Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Так что же ты собираешься делать? – не то прорычал, не то простонал Уэйс.

– Рассмотрим сперва то, что случится обязательно, – сказал Толк. – Поездов мы лишились – их либо захватят, либо сожгут. Вместе с поездами пропали и все наши припасы. Армия расколота пополам – воздушный отряд отступил, а мы остались здесь. У дракхонов большое преимущество в воздухе, так что Тролвену к нам не пробиться. Пехота, захватившая Манненах, значительно превосходит по численности сухопутный отряд противника, но и от этого мало радости – мы ничего не можем сделать с их артиллерией.

Если мы хотим сражаться и дальше, придется отбросить эти большие щиты и прочие новые штучки, вернуться к обычной воздушной тактике. Но и тут ничего не получится – для ведения обычного боя нужно обычное оружие, а где его взять в достаточном количестве? Да и лучников у нас мало. Войскам Дельпа только и остается, что сидеть на своих плотах, под прикрытием огненного оружия, и ждать, а мы здесь полностью отрезаны, лишены снабжения оружием и продовольствием. Все военные припасы, изготовленные твоей мастерской, остались в Салменброке, лежат без всякой пользы. А эта эскадра наверняка получит подкрепление от остального Флота.

– Ну и черт с ним, – крикнул Уэйс. – Город-то мы захватили, верно? И можем продержаться в нем, пока они не сдохнут.

– А что мы будем есть, пока они подыхают? – поинтересовался Толк. – Ты, землянин, хороший ремесленник, но в войне ты ничего не понимаешь. Нужно смотреть фактам в глаза, Дельп сумел расколоть наши силы и тем самым победил. Для уменьшения потерь нужно отступить – и как можно скорее, пока мы способны хотя бы на это.

И тут в Толке словно что-то сломалось, он сгорбился и прикрыл глаза крыльями. А ведь Герольд – почти уже старик, с удивлением подумал Уэйс.

14

Ликующие песни оглашали бухту, раскатывались по ее берегам, корабли кипели весельем. Танцующие взлетали и снова опускались, шагали вперед и отступали; жалобно скрипела палуба, сотрясаемая десятками ног и хвостов. Засевший на вершине мачты волынщик выводил мелодию, огромный барабан надсмотрщика задавал сегодня ритм не работе веслами, а танцу. В кругу крылатых тел, лоснящегося потом меха и сверкающих глаз матрос крутил свою партнершу; десятки глоток дружно ревели песню:

 
…В мере счастливое, в море пивное
Я сегодня ухожу, кто еще со мною?
 

– Через шестьдесят десятидневок Флот получит большое пополнение, – засмеялся стоявший на юте Дельп.

– Мне хотелось бы… – Родонис крепко сжала его руку и смолкла.

– Да?

– Иногда… ладно, пустяки это все… – Танцевавшие взмыли над палубой и улетели, их место сразу же заняла другая пара; толстые брусья задрожали и прогнулись под тяжестью очередной бочки пива – команда праздновала победу. – Иногда мне хочется, чтобы и мы были такими, как они.

– И жили на полубаке? – иронически поинтересовался Дельп.

– Ну… конечно же, нет.

– Квартира и слуги, яркая одежда и свободное время – ничто из этого не дается бесплатно. Вот сегодня, – глаза Дельпа потускнели, – мне придется снова платить.

Он слегка потрепал ее хвостом по спине, а затем взмахнул крыльями и поднялся в воздух, сопровождаемый десятком вооруженных моряков и взглядом Родонис.

На сгрудившихся под стенами Манненаха плотах царил полный развал; желание поскорее отметить с таким трудом одержанную победу не дало времени прибрать следы недавнего сражения. На страже остались одни профессиональные воины – если противник осмелится на атаку, все остальные матросы также не заставят себя долго ждать. На полубаке ходила хвастливая шутка, что самый занюханный из моряков Флота, даже в пьяном виде и с бабой на коленях, уложит троих трезвых чужаков одной левой.

Спору нет, для поднятия боевого духа воинов подобное бахвальство весьма полезно, думал Дельп, мерно взмахивая крыльями над спокойным сегодня морем, в котором отражалось такое же спокойное, безоблачное небо. Только как соотнести его с тем крайне неприятным обстоятельством, что в действительности ланнахи дрались, как настоящие черти? На этотраз Флот победил…

Навстречу двигалась флотилия; с украшенной цветами мачты одного из каноэ свисал адмиральский штандарт. Т’хеонакс внял настоятельной просьбе Дельпа, иначе молодому капитану пришлось бы лететь с докладом на флагман. Как знать, может быть, новоиспеченный адмирал и вправду готов забыть о прежней ненависти. (Родонис не рассказала мужу, что конкретно произошло в ночь, когда умирал Сайранакс, – добровольно наследник амнистию не подписал бы, тут уж никаких сомнений.) Так чп). скорее уж Т’хеонакс хочет лично присмотреть за не вызывающим доверия капитаном, который неожиданно все спутал, превратив презрительно порученную ему мелкую операцию по сдерживанию в триумфальную победу. История знала случаи, когда такие вот удачливые и популярные командиры поднимали знамя мятежа и пытались захватить адмиральский престол.

Не испытывая ни малейшего уважения к самому Т’хеонаксу, монархические традиции Дельп воспринимал с крайним благоговением, а потому подозрения такие вызывали у него едкую горечь.

Как и положено по протоколу, он опустился на бушприт и начал ждать, когда же рожок протрубит «добро пожаловать». С подачей сигнала тянули дольше обычного; проглотив свою ярость, Дельп перелетел на палубу и распростерся перед адмиралом.

– Встань, – безразлично бросил Т’хеонакс. – Поздравляю с успехом. Так что, ты хотел-со мной посоветоваться? – он прикрыл рот ладонью и широко зевнул. – Пожалуйста, советуйся.

– Если адмирал не возражает, я хотел бы поговорить конфиденциально, в присутствии наиболее доверенных советников адмирала. – Дельп оглянулся на толпившихся вокруг офицеров, воинов и моряков.

– О? Так ты считаешь свое сообщение настолько важным? – ^;Т’хеонакс толкнул локтем стоявшего рядом с ним молодого аристократа и подмигнул.

Дельп раскинул крылья, затем вспомнил, где находится, и коротко кивнул; закаменевшая шея болью отозвалась на движение.

_ – Да, сэр, я так считаю.

– Прекрасно. – Т’хеонакс неторопливо направился в свою каюту.

Кроме них двоих в просторное, достаточное для четверых, помещение вошел только молодой придворный, который сразу же лег и скучающе закрыл глаза.

– Разве адмиралу не нужны советники? – спросил Дельп.

– А я уж было подумал, – улыбнулся Т’хеонакс, – что это ты, капитан, намерен что-то мне посоветовать.

Дельп досчитал про себя до двадцати, с трудом разжал зубы и сказал:

– Как пожелает адмирал. Я много размышлял над основами нашей стратегии, недавняя битва очень меня тревожит…

– Вот уж никак не ожидал, что ты испугаешься.

– Адмирал! Я… ладно. Послушайте, сэр, ведь враг чуть нас нс разгромил. Город они захватили. Мы отбили у них оружие, не уступающее нашему и даже его превосходящее, включая несколько устройств, о которых я прежде даже не слыхал. И количество его просто невероятно, если учитывать, как мало времени было у них на подготовку. А главное – эта проклятая новая тактика, ведь они сражались на поверхности не случайно, не так, как мы, когда берем чужой корабль на абордаж. Наземный бой как раз и составлял основную часть их плана.

Совершенно очевидно, что проиграли они исключительно из-за слабого взаимодействия между воздушными и наземными силами, да еще из-за недостаточной гибкости. Им нужно было быть готовыми в любой момент отбросить свои щиты и полностью экипированными отрядами подняться в воздух.

И ланнахи наверняка исправят свои ошибки, если мы дадим им такую возможность.

– Не люблю паникеров, – Т’хеонакс, полировавший все это время свои ногти, начал критически их изучать.

– Я просто боюсь их недооценить. Совершенно ясно, что все новые идеи пришли от земхонов. А что еще знают и умеют земхоны?

– Хм-м-м. Да. – Т’хеонакс поднял голову, в его сонно-безразличных глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу. – Верно. И что же ты предлагаешь?

– Сейчас враги дрогнули, – быстро, с воодушевлением заговорил Дельп. – Неудача лишила их боевого духа. Кроме того, они потеряли почти все тяжелое вооружение. Вполне возможно, что для завершения войны будет достаточно одного хорошего удара. Нужно нанести решительное поражение всей их армии сразу. Тогда ланнахам придется капитулировать и оставить эту страну нам – либо придет их Время Рождения, и все они вымрут, как насекомые.

– Да. – По лицу Т’хеонакса расплылась довольная улыбка. – Как грязные, вонючие жуки. Знаешь, капитан, а мы не позволим им эмигрировать.

– Но они заслужили такую возможность, – горячо возразил Дельп.

– Это – важный политический вопрос, и один я вправе его решать, капитан.

– И-и… извините, сэр. Но в таком случае, – добавил Дельп после секундного молчания, – не отправит ли адмирал основную массу наших сил – под командованием какого-либо надежного офицера – на поиски ланнахов?

– А ты не знаешь, где они сейчас?

– Они могут находиться буквально в любом районе высокогорья. У нас, конечно, есть пленные, из них можно выжать какую-то информацию, их можно даже сделать проводниками. Согласно разведданным, штаб-квартира врага расположена в месте, именуемом Псалменброкс. Но они могли укрыться где угодно. – Дельпа слегка передернуло. Крутые суровые склоны гор наводили на него, привыкшего к ровной линии морского горизонта, к маленьким уютным островкам, невыразимый ужас. – Здесь же буквально бесконечное количество укрытий. Операция не обещает быть легкой.

– Ну и каким же, по твоему мнению, образом должна она проводиться? – раздраженно поинтересовался Т’хеонакс. – Не так-то это приятно, когда после победных торжеств и хорошего обеда тебе напоминают, что впереди еще много крови и пота.

– Главное, сэр, это вынудить их к решительному лобовому сражению. Я хочу взять большую часть нашей армии и при помощи местных проводников – уж как-нибудь мы их заставим – двигаться от города к городу, систематически уничтожая все по пути. Мы будем выжигать все леса, убивать всю дичь – и тогда ланнахи не смогут охотиться, не смогут прокормить своих женщин и детей. Рано или поздно – а скорее всего именно рано – они соберут свои силы и попытаются дать нам отпор. И вот тогда я их уничтожу.

– Понятно, – кивнул Т’хеонакс. – А что, – добавил он, ухмыльнувшись, – если это ониуничтожат тебя?

– Они не смогут.

– В Писании сказано: «Верховная Звезда сверкает для всех народов».

– Как известно адмиралу, не бывает войны без риска. Но я уверен, что топтаться на месте и ждать, когда земхоны замыслят еще какую-нибудь чертовщину, – риск несравненно больший, чем тот, который сопряжен с моим планом.

– А-га! – Т’хеонакс больно ткнул Дельпа пальцем в грудь. – Ты, похоже, забыл, что у этих чудовищ скоро кончится пища. Поэтому их можно не принимать в расчет.

– А я вот не знаю…

– Молчать! – взвизгнул Т’хеонакс.

В каюте воцарилась зловещая тишина.

– И еще одна вещь, о которой не следует забывать, – с прежним спокойствием продолжал Т’хеонакс. – Непомерные размеры задуманного тобой экспедиционного корпуса оставят Флот почти без защиты. А без Флота, без плотов и каноэ, нам конец.

– Сэр, – горячо начал Дельп, – вам совсем не нужно бояться их нападения…

– Бояться?! – от возмущения вся шерсть на теле Т’хеонакса встала дыбом. – А известно ли тебе, капитан, что малейший намек на то, что адмирал не вполне компетентен, является государственным преступлением?

– Я ни в коем случае не хотел…

– Я не стану выдвигать обвинений, – снисходительно прервал его Т’хеонакс. – Однако ты либо совершишь ритуал полного унижения, либо незамедлительно избавишь меня от своего присутствия.

Дельп медленно поднялся, его губы мелко задрожали и раздвинулись, обнажив мощные белые клыки. Кровь хищных пращуров приказывала ему разорвать этому наглецу глотку. Т’хеонакс съежился, готовый завопить: «На помощь!»

Но затем капитан совладел с собой и начал поворачиваться к двери. И застыл – с крыльями, налившимися кровью, с до боли сжатыми кулаками.

– Ну так что? – улыбнулся Т’хеонакс.

Неловко, толчками, словно испорченная механическая игрушка, Дельп опустился на четвереньки, а затем распластался у ног адмирала.

– Я унижаюсь, – пробормотал он. – Я готов есть ваши экскременты. Я провозглашаю, что мои предки были рабами ваших предков. Я задыхаюсь, как рыба, сетью вытащенная из воды, и молю о прощении.

Т’хеонакс наслаждался. Особенно приятно было сознание, как ловко удалось поймать этого выскочку в ловушку, заставить его разрываться между гордостью и желанием служить Флоту.

– Прекрасно, капитан, – благосклонно кивнул он по завершении ритуала. – Скажи еще спасибо, что не было зрителей. А теперь послушаем твои доводы. Насколько я понимаю, ты говорил о защите наших плотов.

– Да… да, сэр. Я говорил… говорил, что плотам не нужно бояться врага.

– Ты так думаешь? Да, они стоят довольно далеко от берега, но что такое несколько часов полета? Что помешает Стае собрать свою армию в горах, втайне от тебя, и атаковать их? Ведь ты не успеешь прийти на помощь.

– Об этом можно только мечтать, сэр. – К Дельпу возвращался энтузиазм. – Жаль, что их командиры совсем не так глупы. С каких это пор… то есть я хотел сказать… В морской истории, сэр, еще не было случая, чтобы воздушная армия, лишенная какой-либо поддержки с воды, победила Флот. В самом крайнем случае – и ценой тяжелых потерь – они сумеют захватить один-два плота, да и то временно, как при том налете, когда были похищены земхоны. А затем подойдут другие корабли, и противнику придется бежать. Дело в том, сэр, что воздушные силы не могут использовать тяжелое оружие – катапульты, огнеметы и все такое, а без этой техники с Флотом не справиться. Корабельные команды будут стоять себе в укрытиях и стрелять вверх, сшибая летунов одного за другим.

– Само собой, – кивнул Т’хеонакс. – Все это настолько очевидно, что мне даже жаль тратить время на выслушивание подобных банальностей. Так, значит, твоя идея, насколько я ее понял, состоит в том, что для отражения любого нападения ланнахов вполне достаточно небольшой охраны.

– И не только для отражения. При благоприятных обстоятельствах враг увязнет в такой операции надолго, а тем временем подтянутся основные наши силы. Однако, сэр, как я уже говорил, у ланнахских командиров достаточно мозгов, чтобы не лезть на верную смерть.

– Тебе, капитан, очень многое кажется само собой разумеющимся, – покачал головой Т’хеонакс. – Ты уверен не только в том, что я соглашусь на операцию в горах, но и в том, что я позволю тебе ее возглавить.

– Извините, сэр. – Дельп опустил голову и бессильно свесил крылья.

– А вот я думаю… да, я думаю, что лучше тебе остаться здесь, под Манненахом, при своей флотилии.

– Как будет угодно адмиралу. Но вы подумаете о моем плане?

– Аэк’ха бы тебя драл! – рявкнул Т’хеонакс. – Ты, Дельп, не вызываешь у меня особой любви и сам прекрасно это знаешь. Но с другой стороны, план твой хорош, и лучше тебя никто с ним не справится. Так что принимай руководство этой операцией.

Дельп стоял как громом пораженный.

– Убирайся отсюда, – сказал Т’хеонакс. – Рабочее совещание проведем позднее.

– Я благодарен моему повелителю адмиралу…

– Я сказал – убирайся! И не надо так хмуриться, – повернулся Т’хеонакс к своему фавориту, когда за Дельпом закрылась дверь. – Знаю я, о чем ты думаешь. Этот малый выиграет войну, станет еще популярнее, а там глядишь – и появится у него мысль захватить правление.

– Я только подумал: а каким образом намерен мой повелитель предотвратить такое развитие событий, – опустил глаза придворный.

– Проще простого, – ухмыльнулся Т’хеонакс. – Знаю я эту породу. Пока продолжается война, мятежа не будет. Так что пускай он разделает ланнахов по собственному разумению. Затем, чтобы закрепить победу, он займется преследованием остатков разбитой армии. Ну а во время этого преследования – случайная стрела, прилетевшая невесть откуда, крайне прискорбный инцидент, все плачут. Такие штуки организуются очень легко.

15

Атмосфера Диомеды заносит частицы пыли, являющиеся центрами конденсации, в более высокие и, следовательно, более холодные слои воздуха, чем атмосфера земная. Поэтому и облаков, и осадков любого рода здесь тоже больше. Звезды – наиболее яркие из них – видны только в ясные ночи, то есть почти никогда.

Поднявшийся из предгорий туман заполнил ущелье, превратил недавно наступившее Полное Лето во влажную стылую мглу. Вот и солнце от нас отвернулось, роптали подавленные голодом и безнадежностью воины.

В окрестностях Салменброка не дымил ни один костер – все, что могло гореть, давно уже сгорело. Здесь не осталось ни дичи, ни зерна, ни гусениц и насекомых – армия подобрала все подчистую. Стих даже ветер; и только звон стекающих по камням ручьев и низкое, мрачное бормотание, доносившееся из чрева горы Оборх, оживляли зловещий, промозглый мрак.

Покинув собрание охваченных отчаянием вождей, Тролвен и Толк направились к старой мельнице, где работали земляне.

Мастерская была, похоже, последним местом, где продолжалась жизнь: костры горели, запасенная вода вращала мельничные колеса, в неверном свете свечей двигались фигуры рабочих, деловито скрипели станки, бухали молоты. Проявив невероятную настойчивость, Николас ван Рийн сумел в одиночку перекричать все возражения бригады Ангрека, и мастерская возобновила работу.

Ну и зачем они стараются?Мысли Тролвена были такими же серыми и мрачными, как туман, окутавший поселок.

Ван Рийн встретил гостей сам.

– Как там у вас? – спросил он, скрестив руки на волосатой груди. – У нас тут все на мази, скоро наделаем артиллерии больше прежнего.

– А какой толк? – горько спросил Тролвен. – Конечно же, мы можем сделать Салменброк практически неприступным. Иными словами, мы можем здесь засесть, после чего враги возьмут нас в кольцо и заморят голодом.

– Не говори при мне о голоде. – Покопавшись в сумке, ван Рийн выудил сухой огрызок сыра и скорбно его оглядел. Подумать только, что совсем недавно это был прекрасный швейцарский. А теперь что? Крыса, и та бы побрезговала. – Он засунул остаток прежней роскоши в рот и начал перемалывать его челюстями. – Набивание брюха – проблема серьезная, и у меня она стоит острее, чем у вас. Imprimus,высокая точка кипения воды не позволяет здесь ничего толком приготовить – ведь как уследишь за температурой? Secundus,для чего, спрашивается, ваши носильщики притащили меня сюда из Манненаха? Чтобы я подох здесь с голоду?

– Я уже начинаю жалеть, что мы тебя не оставили! – вспыхнул Тролвен.

– Не надо так, – вмешался Толк. – Он и его друзья много работают.

– Извините, – сокрушенно опустил голову Тролвен. – Это просто… я только что узнал… дракхоны уничтожили Эльсдрай.

– Покинутый город, nie!

– Священный город. А затем они подожгли окружающие его леса. Так больше нельзя! – Тролвен выгнул спину. – Еще немного, и эта земля не сможет нас прокормить, если даже мы каким-нибудь чудом победим.

– А мне кажется, – заметил ван Рийн, – что вы переживаете потерю еще одного-другого леса. Не такой уж ваш остров и перенаселенный.

– Послушай, – резко сказал Тролвен, – все это время я тебя поддерживал. В основном ты прав:,бросать все наши силы в решительную битву – значит подвергаться риску полного уничтожения. Но сидеть, ограничиваясь мелкими налетами на их охранение, и смотреть, как наш народ стирают в порошок, – это еще более верный путь в пропасть.

– Нам необходимо время, – терпеливо объяснил ван Рийн. – Время, чтобы модифицировать метательные машины и чтобы восполнить потерянное в Манненахе.

– Зачем? Без поезда эти штуки с места не сдвинешь. А для полной нашей радости проклятый Дельп приказал уничтожить все рельсы!

– Вот тут-то ты и ошибаешься. Теперь артиллерия другая, ее можно переносить. Мой юный друг Уэйс кое-что в ней переделал. При необходимости, если собрать на помощь женщин и подростков, чтобы каждый нес одну-две небольшие детали, мы Можем перетащить весьма солидную батарею.

– Это я знаю, ты мне уже объяснял. Но я снова тебя спрашиваю, в кого будем мы стрелять из этого оружия? Ну хорошо, Установлена батарея на новой позиции, так дракхонам только и Иужно будет, что ее обходить. А мы нигде не сможем задержаться Задолго – такое количество ртов за несколько дней начисто обглодает любую местность. – Тролвен перевел дыхание.

Но я пришел с заседания Совета Старейшин Ланнаха, чтобы сообщить тебе, что пища подошла к концу – как и терпение армии. Мы должнысражаться.

– Должны – значит, будем, – невозмутимо ответствовал ван Рийн. – Пошли, я поговорю с этими вашими нетерпеливыми советниками.

Он сунул голову в дверь мастерской:

– Уэйс, голуба, начинай-ка ты паковать, что уже наготовили. Скоро мы все это потащим.

– Слышал, – отозвался голос изнутри.

– Отлично. Ты тут работай, а я пойду заниматься политикой, вот все и будет путем, nie! – Ван Рийн потер волосатые руки, широко улыбнулся и поковылял следом за ланнахскими вождями.

– Вот-вот, – Уэйс смотрел вслед растворившемуся в тумане торговцу. – Так оно всегда и делается. Мы работаем, а он болтает. Равенство и братство.

– Что ты хочешь сказать? – подняла голову Сандра. Она сидела за столом и маркировала краской части метательных машин. Рядом с ней сидело еще десятка два женщин, занятых той же работой.

– То, что сказал. Зря только я не сказал ему это прямо в глаза. Я не боюсь этого жирного паразита, и деньги его дерьмовые мне больше не нужны, пусть засунет их… куда хочет. Только и знает, что командует: сделай то, да сделай се, а сам делает ручкой, и только его и видели. И жрет в три горла пищу, которая могла бы сохранить твоюжизнь…

– Ты что, ничего не понимаешь? – Несколько мгновений Сандра молча изучала лицо Уэйса. – Нет. За всеми этими делами у тебя, видимо, просто не было времени, чтобы посидеть и подумать. А прежде ты всегда был мелким служащим, никогда не соприкасался с искусством правления.

– Что ты хочешь сказать? – ненамеренно собезьянничал Уэйс. На Сандру смотрели глаза, поблекшие от неимоверной усталости.

– Когда-нибудь потом, сейчас нет времени. Мы же скоро отсюда двинемся, нужно все подготовить.

Через десять – пятнадцать дней после Манненаха нашлась наконец работа и для Сандры. Ван Рийн потребовал, чтобы все оружие, которое – как теперь оказалось, к счастью – в прошлый раз не удалось захватить с собой, было приспособлено к транспортировке по воздуху. Уэйс сумел заменить каждую крупную деталь несколькими меньшими, однако теперь без удобной системы маркировки сборка машин превратилась бы в полный хаос. Сандра придумала такую маркировку и сама же теперь ее наносила.

И у нее, и у Уэйса почти не оставалось времени даже на сон, тем более чтобы задуматься, для чего, собственно, вся эта работа.

– Старый Ник что-то там плел насчет атаки на Флот, – пробормотал Уэйс. – У него что, крыша едет? Опустимся мы, значит, прямо на воду и начнем собирать свои катапульты?

– Возможно. – Голос Сандры звучал совершенно серьезно. – Я, собственно, ни о чем уже не беспокоюсь. Скоро все решится, ведь еды у нас осталось хорошо, если на четыре земных недели.

– Еще месяца два можно продержаться совсем без еды, – напомнил Уэйс.

– Да, но мы совсем ослабеем. Эрик… – Сандра опустила глаза.

– Да? – Уэйс остановил циркульную пилу и подошел к девушке. На ее голове алмазами вспыхивали капли росы.

– Скоро… я не буду иметь значения… будет тяжелая работа, требующая сил и умения, которых у меня нет… возможно, сражения, в которых я – всего лишь стрелок из лука, да и то не слишком сильный. – Кбнцы пальцев, сжимавшие кисточку, заметно побелели. – Когда дойдет до этого, я перестану есть. Я отдаю свою долю тебе и Николасу.

– Не будь дурой. – Голос Уэйса срывался.

Вздрогнув, как от удара, Сандра выпрямилась и повернулась, к мертвенно-бледным щекам прилила кровь.

– Это вы, Эрик Уэйс, не будьте дураком, – яростно бросила она, глядя ему прямо в глаза. – Давая вам и ему хотя бы еще одну лишнюю неделю, в течение которой вы сохраните силы и способность ясно мыслить, я, вполне возможно, спасу и свою жизнь. Ну а если нет – что я теряю? Одну или две безрадостные недели. Иди работай.

Несколько секунд Уэйс смотрел на нее не двигаясь, а затем кивнул, вернулся на свое место и снова запустил пилу.

А тем временем ван Рийн монотонно ругался, пробираясь по узкой тропинке к месту, выбранному Советом для своих заеданий – открытой площадке на самом краю обрыва.

Заседанием это можно было назвать только в переносном смысле, старейшины Ланнаха поджидали его, лежа на жесткой траве; их фигуры, вырисовывавшиеся на сером, унылом фоне неба, удивительно напоминали сфинксов. Тролвен занял свое место, Толк остался рядом с торговцем.

– Во имя Мирового Разума, наша встреча начинается, – Ритуально начал командор. – Да будут наши мысли озарены солнцем и лунами. Да направляют нас духи наших праматерей.

И да не опозорю я ни тех, кто летел прежде меня, ни тех, кто будет лететь позже. – Покончив с обязательной формулой Тролвен вздохнул с облегчением. – Так что же, вожди, продолжил он, – значит, мы решили, что не можем больше здесь оставаться. Я привел землянина, в надежде получить совет. Вы бы не могли рассказать ему, между чем и чем приходится выбирать?

– Во-первых, Вожак, почему он вообще оказался здесь? – буквально выплюнул старый, с худым лицом и горящими злобой глазами ланнах.

– По приглашению командора, – невозмутимо объяснил Толк.

– Я хотел спросить… И не нужно, Герольд, передергивать, ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду. Это он подбил нас на манненахский поход. А какой результат? Самое страшное поражение во всей нашей истории. Далее, он настоял, чтобы наши главные силы сидели здесь и безучастно наблюдали, как враг опустошает оставшуюся без защиты страну. Так что я не понимаю, почему мы должны снова выслушивать его советы. – В глазах Тролвена мелькнула тревога. – Есть ли еще желающие бросить вызов? – негромко спросил он.

–  Да, да, – послышалось со всех сторон, – пусть ответит, если может.

Ван Рийн покраснел (как рак) и начал раздуваться (как лягушка).

– На собрании Совета землянину брошен вызов, – сказал Тролвен. – Хочет ли землянин отвечать?

Все ждали.

И тут ван Рийн взорвался:

– Сорок тысяч драных кошек в глотку! Ну откуда на мою голову взялись все эти неблагодарные придурки? Всемилостивейший Боже, ну на кой хрен развел ты в этом мире дуболомов в погонах и политиканов? – Он яростно потряс над головой кулаками, набрал побольше воздуха и заорал еще громче: – В традесканцию моей бабушки! Это же просто возмутительно! Если всех здесь присутствующих обуяла мания самоубийства, ну чего ради должен старый и больной ван Рийн их удерживать? Perbacco, или вы прекратите меня оскорблять, или я забью вас в ваши же собственные глотки! – Рычащей горой он двинулся на Совет; лежавшие в первом ряду старейшины испуганно подались назад.

– Землянин… сэр… вождь… пожалуйста! – прошептал Тролвен.

Решив, что довел уже эту публику до нужной кондиции, ван Рийн резко сбавил тон.

– Ну лады, – сказал он холодно. – Я вам отвечу, отвечу все как есть. Я даю вам отличные советы, вы умудряетесь все своей глупостью испоганить, а потом я же и виноват. А я – несчастный терпеливый старик, совсем не похожий на того здоровенного молодого хулигана, каким был когда-то, у меня явный избыток христианского смирения, вот я и продолжаю – несмотря ни на что – давать вам советы.

Ну предупреждал же я вас оставить Манненах в покое, тысячу раз предупреждал. Говорил, что плоты – главная сила Флота – могут подойти прямо к его стенам. Несчастный больной старик прямо на коленях перед вами ползал, умолял захватить сперва ключевые города в глубине равнины – так нет, вы его не слушали. И все-таки мы взялиМанненах, но упустили победу по чистой глупости. Вот имей я крылья, как у ангела, чтобы лично вести вас в бой! Да я бы сейчас кукарекал на клотике адмиральской грот-мачты, клянусь кузнечиками святого Антония! Поэтому теперь вы будете слушаться моих советов – нет, кой хрен, вы будете подчиняться моим приказам! И чтобы никакого отбрехивания, иначе я умываю руки и отправляюсь домой. С этого самого момента – если, конечно, вы не намерены сдохнуть, – когда ван Рийн говорит «встань» – встань, а когда говорит «ляжь» – ляжь. Понятно?

Ван Рийн замолчал. Теперь он слышал только астматические хрипы в собственных легких, недовольный ропот, доносящийся со стороны лагеря, да холодный звон чужих ручьев, сбегающих по чужим камням.

– Если… – неуверенно начал Тролвен, – …если бросавшие вызов считают ответ удовлетворительным, можно вернуться к делу.

Никто не произнес ни слова.

– Может быть, скажет землянин? – нарушил Толк затянувшееся молчание. К Герольду – единственному из собравшихся – полностью вернулось самообладание, и теперь он напоминал завзятого театрала, наслаждающегося отличной актерской игрой.

–  Ja, скажу, еще как скажу. Я отлично понимаю, что больше оставаться здесь нельзя. Вот вы спрашиваете, почему я держал армию на поводке и позволял капитану Дельпу делать все, что ему заблагорассудится. Imprimus, – ван Рийн начал загибать пальцы, – потому, что он только и мечтает о крупном сражении, в котором нас скорее всего разнесут в капусту – Дракхонов больше, к тому же они воодушевлены недавней победой, да и просто хорошо питаются. Secundus, сюда он пока не Долезет, его воины непривычны к горам и боятся попасть в засаду. Поэтому, сидя спокойно и не высовываясь, мы получим возможность изготовить метательные машины. Tertius, у меня есть надежда, что за время этой задержки, пока я занимался мастерской, появилось средство одержать победу.

– Что? – совершенно забыв о формальностях, рявкнул один из старейшин.

– А! – Ван Рийн приложил палец к своему внушительному носу и заговорщицки подмигнул. – Об этом мы поговорим позднее. Вполне возможно, вы считаете меня жалким обессиленным стариком, которого нужно уложить в кроватку со стаканом горячего грога и хорошей сигарой, но я покажу вам, что такое коммерсант из Торгово-технической. Так вот, я предлагаю сняться отсюда и двинуть на север.

Он замолк, терпеливо ожидая, когда затихнет поднявшийся гвалт.

– Порядок! – во весь голос крикнул Тролвен. – Порядок! – он громко хлопнул по земле хвостом. – Успокойся, вождь!.. Послушай, землянин. Действительно, кое-кто предлагает полностью оставить Ланнах, и день ото дня такие разговоры звучат все чаще и чаще – ведь наш народ теряет последние остатки надежды. Подходит Время Рождения, но мы еще можем поспеть в Трясины Килну и спасти таким образом большую часть женщин вместе с их потомством. Но это значило бы бросить наши города, наши леса и луга – все, что у нас есть. Бросить все, что трудом своим создавали десятки поколений наших предков, и превратиться в дикарей, прозябающих в мрачных, грозящих болезнями джунглях, превратиться в ничто. Лично я гораздо охотнее погибну в битве.