нем крупными буквами было выбито «ФБР». Ни тот ни другой у Матушека подозрений не вызвали. Зато Реджина изумленно покосилась на Джастина и его значок.

– Раз вы работали вместе с Хармоном, значит, полагаю, вам известны операции, которые он совершал? – спросила Реджина, оправившись от вида игрушечного значка.

– Большей частью, – подтвердил Матушек.

Реджи подтолкнула к нему листок бумаги.

– Тогда, наверное, вы можете сказать, чем занимаются вот эти компании?

Матушек проглядел список.

– Конечно. Про каждую в отдельности вряд ли, но большинство из них наши клиенты.

– И что вы с ними делаете?

– Управляем их средствами. Вкладываем от их имени. Иногда, наоборот, вкладываем в их бизнес.

– Чем они занимаются?

– Вам про каждую рассказать?

– Если можно.

– Насчет каждой не знаю, но… – Матушек заскользил пальцем по строчкам. – «Пензин» – энергетическая компания, сейчас пробует эти штучки-дрючки с кукурузой…[4]4
  Этанол, получаемый из кукурузы, используется в качестве альтернативного топлива для автомобилей.


[Закрыть]«Подшипник» выпускает шарикоподшипники. Без изысков, зато надежно. «Кафрайт» занимается школьными столовыми…

– Это им вы продали компанию Фила?

– Какого Фила?

– С которым вы разговаривали. Вы его еще уволили.

– А, ну да. Да, мы продали их в «Кафрайт».

– Это разрешено? Продавать компанию одного клиента другому?

– Что значит разрешено? Мы этим и занимаемся. Мы вкладываем средства от их имени. Продаем и покупаем. У кого покупаем и кому продаем, не имеет ровно никакого значения, главное – получить прибыль и не разглашать внутреннюю информацию.

– Ясно, – сказал Джастин. – Давайте далее по списку.

И Матушек двинулся дальше. Одна компания занималась дизайном и строительством ледовых площадок по всей стране, другая – грузоперевозками, третья – производством электрических лампочек. Еще одна делала субстраты. Джастин спросил, что это такое, рискуя нарваться на дурацкий каламбур, и получил ответ, что речь идет о ключевой технологии в производстве фильтров для выхлопной системы автомобилей. Таким образом эти системы приводятся в соответствие с мировыми экологическими требованиями. «Очень прибыльный бизнес, – добавил Матушек. – Очень». Вот, кстати, хороший пример, как работает их компания. Они не просто инвестируют в субстраты. Следующая в списке фирма производит запчасти для автомобилей, в том числе и выхлопные системы, где используются субстраты.

– Рука руку моет, – заметил Джастин.

– Не просто моет, – возразил Матушек. – А берет деньги из одного кармана и, приумножив, кладет в другой. Вот чем мы занимаемся.

Две компании, объединенные производством автомобильных запчастей, оказались единственной парой, которую хоть что-то объединяло. Все остальные фирмы из списка не имели друг к другу никакого отношения, кроме того, что их средствами управляло «Восхождение». Матушек пояснил, что у фонда нет основного производства. Совсем не обязательно, чтобы все их компании что-то связывало. Основное производство фонда – деньги.

В списке обнаружилось несколько компаний, о которых Матушек не мог сказать ничего. И две, о которых мог, но они оказались не в его компетенции.

– Почему вы не ведете дела с этими двумя? – спросила Реджи.

– Это сфера услуг. Не моя область. Если они вам действительно нужны, поговорите с Хадсоном Фенвиком.

– Где нам его найти?

Матушек молча протянул руку к телефону и нажал несколько кнопок.

– Хад? Не заглянешь на минутку?

Через несколько секунд дверь распахнулась, и в кабинет вошел Хадсон Фенвик. Казалось, что это копия Матушека, только потоньше и не такая мускулистая. Та же короткая стрижка, та же застегнутая на все пуговицы рубашка, такие же брюки и полосатый галстук – только в красно-черную полоску, а не бело-синюю. И еще Фенвик явно нервничал и дергался. Когда Матушек объяснил, что с ним хотят поговорить сотрудники ФБР, он занервничал и задергался еще сильнее. Джастин хотел было снова продемонстрировать свой значок, но Реджи успела схватить его за руку.

– Что… чем могу быть полезен? – спросил Фенвик.

– Они хотят узнать про «Менкинг инкорпорейтед» и… какая там вторая? – Он глянул в список. – А, ну да. «Кейтс и Герр».

– Что… что именно… о чем бы вы хотели узнать?

– Прежде всего, чем именно они занимаются?

– «Менкинг»… э-э… ценными металлами. Торгует. Покупает и продает. В основном это платина.

– Платина? – встрепенулась Реджи и тут же сообразила, что ее неожиданный интерес может показаться странным.

– Да, – подтвердил Хадсон. – А что, это плохо?

– Нет, разумеется нет, – успокоила она. – Где у них офис?

– По всему миру. В Лондоне есть, в Бельгии… Головной, кажется, в Канаде.

– А насчет второй компании что скажете?

– Э-э… добыча металлов. Тоже платина.

– Та-ак, – сказал Джастин. – И где добывают платину?

– Это… – Он закашлялся, потом прочистил горло. – В Южной Африке.

И тут, прервав фенвиковское эканье и меканье, в кабинет вошел Форрест Баннистер. Джастин отметил про себя, что в этом кабинете пять человек не создают такого столпотворения, какое получается у него в гостиной, когда там находятся всего двое.

– Мистер Уэствуд, – поздоровался Баннистер, – прошу прощения, что не смог подойти сразу. Мы немного выбиты из привычной колеи – я полагаю, вы понимаете.

Джастин заверил, что все прекрасно понимает, и представил ему Реджи. Его поразила разница в том, как Баннистер держался тогда, в ночь убийства, и сейчас. Теперь он был спокоен и собран, что, в общем, неудивительно. Но в то же время он казался более напористым и влиятельным. Сложно было себе представить, глядя на него, что он мог помчаться за сотню миль по первому требованию Эвана Хармона.

– Надеюсь, Карл и Хад вам чем-то помогли?

– Да, – ответил Джастин, – несомненно.

– Чем я могу быть полезен?

Джастин глянул на Реджи, и она объяснила Баннистеру, что ей нужно. Записи о поездках, которые совершал Хармон в последний год и три месяца, с указанием всех мест назначения и всех проведенных встреч. То же самое касательно всех партнеров, которые в указанный период посещали Канаду, Калифорнию, Россию, ЮАР и Южную Америку. Данные по всем деловым операциям с «Ла Салль груп».

Выслушав, Баннистер с вежливой улыбкой ответил:

– Непременно. Только не могли бы вы сообщить, что конкретно вы пытаетесь выяснить? Тогда нам было бы легче предоставить вам необходимую информацию.

– Боюсь, так не получится, мистер Баннистер. Нам нужны все данные в самом полном объеме. Не исправленные, не дополненные и не отсортированные.

– Разумеется. Я вовсе не это имел в виду. Просто хотел как лучше и быстрее. – Он задумчиво уставился в потолок. – Чтобы все найти, уйдет… сейчас соображу… довольно много времени…

– Это срочно, – предупредила Реджи. – В чем загвоздка?

– Понимаете, все эти сведения хранятся в разных местах, и ведут записи разные люди. Графики поездок, например, каждый помощник руководителя составляет индивидуально.

– У вас нет общего турагента? – спросил Джастин.

– Нет. У секретаря Эвана, конечно, найдутся записи по каким-то из встреч, которые он проводил, но не по всем. Эван большей частью занимался этим сам.

– Да… точно, – эхом откликнулся Фенвик. – Предпочитал рассчитывать только на себя.

– Но с его секретарем я все равно поговорю, посмотрим, что у нее найдется.

– Как ее зовут?

– Лиза.

– А фамилия?

– Вы собираетесь сами с ней разговаривать? – удивился Баннистер.

– Нельзя? – спросил Джастин.

– Можно, конечно. Просто она тяжело переживает убийство начальника. Сейчас она в абсолютно расстроенных чувствах, не знаю, стоит ли подвергать ее допросу.

– Какой же это допрос? – возразила Реджи.

– Ну вы поняли, что я хотел сказать. Я не имел в виду ничего такого. А она действительно сейчас не в лучшей форме. Мы ей даже отпуск дали.

– Принимается, – кивнул Джастин. – Но фамилию вы тем не менее скажите. Я запишу, для себя.

– Шварц, – вмешался на этот раз Карл Матушек. – Лиза Шварц.

– Спасибо, – поблагодарил Джастин. – Хорошо… Что насчет операций с «Ла Салль груп»?

– Здесь все гораздо сложнее, – начал Баннистер и на закономерный вопрос Реджи пояснил: – Конфиденциальная информация. Мы не можем разглашать сведения о финансовых операциях наших клиентов. – И увидев, что Джастин хочет возразить, добавил: – Или наших финансовых операциях от имени клиентов.

– Мы можем вернуться с ордером, – предупредила Реджи.

– Не уверен, – усомнился Баннистер. – Но попробовать вам никто не мешает. Не подумайте, мы ни в коем разе не хотим препятствовать расследованию убийства. Господь свидетель, мы делаем все, что в наших силах. Страшнее трагедии, чем смерть Эвана Хармона, для нашей компании и лично для меня нет и никогда не было. Но при этом компания – это то, что досталось нам от Эвана, моя задача – сохранить ее, а разглашение таких данных может нанести нам непоправимый вред.

– Хорошо вас понимаю, – согласился Джастин. – Вы не виноваты. – Реджи посмотрела на него широко открытыми глазами, а он продолжал: – Мы и так отняли достаточно времени. Будьте так любезны дать нам визитки, чтобы мы могли связаться с вами и обсудить, как добыть сведения о поездках.

Поднявшись, он собрал визитки. После минутного колебания Реджи поднялась вслед за ним. На пути к выходу, куда их отправился провожать Баннистер, не переставая повторять, каким горем для него и компании стала смерть Хармона, Джастин заметил секретаршу, бойко стучавшую по клавиатуре. У ее стола он задержался.

– Извините, я на секундочку. – Повернувшись, успокоил Баннистера: – Не волнуйтесь, это не про Эвана… – А потом обратился к секретарше: – Мы меняем компьютерное оборудование в полицейском участке, а меня попросили составить рекомендуемую конфигурацию для всех подразделений восточной части Лонг-Айленда. Какая у вас система стоит? Хотим установить беспроводное подключение.

Девушка улыбнулась, польщенная тем, что с ней советуются по таким вопросам, и назвала установленную на компьютере систему.

– «Макинтош» или ПК? – уточнил Джастин.

– ПК, – ответила она, пожав плечами, мол, она не виновата, не она выбирала.

Джастин поблагодарил и вернулся к Баннистеру.

– Чуть из головы не вылетело. Насколько активно сейчас участвует в делах компании Хармон-старший?

– Почти не участвует.

– Странно. В «Рокуорт» мне сказали, что он ушел от них как раз потому, что хотел работать вместе с сыном.

– Что ж… кабинет у него здесь есть, если вы это хотели узнать. Но целыми днями он у нас не сидит.

– Даже сейчас? Я полагал, как раз теперь ему нужно проводить здесь больше времени, чтобы все работало как надо.

– Я… я держу его в курсе всех самых важных событий.

– Значит, вы с ним общаетесь?

– Да. Но фирма для него сейчас не главное.

– Разумеется. Как же может быть иначе? – мягко улыбнулся Джастин. – Спасибо. И я рад, что вы держитесь гораздо бодрее, чем в ночь убийства.

– Я ее до сих пор вспоминаю как страшный сон. – Форрест Баннистер содрогнулся. – Кошмарный, жуткий сон.

– Неудивительно, – посочувствовал Джастин. – Хорошо, что любой самый жуткий кошмар рано или поздно заканчивается пробуждением.

– И что это было? – воскликнула Реджи, не успели они выйти из вестибюля на залитый солнцем тротуар. – С чего ты вдруг превратился в добрую няню? «Ах, как я вас понимаю!», «Держитесь, все будет хорошо!» Какого…

– Не беспокойся, со мной все нормально. А вот ты чего вдруг задергалась, когда он сказал про платину? Я испугался, что ты сейчас из кресла вылетишь.

Реджи угрожающе нахмурилась.

– Знаю. Извини. Просто… – Она собрала губы трубочкой. – Самое загадочное происшествие года… В Техасе дорожная полиция обнаружила на шоссе перевернутый грузовик… а в грузовике были спрятаны платиновые слитки. Гора слитков. На несколько миллионов тянет.

– Ты серьезно? И откуда?

– Неизвестно. Я это дело не веду, вообще к нему никаким боком, только читала, ну и кое-кто из наших рассказывал. На слитках никакой маркировки, проследить, откуда взялись, невозможно. Личность водителя тоже никак не установить. Права поддельные, стоматологических данных нет, отпечатков нет. Грузовик в угоне, у кого угнан, неизвестно.

– А платину что, никто не востребовал?

– Нет. И это самое странное. О краже никто не заявлял, так что выходит, кражи не было.

– А куда ехал грузовик?

– По всей видимости, в Мексику. Но это нам мало что дает.

– Почему я об этом ничего не слышал? Когда нашли грузовик?

– Пару недель назад. За несколько дней до того, как убили Хармона. Может, поэтому все прошло мимо тебя. В Техасе только об этом и говорили. А у нас заметка в газете и чуть-чуть в новостях, я видела. В «Таймс», кажется, вообще не упомянули.

– Если слитки краденые, почему никто не заявил? Если не краденые, зачем прятать и тайком переправлять через границу? Непонятно.

– Непонятно, – согласилась она. – Хотя к нашему делу, я думаю, это никакого отношения не имеет. Просто я услышала слово «платина» и насторожилась.

– Замечательно владеешь собой. Покажи мне хоть одну уборщицу в этом офисе, которая не видела, как ты «насторожилась».

– Ладно, согласна, у меня все на лице написано. Теперь ты колись, чего так расстилался перед Баннистером. Зачем?

– Ты за ним наблюдала?

– За Баннистером? Да.

– Видела, какое у него было выражение лица, когда его спросили про поездки и турагента?

– Да.

– Он все врал. Как сивый мерин.

– Кто бы сомневался! А теперь он с твоей легкой руки не даст нам никакой информации вообще.

– Он бы так и так не дал. Силой мы ничего не добьемся. Их адвокаты нас заживо закопают.

– И что, умываем руки?

– Не волнуйся, информацию мы добудем.

– Как?

– Обходным путем.

Реджи устало потерла глаза, потом виски.

– Ты хоть знаешь, как трудно взломать компьютерную систему? – Она чуть не кричала. – Во всем ФБР от силы два, ну может, три человека, которые могут это сделать. К тому же попросить я их не смогу, тем более так срочно. И ордер мы на это никогда не получим. Ты ведь сам сказал, что ордера нам не видать!

– Я знаю.

– Тогда о чем речь?

– Есть у меня один парнишка, – ответил Джастин.

Джастин попросил Реджи прогуляться с ним до Центрального парка. Когда, прошагав двенадцать кварталов, они вышли на аллею, Джастин потянул напарницу к незанятой скамейке в тени. Там он вытащил сотовый и выбрал номер из записной книжки.

– Миссис Дженкинс? – заговорил он. – Да, это Уэствуд. Как у вас дела?… Спасибо… Да, я тоже думаю, что у меня все скоро наладится… Скажите, а ваш сын дома? Вы не могли бы его позвать?.. Да нет, я знаю, что Гэри на работе. Я имел в виду младшего, Бена. Позовите его, пожалуйста… Спасибо.

– Боже ты мой! – возмутилась Реджи. – Четырнадцатилетний пацан, да?

– Не надо так предвзято. И потом, ему уже вроде пятнадцать.

– Джей, у тебя все дома? Хочешь, чтобы ребенок…

Джастин махнул рукой, чтобы она замолчала, и заговорил в трубку.

– Бен?.. Ага. Слушай, у меня для тебя одно задание, причем сделать надо срочно.

И он рассказал Бену Дженкинсу, в чем заключается задание.

Дослушав до середины, Реджи издала стон отчаяния. Когда Джастин закончил, в трубке что-то пробурчало, на что полицейский возмутился:

– Ты что, это же грабеж средь бела дня! – Снова бурчание в трубке, и Джастину пришлось сдаться. – Хорошо, хорошо. Будет тебе… Даю честное слово. Плазменная панель. Да, я понял, тридцать два дюйма. Заметано. Теперь помолчи и послушай.

Джастин сообщил Бену то, что узнал в «Восхождении», – название операционной системы, имена и электронные адреса, а заодно перечислил компании, которые им были нужны. Не забыл продиктовать Бену номер своего сотового и факса. Он уже собирался отключиться, когда вдруг ему пришла в голову мысль.

– Слушай-ка, Бен, а тебе сколько лет?.. Пятнадцать?.. Тогда сейчас будет еще интереснее. У меня тут под боком агент ФБР… ну да, самый натуральный, богом клянусь… так вот, ей кажется, что пацан в пятнадцать лет с таким заданием не справится. Мало того, говорит, даже самым опытным компьютерщикам ФБР это не под силу. Что скажешь? – Выслушав ответ, Джастин повернулся к Реджи. – Сколько дашь?

– Что?

– Бен спрашивает, сколько поставишь на то, что он не справится?

– Я не собираюсь заключать пари с подростком! – Джастин закатил глаза, и она передумала: – Сотню.

Он повторил ее ответ Бену, добавив:

– Присоединяюсь! Ставлю пятьдесят на то, что у тебя получится… Ладно. Свяжись со мной как можно скорее.

И нажав отбой, повернулся к Реджи.

– Хочешь выпить? У меня до свидания еще час.

Он предложил Реджи на выбор, либо взять его машину и ехать на ней в Ист-Энд, либо отправиться на поезде. Она предпочла машину, его это устраивало как нельзя лучше. Домой ночным поездом – сказка! Тихо и никто не мешает. Заодно можно будет вздремнуть пару часов.

Но сначала поиграем в обольстителя.

В ресторане он оказался раньше назначенного времени, поэтому решил заскочить в туалет и привести себя в порядок. Потом у стойки бара попросил плеснуть чуть-чуть бурбона и залить доверху содовой – с этим напитком он и сидел, пока не пришла Белинда Ламберт.

Запах ее духов ударил Джастину в нос за секунду до того, как появилась она сама. Сладковатый, даже приторный. Видимо, она надушилась везде, куда смогла достать. И Джастин был готов поспорить, в самых интимных местах еще больше. Не то чтобы аромат валил с ног, нет, просто слегка пересластила. «У нее во всем так, – решил он, – не впадая в крайности, умудряется хоть чуть-чуть да переступить дозволенную грань».

Платье почти вызывающе открытое, даже для ресторана. Белое с красным, очень кричащего оттенка. Держалось на двух тоненьких бретельках. Глубокий вырез, почти до неприличия – и без бюстгальтера, так что, когда она наклонилась чмокнуть его в щеку, грудь открылась почти до сосков. Юбка, невольно отметил Джастин, тоже коротковата, едва прикрывает зад. Туфли на высоких каблуках с открытым носком и таким неимоверным количеством ремешков, что Джастин на ее месте провозился бы минимум полчаса, чтобы все приладить как надо. Однако, как ни странно, в целом она смотрелась очень сексуально. Крупная девушка, не стесняющаяся своего тела. Скорее наоборот: она знала, как себя подать, и ей нравилось притягивать взгляды. И в то же время она вызывала у Джастина легкую жалость. Слишком уж старается. И взгляд почти умоляющий, видно, как она изголодалась по мужчине.

Он озарил ее своей самой лучезарной улыбкой и поспорил сам с собой, что в качестве аперитива Белинда выберет бокал шампанского. Или, на крайний случай, «Маргариту» с солью. В такую жару и духоту ей наверняка больше хочется «Маргариту», только назовет она все равно шампанское, потому что так шикарнее.

– Столик будет через минуту, – сказал он. – Что будете пить?

– Бокал шампанского. Вы не возражаете?

– Для вас что угодно. Хоть луну с неба!

Ужин прошел ровно так, как Джастин себе и представлял. Еще в «Рокуорт и Уильямс» он заподозрил в Белинде любительницу выпить и поговорить – и не ошибся. Больше всего ей нравилось говорить о себе любимой, и Джастин не преминул этим воспользоваться. Заказал ей второй бокал шампанского, сам мусоля сильно разбавленный бурбон, потом, когда принесли еду, попросил бутылку красного. Они ели, разговаривали, и Джастин не забывал подливать ей вина сам, чем несколько раздражал официанта. Джастину досталось от силы полтора бокала, остальное пришлось на ее долю, но тут подоспела вторая бутылка «Сент-Эстефа». Она поведала ему про колледж, про предметы, которые там изучались. Оказывается, она не думала не гадала, что будет работать в финансах, ведь для нее даже собственная чековая книжка всегда была темным лесом. Рассказала о своих бывших парнях, о том, как, переехала в Нью-Йорк из Питтсбурга. Джастин все больше проникался к ней симпатией, удивляясь ее неожиданному остроумию. Она уже не казалась ему такой самоуверенной пустышкой, как вначале. Так что он внимательно слушал, кивал в нужных местах или сочувственно цокал языком, и в какой-то момент вставил:

– Надеюсь, вы не рассердитесь, если я вам кое-что скажу? Я на службе, но тем не менее… Вы очень красивая!

Она не стала скрывать, что польщена.

– Рада, что вы так считаете.

Он изобразил (уж как умел) простодушную улыбку и постепенно перевел разговор на «Рокуорт и Уильямс» и Эллиса Сент-Джона. Вскоре она уже, наклонившись к нему поближе, держала его за руку и нежно поглаживала плечо. Он спросил, как в офисе восприняли известие о том, что Эллис пропал. Выяснилось, что никто особенно не обеспокоился – по крайней мере, среди брокеров. Как среди начальства, она не знала. Правда, к ней заходил Дэниел Френч, сказал, что насчет Эллиса волноваться не надо, тот связывался с мистером Бердоном и просил передать, что с ним все в порядке. Что-то у него там якобы случилось с кем-то из родных. Белинду, однако, это не успокоило – насколько она могла судить, с семьей Эллис особо не общался. Мистер Френч передал ей слова мистера Бердона, что она держится молодцом, а всех клиентов Эллиса, если она сама с ними не справится, можно направлять к мистеру Френчу. Если же придут из полиции с дальнейшими выяснениями, сказать им, что Эллис отбыл по семейным делам, и больше ей ничего не известно – это недалеко от истины, она и в самом деле больше ничего не знает.

На вопрос Джастина, верит ли она, что у Эллиса и вправду возникли семейные проблемы, она ответила:

– Конечно. Почему бы и нет. Зачем бы они сказали неправду? Хорошо, что с ним все в порядке, а то я и правда волновалась.

Теперь, очевидно, волнения были позади, поскольку Белинда, моментально оживившись, добавила, что начальство в кои-то веки оценило ее по достоинству и обещало увеличить ежегодную премию. Наклонившись к Джастину поближе, так что одна грудь почти вывалилась из выреза, она поведала, что ей вручили чек на пятьдесят тысяч. Джастин восхитился и сказал, что она, несомненно, молодец. Потом поинтересовался судьбой Эллисовых кошек и спросил, по-прежнему ли она заходит их покормить. Ее это очень растрогало. Джастин признался, что обожает кошек, и в доказательство назвал их имена – Бинки и Эстер. Взгляд Белинды заметно потеплел, ее определенно умилило, что он так хорошо помнит мелкие подробности их давнишнего разговора. Кошки, сказала она, живы-здоровы, только она их практически не видит, а одна вообще не появляется, но еду она им исправно кладет – до работы и после. Ей не трудно, она живет на углу Второй и Двадцать третьей, а Эллис – рядом с Грамерси-парком, можно без проблем заглянуть по дороге на работу. Сдержанность, которая еще присутствовала во время их с Джастином разговора в офисе, давно улетучилась, и Белинда трещала без умолку. Эллис, объяснила она, довольно странный человек. Симпатичный, но сам себе таким не кажется. И собственная ориентация его скорее смущает. Ей кажется, что он из тех, кому нужен не просто секс, а настоящие чувства. Тут Белинда ясно дала понять, что ей, в отличие от своего босса, важно и то и другое. Джастин попытался осторожно прощупать, насколько близко она знает начальника, и выяснил, как и надеялся, что ей известно очень и очень многое. Без нее Эллис был бы как без рук. И он ей доверяет. Однако никому и никогда он так не доверял, как Эвану Хармону. Назвав его имя, Белинда чуть не расплакалась, и когда Джастин спросил, в чем дело, ответила, что мистер Хармон очень плохо обращался с Эллисом. Джастин тут же попросил уточнить.

– Ну, – сказала она, – Хармон его ни в грош не ставил. А ведь он знал, что Эллис от него без ума, буквально преклоняется перед ним. Иногда до странного.

– В каком смысле?

– А я вас еще не утомила? – уже заплетающимся языком пролепетала Белинда. – Я ведь все о себе да о своем боссе, а о вас ничего и не спросила?

Джастин скромно покачал головой.

– Мне и рассказать-то нечего. Про вас гораздо интереснее.

– Подлиза. Но мне приятно.

– Вы начали рассказывать про Эвана и Эллиса. Что там у них было странного?