Текст книги "Недосягаемый соблазн"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

К сожалению, пребывание здесь ограничивало меня в плане работы. Пускай я и тружусь в рекламном агентстве, но только офис-менеджером. Устраиваясь, я посчитала это хорошим способом начать карьеру. И даже не подозревала, что, окрестив себя администратором, трудно получить повышение.

Но мне нравится жить в Остине. Здесь проживают самые разные люди. А зеленые зоны для пеших прогулок и потрясающий вид на холмистую местность прямо за пределами нашего кондоминиума впечатляют. Как и потрясающий вид на Эйдена, подносящего ложку с хлопьями ко рту.

– Что? – спрашивает он из-за того, что я на него таращусь.

– У тебя молоко на лице, – вру я, отодвигаясь от стола.

Вы могли бы подумать, что мое увлечение им давно сошло на нет. Мы живем вместе два года! Он случайно услышал, как я пукнула, когда я предположила (ошибочно), что сделаю это бесшумно. Я случайно увидела его голым и выжила, чтобы рассказать эту историю. И эта «история» очень длинная. Очень. Хлопаю ресницами.

Я не предполагала, что совместное проживание заладится.

Это казалось странным.

Мои родители не были в восторге.

Спустя несколько недель после свадьбы моей сестры я собрала свои вещи, чтобы отправиться в Остин.

– Почему ты не можешь жить с одной из своих подружек из колледжа? – негодовала мама. – Или я уверена, что у Джоли полно знакомых в Остине. И кажется у Дины из моего клуба там живет дочь. Почему бы нам не попытаться вас свести?

Я не хотела ничего слушать. Я приняла решение в ту минуту, когда позвонила Эйдену. Это был короткий обмен репликами. Он работал и не мог долго разговаривать. Я поинтересовалась, ищет ли он соседа по комнате. Эйден искал. Я спросила, не против ли он, если им буду я. Он поставил условие – я не должна разбивать фужеры в квартире. «Никаких дзынь-дзынь»… вот такая договоренность.

– Мама, Эйден предложил мне жилье, отказываться глупо. Расположение отличное. До моей новой работы всего десять минут пути, и мы знаем Эйдена. Он брат Джеймса. Если я не могу доверять ему, то кому тогда доверять?

Мой отец вызвал меня на беседу и заставил поклясться, что я буду запирать дверь своей спальни каждую ночь. Они явно считали, что Эйден растерзает меня по прибытии. Эй! Это моя мечта, люди!

Но зря они беспокоились.

Я до сих пор помню день, когда я появилась на его пороге с сумками в руках. Стоило мне постучать в дверь – ее открыли. Девушка.

– О, привет, чем могу помочь?

Она смотрела на меня так, словно мечтала скинуть с лестницы.

– Привет, эм... – Я сделала шаг назад, чтобы рассмотреть цифры на двери. – Эйден живет здесь?

– Да... – протянула она. – Он в душе.

– Ох, хорошо. Без проблем. Я его новая соседка по квартире.

– Соседка по квартире?

Я поправила ремень на сумке, чтобы распределить вес на плече. Она заметно потяжелела.

– Ага. Могу я?..

Я жестом попросила ее открыть дверь и впустить меня, но она этого не сделала.

– Позволь я сначала уточню у Эйдена, – бросила девушка с улыбкой, которая больше походила на насмешку.

Круто! Я запросто поторчу здесь со всеми своими сумками! Не беспокойся!

Она исчезла, захлопнув дверь перед моим носом. Я ожидала, что девушка вернется через несколько минут, но чуда не произошло.

Я постучала в дверь, но на этот раз никто не ответил.

Дерьмо. И что мне теперь делать?!

Потом я вспомнила, что у меня есть номер телефона Эйдена, и позвонила ему.

Он ответил достаточно быстро.

– Мэдди, привет. Едешь?

– Ага, на самом деле стою у твоей квартиры. Я попросила твою девушку впустить меня, но кажется, она... э-э... забыла обо мне.

Он выругнулся себе под нос, а затем связь оборвалась. Секунду спустя я услышала топот шагов по полу. Входная дверь распахнулась. Эйден стоял с влажными волосами и в облегающей черной футболке.

– Она не сказала мне, что ты здесь.

– Упс! Так и знала, что что-то забыла, – запричитала та у него за спиной, но в ее голосе не было ни капли раскаяния.

Эйден поднял мои сумки и даже снял одну с моего плеча. Я вздохнула с облегчением, направив благодарную улыбку в его сторону, и вошла внутрь.

– Итак, – начал он, оглядываясь на меня с улыбкой, – это кухня, а там гостиная.

– С этим разобрались, – рассмеялась я.

– Ха, отлично. Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Она напротив моей через гостиную.

– Эй-ден, – промурлыкала девушка. – Я умираю с голоду. Ты предлагал где-нибудь поужинать.

Ее надутые как у ребенка губы действовали мне на нервы, и на нервы Эйдена тоже. Он встретился со мной взглядом и шутливо закатил глаза. Я заговорщически улыбнулась ему.

– Ладно, – раздраженно простонала она. – Я буду внизу, в машине. Жду.

Затем вылетела из квартиры.

– Твоя девушка? – спросила я, пытаясь придать своему тону непринужденность.

– Даже не близко, – заверил он меня.

О, слава богу.

Он открыл дверь в мою комнату, и мы вместе вошли внутрь.

Как он и говорил, там стояла кровать, но больше ничего.

– Ты на машине? – спросил он.

Я покачала головой. Я прилетела из Далласа и на такси добралась до кондоминиума.

– Нет. Она староватая и ненадежная. Родители предложили мне взять другую машину, но я решила, что буду гулять пешком, раз приехала в такое красивое место.

– Да, все будет в порядке. Если что, я могу одалживать тебе свой внедорожник. Тебе наверняка захочется съездить за какими-то мелочами, чтобы чувствовать себя как дома.

Я обвела взглядом скудно обставленную комнату.

Дом.

Верно.

– Вон там у тебя своя ванная комната, – продолжил он, указывая на дверь напротив кровати, – а в коридоре рядом с кухней стоит стиральная машина и сушилка.

В руке Эйдена завибрировал телефон, и на его лице промелькнуло раздражение.

– Дальше я сама разберусь, – заверила его я, ободряюще подняв большой палец. – Мне в любом случае потребуется время, чтобы разобрать вещи и обустроиться.

– Отличный план. Извини, мне нужно бежать, – сказал он, пятясь к двери. – Обещаю загладить свою вину. Ты любишь пиццу?

– Терпеть не могу эту дрянь. – Он выглядел таким ошеломленным, что я рассмеялась. – Я шучу. Все любят пиццу.

Его улыбка увеличилась в десять раз.

– Точно. Закажу нам чуть позже. Отпразднуем твой приезд.

Хотела ли я, чтобы Эйден встречал меня, полностью и беззаветно влюбленный в меня? Еще бы. С другой стороны, как я могла обвинять его в том, что он встречался с кем-то? В конце концов, когда мы виделись в последний раз, я была с Дарреном. Эйден-то не знал, что я рассталась с парнем после свадьбы. Он-то не знал, что я с нетерпением ждала переезда в Остин не только чтобы начать самостоятельную жизнь после колледжа и получить новую интересную работу, но и потому, что втайне хотела узнать его получше.

Позже вечером он принес домой пиццу, как и обещал, а на следующий день, когда я попросила одолжить мне автомобиль, чтобы съездить в ИКЕЮ за комодом, он вызвался пойти со мной.

По дороге мы остановились на барбекю, и с тех пор мы с Эйденом стали не разлей вода.

У родителей не было повода переживать. За те два года мы не целовались и не прикасались друг к другу в сексуальном плане. Он не приглашал меня на свидание, не смотрел с тоской в мои глаза, не говорил о любви и не пытался соблазнить меня. Я видела его голым лишь раз, и то из-за того, что я рано вернулась с работы, а он оставил дверь в свою комнату открытой, потому что не ждал меня. Досадное недоразумение.

Но хотя Эйден и не приставал ко мне, он далеко не святой. За те два года, что мы прожили вместе, я видела его с другими женщинами. Большим количеством женщин. Творческими личностями. Застенчивыми книжными червями. Спортивными инструкторами по йоге. Более того, не все были красивыми – он не такой поверхностный. Большинство из них были забавными и классными, и это одна из причин, по которой я впускаю их, когда они стучатся после расставания.

Со вчерашнего вечера я думала о словах Келли, что они с Эйденом расстались несколько месяцев назад. Я и не подозревала, что с тех пор Эйден был одинок. Это, конечно, рекорд.

– Ты сейчас с кем-нибудь встречаешься? – выпаливаю я, ополаскивая миску с хлопьями в раковине.

Он качает головой, сосредоточившись на своем завтраке, так что я могу видеть только его затылок.

– Нет.

– Давно уже?

Он пожимает плечами.

– Я не считаю дни.

– Первый раз у тебя нет постоянной девушки.

– То же самое можно сказать и о тебе.

Это меня поражает. Из нас двоих именно я не зацикливаюсь на отношениях. Так и есть!

– Что? У меня не часто бывают свидания.

Он оборачивается и вскидывает бровь.

– У тебя было три парня с тех пор, как ты переехала из Далласа.

– Парня?! Я не встречалась с ними. Мы просто ходили на свидания, – настаиваю я.

– Да, вот только они думали иначе. Ты забываешь, что я по-прежнему работаю с Коулом. И он постоянно спрашивает меня о тебе.

Я стараюсь не вздрагивать.

– Точно. Я надеюсь, что у него все хорошо. Он милый.

– У него все в порядке, – хрипло отвечает Эйден.

– Итак, давай еще раз проясним, в данный момент ты не встречаешься ни с одной девушкой?

– Почему ты так шокирована этим?

Потому что так и есть!

Эйден встает из-за стола, берет свою миску и присоединяется ко мне у кухонного островка. Я стою у раковины, поэтому ему приходится приобнять меня, чтобы поставить свою миску. Мы слишком близко, его волосы взлохмачены, на щеках утренняя щетина, его обнаженный пресс соприкасается с моим телом… Это слишком, чтобы я держала себя в руках.

– Тебе нравится думать, что я какой-то бабник, – говорит он в опасной близости от моих губ, – но давай начистоту: я встречался со многими, а вот ты водишь парней за нос.

У меня отвисает челюсть.

– Ага, – продолжает он. – Ты держишь их возле себя просто ради забавы. На крючке. Завлекаешь их, чуть отпускаешь, дразнишь наживкой, пока они прочно не цепляются, а затем, – Эйден щелкает пальцами, – ты их бросаешь.

– Неправда.

– Даррен, – он начинает перечислять имена в качестве доказательства.

– Это другое.

– Илай.

– Нет.

– Коул.

– Окей. – Я поднимаю руку и пытаюсь оттолкнуть Эйдена от себя, но он не двигается с места. Похоже, все эти протеиновые коктейли делают свое дело. Я бросаю попытки сдвинуть его и со вздохом опускаю руку. – Я понимаю твою точку зрения, но, может быть, я просто пытаюсь найти того самого? А для этого я должна ходить на свидания!

– Меня этим не проведешь. Если бы это было твоей целью, ты бы выбирала парней из своей лиги.

– Моей лиги?

– Да. Ты приводишь парней, которые лебезят перед тобой. Они милые, но немного туповатые. Половина из них не поняла бы шутки, если бы она укусила их за задницу.

Ладно, теперь я разозлилась. Останься в моей миске хоть капля молока, я бы надела ее на голову Эйдена.

– Ты ошибаешься.

– Не кипятись.

– Слишком поздно, приятель! – Я прохожу мимо Эйдена к столу и хватаю свою подушку со стула.

– Мэдди, – на грани мольбы тянет он.

– Ничего не хочу слышать, плейбой! В следующий раз держи свои теории отношений при себе!

– Ты первая начала!

Я иду в свою комнату, хлопаю дверью, засовываю подушку в укромное место под кроватью и начинаю собираться на работу. Я фыркаю и пыхчу от раздражения. Эйден не имеет права анализировать мои отношения. Мне можно, но это другое – мое любопытство во имя любви. Да. Он не знает, каково это – жить со своим лучшим другом, есть и спать под одной крышей каждую ночь, питая к нему тайные чувства. Он не знает, как мучительно просыпаться воскресным утром и видеть на общей кухне девушку в одной из его рубашек, с довольной улыбкой на лице. Он не знает, что я держу Илая, Коула и всех остальных возле себя, потому что это лучше, чем абсолютное одиночество, лучше, чем тонуть в чувствах к лучшему другу. Свидания отвлекают. Разумеется, мне бы хотелось, чтобы кто-то из этих парней стал для меня чем-то большим, но этому никогда не бывать. Не тогда, когда Эйден так близко. Не тогда, когда от него перехватывает дыхание.

• 3 •

Мэдди

– В заключение хотелось бы добавить, что на рабочем месте нужно быть во всех этих предметах гардероба, а не в одном из представленных. – Я стою в конференц-зале и указываю на плакаты. Я лично занималась их выбором и склейкой. Первый информирует, «ЧТО НОСИТЬ», а другой – «ЧТО НЕ НАДЕВАТЬ». Если вы думаете, что подобные материалы не нужны взрослым людям, значит, вы никогда не работали в отделе кадров. Для плаката «МОЖНО НОСИТЬ» я подобрала такие вещи, как рубашки на пуговицах, джинсы, майки-поло, блузки, туфли на плоской подошве и кроссовки. На другом плакате – купальники, шлепанцы, топы, платья для ночных клубов… такое я замечала на людях в этом офисе.

– Итак, у кого-нибудь остались вопросы?

Десять рук взлетают в воздух.

Чёрт побери. Это... настораживает.

Что может быть непонятного для целой десятки?

Я начинаю отвечать на вопросы.

Первое недовольство исходит от старого доброго Джо. Еще ни разу он не посетил мою презентацию, не рассказав о своих проблемах.

– Да, все понятно, хорошо, но у меня есть заключение от врача, где говорится, что мне разрешено носить шлепанцы на рабочем месте из-за грибка на пальцах ног.

Великолепно. Просто великолепно.

– Давай поговорим наедине, – предлагаю я, прежде чем дать слово кому-нибудь еще.

– Мне кажется, здесь намекается конкретно на меня, – говорит женщина в красном облегающем платье, которое жутко напоминает платье с плаката «НЕ НОСИТЬ». Упс.

Я улыбаюсь и качаю головой.

– Никаких намеков. Эта встреча – всего лишь обычное напоминание, чтобы мы вспомнили, какая одежда подходит для работы, а какая – нет.

Еще одна рука взмывает в воздух. Это Дэн, один из наших редакторов. Я считаю его довольно симпатичным: высокий и долговязый, с короткими рыжими волосами и беззаботной улыбкой. Он – любимчик офиса, потому я уверена, что если он задает вопрос, то только для того, чтобы снять напряжение.

– Дэн?

– У меня возник вопрос насчет кроссовок, – говорит он, указывая на мой плакат с разрешенными предметами гардероба.

– Слушаю, – решаюсь я, стараясь не улыбаться.

– Приемлемы ли синие кроссовки? – спрашивает он с серьезным видом. – Потому что на плакате белые.

Я проигрываю битву и выдаю улыбку, хотя и слабую.

– Да.

– Черные?

Я вот-вот расхохочусь во весь голос и выйду из образа.

– Да.

– А как насчет синих кроссовок с черными полосками?

Теперь все смеются.

Я завершаю встречу. Все расходятся, ненавидя меня немного меньше, чем до шуток Дэна. Моя работа, мягко говоря, интересная. Я работаю в рекламном агентстве «Зилкер Креатив». Нас всего сорок человек, поэтому, хотя моя официальная должность офис-менеджер, на деле я выполняю работу отдела кадров, контролирую чистоту обеденной зоны и выношу мусор, потому что больше некому. Вдобавок ко всему, при каждом удобном случае, я помогаю руководству.

Дэн – один из классных ребят, которые работают в «Зилкер». Он пытается немного облегчить мою жизнь, и это не остается незамеченным.

– Отлично сработано, – говорит он мне, когда я снимаю свои плакаты.

Я самоуничижительно пожимаю плечами.

– О, спасибо. Знаешь, невозможно угадать, как пройдет очередная встреча. Мне показалось, что все потеряно, когда я слово в слово перечитывала дресс-код компании.

Он прячет руки в карманы и пожимает плечами.

– Трудная аудитория.

– Мне ли не знать, – хмыкаю я.

Он улыбается и кивает мне на прощание, после чего уходит за остальными. Зал я покидаю, чувствуя себя немного менее дерьмово.

После собрания мне нужно сходить на третий этаж, чтобы представиться новому главному креативному директору. Сегодня ее первый рабочий день, и я хочу произвести хорошее впечатление. Возле ее кабинета я перекладываю свои плакаты под левую руку и осторожно стучу.

– Элиза, у вас есть минутка? – спрашиваю через дверь.

– Конечно, конечно! Заходите!

Расправив плечи, я открываю дверь и через мгновение встаю как вкопанная.

Элиза лежит на массажном столе лицом вниз, а мужчина в свободном льняном наряде растирает ей поясницу. Она прикрыта простыней, но все равно совершенно очевидно, что под ней ничего нет.

– О, э-э... – Я гуманоид, у которого сбилась программа. Я делаю шаг вперед, назад, оборачиваюсь, смотрю в потолок, на пол, затем, наконец, семеню к двери. – Простите! Я не знала, что вы заняты. Я могу вернуться позже!

– Чепуха. Дипак почти закончил, а я умею работать в режиме многозадачности. – Она поднимает голову с массажного стола и смотрит на меня. – Не стой там просто так. Заходи и рассказывай, зачем ты здесь.

– О, ну что ж… Я просто хотела представиться, – бормочу я, теребя свои плакаты.

– Само собой. Зачем тогда еще ко мне приходить? – Она смеется над своей шуткой. – Как тебя зовут?

– Мэдисон Лейн. Я здесь офис-менеджер.

Она хмурится, как будто эта информация ей не по нраву.

– Кто по собственной воле хочет работать офис-менеджером?

Ее откровенность застает меня врасплох.

– Эм... ну, когда я размещала свое резюме, это была единственная вакансия в компании.

Она мычит.

– Это твоя мечта? Организовывать работу в офисе?

– Я... получаю от этого удовольствие.

Она взмахивает ладонью, и Дипак отходит. Заворачиваясь в простыню, Элиза садится, чтобы получше разглядеть меня. Я поднимаю глаза к потолку, пока не убеждаюсь, что она достаточно прикрыта тканью. Похоже, мне придется добавить кое-что еще к плакату «НЕ НОСИТЬ» к следующей презентации.

– Дипак, дорогой, ты был великолепен, – благодарит она и отпускает его. – В то же время на следующей неделе?

Он почтительно кивает в ее сторону и, не проронив ни слова, молча покидает комнату.

Элиза блаженно вздыхает.

– Дипак – настоящая находка. Не представляю, что бы я делала без массажиста. Его руки стоят той платы, которую он берет за перелет из Портленда.

Я стараюсь не округлять глаза. Она каждую неделю вызывает массажиста с западного побережья?!

Элиза обходит стол и направляется к небольшому холодильнику, который спрятался за листьями фикуса. Достав два готовых зеленых смузи, она протягивает мне одну бутылку.

– Вот, держи. Это сок сельдерея с различными корнеплодами. Сокровище для иммунной системы.

Я принимаю напиток, просто потому что не могу отказать руководителю. После первого глотка мне приходится сдерживать рвотные позывы. По вкусу эта субстанция напоминает грязь. Даже хуже – грязь, смешанную с тухлым мусором.

Моя реакция не остается незамеченной.

– Ты привыкнешь к запаху, – говорит она, махнув рукой. – Это действительно вкусно. А теперь допивай и скажи мне, что ты хотела? Поговорить?

Сейчас она направляется в уборную, предположительно, чтобы одеться, но я могу ошибаться.

– Я зашла, чтобы представиться и сообщить о готовности помочь, если вам понадобится какая-либо помощь в обустройстве.

Кажется, я нервничаю. Что мне делать с этим дурацким коктейлем? Если я его выпью, меня вырвет. Если я его не выпью, то рискую ее обидеть. Может, полить этой гадостью цветок в горшке? Но что, если от этого дерьма фикус погибнет?

– Хм, да, – произносит из уборной Элиза. – Полагаю, я воспользуюсь твоей помощью. Кэсси помогала мне долгое время, но она бросила меня.

– Она осталась в вашей старой компании?

– Нет, разумеется, нет. Она захотела перебраться в Тибет и жить с монахами. Разве я могла ее остановить? Тем более, что именно я познакомила ее с буддизмом. Ты практикуешь?

Она высовывает голову из ванной в момент, когда я ищу мусорное ведро, чтобы выкинуть туда смузи.

Я подпрыгиваю на милю в воздух.

– Практикую? – щебечу я. – Э-э... что именно?

– Буддизм.

– О... я никогда...

– Они называют это практикой, потому что работа над собой не имеет конца. Ты начнешь заниматься йогой со мной во вторник утром на рассвете. Для души это полезно.

– Вау. Эм, неплохо звучит.

Я понятия не имею, что происходит, поэтому просто соглашаюсь со всем, что она говорит. Мерзкий коктейль? Отлично! Йога на рассвете? Рассчитывайте на меня!

Судя по всему, она настоящая сорвиголова.

– Итак... с чего начать, – продолжает она, исчезнув в уборной. – Я не хочу видеть тебя в желтом. Это мой самый нелюбимый цвет.

Она возвращается в винтажном черном платье Chanel и леопардовых туфлях на плоской подошве. Браслеты Cartier звенят на ее запястьях. Очки в толстой черной оправе сидят на аккуратном носу Элизы. Она потрясающая и устрашающая одновременно. Я хочу убежать так же сильно, как и приклеиться к месту.

Элиза проносится мимо меня к своему письменному столу. Именно тогда я замечаю, что в ее кабинете нет ни одного стула.

– У меня нерегулярный рабочий день, – сообщает она, начиная печатать на клавиатуре. – График с девяти до пяти не по мне. Я позволяю своему телу диктовать мое расписание. Посмотри на стены – ты видишь здесь часы? – После того, как я качаю головой, она продолжает: – Это потому, что время – общественные предрассудки.

Я чувствую, что должна записать – никаких часов, ничего жёлтого, – но у меня нет ни ручки, ни бумаги, только корявые плакаты под мышками. Тем временем Элиза продолжает бессвязную обличительную речь, которой, кажется, нет конца и края.

День обещает быть долгим.

~

– За Мэдди и еще один день выживания в этом безумии! – говорит тост Миа, поднимая свое пиво.

– За Мэдисон! – повторяет Блайт.

– Сегодня платит она, – заявляет Миа с дерзкой улыбкой.

– Нет, она не платит, – отказываюсь я. – Но хорошая попытка. Если я выполняю указания нового босса далеко не факт, что у меня будет прибавка к зарплате.

Поскольку сегодня вечер среды, бар «Летающая тарелка» забит. Мы с друзьями сидим в нашей обычной кабинке третью неделю подряд.

Я потягиваю пиво, ерзая на стуле в ожидании прихода Эйдена. Обычно он опережает меня, но не сегодня. Мой взгляд прикован к двери, и у меня перехватывает дыхание, когда я замечаю его.

Он придерживает дверь, пропуская двух девушек. Их освещает желтый свет уличных фонарей снаружи. Улыбнувшись Эйдену широкой улыбкой, одна из них что-то говорит. Вероятно, благодарит за то, что придержал дверь, но потом он кивает головой в сторону нашего столика, и ее улыбка исчезает. Значит, она предлагала ему присоединиться к ним? По некой причине эта мысль меня раздражает. С Эйденом всегда так. Для него мир – кладезь вариантов.

Когда он идет в мою сторону, я опускаю взгляд на свой бокал, делая вид, что не в курсе его прихода, пока он не оказывается у нашего столика.

– Извините, что опоздал, – говорит Эйден, поднимая бумажный пакет, который я раньше не заметила. – Мне пришлось заехать в магазин по дороге.

– Что там внутри? – спрашивает Миа, заглядывая внутрь.

– Подарок для Мэдди, – дерзко улыбается он в мою сторону, прежде чем поставить пакет передо мной.

Внутри я нахожу шоколадные конфеты. Не просто шоколадные конфеты – конфеты Whitman’s Sampler. Они – моя страсть. Когда я была маленькой, бабушка каждое Рождество дарила родителям коробку. Они делились ей со мной и моей сестрой, но нам выдавалось не больше одной конфеты в день. Эйден видел, что время от времени, блуждая по супермаркету, я с жадностью хватаю одну коробочку себе, потому что обладание этими конфетами приносит мне удовольствие.

– В честь чего подарок? – интересуется Блайт.

– Утром мы с Мэдди поссорились, – докладывает Эйден, махнув рукой, чтобы мы с Мией подвинулись. Он садится рядом со мной так близко, что я вынуждена вдыхать его запах. Его аромат – это комбинация дезодоранта, мыла и лосьона после бритья. Я не могу насытиться этим пряным оттенком с нотками сосны. Я глубоко вдыхаю.

– Милые бранятся? – дразнится Блайт.

Я показываю язык, а затем быстро прячу коробку обратно в пакет, чтобы никто не попытался украсть даже одной конфеты. Мои родители могли ими делиться, но не я.

Эйден толкает меня плечом.

– Простишь меня? – спрашивает он, глядя на меня сверху вниз своими светло-зелеными глазами. Его чернильно-черные волосы взъерошены после работы и ниспадают на лоб, ямочки на щеках дразнят меня, и я смягчаюсь.

– Ты прощен.

Блайт прочищает горло, и я отодвигаюсь.

Друзья переглядываются между собой, безмолвно общаясь. Такое происходит часто, если мы с Эйденом вместе. Блайт и Миа обожают загонять меня в угол и спрашивать, есть ли у меня чувства к Эйдену. Я все отрицаю. Всегда. Притворяюсь, что ничего не замечаю. Это Эйден-то горячий? Какой-какой? Ты думаешь, он мне нравится? Не-е-е-ет.

Я знаю, что все они обсуждают меня за спиной. Я знаю, они считают меня жалкой, потому что я долгое время в него влюблена и ничего не предпринимаю.

Мои щеки пылают, и я тянусь за пивом. Им не понять. Мы с Эйденом ходим по краю. Он не просто мой лучший друг. Он не просто мой сосед по квартире. Мы не просто связаны через брак наших родственников. Все эти сложные нити образуют самый тугой в мире узел вокруг моего сердца. Что будет, если я получу отказ, обнажив свою душу? Что тогда? Куда это нас заведет?

• 4 •

Мэдди

– Мне пришлось заставить ее примерить платье, более облегающее, и угадай, что?!

Моя сестра замолкает, и наступает продолжительная пауза.

Ох, блин! Она реально ожидает от меня отгадки?

– Оно ей понравилось? – осторожно рискую предположить.

– Оно ей понравилось! – подтверждает Джоли.

Пронесло, учитывая, что я особо не слушала. Я была близка к провалу. Обычно я не игнорирую свою сестру, просто в данный момент она выбрала не самое подходящее время для звонка. Я только вышла из салона красоты, где постриглась, и сейчас возвращаюсь домой. Городская суматоха – настоящий кошмар, так вдобавок мой мозг превратился в яичницу после попыток угнаться за Элизой в течение дня.

Мы созваниваемся с сестрой каждый четверг, чтобы поболтать о том о сем... чушь! Никаких душевных разговоров, лишь Джоли, которая говорит о Джоли.

У нее свой свадебный бутик в Хайленд-Парке, ровно в трех кварталах от нашего дома детства. Она без ума от всего этого, и посетительницы отвечают ей взаимностью. Сомневаюсь, что в Далласе найдется невеста, которая не пойдет в этот бутик за свадебным платьем. Джоли летает в Париж два раза в год на Неделю свадебной моды и гордится тем, что следит за тенденциями. Вера Вонг опубликовала список рекомендованных свадебных бутиков по всей территории Соединенных Штатов, и детище сестры вошло в этот список. Ее бизнес процветает, поэтому у нее полно дел. Я упоминала, что она ждет ребенка? Галочки напротив ее жизненных целей неумолимо проставляются.

Джоли по-прежнему рассказывает историю о женщине и свадебном платье. Мне кажется, я слышала ее миллион раз: приходит невеста, ей нужен определенный стиль, Джоли уговаривает ее «просто примерить» что-то другое, и вуаля – счастливая невеста рассыпается в благодарностях Джоли за то, что та сделала ее свадьбу незабываемой.

Я отпираю квартирную дверь и открываю ее ногой, так как руки заняты вещами Элизы – двумя хозяйственными сумками, которые она попросила меня забрать к себе.

Эйден сидит на нашем диване с карандашом в зубах. Перед ним раскрытый ноутбук. Эйден, часто бывает, работает вместе с коллегами у нас дома для статьи в Texas Monthly. Коул поднимает глаза и улыбается в знак приветствия. Эйден же продолжает печатать – следовательно, он не понял, что я вернулась. Он отрешается от остального мира во время написания. Обычно я нахожу это милым, поэтому немного раздражаюсь от того, что не могу спустить на нем пар.

– Привет, Эйден! Я дома! – кричу вслух для моей сестры.

Эйден перестает печатать и смотрит на меня. Карандаш выпадает из его рта.

Ах да, Элиза заставила меня накраситься сегодня днем во время ее встречи с «Остин Органикс». Это местная косметическая компания, специализирующаяся на растительной продукции. Их команда маркетологов предоставила образцы, чтобы Элиза могла «почувствовать» их бренд. Я отвечала на электронные письма за своим столом, когда она пощелкала перед моими глазами пальцами и велела следовать за ней на эту встречу. Там меня использовали в качестве подопытного кролика, во время чего я переживала, что покину кабинет похожей на клоуна. На деле же все вышло весьма недурно. Помада с пчелиным воском делала мои губы пухлее, при этом не бесила раздражающей липкостью, а румяна естественно оттенили мои скулы.

Я забыла все это смыть, поэтому сейчас Эйден удивленно хлопал глазами.

– О, прекрасно! – щебечет Джоли. – Эйден дома? Включи меня на громкую связь, хорошо?

Так я и поступаю, и ее бодрый голос разносится по нашей гостиной.

– Привет, Эйден!

– Привет, Джоли, – здоровается он, отложив ноутбук на подушку рядом с собой. Он поднимается с места и идет ко мне, внимательно вглядываясь в мое лицо. По краям его глаз залегли морщинки.

Он останавливается только когда оказывается в футе от меня. Мы оказываемся лицом к лицу, и нас разделяет только мой телефон. Эйден протягивает руку и прикасается к концам моих светлых волос. Судя по всему, это его способ дать мне понять, что он заметил мои стрижку. Что меня немного удивляет, потому что фактически ничего не изменилось – отрезали всего несколько дюймов.

– Итак, мы с Джеймсом планировали приехать в Остин на эти выходные, чтобы повидаться с вами, ребята, – объявляет Джоли. – Я забронировала столик на субботу в «Отоко». Как вам идея?

– Звучит отлично, – говорит Эйден, поймав мой пристальный взгляд.

Я подавляю вздох и закрываю глаза. Ужин обещает быть утомительным.

Когда я поднимаю веки, Эйден все еще наблюдает за мной: его голова склонилась набок, темные брови нахмурились.

Я пожимаю плечами, давая понять, что ничего страшного. Не так уж и сложно проводить время с Джоли и Джеймсом. Разве что самую малость. Я подтверждаю Джоли, что приду на ужин в субботу. Стоит мне закончить с ней разговор, Коул встает и присоединяется к нам, и у меня наконец-то появляется возможность поздороваться с ним.

Мы обнимаемся, что кажется немного неловким, но я не знаю, как еще себя с ним вести. Мы встречались с ним несколько месяцев. Вообще-то, мы даже не целовались, но я не уверена, что Эйден это знает. Он наблюдает за нами, вероятно, пытаясь уловить напряжение или его отсутствие.

– Что в пакетах? – спрашивает Коул.

Я смеюсь и смотрю вниз, где бросила к ногам эту тяжесть.

– Подарки и бесплатные образцы, любезно предоставленные новым руководителем креативного отдела в «Зилкер».

– Там коврик для йоги, – потрясенно замечает он, когда заглядывает внутрь.

– Да, и новенькая форма от Alo Yoga. Кажется, мой руководитель боится, что я буду смущать ее на занятиях, придя в потрепанной майке.

Эйден смеется над моей шуткой.

– Я голодная, а вы?

– Мы собирались заказать пиццу, но потом Эйден принялся писать и совсем меня забросил.

Я бросаю на Эйдена предостерегающий взгляд.

– С гостями так нельзя.

Он проводит рукой по волосам и пожимает плечами, как бы говоря: «Разберись с этим».

– Я умираю с голоду, поэтому вряд ли дождусь доставку, но я могу приготовить замороженную пиццу, если вы, парни, не против.

Коул кивает и следует за мной к кухонному островку.

– Все отлично. Я могу помочь.

– Она любит готовить, – сообщает Эйден, усаживаясь рядом с нами на табурет. – И будет вредничать, если ты попытаешься встать у нее на пути.