Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Прибор преобразовал световые частоты, усилил изображение, увеличил его и вывел на экран. Рядом с бушующим аммиачным озером над кустами возвышался корабль, по всей видимости – транспортник Холберт-Х, именно эту модель чаще всего покупали водорододышащие. Несомненно, корабль имел определенные модификации, приспосабливавшие его к условиям планеты-покупательницы, но Долмеди их не заметил, зато он заметил орудийную башню и пару пусковых труб ракетных снарядов.

Неподалеку из готовых стальных и железобетонных панелей собиралось здание. Строительные роботы работали, судя по всему, быстро, без перекуров, так что кубическое сооружение было готово уже более чем наполовину. Словно голубые миниатюрные новые звезды, мелькали вспышки плазменных горелок; Долмеди не различал ни роботов, ни их хозяев, но не рисковал подлетать ближе.

Видишь? – спросил он у изображения Питера Торсона и передал картину, выдаваемую сканнером на базу.

Массивная голова инженера утвердительно кивнула; на заднем плане различались и четверо остальных членов земной колонии. Судя по лицам, все они были не менее озабочены, чем Долмеди, а Ивонна, пожалуй, даже больше.

– Да. И тут ничего не сделаешь, – сказал Торсон. – Их стволы калибром побольше наших. Видишь, к тому же эти выемки в углах ихнего сарая? Зуб даю, там будут стоять пучковые излучатели. Добавь к этому мощный стационарный генератор силового поля, обеспечивающий пассивную оборону, и в сумме получится орешек, который нам не по зубам.

– Но центральная контора…

– Ну да. Возможно, они решат возмутиться этим вторжением и пошлют сюда боевой корабль, а то и все три. Только что-то я в такое не верю. Овчинка ведь не стоит выделки. Кроме того, сделай они так – и сразу начнутся вопли; не забывай, что у ТТЛ нет никакой законной монополии на эту планету. – Инженер пожал плечами. – Думаю, Старый Ник [32]32
  Прозвище дьявола, в данном случае обозначающее также Николаса ван Рийна.


[Закрыть]попросту прикроет Сулейман. Возможно, он договорится как-нибудь с бабуритами, чтобы поменьше потерять, ну а потом, при первом же удобном случае, хорошенько их нагреет. – Торсона, всю жизнь свою проработавшего в коммерции, давно не удивляли мелкие временные неудачи, равно как и окружавшие его чудеса и загадки.

– Нам нельзя уезжать! – тихо вскрикнула Ивонна, не обладавшая таким безразличием, – Мы же только начинаем понимать…

– Попробуем хотя бы поговорить с этими ублюдками, – ненавидяще бросил Долмеди. – Сейчас я их вызову. Вы пока не расходитесь, будьте наготове. – Последнее, что он увидел, переключая рацию на сканирование универсального диапазона, были испуганные глаза девушки.

– Тебе известно, Фактор, кто такие эти чужаки и что они задумали? – спросил из заднего отсека Переводчик.

– Я не сомневаюсь, что они с Бабура, – рассеянно ответил Долмеди. – Это такой мир – наиболее просвещенные из обитателей Побережья успели немного познакомиться с астрономией – вроде вашего. Побольше и потеплее, и воздух у них плотнее. Тамошние уроженцы не могут долго выдержать атмосферу Сулеймана, разве что в скафандрах. Именно туда и направляется по большей части ваш голубец. А теперь они, похоже, решили добраться до источника сами.

– Но почему, Фактор?

Скорее всего ради прибыли, Переводчик. Прибыли, рассчитываемой по их нечеловеческой бухгалтерии. Ведь бабуритам пришлось пойти ради этого фармацевтического сырья на огромные капиталовложения. Но у них там не капитализм, а строй, не похожий ни на что, известное человеческой истории, так, во всяком случае, говорят. И тогда они могут считать, что делают капиталовложения… в империю? Если мы уйдем отсюда, они смогут расширить свой плацдарм и…

Экран ожил.

Вертикально поднятый торс появившегося на нем существа был бы человеку примерно до пояса, остальное тело – нечто вроде гусеницы на восьми коротеньких толстых лапках – стелилось сзади. По гладкой, блестящей коже тянулся ряд жаберных крышек, защищавших трахеи, для условий плотной водородной атмосферы – достаточно эффективный дыхательный аппарат. Две руки заканчивались клешнями, вроде рачьих, с запястий свисали короткие крепкие щупальца, игравшие роль пальцев. Впереди голова сужалась к огромному рыхло-губчатому рылу. Бабурит не имеет рта. Он – вообще-то скорее «оно», ведь особи периодически меняют свой пол, но проще и привычнее говорить «он» – измельчает пищу клешнями, потом засовывает ее в пищеварительную сумку, а по растворении – высасывает этим самым рылом. Смотрит это существо четырьмя крохотными глазками, а разговаривает при помощи мембран, расположенных по обе стороны черепа; слух и обоняние обеспечиваются трахеями. Большую часть шкуры, раскрашенной яркими – оранжевыми, синими, белыми и черными – полосами, прикрывало нечто вроде полупрозрачного балахона.

На Земле такая тварь была бы чушью, бредом, биологической нелепицей, однако в условиях собственного своего корабля – при мощной гравитации, в густом холодном воздухе, в полумраке, заполненном какими-то смутными, ни секунды не стоящими на месте тенями, бабурит выглядел величественно, он прямо лучился властью и достоинством.

– Мы ожидали вас. – Вокалайзер превратил серию звонких, бренчащих звуков в довольно пристойную латынь Лиги. – Не подходите ближе.

Долмеди облизнул пересохшие губы.

– Зд-д-равствуйте. Я возглавляю факторию. Он чувствовал себя позорно молодым, несмышленым и беспомощным.

Бабурит молчал.

– Нам сообщили, что вы… – в полном отчаянии продолжил Долмеди, – …ну, что вы захватываете места сбора голубца. Я не мог поверить, что это так.

– Вы правы, это не так, – согласился бесстрастный механический голос. – В настоящее время туземцы могут пользоваться этими территориями точно так же, как и прежде. Правда, им не удастся собрать здесь ощутимое количество голубца – наши роботы очень эффективны. Посмотрите?

На экране вспыхнуло изображение приземистого цилиндрического механизма. Снабженный простейшим гравитационным приводом, робот плавал в нескольких сантиметрах от грунта. Восемь его рук оканчивались сенсорами, зажимами – для обрывания листьев – и садовыми секаторами – для подравнивания веточек; на спине виднелась большая корзина. А поверх корзины были смонтированы мазерный приемопередатчик и – турель с бластером.

– Работает на аккумуляторах, – сообщил невидимый теперь бабурит. – Перезарядка будет осуществляться от монтируемой нами термоядерной установки, раз в тридцать – тридцать пять часов, если только не появится добавочная потребность в энергии… например для самозащиты. Парящие на большой высоте релейные центры обеспечивают роботам постоянную связь как друг с другом, так и с главным компьютером, который сейчас стоит на корабле, а потом будет перенесен в блокгауз. Компьютер управляет всеми роботами одновременно, что заметно уменьшает стоимость каждого из них. Вы скоро поймете, – добавил он без малейшей тени сарказма, – что подобную систему связи не так-то легко нарушить помехами. Компьютер будет снабжен ракетами, пушками и защитным полем. И ответит ударом на любую попытку помешать его деятельности.

На экране снова появилось изображение бабурита.

– Но это же будет… – У Долмеди кружилась голова. – …это будет… это акт агрессии, это война!

– Ничего подобного. Это будет акт самообороны, находящийся в полном согласии с законами Торгово-технической Лиги. Можете поверить, мы начали действовать только после тщательного изучения ситуации, и не только материального, ее аспекта, но и социального; наша планета даже стала ассоциированным членом Лиги. В убытке будет одна только ваша компания, что вряд ли сильно огорчит ее конкурентов. Они уже заверили наших представителей, что сумеют собрать на Совете достаточное для предотвращения санкций количество голосов. Да и убытки компании будут крайне незначительны. А вам лично я порекомендовал бы подыскать себе другое место работы.

«У-гу, – промелькнуло в голове Долмеди, – потеряв планету,я, пожалуй, найду себе другую работу… ну, например, чистить нужники».

– А как же туземцы? – спросил он вслух. – Они-то уже попали в неприятное положение.

– После очистки территории здесь будут заложены плантации голубца, – все так же бесстрастно ответил бабурит. – Я уверен, что там найдется работа для переселенных дикарей, если они окажутся достаточно послушными. Не подлежит сомнению, что здесь имеются и другие пригодные к эксплуатации природные ресурсы, не заинтересовавшие вас, кислорододышащих. В конечном итоге мы сможем даже вывести породу собственного населения, способную жить в условиях Сулеймана, колонизовать эту планету. И все это абсолютно не затронет Лигу. Мы разобрались, как работает на практике соглашение ее членов о запрете на империализм. Когда нет никаких других заинтересованных сторон, договор с местным правительством считается вполне достаточным, а ведь совсем нетрудно установить на планете дружественное и готовое помочь тебе правительство. Именно так и будет в случае Сулеймана – ликвидированная фактория, и прежде-то работавшая на грани убытков, а к тому же расположенная на самом краю сферы деятельности Лиги, никого там у вас не обеспокоит.

– Но принцип…

– Верно. И мы не пойдем на риск войны или хотя бы бойкота нашей планеты и исключения ее из Лиги. Но обратите внимание, никто же не выгоняет вас отсюда. Просто вам попался более сильный конкурент, более сильный потому, что он живет гораздо ближе к этой планете, лучше приспособлен к жизни в ее условиях и, главное, гораздо больше, чем вы, заинтересован в успехе. У нас не меньше прав организовывать здесь предприятие, чем у вас.

– Что значит «мы»? – потерянно спросил Дол меди. – Кто такие «вы»? Чем вы являетесь, частной компанией или…

– Номинально – частной компанией, – объяснил бабу-рит, – хотя, подобно многим другим ассоциированным членам Лиги, мы не особенно скрываем, что это всего лишь pro forma [33]33
  Для видимости ( лат.).


[Закрыть].Если разобраться, терминология, которой вынуждено пользоваться наше общество при контактах с техносодружеством, почти неприменима для описания его внутренней структуры. Учитывая различия – социологические, психологические и биологические, – имеющиеся между нами и вами, наше желание сохранить свободу от вашей цивилизации не представляет для нее ни малейшей угрозы и поэтому не вызовет никакой враждебной реакции. В то же время без использования современной технологии мы никогда не вырвемся на просторы космоса.

Чтобы максимально ускорить индустриализацию, нам необходимо – хотя бы сперва – покупать в технических мирах оборудование, а для этого нужна валюта этих миров. Может показаться, что мы тратим на операцию с голубцом неоправданно большие средства и усилия, однако в конечном итоге это сэкономит нам инопланетную валюту на более важные цели.

Сообщая вам все это, мы не хотим оставить никаких сомнений как в нашей безвредности для Лиги как целого, так и в решительности наших намерений. Надеюсь, вы записали нашу беседу, это может уберечь вашего нанимателя от напрасной траты усилий на Сулейман. Постарайтесь верно описать ему ситуацию.

Экран померк. Несколько минут Долмеди пытался возобновить связь, но не добился успеха.

Через тридцать местных, то есть пятнадцать земных, дней было организовано совещание. Население базы собралось вокруг стола в до слез прокуренной комнате; Талассократ и Переводчик присутствовали в виде изображений – таких реальных, что от стереоэкрана, казалось, веяло холодом их ледяного зала.

– Подведу итог, – устало сказал Долмеди, проведя ладонью по волосам. Шерсть Переводчика задвигалась, он начал издавать негромкие свистящие звуки. – Пару часов назад, вернувшись из последнего полета на место, я изучил записанное Ивонной сообщение туземных разведчиков; данные прекрасно совпадают.

Как все, наверное, помнят, мы надеялись, что после отлета бабуритского корабля компьютер не сможет нам противостоять.

– А почему они улетели? – поинтересовался Санчжуро Накамура.

– Очень просто, – вмешался Торсон. – Возможно, бабуриты управляют своей экономикой совершенно не так, как мы – нашей, но это еще не освобождает их от действия экономических законов. Планета вроде Бабура – а в действительности даже одна-единственная, хотя и самая сильная ее держава, или как уж там это у них называется – весьма ограниченна в своих возможностях. У них есть, конечно, преимущество близости к Сулейману, но зато мы имеем преимущество гораздо большей производительности и эффективности.

В настоящий момент им не по карману постройка и содержание постоянной базы с живым персоналом, на манер нашей. Здешние условия и для них не очень благоприятны, к тому же бабуриты не имеют даже того малого комплекса знаний и навыков, который есть у нас. Поэтому они решили ограничиться на первый случай автоматической станцией и только присылать время от времени корабль для проверки, ремонта и вывоза урожая.

– Кроме того, – заметила Элис Берген, – кочевники дали нам присягу на верность. Они не будут иметь дел ни с кем другим, не говоря уже о том, что бабуриты и не смогли бы их толком использовать. Мы обосновались в единственном подходящем для этого месте, среди сулейманитов, с культурой достаточно высокой, чтобы из них получились эффективные помощники. Бабуритам приходится действовать прямо там, где растет голубец, но кочевники возмущены прекращением караванной торговли и, без всякого сомнения, стали бы нападать на живых работников.

– Не стоило и объяснять, – не очень искренне ухмыльнулся Накамура. – Мой вопрос, уверяю вас, был чисто риторическим. Я просто хотел подчеркнуть, что противники не оставили бы все на попечение компьютера, не будь они полностью уверены, что система будет функционировать совершенно надежно, в частности – и близко нас к себе не подпустит. Становится понятным, почему планировщики их модернизации так увлеклись роботикой, скорее всего они задумали целый ряд таких вот подлых штук.

– Ты сумел выяснить, сколько у них там роботов? – поинтересовалась Изабель де Фонеска.

– По оценкам – около сотни, – повернулся к ней Долме-ди, – хотя точно мы и не подсчитали. Понимаешь, они двигаются очень быстро и на огромном пространстве – по всей территории, где голубец растет достаточно густо, чтобы стоило его собирать. Кроме того, все они совершенно одинаковые, различить их может разве что управляющий центр.

– Серьезный, наверное, компьютер, если управляет столькими механизмами одновременно, да еще в постоянно меняющихся условиях, – заметила Элис, не очень разбиравшаяся в кибернетике.

– Ничего такого особенного, – энергично встряхнула белокурыми локонами Ивонна. – Мы снимали процесс его установки. Самый обычный многоканальный прибор, только приспособленный к работе в здешних условиях. Самоосознание минимальное – большего просто не требуется, да и было бы неэкономно поручать такую простую задачу очень сложной машине.

– Нельзя ли тогда его перехитрить? – спросила Элис.

– А чем, ты думаешь, занимались я и мои местные помощники все последнее время? – слегка поморщился Долмеди. – Местность там открытая, парящие в небе релейные центры замечают тебя издалека, и компьютер сразу же высылает роботов. Причём много их и не нужно. Как только приближаешься к блокгаузу, следуют предупредительные выстрелы, на туземцев это нагоняет полный ужас. Они теперь и близко туда не подходят, более того, дикари начинают покидать территорию, в результате чего появляется проблема – что делать с целой ордой голодных беженцев? И я ничуть их не виню, низкотемпературный организм поджаривается гораздо скорее, чем твой или мой. Один раз я полез напролом и схлопотал не предупредительный, а самый настоящий заряд; пришлось спешно бежать, пока скафандр не продырявился.

– А может, устроить воздушную атаку? – предложила Изабель.

– На трех-то таратайках, вооружившись ручными бластерами? – презрительно фыркнул Торсон. – И не забывай, что роботы тоже летают. А у центра есть и силовое поле, и ракеты, и пучковые пушки; тут и военному кораблю забот бы хватило.

– Кроме того, – вмешался Талассократ, – я предупрежден, что в случае серьезного нападения на обсуждаемое нами место этот город будет уничтожен с воздуха. На такой риск нельзя идти. Уж скорее я прикажу вам удалиться и попробую прийти к какому-нибудь соглашению с вашими врагами.

«И ведь нам придется подчиниться, – подумал Долмеди. – Для этого ему достаточно попросту запретить туземцам работать на нас.

Да и этого даже не потребуется».Он вспомнил сегодняшнее заявление Предводителя кочевников.

– Мы выполняем свои обязательства по договору, – сказал тот, – а вы свои нет. – Все только что вернулись из последней разведывательной вылазки, сулейманиты – на своих животных, а Дол меди – на гравискуттере. – Твои предшественники поклялись, что защитят нас от любых пришельцев с неба. Если ты не можешь прогнать этих захватчиков – как можем мы верить тебе дальше?

Долмеди попросил дать ему еще немного времени и получил в конце концов неохотное согласие – все-таки караванщики ценили торговлю с людьми. Но если долго тянуть с решением этой проблемы, вряд ли удастся потом восстановить отлаженную систему.

– Мы не станем подвергать вас опасности, – заверил он Талассократа.

– А насколько реальна эта угроза? – спросил Накамура. – Вряд ли Лига оставит без внимания массовое убийство ни в чем не повинных туземцев.

– Да, – кивнул Торсон, – но это совсем еще не значит, нто Лига пойдет на что-нибудь большее, чем выражение протеза. Особенно когда бабуриты начнут доказывать, что это мы вынудили их на такой шаг. Они делают ставку на безразличие Лиги и, как я сильно подозреваю, ничуть в этом не ошибаются.

– Верна или неверна бабуритская оценка психополитики, – сказала Элис, – в любом случае она определяет их собственные действия. А какова эта оценка? Известно ли нам хоть что-нибудь об их образе мыслей?

– Значительно больше, чем тебе кажется, – заговорила Ивонна. – Иначе и быть не может, ведь мы контактируем с ними на протяжении многих поколений, а кто же будет заключать торговые соглашения без предварительного скрупулезного исследования партнера? Последнее время вы очень мало меня видите – именно потому, что я зарылась в материалы по бабуритам. Прямо здесь, у нас, имеется уйма самой разнообразной о них информации.

Долмеди напряженно выпрямился, в ушах отдавались учащенные удары пульса. Эта незначительная, захолустная фактория имела обширную и разнообразную ксенологическую библиотеку, и удивительного здесь мало – микропленки стоят гроши, а никогда заранее неизвестно, что может случиться и кто из инопланетян может подвернуться под руку, так что принято снабжать базу полным набором справочного материала по всему сектору.

– Ну и что там? – хрипло спросил он.

– Боюсь, – криво улыбнулась Ивонна, – что ничего такого уж экстраординарного. Самые рутинные сведения – три или четыре главных языка, обзоры истории и основных современных культур, анализ технического уровня, разнообразная статистика по производству и народонаселению – это если не считать планетологии, биологии, психопрофилирования и тому подобного. Я изо всех сил старалась найти какое-нибудь слабое место, но – увы. Да, конечно же, я могу показать, что эта операция крайне обременительна для их ресурсов и будет оставлена, если не начнет окупаться в самое ближайшее время, но то же самое относится и к нам.

– Если бы мы сумели соорудить какую-нибудь такую штуку… – Торсон задумчиво затянулся своей трубкой и выпустил большой клуб дыма. – Ведь у нас здесь вполне приличная мастерская. Вот этим я последнее время и занимаюсь.

– А что ты там такое придумал? – без всякого энтузиазма в голосе поинтересовался Долмеди – скучный тон инженера не предвещал ничего особо интересного.

– Ну, сперва я подумал о роботе, который охотился бы на этих ихних сборщиков. И я могу построить такого робота, лучше защищенного и сильнее вооруженного, но, – рука Торсона упала на стол, ладонью вверх, – только одного. А у компьютера их сотня, и сам он на много порядков хитрее, чем любой мозг, который я состряпаю из запасных деталей. Кроме того, как уже сказал Талассократ, в качестве возмездия по нашему космопорту могут шарахнуть ракетой, а такой риск совершенно недопустим, ведь тогда и от города почти ничего не останется.

Затем я подумал насчет помех связи и о том, нельзя ли как-нибудь вывести из строя сам компьютер, но тут уж нет никакой надежды. Он ведь и близко нас к себе не подпустит.

– Так что, – обреченно вздохнул инженер, – давайте признаем, что нас хорошо вздрючили, и начнем думать, как бы свести потери к минимуму.

Талассократ сохранял невозмутимость, как и подобает монарху, но главный глаз Переводчика подернулся пленкой, крошечное тело словно стало еще меньше.

– Мы надеялись, – воскликнул он, – что не мы, но хотя бы наши потомки… научатся у вас, будут странствовать среди бессчетных миров… так неужели вместо этого будет нескончаемое правление чужаков?

Долмеди с Ивонной переглянулись, их руки встретились. Он знал, что и ее мучает та же самая мысль. «Мы, работники Лиги, не вправе притворяться, что вся наша деятельность – чистый альтруизм. Но ведь мы же и не чудовища. Какой-нибудь ко всему безразличный бухгалтер, сидящий на Земле, прикажет нам уезжать. Но сможем ли мы сами, мы, которые долго пробыли среди этого народа, кому этот народ доверял, сможем ли мы бросить их и жить дальше, словно ничего не случилось?»

И тут в его мозгу всплыла древняя, очень древняя легенда.

На минуту или две он перестал замечать вялый, вымученный разговор, продолжавшийся за столом; первой заметила его пустой, невидящий взгляд Ивонна.

– Эмиль, – негромко спросила она, – тебе плохо?

С громким, торжествующим воплем Долмеди вскочил на ноги.

– Что такое? – испуганно отшатнулся Накамура.

Фактор взял себя в руки; он дрожал от возбуждения, по его телу волнами пробегал нервный холодок, но голос звучал спокойно, уверенно:

– У меня есть идея.

Поверх раздувавшейся на ветру одежды Переводчик нес неприметную, миниатюрную телекамеру, соединенную с рацией. Долмеди посадил свою машину за одним из ближайших холмов, Машина Торсона, игравшая роль релейной станции, парила чуть Поодаль; и они, и оставшиеся на базе Ивонна, Элис, Изабель и Накамура, и Талассократ в своем ледяном дворце не сводили глаз с экранов, на которых прыгал, раскачивался из стороны в сторону вид местности. Сотрясаемые порывами ветра, мотались и с треском хлестали одна о другую ветки кустарника, их длинные черные листья рваными вымпелами вились в завывающих струях воздуха; между кустов сгорбились валуны и ледяные глыбы; грохотавший где-то справа аммиачный водопад застилал поле зрения искрящейся пеленой брызг. Корпуса аэрокаров содрогались от медленного, густого ветра, мощное притяжение планеты вжимало наблюдателей в сиденья.

– Я продолжаю считать, – сказал со второго экрана Торсон, – что нужно было дождаться помощи. Они же там такую систему сляпали – не подступишься.

– А я продолжаю утверждать, – возразил Долмеди, ^;– что твоя профессия заставляет тебя излишне суетиться. И как бы там ни было, туземцы вряд ли согласятся долго ждать.

«К тому же, если мы прищучим бабуритов одними подручными средствами, это украсит мой послужной список. Лучше бы я не думал о таком, но что есть, то есть, нет смысла врать самому себе.

И решение принимает Фактор, то естья.

Как это все-таки одиноко взваливать на себя огромную ответственность. Жаль, что здесь нет Ивонны».

– Тихо, – приказал он. – Сейчас что-то будет.

Переводчик перевалил через невысокую гряду и теперь спускался на гравискуттере вдоль противоположного склона. Помощи ему не требовалось – после нескольких дней обучения он управлялся с машиной довольно лихо, несмотря даже на сковывающую движения одежду. Здесь уже начиналась охраняемая роботами территория, и один из них косо пошел вниз, наперехват. На охристом фоне облаков огненно сверкнул кривой металлический бок.

Долмеди напряженно пригнулся. Он был в скафандре, если туземец попадет в беду, останется только опустить визор шлема, открыть кокпит и броситься на помощь. Его рука скользнула к громоздкой тяжести лежащего на коленях бластера; от мысли, что помощь может оказаться запоздалой, во рту появился кислый, тошнотворный привкус.

Робот завис в воздухе, ствол его оружия угрожающе следил за Переводчиком, но тот продолжал ровно, уверенно скользить вперед. За несколько секунд до столкновения из рации раздался голос:

– Отойди в сторону. Мы вводим изменение программы.

Слова прозвучали на основном языке Бабура.

Ивонна составила фразы, казавшиеся подходящими, и провела многие часы с вокалайзером, воспроизводя и записывая их снова и снова, пока результат не показался удовлетворительным. Маскировку создавали инженер Торсон, ксенологи Накамура и Элис Берген, да еще обладавшая кроме специальности биолога определенными художественными способностями Изабель де Фонеска, сам Долмеди и несколько туземных советников – недавние участники наблюдения за пришельцами. Бабуриты носят одежду, поэтому особой сложности не потребовалось – выбритый и кольцами покрашенный торс, роль гусеницеподобного тела исполняло примитивное устройство, управляемое скрытым под балахоном хвостом и переставлявшее шесть своих механических ног в такт с живыми ногами Переводчика, эластичная маска управлялась пьезоэлектрическими датчиками, наклеенными на мышцы лица, накладные клешни и щупальца скрывали кисти рук, а накладные ступни – ступни настоящие.

Ни человеку, ни обычному сулейманиту такой маскарадный костюм не подошел бы – слишком уж они рослые. Вся надежда возлагалась на то, что бабуриты не догадались принять во внимание карликов. Маскировка была более чем приблизительной, опять же в надежде, что компьютер не запрограммирован на особо тщательный контроль; кроме того, способный, прошедший много репетиций актер, разыгрывающий свою роль в соответствии с меняющейся обстановкой, создает общее впечатление, за которым незаметна ошибочность мелких деталей.

И главное. Естественно ожидать, что компьютер в соответствии со своей программой долженподпускать к себе бабуритов – для обслуживания, ремонта и вывоза запасаемого здесь же голубца.

Но все равно Долмеди судорожно, до боли, сжимал зубы.

Робот исчез из поля зрения, снова появились черные кусты, они летели навстречу, убегали под нижний край экрана.

Долмеди выключил звук на втором аппарате. Хотя восторженные крики сотрудников, наполнившие машину, никак не могли помешать Ивонне, сидевшей сейчас в отдельной комнате и связывавшейся с Переводчиком посредством прикрепленного к ключице, работающего на костной звукопроводности микрофона, крики эти казались весьма преждевременными.

Мелькали километр за километром, и наконец в поле зрения появился блокгауз – темный куб, ощетинившийся сенсорами и антеннами, окруженный ракетными колодцами, с угрожающими силуэтами огневых точек по углам. Защитное поле не включилось.

– Откройся, – произнесла Ивонна через рацию Переводчика, – и не закрывайся до дальнейших указаний. – И великолепно справляющийся с основными своими обязанностями, но до идиотизма глупый во всем остальном компьютер послушно распахнул массивные ворота.

Дальнейшая работа также досталась Ивонне. Она осмотрела внутренности блокгауза, припомнила все известное ей относительно бабуритской автоматики и начала руководить Переводчиком. Как она говорила впоследствии, единственной трудностью оказался царивший в помещении полумрак – конструкторы использовали стандартные схемные решения и общеизвестные программные языки. Но для Фактора эти шестьдесят минут тянулись бесконечно долго; он обливался потом, сыпал проклятиями, до боли в пальцах вцеплялся в подлокотники пилотского сиденья – и смотрел на загадочные блоки, громоздившиеся среди гладких, слепых стен, под синеватым – и резким и тусклым одновременно – светом.

Когда Переводчик появился в воротах, а затем эти ворота сомкнулись за его спиной, Долмеди обессиленно повис на привязных ремнях.

Но зато потом… короче говоря, на этот раз сотрудники фактории, и прежде известные умением отмечать праздники, превзошли сами себя.

– Да, – сказал Долмеди. – Но…

– Вот запряжешь, тогда и нокай, – прервал его ван Рийн. – От факта никуда не денешься: по твоему указанию этот весьма недешевый компьютер велел своим роботам отдохнуть. А почему им было не поработать нам на пользу?

– Это подорвало бы отношения с туземцами, сэр. Технологическая безработица вряд ли приведет дикарей в восторг, так что научным исследованиям придет конец, а чем тогда вы заманите на эту факторию работников?

– Какие еще нужны работники, если работать будут роботы?

– Нужно будет постоянно держать там нескольких человек, иначе бабуриты могут вернуться – им же совсем недалеко – и, к примеру, организовать, вооружить и направить против нас справедливо возмущенных сулейманитов. К тому же машины изнашиваются, и замена их стоит денег. А живые местные работники самовоспроизводятся задаром.

– Ну, тут ты все вроде правильно сообразил, – проворчал ван Рийн. – Но только зачем ты велел компьютеру и его роботам атаковать любую машину, пытающуюся приблизиться, и любое существо, хоть с хвостом, хоть без хвоста, требующее, чтобы его впустили? А вдруг ситуация изменится – ведь теперь и наши люди тоже не смогут с ним ничего поделать.

– Ничего с ними и не нужно делать, – отрезал Долмеди. – Зачем что-то менять в существующей организации? Она хорошо проверена, постоянно дает хоть небольшую, но прибыль. И пока мы сохраняем такое положение вещей, бабуритам не подступиться. Но если мы оставим для себя доступ к компьютеру, придется держать вокруг него дорогую охрану, иначе эти гусеницы полосатые попробуют сыграть с нами ту же шутку, что и мы с ними. А при существующем положении вещей компьютер и его роботы делают полностью невозможной любую модернизацию сбора голубца. Попросту говоря, система защищает нашу монополию, защищает бесплатно и будет делать это еще многие и многие годы.

Сэр, – с горечью сказал он, начиная подниматься, – экономические рассуждения, связанные с этой историей, кажутся мне до предела элементарными. Вполне возможно, у вас есть какие-либо тонкие соображения, но в таком случае…

– Эй, ты! – заорал ван Рийн. – Садись на место. Глотни-ка, мальчонка, еще из своего стакана и послушай теперь меня. Может, я и вправду старый и толстый, но язык мой и легкие пока что в полном порядке. И еще два органа работают у меня прилично, один, который ни с какого боку тебя не касается, а другой – мозг, и этот самый мой мозг хочет, чтобы я выжал из тебя всю информацию и переварил ее.

К своему полному изумлению, Долмеди подчинился.

– Нужно смотреть глубже узкой специализации, – продолжил ван Рийн. – Бывают люди, до идиотизма великолепно выполняющие одну-единственную работу. Такой прет всегда напролом, интересуясь лишь своим делом, и начхать ему на все возможные последствия в других областях. А в результате организация, которой он служит, получает одни неприятности. Ты задумывался, скажем, как отнесется к этой истории Бабур?