Текст книги "Тихоня с искорками в глазах (СИ)"
Автор книги: Раиса Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Засыпала Полина совершенно счастливой, мысленно поклявшись себе и Егору, что в мире не будет лучшей сестры, чем она.
Ч. 4 Гл. 3
Глава 3
Утром мнение Полины изменилось. Это не касалось Егора, о нем она собиралась заботиться и помогать ему столько сколько будет нужно. У Полины изменилось мнение относительно Кристины. Она вдруг подумала, что Кристина правильно переживает за будущее сына, выбивая для него «место под солнцем», пусть и такими некрасивыми методами. Было бы гораздо хуже, если бы она все пустила на самотек, не думая и не переживая о том, что может случиться. Плохо или хорошо она поступает, но все что она делает она делает для своего ребенка, а это не может не вызывать уважения, поэтому Полина (хорошо поразмыслив), решила прибегнуть к другой стратегии. Она попыталась (и не безуспешно), убедить Кристину в том, что она не враг своему крошечному брату, а друг, защитник и помощник, который будет защищать его до последних сил. Во-вторых, она немного приоткрыла Кристине «тайны» ведения отцовского бизнеса, который во многом строился на репутации отца, которую он зарабатывал не одно десятилетие. Полина объяснила, что никакой другой человек (кроме нее самой) не сможет управлять этим бизнесом, партнеры по бизнесу его просто будут игнорировать, если не хуже, например, разорив и отжав часть капитала. В-третьих, Полина предложила открыть счета на имя Кристины и Егора, которые должны были ежегодно пополняться, выполняя некоторым образом роль гаранта. Кристина немного побушевала, но Полине от ее Криков и угроз было ни жарко, ни холодно. Она снова и снова покойно и убедительно рассказывала Кристине о невозможности выполнения условий, которые та ставила мужу, условия же, что предлагала Полина были просты, понятны, и не несли в будущем никому разорения. Полина знала, что Кристина побывала во всех адвокатских конторах, стараясь выявить скрытый обман, но это было просто смешно. Чтобы по-настоящему правильно и безошибочно оценить все возможные просчеты и убытки надо было долго и тщательно изучать работу компании, разумеется, никто этого им сделать не позволил. А поверхностные советы юристов, можно было с легкостью обойти и так все запутать… Хорошо, что Кристине хватило ума не тратить понапрасну деньги и она приняла условия Полины. Все вздохнули с облегчением. Худой мир, как известно, лучше доброй свары.
Прошло два года. Полине исполнилось двадцать девять лет.
Личной жизни как не было, так и не было, отношения с мужчинами только приятельские, поскольку в дружбу между мужчинами и женщинами она никогда не верила. Нельзя сказать, что за ней не пытались ухаживать – пытались, да еще как! Вот только всех своих «ухажеров» Полина видела насквозь… впрочем, не видеть их насквозь, было просто невозможно, поскольку претенденты на роль возлюбленного не скрывали своих намерений, жаль только, что вели они себя настолько предсказуемо, банально и примитивно, что у Полины никаких других чувств, кроме бесконечной злости, не возникало.
Чаще всего в роли таких соискателей выступали охранники или водители отца, но иногда бывали и исключения в виде тренеров по горным лыжам и теннису, но в любом случае все эти «ухаживания» проходили по одному и тому же сценарию.
Допустим, в дом приходил новый охранник. Первое знакомство с Полиной всегда выражалось в сдержанном взгляде, в котором откровенно читалось: вот же не повезло девке, такая страшная! Она всегда читала это во взглядах мужчин при первом знакомстве. Ее это не беспокоило и не раздражало, она привыкла к этому, и относилась совершенно равнодушно. Однако проходил день, два, неделя, месяц и вот в мужской голове рождалась «гениальная» идея: если окрутить этого крокодила, то можно совершенно легко и просто попасть на вершину жизненного Олимпа. Полина всегда замечала, когда такая идея осеняла будущего поклонника. У него становилось напряженное и задумчивое лицо, он с некоторым сомнением внимательно рассматривал Полину в те минуты, когда считал, что она этого не видит. Едва заметив эти признаки Полина с тоской закатывала глаза, поскольку после этого начинался самый жуткий, самый ужасный и отвратительный этап – этап гламурного ухаживания и соблазнения. Для начала все претенденты решали, что надо показать «товар лицом», и искренне считали, что Полина обделенная мужским вниманием просто спит и видит, как полюбоваться на мужское тело. Сказано – сделано. Бррр. Чего только за эти годы Полина не насмотрелась!
И небрежно соскользнувший халат с плеч, при этом, разумеется, владелец халата застывал в позе Аполлона, смотрящего в невообразимую даль. И демонстративный выход из бассейна, когда играет каждый мускул и капельки воды блестят на коже. Надо сказать, что мужчинам было чем гордится. Сильные подтянутые, почти все бывшие военные или спортсмены, те же, кто не имели возможности раздеться перед ней, закатывали рукава рубашек, поигрывая бицепсами, или расстегивали рубашки, чуть не до пупка, демонстрируя загорелую, волосатую грудь, крепкую шею и кубики пресса на животе. Никакой душевной теплоты, никакой душевной близости! Полина просто изумлялась такому способу пробиться к ней в мужья. Неужели им никогда не приходило в голову, что прежде чем, думать о физической близости, необходимо добиться душевной? Или она выглядела настолько удручающе, что у мужчин не возникало иной мысли, кроме той, что она только и мечтает, чтобы ее хоть кто-нибудь трахнул?
Но это было еще не все. После второй стадии, выражающейся в демонстрации своей физической красоты, наступал следующий этап. И вот в этот момент Полина решительно пресекала попытки дальнейшего ухаживания за собой, и так поступать ее заставил один случай, когда за Полиной начали ухаживать в первый раз. О, она хорошо помнила этого мужчину, нового водителя отца. Его звали Андрей. Ей было двадцать два года, и попытки мужчин ей понравиться еще не вызывали дикого, циничного смеха, как сейчас спустя несколько лет. Полина тогда еще с уважением относилась к чувствам мужчин, хотя хорошо понимала их подоплеку. И вот это уважение и сыграло с ней злую шутку.
Этот самый Андрей, решив, что его красота достаточно разожгла огонь в крови Полины, в один из дней, когда вез ее куда-то по делам, вдруг резко свернул в сторону лесопосадки и съехав с трассы спрятал машину между деревьев, а потом выйдя из машины, сел рядом с Полиной на заднее сидение и противным, слащавым голосом протянул:
– Ну, вот мы и одни. Не бойся, ничего не бойся, я буду нежен и осторожен, – с этими словами он впился в нее поцелуем, и начал стаскивать с нее одежду, не обращая внимания на то, что она отбивается от него изо всех сил, требуя, чтобы он оставил ее в покое. – Не надо стесняться, бормотал он, – не думай о том, что ты страшная, просто расслабься и предоставь мне сделать все остальное! – Если бы он нравился Полине хотя бы на миллиграмм, то такие слова, сказанные в такую минуту, отвратили бы ее от него навсегда. Но он не нравился Полине, поэтому она сопротивлялась решительно и отчаянно, тем более зная, что помощь уже спешит. Отец придумал немало способов, как обезопасить свою дочь (о том, что надо опасаться собственных охранников, он и предположить не мог), и вот он подарил Полине перстень, в котором при нажатии на камень, включался сигнал с просьбой о помощи. Полина нажала на камень, еще после первого поцелуя и теперь ей было нужно только удержать Андрея от самого худшего и непоправимого. Удивительно, но этот Андрей упорно доказывал, что Полина соблазняла его всеми возможными способами, и он только уступил ее призыву. Хорошо, что в машине было видео, и только посмотрев на свое озверевшее лицо, на то, как он выламывал Полине руки, мужчина просил прощения, клянясь, что ничего такого не помнит. Его уволили, но с этого времени Полина была настороже. И когда следующий водитель позволил себе крепко ухватить ее за мягкое место, предварительно прижав Полину к капоту машины, она спокойно достала из сумочки мощнейший электрошокер, и любезно сообщила этому страстному мачо, что если он еще раз к ней прикоснется, то очутится в подвале ее дома, связанным, и она вот этим шокером будет бить его в некоторое место, пока электрошокер не разрядится. Мужчина ухмыльнулся, очевидно, не поверив, его ухмылка так ее взбесила, что она не задумываясь выполнила свою угрозу.
С этого времени, едва заметив признаки ухаживания, она сразу же доставала электрошокер и подробно объясняла какие будут последствия, если ее не оставят в покое. Это помогало. Помогало всегда, аж до того самого дня, когда ее личный водитель на тренировке вывихнул плечо.
Отец Полины требовал и от водителей, и от охраны, чтобы они находились в хорошей спортивной форме, он оплачивал им всем абонемент в спортивный зал и тщательно следил, чтобы никто не пропускал тренировки. Вот на одной из таких тренировок и случился досадный инцидент, Полина (которая очень тяжело переносила присутствие новых, незнакомых людей в своем окружении), была в бешенстве и даже не захотела слушать, при каких обстоятельствах случился вывих. Но выбора у нее не было и на следующее утро у дверей машины стоял новый водитель, которого перевели из другого офиса и чуть ли не из другого города, на время пока личный водитель Полины не поправится.
Нового водителя звали Тимур, и он не понравился Полине с первой же секунды. Ей не нравилось в нем все, начиная с имени. Она вообще не любила имена, которые нельзя было упростить (ну может только Егор). Николай – Коля, Александр – Саша, Тимур…Тимур. Что за имя такое? И ему оно вовсе не подходило. Ей не понравился его внешний вид. Дело в том, что Полина до физического отвращения ненавидела на мужчинах голубые рубашки, но никогда и никому об этом не говорила, хорошо понимая, что претенденты на ее материальное благосостояние и сердце, конечно же будут избегать этот цвет, подстраиваясь под ее вкус, и вот этого-то она и не хотела, поэтому с упорством мазохиста она почти ежедневно любовалась на голубые рубашки, внутренне бесясь. Но зато это помогало держать сердце в узде, злость и раздражение очень хороши против неожиданных влюбленностей.
Еще Полину безумно бесили топорщащиеся от воротника короткие волосы на шее. Как их не приглаживай – пара поворотов головой и жесткий воротник рубашки или пиджака снова заставляет их торчать перпендикулярно шее. Полина всегда сидела сзади и поэтому лицезрение этих топорщащихся волос занимало все ее время во время поездок. И снова, она никогда и никому не говорила об этом, тихо скрипя зумами.
Еще ей не нравились узкие длинные носки на мужских туфлях, не нравилась огромная золотая печатка на мизинце, толстая золотая цепь с крестом…. Короче говоря, ей много чего не нравилось, и вот, вновь поступивший к ней водитель, был просто сборищем всего того, что ей не нравилось.
Во-первых, голубая рубашка, во-вторых торчащие волосы, в-третьих…
У Полины была еще одна странность. Знакомясь с любым новым мужчиной она чуть насмешливо и иронично размышляла о том, какие бы у них родились дети. С Тимуром она поступила также… и ужаснулась. Роста он был среднего, но несколько приземист и как бы сказать кряжист. Было заметно, что он раньше занимался тяжелой атлетикой (что Полина сразу же записала в недостаток, поскольку сама была стройной и гибкой, и любила мужчин такого же сложения). Еще у Тимура был нос картошкой со шрамом на переносице. Полина немного поразмышляла, что будет если соединить ее длинный нос и его нос картошкой, по всему выходило, что ничего хорошего не будет. Губы, подбородок у Тимура были нормальными, и внешность мужчины вполне можно было бы счесть позитивной… если бы не уши! У него были точно такие же лопухи, как и у нее!
Полина спокойно села в машину, ничем не выдавая своего негативного отношения, ну может быть совсем чуть-чуть. Когда она доехали до торгового центра Полина холодно сказала:
– Ждите меня через час, – Тимур кинул. Полине не понравился его кивок, и она еще более холодным тоном высокомерно добавила: – Когда я говорю через час, то это означает, что через час и ни минутой позже. – Тимур снова кивнул и как-то очень пристально на нее посмотрел. Полина знала, что ее тон неприятен. Со своим постоянным водителем она так не разговаривала. Но этот Тимур… В конце концов ей с ним детей не крестить.
Полина вышла из центра минута в минуту (она втайне гордилась своей точностью и умением просчитывать время). Тимур сидел в машине, но когда увидел ее, то вышел из салона, чтобы открыть двери и помочь уложить пакеты в багажник. Полина глянула на него и безмерно удивилась, Тимур был в бежевой рубашке в тонкую косую коричневую полоску. Полине страшно хотелось спросить почему он сменил рубашку, но потом, решив, что это не ее дело (быть может он кетчупом облился), решила этого не делать.
Они ехали домой играла тихая музыка. Полина не навязывала свои музыкальные пристрастия водителям, и ей приходилось слушать то, что слушали они. Были композиции, которые ей нравились, были такие, что раздражали ее. Каково же было ее удивление, когда на другой день поехав с Тимуром на какую-то встречу она не услышала ни одной мелодии, которая ее бы раздражала. Это был тот самый сборник, что она слышала и вчера, но все бесившие ее песни из этого сборника испарились. Когда она это поняла, то беспокойно заерзала на сиденье. Вчера она ни разу не заметила, чтобы Тимур смотрел на нее, но факт оставался фактом. Он вычислил то ли по ее лицу, то ли по другим каким-то признакам все что ей не нравилось и сделал так, чтобы ее окружало только то, что ей приятно. Полина нахмурилась. Думать о том, что ее легко вот так вот просчитать, было неприятно. Она считала себя человеком, умеющим скрывать истинные чувства (собственно это была основа ее работы), и теперь даже немного растерялась.
Дальше стало только хуже. На каком-то празднике ей подарили кучу букетов. Тимур помог ей занести цветы в дом. Она шла за ним, едва переставляя ноги от усталости. Хотелось побыстрее его выпроводить, чтобы лечь отдохнуть, поэтому она коротко приказала:
– Налейте, пожалуйста воду в ведро и поставьте в него цветы. Я переберу их завтра. – Она пошла в ванную, не обращая больше на Тимура никакого внимания. Ей вроде показалось, что он какое-то время рылся в цветах, но обдумывать подобную мелочь у нее не было ни сил, ни желания. Утром она потянулась в кровати, потом открыла глаза и первое, что она увидела – букет ромашек, который подарил ей отец, знающий, что Полина их обожает. Она рывком села на кровати. Никаких других цветов в спальне не было, но вот в другой комнате букет из розовых и белых роз стоял на столике у компьютера, в ванной какой-то небольшой букетик. Полина с ужасом обвела глазами букеты, они стояли так, как если бы она сама их поставила, но она этого точно не делала – значит, это сделал Тимур. Она вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице, оглядывая все предметы. Та и есть. Букет из георгинов, стоял на столике в прихожей (она недолюбливала эти цветы, считая слишком помпезными), и поэтому в свои комнаты их нести бы не стала, оставив, например… в прихожей. Еще один букет из нелюбимых ею (исключительно по личным мотивам, поскольку с этими цветами была связана одна грустная история, о которой она никому и никогда не рассказывала), стоял рядом с мусорным ведром, готовясь отправиться в него по первому же желанию Полины. Она остановилась и глубоко вздохнула: ну не мог этот мужчина так знать и чувствовать ее, просто не мог!
Но с этой минуты она теперь думала о нем, даже не замечая этого. Он поменял свою туалетную воду, каким-то сверхъестественным образом угадав запах, который ей понравится. Она ничего не понимала. Откуда он все это знает? И вообще кто он? Этот вопрос мучил ее теперь постоянно, но ответа получить было негде. Если бы она только спросила о нем у отца хоть слово, то отец бы точно не дал ей покоя, заподозрив, что этот мужчина либо обидел ее, либо понравился ей. И то, и другое было для Полины не приемлемо. Если бы она спросила о нем у начальника охраны… то это было бы, то же самое, что спросить у отца. Искать сведения о нем в интернете она побоялась. Скорее всего он был военным и любые запросы в сети о нем могли фиксироваться, а Полина очень не хотела, чтобы о ее интересе узнал, хоть кто-то на свете. Поэтому она молча с каменным лицом сидела на заднем сидении, не произнося ни слова за всю поездку.
Дальше стало еще хуже.
– Это не ваша подруга? – неожиданно прервал Тимур молчание, кивнув направо. – Ну та, которая сейчас в спортзале? – Полина посмотрела в окно и увидела Машу, которая шла в обнимку с мужчиной, посекундно с ним целуясь, а ведь десять минут назад, когда она разговаривала с Полиной по телефону, то клятвенно заверяла ее, что она находится в спортзале. Полина поморщилась, такую откровенную и глупую ложь она ненавидела, но потом ее мысли двинулись в другую сторону. Понятно, что Тимур слышал, что она разговаривала с подругой по телефону. Вполне возможно, что она даже назвала ее по имени. Но откуда Тимур узнал, что это та самая Маша? У нее, например, есть еще две подруги Маши. Только одну она называла Маруся, а другую по школьной кличке Фуфа. Полина подозрительно посмотрела Тимуру в затылок. От мысли, что он собирал о ней информацию, да еще так тщательно и дотошно, Полине стало не хорошо, но потом ей в голову пришла новая интересная мысль. Она поняла, что он специально сказал об этой Маше, специально сделал так, чтобы она поняла, что он собирал информацию и о самой Полине, и о ее окружении.
– И для чего вам это? – жестко спросила она, точно зная, что он ее поймет.
– Если меня интересует человек, – не оборачиваясь начал он. – Очень-очень сильно интересует, – добавил он, все также не оборачиваясь, – то что удивительного в том, что хочешь знать о нем не просто много – а вообще все. – Полина хотела перебить его еще в начале фразы, но последние его слова заставили ее подавиться и закашляться. – Выпейте воды, – он, словно волшебник, просто из воздуха достал бутылку минеральной воды и протянул ей. Видя, что она колеблется: брать или не брать, вежливо добавил: – Не бойтесь, вода не отравлена. – Полина со злости чуть этой бутылкой не треснула его по голове, потому что в эту самую секунду она так и думала: «А, что, если, он в эту воду добавил снотворное или еще какую-нибудь гадость?». – Полина с гневом посмотрела на него, не зная, как реагировать на его слова, спрятав за злостью свою растерянность, от того, что Тимур снова «прочитал» ее, но он снова угадал истинные чувства Полины. – Вы ведь подумали о том, что в воду что-то подмешано? – спокойно, словно, не видя ее злобного лица, сказал он. Полина была вынуждена согласно кивнуть. Он удовлетворенно хмыкнул, а потом добавил: – Я мыслей читать не умею, но такой умный человек, как вы, обязательно подумал бы о такой возможности. Вы ведь все время настороже, все время, словно ждете или нападения, или удара в спину. Я это вижу, – он на секунду замолчал, а потом не сдержавшись спросил: – Но почему? Почему вы так осторожны, так предусмотрительны? Вас предавали? Вы попадали в какие-то непростые ситуации? Почему вы такая замкнутая? – Это была последняя капля. Чаша терпения Полины переполнилась, но она сдержала себя процедив сквозь зубы:
– Не ваше дело!
Ч. 4 Гл. 4
Глава 4
Дома Полина никак не могла успокоится: «Да что он о себе возомнил? Да как он вообще посмел со мной так разговаривать? – тихо и возмущенно бормотала она, бегая по комнате от дивана к креслу, от кресла к креслу-качалке, и снова к дивану. – Да если я только пожалуюсь на него отцу… – Полина замерла недоговорив, она вдруг неожиданно придумала, как она может расспросить отца о Тимуре, не вызвал, при этом, никаких подозрений. Не теряя времени, она помчалась на половину дома, на которой жил отец с Кристиной и сыном.
– Пап, – немного капризным голосом начала она, – когда мой водитель вернется? Долго он еще будет болеть? – отец сразу же насторожился.
– Ты не нашла с Тимуром общего языка? – забеспокоился он. – Он тебе грубит?
– Нет, что ты! Попробовал бы он грубить… просто ты же знаешь, как тяжело я привыкаю к новым людям. Понимаешь, я не знаю, что он за человек, и в его присутствии боюсь сказать лишнее слово. – По лицу отца было видно, что он сразу успокоился.
– Об этом не переживай. Конечно, о своих тайнах и секретах не стоит болтать во всеуслышание, но уж слишком бояться тоже не нужно. Тимура мне рекомендовал начальник нашей охраны, а ему я доверяю очень сильно.
– И чем это ему Тимур так приглянулся? – с легкой насмешкой спросила Полина, стараясь как можно дольше затянуть этот разговор. – Тимур служил под его началом в спецвойсках? В каком звании? – Полина старалась говорить равнодушным тоном, параллельно разглядывая страницы журнала, что попал под руку, она делала все, чтобы замаскировать свой интерес и ей это хорошо удалось.
– Нет, не служил, – отец задумался, припоминая, что ему говорил начальник охраны о Тимуре. – А! Вспомнил. Эдуард Захарович говорил, что у Тимура закрытое досье, но, когда он позвонил кому-то из своих друзей и спросил их о Тимуре, характеристики были самые положительные.
– Закрытое досье, – как бы между прочим удивленно спросила Полина, не переставая листать страницы, – и что это значит?
– Похоже он служил или работал в таком месте, информация о котором закрыта. – Полина замерла и уже не скрывая ни удивления, ни интереса, спросила:
– Он служил в разведке?
– Не знаю. Может просто работал под прикрытием. Не бойся. – поспешно сказал отец, заметив, как побледнела Полина, но истолковав это по-своему. – Если бы он представлял опасность, например, за ним охотились те, кто хотели бы ему отомстить, то его нам бы не порекомендовали!
Полина шла в свою комнату, отчетливо понимая, что она запуталась еще больше. Во-первых, ни о какой работе под прикрытием не может быть и речи, это с такими-то ушами… Она вспомнила о его ушах и задумалась. Почему он не исправит этот недостаток? Ведь это так легко и просто, были бы деньги. А может, все наоборот, и эти уши ему оттопырили специально, чтобы они отвлекали внимание от его внешности? А может он вообще был другим человеком, но ему изменили лицо? – Эти мысли так ее увлекли, что она захотела рассмотреть Тимура поближе. Взяв театральный бинокль, она выждала момент, когда он не мог ее видеть и стала рассматривать его кожу на лице, стараясь найти незаметные швы. Конечно у нее ничего не получилось. Тимур стоял спиной или вполоборота, а ей нужно было его видеть в фас. Полина не сдавалась, она перебралась в другую комнату и выбрав место поудобнее, снова стал рассматривать Тимура… и ничего необычного не увидела. Тогда она решила посмотреть на него «вживую», когда выпадет случай. Случай выпал через пару часов, ей срочно понадобилось ехать на деловую встречу. Она вышла из дома и села в машину, случайно глянула на Тимура и увидела, что он улыбается. Нет, у него не было улыбки, что называется «до ушей», и все же его глаза весело блестели.
– А чему это вы улыбаетесь? – подозрительно спросила она.
– Я не улыбаюсь, – совершенно неулыбчивым голосом, но при этом со все также, смеющимися глазами ответил Тимур.
– Улыбаетесь! – не сказала, а припечатала Полина. – И я хочу знать, почему? – Тимур поерзал немного на сидении, а потом сказал вопросительным тоном, глядя в окно:
– Вы обо мне наводили справки?
– Вы подслушиваете мои разговоры?! – ахнула Полина, не заметив, что тем самым она положительно ответила на его вопрос.
– Нет, что вы? – искренне ответил он. – Просто вы сегодня посмотрели на меня три раза, при чем, смотрели долго и внимательно, да еще и в бинокль. – Полина, не ожидавшая таких слов, густо покраснела, но Тимур смотрел на дорогу и продолжал рассказывать: – Первый раз из окна своей комнаты, когда я разговаривал с садовником…
– Но вы же стояли спиной к дому! – поразилась Полина. Тимур тяжело вздохнул, видимо ему не хотелось выдавать свои секреты, но выбора не было. – Я же стоял около машины, и в зеркало я вас видел. Потом вы долго смотрели на меня, когда я мыл машину. Ну и еще раз, когда я ждал, когда вы выйдете. Вы смотрели на меня из окна спальни вашего отца, – услышав слова Тимура Полина только и смогла, что вздохнуть с досадой, еще более обидной от того, что в тот момент очень гордилась тем, что она так все хорошо придумала и считала себя крутой шпионкой. Отца не было дома, значит, никто не стал бы приглядываться к окнам его спальни, которые к тому же были прикрыты шторами, и вот на тебе!
А Тимур, между тем продолжал: – Поскольку я понимаю, что с моей внешностью нечего и рассчитывать, что мной заинтересуется такая девушка, как вы, то такое необычное внимание к себе я объяснил тем, что вы получили обо мне какую-то информацию. То есть вы либо расспрашивали обо мне, либо что-то случайно услышали. Но теперь, из ваших слов я точно знаю, что расспрашивали. И мне это очень приятно, – весело закончил он. Полина сжала зубы (поскольку сказать ей было нечего), и как обычно молчала всю дорогу по очереди злясь то на Тимура (за то, что он такой наблюдательный), то на себя (за то, что она такая растяпа).
Но с этого дня что-то в жизни Полины изменилось. Сначала она этого не заметила, проснувшись на следующее утро подумала: «Какое хорошее утро!», – не обращая внимания на то, что за окном накрапывал противный затяжной дождь. Потом она с удовольствием стала выбирать себе наряд, и вот тут-то в ее голове впервые зазвенели тревожные колокольчики. Дело в том, что всю одежды Полине подбирал опытный дизайнер, хорошо знающий не только слабые и сильные стороны ее внешности, но и характер Полины и ее предпочтение в одежде. Чтобы облегчить себе выбор костюма, дизайнер сразу подобрала ей несколько комплектов, вплоть до аксессуаров обуви и сумочек. Полина экономила массу времени, поскольку ей не приходилось думать, что надеть и какие украшения выбрать, и так было всегда… вплоть до этого утра. Осознав эту странность своего поведения, Полина, будучи умным человеком, сразу поняла, что все это из-за Тимура, вернее из-за того, что у нее изменилось к нему отношение. Теперь это был не безликий временный водитель, а… кто? Полина с бешенством толкнула движущуюся дверь гардероба, и та с треском ударилась о стену.
Полина села на кровать, с ужасом понимая, что она не знает, что делать, поскольку еще ни разу не была в ситуации, когда за ней начинает ухаживать (а в том, что Тимур за ней ухаживает, она была точно уверена), мужчина, который ей по-настоящему нравится! Все ее подруги пережили подобное состояние еще подростками, а у нее такое случилось в первый раз, когда ей уже стало под тридцать. Полина шмякнулась на кровать раскинув руки в стороны, бездумно глядя в потолок. «Что делать? Что делать?», – мучительно думала она, и это был далеко не праздный вопрос. Полина знала себя, если она влюбится, то на всю жизнь и сила ее чувства будет такова, что, если любимый ее предаст, она просто не сможет больше жить. И вот сейчас Полина остро ощущала, что стоит на грани, еще один шаг и возврата не будет. В ней боролось дикое желание бросится в эту пучину, и пусть будет то что будет, и здравый смысл, который говорил ей, что этого человека она не знает, что глупо бросать ему под ноги свою жизнь, не узнав о нем, хотя бы самые общие сведения, а может он женат и у него двое или трое детей?
Полина была сильным и здравомыслящим человеком, когда первые волнения (от своего открытия, что ей понравился мужчина, которому и она, судя по всему, нравится), улеглись, она, приказала себе успокоиться, а потом трезво и непредвзято рассмотрела эту ситуацию. Она подумала, что в ее возрасте не пристало кокетничать и жеманиться, как восемнадцатилетней барышне, в то же время, Полина считала, что бросаться на шею первому встречному, только потому, что он обратил на тебя крошечку внимания – это значит не уважать себя. Что же делать? И снова встал вопрос, насколько мало она знает об этом человеке, чтобы строить хоть какие-то планы, и делать, хоть какие-то выводы. И тогда решение пришло само-собою. В первую очередь она должна узнать о нем как можно больше, причем ни от кого-то постороннего, а от самого Тимура. Полина внутренне ощутила, насколько это правильно. Разговаривая с ним, она будет видеть искренен он или нет, и тогда уже она поймет, как что ей делать дальше.
И вот на другой день она попросила отвезти ее в парк, который постепенно переходил в лес. Там находилось уединенное кафе, столики которого располагались под деревьями, создавая уют и некоторую романтичность. Это было спокойное, тихое место, там Полина решила и поговорить с мужчиной. Тимур, возможно и удивился такой ее просьбе, но выполнил распоряжение, не задавая никаких вопросов.
– Пойдемте в кафе, – предложила она, однако тон ее голоса был таков, что ослушаться он не мог. Они сели за столик, Полина заказала кофе, Тимур, чувствуя себя несколько неловко, повторил заказ Полины. Когда им принесли кофе, Полина, спокойно и уверенно, без иносказаний или других каких уверток прямо сказала:
– Вы правы, я наводила о вас справки, – Тимур взглянул на нее, видимо, несколько удивленный такой прямотой, но не издал ни одного звука, ожидая, что будет дальше. – Я не могла сказать, что меня интересуют сведения о вас, – продолжала она, – поэтому мои осторожные расспросы не дали мне тех ответов, которые мне были нужны. Я решила, что это очень глупо ходить вокруг до около, в то время, когда я могу получить все ответы, на интересующие меня вопросы, непосредственно от вас. Тем более, – добавила она, – что этот разговор останется между нами… во всяком случае, я надеюсь на это, – с нажимом сказала она и Тимур поспешно кивнул головой, а потом тихо спросил:
– И что вы хотите узнать? – Полина едва сдержалась, чтобы не сказать: «Все!», но понимая, что такой ответ невозможен, немного подумав спросила:
– Кто ваши родители?
– Понятия не имею, – широко улыбнулся он, но глаза его при этом стали такими холодными и беспощадными, что она растеряно спросила:
– Как это?
– Детдом, – коротко ответил он, и Полине стало так неуютно рядом с ним, что она едва сдержалась, чтобы сразу не ехать домой. Ее остановило только то, что она вдруг с удивлением ощутила, что не испытывает к нему этакой «бабьей» жалости. Тимур говорил и вел себя так, что к нему можно было испытывать все что угодно, только не жалость. Полина задумалась, чтобы еще такого спросить.
– Жена, дети? – она чуть замялась, спрашивая об этом. Он, разумеется, это заметил, но ничего не сказал и чуть улыбнувшись ответил вполне серьезно:
