Текст книги "Путь к звездам"

Автор книги: Раду Нор

Соавторы: И. Штефан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Приготовления к экспедиции на Венеру были почти закончены. Даже и в подземной механической мастерской, где без перерыва работали последние дни, работа была закончена. Гусеничная ракета, предназначенная для посещения планет, стояла метрах в 60 от главных построек, совершенно готовая к взлету.

На Земле «корабль Б» весил около 85 тонн, – гораздо меньше, чем «Дерзновенный». Пассажирам были отведены две маленькие каюты. Все остальное пространство в ее корпусе было занято научным оборудованием и складами для различных материалов.

Все резервуары были наполнены водой, служившей и для этой ракеты рабочим веществом, и составлявшей большую часть ее груза. Затем были погружены по очереди пневматические лодки, гусеничные мотоциклы, аппараты для световой сигнализации, радиозонды,[10]10
  радиозонд – прибор, служащий для измерения давления, температуры и влажности воздуха и автоматически передающий по радио значения указанных метеорологических элементов на разных высотах во время подъема в атмосфере.


[Закрыть] резервуары с жидким кислородом, пищевые концентраты, вода для питья, медицинский набор и оружие. Это последнее было особой конструкции. Оно было похоже на короткие карабины с толстым стволом. Когда спускался курок, из ствола вырывался целый лучок проницающих излучений. Карабины могли регулироваться так, чтобы бросать менее или более сильные излучения. В первом случае поражение давало длительный летаргический сон, лишавший жертву движения в продолжении нескольких часов. Если же оружие ставилось на максимальную силу, лучи действовали смертельно.

Когда все было готово, Бутару созвал всех участников экспедиции, чтобы дать им последние указания для нового этапа их пути, начинавшегося на следующий день.

– Завтра, рано поутру, наша гусеничная ракета покинет Коперник и направится к планете Венере. Как я вам уже говорил, мы приземлимся в так называемых умеренных областях этой планеты, где предполагается, что температура лишь изредка превышает 75°. Мы пробудем там 28 часов и вернемся на астероид. Поедут Чернат, профессор Добре, Анна Григораш, Прекуп и я. Остальные останутся на астероиде под руководством товарища Скарлата. Согласны?

Всем бы очень хотелось участвовать в этом важном этапе путешествия. Те, которые оставались, понимали, что маленькая гусеничная ракета, с ограниченной емкостью, не может их всех поднять, и поэтому покорно приняли решение.

Только Скарлат казался недовольным. Матей Бутару, который угадал его переживания по выражению лица, обратился к нему:

– В чем дело, товарищ Скарлат? Вы думаете, что я распорядился неправильно в данном случае? Состав был предусмотрен еще на Земле.

– Нет, почему же, – нерешительно ответил он. – В принципе я согласен. Только я думал, что мое присутствие будет там необходимо. Возможно, что при взлете на Венеру появятся какие-нибудь затруднения. И так как я сделал некоторые вычисления в связи с этим, я думаю…

– Меня совсем не надо убеждать, товарищ профессор. Ваши слова меня очень, очень радуют. Я с удовольствием бы внес вас в список тех, кто отправляется на Венеру. Но, зная вашу осторожность в отношении межпланетных этапов экспедиции, я не посмел.

– Не надо принимать всего за чистую монету. Может быть вы думаете, что мое отношение продиктовано страхом перед опасностью?

Скарлат сжал тонкие губы, стараясь скрыть свое смущение деланной улыбкой, в то же время искоса следя за Матеем.

– В таком случае, вы будете шестым пассажиром.

Женщина-врач с возрастающим удивлением слушала их. И, подойдя к Добре, который сидел в стороне и по лицу которого было видно, что он тоже слышал их разговор, сказала ему:

– Видали, профессор? Скарлат только упрям, но, без сомнения, и его увлекает этот этап, к которому он с самого начала относился с большим недоверием.

– Так и знайте, – вы правы. – Старик хитро подмигнул ей. – Вся эта история со взлетом – только предлог. В действительности же Скарлату не терпится изучить полет космического корабля в условиях атмосферы планеты Венеры и проверите свои предположения об электромагнитных явлениях этой среды.

Из глубины пещеры показался Динкэ, очень внушительный в своем белом халате.

– Пожалуйте за стол! Пожалуйте за стол! – воскликнул он.

Все направились в столовую. Приятный запах наполнял все помещение. Стол был убран фиолетовыми цветами, в форме колокольчиков, только гораздо крупнее, чем на Земле. Посередине, в стеклянной сфере, сверкала золотистая жидкость, и от этой сферы тянулись во все стороны трубки к месту каждого.

Динкэ встретил их обычной улыбкой:

– Сегодняшний праздничный обед обеспечивает каждому 4 200 калорий. Вы получите очень солидное количество протеинов, жиров, глюцидов и витаминов.

– Вы уже нам лучше скажите, что у нас сегодня к столу, – нетерпеливо бросил ему Аурелиан Добре.

– Надеюсь, что наше меню будет на должной высоте по случаю этого памятного дня. Вот оно: первое блюдо – суп из настоящей курицы. Он приготовлен из первой птицы, которую мне наконец уступил товарищ Добре. Второе – фаршированные грибы «а ля Коперник», в винном соусе. Третье – телячье жаркое с картофелем – из консервов, а к нему – свежий салат из томатов с маслинами. Четвертое – всякие фрукты: виноград, абрикосы, апельсины, смоква и ананасы – из нашей теплицы. И пятое – шоколадный торт, убранный засахаренными фруктами.

И кто может, пусть начинает сначала.

– Ты что, Аполодор? Хочешь, чтобы мы выехали с расстроенными желудками? – пошутил инженер Чернат. – Забыл, что ли, что товарища Турку не будет с нами?

Матей Бутару поднял бутылочку-стакан в форме соски, в котором играл золотистый Котнар.

– За счастливое завершение нашей экспедиции, друзья! – провозгласил он.

Все чокнулись и осушили бутылочки до дна. Затем начали с удовольствием, сосать из трубок вкусный куриный суп.

Динкэ удовлетворенно глядел на обедающих. Немного позже он вписал следующее в «Судовой журнал»:

«Завтра мы впервые расстанемся за все время,

Я приготовил им настоящий банкет, по всем правилам пищевой химии. Это был один из лабораторных опытов, лучше всего удавшихся за всю мою жизнь».

ГЛАВА V
ТАЙНЫ ПЛАНЕТЫ ВЕНЕРЫ

Гусеничная ракета

Как сверкающая серебряная стрела, разрезала астральную тьму гусеничная ракета. В боковом иллюминаторе еще виднелся астероид с его неправильной, напоминающей огурец формой, который становился все меньше и меньше. Строения на нем не различались больше и только смутное поблескивание указывало еще, где находились теплица и обсерватория, крыши которых отражали лучи Солнца.

Вдруг над крохотной планетой вспыхнуло несколько световых сигналов: три красных молнии, а затем одна голубая.

Это был последний привет тех, кто оставался на астероиде.

Еще несколько мгновений, и Коперник скрылся в ночной тьме.

Анна Григораш осталась одна перед иллюминатором. Вокруг ее шелковистых, белокурых кудрей волнами лился свет флуоресцирующих пластинок. В эту минуту корабль сделал широкий вираж. Молодая исследовательница не могла досыта наглядеться на небо. В середине панорамы находилось особенно яркое светило.

«Это Луна, – подумала Анна. – Но сегодня она и больше и светлее… И окружена беловатым, сверкающим, как снег, вуалем…»

Она вдруг вздрогнула, как будто пробуждаясь от сна, и тихонько засмеялась. Светило, которое она видела перед собой ни в каком случае не было спутником Земли, – это была планета Венера, к которой они направлялись.

И мысли девушки унеслись к Земле, к милой родине. Она вспомнила о чудесных ночах, когда во время каникул она любовалась с вершины Чахлэу серебристым серпом Луны. Вот уже неделя, как она больше не видела ее: Луну теперь отделяли от Анны много десятков миллионов километров, а свет ее сливался со светом земного шара. Последний мерцал вдали, как звезда. Мысль девушки незаметно перешла к Матею. Они совсем не виделись за последние часы, и ей не хватало задушевного звука его голоса, его ласкового взора. Голоса, раздавшиеся вблизи, вернули ее к действительности.

– Товарищ профессор, – говорил Матей Скарлату, – за какое время вы рассчитываете пройти расстояние, отделяющее нас от Венеры?

– Если все пойдет нормально, нам потребуется 43 часа и 17 минут земного времени, Но… многое зависит от того сопротивления, которое встретит ракета во время ее прохождения сквозь атмосферу планеты.

Говорящий авторегистратор отметил скорость 13 километров в секунду. Скарлат занес цифру в график путешествия и поспешно сделал несколько вычислений с помощью электрического интегратора.

А в это время экипаж ракеты поспешно готовился к приземлению на Венере. Профессор Добре хлопотливо работал в своем углу. Белые волосы беспорядочно спадали ему на лоб, а короткие пальцы двигались с удивительной быстротой. Он пульверизировал какую-то сумку с бесчисленными отделениями зеленоватой жидкостью, которая, по его словам, имела свойство долгое время сохранять свежими собранные растения.

В стенном шкафу, перед его рабочим столом, стоял электромагнитный прибор для рыбной ловли, гербарий,[11]11
  гербарий – (от лат. – herba – трава) – коллекция засушенных в бумаге, под прессом, растений, необходимая при различных исследованиях.


[Закрыть] инсектарий[12]12
  инсектарий – (от лат. – insecta – насекомое) – помещение для содержания насекомых и наблюдений над их жизнью.


[Закрыть] и десятки всяких сосудов с различными веществами.

Профессор тщательно осматривал какие-то банки необыкновенной формы, аккуратно расставленные на полках. Они предназначались для хранения растений, которые должны были быть доставленными «живыми».

Вокруг него стояли аквариумы, складные клетки для зверей, всевозможные аппараты и инструменты. Добре был уверен, что найдет жизнь на Венере,

Это ожидание вполне подтверждалось последней записью, сделанной им в «Судовом журнале»:

«На Земле жизнь появляется и сохраняется зачастую в самых тяжелых условиях: в пещерах, на ледниках, на глубине тысяч метров в океанах и морях, и в атмосфере на высоте десятков километров. И это благодаря великой силе адаптации организмов. Отчего бы не существовать и на Венере растениям и животным, приспособившимся к существующим там условиям, как это предполагал еще в середине XX века ученый Г. А. Тихов? Эта планета имеет атмосферу и благоприятную для жизни температуру. Остается лишь увидеть, какие формы приняла там жизнь».

И все другие астронавты усердно работали. Инженер Чернат проверял киносъемочные камеры, лучевое оружие и физические инструменты. Анна Григораш, в свою очередь, готовила с помощью Матея все необходимое для нового этапа путешествия. Планета Венера, видимая сквозь иллюминаторы ракеты, с каждым часом становилась все больше и больше.

Путешествие длилось уже двадцать часов. Ракета незаметно неслась в межпланетном пространстве, пролетая десятки тысяч километров. Астронавты начинали ощущать усталость.

– Пора бы и закусить, а затем и отдохнуть, – сказал Матей.

Он подошел к стенному панно с надписью «Буфет» и нажал несколько кнопок. Немного спустя из стены появился поднос с концентрированной пищей.

Закусив, все погрузились в глубокий сон. Один только Чернат, наблюдавший за ходом ракеты, внимательно всматривался в астральную тьму, зиявшую перед ним и, время от времени, внимательно поглядывал на щит управления и контроля.

Прошло около 4 часов. Инженер вспомнил, что надо было установить связь с астероидом, и отправился будить радиотелеграфиста.

– Вставайте, товарищ Прекуп! – и он сильно встряхнул спящего.

Андрей Прекуп потянулся и пробормотал со сна какую-то нелепицу.

– Вставайте, Андрей! – продолжал его трясти Чернат.

Мало-помалу радист пришел в себя, приоткрыл сперва один, а затем и другой глаз, потер нос, зевнул и, отстегнув ремни, спрыгнул с кровати. Подойдя к радиопередатчику, он привел его в действие. Спустя несколько минут на экране возникла радиотелеграфная станция на астероиде.

Круглое, красное лицо Динкэ было видно так отчетливо, что казалось, что он здесь, в ракете.

– Алло, Коперник! Наш полет развертывается нормально. Приближаемся к цели. Как прием?

– Передача и изображение безукоризненны, – послышался тотчас же ответ. – И у нас здесь все в порядке.

Облачный океан

Гусеничная ракета находилась на 42 часу полета. Автопилот затормозил ход, и корабль постепенно терял скорость. Все ближе и ближе надвигались гигантские, сверкающие облака. Отсюда, в непосредственной к ним близости, цвет их казался желтоватым. Они были так сплочены, что между ними нельзя было разглядеть даже маленького уголка планеты.

Скарлат исследовал атмосферу Венеры с помощью спектрометра большой чувствительности.

– Все так, как и следовало ожидать, – заметил он, – здесь много углекислого газа, а свободный кислород находится в весьма малом количестве. Водяных паров нет и в помине. Правда, то, что мы анализируем теперь – только атмосферные надоблачные слои.

Между тем пассажиры занялись последними приготовлениями к посадке. В ракете кипела лихорадочная деятельность, и каждый взволнованно думал, что еще немного, и он ступит на поверхность планеты Венеры, что скоро рассеется тайна, окружавшая в продолжение стольких веков Люцифер.

Матей Бутару направился к кабине управления. Он тщательно выверил сложные аппараты с десятками циферблатов, индикаторов, кнопок и рычагов,

– Еще 900 километров! – объявил он. – Надо привести в действие автоматический газоопределитель. Может быть мы уже проникли в газовую оболочку планеты.

Инженер последовал указаниям Матея. Несколькими секундами позже он исследовал диаграмму атмосферного состава.

– Ты был прав. Вот и результат!

Бутару нетерпеливо выхватил у него виноиновую ленту, пробежал ее глазами и протянул Прекупу.

– Передайте, пожалуйста, эти данные на астероид! – сказал он. Радиотелеграфист ушел, но через мгновение вернулся растерянный и, запинаясь, сказал:

– Товарищ Бутару, не знаю, что случилось. Передача и прием совсем сдают, Я ничего не понимаю… Еле-еле разобрал ответ. Атмосферные разряды сильны, как никогда, а на экране телевизора – периодические затемнения.

Бутару выслушал его не прерывая. Это известие не было для него сюрпризом. Он попросил подробностей и тотчас же занес их в записную книжку. Затем он вернулся в кабину управления и прочел указания циферблатов.

– Мы уже в 600 километрах от Венеры. Вирджил, выключите атомные двигатели и выдвиньте крылья.

Из корпуса «судна Б» возникли два изогнутых назад крыла, с помощью которых ракета стала пригодна для планирующего полета в газовой среде.

Профессор Добре улыбаясь глядел, как корабль превратился в гигантский самолет.

– Ну и быстро же он меняет свой вид! То корабль, то самолет, то ползет на гусеницах, как ящерица! А при нужде плавает, как рыба! И это чудо техники не имеет своего имени! Каждый из нас зовет его, как придется: «корабль», «гусеничная ракета». Но настоящего, хорошего, подходящего имени для него еще никто не нашел. Придется обратиться к специалистам!

И профессор с поощряющей улыбкой взглянул на девушку-геолога:

– Анна, милая, ты, которая понимаешь в таких делах, скажи, разве наш корабль не заслуживает имени?

– Заслуживает, ей-ей, заслуживает! – смеясь воскликнула Анна и в глазах у нее заиграли шаловливые огоньки. – Предлагаю назвать его «Чайкой». Теперь, когда он парит на широко раскинутых крыльях, он, как две капли воды, похож на гигантскую чайку.

Предложение понравилось всем. Добре с нарочитой торжественностью направился к «Судовому журналу» и, вынув автоматическую ручку, занес в него следующее:

«Анна предложила назвать корабль «Чайкой». Предложение принято единогласно».

Астронавты все чаще поглядывали в широкие иллюминаторы. Отделенная теперь от них какими-нибудь десятками километров, плотная масса облаков лежала перед ними, как вспененное море.

Внезапно в броню корабля что-то застучало, забарабанило: стук становился все сильнее, все чаще. Было похоже, как будто тяжелые градины беспрерывно осыпают броню «Чайки». Астронавты молча и озабоченно глядели на стены ракеты.

Андрей Прекуп выскочил из своей кабины:

– Что такое? Что случилось? Мы в опасности? – испуганно спрашивал он, глядя на всех расширенными от волнения глазами.

– Прошу не волноваться! – голос Матея звучал спокойно. – Мы сейчас узнаем, в чем дело. Вирджил, посмотри, пожалуйста, что показывает диаграмма атмосферного состава?

Спустя несколько минут Чернат прочел: «Частицы пыли и зерна песка носятся в газовом океане. Много кремневых соединений. Все кругом заряжено электричеством».

– Секрет облаков, окружающих Венеру раскрыт, – сказал Матей. – Они вовсе не из водяных паров, как облака Земли, и как это предполагалось десятки лет тому назад. А постукиванием в броню ракеты мы обязаны твердым частицам, из которых состоят эти облака. Но они настолько малы, что могут только поцарапать берилловую броню нашего корабля.

Теперь «Чайка» была окутана густым туманом. Сквозь иллюминаторы видна была изжелта-белая масса облаков, и облака эти не позволяли видеть ни звезд, ни планеты, ни клочка небесного свода.

Прекуп снова уселся перед своим аппаратом, чтобы передать на Коперник последние открытия. Передатчик заработал, лампы накалились, и дрожащие стрелки засновали по циферблату.

– Внимание, Коперник! – передавал Прекуп. – Здесь «Чайка»! Передаем нашу позицию. Мы находимся на высоте 27 километров над поверхностью планеты Венеры. Проходим окружающие ее облачные слои. Температура +57 °C. Передаем атмосферный состав: 68 % углекислоты…

Еле слышный голос прервал его:

– Алло, «Чайка»! Алло, «Чайка»! Очень плохой прием! Повторите!

Радиотелеграфист лихорадочно вертел выключатели, доводя передачу до предельной силы. Затем медленно и раздельно повторил передачу.

И все же ему не удалось заставить понять себя. Экран постепенно темнел. Слова доносились все слабее и невнятнее, пока, наконец, в диффузоре не послышались только какие-то шумы и треск. Беспокойство Прекупа возрастало. Он встал. Руки его тяжело повисли.

– Товарищ Бутару, – озабоченно сказал он. – Наши аппараты отказываются работать!

Скарлат, только что закончивший свои вычисления, подошел к товарищам и, видя их хмурые, озабоченные лица, сказал:

– Нечему удивляться: «Чайка» находится сейчас в условиях, соответствующих самым сильным магнитным бурям на Земле. Мы должны примириться с тем, что в продолжении 28 часов, пока мы пробудем на Венере, сообщение с астероидом будет прервано.

Рассекаемые стройным телом «Чайки» облака становились все гуще и гуще. Сильный песочно-газовый поток все время терся о ее внешние стены, но оболочка, сделанная из сплава, в основу которого входил сверхтвердый изотоп бериллия, отлично выдерживала это трение.

Температура внешнего кузова достигла скоро 185°, внутри же корабля установки кондиционированного воздуха не давали чувствовать жары.

«Чайка» свободно неслась, направляясь к Венере.

В атмосфере Венеры есть жизнь!

Когда Добре услышал заявление Черната, что воздушный корабль находится лишь в 10 километрах от поверхности планеты, он потребовал атмосферной пробы. Несколько минут спустя он уже анализировал эту пробу. Рассматривая ее в микроскоп, он не смог сдержать радостного возгласа:

– Сюда, друзья! У меня для вас большая новость! Хотите верьте, хотите нет: атмосфера Венеры содержит бактерии![13]13
  анаэробные бактерии. – бактерии, способные жить и развиваться при отсутствии свободного кислорода. (Кстати, самого объясняемого слова «анаэробные» в тексте нет. – Хл.)


[Закрыть] Можете сами убедиться.

И он знаком пригласил их подойти, не отрывая глаза от окуляра инструмента, и начал им объяснять, как будто его товарищи могли вместе с ним следить за необыкновенным зрелищем:

– Видите здесь, слева, колония бактерий, а там, ближе к центру, другая? Да знаете ли вы, что это доказывает?

Аурелиан Добре встал и, выпрямившись всем телом, показал на микроскоп:

– Эти бактерии означают жизнь! Значит, на планете Венере существует жизнь. Пока что мы встретились лишь с самыми низшими ее формами, – единственными, возможными на такой высоте…

Когда он, наконец, освободил микроскоп, все по очереди убедились, что Аурелиан Добре прав.

– Видите? говорил профессор, довольно поглядывая на всех, – хорошие еще глаза у старого Добре! А? Что скажешь, товарищ Скарлат?

Он снова подошел к микроскопу и, соединив его с микрокиноаппаратом, заснял на пленку крохотных обитателей незнакомой планеты. Бортовые приборы зарегистрировали в скором времени и первые признаки водяных паров, правда, гораздо более редких, чем в земной атмосфере.

– Внимание, товарищи, мы приближаемся к нижнему краю облачной оболочки планеты! – крикнул Чернат.

Все бросились к иллюминатору, сгорая от нетерпения. Сквозь туман все яснее и яснее вырисовывалась поверхность планеты Венеры.

Почва, над которой они пролетали, казалась совершенно пепельного цвета. Лишь тут и там, в этом монотонном пейзаже виднелись желтые и оранжевые пятна. Несколько узких речек протекали по долинам красноватого цвета. Вдали виднелись горы вулканического характера.

Астронавты долгое время не отрываясь глядели на эту странную картину, от которой их отвлек вопрос радиста:

– Товарищ Бутару, я где-то читал, что на планете Венере, которая, по массе и объему, очень приближается к массе и объему земного шара, мы будем приблизительно той же тяжести, как и на Земле, или даже, насколько я помню, немного легче. Несмотря на это, теперь, когда от поверхности планеты нас отделяют лишь несколько тысяч метров, я чувствую себя, как свинцом налитым. Какая этому причина?

– Ты нисколько не ошибаешься, Андрей! Мы действительно чувствуем себя тяжелыми, хотя и меньше весим, чем на Земле. Объясняется это очень просто: на Копернике мы просто отвыкли. Так оно и есть. На астероиде мы привыкли к очень малому тяготению, и теперь нам трудно вернуться к условиям, сходным с земными. Вот увидите, – нам совсем не легче будет ходить и делать обычные для нас на земле усилия. Было ошибкой, что мы не делали соответствующих упражнений перед тем, как покинуть астероид.

Посадка

– Внимание, посадка! – воскликнул Матей. Волнение, овладевшее им, делало его слова почти невнятными. Но астронавты так тщательно приготовились к этому важному моменту, что каждый из них знал бы даже во сне, что и как следует делать.

Инженер Чернат еще больше наклонил нос «Чайки». С широко раскрытыми крыльями, ракета парила теперь на высоте нескольких десятков метров над поверхностью планеты Венеры, описывая концентрические круги. Местность была благоприятна для приземления. Но нет, следовало еще немного подождать… Вот теперь! Энергичным рывком Вирджил потянул на себя рычаг, и воздушный корабль начал спускаться. Все взволнованно наблюдали за спокойными, уверенными движениями пилота.

Почувствовался легкий толчок, и в то же мгновение эластичные гусеницы ракеты соприкоснулись с поверхностью планеты. «Чайка» находилась на Венере.

Астронавты сгрудились перед боковым иллюминатором корабля, стараясь охватить взглядом картину, развертывавшуюся перед ними.

– Мы приземлились на северном рубеже великой серой пустыни, как раз на месте, установленном нами и отмеченном на карте, – с удовлетворением констатировал Матей. – Там, ближе к горизонту, видна желтая равнина степи…

– Может быть лучше было сказать «привенерились», – этот термин кажется мне более подходящим! – поправил его в шутку Добре. Он тоже с нетерпением ожидал возможности выйти из ракеты.

Нельзя было терять ни минуты. Все поспешно надели защитную одежду, взяли с собой лучевое оружие и научную аппаратуру.

Вследствие того, что атмосфера Венеры бедна свободным кислородом и не пригодна для человеческого дыхания, астронавты были вынуждены пользоваться баллонами с кислородом и прозрачными кварцевыми шарами-касками. Что касается радиоаппаратов, то, хотя звуки отлично передавались на Венере, они все же должны были их взять с собою, чтобы обеспечить сообщение на расстоянии. Добре старался запихнуть как можно больше вещей в огромный ранец, а когда там даже иголки нельзя было больше всунуть, привязал еще к поясу и мешок. А затем прикрепил к его ремням множество различных предметов, которые, утверждал он, все ему страшно нужны. Это были западни для животных, бидоны, металлические коробки, удочки и всевозможные инструменты, назначение которых, в большинстве случаев, было известно только ему одному.

В таком снаряжении он напоминал новогоднюю елку.

Заметив, что другие украдкой поглядывают на него и пересмеиваются, Добре не на шутку рассердился.

– Смеетесь надо мной? На здоровье! Я все же беру с собой этот необходимейший минимум! Здесь нет ничего ненужного! Например, это складная клетка…

И профессор, намеривался было доказывать целесообразность каждой вещи в отдельности, но Матей Бутару быстро направился к отсеку выходного шлюза. Вся группа последовала за ним, за исключением радиста, который должен был остаться в ракете.

Спустя несколько мгновений все стояли перед выходом люка.

Старый биолог обогнал Матея и первый шагнул на почву планеты, а следом за ним вышли и все другие. Сапоги ученого ушли глубоко в песок.

– Да, что это такое? – рассердился он. – Мало того, что все мы отвыкли от земного тяготения и еле-еле волочим ноги, как будто они и в самом деле налиты свинцом, тут еще, здравствуйте пожалуйста! – буквально тонешь в этой серой массе.

Но раздражение его длилось недолго, хотя он с трудом пробирался вперед. Мысль, что он находится на планете, о которой он так долго мечтал, заставила его позабыть свою досаду. Лицо его под прозрачной маской приняло восторженное выражение. Он взошел на холм, высоко поднимавшийся над окрестностью, и сделал своим товарищам знак, что он хочет говорить.

– В подобных случаях, – торжественно начал он, – следовало бы сказать речь. Но так как я не очень-то в этом искусен, то ограничусь лишь несколькими словами. Исключительные по своей важности достижения астрономии и техники дали нам возможность ступить в новый мир. Покажем же себя достойными этой первой победы! Используем предельно те немногие часы, которые мы проведем здесь, для того чтобы открыть ученым новые горизонты важными открытиями. Не надо забывать, что миллиарды людей, шаг за шагом, следят за нашей деятельностью.

– Ура-а! – восторженно крикнули астронавты в диффузоры портативных радиоаппаратов.

– Спасибо за ваши прекрасные слова, – поблагодарил Матей профессора. – А теперь, в дорогу!

И маленькая группа исследователей двинулась вперед.

Сильный ветер, яростными порывами налетавший на них, вздымал целые тучи серой пыли и сильно снижал видимость.

Над головами астронавтов давяще близко навис мутно-желтый свод облаков Венеры. Скучно и однообразно лился желтый, рассеянный дневной свет. Это был мир вечных сумерек, в котором ни один предмет не отбрасывал тени…

Вирджил Чернат окинул взглядом небо, ища хоть бы слабого луча Солнца.

Перехватив его взгляд, Матей Бутару сказал ему улыбаясь:

– Ты что, ищешь Солнца? Напрасно, брат. Оно где-то есть, за этими облаками. Только на этой планете его никогда никто не видал. Это кажется невероятным, но здесь даже вполдень свет не сильнее, чем у нас на Земле в сумерки, и это – вследствие существования пыльного слоя в атмосфере, который поглощает большинство лучей.

– Сколько же времени продолжается день или год на этой планете? – спросил Чернат. – Мои познания в астрономии не дошли еще до такого совершенства.

– День здесь продолжается приблизительно столько же, сколько месяц на Земле, а год в семь раз больше. Другими словами, Венере нужно тридцать дней, чтобы повернуться вокруг оси, и семь таких тридцатидневных дней, чтобы обойти вокруг Солнца.

Скарлат, отдалившийся от группы исследователей и глядевший в бинокль, обратил их внимание на то, что он заметил.

– В десяти километрах отсюда видна река, впадающая в маленькое озеро. Это та самая река, которую мы видели с Коперника и которая должна была служить ориентиром для посадки. Что, если мы двинемся туда.

Они продолжали идти еще несколько минут, с трудом вытаскивая ноги из песка, как вдруг Чернат сделал им знак остановиться.

– Вы ничего не чувствуете?

Инженер опустился на колени и приник ухом к ближней скале. Анна последовала его примеру.

– Кора планеты трясется, – заметила она вставая, и голос ее звучал как-то странно.

Они поспешно установили сейсмографы. Прошло несколько минут, и слова Анны подтвердились.

– Да, в самом деле, – сказал Матей, – кора Венеры беспрестанно вибрирует. – А ну, послушайте!

В отдалении послышался ужаснейший грохот, напоминавший отдаленный гром.

– Это наверное горный обвал, – воскликнула Анна, – нужно быть очень внимательными. Здесь нас подстерегают совсем иные опасности, чем на Копернике.

– Не знаю. Может быть, это только кажется, но, хотя мы и в защитных касках, шум этот гораздо сильнее, чем на Земле, – заметил Чернат.

– Так оно и есть, – вмешался Скарлат. – Атмосфера здесь более плотная, и звук передается лучше.

Они медленно продвигались вперед, горбясь от усталости. Обленившиеся на Копернике мускулы трудно привыкали к нормальному усилию. Продвижение вперед еще больше затруднялось сильным ветром, продолжавшим дуть им прямо в лицо. Желтый отсвет, который здесь приобретали все предметы, от скал до их одежды, сильно утомлял глаза.

Внезапно перед ними заиграли повсюду алмазным сверканием многоцветные переливы. Серый песок отражал, как зеркало, гигантскую радугу.

– Глядите! – удивленно воскликнул инженер Чернат. – Небо подобно морю огня!

На желтовато-белом фоне облаков, тяжело свисавших с вышины, пылал огромный фейерверк. Подобное чудовищному огненному снопу, огромное зарево то ширилось, заливая трепетным светом весь горизонт, то снова сжималось, и из него бурно лились сверкающие потоки радужных искр, которые тонкими лентами извивались во всех направлениях. Временами из мутной массы облаков устремлялась вниз гигантская молния и, сопровождаемая раскатами грома, сливалась с поверхностью планеты. Бесчисленные светящиеся сферы вращались в воздухе, как цветные воздушные шары.

Весь пейзаж был залит морем света, и окружающие астронавтов предметы принимали оттенки, которые делали все вокруг неузнаваемым.

– Электризация атмосферы все время возрастает, – возвестил Скарлат. – То, что мы видим теперь – настоящее «венерино сияние».

– Стрелка компаса вертится, как шальная, – заметил Чернат. – Атмосферный электромагнетизм, несомненно, играет очень большую роль в проявлениях этого грандиозного зрелища.

Через несколько мгновений свет погас, как будто его и не было. Все снова приняло обычную мутно-желтую окраску.

К малому озеру

Справа и слева вздымались высокие скалы. Песчаная пустыня постепенно превращалась в степь, и Аурелиан Добре собрал первые травы необычного оранжевого цвета. Немного дальше виднелись какие-то белые растения с тесно прижатыми к стеблю листьями. Таким строением природа оберегала их от излишней потери воды испарением.

Температура в 68° была куда ниже, чем на астероиде и легко переносилась благодаря защитной одежде.

– Поглядите, это еще что такое?

Анна Григораш заметила несколько странных, сверкающих предметов желтого цвета, напоминавших своею формой миниатюрные боченочки. Предметы эти висели на небольшом стволе.

Аурелиан Добре первым оказался около них. Несмотря на то, что он был нагружен тяжелым ранцем, сумкой и множеством различных инструментов, биолог бежал на своих коротеньких ножках куда быстрее юноши.