Текст книги "Собака и Волк"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

Соавторы: Карен Андерсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Взгляд Эохайда на мгновение задержался на Маэлохе, седоватом, по-медвежьи сложенном. Заговорил он на хорошем редонском языке, хотя и с легким акцентом. Язык этот был сродни озисмийскому диалекту.

– Если вы явились с честными намерениями, ничего не бойтесь. Вы останетесь невредимы. Назовите ваше имя и род.

«Он, должно быть, не в первый раз в этих местах, – подумал Маэлох, – и, похоже, весьма не глуп. Так что врать было бы неразумно». И рыбак повторил все то, что он рассказал Субну, но теперь он уже говорил на галльском языке и добавил, что он из королевства Иса.

Эохайд поднял брови:

– Сейчас вроде бы еще не время для путешествий.

– Мы везем донесение. Но у меня гейс – никому об этом не рассказывать.

– Я и не знал, что в Исе бывает гейс. Ну, раз уж вы поклялись, отнесусь к этому с уважением. – Эохайд быстро пришел к какому-то решению (очевидно, черта эта была ему свойственна) и обратился к одному из своих людей. Тот опрометью помчался куда-то. – Мы еще побеседуем, Маэлох, – сказал он тоже по-галльски. – Даны недавно побывали в Исе. Я послал за их капитаном. А сначала выпьем за знакомство.

Он уселся на землю, скрестив ноги. Маэлох последовал его примеру. В хижину он его не пригласил, так как принимать гостей в ней было неловко. Эохайд подал знак, и его служанка поспешно принесла два серебряных кубка римской работы. Несколько солдат вертелось неподалеку, приглядываясь и прислушиваясь, хотя лишь немногие могли понять их разговор. Остальные пошли кто куда: одни бездельничали, другие играли в азартные игры, а кто-то точил холодное оружие, то есть продолжили прерванные занятия. На острове ощущалось беспокойство.

– У вас наверняка более свежие новости об Исе, чем у Ганнунга, – сказал Эохайд. – Он был у нас два месяца назад, но он же германец и, скорее всего, многого не понял или выпустил из вида. – Изуродованное лицо исказила гримаса. – Только не передавайте ему мои слова. – Намерение его было очевидно: настроить норманна на армориканца в надежде услышать более правдивый и полный рассказ.

Прямота была отличительной чертой Маэлоха.

– О чем вы беспокоитесь, господин? Враги нашли бесславный конец под стенами Иса и отправились кормить рыбок в местных шхерах.

Ему показалось, что Эохайд смертельно обиделся: так натянулась кожа на его лице. После паузы скотт ответил, и в голосе его чувствовалась напряженность:

– Кто же в Эриу не помнит о сокрушительном поражении Ниалла Мак-Эохайда? Не хотят ли в Исе расправиться таким же образом и со мной? Было бы неплохо узнать об этом заранее.

Маэлох понял ход его мыслей. Скотты об этом поражении не забыли, а частые рейды кораблей за годы, вырастившие новое поколение, убедили их в возросшей мощи флота Иса. Отсюда и беспокойство, что Ис со своими колдуньями-королевами организует атаки на остальных галлов. Эохайд, должно быть, одержим сейчас жаждой крови, а утолить ее он может только на чужестранцах. Правда, сейчас, когда люди его впали в ностальгию, планы его могли и поменяться.

Взволнованая речь скотта подтвердила догадку Маэлоха.

– Домой я больше не вернусь. В доме отца меня теперь не увидят. И виной всему – Ниалл. О гражданин Иса, во мне ты не встретишь врага. Враг моего врага – мой друг. Может, мы когда-нибудь одолеем его вместе?

У Маэлоха дрогнуло в груди.

Похоже, нам есть что сказать друг другу, господин.

Гонец вернулся с иноземным шкипером. Эохайд в знак уважения к гостю поднял колено и пригласил сесть. Служанка принесла еще вина. Всех представили друг другу.

Грубовато красивый высокий блондин назвался Ганнунгом, сыном Ивара. Одежда его была простой, но на рукоятки меча поблескивало золото. Хитроватый взгляд и грохочущий голос производили двойственное впечатление.

Разговор то и дело прерывался, так как гость знал лишь несколько кельтских слов. Эохайд и Маэлох были не больше его знакомы с германским диалектом. У быстроглазого гонца по имени Фогартах знаний было чуть больше, поэтому его пригласили в качестве переводчика. Ганнунг говорил немного по-латыни. Языку он обучился во время авантюрных путешествий в пограничные области Германии и Британии. Маэлох знал латынь примерно на том же уровне, хотя пытался осилить ее годами. Произношение у них, однако, было столь непохожим, что, казалось, говорят они на разных диалектах.

Несмотря на все затруднения, Ганнунг рад был похвастаться. Из его рода мало кому удавалось добраться до Запада. Сам он был из Скандии, за непредумышленное убийство его объявили вне закона на три года. Набрав команду из здоровых парней, отправился грабить побережье тунгров и континентальных белгов. Зазимовали в восточной Британии у германских латов, но вскоре до такой степени заскучали, что, невзирая на время года, отправились в Ис, будучи о нем наслышаны. Там о пиратстве не могло быть и речи, поэтому они немного приторговывали.

– Да, ска-асали мы, мы оч-чен ми-ирные моряки, ха-ха!

Эохайд не спускал с Маэлоха глаз.

– Ганнунг рассказал нам, что в Исе идут раздоры, – медленно произнес он.

Рыбак нахмурился, желая замять разговор. Очень уж неприятно выносить сор из избы, да еще при иностранцах, варварах к тому же.

– Ссоры там больше среди богов, чем среди людей. У короля свои дела, у королев – свои. Не нам судить об этом.

– Говорят, короля не раз вызывали на единоборства.

– А он этих псов смердящих уничтожил всех до одного! – вспыхнул Маэлох. – Когда он вернется домой… – Он вдруг осекся.

– А, так его сейчас нет дома?

– Он уехал к римлянам по делам. – Маэлох мысленно обругал себя за то, что сболтнул лишнее. – Может, пока я в отъезде, он уже и вернулся. Он обычно с делами быстро управляется.

Ганнунг разговора не понял и потребовал от Фогартаха перевода. Эохайд кивнул, и переводчик разъяснил.

Скандинав загоготал, хлопнул себя по колену и воскликнул:

– Лукхай!

Глядя на Маэлоха, продолжил на корявой латыни:

– Может, теперь король сбросит свою дочь с мыса?

Хитро улыбнулся:

– Это бы погасило большой костер. А лучше сдал бы в бордель. Она точно его там бы обогатила!

У Маэлоха напряглась брюшная мускулатура.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты что, не слышал? Да может, и никто не слышал, ведь теперь все они убиты. Думаю, все они сначала прыгнули сквозь ее обруч. – Ганнунг выразительно вздохнул. – Да и мне очень хотелось остаться и вызвать короля на бой. Никогда еще не было у меня такой знатной кобылки. Только в случае победы пришлось бы иметь дело еще с девятью женщинами. Тогда бы уж я точно умер, ха-ха-ха!

Во рту у Маэлоха мгновенно пересохло.

– Кто это… она? – выдавил он.

– Да Дахут, кто же еще? Она хотела, чтобы я убил ее отца, а ее сделал королевой. Я честный человек, а она хуже тролля. Нашла дурака!

– Постойте, – прервал его Эохайд. Он положил руку на плечо Маэлоха. – Вы побледнели и дрожите. Остыньте. Под своей крышей я драки не потерплю, хоть над нами сейчас и небо.

– Он лжет, он даже имя госпожи произносить недостоин, – прорычал Маэлох.

Ганнунг почувствовал, что страсти накалились, и схватился за рукоятку меча. Эохайд жестом приказал оставить оружие.

– Он рассказал мне, что принцесса лежала с ним, потому что надеялась, что он вызовет на единоборство ее отца и убьет его, – объяснил скотт на галльском наречии. – Он сказал правду?

– Это ложь, и я заткну ему рот.

– Постойте. Мне думается, тут без богов не обошлось. Вы же сами сказали, что судить не вам. Асами осмеливаетесь судить. Если он лжет, то они, несомненно, его накажут. Если не лжет, то даже не знаю, – мрачно подытожил Эохайд. – На мой взгляд, у него вид человека, от которого отвернулась удача. И все же сегодня он мой гость. К тому же зачем мне терять своих людей ради бессмысленной ссоры, которая и отношения к нам не имеет. Взгляните.

Маэлох оглянулся. Вокруг них собрались воины. Гневно дыша, они подошли совсем близко. Наконечники стрел блестели на солнце. Пальцы его, сжимавшие рукоятку топора, потихоньку расслабились.

– Вижу, – сказал он и обратился к Ганнунгу по-латыни: – Я удивляться. Обижаться. Ты понимать? Граллон мой король. Плохо, плохо говорить о его дочке.

Дан заулыбался:

– Правда колет. Я говорю правда. – А потом с пробудившейся осторожностью спросил: – Ты не драться, ха?

Маэлох махнул рукой в сторону солдат:

– Как? Если я и хотеть. Драка – нет.

– Он злорадствует, – сказал Эохайд по-редонски. – Все это вышло некрасиво. Да еще и прямо вам в лицо. Но вы рассказывали, что у вас задание от короля. Так что вам необходимо сохранить свою жизнь.

Маэлох согласно кивнул. Вид у него вдруг сделался равнодушный.

– Вы правы. – Он задумался. – Может, он даже и поможет. За большое вознаграждение.

– А что такое? – живо спросил Эохайд.

Маэлох в раздумье оглядел его:

– Хотя, пожалуй, и вы пригодитесь. А может, и оба. Меня связывает клятва. Большего сказать не могу, пока вы оба не поклянетесь. Что бы ни произошло, что бы вы ни решили, вы должны разрешить мне вместе с людьми уехать с острова.

– А если откажусь?

Маэлох, оттянув тунику, обнажил волосатую грудь.

– Клянусь сердцем, – сказал он.

Этого оказалось достаточно. Варвары понимали то, чего уже не понимали римляне, кроме Граллона: честный человек скорее умрет, чем нарушит данное им слово. После паузы Эохайд ответил:

– Клянусь, что если вы не причините вреда ни мне, ни моим людям, уйдете спокойно.

– Чт-то так-кое? – встревоженно спросил Ганнунг.

– Скотт мне помогать, – откликнулся Маэлох. – Ты мне тоже помогать? Хорошо. Скотт меня защищать.

– Ты не рыбак?

– Я ехать для своего короля. Ты не драться с королем. Не враг. Ты любить помогать? Хорошо.

Вся четверка поднялась с земли. Вождь скоттов торжественно призвал в свидетели богов и духов острова, что препятствий с его стороны жителям Иса не будет, если только они его не спровоцируют.

– Теперь я скажу вам следующее, – начал Маэлох. – Мы направляемся в Эриу. Поручение насчет вашего врага Ниалла. Оно не сулит ему ничего хорошего. Судно у нас обычное рыболовное. Оно повреждено, мы его до конца не починили. Плыть оно может только в хорошую погоду. Если ничего срочного не будет, останемся дома. Сопровождение мы только приветствуем. Мы хорошо заплатим, и вы проедете мимо Иса беспрепятственно.

Форгартах перевел сказанное.

– Ха! – воскликнул дан и продолжил по-латыни: – Вы платить – мы ваши.

– Было бы лучше, если бы вас сопровождали люди из Эриу, – заметил Эохайд.

– Ваши люди и его вместе? – предложил Маэлох. – Хорошо, решите это между собой. А прежде вы, наверное, хотите увидеть, что мы можем вам предложить. – Он помедлил. – Лучше всего, чтобы это видели только вы двое. Сколько раз бывало, что золото доводило людей до предательства.

Эохайд слегка обиделся. Ганнунг, однако, только кивнул, когда ему перевели слова Маэлоха. Уж он-то знал, что за головорезы плывут под его флагом.

– Он не боится идти со мной один, – сказал Маэлох по-галльски. Эохайду больше ничего не оставалось, как согласиться.

Скотт приказал солдатам взять лодку и отправиться к бухте.

– Если нам придется нести обратно тяжелый груз, – объяснил он. – Сегодня вечером приглашаю всех моряков на пир.

Отдав необходимые распоряжения, послал к данам гонца с новостями. Приказал подать еще вина. Кубки осушили во славу Луга, Лера и Тора, и трое капитанов пустились в путь.

В лесу было тепло и тихо. Ветви рисовали в небе узоры, а внизу сплетали тени и прятали в них кусты. Временами сквозь кроны деревьев проглядывала блестящая голубизна моря. Все трое молчали.

Вскоре вышли на поляну, напоминавшую ту, на которой в Священном лесу Иса происходили единоборства. Маэлох, шагавший впереди, остановился и поднял топор.

– Вынимай меч, Ганнунг, – сказал он по-латыни. – Я убью тебя здесь.

Дан изумленно присвистнул. Эохайд, предчувствуя недоброе, поднял копье. Маэлох глянул на него и сказал по-галльски:

– Это не ваш человек. Он осквернил моего короля. Вы поклялись, что не тронете меня. Отойдите в сторону, я хочу восстановить свою честь.

– Вы нарушаете мирный договор, – заявил Эохайд.

Маэлох покачал головой:

– Мы с ним не давали друг другу клятв. Мира между Исом и Ниаллом никогда не будет. Позднее я вам скажу еще кое-что.

Эохайд сжал губы и отошел в сторону.

– Сейчас ты умрешь, Ганнунг, – сказал Маэлох.

Дан проревел что-то. Он вроде бы хотел сказать, что умрет его противник, а призрак его, хныча, придет к маленькой шлюхе, которой тот служил. Меч со свистом вылетел из ножен.

Противники стали выбирать выгодную позицию. Ганнунг пошел к открытому месту. Маэлох, наоборот, постарался вписаться в наименьшую окружность. Дан ринулся вперед. Меч сверкнул на солнце. Маэлох блокировал его рукояткой топора, и сталь скользнула по закаленному дереву. Маэлох развернул топор и отбил меч. Прежде чем дан успел нанести новый удар, тяжелое лезвие ударило по мечу. Ганнунг чуть не потерял равновесие.

Маэлох рубил налево и направо. Руки его двигались вверх и вниз по рукоятке, расходились, когда он отклонял топор назад и сходились при взмахе. Ганнунг пользовался преимуществом в скорости, стараясь нанести лишний удар во время паузы. Раза два скандинаву удалось пустить противнику кровь, но все это были лишь царапины. Когда бы он ни наносил удар по топору, клинок под действием тяжести отлетал в сторону. Меч его начинал слабеть и медлить.

Ганнунг отступал, Маэлох наступал. Дан, попятившись, встал спиной к кустарнику. Заметив, что удар надвигается, он подготовился отразить его. И тут Маэлох схватился за рукоятку по-другому и, вместо того чтобы нанести удар справа, ударил слева. Лезвие вошло в плечо. Ганнунг пошатнулся. Кровь в два фонтана брызнула с обоих концов сломанной кости. Меч выпал из руки. Маэлох примерился, взмахнул топором еще раз и расколол Ганнунгу череп.

Тяжело дыша и вытирая с лица пот, Маэлох стоял над телом. Вокруг быстро растекалась кровавая лужа. Эохайд подошел ближе. Маэлох поднял глаза и сказал:

– Вы были правы. Удача от него отвернулась.

– Я считаю, это жестоко, – осудил его Эохайд. – И неразумно. Положим, он бы вас убил. Как же тогда ваше задание?

– У меня верный товарищ, да и вы пообещали отпустить мою лодку. – Маэлох плюнул на тело. – Эта тварь осквернила имя Дахут, дочери королевы Дахилис… а может, он и в самом деле попользовался ею, что еще хуже. Боги хотели соскрести его с земли.

– Может, вы и правы. Но ведь с его командой придется иметь дело мне.

– Ваших людей больше. К тому же не вы его убили. Поехали с нами в Эриу. Вы вроде хотели.

– Что там у вас за задание, Маэлох?

– А что вы имеете против Ниалла?

Эохайд заговорил, и речь его больше походила на шипение гадюки или треск горящего костра.

– Он явился на мою землю, в Койкет Лагини. Ограбил, наложил непосильную дань, а меня взял в заложники. Держал в загоне, хуже скотины. Много лет. В конце концов мне с помощью жителя Иса удалось бежать. И я отомстил его соратнику, из-за которого у меня сейчас эти шрамы. Королем мне уже не стать. Отец этого негодяя сотворил против моей страны сатиру, из-за чего там настал голод. Умерли женщины и дети, и все из-за этого никчемного Тигернаха! Он был поэтом. Я же теперь вынужден вечно скитаться. Ну а теперь вы не удивляетесь, почему Ниалл мой враг?

Маэлох присвистнул:

– Нет. А теперь он вроде собирается нам отомстить.

– Как? – Эохайд взял Маэлоха за руку. – Говорите, не бойтесь. Я не забыл человека из вашего королевства.

Маэлох посмотрел на труп и закусил губу.

– Трудно сказать. Но Дахут… приглашает в гости иностранца, который и не отрицает, что он из Миды. Не скрываясь, они ходят повсюду вместе. Королевы, должно быть, в ужасе… Она обманывает их, пока король в отъезде. Уж не околдовал ли ее ваш соотечественник? Его вроде тоже Ниаллом зовут. Надо бы мне в Эриу все разузнать.

Эохайд судорожно сжал копье.

– Еще один Ниалл? – прошептал он. – А если… он ведь всегда был отчаянным. К тому же поклялся Ису отомстить. В том сражении он потерял сына-первенца. – И заговорил громче: – А как выглядит этот Ниалл?

– Высокий, красивый, светлые волосы. Начинает седеть.

– Неужто и в самом деле он? Срочно отправляйтесь домой! – уже кричал Эохайд. – Предупредите всех. Хватайте и вяжите этого Ниалла. Вышибите из него правду!

Маэлох вздохнул:

– Это дело ее отца, короля. Может статься, это просто шпион. Поеду-ка лучше на его родину и выясню его планы, пока он домой не вернулся. Однако если все так, как вы говорите, лучше мне поторопиться. Раньше-то я хотел поехать в Муму – они нам не враги – и там потихоньку все вызнать. Ну, а теперь, думаю, надо прямиком двигать туда… в Миду. Там ведь этот Ниалл находится? Для начала придется зайти в Британию и закончить ремонт судна. Куплю там лодку и пошлю одного-двух человек в Ис к королю с донесением обо всем, что я у вас тут узнал.

Эохайд успокоился.

– Это вы хорошо придумали. И в самом деле рановато вам сейчас домой ехать. Стоит данам узнать, что вы убили их вождя, они все море обшарят, чтобы расправиться с вами. И двинутся на запад. Им и в голову не придет, что вы отправились на север.

– А вы поедете в Эриу? Мы бы где-нибудь встретились.

Эохайд вздохнул и покачал головой:

– В Миде ничего не забыли. Мое лицо тут же меня выдаст. – Мрачно: – Мы надеялись, что найдем таких же, как мы, скоттов и откроем новое поселение, но только не в зеленой Эриу.

Маэлох несколько раз воткнул топор в дерн, очищая его от крови и мозгов.

– Ладно, мне пора.

– Я пойду с вами к лодке и отправлю своих людей назад. Как только они скроются из вида, поднимайте якорь. Потом расскажу данам о Ганнунге. Без подробностей. – Эохайд улыбнулся. – Торопиться мне теперь ни к чему. Может, именно с вас и начнется мое отмщение.

Глава третья

I

Жена Апулея Ровинда тихонько вошла в темную комнату. Дверь оставила приоткрытой.

– Как вы себя чувствуете, Грациллоний? – негромко спросила она. – Спите?

Лежавший в кровати Грациллоний даже не шелохнулся.

– Нет, не спится. – Голос его звучал отрешенно.

Она подошла поближе.

– Мы скоро будем обедать. Пошли за стол.

– Спасибо. Я не голоден.

Она посмотрела на него. Свет, проникавший в комнату из коридора и через щель в тяжелых занавесках, позволял увидеть, как он похудел и осунулся.

– Вам просто необходимо поесть. С тех пор, как вы у нас, вы едва притронулись к пище. Сколько же это дней прошло?

Грациллоний не ответил. Не мог вспомнить. Шесть, семь, восемь? Все это не имело значения.

Женщина набралась храбрости:

– Вы должны прекратить это.

– Я… устал.

Теперь она говорила с ним резко:

– Во время наводнения вы чудом остались живы, а потом все силы, что у вас были, потратили на спасение людей. Все это верно. Но у вас тело солдата, и восстановиться вы должны были за пару дней. Грациллоний, вы нужны им. Мы все в вас нуждаемся.

Он посмотрел на нее. Хотя и немолодая, это была все еще видная женщина: высокая, голубоглазая, с каштановыми волосами и правильными чертами лица. Происходила она из знатной озисмийской семьи, имевшей древнеримские корни. Он смутно припомнил, что характер ее был мягче и спокойнее, чем у мужа, но при этом она добивалась своего даже чаще, чем супруг.

– Да я бы пошел, если бы мог, – вздохнул он. – Прошу вас, Ровинда, оставьте меня в покое.

– У вас это все не от усталости, а от горя.

– Без сомнения. Вот и оставьте меня вместе с ним.

– Не вы первый перенесли тяжелую утрату. Это удел всех смертных. – Она не стала говорить о том, как из года в год теряла своих детей. В живых остались двое.

«Да, – подумал он, – и у него двое. Нимета и Юлия да еще маленькая Кораи, внучка Бодилис. Остальные погибли. Нет больше Дахут». Дочь Дахилис вырвал у него из рук океан, вместе с пошедшим на дно Исом. Встретятся ли ее кости с материнскими?

– Вы мужчина и многое должны вынести, – сказала Ровинда. – Обратитесь к Христу. Он вам поможет.

Грациллоний повернулся лицом к стене.

Ровинда поколебалась, а потом, склонившись над ним, прошептала:

– Или обратитесь к вашим богам. Ведь вы всю жизнь поклонялись Митре. Иногда я… только пусть это останется между нами: Апулею неприятно было бы это услышать. Я, конечно же, христианка, но иногда, когда мне бывает слишком тяжело, я ухожу в укромное место и открываю душу старой богине. Хотите, расскажу вам о ней? Она маленькая и добрая.

Грациллоний, не отрываясь от подушки, молча покачал головой.

Ровинда выпрямилась:

– Ну ладно, пойду, раз вы настаиваете. Но я хотя бы пришлю вам миску супа. Только не отказывайтесь. Хорошо?

Грациллоний не проронил ни слова. Она вышла.

Он снова уставился в потолок. Вяло удивился тому, что с ним происходит. Разумеется, ему давно пора быть на ногах и действовать. Мышцы и кости у него больше не болели, но он чувствовал полную апатию. Словно злой волшебник обратил его в свинец, нет, в мешок с мясом, откуда выползали черви. Большую часть времени он дремал.

Так что же теперь? Мир оказался бесформенным, бесцветным, лишенным смысла. Из него ушли боги. Желали ли они добра людям? А может, их не было вообще? На вопросы эти не было ответов. Он ощутил смутное беспокойство и подумал, что, возможно, тревога эта со временем заставит его взяться за работу. Хорошо бы, при этой работе не требовалось думать. Ни на что большее он не был способен. В глаза вдруг ударил свет. Он заморгал и увидел тонкую фигурку. Прошуршав платьем, она внесла миску. В нос ударил аппетитный запах.

– А вот и ваш суп, дядя Гай, – приветливо сказала Верания. – М-мама велела принести его.

– Я не голоден, – глухо сказал он.

– Ну пожалуйста. – Девушка, придвинув к кровати столик, поставила на него миску. Постаралась улыбнуться. – Ну, сделайте нас счастливыми. Старая Намма – вы же знаете нашу кухарку – старалась изо всех сил. Она вас обожает.

Грациллоний решил, что легче было уступить, и сел. Верания сияла.

– Ну, замечательно! Может, покормить вас?

Грациллония словно ужалило. Он бросил на нее сердитый взгляд, она же смотрела на него совершенно простодушно.

– Я не калека, – прорычал он и взял ложку. Сделав несколько глотков, отложил ложку.

– Ну-ну! Вы ведь можете съесть и больше, – уговаривала она. – Ну хоть чуть-чуть. Одну ложку за Намму. У нее хороший вкус, правда? В отношении мужчин. Ой! – Она зажала ладонью рот. Солнечный луч, отразившийся от стены коридора, словно предатель, осветил ее лицо, залившееся жарким румянцем.

Он почему-то послушался ее. Она тут же приободрилась и даже развеселилась.

– Так. А теперь за… за вашего коня Фавония. Бедненький, он без вас так скучает… А эту за Геркулеса… Еще одну за Улисса… А теперь за м-моего брата. Вы обещали Саломону, что научите его боевым искусствам, когда он подрастет, помните? Ну а теперь за Юлия Цезаря. А эту – за Августа. Еще одну – за Тиберия. За Калигулу можете не есть, а вот за Клавдия надо. Он ведь был хороший, правда?

Грациллоний вдруг возразил:

– Он завоевал Британию.

– Зато он сделал ваших соплеменников римлянами, как и моих. Надо обязательно съесть и за него ложечку. Ну-ну, глотайте. Хорошо. – Она захлопала в ладоши.

В коридоре послышались шаги. Верания пискнула. Оба уставились на вошедшего в комнату высокого худого мужчину в запачканной дорожной одежде. Он приблизился к кровати и, скрестив на груди руки, прохрипел (последние дни ему приходилось много кричать): – В чем дело? Ровинда сказала, что у вас уже нет лихорадки.

– Вы вернулись, – сказал Грациллоний.

Борода Корентина энергично взметнулась в знак согласия.

– Помогите же мне, мудрец. Я привел вам людей. Прошу, выйдите к ним и наведите порядок. Я дошел до предела, убеждая этих упрямцев, но они стоят на своем.

– Сэр, но ведь он болен, – осмелившись, вступилась за него Верания. – Чего вы от него хотите? Может, лучше попросить отца или… или кого-нибудь еще?

Взглянув на ее личико, священник смягчился. Слезы дрожали на ее ресницах.

– Боюсь, что нет, дитя мое, – сказал он. – Начать с того, что они язычники и не хотят меня слушать.

– Из Иса, вернее, из бывшего Иса?

Он кивнул.

– Нам необходимо немедленно подготовить место для оставшихся в живых. У нескольких десятков уже есть крыша над головой, но ненадолго: скоро сюда, как всегда, приедут торговцы. Аквилон нуждается в них и не может отказывать им в жилье. Кроме того, город просто не может разместить у себя всех тех, кто ранее жил в деревне. Все они нуждаются в безопасном жилье. Твой отец, как добрый христианин, пожаловал им большую территорию, свои фермерские угодья. А, ты уже знаешь? Хорошо, прежде всего нам нужно вырыть ров и возвести стену, а то сюда мигом явятся бандиты, прослышав о нашей беде. Захотят поживиться. Я пришел с крепкими ребятами. Хорошо бы они еще драться умели.

«Видно, они с Апулеем все это обсудили между собой, и он отправился… без меня», – подумал Грациллоний. Его несколько покоробило. Вслух он сказал:

– Кого вы нашли?

– Я сразу подумал о моряках, охранявших Нимфеум, – ответил Корентин. Они отказались прийти сюда без женщин. Считают, что их священный долг – охрана весталок. Что ж, это мужественный поступок. А вот убедить жрицу, Руну эту, немедленно прийти сюда, оказалось делом нелегким. Под конец она согласилась. Мы тут же отправились. Я подумал, что морякам надо как можно быстрее приняться за строительство фортификаций, пока я не приведу дополнительную рабочую силу. Но они ни в какую не соглашаются. Я и кричал, и шумел, но все напрасно.

– Почему? – спросил Грациллоний.

– Их командир отговаривается тем, что им предписано оставаться со своими подопечными. Надо отдать должное Руне: она старалась убедить их в том, что ей и весталкам в Аквилоне ничто не угрожает. А еще моряки заявляют, что такая работа их унижает. К тому же они попросту не умеют ее делать. Ха!

Грациллоний подергал себя за бороду.

– Они правы, – медленно произнес он. – Тут нужно не просто копать. Вырезать дерн и укладывать его так, чтобы получилась прочная стена, – это искусство. – Сделал паузу. – И это искусство в Исе неизвестно, потому что не было востребовано, а Галлия, по сути, утратила это умение. Думаю, мы в Британии – последние легионеры. На континенте же лучшие наши кадры держат в резерве или в качестве наемников.

«Орлы Рима больше не летают.» Мысль эта даже не испугала и не опечалила его. Она его попросту возмутила.

– Хватит симулировать, – рявкнул Корентин. – Ступайте и задайте им жару.

Верания негодующе охнула.

– Клянусь Геркулесом, я это сделаю. – Грациллоний скинул одеяло и вскочил. Он совсем позабыл о своей наготе. Верания задохнулась и стремглав бросилась из комнаты. Эта оплошность только придала ему сил. Обернувшись в тунику, торопливо застегнул сандалии и вышел из комнаты. Корентин последовал за ним.

Наведя справки, он нашел отряд в западной стороне города, возле моста через Одиту. Там стояла толпа местных жителей, расступившихся при его приближении. Грациллоний заметил, что некоторые из них даже сделали украдкой знаки, ограждавшие от колдовства.

День был ясный. Мимоходом он удивился яркости солнечного света. Резкий ветер гнал белоснежные облака. Стая таких же белых аистов проплывала над головой. Пахло свеже-вспаханной землей. Зеленым золотом пылали под солнцем леса и поля. Платья женщин, туники мужчин, выбившиеся локоны – все трепетало на ветру.

Весталкам до энергии ветра было далеко. Тяжело досталась им дорога. Хотя они по очереди ехали на четырех лошадях, нежные ноги пострадали. Вдобавок пришлось ночевать в хижине истопника. Спасаясь от порывов ветра, они придерживали одежду и смотрели по сторонам глазами, полными страха. Лицо Ниметы, напротив, выражало открытое неповиновение. Кораи, словно ребенок, вцепилась в руку Юлии. Бесстрашная с виду Руна гневно сжала губы в тонкую линию. Грациллонию она холодно кивнула.

Десять моряков с Амретом во главе держались вместе. На них было полное обмундирование: остроконечные шлемы, блестящие наплечники и наколенники, чешуйчатые кирасы, серо-голубые, как море, туники. Грациллоний вздохнул с облегчением, увидев, как сияют начищенные до блеска пики и мечи.

Однако на фоне городской толпы отряд их выглядел чем-то чужеродным.

Грациллоний остановился перед командиром. Амрет вскинул руку в салюте, и Грациллоний ответил ему по заведенному в Исе уставу.

– Приветствую, – сказал он на языке Иса, – добро пожаловать в ваш новый дом.

– Благодарим вас, господин, – осторожно ответил Амрет.

– Нам предстоит большая работа. Нужно разместить людей. Правду ли мне сказали, будто вы отказываетесь от исполнения обязанностей?

Амрет напрягся.

– Господин, я родом из аристократической семьи. Да и большинство наших моряков – тоже. Землеройная работа не для нас.

– А для римских легионеров – когда Цезарь встретился с Бреннилис – такая работа была в самый раз. Моряки-аристократы трудились бок о бок со своими товарищами-плебеями. Да может, вы боитесь, что вам силенок не хватит?

Даже под загаром стало видно, как вспыхнули щеки Амрета.

– Нет, господин, силы нам хватит. У нас нет умения. Почему бы не пригласить людей из деревни?

– Они пашут и сеют. Без них все умрут от голода. Тем более что год этот будет неурожайным, а нужно прокормить много ртов. Мы должны благодарить Аквилон за то, что они поделятся с нами, пока мы не встанем на ноги.

– Но ведь у нас есть сельские жители, ваши подданные. Они до сих пор находятся на своих землях. Пригласите их, господин. А наш долг состоит в служении этим девицам.

– Совершенно верно. Мы должны подготовить им подходящее для проживания безопасное место, поэтому лучше не стоять в сторонке, а приступить к возведению защитных сооружений.

Амрет нахмурился. Грациллоний перевел дыхание.

– Люди из королевства, оставшиеся в живых после наводнения, являютсямоими подданными, – сказал он ровным голосом. – Я король. Я разбил скоттов, разбил франков и убил в Священном лесу всех тех, кто вызвал меня на единоборство. Если боги Иса бросили на произвол мой народ, яего не оставлю. Я покажу вам, что нужно делать, и научу, как. Вот этими руками я вырежу первые пласты дерна. – Он возвысил голос. – Внимание! Следуйте за мной.

На какой-то миг ему показалось, что он проиграл. Но тут Амрет сказал:

– Слушаюсь, король. – И сделал знак своим людям. Они двинулись за Грациллонием.

– Я отведу их на место, а в конце дня поставлю на ночлег, – сказал он Руне. – Пусть Корентин отведет вас с весталками в ваше помещение, госпожа.

Руна молча кивнула. Он зашагал вместе с моряками. Они пересекли мост и пошли через весь город к восточным воротам, а оттуда – в северном направлении вдоль берега к слиянию рек. «Надо держаться, – внушал он себе, – установить заслонку и скрыть ею пустоту в груди». Ему, правда, впервые за эти дни, показалось, что внутри у него что-то зашевелилось. Теперь он знал, что снова станет мужчиной. Во всяком случае, его ожидала мужская работа.

Странно, что он вспомнил о Руне. Она на него как-то задумчиво посмотрела.