Текст книги "Забить гол (ЛП)"

Автор книги: Р. С. Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 45

Энди

Я направлялась на последнюю тренировку перед нашей финальной игрой, когда пришло известие о беременности Кэролайн. Я поняла, что что-то изменилось, как только вышла из нашего комплекса. По периметру деревни крутились папарацци, снимая фотографию за фотографией, пока мы садились в автобус. Они были в гораздо большем отчаянии, чем обычно. Олимпийский сотрудник кричал им, чтобы они уходили, но они продолжали фотографировать, пока двери автобуса не закрылись за мной. Я могла только представить, что в то утро гласил заголовок: Мать Тереза, отойди в сторону, в городе появилась Новая мама.

Заткните мне кто-нибудь рот кляпом.

Она, вероятно, дала им на выбор множество фотографий, все из которых укрепили ее образ волка в овечьей шкуре. Девственно-белое платье, бледно-розовый жемчуг, бриллианты, туфли без каблуков – она точно знала, что делает, надо отдать ей должное.

Когда я шла по проходу автобуса, я услышала шепот о ее беременности, но ни у кого не хватило смелости встать и спросить меня. Даже Кинсли и Бекка танцевали вокруг проблемы, вместо этого сосредоточившись на моем запястье.

– Что сказал доктор на вчерашнем приеме?

Я пожала плечами. Честно говоря, я не была уверена, каким было его окончательное решение, но я все еще действовала по плану. Если тренер Декер спросит, я совру. Другого выхода не было. Футбол был единственным, что у меня осталось.

Когда мы прибыли на тренировочный стадион, я последовала за остальными членами моей команды из автобуса, раздраженная тем, что там меня ждали еще папарацци. Я вставила наушники в уши и прибавила громкость своей музыки, но все равно слышала, как они кричат.

– Энди!

– Энди! Вы с Фредди все еще встречаетесь?

– Что ты думаешь о новостях о беременности, Энди?!

Кинсли потянулась назад и потащила меня через дверь, прежде чем они успели спросить что-нибудь еще.

Настроение на стадионе было совсем другим, чем в те недели, что прошли с тех пор, как мы прибыли в Рио. Все устали и были встревожены. Финальная игра была на следующий день, и напряжение, исходящее от группы, было почти ощутимым. Мы вышли в финальный раунд, а это означало, что нам, по крайней мере, гарантировано серебро. Даже если бы мы проиграли, мы были бы второй лучшей женской футбольной командой в мире, но это не имело значения. Мы смотрели только на золото.

– Сначала соберитесь, – крикнула тренер Декер, когда мы бросили наши сумки на скамейки. – Нам нужно обсудить несколько вещей, прежде чем мы начнем разминку.

Я схватила бутылку с водой и щитки для голени, а затем села рядом с Кинсли на колючий дерн. Другие девушки присоединились к нам, обойдя меня стороной, что меня не удивило. За исключением Кинсли и Бекки, большинство моих товарищей по команде в последние несколько дней обращались со мной как с прокаженной.

– Я собираюсь сразу перейти к делу, – сказала тренер Декер, прижимая планшет к груди. – Доктор не разрешил Фостер участвовать в завтрашней игре, а это значит, что Эрин придется сменить…

Она сказала это так спокойно, что я чуть не пропустила это в первый раз.

– Подождите, что простите? – заговорила Кинсли. – Ее врач не допустил ее?

Тренер Декер наконец взглянула в мою сторону.

– Я говорила с ним по телефону сегодня утром, и он думает…

– Это чушь собачья! – сказала я, вставая. – Я готова играть.

Я не осознавала, что кричала, пока тренер Декер не прищурила глаза.

– Энди, успокойся, или я попрошу тебя уйти.

Кинсли потянулась к моей руке и сжала ее, прежде чем продолжить дипломатичным тоном.

– Что именно он сказал? Она сломана?

Тренер Декер покачала головой.

– Это растяжение.

Бекка застонала.

– Вы что, издеваетесь надо мной? Я играла с вывихнутыми лодыжками больше раз, чем могу сосчитать.

– Вот именно! – добавила я. – Керри Страг выиграла золото в 96-м, прыгнув с растяжением лодыжки. Тайгер Вудс сыграл на 91 лунке и выиграл Открытый чемпионат США со сломанной ногой (очевидно, что я провела исследование за последние несколько дней). – Мое запястье – ничто по сравнению с этим.

Тренер Декер бросила на меня предупреждающий взгляд.

– Не здесь и не…

– Пожалуйста, дайте мне закончить. Какой-то вратарь из Манчестера по имени Траутманн закончил матч со сломанной шеей. Я просто пытаюсь сказать, что сейчас не время перестраховываться. Я сделаю все для этой команды… если она примет меня. – Кинсли тянула меня за руку, пока я, наконец, не смягчилась и не села рядом с ней, затем она заговорила.

– Энди права. Это должно быть командное голосование.

У меня внутри все сжалось. Моя команда отстранилась от меня в тот момент, когда распространилась новость о нас с Фредди. Не то чтобы они думали, что я какая-то шлюха, они просто ненавидели негативное внимание, которое мои отношения с Фредди привлекали к команде. Словно желая развеять мои сомнения, я взглянула на Мишель, чтобы оценить ее реакцию, и она отвела взгляд, слишком смущенная, чтобы даже встретиться взглядом.

Да, отличная идея, Кинсли. Давай поставим это на голосование.

Лиам шагнул вперед.

– Я думаю, что голосование – хорошая идея. Думаю, что они имеют право решать, кто защищает их ворота.

Тренер Декер покачала головой, но Кинсли встала и прервала ее.

– Ничего не имею против тебя, Эрин. Ты поддерживала эту команду на протяжении многих лет, но Энди была в стартовом составе заслуженно, и травма или нет, мы лучшая команда с ней в связке. Она из кожи вон лезла, чтобы восстановить запястье. Она была на каждой тренировке и на каждом собрании команды. Она знает Японию вдоль и поперек. Она так же готова, как и любой из нас, выйти завтра на поле боя. А теперь отложите в сторону ту чушь, которую вы, ребята, слышали последние несколько дней, и помните, что Энди – одна из нас. Она – наша последняя линия обороны, и я хочу, чтобы завтра она вышла на это поле рядом со мной. Поднимите руку, если вы согласны.

Кинсли подняла руку, и Бекка последовала за ней. Я приготовилась к худшему, приготовилась к очередному поражению. Они имели полное право держать руки по швам. В конце концов, доктор не допустил меня.

В течение первых нескольких секунд после того, как Кинсли и Бекка подняли руки, никто не двигался. Послышались тяжелые вздохи и откашливание, но ни один из моих товарищей по команде не поднял руки. Несмотря на всю мою страсть, я знала, что если бы мои товарищи по команде не хотели видеть меня на поле, то я бы не играла. Вот и все.

Эрин встала и подошла ко мне, и на секунду я испугалась, что она рассмеется и скажет мне уйти. К моему удивлению, она взяла мою левую руку и молча подняла ее правой. У нас было только 4 из 18 женщин в списке, но голос Эрин, очевидно, изменил правила игры.

– Думаю, Энди должна сыграть. – Мое сердце упало, когда мой взгляд метнулся к Мишель. Ее рука была вытянута в воздухе, прямая и уверенная. Когда наши взгляды встретились, она кивнула. – Растяжение или нет, ты один из лучших игроков, которые у нас есть.

Я проглотила слезы, когда Нина подняла руку рядом с ней.

– Да, я согласна. Энди должна играть.

Как медленно падающие костяшки домино, каждый член команды, собравшийся в этом кругу, поднял руку. Один за другим они все согласились, что я должна выйти с ними на поле на следующий день.

Бекка кивнула тренеру Декер.

– Думаю, это все решает, верно?

Глава 46

Фредди

Кэролайн была более хитрой и безжалостной, чем я мог себе представить. Я предполагал, что она пыталась ускорить помолвку, потому что ей не терпелось выйти замуж до того, как я передумаю, но теперь стало ясно, что она все спланировала с самого начала. Каждая отдельная часть жизни Кэролайн была тщательно продумана.

Пьяный секс был частью ее плана. Чем больше я думал об этом, тем больше мой желудок сжимался от смутных воспоминаний.

Был ли я тем, кто пригласил ее в свою квартиру или это она предложила эту идею? Как я мог быть таким беспечным?

Я не перекладывал всю вину на нее; я просто учился уважать ее дьявольщину. Они с моей матерью так точно рассчитали новость о помолвке. Продвигая ее вперед и объявляя об этом миру прямо перед моим отъездом в Рио, они знали, что я буду слишком отвлечен, чтобы уделить ему все свое внимание.

Я никогда не соглашался жениться на Кэролайн Монтегю, но и не собирался этому препятствовать. Теперь, если тест на отцовство подтвердится, от Кэролайн будет невозможно избавиться. Она будет совершенно неприкасаемой.

Я проплыл два заплыва в тот день, когда появилась история о беременности Кэролайн. Я проснулся рано, поехал на автобусе на Олимпийский стадион и разогрелся в одиночестве. Нырнул в воду и позволил ей окутать меня, как защитное одеяло.

– Фредди Арчибальд! – прокричал диктор несколько часов спустя. – ЗОЛОТО!

Я не мог слышать толпу из-за звука моего сердца, бьющегося в ушах, напоминая мне о его истинном желании.

***

Я прочитал статью о беременности Кэролайн в четвертый раз за этот день, подтвердив, что она не сказала ничего плохого об Энди. Она болтала о том, как она рада быть беременной, как сильно она с нетерпением ждет нашей свадьбы и как счастлива была бы вырастить ребенка в поместье моей семьи. Все это меня не беспокоило. Я был невосприимчив к ее безумию, и мой адвокат уже работал над отзывом статьи.

Очевидно, Кэролайн оценила мое интервью накануне, потому что она опровергла любые слухи об Энди в статье. Конечно, она лгала, но, когда репортеры спросили ее, знает ли она что-нибудь о моем предполагаемом романе с Энди, она улыбнулась и упивалась мученичеством.

– Прошлое есть прошлое, и мы с Фредди с нетерпением ждем светлого будущего для нашей семьи.

Я ненавидел играть в ее игры. Мне не хотелось говорить этому репортеру, что Энди ничего для меня не значит, но я сделал это, потому что должен был. Если бы Кэролайн объявила всему миру, что у меня были какие-то отношения с Энди теперь, когда я знал, что Кэролайн беременна, они бы распяли Энди. Я не мог этого допустить.

Я потянулся и поправил пакет со льдом на плече.

– Джорджи, послушай, у меня есть план, но мне нужна твоя помощь.

Она положила телефон и оживилась.

– Я надеюсь, что твой план включает в себя машину времени, чтобы ты мог вернуться и убить малышку Кэролайн – и малыша Гитлера тоже, я полагаю, если будет время, – сказала Джорджи.

Было поздно, я был измотан, и, если бы мне не нужна была помощь Джорджи, я бы сказал ей, чтобы она отвалила.

– У меня миллион дел, – сказал я, указывая на растущую груду медалей на стойке. – И неважно, что я сделал, чтобы все исправить, Кэролайн всегда кажется на шаг впереди меня. Но ты не занята, и у тебя есть преимущество, которого нет у меня: ты живешь с ней. – Джорджи кивнула в знак согласия, когда я продолжил: – Думаю, ты можешь помочь мне найти какую-нибудь грязь, чтобы подорвать ее усилия.

Ее глаза расширились.

– Значит, я буду как… настоящий детектив?

Я покачал головой.

– Никаких плащей и кинжалов, Джорджи. Последнее, что нам нужно делать, это дать Кэролайн больше рычагов воздействия. Мне просто нужно, чтобы ты держала глаза и уши открытыми на случай, если она о чем-нибудь проговорится.

– Хорошо, я сделаю это.

Это оказалось проще, чем ожидалось.

– У меня было достаточно времени, чтобы подумать о том, какая сумасшедшая Кэролайн, – продолжила она. – И я пришла к одному выводу.

– И какому?

– Она явно лжет о ребенке.

Мои брови изогнулись.

– Врет?

Джорджи обогнула кофейный столик и села рядом со мной на диван. Ее светло-каштановые волосы были собраны в пучок карандашом, просунутым в центр. Ее футболка была испачкана чем-то похожим на джем, и я не был уверен, но мне показалось, что она не меняла носки два дня.

– Джи, ты уже принимала душ сегодня?

Она подняла руку.

– Нет. Учитывая надвигающуюся гибель всей жизни с Кэролайн, моя гигиена – наименьшая из моих забот.

– Я подумал, что ребенок, возможно, не мой, но что она выиграет, полностью солгав о беременности? Она потеряет все, когда это станет очевидным.

Джорджи вскинула руки в воздух, как будто закончила со мной.

– Это не то, что она могла получить, это то, что она могла потерять, как только Энди появилась в кадре. Она должна была сделать что-то, что сразу же разлучило бы тебя с Энди и привязало бы тебя к ней. И угадай, что – это работает.

Я откинул голову на спинку дивана, обдумывая ее теорию.

– Ну, если ты права, мы в конце концов узнаем, верно?

Джорджи вскочила.

– Ну, я, например, не буду ждать «в конце концов». Я хочу раскрыть это дело.

– Ты знаешь, что у Энди завтра последняя игра, – сказал я, наклоняя голову, чтобы оглянуться на Джорджи. – Я не могу пойти и посмотреть, потому что у меня свои соревнования.

– Думаешь, она останется после этого? Для церемонии закрытия?

У меня упало сердце; я даже не подумал об этом.

Неужели она действительно уедет, как только закончит соревноваться?

– Не знаю. Я не разговаривал с ней после вечеринки, – признался я.

Джорджи наконец подняла взгляд и нахмурилась.

– Она была занята. Ты же знаешь это.

Я кивнул.

– Но теперь, когда ты повысил меня с сестры до министра шпионажа, я, вероятно, могла бы помочь организовать встречу, если ты хочешь, чтобы я…

Я вскочил с дивана.

– Джорджи, ты великолепна.

Она улыбнулась.

– Я знаю.

– После ее завтрашней игры, не могла бы ты попытаться выяснить, где она находится? Во второй половине дня у меня соревнование, но после этого я свободен.

– Что ты собираешься делать? – засмеялась она. – Похитить ее? Если она выиграет игру, то будет праздновать вместе со своей командой.

Я кивнул.

– Хорошо, хорошо, мне придется поработать над этой частью позже. А пока мне просто нужно, чтобы ты пообещала мне, что поможешь. Я не могу позволить ей уехать из Рио, не зная, что у нас.

– Хорошо, но ты у меня в долгу. Я уже по уши в детективной работе, и теперь ты хочешь, чтобы я еще помогла тебе вернуть Энди?

– Что ты хочешь взамен?

– Настоящую детективную шляпу, как у Шерлока Холмса. О, и еще эту новую сумочку от Chloé…

Я протянул ей руку для рукопожатия.

– Хорошо, это будет твое.

Она ухмыльнулась, когда мы пожали друг другу руки.

– Джорджи Арчибальд, детектив, она же гуру любви, к Вашим услугам.

Глава 47

Энди

Каждое место на стадионе было заполнено, 80 000 громких, шумных болельщиков. От верхней части до VIP мест, нигде не было свободного места. Дикторы включили из динамиков музыку для вечеринок, отчего мне было гораздо труднее держать свои нервы в узде. Мое сердце уже билось в такт техно. Все в толпе размахивали американскими и японскими флагами над головой, и их крики эхом разносились по полю задолго до того, как игра началась.

Я повернула голову по кругу, пытаясь впитать безумие, в то время как Лиза сжимала мое запястье. Толпа не была похожа ни на что, что я когда-либо видела раньше. Их энергия была наэлектризованной, и, хотя я пыталась глубоко дышать и сохранять спокойствие, это было бесполезно. Я была так же взволнована, как и они.

Группа девушек в первом ряду поймала мой взгляд, и они начали кричать и прыгать вверх и вниз. У них были хвостики, подтяжки и улыбки на лицах. Все были одеты в белые футболки с огромными черными буквами спереди.

Э-Н-Д-И.

– Мы любим тебя, Энди! – закричали они в унисон.

Лиза рассмеялась.

– Похоже, у тебя там есть небольшой фан-клуб.

Я улыбнулась и помахала рукой, сделав мысленную пометку сфотографироваться с ними после игры – надеюсь, после победы.

– Как твое запястье?

– Хорошо.

– Энди, ты лжешь?

Я закатила глаза.

– Честно говоря, я не чувствую своих ног. Не чувствую своего лица. Не чувствую своего долбаного запястья. Я собираюсь сыграть в финальной игре Олимпийских игр.

Лиза рассмеялась и бросила рулон тейпа на тренировочный стол.

– Что ж, удачи. Я зафиксировала его так хорошо, как только могла.

– Спасибо, – сказала я, соскальзывая со стола и проверяя тейп. Была тупая боль, но лента определенно помогла.

– О, и Лиза… – я повернулась, чтобы оглянуться на нее через плечо. – Ты была действительно хорошим тренером.

Она наклонила голову и с улыбкой посмотрела на меня.

– Думала, ты ненавидишь меня.

– О, я ненавидела, – подмигнула я.

– Фостер! – крикнула тренер Декер. – Давай. Иди сюда.

Моя команда уже окружила тренера Декер и Лиама. Они стояли чуть в стороне от поля, поправляя щитки для голени и затягивая бутсы. Мой желудок опустился, когда я присоединилась к ним. Каждая прошедшая секунда означала, что мы были на секунду ближе к игровому времени. Это было оно. Финал.

– Этот стадион ваш, дамы. Эта игра ваша, как и все игры, которые привели вас сюда. Так что ведите себя так, как будто вы владеете полем, и доверяйте друг другу. – Ее холодный, уверенный взгляд скользнул по кругу. – Вы меня услышали?

Мы все кивнули, и она продолжила. Энергии, распространяющейся через нас, было достаточно, чтобы я почувствовала себя так, как будто Кинсли случайно дала мне таблетку экстази вместо «Экседрина» этим утром. Я прыгала вперед-назад, разогревая свое тело.

– Руки! – крикнула тренер Декер.

Мы держались за руки, пока все не сплелись в плотный круг. Наши сердца бились в такт, наши тела гудели вместе, возбужденные и нервные. Наши взгляды встретились, и наши головы кивнули. Мы справимся с этим.

***

Мы с Кинсли отправились на поле трусцой вместе.

– Ты в порядке, Фостер?

– Кроме того факта, что меня вот-вот вырвет? – я рассмеялась. – Я в порядке.

Она покачала головой.

– Ты слышишь это?

Я прислушалась.

– Это звук восьмидесяти тысяч человек, которые серьезно не хотят видеть твой завтрак.

Я толкнула ее плечом и рванула к цели.

– Держи эту сетку в чистоте! – крикнула Кинсли мне вслед.

– Испачкай их сетку!

Я шагнула за линию ворот и сделала глубокий вдох. Это было оно. Это было мое пространство. В течение двадцати лет я работала, чтобы заработать место в этой раме, и когда я повернулась к толпе и услышала, как они выкрикивают мое имя, я поняла, что выиграю или проиграю, я уже сделала это.

Я была олимпийцем.

***

– США! США! США!

Вся толпа внутри бара выкрикивала песнопение из трех букв, держа свое пиво над головой и расплескивая его вокруг. Нас поздравляли спортсмены и болельщики. Япония выбила Бразилию ранее на турнире, поэтому жители Рио были более чем счастливы присоединиться к нашему празднованию. Кинсли стояла на верхней части бара, ведя толпу через скандирование еще несколько раз, прежде чем она взмахнула рукой в воздухе, чтобы заставить всех замолчать.

– Соберитесь вокруг! Соберитесь вокруг! – сказала она, взмахнув рукой, чтобы все придвинулись поближе к бару. Она была на пути к тому, чтобы быть освистанной, но это не имело значения. Мы были чемпионами мира. – Вы все это видели! Игра шла ноздря в ноздрю, – сказала Кинсли, переходя к своему десятому драматическому пересказу игры. Но ее никто не остановил. Это было похоже на то, как все собираются вокруг костра, когда понижают голос и усиливают напряженность. – Счет был ноль-ноль. Япония усиливала жару, наступая и наступая…

– Хватит этой прелюдии! – крикнула Бекка рядом со мной. – Переходи к хорошей части!

Толпа засмеялась, когда Кинсли продолжила:

– Итак, после моего гола от передачи Бекки, счет был 1:0! Но это только разозлило их после первого тайма.

Бекка обняла меня за плечи и притянула к изгибу своей шеи. От нее воняло – Боже, как от всех нас воняло. Мы не переставали праздновать с конца игры, но, казалось, никому не было до этого дела.

– Они нанесли ответный удар, сначала головой, который Энди отбила от перекладины, а затем удар с пенальти, который Энди также заблокировала. Но Япония не собиралась сдаваться без боя. После того, как Кавасуми выбила из меня все дерьмо, – сказала Кинсли, подняв свое окровавленное и ушибленное колено, чтобы доказать это. – И пробежав прямо мимо Мишель…

– Эй!

– … ничто не стояло между ней и нашей маленькой Энди в сетке.

– Я ЗНАЛА, ЧТО У ЭНДИ ВСЕ СХВАЧЕНО! – крикнула Мишель, подбрасывая свое пиво в воздух так, что большая его часть выплеснулась на толпу вокруг нее.

Я засмеялась и покачала головой, изо всех сил стараясь спрятаться за плечом Бекки.

– Энди запаниковала? Она набросилась на нее, как мы все кричали ей, чтобы она сделала? Нет! Она стояла наготове, вызывая ее на удар!

Бекка толкнула меня.

– И это сработало! Она стала слишком самоуверенной, зашла слишком глубоко, а потом что случилось, Кинс?

– Энди прыгнула и заблокировала этот мяч, как будто это было самое простое, что она когда-либо делала!

Я чувствовала, как мои щеки пылают от всего этого внимания. Я была недостаточно пьяна, чтобы весь бар, полный людей, был сосредоточен на мне.

– Кавасуми не могла сравниться с нашей Энди!

– ЗА ЭНДИ! – крикнула Нина, и бар отозвался эхом. – ЗА ЭНДИ!

Кинсли немного приукрасила историю. Я не так легко блокировала удар. Я слепо нырнула, молясь, чтобы этого было достаточно, чтобы остановить это. И так оно и было. Но мы выиграли игру не из-за меня. Нарушение было причиной того, что к тому времени, когда раздался свисток, у нас на табло было два очка.

– Энди! Энди! Энди!

О Господи.

Как бы я ни старалась подавить скандирование, толпа только становилась громче. Я предполагала, что хуже уже быть не может, пока не услышала, как позади меня громкий шотландский акцент выкрикнул мое имя. Я обернулась как раз вовремя, чтобы найти ту же толпу регбистов-викингов, с которыми познакомилась в свой самый первый вечер в Рио. Они выглядели такими же высокими, толстыми и бородатыми, как и тогда, когда я видела их в последний раз. Гарет – рыжеволосый гигант, который случайно уронил меня, – шел впереди и не терял времени даром.

Бекка крикнула им, чтобы они тащили меня к бару рядом с Кинсли, и они последовали ее указаниям.

– Святое… – закричала я, когда Гарет закинул меня на плечо, как тряпичную куклу. Я чувствовала себя его домашним попугаем.

– Все в порядке! – крикнула я ему в ухо. – Я могу ходить!

– Чепуха! На этот раз я тебя не уроню!

Я предполагала, что он отнесет меня прямо к бару, чтобы я могла запрыгнуть туда рядом с Кинсли, но вместо этого он пронес меня по комнате, пока люди продолжали скандировать. Все это было очень неловко, и мне нужно было выпить. Мы снова прошли мимо Бекки, и я потянулась за ее пивом. Я выпила четверть стакана, отчаянно нуждаясь в жидком мужестве, чтобы пережить ночь.

– Энди! – сказал Гарет (вернее проревел мое имя), когда мы подошли к бару. – ЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭНДИ!

Клянусь, он зарывает в землю свой талант быть морским пиратом.

Кинсли помогла мне встать рядом с ней, и я наклонилась, чтобы прошептать ей на ухо.

– Я на самом деле собираюсь убить тебя за это, так что наслаждайся своим весельем, пока можешь.

Она засмеялась и схватила меня за руку.

– Да ладно тебе! Ты лучший вратарь в мире! Ты – национальное достояние! Ты Энди, черт возьми…

– Фостер.

Мое сердце остановилось.

У меня перехватило дыхание.

Моя улыбка исчезла, когда я медленно повернулась и увидела Фредди, стоящего перед баром, прямо подо мной, прижав руку к сердцу, с улыбкой, которая перевернула мой мир с ног на голову. У него был маленький американский флаг, засунутый в передний карман его белой рубашки, и когда я не сделала ни малейшего движения, чтобы поприветствовать его, он вытащил его и помахал им туда-сюда, как небольшим предложением мира.

Увидеть его там, с его серьезным взглядом, застенчивой улыбкой, его единственной ямочкой, было достаточно, чтобы последние несколько дней почти исчезли. Я изо всех сил старалась забыть о нем, в том числе игнорировала его звонки и текстовые сообщения. Но он стоял там, размахивая своим маленьким американским флагом и прокладывая себе путь обратно в мое сердце.

Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.

Он покачал головой и огляделся, осознав, что все в радиусе десяти футов остановились, чтобы посмотреть на нас. Он оглянулся на меня и бросил американский флаг на стойку бара.

Может быть, мне следовало спросить, что он там делал – как насчет Кэролайн, как насчет ребенка, – но я этого не сделала. Я уставилась на него сверху вниз, нервничая в ожидании его следующего шага.

– Я знаю, что задолжал тебе объяснения, – сказал он как раз перед тем, как обхватить меня за талию. Он стащил меня со стойки, и я потянулась, схватив его за плечи, чтобы не упасть. Наши тела были вровень к тому времени, когда я снова опустила ноги на пол.

– Не здесь, – сказала я, осознавая, что вокруг нас люди.

– Тогда позволь мне украсть тебя.

Он обхватил мою руку своей, прежде чем я смогла ответить.

– Куда ты ее ведешь?! – крикнула Кинсли, пока меня проталкивали сквозь толпу.

Он махнул через плечо.

– Я верну ее через несколько минут!

У меня упало сердце. Я не хотела, чтобы он «вернул меня» через несколько минут. Я уже достаточно отпраздновала со своей командой, и все равно на следующий день увижу Кинсли и Бекку рано утром. Я хотела провести остаток ночи с Фредди. Я хотела, чтобы его рука как можно дольше крепко сжимала мою, но я не знала, что он планирует делать с людьми, которые могут увидеть нас вместе.

Он толкнул входную дверь бара и повел меня к обочине. Там стояла вишнево-красная Веспа.

– Это для нас? – спросила я со смехом.

Он кивнул и потянулся за одним из шлемов, закрепленных сбоку. Я стояла и терпеливо ждала, пока он наденет его мне на голову. Он наклонился вперед и затянул ремешок у меня под подбородком. Он был так близко ко мне, его губы были в нескольких дюймах, и прошло три дня с тех пор, как он в последний раз целовал меня. Я с трудом могла вспомнить, на что были похожи его губы; ему нужно было напомнить мне об этом.

– Я солгал, – сказал он, делая шаг назад и опуская темный козырек, чтобы закрыть мое лицо.

Я нахмурилась.

– По поводу чего?

– Я не позволю тебе вернуться через минуту. – Его темные глаза заблестели. – Теперь, когда никто не знает, что это мы, я собираюсь задержать тебя до конца ночи.