Текст книги "Забить гол (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 28
Энди
Гнев, который я испытывала к Фредди, побледнел по сравнению с ненавистью к самой себе, которая поселилась у меня внутри со вчерашнего дня. Я знала, что Фредди обручен. Он с самого начала говорил об этом совершенно честно. Я была одной из тех, кто вообразил сказку. Я позволила своим фантазиям взять верх над собой, пока реальность не вонзилась, как острый нож.
Суровая реальность?
Я была настолько глупа, что влюбилась в человека, который был недоступен с самого начала. Я была окружена чертовым шведским столом, состоящим из сексуальных одиноких спортсменов, но выбрала одного из немногих, кто был занят.
Глупость в чистом виде.
Накануне вечером я не выходила из комнаты. Выйдя из общей ванной, я вернулась к себе, заперла дверь и забаррикадировалась внутри. Когда Фредди ударил кулаком по другой стороне и умолял меня выйти и поговорить с ним, я смотрела на свою дверь и молилась, чтобы он ушел. Мне нужно, чтобы он вернулся к Кэролайн и оставил меня в покое. Так мне было бы намного легче избавиться от своих заблуждений. Мне нужно было, чтобы он бросил меня.
Но он постоянно писал мне сообщения. Каждый раз, когда я смотрела на свой телефон, я получала от него новое сообщение, которое мне приходилось удалять. Поскольку он не собирался оставлять меня в покое, я сделала следующее: стала постоянно гуглить Кэролайн Монтегю. В течение нескольких часов я сидела на кровати, попеременно то прикладывая лёд к запястью, то согревая его, и просматривала статьи об английской светской львице. О ней не было недостатка информации. Я читала обо всем, начиная с вечеринки по поводу ее пятого дня рождения (ее семья устроила роскошный праздник в их замке) до ее сладких шестнадцати лет (вместо вечеринки она просила друзей пожертвовать подарки детской больнице в Лондоне). Честно говоря, было бы очень хорошо найти какие-нибудь непристойные сплетни или снимок лица после пьяной ночи в городе, но вместо скелетов в ее шкафу TMZ только сообщила, что она была приятна всем, с кем сталкивалась.
Сначала я не поверила. Каждая знаменитость время от времени позирует для приятных фотосессий, но с Кэролайн они не казались постановочными. У нее даже не было собственных аккаунтов в социальных сетях. Истории распространялись от людей, с которыми она встречалась – от удивленных детей, обрадованных подарками от Кэролайн в канун Рождества, или от пожилой женщины, которая намекнула, что Кэролайн помогала ей покупать продукты каждое субботнее утро в течение последних пяти лет.
Я заставила себя прочитать все статьи о ней, в том числе и о её помолвке с Фредди. Новость была опубликована недавно, всего за три недели до приезда Фредди в Рио. Репортер подчеркнула тот факт, что обручение было немного старомодным (даже по британским меркам), но что «это была лишь формальность, предназначенная для того, чтобы отпраздновать свадьбу, которая и так явно была заключена на небесах».
Я хотела представить Кэролайн злодейкой. Было бы так приятно ненавидеть ее, но к концу ночи я не чувствовала ничего, кроме замешательства и печали: замешательства по поводу того, почему Фредди не любил Кэролайн – ради Бога, после всей этой информации я была готова отбросить свою жизнь и жениться на ней сама – и печали, потому что в конце всего этого один из нас собирался остаться с разбитым сердцем.
– Готова, Энди?
Я повернулась и увидела Лизу, стоящую в нескольких футах от тренировочного стола, свежую и готовую приступить к работе. Ее черная футболка поло почти соответствовала цвету ее глаз, когда она оценивала мое запястье. Я использовала лед в течение последних пятнадцати минут, но пора было начинать тренировку.
– Нет покоя для уставших.
Она кивнула.
– Давай посмотрим на запястье. Сядь и откинься назад.
Я последовала ее указаниям и оперлась о кожаный стол. Она обошла сбоку, чтобы как можно аккуратнее размотать бандаж. Синяк стал бледнее, чем был накануне.
– Скажи мне, когда начнет болеть, – сказала она, медленно поворачивая запястье против часовой стрелки. – Я пытаюсь почувствовать подвижность.
Она продолжала двигать, работая рукой в разных направлениях и оказывая разное давление, пока я, наконец, не смогла его выдержать.
– Там. – Я поморщилась.
– Хорошо. – Она кивнула. – Твой доктор прислал рентгеновские снимки по электронной почте. В своем письме он порекомендовал тебе посидеть в запасе до конца Олимпийских игр?
Ее черные глаза уставились на меня для подтверждения, но я покачала головой.
– Ну, это была его рекомендация, но у меня другой план.
Она полезла под тренерский стол за синей эластичной лентой.
– Неужели?
Она казалась удивленной, что было впервые. Из того, что я узнала во время наших тренировок, Лиза не была той, кого легко рассмешить.
– Да. Я знаю свое тело и знаю, как далеко могу зайти.
– Так ты думаешь, что сможешь играть через два дня? Разве не тогда твоя следующая игра?
Я закусила губу, обдумывая ее вопрос. Позавчера я не смогла напрячь запястье, и за ночь боль только слегка утихла.
– Ладно, возможно следующую игру придется пропустить, – я уступила. – Но в финале определенно сыграю.
– Когда финал?
– На следующей неделе.
Она усмехнулась.
– Ты напрашиваешься на неприятности.
Я откинулась назад.
– Так ты не поможешь?
Ее темные глаза встретились с моими.
– О нет, я этого не говорила. Если ты готова установить сроки, то и я тоже. Я не говорю, что ты будешь готова к финальной игре, но вместе мы можем попытаться это сделать.
Я улыбнулась.
– Хорошо. С чего начнём?
Она бросила в меня синюю эластичную ленту.
– С неё. И будь уверена, тебе она не понравится.
Мой сеанс с Лизой был примерно таким же приятным, как воск в области бикини вместе с пирсингом в сосках (о последнем я могла только делать предположения), но было приятно снова иметь цель, и боль отвлекала меня от мыслей о Фредди. После того, как она закончила мучить меня, я поплелась обратно в квартиру, приняла душ и надела первое, к чему прикоснулась: комбинезон-единорог, который Бекка повесила в моем шкафу. Я должна была отдать ей должное, после того как залезла в него и застегнула молнию, я решила, что буду носить его всю оставшуюся жизнь. Он был мягким, и от него мне становилось немного легче.
Кинсли и Бекка все еще были на своей вечерней тренировке, и, если я правильно рассчитала время, они, наверное, смотрели кадры своей игры против Канады. Меня отстранили от тренировки, чтобы я могла присутствовать на сеансе физиотерапии, но еще и потому, что тренер Декер не хотела меня видеть. Я уже отправила ей три е-мейла и оставила два голосовых сообщения. Она знала, что я чувствую по поводу ситуации. Она могла справиться с полуфиналом – я не буду готова; я не могу играть, но будь я проклята, если пропущу финал. Я буду на каждой тренировке, буду ходить на терапию дважды в день. Если придется, я буду играть со сложным переломом и торчащими костями.
Я достала готовое блюдо из холодильника и поставила его в микроволновку.
Несмотря на то, что я не очень хотела курицу с овощами, у меня не было выбора. Если я хочу играть в финальной игре, все должно остаться по-прежнему. Я должна была продолжать тренировки и диету. Конечно, за день до этого я чуть не выпила бутылку водки, но иногда водка считается лекарством.
Микроволновка погасла, и не успела я вытащить еду, как мягкий стук прозвучал у входной двери.
– Секундочку! – крикнула я, когда поставила тарелку на стойку.
Ой.
Тарелка ошпарила меня, и я чуть не обожгла руку, вытаскивая ее без рукавиц. Я подставила пальцы под холодную воду и крикнула через плечо.
– Минутку!
Кто бы это ни был, это были не Кинсли с Беккой. Они бы уже кричали на меня, чтобы я поторопилась. Я глянула в глазок и заметила кучу медово-каштановых волос, как раз перед тем, как прозвучал мягкий британский голос.
– Привет? Я знаю, что ты там, я чувствую запах спаржи.
Я рывком распахнула дверь и, отступив назад, обнаружила сестру Фредди, с другой стороны, с дружелюбной улыбкой на лице.
– Джорджия?
Она покачала головой.
– Джорджи, а не Джорджия.
Она прошла мимо меня и положила свою сумочку на кухонную стойку, как будто делала это тысячу раз раньше.
– Ну, Джорджия – это мое настоящее имя, но я презираю его, так что, пожалуйста, зови меня Джорджи. И могу я называть тебя Энди?
Я кивнула, все еще держась за дверную ручку.
– Симпатичный комбинезон, – сказала она без намека на сарказм. Джорджи уже ходила по квартире, осматривая все вокруг и листая стопку бумаг на столе. Ее холодные карие глаза встретились с моими, и я на мгновение замолчала. Она была так похожа на своего брата, только меньше и, очевидно, женственнее.
– Ну, Энди, я очень хотела с тобой познакомиться.
Она усмехнулась и подошла ближе, чтобы заключить меня в крепкие объятия. Я замерла, смущенная ее порывом.
Разве она не дружит с принцессой Кэролайн?
– Ты такая же красивая, как я себе и представляла, – сказала она, прежде чем отступить от меня на расстояние вытянутой руки. – На фотографии, которую я видела в Интернете, ты была с длинными волосами. Ты отрезала их?
Она потянулась, чтобы нащупать одну из неровных прядей. После душа они ещё были влажными, так что, надеюсь, она не заметила, насколько ужасно это выглядело. Когда я не ответила сразу, её улыбка погасла.
– О нет, я тебя уже пугаю, не так ли? – Она развернулась и снова принялась рыться в квартире. – Или нет… если мой паршивый брат не напугал тебя, я тоже не смогу. Хотя почему ты вообще с ним общаешься? Всего за несколько часов я заметила десятки парней, которые выглядели лучше. Ты видела того аргентинского баскетболиста с задницей как…
– Почему ты здесь? – спросила я, перебивая её.
Похоже, она не возражала. Она повернулась и посмотрела на меня через плечо. Джорджи действительно была великолепна, с большими карими глазами и розовыми щеками.
– Естественно, потому что Кэролайн – отстой.
Я улыбнулась, оценив это высказывание, хотя понятия не имела, что оно на самом деле означало.
– Я так понимаю, вы двое не друзья?
Джорджи посмотрела на меня серьезным взглядом.
– У Кэролайн Монтегю мозг тупого хорька и личность мертвой мыши.
Я засмеялась, и Джорджи улыбнулась.
– Это было немного грубо?
Она пожала плечами.
– Ах, ну, иногда правда ранит. А теперь пойди обуйся, потому что мне нужен экскурсовод, который покажет мне местность, чтобы я смогла найти своего красавчика-спортсмена.
Я нахмурилась.
– Что? Я не могу…
Мой взгляд дрейфовал к курице, которая остывала на кухонном столе.
Она смотрела на нее, как на прошлогодний фруктовый пирог.
– Точно. Как насчет того, чтобы поужинать по-настоящему, пока мы будем прогуливаться?
Я могла бы сказать «нет», сесть за кухонный стол, съесть курицу и хандрить, пока Кинсли и Бекка, наконец, не вернутся домой, но я была слишком заинтригована.
– Хорошо, только дай мне переодеть этот комбинезон.
Она нахмурилась.
– Но тогда ты станешь такой же скучной, как и все остальные.
Я провела следующий час, показывая Джорджи наш комплекс. Я показала ей спортзал, компьютерный зал и фуд-корт, все время удивляясь, что такой человек, как Джорджи Арчибальд, на самом деле существует. Она была откровенной, красивой и слегка сумасшедшей. Когда мы вошли в спортзал, она громко хлопнула в ладоши и закричала:
– Продолжайте в том же духе, ребята!
Каждая голова повернулась в нашу сторону, но она уже отвернулась и ушла, оставив мне неловкое задание – помахать перед тем, как уйти за ней.
– Ты блестящий гид, я клянусь, но пока что ты показала мне одни скучные места на Олимпе. Где секс-комнаты?
Она повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами, прежде чем постучать ногой по полу.
– Там есть подвал?
Я выстрелила в нее скептическим взглядом.
– Если и есть, я его не нашла.
Она надулась.
– Ну и бяка. Может, тогда нам придется сделать один.
– Вы с Фредди воспитывались в одном доме? – спросила я с полуулыбкой.
Она кивнула.
– Да, до тех пор, пока он не отправился в спортивные лагеря и все такое. Почему ты спрашиваешь?
Я пожала плечами.
– Ты просто более дерзкая.
Дерзкая – единственное слово, которое я могла придумать, чтобы не обидеть ее.
Она кивнула.
– Понятия не имею, что значит «дерзкая», но принимаю твой грубый американский комплимент.
Она сунула свой нос в комнату, мимо которой мы проходили. На табличке двери было написано «Не входить», но, похоже, ей было все равно.
Я улыбнулась.
Она напевала и снова засматривалась на меня.
– Знаешь, ты не обычный тип Фредди. – Она помахала рукой перед моим лицом. – Обычно ему больше нравятся девушки…
Я ждала, пока она закончит своё предложение.
– Элегантные.
– Элегантные?
Она оглянулась.
– Девушки как Кэролайн.
Мое сердце замерло.
– Верно, я определенно не Кэролайн.
– Слава Богу, – прохрипела она, беря меня под руку. – Я знаю, это, должно быть, было шоком, что мы приехали вчера. Мы должны были приехать через неделю, но Кэролайн настояла на том, чтобы приехать пораньше. Я не собиралась позволить ей приехать одной и все испортить, так что вот я здесь.
Я кивнула.
– Ну, спасибо, что пришла.
– Фредди рассказал тебе об этой ужасной ситуации?
Я оглянулась, стыдясь признать, что не разговаривала с Фредди с момента прибытия Джорджи.
– Наверное, немного. Я знаю, что помолвка была не его желанием и что он хотел её разорвать, я просто не уверена, что он говорит Кэролайн. Насколько я знаю, он может кормить ее той же фигнёй только наоборот.
– Чушь собачья, – сказала она, проверяя слово на языке, как будто впервые. – Это чудесное слово.
Она кивнула, прежде чем взглянуть на меня.
– Я понимаю, куда ты клонишь, но уверяю тебя, что Фредди не какой-то бабник-плейбой. Он действительно стонал о тебе с тех пор, как приехал в Рио. Было очень приятно слышать, что ему кто-то нравится, но вся эта ситуация с Кэролайн немного все испортила. Он пригласил ее на ужин, чтобы…
Я перестала идти.
– Он пригласил ее на ужин?
Джорджи нахмурилась, как только оглянулась и увидела мое лицо.
– Нет, нет. Не как свидание! Он пригласил ее на ужин, чтобы они могли поговорить. Знаешь, вся эта тема с отменой помолвки и отвали, ты мне не нравишься, бла-бла-бла-бла-бла. Это все очень по-взрослому с его стороны, правда.
Я сделала глубокий вдох.
– Точно. Хорошо. Так ты думаешь, она просто уйдет? – Я щелкнула пальцами. – Вот так?
Джорджи улыбнулась.
– Видишь, это блестящая часть, Кэролайн Монтагю тусклая, как коробка с кирпичами. Готова поспорить, завтра утром она вернётся на самолёте в Лондон, потягивать «Мимозу» и читать «Обещать – не значит жениться: Пособие для герцогинь».
Глава 29
Фредди
Я поправил рубашку. Вещь была накрахмаленной и удушающей – то, что я надевал во время интервью и срывал, как только возвращался домой. Кэролайн зашла ко мне перед ужином в модном платье и на каблуках. Когда она увидела мои джинсы и футболку, то рассмеялась и сказала, что подождет, пока я переоденусь. Теперь я пожалел о брюках и рубашке на пуговицах. Это было слишком официально; на самом деле, вся ночь была такой. Ресторан, который выбрала Кэролайн, был слишком модным и тихим. Официанты суетились вокруг с шампанским и бокалами. С потолка свисали тяжелые люстры, а в углу сидел арфист, наигрывая песню, которая звучала так, словно принадлежала похоронной панихиде.
– Разве это не божественное место, Фредерик? – спросила Кэролайн, протягивая свою руку через стол, чтобы взять мою.
Я чуть не выдернул ее, но не хотел никого смущать. Я оставил ее там на секунду или две, а затем притворился, что кашляю, чтобы убрать ее и прикрыть рот.
– Не думал, что такие места вообще существуют в Рио.
По крайней мере, не в той части, которую я видел. По дороге мы проезжали мимо прилавков со шлепанцами и пляжных магазинов, ничего похожего на это. Казалось, что такому заведению, как это, не место в непринужденной атмосфере вечеринок в Рио.
Кэролайн отмахнулась своей наманикюренной рукой, как будто я был сумасшедшим.
– Эти места существуют повсюду, просто нужно знать, где искать.
Я кивнул и поборол желание дернуть за воротник рубашки.
– На самом деле, Кэролайн, я рад, что здесь так тихо. Я тут кое-что обсуждал со своей матерью…
– Вы готовы сделать заказ?
Я поднял глаза и увидел одетого в черное, нависшего над нами официанта, с выпирающим животом и маслянистыми усами. Он даже не заметил, что прервал меня.
– Я думаю…
Кэролайн кивнула.
– Да, я умираю с голоду.
Я изучал ее, пока она рассказывала о нескольких закусках и первых блюдах для нас. Она посмотрела на меня в поисках одобрения, а я просто пожал плечами и позволил ей сделать заказ; так было проще. Она действительно прихорошилась к ужину. Ее длинные пшенично-светлые волосы были завиты свободными волнами, а губы она покрыла таким количеством красной помады, что хватило бы на десять лет. Ее ресницы были темными и тяжелыми. Я не мог себе представить, что возможно держать их открытыми, со всей той дрянью, которую она на них намазала.
Энди красилась на мероприятия, но большую часть времени, когда я ее видел, она только-только возвращалась с тренировки. Она была легкой, свежей, веснушчатой и загорелой. Она была глотком свежего воздуха, и я бы отдал все деньги на свете, чтобы она сидела напротив меня в этом модном ресторане. Она бы высмеяла это место, клянясь, что ей не нужна разная вилка для каждого укуса. Мы бы притворялись, что нам нравится наш лосось по завышенной цене, а потом тайком выбрались бы за гамбургером.
Я так сильно этого хотел, вот почему мне нужно было быть честным с Кэролайн.
– Послушай, Кэролайн…
Она сделала большой глоток воды и посмотрела на меня. Разговор будет нелегким, и чем дольше я буду тянуть, тем хуже он станет.
– Я говорил со своей матерью о разрыве нашей помолвки.
– Ты говорил со своей матерью?
Почему я сказал это именно так?
– Я бы хотел разорвать нашу помолвку, – повторил я немного более решительно.
Она сглотнула и поставила свой бокал, разглядывая его положение на столе.
– Ты серьезно? – спросила она, наконец встретившись со мной взглядом.
Я кивнул.
– Да.
– Есть ли кто-то еще, кто тебя интересует?
Ее голос был спокоен, но в ее глазах был намек на что-то.
Ревность? Раздражение?
Мы с Кэролайн знали друг друга всю нашу жизнь, но я бы не назвал ее другом. Ее семья знала мою, и нас иногда приглашали на одни и те же мероприятия. Я видел ее время от времени после того, как было объявлено, что они с Генри поженятся, но после его смерти, насколько я мог судить, она чуть не исчезла с лица Земли. Затем моя мать однажды небрежно спросила о ней: «Ты слышал что-нибудь о Кэролайн в последнее время?» Тогда я проигнорировал ее интерес, но она не позволила этому ее остановить. Моя мать продолжала вспоминать о Кэролайн в течение нескольких месяцев, прежде чем она, наконец, вышла и сказала это однажды во время завтрака:
– Я думаю, тебе следует жениться на Кэролайн Монтегю.
Я чуть не подавился своим куском бекона.
– Что ты имеешь в виду, следует жениться на ней?
– Она была предназначена Генри не просто так… Она замечательная пара. Любому бы посчастливилось заполучить ее.
Я покачал головой.
– Тогда пусть кто-нибудь возьмет ее. Я не собираюсь соглашаться на брак по договоренности.
Она остановилась тогда, но не отступила.
– Верно.
Но это было не последнее, что я слышал. В течение нескольких месяцев она возвращалась к этой идее. Я бы оттолкнул ее и сменил тему, но она продолжала подталкивать. Она намекала на семейную ответственность.
– Нравится тебе это или нет, но ты герцог, и однажды управление делами этой семьи станет твоей постоянной работой.
Я никогда не хотел эту часть своего наследия. Я был счастлив откинуться на спинку стула и позволить Генри взять бразды правления в свои руки, но после его безвременной смерти решение больше не принадлежало мне.
Джорджи была той, кто кричал на маму после того, как она за моей спиной обсудила помолвку с Кэролайн и ее семьей. Сестра не могла поверить, насколько все это несправедливо. Я? Я тихо сидел в углу, пытаясь найти путь наименьшего сопротивления. У меня было несколько недель до отъезда в Рио, и я не мог сосредоточиться на помолвках или свадьбах, когда мне нужно было побить свои рекорды. Я отодвинул объявление в сторону и вышел из комнаты, намереваясь сосредоточиться на плавании до окончания Олимпийских игр.
Это был хороший план, пока я не столкнулся с Кэролайн в квартире друга два дня спустя. Я был в стельку пьян, злился на маму и переживал о будущем. Текила мне не очень помогала, а потом я поднял глаза и увидел, что Кэролайн смеется с одной из своих подруг в другом конце комнаты. Кэролайн. Моя невеста. Как странно, что она была там и даже не подошла поздороваться со мной, своим будущим мужем.
Подробности после этого были расплывчатыми, но я помнил, как встал и подошел к ней с мыслью поболтать. Она была хорошенькой, по-своему, и всегда была очень милой. У меня был мимолетный момент, когда я подумал: «А почему бы и нет? Почему не Кэролайн?» Она посмеялась над моим пьяным состоянием, ничуть не смутившись, помогла мне взять стакан воды и указала на диван в углу.
Той ночью я в последний раз общался с ней, пока она не вышла из лимузина в Рио. Моя мать с самого начала была движущей силой наших отношений, и пришло время мне оценить ситуацию собственными глазами. Кэролайн была хорошенькой, доброй и замечательной, но я не хотел ее и не женился бы на ней из-за какого-то неуместного идеала семейного долга.
– Знаешь, я не удивлена, – сказала Кэролайн с другого конца стола.
Я покачал головой и поднял глаза, чтобы увидеть ее мягкую улыбку.
– Честно говоря, Фредерик. Мы едва знаем друг друга.
Я вздохнул с облегчением.
– Я бы солгала, если бы сказала, что не ожидала, что это произойдет достаточно скоро. Мы все еще молоды, и у нас есть все время в мире, чтобы влюбиться. Я согласилась на помолвку, потому что мои родители заставили меня…
Я рассмеялся.
– Кажется, наши родители очень похожи.
Она улыбнулась.
– Но, если ты хочешь порвать с этим, я полностью уважаю твое решение.
Я глубоко вздохнул, потрясенный тем, как хорошо она справлялась со всем этим.
Ее улыбка внезапно погасла.
– О Боже. Меня ждут на том ужине для прессы завтра вечером, хотя…
Точно.
– Я все еще могла бы присутствовать на нем, я полагаю… если это облегчит тебе задачу. Таким образом, ты сможешь отложить известие о разорванной помолвке до тех пор, пока не закончишь соревноваться.
В ее словах был смысл.
Было ли так неправильно хотеть, чтобы мои успехи освещались в новостях больше, чем мои неудачи?
Как только СМИ пронюхают, что я разрываю нашу помолвку, их уже ничто не остановит. Я знал это лучше, чем кто-либо другой.
– Значит, ты пойдешь на ужин для прессы.
Она кивнула.
– Верно. Нет смысла садиться на рейс домой прямо после того, как я только что прилетела. Я бы хотела остаться и насладиться играми с Джорджи. В городе так много людей. Кто знает, может быть, я встречу настоящую любовь всей моей жизни, пока я здесь!
Она рассмеялась своей шутке, но я уставился на стол и подумал об Энди.
