Текст книги "Мой профессор (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12
Джонатан
Приятно оказаться в Бостоне и вернуться в привычную колею.
Мой чемодан распакован и убран подальше.
Старый маршрут для бега через Бостон-Коммон хорошо служит мне этим утром.
В моей любимой кофейне заказ выполняют как раз вовремя, когда я захожу туда по дороге на работу.
– Не терпится познакомиться с новыми ребятами? Ты будешь изображать плохого полицейского или я?
Я смотрю на Кристофера, пока мы продолжаем идти.
– Плохой полицейский? Ты? Ты не производишь впечатление человека, который легко внушает страх.
– Ты серьезно? – он широко раскидывает руки. – Посмотри на меня, я боец.
– Ты мягкий. Признай это.
– МЯГКИЙ? – он сгибает руку. – Я тренируюсь четыре дня в неделю с персональным тренером, а остальные три боксирую на ринге.
– Я не об этом. – Провожу рукой по его одежде. – На тебе дизайнерский костюм. Дважды в неделю ты бреешь голову у парикмахера, к которому можно записаться только на месяц вперед. Платишь кому-то неприличную сумму денег за то, что он выгуливает твою собаку.
– Да, и что? Только то, что я работаю допоздна, не значит, что Лулу должна страдать.
Когда мы поднимаемся в конференц-зал на втором этаже, я похлопываю его по плечу, словно утешаю.
– Как я и сказал… мягкий.
Затем открываю дверь и позволяю ему войти первым.
Это совещание для всех сотрудников в фирме мы проводим очень редко. Бухгалтерия, отдел по связям с общественностью, инженерный отдел, отдел кадров, архитекторы, специалисты по сохранению архитектурного наследия – все здесь, заполняют помещение, сидя на стульях либо стоя в задних рядах. Тесно, но я не буду заставлять их долго мучиться.
Если бы все было по-моему, никто бы из нас здесь не оказался.
Я не являюсь сторонником сбора всей компании, но Кристофер решает, что это было бы хорошей идеей по двум причинам: первая – напомнить всем, как я выгляжу (Да-да, папа снова дома, дети. Больше не тратьте впустую деньги компании), вторая – познакомить новых сотрудников с компанией, чтобы все были в курсе событий.
Отдел кадров продумал все заранее и разместил всех новых сотрудников в кресла в передней части зала, чтобы всем было легко их видеть. Окидываю взглядом строй, рассматривая их одного за другим, слегка обеспокоенный тем, насколько молодыми они кажутся. Они суетятся и нервничают. Я читаю их бейджи с именами: Мира, Джейд, Хьюго, Инес, Эмелия, Захария… Эмелия?
Мой взгляд возвращается к ней, когда пульс гулко отдается в ушах, заглушая болтовню в конференц-зале.
Эмелия Мерсье сидит в кресле напротив меня. В офисе компании «Бэнкс и Барклай». Здесь.
Мой мозг спотыкается, пытаясь уследить за происходящим.
Кристофер начинает говорить и приветствовать всех, но я потрясен тем, что снова вижу ее. И не верю своим глазам.
Отвожу взгляд, вглядываясь в толпу. Когда Кристофер машет мне, чтобы я продолжил с того места, на котором он остановился, я начинаю с того, что представляюсь, приветствую новых сотрудников и информирую всех о наших целях и задачах на предстоящий год. У меня хорошо получается выступать на публике. И не сомневаюсь в своей способности захватить аудиторию и удерживать ее внимание, даже если сосредоточен на чем-то другом.
И мое внимание определенно находится в другом месте.
В течение всей встречи я внимательно наблюдаю за Эмелией.
Она ни разу не поднимает глаз. Ее внимание сосредоточено на блокноте. Думаю, она делает заметки или, по крайней мере, использует это в качестве оправдания. Темные волосы скрывают часть ее лица, но не настолько, чтобы помешать мне мгновенно узнать ее. Моя маленькая Эмелия. Сегодня ее губы того же цвета, что и в последний раз, когда я ее видел: вишнево-красные. На ней белая шелковая блузка с круглыми пуговицами на груди, черная юбка, черные чулки и бледно-розовые балетки.
Я так сильно хочу, чтобы она подняла глаза.
Посмотри на меня, Эмелия.
Кристофер напоминает всем о том, как будет работать система подчинения в поместье Белл-Хейвен. Даже сотрудники, которые напрямую не связаны с проектом, должны быть в курсе. Мы договорились, что теперь, когда я вернулся из Парижа, то буду руководить проектом, в то время как Кристофер сохранит контроль над несколькими другими проектами, которые находятся на стадии реализации, такими как реставрация здания суда Цинциннати и развитие Бостонской гавани. Льюис будет руководить проектом под моим началом. Он также является нашим главным специалистом по охране памятников архитектуры, так что он будет непосредственным руководителем Эмелии, а не я.
Встреча закончилась через двадцать минут, и, как только мы прервались, Эмелия встала со своего места и выбежала из комнаты, как испуганный кролик.
Я решаю пойти за ней, но Льюис преграждает мне путь, задавая бессмысленные вопросы о том, что меня в данный момент нисколько не волнует. Отмахиваюсь, и мужчина понимает намек, отступает и говорит, что будет лучше, если он просто напишет мне письмо. Но даже после того, как он отходит в сторону, на его место приходит другой человек. Каждый хочет поприветствовать меня после возвращения из Парижа, поздравить с работой над Нотр-Дамом или задать вопросы о Бель-Хавене. Я терплю несколько минут, а потом ухожу.
Поведение Эмелии противоречиво. Она – новый сотрудник моей фирмы, и это не случайно. Она знала, на кого будет работать, когда подавала заявление. Мое имя написано на фасаде здания, она должна была понимать, что мы когда-нибудь пересечемся. И все же ее поведение в конференц-зале наводит на мысль, что Эмелия действительно намерена остаться незамеченной. Как всегда, она хочет уйти в тень и спрятаться.
Невозможно.
Новых сотрудников рассредоточивают по офису, но я точно знаю, где будет находиться рабочий стол Эмелии. Все специалисты по сохранению архитектурных памятников размещены в кабинках на втором этаже рядом с руководителем, а это значит, что я уже несколько раз проходил мимо нее этим утром, сам того не замечая. Она могла бы дать о себе знать, но не сказала ни слова.
Поднимаюсь по лестнице на второй этаж и с разочарованием обнаруживаю, что он уже заполнен персоналом. Справа от меня открываются двери лифта, и я еще большее разочаровываюсь, когда из него высыпают еще больше нетерпеливых сотрудников, нарушая тишину своими разговорами. Мы далеко не одни.
Судя по расположению кабинок, чтобы попасть в свой угловой кабинет в конце коридора, я должен пройти прямо за Эмелией. Конечно, она знает о моем присутствии. Наверняка затаила дыхание, до смерти напуганная тем, что я собираюсь сделать.
Но, когда приближаюсь, она не поднимает глаз. Она, совершенно беззащитная, сидит за своей невысокой стенкой, сосредоточив все внимание на телефоне. Разве она не знает, что не должна подставлять спину хищнику? Ее тонкая бледная шея полностью обнажена.
Замедляю шаг, не зная, что мне может сойти с рук сейчас, когда другие сотрудники находятся в пределах слышимости, и тут… мой мобильный телефон начинает жужжать в кармане.
Я сдерживаю раздраженный стон, проходя мимо нее и отвечая на звонок.
– Прежде чем ты начнешь – я не собираюсь садиться в самолет.
Это вызывает короткий смех у Эммета.
– Понятно. К счастью, это не требует никаких авиаперелетов с твоей стороны. На самом деле, через несколько дней я отправляюсь в Бостон.
– Посмотреть достопримечательности?
– Работать. Что же еще? Я пробуду в городе несколько недель. Мой отец просто взвалил все на меня. Александр тоже присоединится.
Поскольку по работе я так часто бывал в Париже, за последний год мы с Эмметом виделись чаще, чем когда я окончил Сент-Джонс. Рад, что он будет в городе, хотя и не уверен, что у меня будет много свободного времени, когда начнутся дела в поместье Белл-Хейвен.
– В любом случае я звоню, потому что GHV заказала столик на гала-концерте Бостонской детской больницы в эти выходные. Я не смогу присутствовать, так как приеду из Парижа только на следующий день, но Александр там будет.
Вхожу в свой кабинет и закрываю дверь.
– Я уже планировал присутствовать. «Бэнкс и Барклай» являются спонсорами.
– Хорошо. Знаешь, я видел Миранду вчера вечером… Она спрашивала о тебе, интересовалась, как у тебя дела в Штатах. Должен ли я передать приглашение?
– Нет.
– Ах. Неприятности в раю?
В моем голосе звучит нетерпение, когда я отвечаю:
– Она понимает ситуацию.
– Значит, в ближайшее время ты не собираешься делать из нее честную женщину?
Я игнорирую его вопрос, переходя к теме, которая меня интересует гораздо больше.
– Знаешь, я бы позвонил тебе, если бы ты не вышел на связь. Моя фирма только что приняла на работу несколько новых сотрудников, и я думаю, что тебе будет интересно узнать об одном из них.
– Архитекторы наводят на меня скуку. Если только она не горячая штучка, я не…
– Это Эмелия.
Наступает тишина.
Затем, наконец, резким тоном он спрашивает:
– Почему это должно меня волновать?
– Она твоя младшая сестра, не так ли?
Нереально вести этот разговор после стольких лет молчания.
– Значит, ты знаешь, как работать с Google. Я впечатлен.
– Не похоже, что ты впечатлен. Знаешь, я собирался выбрать любимчиков, может быть, быть помягче с ней, но, похоже, тебя это не волнует…
Подкалываю его. Ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать об их отношениях, хочу знать, почему он никогда не говорил о ней.
– Ты можешь делать с ней все, что, черт возьми, захочешь.
Мне не нравится его тон.
– Ты знал, что она работает в моей области, не так ли? Реставрация архитектуры. Она была студенткой Дартмута, когда я там преподавал.
Ожидаю, что он начнет задавать вопросы, но разговор идет не в этом ключе.
– Мир тесен. – В голосе звучит абсолютная скука.
– Что между вами?
– Все просто – я не хочу иметь с ней ничего общего.
Я застигнут врасплох.
– Она твоя сестра.
– Сводная сестра. Мне было шесть, когда ее мать разрушила брак моих родителей, так что прости меня, если я не стремлюсь широко распахнуть перед ней объятия.
Мои пальцы сжимают телефон.
– И это все? Или ты хочешь сунуть нос в какие-то другие личные дела в девять утра во вторник? Может быть, мы заодно обсудим и проблемы моей мамы?
– Чувствую, у тебя не очень хорошее настроение.
Это заставляет его усмехнуться.
– Дело в том, что никогда не встречал эту девушку. Я ее не знаю и не хочу знать. Послушай, я добавлю тебя в список приглашенных на субботу. А пока, может, мне сказать Миранде, что твои интересы лежат в другом месте? Ты, кажется, внезапно очень заинтересовался моей сестрой…
Ах, так это его способ выместить на мне свой гнев.
– Хорошо поговорили, Эммет. Увидимся в выходные.
Затем я вешаю трубку.
Моя помощница Кэндис немедленно звонит мне со своего рабочего места.
– Сэр, я не хотела вас прерывать, но уже девять часов, и мужчина, кажется, торопится. Должна ли я…
Я скрежещу своими коренными зубами.
– Все в порядке. Впусти его.
День продолжается в том же духе, одна встреча за другой, телефонные звонки и электронные письма. По-видимому, разнесся слух, что я вернулся в Бостон, и все хотят заполучить кусочек меня.
Мне нужен кусочек только одного человека.
Я работаю во время ланча с Кристофером и Льюисом. Кэндис приносит нам еду, но у меня даже нет времени притронуться к ней, пока она не остывает.
Около четырех у меня выдается свободная минутка, и я распахиваю дверь своего кабинета, практически готовый наброситься на Эмелию, но обнаруживаю, что ее стол пуст. А вещи пропали.
– Где новые сотрудники? – спрашиваю я Льюиса.
Его офис находится ближе всего к кабинке Эмелии. Он сидит за столом и читает что-то на компьютере, когда я прерываю его.
Льюис поднимает взгляд и хмурится, без сомнения, пытаясь понять причину моего странного любопытства и вспыльчивости.
– Они в отделе кадров получают пропуска… Я сказал им, что они могут уйти, как только закончат. Не хотел перегружать в первый день.
Бл*дь.
Оплакиваю тот факт, что у меня не было возможности поговорить с Эмелией во вторник, но судьба на моей стороне в среду утром, когда я захожу в здание «Бэнкс и Барклай», то нахожу ее у стойки охраны.
– …вероятно, поэтому он не работает. Не могли бы вы просто попробовать отсканировать его еще раз, пожалуйста? – мягко просит она.
Охранник снова прикладывает ее пропуск, и на экране загорается большой красный крестик.
Мне приходится потрудиться, чтобы скрыть свою чеширскую ухмылку.
– Мэддокс, все в порядке. Я провожу ее наверх.
Он кивает в мою сторону, прежде чем вернуть Эмелии пропуск.
– Мэм, сегодня вам следует попросить отдел кадров взглянуть на вашу карточку. Возможно, вас просто неправильно внесли в систему, а возможно, придется выдать новую.
Эмелия кивает.
– Да, конечно. Извините за беспокойство.
Она улыбается в знак благодарности, и охранник имеет наглость покраснеть.
Я борюсь с желанием закатить глаза, проходя мимо них к лифтам. Мои действия говорят: не отставай или оставайся здесь, внизу. Мне все равно.
Сегодня она на каблуках, и я слышу, как ее шаги позади меня отдаются эхом по мраморному полу. Ей приходится поторопиться, чтобы догнать меня после того, как я нажимаю стрелку вверх возле лифта. Двери перед нами сразу же открываются, и я отступаю в сторону, чтобы дать ей возможность войти первой.
Она не произносит ни слова, проходя мимо меня и занимая место в углу, как можно дальше от меня. Я следую за ней, и тут двери закрываются.
– Седьмой этаж, пожалуйста.
Я прочищаю горло, нажимая на подсвеченную семерку, как и планировал сделать в любом случае.
Поворачиваюсь, чтобы рассмотреть ее, и обнаруживаю, что на этот раз ее глаза не смотрят в пол.
Она смотрит на меня с выражением решимости на лице.
– Мистер Барклай. Я Эмелия Мерсье, новенькая в «Бэнкс и Барклай». Буду частью команды, работающей в поместье Белл-Хейвен.
Она делает полшага ко мне и протягивает руку для рукопожатия, как будто ожидая, что я поддамся на эту уловку.
Мои глаза сужаются. Я позволяю ее руке повиснуть в воздухе, пока лифт поднимается.
– Значит, очередной приступ амнезии?
Ее губы приоткрываются в шоке.
– Что?
– Я помню, кто вы, мисс Мерсье. Нет необходимости снова официально представляться.
Она опускает руку и отводит взгляд, покраснев от шелкового банта, изящно завязанного у основания ее шеи.
Лифт звенит на седьмом этаже.
– Кстати, с прошедшим днем рождения.
Глава 13
Эмелия
Он оставляет меня в лифте, слишком ошеломленную, чтобы говорить.
Мой день рождения.
Ночь, когда мы были вместе в туалете бара.
Какой тонкий намек.
Стою неподвижно достаточно долго, поэтому лифт решает, что пора забрать кого-нибудь еще. Я раздраженно фыркаю и выбегаю, прежде чем двери закрываются.
Профессор Барклай исчезает в длинном коридоре, похоже, совершенно не обеспокоенный произошедшим, тем временем я совершенно потрясена. Направляюсь к своему столу, стараясь не паниковать.
Это… плохо.
Но не настолько, чтобы собрать вещи и покинуть здание, по крайней мере, я надеюсь на это. Давайте оценим ситуацию. Очевидно, что я могу официально отбросить два варианта из трех: я работаю в «Бэнкс и Барклай», а профессор Барклай меня не помнит и оставляет прошлое в прошлом.
С прошедшим днем рождения.
О Боже. Какая бы напряженность между нами ни была, она все еще жива и здорова.
Слава богу, мой непосредственный руководитель не профессор Барклай, а Льюис. Ну, на самом деле это старший менеджер отдела сохранения архитектуры по имени Даг, который подчиняется Льюису, что еще лучше. Мне нужны все степени разделения.
– Доброе утро, Эмелия!
Я поднимаю глаза и вижу, что моя соседка по кабинке Мира смотрит на меня с оптимистичным энтузиазмом. У нее каштановые локоны, объемные и пружинистые. Кончики окрашены в розовый цвет, того же оттенка, что и ее модные очки. Мы работаем вместе всего один день, а мне уже кажется, что я знаю о ней все. Два года назад она подала заявление на работу в «Бэнкс и Барклай», но ее не взяли. Сейчас она находится на стадии «одинока и работает над собой». Терпеть не может помидоры. Ярая фанатка BTS и думает, что я бы тоже ею стала, если бы только дала их музыке шанс.
– Ты только что приехала с мистером Барклаем?
Я прикидываюсь тупейшей из тупиц, когда бросаю свои вещи на стол.
– О… это он был в лифте?
Она смеется так, словно считает мою шутку уморительной.
– Я предполагала, что Хьюго уже здесь, – замечает Мира. – Он принесет нам кофе, но не говори ему, что я испортила сюрприз.
Хьюго – наш третий сосед по кабинке и еще один новичок в отделе сохранения архитектурных ценностей. Вчера из нас троих получилось довольно интересное трио. Хьюго говорит так же много, как Мира, а это значит, что я едва успеваю вставить хоть слово. Но это нормально, на самом деле мне так больше нравится.
Я сажусь за свой стол. Пора поработать.
Работа.
Причина, по которой я здесь.
Нужно сохранить работу мечты.
Сосредоточься.
Как новые члены команды, мы с Мирой и Хьюго были переведены на рутинную работу, но я не возражаю. По крайней мере, работа связана с моей реальной специальностью, в отличие от моей прошлой, где я бегала в Starbucks и разносила почту.
Прямо сейчас наша основная задача – создать базу данных и справочник по усадьбе «Белл-Хейвен», который будет использоваться во всех подразделениях фирмы. В отличие от других крупных строительных проектов, мы не нашли ни архивных эскизов, ни планов первоначального строительства, ни чертежей, ничего. Во время строительства в начале 1900-х годов должно было существовать огромное количество планов, которыми делились архитектор-куратор, главный подрядчик, главный инженер и сама Альва, но были ли они утеряны или намеренно скрывались, мы никогда не узнаем, да это и неважно. В любом случае без них мы вынуждены работать в обратном направлении, изучая и отбирая образцы всех материалов, использованных в проекте, чтобы команда «Бэнкс и Барклай» могла завершить начатое более ста лет назад.
Завтра мы отправляемся в поместье, чтобы осмотреть территорию, сделать фотографии и собрать образцы. Я едва сдерживаю волнение. Поначалу я не была уверена, что новые сотрудники будут участвовать в поездке, но Льюис заверил нас, что это очень важно, хотя бы для того, чтобы мы могли вести тщательные записи.
Чтобы сделать все еще более официальным, в обеденный перерыв приходит представитель юридического отдела, чтобы заставить нас всех подписать соглашение о неразглашении информации о поместье и реставрации до завершения строительства и публикации фотографий в разрешенных изданиях, что только придает всему происходящему еще большее очарование.
Мы находимся в середине встречи с юристом, когда я вижу профессора Барклая, идущего по коридору и разговаривающего с Льюисом. Сегодня утром, осматривая этаж и ориентируясь на местности, я совершенно случайно обнаруживаю, что кабинет профессора Барклая находится на том же этаже, что и моя кабинка. Фактически он находится в конце коридора. Если бы он оставил дверь открытой, ему было бы хорошо видно меня, но все утро она закрыта, факт, который мне неприятно осознавать. Не хочу быть настолько осведомленной о его присутствии, но факт остается фактом: когда он проходит за моим креслом вместе с Льюисом, я задерживаю дыхание, ожидая чего-то, но он просто продолжает идти дальше. Чего я ожидаю от него средь бела дня? Посреди офиса?
До конца дня я его не вижу.
Не знаю, что чувствую по этому поводу. Отказываюсь оценивать свои чувства, но ухожу последней. Могу сказать себе, что это потому, что хочу произвести наилучшее впечатление в первую неделю работы, но Дагу и Льюису пришлось уйти из офиса в четыре… так на кого же именно я пытаюсь произвести впечатление?
Вечером я тщательно готовлюсь к завтрашнему посещению объекта. Раскладываю пару бежевых приталенных брюк и белую рубашку на пуговицах. В офис я надену балетки, но также возьму пару прочных рабочих ботинок. Если то, что я слышала, правда, поместье Белл-Хейвен остается недостроенным, строительные материалы все еще валяются на территории. Я бы не хотела поранить ногу о случайный гвоздь.
Приготовив одежду и упаковав свой ланч, я отправляюсь на долгую прогулку по тропе Коммонуэлт-авеню. Мне не нравится место, где я живу. Это лишь временно, напоминаю я себе, но все равно… оно угнетает, поэтому стараюсь проводить там как можно меньше времени. Прохожу несколько миль, пока не проголодаюсь настолько, что не смогу идти дальше. Беру сэндвич в магазинчике недалеко от тропы и ем его на скамейке, пока ковыряюсь в телефоне. Я не публикую посты в социальных сетях, но мне все равно нравится время от времени просматривать «Инстаграм». Я использую фальшивый аккаунт, чтобы не беспокоиться о том, что кто-нибудь узнает меня. Сегодня вечером, бесцельно прокручивая ленту, я натыкаюсь на пост Александра и с удивлением обнаруживаю, что он стоит перед знакомой достопримечательностью: Бостонской детской больницей.
Он здесь?
Бывали ли мы когда-нибудь в одном городе в одно и то же время?
В подписи к снимку он пытается распространить информацию о торжественном мероприятии, которое состоится в эти выходные в честь детской больницы. Билеты распроданы, но он добавляет ссылку, по которой можно сделать пожертвования.
Тут же колесики в моей голове начинают вращаться.
Могу ли я…
Должна ли я…
Звоню Соне, чтобы узнать, что она думает о моем плане. Хотя я не рассказала ей всех подробностей своей личной жизни (а именно: правду о том, что произошло с профессором Барклаем), она знает достаточно о моей семье, чтобы понять, почему подобная возможность кажется мне заманчивой.
– Нет, – сразу и решительно говорит она, выслушав меня. – Ни в коем случае. Это ни за что не сработает. Тебя арестуют и что тогда? Ты только что переехала в Бостон. Тебе некому позвонить, чтобы тебя выручили, так что моей заднице придется сесть на поезд из Нью-Йорка, чтобы приехать и спасти тебя. Просто нет. Пожалуйста, не делай этого.
Заверяю ее, что прислушаюсь к предупреждению, а сама в это время активно обдумываю, как осуществить свой план.
Для начала мне нужно платье.
На следующий день по дороге в поместье я просматриваю ассортимент универмага на своем телефоне, пытаясь найти что-нибудь: а) стильное; б) в моем ценовом диапазоне; в) имеющееся в наличии в магазине, поскольку у меня нет времени ждать доставку. Сосредоточиться на этой задаче было бы легче, если бы я не сидела в частном самолете, отвлекаясь на профессора Барклая.
Да, частный самолет.
Глупая, я и не подозревала, как далеко Гринвич, штат Коннектикут, находится от Бостона. Это три часа в одну сторону, и то если не попадешь в пробку. Тем не менее я уверена, что нам, новичкам, пришлось бы терпеть шестичасовую поездку туда и обратно, если бы не тот факт, что руководящая команда тоже едет. Поскольку в самолете было достаточно места, нас взяли с собой.
Этим утром, перед взлетом, все уже поднялись на борт и заняли свои места, когда мистер Бэнкс и профессор Барклай ныряют в дверь.
Профессор Барклай проходит по проходу мимо меня, не удостаивая ни взглядом, ни приветствием. Я хмурюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как он занимает свое место в задней части салона, а мистер Бэнкс – напротив него. К ним тут же тянутся люди. Льюис и другие менеджеры прикладывают все силы и целуют задницы, словно отдавая дань уважения своим монархам.
Не проходит и пяти минут, как профессор Барклай поднимает голову и ловит мой взгляд, обращенный на него. Я вздрагиваю и резко отворачиваюсь, прежде чем могу что-либо уловить в его нечитаемом выражении лица.
Я все еще привыкаю к этой новой близости. Трудно поверить, что после четырех долгих лет он находится в пределах моей досягаемости. Невозможно удержать старые чувства от всплеска, не дать событиям прошлого смешаться с настоящим, и это очевидно, потому что я никак не могу перестать называть его профессором Барклаем.
Для всех в фирме он мистер Барклай или Джонатан.
Не могу представить, что когда-нибудь назову его Джонатаном.
Переключаю свое внимание на телефон, раздраженная тем, что не могу найти платье для торжественного мероприятия, которое бы мне понравилось, стоимостью не больше тысячи долларов. Это даже к лучшему, поскольку пилот предупреждает, что мы готовимся к посадке в Гринвиче. В любом случае мне, наверное, следует переключить внимание на работу.
На взлетной полосе нас ждут внедорожники. Нет никакой логики в том, как мы доберемся до поместья, поскольку не разделяемся по отделам, поэтому я направляюсь к последнему внедорожнику, решив забраться в третий ряд, чтобы никому не мешать.
Ко мне присоединяется Зак, еще один новый сотрудник из другого отдела. За неделю мы не успели толком познакомиться, но вчера я увидела его в комнате отдыха, и он пошутил по поводу плохого кофе. Примечание: на самом деле кофе отличный. В компании есть одна из этих модных кофемашин Nespresso, а также множество вариантов приготовления молока и сливок. Тем не менее я смеялась вместе с ним, радуясь возможности встретить в фирме еще одного человека моего возраста.
– Классный самолет, да? – спрашивает он, усаживаясь на заднее сиденье рядом со мной.
Эта внезапная близость заставляет меня сфокусироваться на нем так, как мне раньше не хотелось. Он как будто выныривает из фонового шума. У него светлые волосы, которые развеваются во все стороны в этой крутой британской манере, модная одежда, а вместо парадных туфель он носит «Джорданы» с брюками.
Я улыбаюсь.
– Да. Я не ожидала этого.
– Преимущества новой работы, полагаю.
Дверь машины снова открывается, и мистер Бэнкс проскальзывает на средний ряд сидений. Мы с Заком немедленно замолкаем, обмениваясь встревоженными взглядами, когда профессор Барклай следует за ним.
Есть еще два внедорожника, которые они могли бы выбрать, зачем им понадобилось садиться в наш?
Мистер Бэнкс устраивается на своем месте, а затем, осознав, что мы оба здесь и просто ошеломленно смотрим на него, он дружелюбно кивает.
– Напомните мне ваши имена?
Мы с Заком говорим одновременно, как непоседливые дети.
Я смеюсь, немного смущаясь. Почему мне всегда приходится краснеть? Всегда?
– Я – Зак, а это Эмелия.
– Верно. Инженерный отдел и отдел сохранения архитектурных ценностей соответственно. Теперь я вспомнил. Рад видеть вас.
Мой взгляд перебегает на профессора Барклая. Жду, что он обернется и поприветствует нас, но он этого не делает. Поскольку не отрывает своего внимания от телефона, набирая сообщение, или электронное письмо, или что там у него такое важное.
Знаю, что не должна этого делать, но дарю себе мимолетное мгновение, чтобы взглянуть на него, рассмотреть детали, по которым я тоскую последние несколько лет: загорелую кожу между аккуратной линией роста волос и накрахмаленным воротничком рубашки, покрой пиджака на широких плечах, резкую линию подбородка в профиль. Это то, чего я была лишена, ракурсы, которые никогда не показывались в социальных сетях.
Кажется, что внедорожник внезапно уменьшается в размерах. Хотя до сих пор я никогда не испытывала клаустрофобии, сейчас мне трудно преодолеть это ощущение. Профессор Барклай действует как вакуум в замкнутом пространстве. Его одеколон, хотя и едва уловимый, является постоянным напоминанием о том, что он здесь, на расстоянии вытянутой руки, даже когда я отвлекаюсь, чтобы посмотреть в окно.
Когда внедорожник отъезжает от взлетно-посадочной полосы, мистер Бэнкс втягивает профессора Барклая в разговор. Очевидно, что из них получается хорошая команда. Даже если бы я захотела подслушать, едва ли смогла бы за ними угнаться. В основном они говорят скороговоркой.
– Сегодня утром Цинциннати выдал разрешения на снос вспомогательных зданий, – отмечает мистер Бэнкс.
– Уже? Джоан спустилась вниз, чтобы немного смазать колеса?
Мистер Бэнкс фыркает.
– Ты думаешь, она имеет к этому какое-то отношение? Это я и мое обаяние.
– А что с разрешениями застройщика?
– Задерживаются.
– Канализация и вывеска?
– Задерживается. Задерживается.
– Еще раз, кто руководит выдачей разрешений в Цинциннати?
– Дэн Келлер.
– Я думал, Ройс его заменил?
– Мы хотели, чтобы его сменил Ройс, но нет, Дэн по-прежнему главный.
Профессор Барклай качает головой.
– Пройдет еще полгода, прежде чем мы начнем строительство.
– Мы приступим к демонстрации и будем надеяться на лучшее. Я хотел спросить, Миранда приедет в эти выходные?
Сказать, что я напрягла свои уши, значит преуменьшить. Я настолько настраиваюсь на то, что сейчас скажет профессор Барклай, что даже откидываюсь на сиденье, затаив дыхание и не моргая.
Кто такая Миранда? Блондинка с фотографий? Женщина, которую я так часто видела за последний год? Они все еще говорят о работе или…
– Нет.
Я пытаюсь разобрать это слово и расшифровать, означает ли оно довольное «нет» или огорченное, но не могу понять.
– Значит, ты будешь один? – недоумевает мистер Бэнкс.
– Похоже на то.
– Знаешь… если тебе нужна помощь в этом отношении, я к твоим услугам. Могу устроить тебе свидание.
Профессор Барклай отвечает коротким смешком, и больше ничего.
Я сжимаю руки в маленькие мятежные кулачки по бокам от бедер. Мысль о том, что у профессора Барклая будет свидание с кем-то новым, с кем он мог бы расхаживать, заставляет мою кровь кипеть.
Зак придвигается немного ближе и говорит тихо, не обращая внимания на разговор, происходящий на один ряд впереди.
– Я не знал, что ты из Дартмута, – говорит он, указывая на мою старую студенческую сумку, стоящую у ног. Я ей почти не пользуюсь, но сегодня беру с собой, чтобы перевезти все вещи на строительную площадку.
– Дартмут? – спрашивает мистер Бэнкс, оборачиваясь и с любопытством глядя на меня. – Когда ты закончила?
Я отвечаю ему, а затем изо всех сил стараюсь не перевести взгляд на профессора Барклая.
Мистер Бэнкс хмурится и смотрит на своего партнера.
– Ты все еще был там, не так ли? Вы знали друг друга? – он снова поворачивается ко мне. – Вы посещали его курсы?
– Нет.
Держу это слово наготове. Оно выстреливает так быстро и решительно, что я не оставляю профессору Барклаю возможности возразить.
Густые каштановые брови мистера Бэнкса в замешательстве хмурятся.
– Это странно… учитывая вашу специальность.
Я пожимаю плечами и смотрю в окно.
– Это большой кампус.
– Даже если мы и пересекались, я не могу уследить за всеми своими студентами, – добавляет профессор Барклай.
Это заявление ранит, и мне приходится напоминать себе, что это ложь. Он действительно помнит меня и доказал это вчера в лифте. Просто подтверждает мою историю. Не позволяй этому причинять боль.
– Чтобы студент действительно выделялся, нужно что-то по-настоящему запоминающееся.
Его слова звучат до жути знакомо… и тут мой мозг складывает два и два. Это достаточно легко сделать. Наш последний разговор в Дартмуте отпечатался в моей памяти.
Волосы встают дыбом, и не успеваю я опомниться, как говорю:
