Текст книги "Недосягаемый соблазн"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глаза Брента расширяются, пытаясь предупредить ее о чем-то.

Очень подозрительно.

– Нет, детка. Ты победила, забыла? – поддразнивает Брент.

Мэдди хлопает себя ладонью по лбу, как бы говоря: «О, точно».

– Да. Теперь вспомнила. Я была в ударе.

– Как давно это было?

Ни один из них не отвечает. Вместо этого Мэдди хватает Брента за руку и сжимает.

– Я умираю с голоду. А ты? Пошли поскорее что-нибудь перекусим.

И она оттаскивает от меня своего парня так быстро, как будто мы идем не в одно и то же место. Они шепчутся друг с другом о чем-то своем, не желая посвящать меня в свои планы.

Я чувствую, Мэдди беспокоится, что я отпугну Брента, и правильно делает. Именно таков мой план. Но окей, я могу спокойно посидеть в компании за столом и поучаствовать в светской беседе. Могу выпить горячий шоколад и перекусить, не показывая своим видом, что жажду причинить Бренту телесные повреждения. Не стоит переживать, я бы сделал все быстро, лишь бы он спустился быстрее с этой горы на носилках.

– Как тебе Нью-Йорк, Эйден? – вопрос исходит от Джоли. Она пытается втянуть меня в разговор, потому что последние полчаса я сидел молча, как жалкий мудак.

– Хорошо.

– А как с работой?

– Полно, как и всегда, – отвечаю с натянутой улыбкой.

– Где ты работаешь? – спрашивает Брент, вытягивая из меня информацию.

– The New York Times, – подсказывает Мэдди.

Глаза Брента расширяются в уважении.

– Ух ты, это круто.

– Он прокатился по всему миру, – с гордостью добавляет мой брат. – Где ты был в прошлом месяце, Эйден?

– Дубай.

– Что ты там делал? – допытывается Брент.

– Писал статью о Бурдж-Джумейре.

– Это будущий самый высокий небоскреб в мире? – уточняет Джеймс.

– Тот самый.

– Какая потрясающая работа! – с энтузиазмом отмечает Брент.

– Точно. Потрясающая, – добавляет Мэдди с легкой горечью в голосе.

Я хмурюсь, пытаясь поймать ее взгляд, но она не смотрит в мою сторону.

– Можешь передать мне соль? – спрашивает она у Джоли, указывая на солонку.

– Как твоя работа, Мэдди? – задаю вопрос я.

Ее взгляд устремляется на меня, и меня словно ударяет молнией. Затем, так же быстро, она опускает глаза.

– Все в порядке.

– Не скромничай, – поддразнивает ее сестра. – Ты рассказала Эйдену о своей новой должности?

– Что за должность?

– Обычная, – отмахивается Мэдди, спеша положить конец этой теме.

Джоли выдыхает и берет все в свои руки:

– Мэдди – правая рука Элизы. Она помогает в проведении мероприятий, работает в креативном отделе. Теперь никаких администраторских обязанностей. А несколько недель назад она занималась организацией съемки рекламы вместе с Элизой в Нью-Йорке для бренда в Остине, который расширяется на север.

– Ты была в Нью-Йорке? – ошеломленно повторяю я.

Какого хрена?

Почему не позвонила мне?

Ее брови сходятся на переносице, и Мэдди поднимает взгляд на точку прямо над моим плечом, словно не хочет смотреть мне в глаза.

– Я приезжала на пару дней. И все это время работала.

За столом воцаряется тишина. Я замечаю, как мой брат и Джоли переглянулись. Брент тянется еще за одним куском хлеба, а Форд сосет игрушку для прорезывания зубов.

Нас спасает официант со счетом.

К моменту выхода из ресторана у меня отвратительное настроение.

Джоли и Джеймс предлагают посмотреть как можно больше, прежде чем мы отправимся обратно, но мне не удается проникнуться духом зимы.

Когда наша компания налюбовалась вершиной горы, мы направляемся к гондоле. Я встаю в конец очереди. Мэдди мило улыбается Бренту, и внутри бьется сердитая тварь. Я не могу поверить, что она посещала Нью-Йорк и не дала мне знать. Мы могли бы увидеться. Поболтать.

Очередь движется, и взгляд Мэдди устремляется к закрытым кабинкам, словно она проверяет, там ли они до сих пор, чтобы съесть ее живьем.

Все собираются уместиться в одной кабинке, но прежде чем я полностью осознаю, что делаю, я бросаюсь вперед и хватаю Мэдди за руку, не давая ей сесть.

– Ребята, езжайте вперед, – говорю остальным.

На спор ни у кого нет времени – гондола уже уносит их прочь.

Мэдди резко оборачивается. Она в ярости.

– Зачем ты это сделал?

– У вас все в порядке? – спрашивает нас дежурный.

Мы задерживаем очередь.

– Конечно, – отвечаю я и завожу Мэдди в следующую кабинку.

Либо не по правилам сажать незнакомых друг другу людей вместе, либо окружающие почувствовали градус волнения, потому что дежурный никого не приглашает за нами.

Мы одни, и нам некуда спрятаться.

Мэдди выглядит испуганной, и не думаю, что из-за ее страха высоты. На самом деле, я в этом уверен, потому что вместо того, чтобы смиренно сесть, Мэдди вырывает свою руку из моей хватки и отсаживается как можно дальше от меня, прислонившись к стеклянной стене, которая отделяет ее от горного склона. Она дрожит и отворачивается, скрестив руки на груди.

– Ты была в Нью-Йорке и не сказала мне, – обвиняю я.

– И что?

– Ты перестала отвечать на мои звонки и сообщения несколько месяцев назад.

– Очень много дел.

– Чушь собачья.

Мэдди выразительно смотрит на меня, наконец-то показав мне то, что пыталась скрыть с нашей утренней встречи. Ее карие глаза горят янтарем. Она в ярости.

– Извини, подскажешь, когда именно нам с тобой «связаться»? – сердито спрашивает она. – Перед твоим вылетом в Дубай? Или во время твоего путешествия по Парижу? Ах да, давай согласуем звонок в предрассветный час, так как это единственное время, когда мы оба не спим.

– Я на это не куплюсь.

Ее кулаки сжимаются по бокам. Я думаю, Мэдди бросилась бы ко мне, не пугай ее так высота.

Явно желая что-то мне сказать, она делает глубокий вдох, а затем качает головой и отворачивается.

– Думай что хочешь. Мне все равно.

Я разочарован ее готовностью показать белый флаг.

– Ты никогда не умела драться.

Это привлекает ее внимание. Мэдди поворачивается, прищурив глаза.

– Прошу прощения?

– Я получил предложение о работе в Нью-Йорке, но ты даже не попросила меня остаться. Ты тупо выставила меня за дверь.

У нее отвисает челюсть, и Мэдди моргает, как будто не может поверить в то, что я говорю.

– Я не выставляла тебя за дверь, – она медленно выговаривает каждое слово. – Ты уехал в середине отпуска. Или ты забыл эту маленькую деталь?

– Я ничего не забыл, – многозначительно произношу я. – Не каникулы и не то, что мы делали перед моим отъездом.

Наши мысли возвращаются к моменту у бассейна. Я знаю это, потому что ее щеки краснеют от смущения, и она качает головой, глядя вниз, туда, куда мы направляемся, желая, чтобы гондола ускорилась. Вот тебе и страх высоты. Полагаю, он ничтожен по сравнению с тем гневом, который она ко мне питает.

– Сделай мне одолжение и держись от меня подальше до конца недели, – командует она.

Это невозможно.

• 14 •

Эйден

Уже поздно, но я лежу без сна, представляя, как Мэдди и Брент спят в соседней комнате на одной кровати. Скорее всего они лежат в обнимку, и мне это не нравится. Поэтому я представляю Мэдди в куртке, шапочке и двух штанах в отдельном спальном мешке. А Брент дрожит в одиночестве на полу.

Я таращусь в потолок и напрягаю слух в надежде услышать хоть какой-то звук из их комнаты. Дверь в ванную с моей стороны приоткрыта, так что, если кому-то из них понадобится пописать, я это узнаю.

Я понимаю, что плохо справляюсь с происходящим, но ведь я и не подписывался встречать нового парня Мэдди с распростертыми объятиями.

Простонав, переворачиваюсь на бок, лицом к ванной.

Услышав что-то, я резко принимаю сидячее положение и фокусируюсь на двери. Но это оказалось не более чем кашлем или вроде того. Взбесившись, я встаю с кровати и направляюсь в уборную.

Тихими шагами подхожу к их двери и внимательно прислушиваюсь.

Ничего необычного. Никаких разговоров, смеха или... того самого.

Я провожу руками по лицу, пытаясь обрести хотя бы подобие здравого смысла.

Я не могу караулить тут всю ночь. Да и кроме того, каков мой план? Если я услышу, что они делают что-то, что мне не нравится, вмешаюсь и прерву их?

Может быть.

С тихим стоном я решаю, что, вероятно, лучше всего покинуть свою комнату и отправиться в более безопасное место. Схватив подушку с кровати, выхожу в темный коридор, радуясь, что у Джоли и Джеймса огромный дом. Нет необходимости беспокоиться о том, что я кого-нибудь разбужу своими ночными блужданиями.

Я уже собираюсь включить свет в гостиной, когда замечаю кого-то на диване. Мягкое свечение Kindle слепит глаза, но я подхожу ближе и вижу завернутую в одеяло Мэдди.

Она подпрыгивает и охает, заметив меня.

– Ох, господи!..

– Прости.

Она зажмуривает глаза, словно пытаясь успокоиться.

– Что ты здесь делаешь?

– Читаю, – отвечает Мэдди, подняв веки и переключая внимание на свою электронную книгу. Меня тут явно не рады видеть.

– Ага, это понятно. Я имел в виду, почему ты здесь?

– Не могла уснуть.

Поэтому и притащила свою подушку и одеяло на диван?

– Полагаю, Брент чутко спит?

Она что-то неопределенно хмыкает и возвращается к чтению.

Я бросаю свою подушку на другой край дивана и иду на кухню. Если я планирую посидеть тут некоторое время, то мне нужно перекусить. Я включаю свет над шкафчиками, чтобы ни во что не врезаться, и провожу обыск кладовой, пока не нахожу коробку хлопьев. Делаю нам с Мэдди по порции, а затем несу их к дивану. Когда я начинаю садиться, Мэдди стонет от досады, потому что ей приходится убрать ноги, чтобы я их не раздавил.

Вместо «спасибо» протягиваю ей миску.

– Я не голодна, – ледяным тоном отказывается она.

Хм.

Мэдди, которую я знал раньше, никогда бы не отказалась от миски хлопьев ночью.

Посмеявшись себе под нос, ставлю ее порцию на кофейный столик перед нами.

– Ты же знаешь, что тут полно места? – замечает она.

– Да мне и тут нормально, – говорю я, засовывая немного хлопьев в рот.

Мне это нравится. Кусачая Мэдди. Возможно, я продолжу провоцировать ее, чтобы узнать, как глубоко она готова вонзить в меня свои зубы.

В полной тишине Мэдди держит свой Kindle перед лицом, закрываясь от моего взгляда.

Я точно знаю, что она не понимает ни единого слова.

Как можно сосредоточиться в такой момент? Мне едва удается доносить ложку до рта, не обливая себя молоком. Мэдди так ко мне близко, что ее пальцы ног задевают мое бедро. Я чувствую запах шампуня, с которым она принимала душ перед сном. Я слежу за каждым ее движением, каким бы незначительным оно ни было.

Мы продолжаем сидеть рядом друг с другом в гробовой тишине. Время медленно ползет. Единственный звук в комнате – хруст хлопьев у меня во рту.

В итоге Мэдди не выдерживает, сбрасывает с себя плед и садится. Краем глаза я наблюдаю, как она тянется за своей миской. Мэдди в пижаме: свободной хлопковой майке и шортах. Стоит ей наклониться вперед, через вырез ее топа я замечаю больше, чем небольшой намек на обнаженную кожу.

Мое тело реагирует мгновенно, словно я только что увидел проблеск пресной воды, пробыв в пустыне несколько дней. Кровь устремляется на юг, а сердце в груди начинает учащенно колотиться.

Потом Мэдди откидывается на спинку дивана с миской и подтягивает ноги, используя колени в качестве импровизированного стола.

Я уставился на нее, и Мэдди замечает. Она поднимает на меня взгляд и сверлит, как бы спрашивая: «Что?».

Когда я просто улыбаюсь, она качает головой и отворачивается, сосредоточившись на своей еде.

– Зачем ты здесь? – спрашивает она. – Позлить меня?

– Я просто ем хлопья. Мне кажется, ты придаешь этому слишком большое значение.

– Я попросила тебя держаться от меня подальше.

Я пожимаю плечами.

– Ну, так бы и было, если бы ты осталась в своей комнате с Брентом.

Это заставляет ее замолчать.

– Ты же знаешь, что можешь уйти обратно в свою комнату в любое время, когда захочешь? – язвлю я.

Она расправляет плечи и продолжает есть.

Если я правильно понимаю, ей не хочется возвращаться в комнату.

Проблемы в раю?

– Поссорились с Брентом?

– Нет, конечно. Мы не ссоримся.

– Никогда?

– Нет. Он милый.

– А как насчет постели?

Мэдди давится хлопьями, и мне приходится похлопать ее по спине, дабы убедиться, что она не умрет у меня на руках. Откашлявшись, она восстанавливает дыхание, а затем снова пристально смотрит на меня.

– Это не твое дело.

Я смеюсь.

– Раньше мы постоянно это обсуждали. У нас не было запретных тем, или ты забыла?

– Теперь я выросла, – надменно парирует она.

– Крошка Мэдди Лейн уже такая взрослая, что больше не поцелует и не расскажет.

Моя насмешка раздражает ее. Мэдди со звоном опускает ложку обратно в миску и поворачивается ко мне лицом.

– Если тебе так важно знать, Брент в курсе, что мне нравится в постели.

– О, правда?

– Он не робкий, так что никакой возни и боязни выразить свои желания.

Я хмыкаю, на что она прищуривает глаза.

– Ты мне не веришь?

Я пожимаю плечами.

– Я этого не говорил.

– Это написано на твоем самодовольном лице!

Я продолжаю жевать хлопья.

– Приятно видеть, что ты ничуть не изменился. Такой же самонадеянный, а может быть, даже больше.

Я встречаюсь с ней взглядом.

– Раньше тебе это нравилось.

– Вкусы меняются.

С тех пор, как я уехал, в моей душе таилась одна мысль. Сожаление, если быть точнее. Я постоянно задавался вопросом, не сильно ли я надавил на Мэдди, желая, чтобы она раскрыла свои истинные чувства ко мне? Тогда я принял ее слова за чистую монету, впитал их и поверил, что сказанное было правдой. У нее было предостаточно возможностей поделиться и рассказать о своих чувствах… если они у нее были. Итак, я убедил себя, что неинтересен ей, и это одна из причин моего переезда в Нью-Йорк. Мне пришлось увеличить дистанцию между нами, чтобы я мог попытаться двигаться дальше.

Но даже сейчас меня угнетает мысль, а не удалось ли ей просто хорошо скрыть правду? Совсем как мне?

Ведь я тоже никогда не говорил ей о симпатии.

Может быть, мы оба были лжецами?

Я мог бы проверить свою теорию прямо сейчас. Она сидит совсем одна со мной практически в темноте. Я мог бы поставить наши миски на кофейный столик, наклониться над ней, толкнуть ее на диван и посмотреть на ее реакцию.

Я мог бы соблазнить Мэдди так, как представлял себе тысячу раз. Скользнув вверх по ее майке, моя ладонь накрыла бы ее кожу… Я мог бы сделать ей приятно.

Я хочу ее сейчас так же сильно, как и всегда.

Желание обладать ею разгорается во мне, как лесной пожар.

Мне до безумия трудно усидеть на месте и держать свои руки при себе, будучи всего в нескольких дюймах от нее.

– Думаю, мне действительно следует вернуться к Бренту, – сообщает Мэдди, вставая, чтобы отнести свою миску на кухню.

Я тоже поднимаюсь и иду за ней, позволяя своему взгляду задержаться на ее длинных ногах, пока не добираюсь до края ее шорт. Когда она кладет свою миску в раковину, я приобнимаю Мэдди, чтобы сделать то же самое. Стоит моей руке коснуться ее талии, Мэдди замирает и втягивает воздух.

Я не отодвигаюсь, наоборот, делаю еще шаг вперед.

Прижимаю ее к раковине.

– Ч-что ты делаешь? – с волнением спрашивает она.

– Убираю за собой посуду, – отвечаю я, когда моя рука касается стойки рядом с ее бедром.

Мое тело прижимается к ее, и мы идеально подходим друг другу. Ее майка мягко скользит по моей обнаженной груди. Чтобы держаться на ногах, Мэдди опускает на раковину ладонь рядом с моей. Мэдди кажется такой хрупкой, а ее пальцы – такими нежными. Я не могу удержаться – позволяю своей руке скользнуть по ним, накрываю тыльную сторону ее ладони, а затем обхватываю ее запястье и сжимаю так, чтобы почувствовать пульс Мэдди.

Быстрый, как у колибри.

Она нервничает, но не настолько, чтобы положить конец моей игре.

Я держу свою руку на ее запястье еще немного, а после, проиграв битву с совестью, двигаюсь вверх по ее предплечью, выше локтя. Я провожу по бицепсу Мэдди, пока мои пальцы не натыкаются на тонкую бретельку ее майки. Клочок. Я мог бы потянуть эту ткань и порвать без малейших усилий. Вместо этого я прикасаюсь к бретельке, как к хрупкой птичке, наматываю на два пальца и оттягиваю от ее кожи.

Я так близко к ней, что могу заглянуть через плечо и посмотреть, как опускается ткань, открывая верхнюю часть груди. Позади нас горят лишь тусклые лампы, мы погружены в тень, но я вижу более чем достаточно. Гладкую кожу. Мурашки. Как поднимается и опускается ее грудная клетка, наполняясь воздухом. Похоже, ей его не хватает. Ее дыхание участилось, когда мой рот коснулся раковины ее уха.

– Собираешься бежать обратно к Бренту? Сейчас?

Мэдди некоторое время не отвечает, а потом, наконец, кивает, словно убедила себя в чем-то.

– Ты собираешься к нему в постель, пока я стою за тобой?

Она сглатывает, но остается неподвижной. Я жду, что Мэдди отвернется или оттолкнет мою руку… сделает что-то, что удержит меня от продолжения.

– Не думаю, что он дает тебе все, что ты хочешь, – насмехаюсь я. – Я думаю... ты лжешь.

Ее глаза распахиваются, и она отталкивает меня.

Когда наши взгляды встречаются, я вижу, что Мэдди готова фонтанировать ядом. Мэдди дрожит от бурлящего в ней адреналина и указывает на меня пальцем.

– В чем дело, Эйден? Заскучал в Нью-Йорке? Давно не занимался сексом, поэтому решил, что было бы забавно тут потискаться?

Я делаю к Мэдди шаг, но она отступает.

– Не подходи и не пытайся испортить мне жизнь. Ты тот, кто ушел.

– Ты не просила меня остаться.

– Ты что, издеваешься?!

Наш разговор становится все громче. Мы сейчас всех перебудим.

– Мэдди?

Голос Брента доносится из конца коридора, и я со всей силы сжимаю веки. Чертовски здорово.

Мэдди быстро поправляет бретельку своей майки и оббегает вокруг кухонного островка, чтобы оказаться ближе к Бренту, чем ко мне, когда он, наконец, входит в гостиную.

– Все в порядке? – спрашивает он, стирая сон с глаз.

– Да. Все в порядке. Пошли, вернемся в комнату.

Я смотрю, как они исчезают в коридоре, и спазм скручивает мои внутренности.

Все это не имеет смысла.

Все это время я думал, что Мэдди хочет, чтобы я уехал и начал строить карьеру в Нью-Йорке, но если это так, то почему, как только я там оказался, она перестала выходить на связь? Почему не отвечала на мои звонки и сообщения? Почему сердится на меня сейчас?

Уже в постели, прежде чем провалиться в сон, я решаю не отступать, молча смотря на «жили долго и счастливо» Брента и Мэдди. Более того, я этого не допущу. Я совершил ошибку, когда уехал в первый раз в Нью-Йорк, так и не сказав Мэдди о своих чувствах. И я не позволю этому случиться снова.

~

Утром удача на моей стороне.

Я просыпаюсь первым и отправляюсь на пробежку. На улице холодно, и мои легкие горят, но ясность мысли от этого ценнее.

После прошлой ночи, прикосновений к Мэдди, хорошая пятимильная пробежка необходима, чтобы держать свое тело в узде. Остыв, я уже собираюсь вернуться в дом, но замечаю впереди Брента, который говорит по телефону. Он стоит снаружи в пижаме и подпрыгивает на месте, пытаясь согреться.

Интересненько.

Почему он разговаривает по телефону здесь? Зачем стоять на холоде?

Я вытаскиваю AirPods из ушей и ставлю музыку на паузу. Будучи ко мне спиной, он и не подозревает, что я его слышу.

– ...пока все в порядке, но у меня такое чувство, что назревает что-то серьезное.

Я замедляю шаг.

– Не представляю, что происходит между ними. Она тебе что-нибудь рассказывала?

Наступает тишина – отвечает человек на другом конце провода.

– Ну, между ними до сих пор искрит. Ты бы видел, как он смотрит на Мэдди. Прям как ты на меня.

Брент смеется, а я останавливаюсь как вкопанный.

Что, мать вашу?

– Господи, я сейчас превращусь в сосульку, – он шипит и направляется к двери. – Я не могу оставаться здесь ни секунды. Напишу тебе позже. Да. Да, не забуду. Хорошо. Люблю тебя.

Ничего не подозревая, он спокойно вешает трубку и заходит внутрь.

Но теперь я знаю.

Я намного, намного мудрее, чем был пять секунд назад.

Я почувствовал еще вчера, что между Брентом и Мэдди что-то не так. Я не мог понять, что между ними происходило, но сигналов было слишком много.

И теперь я знаю почему.

Мэдди снова взялась за свое.

• 15 •

Мэдди

Я сижу за столом и занимаюсь своими делами, когда Эйден заходит на кухню. Я едва могу взглянуть на него после того, что произошло между нами ночью. Это было... неожиданно, мягко говоря.

Эйден явно только с пробежки. По его лбу стекает пот, хотя на улице ниже нуля. Скинув тренировочную куртку, Эйден вешает ее на спинку барного стула, а затем поднимает низ своей футболки и вытирает ею лицо. Кубики на его загорелом животе напрягаются.

Прошлой ночью я видела обнаженную грудь Эйдена, но при дневном свете его тело еще лучше.

Он ловит мой пристальный взгляд, и я даже не утруждаю себя тем, чтобы его отвести.

На лице Эйдена хитрая улыбка, и мне это не нравится. Он выглядит... слишком уверенным, как будто только что выиграл партию в покер или слопал канарейку.

Разве после вчерашнего он не должен обижаться в углу? Вытирать слезы кухонным полотенцем или что-то в этом роде?

– Выходил на пробежку? – спрашивает Джеймс со своего места у плиты, где взбивает яйца на завтрак.

– Да, ненадолго, – отвечает Эйден, подойдя к столу и стягивая кусок колбасы с моей тарелки.

Моя челюсть ударяется об пол.

Неужели мы абсолютно ничего не поняли?

Насколько грубой я должна быть, прежде чем Эйден поймет намек, что я не хочу иметь ничего общего с ним и его великолепным телом?

Брент сидит рядом со мной, и Эйден бросает на него взгляд, как будто только сейчас осознав, что мой парень здесь.

– Доброе утро, Брент. Хорошо спалось?

Брент неуверенно смотрит на меня, прежде чем медленно кивнуть.

– Э-э... да. Спасибо.

– Приятно слышать. Я уже спал с Мэдди раньше, и иногда она вела себя как настоящая постельная свинья. Хотя любит обнимашки.

Я вспыхиваю.

– Спал в одной постели! – возмущенно добавляю я, убеждаясь, что все в комнате правильно понимают его слова. – Не переспал.

– Верно, – Эйден улыбается.

– И еще я не обнимала тебя!

Эйден хмурится, обдумывая это.

– Уверена?

Я прокручиваю воспоминания с молниеносной скоростью, пытаясь понять, что мы делали в той поездке в пустыню. Обнимала ли я его? Хм. Что, если я сделала или сболтнула что-то во сне, чего не помню?

Прежде чем я успеваю обдумать свои следующие слова, Эйден разворачивается и идет к плите за едой.

– Все в порядке? – наклоняется ко мне Брент.

Нет! Не все в порядке, Брент!

Мой план проваливается. Эйден одерживает верх, и я не могу понять, как ему это удается.

Эта неделя должна была быть полностью под моим контролем. Я хотела застать Эйдена врасплох со своим симпатичным парнем и показать, какую огромную ошибку он совершил, оставив меня в Остине и улетев в неизвестные края.

То, что произошло на кухне, выбило меня из колеи.

Эйден прижался ко мне.

Прикасался ко мне так, как никогда раньше... ну... ладно, кроме того единичного случая у бассейна.

Мое сердце бешено колотится при одном воспоминании о том, каково это – когда он стоит позади и прижимает меня к кухонной стойке.

Только все это не имеет смысла.

Эйден садится за стол напротив меня, и я поднимаю на него взгляд.

Мне хочется вскочить со стула, схватить его за воротник и потребовать ответы.

Что за игру ты ведешь, Эйден Смит?

Какова твоя цель? Поразвлечься со мной в отпуске?  Сделать так, чтобы было о чем потрепаться со своими приятелями в Нью-Йорке?

Мне резко становится невыносимо тут находиться. Я встаю, скрипнув стулом по деревянному полу, и обхожу стол, пока не оказываюсь перед Эйденом. Он кладет в рот кусочек яичницы, а затем медленно поднимает взгляд на меня. Сама невинность.

– Мы можем быстро переговорить?

Я даже не пытаюсь добавить в свой тон сахара. Я хочу, чтобы он знал, что я серьезна. Со мной не стоит шутить.

– Мой завтрак остынет, – указывает он.

– Ничего с ним не случится. Пошли.

Я не дожидаюсь его ответа и направляюсь в сторону спальни, которую делю с Брентом. Тень Эйдена следует за мной, и как только мы оказываемся в комнате, я обхожу его и закрываю дверь.

– Давай проясним одну вещь, – рычу я, стуча пальцем по его грудной клетке. – То, что произошло прошлой ночью, не может повториться.

– Верно.

– Больше никаких насмешек надо мной за завтраком на глазах у всех. Больше не прикасайся ко мне, как вчера. Я с Брентом.

– Ну да, – хмыкает он.

– И что это должно означать?!

– Я не знаю, Мэдди. Ты мне скажи.

Эйден подходит ближе, снова прижимаясь ко мне. Да что с ним такое?! Ему обязательно нарушать мое личное пространство? Он слишком высокий. Слишком большой. Я вытягиваю руки, чтобы держать его на безопасном расстоянии, и мои ладони прижимаются к его груди.

Зеленый взгляд пронзает меня насквозь.

– Занимались сексом ночью?

Я краснею.

– Не твое дело.

– У вас вообще был секс?

– Конечно! Вагон секса!

Он быстро, словно молния, протягивает руку и обхватывает мою шею сзади. Не сильно, но так, чтобы я не могла отвести взгляд.

– Я раскрыл твой маленький секрет, Мэдди Лейн.

Мое сердце замирает.

Нет.

Это невозможно.

– Я знаю, во что ты играешь. Я знаю, что Брент не твой парень. Я знаю, что ты взялась опять за свое. Что, у тебя опять шуточки с фейковыми парнями?

Я сглатываю, чтобы не заплакать.

Как он догадался? Откуда узнал?

– Кто такой Брент?

Мои губы дрожат.

– Мой парень, – отвечаю я, тщетно пытаясь держаться обмана.

Эйден делает шаг ко мне, и наши тела становятся одним целым, а когда он наклоняется, я чувствую его запах пота после пробежки и геля для душа.

– У тебя нет парня.

Он режет по больному, и нанесенная рана слишком реальна.

– Итак, еще раз... Мэдди... Кто такой Брент?

Я смахиваю его руку со своей шеи и отворачиваюсь. Эйден вздыхает и опускает голову на мою макушку, а потом вдыхает, и кажется, будто он делает первый глубокий вдох за долгое время.

– Я не должен был оставлять тебя, – шепчет он.

Я закрываю глаза.

Именно эти слова я хотела услышать. Слова, о которых мечтала в течение многих одиноких ночей.

Но это всего лишь... слова.

Они не меняют прошлого, так что в них толку?

Я отворачиваюсь от Эйдена и выхожу обратно в коридор, жалея, что не могу запереть его в той комнате и выбросить ключ.

~

– Думаю, будет лучше, если я уеду.

– Что?! Нет. Да брось, тут же весело!

– Без обид, милая, но… Я тут лишний.

Мы с Брентом в нашей комнате, и он собирает вещи, чтобы ранним рейсом вылететь обратно в Техас.

Судя по всему, моя песенка спета.

И да, я знаю. С самого начала идея была глупой, но в прошлый раз прокатило, поэтому я решила попробовать еще разок. Старый трюк с фейковым бойфрендом был необходим, чтобы я могла выстоять перед Эйденом и заставить его мучиться. И все бы получилось! Только парня на роль я выбрала не того. С Эйденом было легко притворяться парой, потому что в глубине души я отчаянно хотела с ним встречаться. Мне не пришлось лгать о своих чувствах, потому что то оскароносное представление вовсе не было спектаклем.

А с Брентом все не так просто.

Он партнер Данте и мой хороший знакомый. Мало того, что Брент в серьезных отношениях, я его совсем не привлекаю. Между нами нет никакой химии, поэтому Эйден так быстро раскусил мою ложь.

Но я не готова сдаваться.

Даже если Брент не может играть роль моего парня, он может быть буфером!

Брент запихивает еще несколько вещей в свою сумку, и я наклоняюсь вперед, в отчаянии хватая его за предплечье.

– Что, если я устрою нам спа-день в "Четыре Сезона"?! За свой счет!

Он на секунду перестает складывать рубашку и обдумывает предложение. Затем, придя в себя, качает головой.

– Нет. Я хочу провести Рождество с Данте, да и, кроме того, все кончено. Он знает, что мы не встречаемся!

– И как мне справиться без тебя? – я надуваю губы.

Он похлопывает меня по спине.

– Я тебе не нужен. Ну… об этом довольно красноречиво сказал прошлый вечер.

Я драматично падаю на кровать.

– Это было не то, что ты думаешь, – отвечаю я, но так как мое лицо прижато к одеялу, мои слова звучат приглушенно.

– Что?

– Я сказала, это было не то, что ты думаешь!

Он саркастически смеется.

– Э-э-э... По-моему, выглядело все довольно пикантно. Этот парень запал на тебя.

Я затыкаю уши в надежде, что Брент замолчит.

– Жаль, что я вас прервал. Кто знает, как все далеко могло зайти, – его тон звучит многозначительно, и паника вскипает в моей крови.

О боже мой.

Куда это могло зайти?!

– Я не понимаю, почему это плохо, – говорит Брент, на что я переворачиваюсь.

Я смотрю в потолок, сложив руки на животе. Я чувствую свой пульс даже там… он скачет, скачет и скачет.

– Это просто... не входит в план.

– Какой к черту план? Плыви по течению.

– Тебе легко говорить! Ты не знаешь, каково это было – два года ходить в него влюбленной и чувствовать, что моя любовь безответна. Эйден бросил меня и переехал в Нью-Йорк, а теперь вернулся и решил провести со мной отпуск?! Только через мой труп.

– Так что ты собираешься делать?

– Заставить его плакать кровавыми слезами.

– Звучит не очень разумно.

– Никто не говорил, что я разумна.

– Да, нам всем это ясно. Разумные взрослые женщины не притворяются, что у них бойфренды.

– Да, что ж... я ни о чем не жалею. Разве только о том, что ничего не вышло.

Он пожимает плечами.

– Ну, хорошо, что нас раскрыли до того, как все запуталось еще сильнее. Представляешь, если бы нам пришлось поцеловаться или что-то в этом роде?

– Это было бы так плохо? – дразню я.

Он фыркает.

– Класс, очень приятно.

– Не принимай на свой счет, – спешит уточнить Брент. – Спроси Эйдена… он, казалось, был очень заинтересован в том, чтобы поцеловать тебя прошлой ночью.

– Хорошо! Ладно! Прекрати! Беги домой к своим идеальным отношениям и оставь меня в покое.

Он наклоняется, чтобы чмокнуть меня в макушку.

– Ты со всем справишься, Мэдди.

– Думаешь?

Я рада, что хотя бы один из нас уверен в этом.

• 16 •

Эйден

Тик-так.

Я поднимаю взгляд на настенные часы, ощущая, как проходит каждая секунда… или мне так кажется.

Мэдди одолжила машину у Джеймса, чтобы отвезти Брента в аэропорт. Ее до сих пор нет, а она уже должна была вернуться.

Я ковыряюсь в корзинке для хлеба в ресторане, сидя в гордом одиночестве. Персонал мне сочувствует – невысокая блондинка предложила принести что-нибудь выпить, помимо воды, но я не хочу, чтобы до появления Мэдди хоть что-то туманило мой разум. При общении с ней необходимо всегда быть начеку.

– Так вы из Нью-Йорка? – спрашивает официантка.

За последние десять минут она трижды подходила к моему столику. Сначала, казалось, просто из вежливости, но теперь я начинаю думать, что она ждет от меня вопроса, когда закончится ее смена.

– Да. Переехал в прошлом году.

– Круто! Я никогда там не была, но с удовольствием бы посетила. Особенно сейчас… держу пари, там волшебно во время праздников.

Я киваю и смотрю ей через плечо в сторону двери.

Мэдди все нет.

– К вам так никто не присоединился? – спрашивает она с сочувствующей улыбкой.

– Пока нет.

Я беру еще один кусочек фокаччи и провожу им по соусу из оливкового масла и трав, пытаясь отвлечься.

Дверь открывается, и я выпрямляюсь.