Текст книги "Танец теней (СИ)"

Автор книги: Полина Ледова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– Потому что я некрасивая. И бесталанная. Скучная. Серая. И вся моя жизнь ровно такая же.

– Кто тебе это сказал?

Ей не хотелось продолжать, но Каллимах действительно ответил на целых три её вопроса, поэтому она с неохотой отозвалась:

– Не помню. Наверное, мать. Она никогда не была мною довольна. Но я склонна согласиться с ней. Во многом она была права, хоть и оказалась редкостной сукой.

Кирие Паллада походила на яд. Всё, что находилось рядом с ней всегда, быстро увядало. Отец Ники сбежал от своей жены вовремя, не то действительно бы умер. В их старой квартире вяли все цветы без исключения. И овощи гнили в три раза быстрее, чем в других домах. Ника прекрасно понимала, что стоило ей пробыть с матерью чуть больше, не сбеги она из дома, то тоже бы умерла.

– А сейчас? – Спросил Каллимах. – Тоже ненавидишь себя?

– Да, потому что ничего не могу сделать, чтобы спасти Эльпис. Правда или действие?

– Действие. – Ника разозлилась, услышав ответ. Если он так и продолжит спрашивать «действие», мне до утра не выпытать всего. Она поняла, что нужно его заставить сделать что-то совершенно неприятное, чтобы в следующие разы Каллимах выбирал только «правду».

Ника встала, прошла вглубь своей спальни и вернулась оттуда с кифарой. Протянула Каллимаху. Ей безумно хотелось сейчас, чтобы ему стало больно, уж слишком спокойным и невозмутимым он выглядел.

– Сыграй любую песню, которую написала Орифия. – Приказала она.

– Ника… – Каллимах опешил.

– Ты сам выбрал «действие». Я хочу услышать её музыку.

– Просто выгони меня на балкон без одежды на час. – Предложил он.

– Нет. Играй. – Потребовала она.

Каллимах набрал полную грудь воздуха и нерешительно взял инструмент. Ника ценила его технику. Она сама играла на арфе и знала тонкости работы с щипковыми инструментами. Каллимах превосходно владел кифарой. По кухне разлилась тягостная музыка, как траурное пение соловья посреди сожженного леса. Мелодия обличала что-то скрытое в ней самой, а может быть, в каждом, кто слышал её. Казалось, что горло залили расплавленным свинцом. Ника заплакала. Каллимах не смог закончить композицию, потому что и сам сорвался.

Его пальцы дотянулись до оставленной на столе пачки сигарет. Каллимах закурил.

– Я понял тебя, – сказал он неопределённо. – Правда или действие?

– Правда. – Сказала Ника. Каллимах с сомнением глянул на неё, но никак не прокомментировал выбор Ники.

– Ты когда-нибудь была с мужчиной? – Спросил он, выпуская под потолок клуб дыма.

Ей показалось, что вопросы Каллимаха становились всё более зубастыми. Вслух же она решила отшутиться, лучшая защита – это смех.

– Что за ребячество? Ты не слишком взрослый для таких вопросов?

Каллимах сохранял непринуждённый вид.

– Нет, не была. И ни с кем не была, кроме неё. Мужчины… то есть мальчики мне никогда не нравились. А ещё до шестнадцати лет я не знала ничего другого, кроме музыки. Ещё мне казалось, что мужчины не умеют любить, что они хотят только обладать. И казалось, что я не заслуживаю любви вовсе. Правда или действие?

– Правда. – Ответил Каллимах. Он покончил с сигаретой и пил дальше из своей фляжки.

– Как мне найти её? Ты ведь не просто так пришёл. Скажи. Ты знаешь. – Ника не сводила с него глаз. – Я же вижу, Каллимах. Ты знаешь.

– Пигмалион объявил какой-то банкет через неделю. Скорее всего, она будет там.

– Банкет? – Ника оживилась. – Почему я про это ничего не знаю?

– Всё просто. Он не хотел, чтобы ты туда пришла. Он хочет от тебя избавиться. Ему нужна только Эльпис. И ему нужно обладать ею.

– Помоги мне туда попасть! – Ника понимала, что разобьёт любую стену, чтобы добраться до неё. Теперь, когда у неё была цель, она была готова биться головой о глыбу льда, лишь бы оказаться рядом с Эльпис.

– Твоя очередь, Ника. Правда или действие?

– Правда.

Каллимах посмеялся, но этот смех не показался Нике беззаботным и весёлым. Теперь она чувствовала, что и его ломает от боли.

– Скажи, ты когда-нибудь задумывалась, что всё не так, как ты придумала? Что Эльпис по-своему пользуется тобой. Что ей с тобой удобно, потому что ты без конца решаешь её проблемы. Терпишь её истерики. Превозносишь её. Ты думала когда-нибудь, что она не единственный человек на земле, который видит тебя? Что ты красива? Что ты красивее Эльпис? Что тебя могут любить другие люди?

Ника испугалась. Прочная броня вокруг её сердца получила повреждения. Вопросы Каллимаха оказались совершенно неуместными. Её стало пугать, куда он вёл свой разговор. Вслух она сказала:

– Это был вопрос? Что ты хочешь услышать от меня? Нет. Нет на всё.

– Ты, правда, не понимаешь? – Каллимах выглядел вконец отчаявшимся. – Ника, мир не должен вращаться вокруг одной Эльпис! Тебе нужно есть, спать, мыться, думать о себе тоже. И о других людях, не только о ней.

– Выбирай – правда или действие?

– Действие.

– Проведи меня на тот банкет.

Каллимах терял самообладание. Да, она намеренно проигнорировала всё то, что он сейчас наговорил.

– Да легко! – Крикнул он совершенно одичавшим голосом. – Хочешь на банкет? Я устрою. – Вдруг он влез во внутренний карман куртки, откуда вытащил фляжку и швырнул какой-то листок на стол. – Забирай пригласительный. Иди вместо меня. Мне наплевать!

Ника схватила листок. Надпись была краткой и красноречивой: «Приём в Бальном театре Харибды. 542 день после конца отсчёта. Время: 19:00. Дресс-код – белый галстук». Белый галстук? Самый торжественный стиль одежды. Вечерние платья с перчатками и строгие парадные костюмы для мужчин. Белый галстук означал что-то исключительно церемониальное. Ника не знала, что именно, но на этом вечере должно проходить, по истине, роковое событие.

– Спасибо, – сказала она с искренней благодарностью. – Я понимаю, что ты подставляешься, отдавая мне пригласительный. Я ценю это.

– Забудь. – Отмахнулся Каллимах. Вот теперь он казался Нике достаточно пьяным. – Выбирай – правда или действие.

Ника хотела было опять выбрать «правду», но тут ей стало не по себе из-за слишком прямолинейных и липких вопросов Каллимаха. Она подумала, что игра и без того подходит к концу. Во всяком случае, она добилась от него того, что хотела. Теперь у неё хотя бы есть надежда увидеть Эльпис. Реальность стала приобретать хоть какие-то отличимые контуры, блеклая жизнь напиталась смыслом.

– Действие. – Сказала Ника, надеясь, что Каллимах не станет мучить её слишком сильно.

Сначала ей показалось, что музыкант раздумывает над заданием. Он казался таким же невозмутимым, как вначале их посиделки. Потом вдруг Каллимах резко вскочил с места, уронив свою табуретку, в один миг оказался возле неё и впился губами в её губы, притянув её лицо к себе руками. Его поцелуй был горячим и страстным, словно он бродил три дня по жаркой пустыне и вдруг, наконец-то нашёл пруд с чистой прохладной водой. От Каллимаха пахло дорогим виски и дешёвым одеколоном. В его прикосновениях Ника отчётливо ощутила разорвавшуюся на части страсть.

Она оттолкнула его с силой, едва придя в себя от потрясения. Каллимах, к её облегчению, не стал сопротивляться.

– Ника, прошу. Я вижу тебя. Я всегда тебя видел. Я вижу тебя лучше Эльпис.

– Уйди… – прошептала она растерянно. Только бы он не начал сопротивляться. Пожалуйста!

– Если для тебя это важно, – он махнул рукой на стол, – ну так иди. Но ты не знаешь, что тебя ждёт. Может быть, Эльпис никто не удерживает силой. Может быть, это её выбор. Иди. Узнаешь. Я бы всё равно туда не пошёл. Нахрен сдались их белые галстуки. Если для тебя важно, то иди. – Ника видела, что он окончательно сорвался в истерику, потеряв всякий контроль над собой. – Ники… Ники… – его голос смягчился, играясь с её именем. – Я всё сделаю, что спросишь. Только не отвергай меня. – Он попытался протянуть к ней руку, но Ника отпрянула назад. – Что ты, Ники? Ты меня боишься? Нет, прошу, не стоит меня бояться… Я ведь ничего тебе не сделаю… – Каллимах пугающе зашатался.

– Каллимах… – растерянно проговорила она. – А как же Орифия? Ты ведь с ней уже больше пяти лет… я думала, вы поженитесь, я думала, вы…

– А что мне было делать, если ты не видела ничего кроме Эльпис? – Воскликнул он. – Никогда и ничего. Тебе было плевать на весь мир. Лишь бы была Эльпис. Как ты думаешь, ей тоже было плевать? Или… или нет.

Нику пугал этот разговор. Нужно выгнать его. Так быстро, как только возможно.

– Да, я встретил Ори. И она была славной. Я даже полюбил её по-настоящему. Я так устроен, Ники. Мне нужно заботиться о ком-то. Но Орифии тоже было мало моей любви и заботы. А может, она чувствовала фальшь. Это её выбор, я не осуждаю ею. Сбежала она сама? Может быть. Этого я не узнаю. Но я понял, когда ты позвонила, что мне всё ещё есть о ком заботиться. И что ты нуждаешься во мне. Поэтому я здесь.

– Каллимах… – Ника протянула к нему руки. – Я люблю Эльпис. Я люблю только её. Мне жаль тебя ранить. Но я никогда не…

– Не продолжай. – Остановил он её. – Я всё это знаю. Дело твоё, но… – Зелёные глаза заметались по комнате, как светлячки. – А к чёрту всё это, Ника. Я скажу Пигмалиону, что дал тебе пригласительный. Пусть делает, что хочет. Найдёте другого кифариста, если от Эльпиники ещё хоть что-то останется. С меня хватит. Я же с самого начала с вами. Сколько грёбаных лет прошло! Прошёл конец света. Я устал постоянно видеть тебя и не иметь права дотронуться. Не иметь даже жалкого клочка надежды. Ты сказала, что тебя никто никогда не видел, кроме неё. Ники, ты же сама никого и ничего не видишь. Эльпис – да, ослепительная. Но она затмила для тебя вообще всё.

– Пожалуйста, уйди, – прошептала Ника, голос разрывал плач. Ей казалось, по горлу ползёт вверх змея.

– Ты говоришь, что мужчины хотят обладать, но сама хочешь того же.

– Я люблю её! – Слёзы брызнули из глаз Ники.

– Но её здесь нет! – Закричал в ответ Каллимах. – Я сейчас здесь! Я стою перед тобой и признаюсь тебе в чувствах, а тебе всё также насрать. – Он прервался. Вдруг бросился снова к ней. Ника испугалась и закрылась от Каллимаха руками. – Думаешь, я ударю? – Его рот разорвала истерическая улыбка. – Ну и дура!

Он так и не дотронулся до неё, развернулся и выбежал из кухни.

– Прощай, Ника. – Сказал он на пороге, зажав в губах сигарету, а затем ушёл, хлопнув дверью.

Ника ещё несколько минут остолбенело застыла на своём прежнем месте. Сердце колотилось в груди, как припадочное. Её трясло.

Эльпис пропала, теперь Каллимах уходит из группы. И не факт, что остальные музыканты останутся после угрозы в их адрес. Всё, что мы строили столько лет… всё обращено в прах.

Она вдруг вышла из оцепенения. Ника взглянула на пригласительный билет на столе. Пигмалион хочет, чтобы Эльпис сделала какое-то объявление. Об этом должны были знать все, кроме меня. Каллимах отдал свой билет. Ей вдруг стало страшно за него. Если Пигмалион мог удерживать Эли в заточении так долго за её выходку на сцене, то, что он сделает с Каллимахом? Стыд расползся по груди. Она вскочила с места.

– Каллимах! – Закричала Ника, выбегая к входной двери. Она вылетела на лестничную площадку. Тёмная сырость подъезда охладила эмоции. – Каллимах, стой!

Тишина и пустота заполнили коридор. Он хотел помочь. А я прогнала его. Он готов понести наказание, а оно будет страшным. Нужно сказать ему, чтобы уезжал из города. Неважно куда.

Что-то отделилось от сумрака. Живое, клокочущее, скользкое. Сначала Нике показалось, что это Каллимах вышел из тени, но только человека она так и не увидела. Серая тень прокралась по лестнице, подползла ближе и замерла у её ног.

– Что это? – прошептала Ника самой себе и нагнулась вниз, силясь разглядеть существо. Крыса? В элитном доме?

Она протянула руку к сгустку темноты и внезапно тень сама бросилась к ней в ладонь. Нику обуяло холодом изнутри. Живот резко скрутило, страх застлал сознание, а перед глазами на миг мелькнула беспроглядная тьма.

Через секунду всё отступило. Ника захлопнула дверь изнутри и защелкнула щеколду. Тошнота подкатила к горлу, и её тут же вырвало на пол красным месивом вина вперемешку с недавним гиросом.

Ника отползла от мерзкой лужи и обхватила руками колени. Её всё ещё колотила дрожь. Стало на удивление неуютно и зябко. Она сорвала с вешалки шубу, закуталась в меха, но скользкое чувство внутри не проходило. Казалось, что миллионы невидимых глаз следят за каждым её шагом. Она рывком набросила на голову капюшон. Стало гораздо лучше. Шуба показалась ей латным доспехом.

Ника вернулась на кухню и ещё раз взглянула на пригласительный.

До приёма осталось пять дней. Нужно привести себя в порядок. И раздобыть платье… а может, лучше костюм.

Ника решила, что чтобы ни произошло в Бальном театре, она непременно вернёт Эльпис домой. Или не вернётся сама.

Глава VIII. Пандора

531 день после конца отсчёта

Ей так не хотелось просыпаться. Все тело и душа были словно парализованы усталостью, а желанный отдых только начинал вливаться в них, наполняя Вестанию силами. Под землёй, скрытая грудой костей от внешнего мира, она спала в одной из комнат Некрополя. Сон был глубоким, целебным, вот только сновидений она не увидела, как не видела никогда прежде. Была ли причина в тени, о которой рассказал Алкид?

Вестания потянулась, попробовала открыть глаза, но те были всё равно, что склеены воском. Почему она проснулась? Понять это удалось достаточно быстро. Снаружи стоял жуткий шум. Громкие шаги, разговоры, но пронзительнее всего звучали суета и паника.

Что-то происходит, – поняла она, поднимаясь на кровати и силясь рассмотреть что-то во мраке этого подземелья, где свет повсюду слишком блеклый.

Стоило прийти в себя, как до неё стали доноситься обрывки разговоров, смысла понять ещё не удавалось, но по обеспокоенному тону она поняла, что ничего хорошего этот день им не сулил.

– Теренея, ты спишь? – позвала Вестания, повернувшись к противоположной стене, где стояла вторая кровать. – Слышишь меня?

Она вскочила с кровати и принялась ощупывать стену в поиске выключателя. Ориентироваться в незнакомом помещении было сложно, но, в конце концов, на потолке зажглась жёлтая лампочка.

– Веста… что случилась? – сестра сонно щурилась и закрывалась рукой от света.

– Вставай, – приказала девушка. – Там что-то происходит. Надо пойти узнать.

Теренея едва успела подняться, как вдруг они вдвоём непроизвольно осели на пол от страшного грохота, прозвучавшего где-то недалеко. После него до них сразу донеслись звуки стрельбы. Вестания почувствовала себя испуганным кроликом, который чует опасность, но от страха не знает, куда бежать.

– Одевайся! Быстро! – приказала Вестания, решив, что, во всяком случае, пока им ничего не грозит.

С момента взрыва не прошло и минуты, как они были готовы к любым действиям. Вдруг дверь открылась, заставив сердце Вестании подпрыгнуть от страха. Оружия у них не было, что ей делать?

К счастью, на пороге стоял Аластор, в одной руке у него была трость, в другой он держал пулемёт.

– В порядке? – спокойно спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Пошли.

Ей захотелось воспротивиться ему, сказать какую-то колкость про вчерашнее, обвинить в том, что он вошёл без стука, напугав их. «Ты нам не отец!» – сказала она ему вчера, пока у неё ещё была смелость ненавидеть его. Но сейчас всё изменилось. Они все слышали взрыв. Инстинкт выживания брал верх над всеми принципами. Она без колебания потянула Теренею за рукав и потащила следом.

– Что произошло? – спросила Вестания, как только они оказались в коридоре.

– Я слышал, как говорили об армии Акрополя, – сказал он, идя в сторону главного зала, прихрамывая. – Похоже, они здесь.

– Что это был за взрыв? – спросила Теренея, но Аластор не успел сделать предположения, как им навстречу выбежала Веспер.

– Все целы? – бросила она взволнованно. – Пошли за мной, я помогу вам выбраться.

«Где Фрикс?» – хотела спросить Вестания, но тут раздался ещё один взрыв, от которого вздрогнули стены, обрушив на пол несколько костей и черепов, видимо, таких древних, что те сразу рассыпались в прах.

– Быстрей, быстрей! – она указала им в направлении «обители теней».

Они опять спустились ещё на уровень ниже. На этот раз Веспер не просила их разоружиться, они вошли в комнату Алкида без каких-либо преград.

Лидер Сопротивления был там, он сидел на полу, разбирая какие-то чертежи. Вместо вчерашнего пёстрого, теперь на его голове был ярко-красный парик с длинными волосами, завивающимися на кончиках. Выглядел он странно, но зато вполне мог сойти за девушку.

– Что там наверху, Веспер? – спросил Алкид, не отрываясь от чертежей.

Вдруг Вестания почувствовала такое головокружительное облегчение, что ей стало немного холодно. Фрикс тоже был здесь, стоял возле стены рядом с двумя манекенами, отвёрнутыми один от другого. Он походил на призрака, выходца из другого мира. Девушка вспомнила вчерашнее и спрятала глаза, как только он её заметил.

– Дардан и его люди завалили два главных туннеля, – сказала Веспер обречённо. – Многим солдатам удалось проникнуть в зал, где их сразу же застрелили. Но их больше. Если они намерены убить нас всех, то они это сделают.

– Уничтожьте все коридоры. – Распорядился Алкид равнодушно. – Но только так, чтобы похоронить под костями максимально много солдат.

– Но тогда мы же тоже останемся здесь запертыми! – испугалась Вестания.

– Не вы, дитя, – успокоил её Алкид, впервые взглянув на вошедших. – Вы покинете Термину раньше этого события. В каком-то смысле вам даже повезло, все будут слишком заняты, чтобы ловить вас. Вы выйдете по туннелю прямо к вокзалу Термины.

– Какой смысл вам оставаться здесь? – спросил Аластор. – Ты же сам сказал, что они сильнее. Сопротивления больше нет. Сколько бы людей Акрополь сегодня ни потерял, они всё равно разобьют вас.

– Аластор, мне очень лестна твоя забота. – Улыбнулся Алкид почти ласково. – Но ты не прав на счёт нашего поражения. Я бы рассказал тебе свой план во всех возможных деталях и красках, только на это совсем нет времени. Если кратко – я хочу увести отсюда как можно больше людей по тем выходам, что ещё остались. Потом мы завалим их. Внутри останутся лишь те, кто примет это добровольно. А потом грянет час «Пандоры». То, над чем мы работали все эти годы, то, к чему готовились так долго.

– Что такое «Пандора»? – спросил Аластор.

Ответ вертелся на языках не только у активистов, но и у самой Вестании. Она была уверена, что и у Теренеи, и у Аластора тоже. Они все знали правду, но она была слишком страшной, чтобы поверить в неё или чтобы произнести вслух. Алкида называли по-разному: его сравнивали с гидрой, с пожаром, называли символом революции, тенью, они превращали его имя в лозунги: «С нами тень Алкида», «Алкид в каждом из нас», но была и ещё одна агитационная фраза…

«СЛАВЬСЯ, ЯДЕРНАЯ БОМБА!»

– Мы работали над ней много лет, – произнёс Алкид. – Нам невероятно повезло, что при побеге Веспер унесла все разработки над ней, её зовут «Пандора». За всю историю мира была лишь одна война с участием ядерного оружия. Одну бомбу взорвала Гиперборея, одну Ойкумена. Раньше в местах взрыва стояли процветающие города, теперь там заброшенные руины, и после этого государства прекратили друг с другом какие бы то ни было контакты. Акрополь проводил работу над созданием новой водородной бомбы, но теперь ею владеем мы. Она не очень мощная, не та, как те две малышки, положившие конец перемирию на материке, но «Пандора» способна уничтожить Акрополь.

– Тогда Термина падёт, – произнёс Аластор тихо.

– Нельзя победить без жертв. – Сухо констатировал лидер Сопротивления. – Ты думаешь, ясноглазый, я просто так оказался в камере? Думаешь, они случайно меня сцапали? – В этот момент Вестания ощутила неприятный холодок, пробежавший по спине. – Мне нужны были точные координаты, для этого я должен был попасть внутрь. В перевалочном пункте недалеко от Термины есть дирижабль с «Пандорой» на борту. Если сбросить её прямо в Акрополе, то их не спасёт ни одно бомбоубежище.

– Земля будет заражена на многие километры вокруг. – Продолжил Аластор. – Ты уничтожишь тысячи, а может, миллионы невинных.

– И всё равно это лучше, чем ждать конца света. – Заявил Алкид, поднимаясь с пола. – Это будет жертва, но она не пройдёт зря. Я добьюсь своей цели. Когда власти в Термине будут уничтожены, мы пойдём на Сциллу и Харибду и заставим тамошних политиков оставить пост и разоружить армию. Мы найдём каждого, кто согласится примкнуть к нам, и создадим анархию в Ойкумене. Всего за год Сопротивление обретёт такие масштабы, что мы и сами забудем, что когда-то нам приходилось прятаться под землёй. И когда будет уничтожен последний Акрополь, мы построим новый мир, где не будет автократии и тирании.

– Я не верю в это, – произнёс бывший наёмник. – Ты сам ничем не лучше любого политика на поверхности. Такой же жадный до власти стервятник.

– Хочешь остановить меня, ясноглазый? – Алкид шагнул ближе к ним. – Застрели меня. – Вестания заметила, как Веспер напряглась, хотела что-то сделать, но лидер Сопротивления остановил её жестом. – Ты ничего не исправишь, если убьёшь меня. Я отдал приказ. Бомба будет взорвана, со мной или без меня. Цепочку событий уже не остановить.

– Вы же все можете погибнуть от взрыва, – проговорила Вестания. – Кому тогда править?

– С нами Тень Алкида, – произнёс он, загадочно улыбнувшись, – и она в каждом из нас. – Вдруг он переменился в лице. – Если хотите спастись, то вам нужно уходить сейчас. Чем дольше длится наша беседа, тем ближе подступают солдаты. Я не могу так рисковать.

Аластор так и не выстрелил, а Вестания не смогла решить, правильно он поступил или нет.

– Веспер, звёздочка моя, – почти нежно произнёс Алкид. – Ты не исключение. Как и всем остальным, я предлагаю тебе покинуть Некрополь вместе с детками и их сторожевым псом. Другого шанса у тебя не будет.

– Я никуда не иду, Алкид. Я тебе уже говорила. – Заявила она, и Вестания слышала, сколько решимости она вложила в эту фразу.

– Ты же понимаешь, что Некрополь – не бункер, это общая могила. Никто не может предсказать, выдержит ли потолок взрыва, а если да, мы не знаем, сумеем ли мы потом выбраться из-под земли.

– Я останусь с тобой, – упёрлась она.

– На поверхности звёздочка могла бы замерцать. Жаль. – Девушка услышала в его голосе неподдельную жалость. Алкид разгладил черты лица, превратив его в женское. – Фрикс, – вдруг произнёс он решительно. – Уводи их отсюда, мы только теряем время, прощаясь.

– Веспер… – Прошептала Теренея, и активистка наклонилась, обняв её. Всё вдруг переменилось. Они поняли, что прощаются навсегда, и хоть Вестания и чувствовала странную благодарность к рыжеволосой девушке, она не могла не думать о Фриксе.

– Берегите друг друга, – пожелала Веспер сёстрам, после того, как они обнялись, попрощавшись.

– Прощай. – Сухо обронил Аластор.

Веспер вдруг строго ткнула пальцем в грудь Аластора.

– А ты несёшь за них ответ теперь! – объявила она. – Если с ними что-то случится, это будет твоя вина!

Вестании не понравился такой вердикт, но в то же время она понимала, что без Аластора они не справятся, и уж точно без него они бы не стояли здесь сейчас.

Фрикс сорвался с места, подошёл к дальней стене комнаты и отодвинул от неё шкаф, за которым скрывалась потайная дверь. Склянки и какие-то незнакомые Вестании приборы на полках зазвенели.

– Спасибо вам, – сказала она Алкиду. Не хотелось с ним заговаривать, но просто так уйти они не могли, он слишком много для них сделал.

– Мы квиты. – Улыбнулся он, не пытаясь приблизиться к сёстрам, должно быть, понимая, что они не очень-то этого хотят. – Фрикс, задержись на одно мгновение. – Попросил Алкид.

Революционер покорно подошёл к своему главарю. Алкид обнял Фрикса, как-то совсем нежно. Ей показалось, что они хотели поцеловаться, но вместо этого андрогин отодвинул тонкими пальцами светлые волосы парня и прошептал что-то ему на ухо. После этого прощания они тут же отстранились друг от друга, и Алкид дал ему знак уходить.

– Фрикс знает, как перевести стрелки. Он отведёт вас на вокзал и убедится, что вы покинули Термину. Я дам вам около пяти часов на то, чтобы уехать так далеко, как сможете. Потом взорвётся «Пандора». Взрыв будет не таким сильным, но, возможно, вы почувствуете толчок. Фрикс, – в последний раз обратился он к парню. – Ты знаешь всё, что должен сделать?

Он кивнул в ответ без воодушевления, как будто соглашался с приговором на смертную казнь. Веспер в последний момент рванулась с места, подбежала к Фриксу, ворвавшись в его объятья, и ласково поцеловала его в щёку, после чего провела по ней рукой, словно стирая следы своего внезапного душевного порыва.

– Уходите. Найдите Океанию или что-то получше этого мира. – С этими словами Алкид и Аластор обменялись кивками, и лидер Сопротивления повернулся к ним спиной.

Веспер отпустила Фрикса, так больше и не произнеся ни слова. Она смотрела, как они зажигают несколько свечей и уходят. Уже в туннеле Вестания оглянулась назад, но тьма и первый поворот тут же поглотили «обитель теней», скрыв её из вида.

Фрикс шёл первым, Вестания и Теренея следовали за ним, Аластор завершал процессию. Они вчетвером почти неслись по коридору, так, что вскоре Вестании стало сложно дышать. Фрикс замедлил шаг, обернувшись к ней, и вдруг взял за руку.

– Фрикс… – прошептала Вестания, даже не надеясь на то, что её слова будут услышаны только им одним. – Пойдём с нами, пожалуйста… – он лишь крепче стиснул её руку в своей. – Ты же знаешь, что у Алкида ничего не выйдет.

Он молчал.

– Ты больше ничем ему не обязан. Всё кончено.

– Идите вперёд. – Вестания остолбенела, мгновенно выпустив его руку, словно она внезапно обожгла её. – Дойдёте до развилки, остановитесь. Нужно завалить этот проход.

– Фрикс! – Вестания поверить не могла в то, что, наконец, слышит его голос.

– Фрикс, ты разговариваешь! – не удержалась Теренея.

– Потом-потом, – он остановился, прижавшись к стене, чтобы пропустить их вперёд.

Звук его голоса. Он был таким новым, громким, мелодичным. Так красиво могла звучать лишь вода, тронутая мелкой рябью. Ещё когда-то глубоко в детстве, когда были ручьи и пруды, а не только лёд. Ещё когда они находили время для забав, бросая плоские камешки в воду, а те отскакивали от поверхности, создавая идеальные круги, а не замкнутые спирали.

– Ты точно вернёшься? – усомнился Аластор, насильно проталкивая Теренею по коридору вперёд.

– Поэтому мне и нужно завалить проход сейчас. – Вестания увидела, как он достал динамит, – чтобы дороги назад не было.

– Возле первого поворота. – Строго заметил Аластор, на что Фрикс обречённо кивнул.

Они углубились внутрь коридора. Вестания не хотела идти, не хотела так надолго отпускать его. Что, если он, правда, бросит их тут? Завалит проход, но с противоположной стороны, отрезав их от Некрополя, не знающих дорогу в этом лабиринте? Сумеет ли Аластор их вывести? Получится ли тогда у них уехать из Термины?

Но Вестания отгоняла такие мысли. Она проверила тень. Та была на своём месте. Ты знаешь, что у него на уме? Ей даже показалось, что она услышала тихое шипение, но не могла разобрать слов. Кто ты? – но тень не ответила.

Не успели они достигнуть развилки, как раздался громкий взрыв, от которого вздрогнули ненадёжные стены. Вестания зажмурилась, слегка присев. Аластор тотчас оказался рядом, она не успела даже заметить, в какой момент он прикрыл её. Ты всё ещё пытаешься доказать, что я могу тебе верить? – подумала она, обжигая его взглядом. Если бы не он, то вчера они с Фриксом могли провести вечер вместе, и она бы не чувствовала себя сейчас такой потерянной.

Что, если он, правда, не придёт? Не могло так быть! У неё было столько вопросов, на которые только Фрикс мог ответить. Он бы не заговорил с ними сейчас, если бы хотел бросить тут.

Звук его голоса… мелодия весны.

В неясном трепете свечи ей виделась заря. Не так уж и долго они пробыли под землёй, всего одну ночь, а Вестании казалось, что в последний раз солнце она видела тысячу столетий назад. Конечно, чаще всего их небо было затянуто тучами, мечущими ливни снега на обречённую землю, но всё же на поверхности не так безнадёжно, как здесь.

Долгое время они не слышали ничего, затем всё-таки из глубины туннеля донёсся звук шагов, и через минуту Фрикс предстал перед ними. Одежда и волосы были покрыты пылью и землёй, но чистые голубые глаза устремились в даль коридора.

– Пошли, времени мало, – произнёс он, заставив Вестанию ещё раз содрогнуться от необыкновенного тембра его голоса.

Они вновь продолжили подъём по петляющему узкому туннелю. Фрикс держал её за руку, и это показалось Вестании самым естественным из того, что могло произойти. Пусть хоть их сейчас расстреляют солдаты янтарной армии, пусть обвалится потолок, или всю Термину испепелит гневный огонь революции, теперь она была согласна на всё, лишь бы эта рука не отпускала её.

– Фрикс… – она хотела столько всего сказать, столько всего спросить у него, но с губ срывалось лишь имя. Вестания многое готова была отдать за способность общаться мыслями, не произнося слова вслух, не разрушая сокровенное таинство молчания.

– Странно, я заговорил, а все остальные онемели, – усмехнулся он.

– Что происходит? Ты пойдёшь с нами? Алкид отпустил тебя, так? – вопросы тотчас посыпались сами собой.

– Вы всё слышали. Я помогу вам выбраться.

– И поедешь с нами? – тут уже заговорила Теренея.

Интересно, что она вообще думала обо всём этом? Вот Аластор, наверняка, был против, потому молчал. Ему ли решать? Его вообще не должно было быть здесь!

Ей нравилось то, что они больше не были одни с Теренеей. Вдвоём было бы сложно, она бы не справилась, но вот идея отправиться в странствие с надоедливой сестрой и убийцей ей никак не нравилась. В конце концов, это Теренея настояла на том, чтобы Аластор пошёл с ними, значит, она может позвать с собой хотя бы Фрикса.

Вдруг Вестания опять вспомнила, что на самом деле никогда не была одна, и по спине пробежал жуткий холодок, словно её тень проскользнула где-то под кожей вдоль позвоночника.

– Ты больше не служишь Алкиду, так? Он тебя отпустил? – спросила Вестания.

– Он просто вернул мне голос. Я выполняю последнюю его просьбу.

– Скажи, что ты поедешь с нами! – попросила Вестания.

– Если ты этого хочешь.

От его голоса и руки, от него самого исходило такое далёкое тепло. Он ведь был ей ближе всех остальных, он был родом из Гипербореи, она чувствовала это странное родство крови, которого ей не хватало в Теренее. Тайна их происхождения перевернула всю её жизнь вверх тормашками. Ей казалось, что теперь любой, кто встретится им на пути, сразу сумеет рассмотреть в них чужаков, кровных врагов. Словно никто больше никогда не станет относиться к ним по-другому, и только Фрикс нёс в себе тот же потенциальный вирус, так же, как и она, Фрикс был проклят. Вестания думала, что если они объединятся против всего мира, то это обернётся величайшим счастьем. Они будут друг для друга, и тогда ни Теренея, ни Аластор, ни Алкид уже не сумеют им помешать.