Текст книги "Недосягаемый соблазн"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

ПАРЕНЬ.

Я оглядываюсь на него. Если Эйден растерян или смущен от этого комментария, то никак не показывает. Пока он знакомится со всеми, одна из подруг Стефани, не теряя времени, приносит ленту и мне. Так как в них все девушки, я наклоняю голову и позволяю накинуть ее на мои плечи.

– Теперь ты посвящена! – говорит она с улыбкой.

– Еще нет! Сейчас нальем тебе выпить! – восклицает Стефани и затаскивает на кухню, где стояли еще люди.

Кроме Стефани я ни с кем близко не общалась, но некоторых за эти годы встречала. И все же мы снова представляемся друг другу. Изабелла работает со Стефани в фирме по дизайну интерьера ее мамы. Каденс переехала к Стефани в прошлом году. А Данте с гордостью объявляет себя шафером жениха Стефани.

– Мне жаль парня, который будет стоять рядом со мной у алтаря, потому что я буду выглядеть горячо, – говорит он, подмигивая, и мы все смеемся.

Но это, говоря откровенно, правда. Вьющиеся каштановые волосы и квадратная челюсть подчеркивают его невероятную красоту.

Обернувшись, я вижу, что Эйден разговаривает с Эллиотом и еще одним парнем. Я не вслушиваюсь в разговор, но улавливаю, как Эллиот задает Эйдену вопрос:

– Значит, ты работаешь в Texas Monthly? Не думал о переезде в Лос-Анджелес или Нью-Йорк? Пытаешься пробиться в какое-нибудь крупное издание?

Я не слышу ответа Эйдена, потому что Данте отводит меня в сторону.

– Вы двое пока поболтайте, а я схожу проверить, готовы ли апартаменты, – убегая, бросает Стефани.

– О, хорошо. – Я провожаю ее взглядом, не в силах стереть улыбку с лица.

– Ладно, выкладывай. Расскажи мне все, – говорит Данте, наклоняясь ко мне.

Я смеюсь.

– Что именно? О себе? Ммм... Ну, я живу в Остине, а работаю в рекламном агентстве...

– Эй, – перебивает он. – Без обид, но я не хочу ничего слышать о работе. Это малоинтересно. Как давно вы со своим парнем вместе?

Он берет дольку грейпфрута и осторожно выжимает ее в стакан, чтобы сок не брызнул на стойку.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что речь идет об Эйдене. Он все еще разговаривает с парнями. К их компании присоединились и девушки.

Я не могу вспомнить, что тогда соврал Эйден. Как долго, он сказал, мы встречаемся? Решаю уклониться, просто чтобы не втягивать нас в неприятности.

–  Недолго, – отвечаю я, наблюдая, как Данте готовит мне коктейль.

–  Все серьезно?

–  О, м-м-м... да? –  Но потом даю заднюю. –  Хотя он может сказать и другое.

–  Ах, мужчины. Пытаться понять их невозможно. Мы с моим партнером вместе уже девять лет, но, если его спросить, он ответит, что мы до сих пор присматриваемся друг к другу. –  Он закатывает глаза. –  Пойдем, заставим его ревновать, – говорит Данте, протягивая мне мой напиток, затем огибает бар и берет меня за руку.

Мы подходим к группе людей, и за нашим приближением наблюдает Эйден. Его внимание приковано к руке Данте.

–  Эйден, не возражаешь, если я украду твою девушку на несколько минут? Я хочу показать ей вид на горы до того, как солнце полностью сядет.

–  Почему бы нам всем не пойти?  –  с улыбкой предлагает Каденс. – Точно! Все берите по стаканчику и давайте выйдем на улицу!

Данте, подмигнув мне, шепчет:

–  Ну, я пытался. Не волнуйся, к концу недели он будет у твоих ног.

И бежит к Каденс. Я остаюсь ждать Эйдена.

–  Это один из друзей Эллиота? –  спрашивает он, указывая подбородком в сторону Данте.

–  Я думаю, скорее он друг Стефани.

Эйден кивает, но могу сказать, что он точно жаждет подробностей. Вместо этого я прячу улыбку.

–  Хочешь попробовать мой коктейль? Данте сделал.

Эйден хватает его и делает большой глоток.

–  Давай поторопимся, – прошу я. – Хочу увидеть закат, о котором столько разговоров.

К дому прилегает просторная терраса у бассейна с несколькими зонами отдыха, шезлонгами и местом для костра. Растения и кустарники растут по периметру, но за ними до самого горизонта простираются песок и грунт, где горный хребет крадет последние лучи солнца.

Кажется, будто кто-то обрызгал небо розовой, желтой и оранжевой краской.

От пейзажа захватывает дух. Похоже, долгая поездка того стоила.

–  Видишь? –  говорю я, поднимая взгляд на Эйдена. –  Возможно, неделя будет не такой уж плохой.

~

   Мы с Эйденом должны спать в одной постели. От этого никуда не деться. После ужина Стефани показывает нам наше бунгало.

–  По секрету, ребята, я выбрала для вас лучшее. Оно находится далеко от остальных, так что не переживайте – вас никто не услышит. –  Ее многозначительное подмигивание не остается незамеченным Эйденом.

–  Стефани! –  шиплю я.

–  Что?! Я просто подумала, раз вы, ребята, только недавно начали встречаться… ну, сама понимаешь... – Ее брови многозначительно взлетают вверх и опускаются. –  Или я ошибаюсь?

Эйден смеется, полностью наслаждаясь представлением.

Я подхожу к окну, надеясь увести разговор в сторону.

–  Ух ты! –  громко ахаю я. – Как тут красиво! Посмотрите на вид на звезды.

На самом деле, их невозможно разглядеть, потому что люстры отсвечивают в окна, но никто не обвиняет меня в том, что я несу ерунду.

–  Да, это еще один плюс пребывания в этом бунгало: ничто не загораживает обзор. Итак, ванная комната там, а в гардеробной – мини-холодильник с закусками и напитками. Если вам что-нибудь понадобится, главный корпус не закрывается, но, пожалуйста, будьте осторожны, гуляя ночью – дикая природа. –  Затем Стефани направляется к двери. – Хорошо отдохните. У нас завтра насыщенный день!

Она уходит, и мы остаемся одни в комнате. Я и Эйден, в бунгало в пустыне с двуспальной кроватью. Разумеется, один из нас мог бы лечь в другом месте, но в комнате нет дивана – только два современных кресла. О сне на полу тоже не может быть и речи – он бетонный. Я бы, наверное, сломала бедренную кость, пытаясь уснуть на нем.

Я ничего не произношу, ожидая реакции Эйдена. Он обходит комнату, осматривая обстановку, прежде чем исчезнуть в коридоре, ведущем к гардеробной и уборной.

–  Кто-то развесил нашу одежду, – говорит он, его голос эхом разносится по пространству.

Стоило бы обрадоваться, но мне вовсе не радостно. Этой задачей можно было скоротать крайне много времени, или хотя бы до тех пор, пока мы не привыкнем к идее делить небольшую площадь.

Эйден появляется секундой позже, смотрит на меня, затем смотрит на кровать.

–  Ты выглядишь обеспокоенной.

–  Я не подумала о ночевке. –  Я морщусь. –  Почему-то решила, что у каждого будет своя комната.

Он совершенно непринужденно пожимает плечами.

–  Я могу найти Стефани и спросить, есть ли свободные кровати.

Я качаю головой.

–  Она посчитает это странным, учитывая, что мы вроде как пара.

– Скажем, что я громко храплю, или, например, что ты до брака ни-ни.

Я смеюсь над его предложениями, после чего мои плечи расслабленно опускаются.

– Все в порядке, правда. Да и что такого? – размышляю я вслух. – Нам ведь не впервой спать с кем-то.

– Тогда, я надеюсь, ты знаешь, что я сплю в чем мать родила.

– Эйден!

– Шутка. Давай, Мэдди. Расслабься. Давай приготовимся ко сну, а потом можем... – Он оглядывается по сторонам, ища, чем бы заняться, но ничего не обнаружив, потирает затылок. – Я не знаю. Потом решим.

Я иду к шкафу, чтобы взять свою пижаму.

– Если ты не против, я приму душ.

Он кивает.

– Конечно, без проблем.

Что ж, ему легко говорить. Дизайн этого комплекса в пустыне основан на минимализме, поэтому здесь нет даже двери, чтобы отделить спальню от ванной комнаты. К счастью, она имеется в уборной, так что, по крайней мере, там человек может спокойно заниматься своими делами.

Но с душем никакого уединения. Мне следует быть очень быстрой.

– Я в душе, – предупреждаю я Эйдена, включая горячую воду.

– Звучит неплохо.

Прежде чем стянуть через голову футболку, я задумываюсь.

– Я собираюсь раздеться.

– Да, я догадывался, что так и будет, – смеется он.

– Знаешь, просто... Зеркало так висит, что если ты встанешь с левой стороны кровати, то...

– Мэдди, просто прими душ.

Я снимаю футболку и лифчик, затем стягиваю брюки и трусики, после чего прыгаю в душевую и хватаю шампунь с мылом. Со сверхчеловеческой скоростью намыливаю волосы и тело, ударяясь локтем о стеклянную перегородку. Эйден спрашивает, все ли со мной в порядке, и его голос звучит подозрительно близко. Я прикрываю все свои интимные места и кричу, что все под контролем.

Затем выжимаю на руку еще немного средства для тела и намыливаю ноги и ступни.

В общей сложности я, наверное, ополаскиваюсь максимум три минуты. И это впечатляет. Вот только когда я выключаю воду и поворачиваюсь, чтобы выйти, до меня доходит, что я не захватила полотенце.

В панике осматриваю помещение. Здесь нет ни бельевого шкафа, ни ящиков под раковиной. Дурацкий минимализм.

Ругаюсь себе под нос.

Так как горячая вода меня больше не согревает, по коже бегут мурашки. Я перепрыгиваю с одной ноги на другую в надежде согреться, пока осматриваю каждый уголок и щель в ванной.

Я могла бы надеть свою грязную одежду, но эта идея мне не нравится. Она вся в пыли пустыни и крошках еды.

Шкаф находится в дальней части спальни, поэтому я никак не могу добраться туда незамеченной.

Уткнувшись лбом в стеклянную дверцу, решаю, что просто постою тут, пока Эйден не заснет, а потом спокойно выйду и возьму одежду. Тридцать секунд превращаются в минуту. Такое чувство, что я стою уже всю ночь, и теперь я действительно дрожу. Не думаю, что продержусь долго.

– Ты как там? Я хочу принять душ после тебя.

– Хьюстон, у нас проблема, – с тяжелым вздохом бормочу я.

Он смеется из другой комнаты.

– Что там у тебя?

– Я забыла полотенце.

– Ничего страшного, я видел их в шкафу. Сейчас принесу.

Я отрываю голову от стекла, мои глаза расширяются в панике.

– Тогда брось его в ванну, а я подбегу к нему.

– Ты, кажется, забыла, что я уже видел тебя голой?

– Нет, но давай не будем делать это привычным, хорошо?

Через секунду свернутое полотенце взмывает в воздух и ударяется о зеркало в ванной, сбивая его со стены. Я в ужасе наблюдаю за этим падением – как оно ударяется о туалетный столик, а затем разлетается на миллион осколков.

Вот блин.

– Пожалуйста, скажи мне, что ничего не случилось, – умоляет Эйден.

С моих губ срываются нечеловеческие звуки, как у несчастного животного.

– Стекло разбилось? – спрашивает он, отчаянно цепляясь за клочок надежды.

– Да! Эйден! Зачем ты это сделал?!

– Что? Это ты не хотела, чтобы заходил, вот я и бросил полотенце.

– Я не просила бросать его вот так! Ты же не играешь за «Янкис»!

– Немного не рассчитал свою силу.

– Сейчас не время для шуток!

Я начинаю расхаживать по квадрату душевой.

– Я в ловушке! Если выйду, то порежу себе ногу.

Стекло повсюду. ВЕЗДЕ.

– Хорошо, не выходи. Жди. – Его голос становится громче, а затем он просто появляется в дверях ванной. – О, ПРИВЕТ, КТО ЭТО У НАС ТАКОЙ ГОЛЕНЬКИЙ?

Взвизгнув, я падаю в душе, обхватив руками колени. Мои волосы, словно занавес, свисают вокруг меня.

– Может, ты расслабишься? Я пришел сюда не для того, чтобы пялиться на тебя. Я пытаюсь навести порядок в этом беспорядке.

– Удачи тебе. Надо сходить за метлой или чем-нибудь таким в главном доме. – Когда Эйден разворачивается, чтобы уйти, я спешно добавляю: – Но никому не говори, для чего! Не хочу, чтобы Стефани знала о зеркале раньше времени. Мне еще предстоит придумать оправдание.

– Верно. Понял.

Стоит ему уйти, меня осеняет, что следовало попросить его бросить мне (осторожно!) полотенце. Так что я застряла здесь, голая, замерзшая и знатно раздраженная тем, что оказалась в такой ситуации.

Ощущение, что Эйдена нет уже целую вечность. Я начинаю напевать себе под нос песню, чтобы сдержать психоз. Вожу ногтем по гравировке стекла, как если бы коротала свои дни в заключении.

И вот, наконец, он возвращается.

С метлой и совком для мусора.

– О, слава богу. Где ты их нашел?

– Мне помогла Стефани.

Мои глаза расширяются.

– Что ты ей сказал?

– Я сказал, что мы любим ролевые игры. Знаешь, непослушная французская горничная и все такое.

– Ты шутишь! – охаю я.

– Эй, ты сама не захотела, чтобы я рассказывал ей о зеркале, поэтому мне пришлось импровизировать.

– Теперь она думает, что мы извращенцы.

Он невозмутимо пожимает плечами.

Бог ты мой.

Стало быть, Эйден извращенец!?

– Ты раньше увлекался ролевыми играми с подружками?

– Ты действительно хочешь сейчас поговорить об этом?

Он смотрит на меня, изогнув бровь, и я вспоминаю свое нынешнее состояние раздетости.

– Точно. Продолжай.

Эйден кивает и исчезает в коридоре. Через секунду возвращается с новым, чистым полотенцем. Он осторожно ступает ботинками по битому стеклу, хрустя, а затем приоткрывает дверцу душевой кабины. Он отвел взгляд – слава богу, – и когда он передает мне полотенце, я, не теряя времени, заворачиваюсь в него.

– Что скажем о зеркале? – спрашивает Эйден, принимаясь за подметание стекла. – Я без проблем могу признаться, что случайно его разбил.

– Нет, я что-нибудь придумаю. Но сейчас мне слишком холодно, чтобы думать.

Он хмурится и смотрит на меня.

– Так, давай я принесу твою обувь, чтобы ты могла выйти и одеться.

– Нет, все в порядке. Мне не хочется еще больше хрустеть стеклом и усложнять тебе работу. Я еще немного подожду.

Эйден кивает и возвращается к уборке, склоняясь, чтобы тщательно подмести мусор.

– Я бы все равно не стал тут ходить босиком, пока тут как следуют не пройдутся пылесосом. Вряд ли вручную можно собрать все осколки.

А ведь верно.

Закончив, он вытряхивает содержимое совка в мусорное ведро под туалетным столиком и завязывает пакет, чтобы выбросить его утром.

Час спустя мы оба лежим в постели, я в майке и пижамных шортах, Эйден в боксерах, только что принявший душ. Мы пахнем одним и тем же средством для мытья тела. Мы чертовски близко. Если бы я чуть-чуть сдвинулась вправо, мы бы соприкоснулись. Итак, я лежу совершенно неподвижно, уставившись в потолок в темноте. Я знаю, что Эйден все еще не спит. Мы почистили зубы, забрались в постель и выключили свет. «Спокойной ночи», – сказала я, и он пожелал того же и мне. И вот мы дошли до этого момента, когда молча пытаемся притвориться, что другого человека не существует. Мне следовало бы попытаться заснуть, но я не могу. Мне кое-что слишком любопытно.

– Пс?

Голова Эйдена поворачивается на подушке.

– Что?

Я поворачиваюсь лицом к Эйдену, но так темно, что я его не вижу. Даже при свете звезд, проникающем сквозь тонкие шторы на окнах, я не могу разглядеть, где он на кровати. Так что я просто разговариваю с темнотой.

– Чуть раньше… когда ты убирался… – осмеливаюсь я тихо.

– И?

– Я спрашивала тебя о ролевых играх.

• 8 •

Мэдди

Эйден смеется себе под нос.

– Как чувствовал, что ты не оставишь эту тему.

– Так что? – напираю я.

– Так что? – передразнивает он.

– Какой ты в постели?

– Я не знаю. Спроси себя – ты сейчас со мной в постели.

Я полностью поворачиваюсь на бок, к нему лицом, упираюсь локтем в подушку и кладу голову на ладонь.

– Нет, признавайся. Я хочу знать все. Эм, я слышала женские стоны, так что точно знаю, что ты хорош.

В темноте я едва могу разглядеть, как Эйден растирает руками лицо. Наверное, он не намерен обсуждать это со мной, и мне лучше не давить, но… Я не могу себя остановить.

– Не понимаю, что именно тебя интересует.

Всё.

– Давай начнем с малого, – предлагаю я, прикусывая нижнюю губу. – Ты берешь все в свои руки, или предпочитаешь, когда партнер берет инициативу на себя?

– Когда как. Я думаю, это сексуально, когда женщина ясно дает понять, чего она хочет, но с другой стороны...

Эйден не заканчивает фразу, но все итак очевидно.

Он любит контроль.

По моей спине бегут мурашки.

Зачем я мучаю себя? Зачем усложняю жизнь рядом с Эйденом? Зачем размываю границы? Не знаю. Подумаю об этом утром.

– Ясно, а как насчет позиций?

– Мэдди, спи.

– Мне любопытно.

Он вздыхает.

– У меня не было секса шесть месяцев. Я даже не могу вспомнить, что мне нравится.

Я вскакиваю с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами.

– Ты лжешь.

– Зачем мне лгать?

– Шесть месяцев?!

– Ни разу после того, как я разорвал последние отношения.

– Вот так да-а-а.

– А что такого? – вскидывается Эйден.

Я качаю головой, пытаясь справиться с шоком.

– Я просто... удивлена. Вот и все.

– Мы можем продолжить этот разговор утром?

Я все еще не могу разглядеть выражение его лица в темноте, поэтому не могу точно сказать, бешу я Эйдена (что, говоря откровенно, входит в наши обычные отношения) или он действительно раздражен.

Я падаю обратно на подушку, смотрю в потолок и делаю глубокий вдох, чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, что втянула нас в столь неловкий разговор.

– Если тебе от этого станет легче, у меня не было секса целый год, – выпаливаю я и после этого признания жмурю глаза.

Эйден очень долго никак не реагирует.

Полагаю, что он заснул, потому что моя сексуальная жизнь его «сильно» интересует. А информация, которую я раскрыла, – это отличное средство от бессонницы.

Поэтому я переворачиваюсь на другой бок и тоже притворяюсь, что засыпаю.

В конце концов он шепчет мое имя, но я молчу и закрываю глаза, желая, чтобы эта странная ночь закончилась.

~

– Проснись и пой! – пробуждает нас голос из-за двери. Это Стефани выполняет роль будильника.  – Солнце уже высоко!

Я моргаю и понимаю, что еще слишком рано. Солнце едва начало восходить.

Эйден стонет рядом со мной, садится, затем свешивает ноги с кровати. Я оглядываюсь через плечо, чтобы полюбоваться его загорелой спиной. Когда Эйден растирает глаза, его мышцы напрягаются, и я позволяю своему взгляду скользнуть по его лопаткам и ниже, вдоль изгиба позвоночника. Никаких жировых складок – зауженная талия и боксеры Calvin Klein. Он оглядывается на меня, и я вскакиваю, чтобы открыть дверь.

Стефани в спортивном костюме стоит снаружи и широко улыбается.

Когда она успела собраться?

– Поторопитесь, мы занимаемся йогой на рассвете.

Это что, шутка?! Все свихнулись со своей йогой и восходом солнца? Как насчет полуденной йоги, а? Что вообще такого нашли в восходе солнца?

– Мне обязательно идти?

– Да, или потом никаких пончиков. Собирайтесь!

 Мы с Эйденом быстро переодеваемся в спортивные костюмы и идем к главному корпусу. Как только я добираюсь до Стефани, то спрашиваю об ранее упомянутых пончиках, на что она качает головой и подталкивает к месту, где вокруг медной чаши на ковриках расположилась группа.

– Поедим позже. Йогой лучше заниматься на пустой желудок.

Да, так каждый сможет услышать звуки, которые издает мой голодный желудок.

– Располагайся рядом с Данте, – говорит инструктор по йоге, прежде чем оглянуться на меня. – Ты будешь рядом со Стефани, чтобы вы могли подпитываться энергией друг друга.

О, отлично. Может быть, это удержит мои звуки голода на приемлемом уровне.

Мне хочется возненавидеть все, что связано с йогой на рассвете. Это противоположно тому, как я обычно провожу свое свободное время.  И список моей ненависти будет возглавлять Джанесса, дитя земли в свободных льняных брюках и майке из какого-то темного хлопчатобумажного материала (вероятно, конопли), которая протяженным голосом велит мне закрыть глаза и соединиться с природой. Сначала, в безмолвном акте неповиновения, я закрываю глаза и представляю различные виды продуктов для завтрака: пышные блинчики, теплые круассаны, хрустящий бекон, йогуртовое парфе. Однако в какой-то момент у меня заканчиваются продукты в меню завтрака «Макдоналдс», и мои мысли начинают блуждать в других направлениях. Они перескакивают с работы на Эйдена, на мою сестру и родителей. Но потом...  Ничего... Странная неясность, я словно плыву в камере с невесомостью. Я даже не осознаю, что на самом деле наслаждаюсь происходящим (а не просто притворяюсь!), пока Джанесса не начинает бить молоточком по краю металлического гонга, чтобы «пробудить нас».

Что. За. Чертовщина?!

После занятий на крытую веранду с видом на бассейн подают завтрак. Эйден присоединяется ко мне в очереди в буфет.

– Было не так плохо, как я ожидал, – признается он.

– Сама удивлена. Так что, теперь мы будем зажигать благовония и делать чайный гриб?

Данте встает между нами.

– Кстати, у меня есть отличный рецепт чайного гриба, которым могу с вами поделиться, ребята.

Мы с Эйденом обмениваемся улыбками, прежде чем продолжить разговор. К счастью, нанятый персонал взял на себя смелость предоставить множество вариантов завтрака, включая блюда, которые я представляла в начале занятия. Я хватаю пончик, несколько яиц и большую чашку кофе.

Стефани лучезарно улыбается мне, когда я сажусь рядом с ней.

– Я рада, что тебе понравилось. У нас впереди насыщенный день, так что набирайтесь сил.

И она не лжет. После еды мы все принимаем душ и собираемся в музей современного искусства Дональда Джадда в окрестностях Марфы. Кто бы мог подумать, что маленький городок в пустыне окажется меккой для художников? Я еду туда в «Лэнд Ровере» со Стефани и Данте, хотя хотела бы путешествовать с Эйденом, но его захватил Эллиот, чтобы поговорить о делах во время пути. Данте предлагает перед музеем заскочить в город на еще одну чашечку кофе, и это занимает больше времени, чем ожидалось, потому что они со Стефани решают зайти в книжный магазин.

– Разве мы не должны встретиться с остальными? – уточняю я.

– Спешить некуда, – отмахивается Стефани, переворачивая книгу в мягкой обложке, чтобы прочитать краткое содержание на обороте. – Чтобы насладиться искусством, наша компания не обязательна. Каждый двигается в своем ритме.

Наш ритм, очевидно, включает в себя кофе, книжный магазин и бутик элитной одежды. Откуда мне знать, что он элитный? Да просто в этом магазине всего двадцать вещей, и каждый предмет расположен так, что его можно рассмотреть со всех сторон.

Я совершаю ошибку, взглянув на ценник на юбке, сшитой вручную французским дизайнером, – у меня почти случается сердечный приступ.

– Я подожду снаружи, – хриплю я, когда Данте и Стефани набрасываются на платье.

Сидя на обочине, я таращусь на свой телефон, но сигнала нет, поэтому мне не удается сообщить Эйдену, что в ближайшее время меня не стоит ждать в музее.

Я чувствую себя ужасно из-за того, что бросила его. Эйден здесь только потому, что делает мне одолжение. Вдруг он сейчас на меня злится?!

~

–  Я немножко напилась.

– Ты уже говорила.

– Прости. Больше не повторю. – Я делаю вид, что закрываю рот на замок, а потом выбрасываю ключ. Но секунду спустя забываю о своем обещании: – Они заказывали и заказывали мне напитки, а мне не хотелось показаться невежливой.

Я валяюсь на кровати после ужина. Эм, мне кажется, что мы вернулись в бунгало после ужина, хотя не похоже, что мы со Стефани и Данте ели. После посещения бутика мы обнаружили маленький бар в отеле.  Коктейли были такими хорошими и такими дешевыми, а Данте и Стефани такими веселыми! Невероятно, но они могут пить и не пьянеть. Я... не могу.

– Я рассказала Стефани о зеркале, и она посмеялась. Думаю, я правильно поступила, выбрав этот момент. Тебе понравился музей? – спрашиваю я, наклоняя голову, чтобы посмотреть на Эйдена вверх ногами. Он сидит на одном из кресел в комнате и печатает на ноутбуке. Интересно, о чем он пишет?

Наверное, обо мне.

Розы красные, фиалки синие.

Уста у Мэдди малиновые.

– Честно говоря, не совсем.

О нет, так и знала, что его день не задастся! Из-за этого я теперь плохо себя чувствую. Я щелкаю пальцами – мне в голову приходит блестящая идея.

– Пойдем купаться! –  сев, придумываю я.

От резкого движения голова начинает кружиться.

– Сейчас?

– Да! Ну же, будет весело!

– А остальные? – спрашивает он, поглядывая на дверь.

– Мы тихонечко. Давай, один раз живем, Эйден Смит!

У него нет выбора, потому что я уже порхаю по комнате, собирая вещи, которые, как мне кажется, нам понадобятся: полотенца, солнцезащитный крем, обувь. Сборы я устраиваю для того, чтобы доказать всю серьезность своих намерений.

Он отбирает у меня солнцезащитный крем.

– Сейчас ночь, солнца нет.

– То-о-очно.

– На тебе мой шлепанец.

– Ой.

Я бросаю все обратно на кровать.

Эйден смеется и качает головой, прежде чем направиться к двери.

– Нам ничего не нужно. Пойдем.

Теперь ведет он. Мы выходим из бунгало и спускаемся по бетонной дорожке к бассейну. Сначала я немного переживаю, что нас кто-то увидит, но оказалось, что на улице темным-темно. Все спят. Шторы везде задернуты. В главном корпусе выключен свет, и нет ничего, кроме стрекота сверчков и цикад. Я опускаю большой палец ноги в бассейн, чтобы выяснить температуру. Думала, что будет теплее.

Эйден, не теряя времени, стягивает с себя футболку. Наблюдаю за ним из-за плеча. Луна подчеркивает контуры его тела, отбрасывая свет и тени. Эйден бросает футболку на шезлонг и начинает снимать шорты, оставляя на себе лишь черные боксеры.

Затем переводит взгляд на меня.

– Раздевайся, Мэдди.

Мое тело моментально реагирует так, будто Эйден контролирует мой мозг. Я начинаю стягивать майку через голову. На секунду она цепляется за мой конский хвост, и я издаю страдальческий звук – как животное, попавшее в ловушку, – прежде чем руки Эйдена ловко поднимают ткань над моей головой и кидают одежду к его футболке.

Мы никогда не раздевались друг перед другом. Ни разу.

Само собой, мы ходили поплавать с друзьями в природный источник Бартон-Спрингс или нежились в бассейне нашего дома, но это другое.

– Теперь шорты, – говорит он, не сводя с меня взгляд своих зеленых глаз.

Я расстегиваю пуговицы и спускаю шорты, так, что они самостоятельно соскальзывают вниз. Отодвинув их в сторону, перевожу взгляд на свои черные трусики. Они не подходят к моему бледно-розовому бюстгальтеру. Интересно, как к этому относится Эйден? Интересно, волнует ли его это вообще? Когда я снова поднимаю голову, он смотрит на меня в мягком лунном свете.

Его взгляд горит. В зеленых глубинах полыхает огонь.

– Думаешь, это хорошая идея? – спрашиваю я. Весь мой энтузиазм развеялся как дым сразу, стоило нам покинуть бунгало. Внезапно происходящее перестало походить на веселье и забавы.

Эйден ухмыляется.

– Один раз живем, Мэдди Лейн, – возвращает он мои же слова.

 И пятится к глубокому концу бассейна. Я было решила, что он сейчас упадет, но в последний момент Эйден поворачивается и ныряет, исчезая под поверхностью. Его тело размывается под глубинами. Эйден пересекает бассейн, а затем вновь появляется рядом, как морское чудовище, скрывающееся в темноте.

– Неужели думаешь, что я прыгну? Что ж, спешу сообщить: я так и не научилась нырять, поэтому воспользуюсь проверенным методом, – разъясняю я, огибая край бассейна и направляясь к мелким ступенькам. Я спускаюсь медленно, глядя под ноги, чувствуя на себе взгляд Эйдена.

Сейчас тихо. Я привыкла к шуму пустыни, поэтому слышу лишь мягкие всплески в воде от моих ног. Когда моя грудь уходит под воду, я погружаюсь с головой и плыву туда, где находится Эйден.

Я почти до него добираюсь, но выпитый алкоголь и отсутствие опыта плавания сказывается, и мне приходится почти сразу же тянуться к бортику.

Эйден этого не замечает. Он молча плывет на месте, разглядывая звезды над головой.

Он в странном настроении.

Может, злится на меня за то, что я бросила его на весь день. Может, злится на меня за то, что я вообще притащила его сюда. Как бы то ни было, я больше не могу терпеть.

– Ты сердишься? – ласково спрашиваю я.

Эйден переводит внимание с неба на меня. Его взгляд такой тяжелый, что я бы утонула, если бы не держалась за борт.

– Нет.

Но слово, сказанное грубым тоном, меня не убеждает.

– Ты чем-то расстроен.

– Это не совсем подходящее слово, – отвечает он, задумчиво прищурив глаза.

– Тогда в чем дело?

Он качает головой.

– Не сегодня.

Эйден вновь ныряет и уплывает на другую сторону, потом возвращается ко мне, затем снова уплывает. И так по кругу. Выныривает лишь для того, чтобы глотнуть немного воздуха. Похоже, он пытается выпустить пар, и меня это раздражает.

Когда Эйден вновь подплывает, я преграждаю ему путь. Он не понимает, что я рядом, пока не разворачивается, чтобы оттолкнуться от стены, с силой в меня врезаясь. Его макушка ударяется мне в живот, и я издаю громкий стон. Когда я начинаю изо всех сил пытаться плыть, он тянется ко мне.

– Вот черт, – бормочет он, сжимая мое плечо. – Ты в порядке?

– Боже, как больно, – постанываю я, желая обхватить рукой живот. Мне удается это сделать, но только когда Эйден подталкивает меня обратно к бортику. Затем помогает мне ухватиться за выступ, где я пытаюсь сделать глубокий вдох, но из-за боли не могу.

– Все, выходим. Не следовало нам плавать, – говорит Эйден, хватая меня за талию, чтобы поднять и перевалить через край.

У меня нет сил для протеста, поэтому я позволяю ему вытолкнуть меня из воды. Как только я оказываюсь на бетонном выступе, я переворачиваюсь на спину. Мои ноги свисают в бассейн, погружаясь в воду. Бетон, прогревшись за день на солнце, наполняет меня приятным теплом. Боль в животе утихает. Я знаю, что ничего серьезного, но Эйден все равно намерен проверить меня.

Он вылезает из бассейна и нависает надо мной, вода капает с его тела.

– Ты как?

Я закрываю глаза.

– Превосходно.

– Зачем ты встала у меня на пути?

Меня бесит его тон.

– Я просто попыталась остановить тебя на секунду.

Его рука касается моего живота, и я вздрагиваю.

– Я хочу понять, действительно ли я больно тебя задел, – объясняет он.

Я всасываю свою нижнюю губу в рот и не говорю ни слова. Правда в том, что он причинил мне боль. Мне было больно жить с ним в качестве друга два года, и эти раны гораздо серьезнее удара в воде.

Его рука не отрывается от моего тела, но я не открываю глаза.

Как только его пальцы начинают мягко скользить выше, ох, так чувственно, вдоль центра моего живота, по телу пробегает дрожь.

– Мэдди?

Я продолжаю молчать, четко осознавая, что этот момент не продлится вечно. Его пальцы легко скользят по моей влажной коже. Я не врач, но я почти уверена, что он больше не проверяет меня на наличие травм. Он просто, не торопясь, прикасается ко мне.

Раньше ничего подобного не происходило.

Эйден как будто забылся, забыл, кто я для него.

Возможно, сейчас я для него обычная девушка в трусиках. Готовая на все.

Его пальцы порхают по нижней части моей грудной клетки, и я выгибаю спину. Мои лопатки упираются в бетон, отчего его прикосновения кажутся еще более сладкими.

Мне страшно, что Эйден остановится в любую секунду, поэтому я жмурю глаза. Его ладонь отрывается от моей кожи, но не полностью. Подушечками пальцев Эйден обводит центр моей грудной клетки, прямо между грудями.

Я резко втягиваю воздух, когда капли воды стекают с его волос на мою шею. Они скатываются по моей коже, и я четко ощущаю каждую. Чувствую, как Эйден склоняется надо мной, словно я тонущая жертва, и он готов вдохнуть в меня жизнь. Его палец скользит по моей ключице выше, к точке пульса, затем по подбородку и, наконец…