Текст книги "Забить гол (ЛП)"
Автор книги: Р. С. Грей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 41
Фредди
Я наклонился вперед в лифте и набрал номер этажа Энди, прежде чем смог передумать. Вечеринка в «Спортс Иллюстрейтед» закончилась несколько часов назад, но я уехал пораньше и катался в такси по окрестностям Рио. Я был в городе уже несколько недель и до сих пор не видел ничего, кроме деревни и бассейна. Город был живым так, как я раньше не осознавал. Улицы были теплыми, красочными и шумными. Музыка лилась из баров и ресторанов, мимо которых мы проезжали, создавая фон для поездки. Я наблюдал, как друзья и пары вываливались из баров, смеясь и повиснув друг на друге. Все, кто был в городе, веселились и вдыхали жизнь так, как я никогда раньше не делал. Я поймал себя на том, что жалею, что не могу быть одним из людей на улицах, нормальным парнем с пинтой пива в руке, ни о чем не беспокоящимся.
Я велел таксисту продолжать движение, пока мы не проехали, казалось, по большинству городских улиц. К тому времени, как мы вернулись в деревню, я наконец-то снова смог дышать. Прошло почти три часа с тех пор, как Энди ушла от меня, а я уже скучал по ней.
Я наклонился вперед и снова набрал номер ее этажа, желая, чтобы лифт ускорился.
У меня было время подумать, и теперь мне нужно было ее увидеть.
В коридоре, ведущем к ее двери, было достаточно тихо, чтобы, когда постучал, я услышал голоса, бормочущие внутри.
Я не смог сдержать легкой улыбки, когда Бекка распахнула дверь и в замешательстве наклонила голову.
– Фредди? Что ты здесь делаешь?
– Энди здесь? – осторожно спросил я. Не уверен, сообщила ли Энди ей уже новость о беременности или нет; я уже почти решил прикрыть лицо на случай, если в мою сторону полетит удар.
– Это Энди? – крикнула Кинсли из гостиной. – Скажи ей, что я злюсь на нее за то, что она исчезла с вечеринки!
Бекка закатила глаза.
– Нет! Это Фредди!
– Ой! ПРИВЕТ, ФРЕДДИ!
Я провел руками по волосам.
– Бекка, Энди здесь?
Она нахмурилась и оглянулась на открытую дверь спальни Энди.
– Нет. Разве она тебе не сказала? Она тусуется с Джорджи. Не уверена, когда они вернутся.
Ах. Это объясняло агрессивные текстовые сообщения, которые я получал от Джорджи в течение последних двух часов.
Джорджи: На этот раз ты по-королевски облажался. Я имею в виду, серьезно, Фред, о чем ты думал?!
Джорджи: Я сама тебя придушу, если эта бешеная корова забеременела от тебя. Она чокнутая, и ее потомство тоже будет чокнутым.
Джорджи: Боже мой. Она, наверное, назовет ребенка Паприкой, или Яблоком, или, боже упаси, Кэролайн-младшей.
Джорджи: У меня не будет племянницы по имени КЭРОЛАЙН-младшая!
– Точно. – Я сжал руки в кулаки, чтобы в сотый раз не провести ими по волосам. – Не могла бы ты сказать ей, что я заходил, когда она вернется домой?
Я видел жалость в ее глазах, когда она кивнула. Ей было жаль меня, парня, который гнался за Энди. Это было незнакомое ощущение – погони – и, когда я, побежденный, возвращался к лифту, то задавался вопросом, может быть, у меня вообще никогда не было Энди.
– Фредди!
Я обернулся и увидел Бекку, бегущую за мной по коридору. Она схватила меня за руку, как только добралась до меня, и ее взгляд метнулся туда-сюда между моими глазами.
– Ты же не просто играешь с ней, не так ли? С Энди?
Я нахмурился.
– Последние несколько дней были для нее адом. Она так переживала из-за своего запястья. У нее завтра назначена встреча с врачом, она тебе говорила? – я покачал головой, и она продолжила. – Да. Они собираются сделать полную магнитно-резонансную томографию, и тогда она должна надеяться, что они одобрят ее для финальной игры. И это еще даже не половина дела, Фредди. Она едва ли может покинуть нашу квартиру без того, чтобы люди не попытались ее сфотографировать или обозвать. Даже девушки из нашей команды отвернулись от нее за последние несколько дней. – Я вздрогнул, и она крепче сжала мою руку. – Я не виню тебя, и даже не говорю тебе отступить или что-то в этом роде. Просто хочу знать. Хочу, чтобы ты посмотрел мне в глаза и сказал, что ты не подвергаешь ее этому обстрелу ради забавы.
Она смотрела на меня с таким искренним отчаянием, что три маленьких слова вырвались прежде, чем я их полностью обдумал.
– Я люблю ее.
У нее отвисла челюсть. Она покачала головой и, заикаясь, пробормотала:
– Т-ты что?
Я вздохнул.
– Бекка, я люблю ее. Передай ей, пожалуйста, что я заходил. Пожалуйста?
– Конечно.
Я кивнул и отвернулся.
– Если это имеет значение, Фредди, – крикнула она мне в спину. – Я болею за вас двоих.
Глава 42
Энди
– Энди, нет ничего постыдного в том, чтобы вернуться домой и позаботиться о себе. Мы с твоим папой обзвонили всех и нашли лучшего специалиста по ортопедии запястий в стране – доктора Вайнберга. Он работал с обеими сестрами Уильямс!
– Я подумаю об этом, мама.
Я знала, что было ошибкой отвечать на ее звонок, пока я ждала, когда доктор осмотрит меня. Я сделала это специально, предполагая, что она будет хорошим отвлечением от мыслей о Фредди, но теперь я не была уверена, что предпочитаю: слушать, как моя мама говорит мне сдаться, или потерять себя в мыслях о беременной Кэролайн.
– Ты можешь улететь домой, а мы с папой можем забрать тебя из аэропорта. Ты можешь посмотреть финальную игру здесь, с нами.
Она в основном описывала мой худший кошмар и даже не осознавала этого.
– Мам. Я остаюсь в Рио. Я собираюсь сыграть в финале.
– Не думаю, что это умная идея, милая.
Я разозлилась на ее пренебрежение, но решила, что это было из-за невежества, а не из-за снисходительности. Она никогда не играла в футбол на олимпийском уровне. Она думала, что знает, как усердно я работала, чтобы добраться туда, где я была, но она не была внутри моего тела. Каждая поздняя ночная тренировка, каждая лишняя миля, каждое дополнительное повторение, каждая капля пота и крови, которые отдало мое тело, были бы напрасны, если бы я покинула Рио, не сыграв в финале. Футбол отнял у меня так много сил. Растяжения, ушибы, вывихи – не было ни одной части моего тела, которую футбол оставил бы нетронутой.
– Мама, сейчас придет доктор. Мне нужно идти.
Это была ложь, но это заставило ее повесить трубку. Она взяла с меня обещание позвонить ей после завершения встречи, но я знала, что не позвоню.
– Мисс Фостер.
Позади меня раздался тихий стук в дверь, и я обернулась, чтобы посмотреть через плечо, когда вошел доктор. Он держал мою карту подмышкой; внутри нее у него были мои МРТ – снимки и отчеты о травмах – все, что ему было нужно, чтобы навсегда уничтожить мои мечты.
– Как ты? – спросил он, взглянув на меня поверх очков в черной оправе после того, как сел в свое кожаное кресло.
Я положила запястье на колени и кивнула.
– Чувствую себя прекрасно.
– Я имел в виду, как у тебя дела, в целом. Твоя команда довольно хорошо сыграла в своей последней игре, – отметил он.
Во время нашей последней встречи он не утруждал себя светской беседой. Почему он делает это на этот раз?
Я пожала плечами.
– Я в порядке. И это было некрасиво, но победа есть победа.
Он кивнул.
– Верно. Ну, Лиза рассказала мне о вашей физиотерапии, и я взглянул на сегодняшнюю визуализацию. – Он указал на мое запястье. – Давай проведем быстрый осмотр, а затем мы сможем продолжить разговор.
Я приготовилась к этому моменту. Я знала, что он будет выполнять те же упражнения, что и на первом осмотре, и я приучила себя скрывать каждую эмоцию. Когда он надавил на мое запястье и спросил, больно ли, я покачала головой.
– Нет.
– Как насчет сейчас? – спросил он, осторожно вращая мое запястье по кругу.
Это не обязательно было ложью, когда я сказала ему, что это не больно. Неделей ранее то же самое движение вдохновило бы каждое ругательство, известное человеку. Теперь это была не более чем тупая боль – на мой взгляд, вполне управляемая.
– Ты понимаешь, что эта встреча была назначена для того, чтобы я мог дать вердикт по поводу твоего участия в финале через два дня?
Я кивнула.
– Не думаю, что растяжение полностью зажило. Ты сказала мне, что тебе лучше, но тело не лжет. – Он указал на два моих запястья, лежащих плашмя на его столе. – Мы все еще можем видеть опухоль, окружающую твое запястье. Она уменьшилась, но ясно, что ты все еще исцеляешься от травмы.
Я убрала руки со стола и засунула их под стол.
– Так что Вы хотите этим сказать?
– Я не могу допустить тебя к игре. – Он снял очки и помассировал нос, как будто это ему было больно.
– Вы что, шутите?
– Лиза сказала, что тебе стало лучше…
– Более чем лучше. С моим запястьем все в порядке. Опухоль от упражнений, а не от травмы.
Его рот сжался в жесткую, мрачную линию.
– Мне очень жаль, но твой тренер захочет узнать мое мнение, и я должен буду сообщить ей свое заключение, основанное на доказательствах.
Я вскочила со стула, и металлические ножки заскрежетали по полу.
– Что-нибудь сломано?
Он в шоке откинулся на спинку стула.
– Ну, нет…
– Тогда это все, что Вам нужно сообщить. Играю я или нет – решать не Вам.
Он нахмурил брови, и я сглотнула, надеясь, что мне удалось достучаться до него.
– Я знаю свое тело лучше, чем кто-либо другой. Знаю, как далеко могу зайти, поэтому, пожалуйста, не принимайте это решение за меня. Просто скажите ей, что МРТ подтвердило отсутствие переломов костей и что Вы заметили улучшение. Это все, о чем я прошу.
Я встала и вышла из его кабинета. Мне нужно было, чтобы он подумал об этом, подумал о том, что он сделает с моей карьерой, если не допустит меня к игре. Я не просила его лгать; я хотела, чтобы он изложил факты. Остальное я могла бы заполнить сама.
– Как все прошло?
Я повернулась и увидела Лизу, прислоненную к стене у кабинета врача.
– Не очень, – сказала я, качая головой.
– Он сказал, собирается ли допускать тебя до игры?
– Я ушла до того, как он смог.
Она ухмыльнулась.
– Конечно. Что ж, давай приступим к работе.
Я последовала за ней к нашему тренировочному столу и вскочила, чтобы сесть на край.
– Мы не будем тренироваться слишком долго этим утром, – сказала она, протягивая руку, чтобы схватить меня за запястье. – Я собираюсь обмотать твое запястье льдом в конце и посмотреть, не сможем ли мы снять часть этого воспаления.
Я уставилась на свое запястье, пока она вертела его в руках. Я глубоко вздохнула, с удивлением обнаружив, что в уголках моих глаз появились слезы. Моя грудь сжалась, и я с трудом могла сглотнуть. Все это становилось уже чересчур. В глубине души я убедила себя, что скандал в СМИ, ситуация с Фредди, вера моих товарищей по команде – все это разрешится само собой, если только я смогу вернуться на поле. Но одним телефонным звонком моему тренеру доктор мог положить конец этой надежде.
– Энди? – Лиза наклонилась, чтобы посмотреть в мои опущенные глаза. – Энди. Что случилось?
Я покачала головой и попыталась уйти от ее расспросов.
– Ничего.
Но было слишком поздно; шлюзы открылись, и слезы не могли остановиться, скатываясь по моим щекам. Я устала, так чертовски устала вести проигрышную битву. Мое тело болело, мое сердце болело, мое запястье болело, и никто, казалось, не верил, что во мне осталась хоть капля борьбы. Может быть, они были правы.
– Энди. – Лиза провела рукой вверх и вниз по моей спине, пытаясь успокоить меня. – Все в порядке. Это было трудное время.
Ее слова только заставили меня заплакать еще сильнее. Она потянулась, чтобы обнять меня. Я наклонилась вперед и уронила голову ей на плечо, поддаваясь чувству поражения. Все это было слишком тяжело для одного человека. Заявление Фредди накануне вечером сломило все мои остатки решимости. Кэролайн была беременна его ребенком, и я ничего не могла поделать. У меня не было проблем с тем, чтобы встать между Фредди и женщиной, которую он не любил, но я бы не стала вставать между ним и его не рожденным ребенком. Кэролайн была самой мерзкой женщиной, которую я когда-либо встречала, но Фредди не мог бросить своего ребенка. Даже если бы он хотел быть со мной, я не была уверена, что хотела бы противостоять Кэролайн всю оставшуюся жизнь.
У меня не оставалось ничего, кроме футбола, и я не собиралась сдаваться. Финал был через два дня. Я собиралась выйти на поле со своей командой, независимо от того, разрешил мне врач или нет.
Я глубоко вздохнула, села и с силой вытерла слезы.
– Давай уже займемся этим, – сказала я, протягивая Лизе свое запястье, чтобы она взяла его. – Я играю в этом финале.
Глава 43
Фредди
Я занял последнее место в автобусе своей команды и надел наушники, прежде чем кто-нибудь успел спросить о моем плохом настроении. Прошло два дня с тех пор, как я видел или разговаривал с Энди на вечеринке, и она игнорировала мои звонки и сообщения. Я бы с радостью отрубил себе правую руку, чтобы просто получить от нее что-нибудь – сообщение, дымовой сигнал, почтового голубя. Джорджи настаивала, что мне нужно дать ей пространство и сосредоточиться на моих соревнованиях, и она была права; я знал, что чем дальше буду держаться от Энди, тем в большей безопасности она будет.
Хотя это было нелегко; я все еще мог вспомнить ощущение ее прижатого ко мне тела, звук, который она издавала, когда я целовал внутреннюю сторону ее бедер. Она ушла от меня на вечеринке, и жизнь пошла своим чередом. Накануне я участвовал в двух заплывах и был на пути к большему. Я знал, что мне нужно сосредоточиться на плавании, но меня не интересовала дальнейшая жизнь без Энди. Золотых медалей было недостаточно.
Чья-то рука ударила меня по плечу, отвлекая от моих мыслей. Я остановил музыку и поднял глаза, чтобы увидеть Тома, нависшего надо мной.
– Готов, приятель? – спросил он с веселой улыбкой.
Мы были на стадионе, и автобус полностью опустел, а я и не заметил. Я был единственным, кто все еще был в нем, сидел, как дурак. Том толкнул меня в плечо, и я встал, чтобы последовать за ним. Я не подготовился к шквалу камер, ожидающих меня снаружи. Я поднял руку, чтобы блокировать вспышки, но это было бесполезно. К тому времени, как я вошел в раздевалку, перед моим взором заплясали яркие круги.
– Арчибальд, ты первый. Очисти свою тупую голову, иначе ты можешь утонуть, – игриво сказал тренер Кокс, ударяя кулаком по моему плечу, когда проходил мимо. Я сдержал поток ругательств.
– Никто не спрашивал твоего совета, – выплюнул я, расправляя плечо.
Он повернулся ко мне лицом.
– Прошу прощения?
Том встал между нами, пытаясь снять напряжение.
– Он будет готов к началу.
– Это твое первое предупреждение, Арчибальд. Еще одна подобная вспышка, и ты сядешь на самолет обратно в Лондон.
– Правильно, отправь своего самого быстрого пловца перед эстафетой. Отвали, – прошипел я себе под нос, когда он ушел.
Том развернулся и пристально посмотрел на меня.
– В чем, черт возьми, твоя проблема?
– Он придурок.
– Хорошо, он также твой тренер, но ненадолго, если ты будешь продолжать так с ним.
Я протиснулся мимо Тома и прошел в заднюю часть раздевалки. Любой, у кого есть хоть капля разума, мог бы почувствовать, как от меня исходит гнев. Я был проводом под напряжением, и мне нужно было направить свою ярость, а не подавлять ее. Я нашел запасной шкафчик и засунул туда свою сумку. А затем увеличил громкость своей музыки до тех пор, пока мир вокруг меня полностью не заглушился.
Я захлопнул дверцу своего шкафчика и повернулся, чтобы найти тихое место, чтобы остыть. Позволил ритму моей музыки гармонировать с моим гневом, когда потянулся. В этом тихом уголке, лицом к цементной стене, я наконец-то сосредоточился. Я подумал о кругах, о спокойствии, которое омывало меня в бассейне. Здесь не было никаких интеллектуальных игр или ультиматумов. Просто вода.
Это была самая легкая часть.
***
Вспышки фотоаппаратов вспыхнули вокруг меня, когда я поднял свою золотую медаль. Это была четвертая, которую я заработал с начала игр, и она висела у меня на шее так же тяжело, как и предыдущие. Я побил свой мировой рекорд на дистанции 100 метров баттерфляем, финишировав на целых две десятых секунды быстрее, чем четыре года назад. Все остальные пловцы отстали от меня; я был непобедим в воде, и мне было приятно стоять на трибуне, пока стадион взрывался радостными криками вокруг меня.
СМИ всегда спрашивали, не надоедала ли победа, была ли моя двадцатая медаль такой же хорошей, как и первая. Я опустил глаза, уставился на ленту, висящую у меня на шее, и улыбнулся.
Нет, победа никогда не надоедала.
– Фредди!
– Арчибальд!
– Пожалуйста, Фредди!
Я сошел с трибуны, когда репортеры кричали мне, пытаясь привлечь мое внимание. Прямо перед нами был парень, немного моложе и менее лощеный, чем остальные. Он изо всех сил пытался привлечь мое внимание, и когда я встретился с ним взглядом, я увидел в нем отчаяние.
– Фредди, пожалуйста. У тебя есть время для краткого интервью?
СМИ знали, что я терпеть не могу интервью. Ответы, которые я давал, были короткими и отрывистыми, но что-то в этом молодом репортере заставило меня захотеть дать ему некоторую поблажку.
Я отмахнулся от менеджера нашей команды, которая пыталась провести меня обратно в раздевалку сквозь хаос, и подошел ближе к репортеру.
– У тебя есть три вопроса, – сказал я, кивнув. – Как тебя зовут?
Его голубые глаза расширились от шока, и на секунду он замер. Репортеры вокруг него подались вперед, пытаясь отобрать у парня мое интервью, но я проигнорировал их приставания.
– Маурисио.
– Рад познакомиться с тобой. Давай покончим с этим.
Он потрясенно покачал головой и протянул мне маленький диктофон. Его рука сильно дрожала, когда он задал свой первый вопрос.
– Ты н-нервничал из-за сегодняшней гонки?
Репортеры разразились негодованием за его спиной, раздраженные его вопросом.
– Да ладно, Фредди, – сказал репортер позади него. Я узнал его по прошлым соревнованиям. Это был высокий пожилой мужчина с седыми волосами и очками в толстой оправе. Он всегда был готов задать стандартный вопрос и никогда не принимал «нет» в качестве ответа. На этот раз я полностью проигнорировал его и ответил Маурисио.
– Нет, я не нервничал. Как только я попал в воду, мое тело знало, что делать.
Он кивнул и взглянул на маленькую записную книжку, зажатую в его руке.
– Способствовал ли олимпийский уровень соревнований твоим сегодняшним рекордным усилиям? – спросил он, оглядываясь на меня. – Или это было что-то другое?
Я сделал глубокий вдох.
Хороший вопрос.
– Конкуренты великолепны, но сегодня я смог очистить свой разум от отвлекающих факторов, которые, как правило, замедляют работу.
– Не мог бы ты подробнее рассказать о том, что тебя отвлекало? – спросил он с надеждой.
– Это Энди Фостер? – спросил репортер постарше, перекидывая свой диктофон через плечо Маурисио.
Я покачал головой и сделал шаг назад.
– Я здесь, чтобы выиграть золото, а не сердце.
Это были ее слова. Она швырнула их в меня, и теперь я использовал их, пытаясь добраться до нее через телевизор. Мне хотелось кричать с крыш о том, как сильно я по ней скучаю, но пока Кэролайн не перестанет сбрасывать бомбу за атомной бомбой, мне нужно было, чтобы это выглядело так, как будто Энди ничего для меня не значила.
Маурисио нахмурился.
– Так значит ли это, что слухи о тебе и Энди Фостер не соответствуют действительности?
Я постарался сохранить на лице спокойное, решительное выражение.
– Твои три вопроса закончились, но я сосредоточен на плавании, а не на игроках в американский футбол.
Репортеры бросились вперед, перекрикивая друг друга, чтобы задать свои вопросы.
– Фредди! – крикнул репортер. – Давай, еще пять минут!
Я почувствовал, как меня дернули за руку, и оглянулся, чтобы увидеть, как менеджер моей команды пытается вывести меня из этого безумия, и на этот раз я позволил ей.
Глава 44
Энди
Я намазываю арахисовое масло на ломтик хлеба, не торопясь, чтобы равномерно распределить его по поверхности. Мне нравилось арахисовое масло. От арахисового масла ни одна женщина не забеременела. Арахисовое масло никогда не заставляло меня плакать. Никого не волновало, что тебя сфотографируют в клубе с банкой Джифа (я имею в виду, это было бы странно, но никто не назвал бы тебя шлюхой из-за этого). Я опустила нож обратно в банку и, подняв глаза, обнаружила, что три пары глаз с беспокойством наблюдают за мной.
– Что? – спросила я, жестко выговаривая это слово.
Бекка опустила взгляд на свой журнал, а Лиам снова повернулся к телевизору, но Кинсли выдержала взгляд, даже не моргнув.
– Не многовато ли бутербродов? – спросила она, наклонив голову.
Я посмотрела вниз, чтобы осмотреть кухонную стойку. Передо мной лежало более дюжины кусков хлеба, каждый из которых был намазан большим количеством арахисового масла, чем предыдущий. Я была погружена в свои мысли, но будь я проклята, если скажу это Кинсли. Я повернулась и вытащила желе из холодильника.
– Ну, извините, что я приготовила полдник для всех, – сказала я, намазывая желе на свежие кусочки хлеба, а затем выкладывая каждый готовый бутерброд на тарелку. Закончив, я поставила тарелку с бутербродами на кофейный столик и потянулась за тем, что лежал сверху.
Никто другой, казалось, не горел таким желанием их съесть.
– Что? – спросила я. – Они хороши.
Бекка и Кинсли обменялись настороженными взглядами, но я проигнорировала их и откусила от своего бутерброда. Это было вкусно, но внутри было так много арахисового масла, что я с трудом проглотила кусочек.
– Давай я принесу тебе воды, – сказал Лиам, вставая с дивана и направляясь на кухню.
– Ты в порядке? – спросила Кинсли, наклоняясь вперед, чтобы Лиам не мог ее услышать.
Я пожала плечами.
– Я в порядке.
– У тебя не нервный срыв?
– Почему ты так думаешь? – спросила я.
Она перевела взгляд на мою грудь, и я опустила глаза. Конечно, я была одета в свою игровую майку, в комплекте с носками до колен и щитками для голени, но разве не все делали это время от времени?
– Мне просто нравится, как это ощущается, – сказала я, откусывая еще один кусок своего бутерброда с арахисовым маслом.
Лиам вернулся в гостиную и протянул мне стакан воды.
– Держи, чемпион.
Я одарила его улыбкой.
– Спасибо.
– О, смотрите! Заплыв вот-вот начнется, – сказала Бекка, хватая пульт и включая звук. Я сосредоточилась на своем бутерброде, пока дикторы бубнили о Фредди. Я уже знала, что он планирует побить свои предыдущие рекорды. Мне не нужно было слушать, как они говорят о том, как он может стать самым титулованным олимпийцем в истории.
– Я боялась, что мы пропустили это, из-за тренировки, – легкомысленно добавила Кинсли. – Энди, тебе хорошо видно?
Я подняла глаза и увидела, что все они снова уставились на меня.
Почему они продолжали это делать?
Я улыбнулась и показала им большой палец вверх. Конечно, стул, который я выбрала, был обращен в другую сторону от телевизора, но я уже видела достаточно. Камеры увеличили изображение Фредди во время его разминки. Он уже снял куртку, так что каждый дюйм его загорелой груди транслировался в HD. Его плавательная шапочка закрывала волосы, а очки скрывали глаза, но его острых скул и сильной челюсти было достаточно, чтобы у меня заболел живот. Я повернулась и уставилась на свой бутерброд. Почему-то я сомневалась, что смогу съесть еще один кусочек.
– Начинается, Энди! – воскликнула Кинсли.
Я кивнула и попыталась изобразить улыбку. Было неуютно, но, по крайней мере, никто, казалось, этого не замечал. Я не рассказала им о своем разрыве с Фредди или о беременности. Часть меня была счастлива держать это ближе к сердцу, а другую часть вообще тошнило от мыслей об этом. В течение последних двух дней я анализировала его заявление.
Он казался счастливым? Потерянным? Взволнованным? Тревожным?
– Разве ты не собираешься смотреть?! – спросила Бекка.
– Приготовьтесь, – сказал диктор по телевизору.
Я оглянулась через плечо и увидела, как Фредди наклонился и схватился за свою стартовую тумбу. Его плечи и спина напряглись от усилия. Его сильные мышцы напряглись, а я прикусила внутреннюю сторону щеки. Камера уменьшила масштаб, раздался зуммер, и Фредди нырнул в воду.
Мое сердце бешено колотилось, пока он плыл, хотя для него это казалось таким легким. Он был ничем иным, как красивыми линиями и твердыми мышцами, рассекающими воду с невероятной скоростью. Другие пловцы держались рядом, но Фредди, казалось, был на другом уровне. Он преодолел первый круг, врезался в стену и развернулся, прежде чем я успела сделать хоть один вдох.
Каждая частичка Фредди была в воде. Его скорость и грация завораживали, и, прежде чем я полностью осознала его мастерство, он коснулся стартовой стены и закончил гонку. Золото. Фредди вынырнул из воды, снял с глаз очки и взглянул на табло. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я прижала руку, чтобы почувствовать его ритм.
Он был прекрасен, блестел от воды и сиял от уха до уха. Капля воды скатилась по его скуле, и я поймала себя на том, что улыбаюсь вместе с ним, улыбаюсь, несмотря на мое разбитое сердце.
– Энди?
Я обернулась на звук своего имени. Кинсли, Бекка и Лиам снова уставились на меня, но на этот раз это было потому, что я загораживала телевизор. В какой-то момент его заплыва я встала со стула и подошла прямо к экрану.
– О, извините, – сказала я, отступая назад и садясь рядом с Кинсли на диван.
Она обняла меня за плечи и покачала вперед-назад.
– Не могу поверить, что он уже выиграл четыре золотые медали! Он потрясающий.
– И ты ему очень… нравишься! – сказала Бекка с выражением изумления на лице. – Разве ты не чувствуешь себя особенной?
Моя улыбка исчезла, но все снова повернулись к телевизору, чтобы посмотреть празднование.
– Что-то в этом роде, – кивнула я. – В любом случае, на данный момент, вероятно, этого достаточно, – сказала я, потянувшись за пультом дистанционного управления.
– Подожди! – сказала Бекка, преграждая мне путь и хватая его прежде, чем я успела что-либо сделать. – Он будет давать интервью.
О господи.
– Сомневаюсь в этом. Он довольно скрытный.
Но я ошибалась. Едва я вошла в свою комнату, как услышала, как он говорит по телевизору. В последний раз, когда я слышала его акцент, он разорвал мое сердце надвое, но, когда он приветствовал репортера, он говорил как обычно, уверенно и сексуально. Я стояла прямо у своей двери, слушая его так, чтобы меня не видели остальные.
– Не мог бы ты подробнее рассказать о том, что тебя отвлекало? – спросил молодой репортер в ответ на реплику Фредди о том, почему он смог плавать быстрее, чем обычно.
Другой репортер заговорил.
– Это Энди Фостер?
Мои внутренности сжались при упоминании моего имени. Я уставилась в потолок и, затаив дыхание, ждала его ответа.
– Я здесь, чтобы выиграть золото, а не сердце, – ответил Фредди резким тоном.
У меня перехватило дыхание в груди. Это было правильно сказано, но от этого было не легче слышать.
– Так значит ли это, что слухи о тебе и Энди Фостер не соответствуют действительности?
– … я сосредоточен на плавании, а не на игроках в американский футбол.
Я отошла от двери, прежде чем смогла услышать хоть еще одно слово. Мое сердце уже было разорвано на части; не было необходимости втирать соль в рану. Я потянулась за телефоном и заперлась в ванной, прежде чем Кинсли и Бекка смогли бы докучать мне вопросами об интервью. Они были умными девочками; они могли соединить точки, не видя боли в моих глазах.
Я открыла кран в ванной и повернулась к телефону, чтобы заставить его замолчать. Мое внимание привлекло сообщение от Джорджии.
Джорджи: Он говорит это только для того, чтобы Кэролайн оставила тебя в покое. ПОМНИ ОБ ЭТОМ.
Я напечатала: «Имеет ли это вообще значение?» – но удалила его, не нажимая «Отправить». Я уже знала ответ.
