Текст книги "Меч тамплиеров"
Автор книги: Пол Кристофер
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– Зачем нам врать? – горячо – пожалуй, даже излишне горячо – воскликнула Пэгги. – И кроме того, у нас есть меч.
– Докажите, – решительно заявил брат Тимоти.
– Покажите ему! – сказала Пэгги.
Холлидей встал и расстегнул пряжку пояса «Тилли Эндураблес», который носил так давно, что уже почти сжился с ним, а потом извлек из потайного кармашка ту самую золотую проволоку, некогда обмотанную вокруг черенка меча. Оставляя клинок на хранение во Фредонии, подполковник захватил ключ к шифру с собой.
– Если посмотрите внимательно, – сказал он, передавая проволоку монаху, – то увидите капельки припоя, расположенные через равные и неравные промежутки. Золото – мягкий металл. Поэтому я думаю, что мы имеем дело с электрумом – более твердым сплавом золота и серебра. Тот, кто делал это, использовал сплав нарочно, чтобы сообщение прожило как можно дольше. На проволоке имеются неглубокие зарубки. Я не видел текста вашей копии «De laudibus», но держу пари, что они соответствуют ширине страниц. Если посмотреть еще внимательнее, то можно обнаружить нацарапанные около некоторых зарубок римские цифры. Думаю, что они означают номера страниц, а проволока между ними ложится точно по строкам. Способ гениальный в своей простоте. Правда, копии рукописи должны быть абсолютно идентичны оригиналу. Следовательно, переписчик, кем бы он ни был, знал о шифре.
– Знала… – поправил его брат Тимоти, уважительно рассматривая проволоку. – Сестра Диему из Вессобрунна, 104104
Вессобрунн – город в Германии, в земле Бавария.
[Закрыть] бенедиктинская монахиня. Очень известная женщина в свою эпоху. Копии послания абсолютно идентичны. Одна сделана для аббатства в Клерво, вторая – для Роджера де Флёра и тамплиеров в Пелерине. То есть для двух конечных точек маршрута сообщения – Земля обетованная и родина.
– Любопытно, кем был рыцарь, владевший мечом? – задумчиво проговорила Пэгги.
– Его звали сэр Роберт де Сале, англичанин из окружения Уильяма де Рошфора, одного из магистров ордена Храма и епископа Акры, – ответил пожилой монах. – Роберт де Сале избрал сухопутную дорогу из Святой земли во Францию, в то время как Роджер де Флёр отправился морским путем. Таким образом тамплиеры повышали вероятность того, что послание доберется до Клерво. Сэр Роберт умер в пути. Предположительно, неподалеку от Неаполя.
– И меч остался без хозяина…
– Я же говорил, жизнь движется по кругу. Меч нашелся, и вы на пороге разгадки тайны.
– Святой отец, – решительно сказал Холлидей. – Мы открылись перед вами. Хотелось бы верить, что не впустую.
Брат Тимоти вернул подполковнику моток золотой проволоки, а потом заговорил, не спуская с Джона внимательного взгляда.
– Вы верите в Бога, Док Холлидей?
– Я задаю себе этот вопрос всю жизнь. И всю жизнь ищу ответ. А почему вы спрашиваете?
– Если вы верите в Бога, значит, вы верите в рай. А если существуют небеса и вечная жизнь бессмертной души, значит, как утверждают наши братья-иезуиты, существует Сатана, который утащит вас в преисподнюю, если вы мне солгали.
Джон рассмеялся.
– Это самая многословная и замысловатая угроза, которую я когда-либо слышал! Не волнуйтесь, святой отец. Все, что мы вам сказали, правда. Мы честны с вами.
– Хорошо, – кивнул монах. – Я поверю вам на слово.
Он поднялся и, опираясь на стол, снял с полки книгу. Сочинение по ботанике – «Nova genera et species plantarum». Цистерцианец протянул том в кожаном переплете Холлидею.
– Александр фон Гумбольдт, – улыбнулся подполковник. – В его честь названы горы в Китае, Австралии и Новой Зеландии, а также течение в Тихом океане. Но, насколько я помню, знаменитый путешественник родился во второй половине восемнадцатого века. Гораздо позже эпохи Крестовых походов, вы не находите?
– Помните, что я говорил о мимикрии, – ответил брат Тимоти. – Просто откройте книгу.
Холлидей последовал его совету. Вместо ботанического сочинения девятнадцатого века под затертой обложкой скрывалась очень качественная цветная фотокопия средневековой рукописи. Джон прочитал вслух первые строки, написанные на латыни:
– In principio creavit Deus caelum et terram terra autem erat inanis et vacua et tenebrae super faciem abyssi et spiritus Dei ferebatur super aquas dixitque Deus fiat lux et facta est lux…
Глубоко вздохнул и перевел с детства знакомые слова:
– В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет… 105105
Бытие, глава 1.
[Закрыть] Это перевод на латынь-вульгату первого дня Творения. Перевод не с греческого, а с древнееврейского, – сказал он старику.
– Совершенно верно, – согласился брат Тимоти. – Это лишнее подтверждение давно известному историческому факту – большинство религиозных документов в Средневековье начинались с молитвы или библейской цитаты. А теперь попробуйте использовать ключ, то есть вашу золотую проволоку, и диктуйте мне, что у вас будет получаться.
Он достал из ящика стопку бумаги и карандаш.
Холлидей придвинул стул поближе к столу. Пэгги, сгорая от любопытства, заглядывала ему через плечо. Спустя минуту подполковник смог произнести первые слова сообщения, пролежавшего неуслышанным более восьмисот лет.
– Преподобному Отцу во Христе и всем нашим друзьям во французском королевстве, которым должно прибыть это послание: вот слова епископа Уильяма де Рошфора, вице-приора ордена Храма. Слушайте и примите во внимание…
– Получается! Ключ работает! – воскликнула Пэгги. – Продолжайте, Док!
К тому времени, когда Холлидей закончил перевод и брат Тимоти записал на бумаге полный текст секретного сообщения, начало смеркаться. Ко всеобщему удивлению, письмо напоминало стих.
В черных водах твердыни Паломника,
В безмолвии стен священных
Тайного знания пленник
Серебряный свиток отыщет.
И гласом Саладина-покойника
Нас в новую битву покличет.
– Крепость Паломника – это еще одно название замка Пелерин, – сказал брат Тимоти.
– Все это очень поэтично и красиво, – заметила Пэгги. – Но что это означает?
– Я думаю, – подвел черту Холлидей, – это означает, что дальнейший наш путь лежит в Святую землю. Мы едем в Израиль.
18
– Интересный рассказ, – сказал Раффи Вануну, профессор средневековой археологии Еврейского университета Иерусалима.
В свои пятьдесят – плюс-минус пара лет – он выглядел записным сердцеедом: вытянутое резкоочерченное лицо выдавало смесь иудейской и арабский крови; черные волосы с примесью седины на висках; резкие волевые складки, тянущиеся от крыльев носа к уголкам рта; загорелая обветренная кожа выдавала человека, который много времени проводит под палящим солнцем пустыни.
Пэгги Блэксток и Джон Док Холлидей сидели в удобных креслах за столом напротив профессора Вануну в его университетском кабинете, закончив краткий рассказ о своих приключениях, начиная с отъезда из Соединенных Штатов. Ну, разве что умолчав о трупах, возникших по ходу расследования.
– Напомните мне еще раз, почему моя скромная персона вызвала ваш интерес? – улыбнулся профессор.
– Мы нашли вашу фамилию в электронной переписке моего дяди, – ответил Холлидей. – О вас писал Стивен Брейнтри из университета Торонто.
– Я давно знаю Стивена, – кивнул Раффи. – Королевский музей Онтарио – научное заведение экстракласса. Вашего дядю я, к сожалению, знал только по научным трудам.
– Профессор Брейнтри отмечал, что вы очень много знаете о замках крестоносцев, – сказала Пэгги.
– Не так уж и много. – Вануну лучезарно улыбнулся.
Холлидей внутренне ощетинился, заметив слишком явный интерес израильского профессора к журналистке. По его мнению, это выглядело смешно: Вануну по возрасту годился ей в отцы.
– Нас, в частности, интересует замок Пелерин, – прямо заявил подполковник.
– Крепость Паломника, – кивнул Вануну. – Да, я писал статью о ней. Замок мощнее, чем Крак-де-Шевалье в Сирии. Он никогда не был взят на протяжении двухсотлетних войн. Ни штурмом, ни осадой. Последний оплот рыцарей-тамплиеров в Святой земле.
– Нам нужно попасть туда, – сказала Пэгги.
– Боюсь, мисс Блэксток, это невозможно.
– Пэгги, – произнесла она, одаривая его точно такой же улыбкой, какую получила минутой раньше.
– Хорошо, Пэгги, – промурлыкал профессор.
– В чем проблема? – спросил Холлидей.
– Нужно специальное разрешение. Это закрытая военная зона. «Шайетет 13» 106106
«Шайетет 13», или» Морские коммандос», – в переводе на русский означает 13-я флотилия ВМС Израиля. Одна из самых элитных частей в ЦАХАЛе, занимающаяся наземными и морскими операциями в тылу противника.
[Закрыть] использует замок как учебный полигон.
– «Шайетет 13»? – удивилась журналистка.
– Израильский вариант «морских котиков», – пояснил подполковник.
– На самом деле, в точности наоборот, – возразил Вануну. – «Шайетет 13» создан раньше «котиков» в тысяча девятьсот сорок девятом году. Насколько я помню, «морских котиков» организовали в начале шестидесятых.
– Вы там служили? – заинтересовался Холлидей.
– Я паршивый пловец, – усмехнулся профессор.
– А чем вы занимались три года?
– Три года? – вмешалась Пэгги, ничего не понимая в их быстрой перепалке.
– Воинская повинность, – сказал подполковник.
Он злился на себя. В особенности на собственную неприязнь к израильскому профессору, возникшую из-за его улыбочек.
– Немного больше, – покачал головой Вануну. – Восемь лет. Хель Модиин. АМАН. 107107
АМАН – военная разведка Израиля, созданная в 1950 году на базе Департамента разведки Генерального штаба Армии обороны Израиля. В структуру АМАН входит: войсковая разведка – «Хель Модиин» и разведка сухопутных войск – «Модиин Саде».
[Закрыть]
– Армейская разведка, – уважительно произнес Холлидей. Наконец-то Раффи сумел произвести на него впечатление.
Профессор бросил на Джона пристальный взгляд и откинулся на спинку кресла.
– Вы много знаете о вооруженных силах, мистер Холлидей.
– Док Холлидей. И подполковник. Я преподаю военную историю в Вест-Пойнте.
– Тогда вы главнее меня, – снова усмехнулся профессор. – Я дослужился всего лишь до майора. – Он рассмеялся. – Может, нам стоит сравнить докторские дипломы? Посмотрим, кто раньше получил ученую степень.
– Думаю, не стоит, – покачал головой Холлидей. – Если вы служили в АМАН, то, возможно, смогли бы потянуть кое-какие ниточки, чтобы облегчить нам доступ в замок?
– Возможно, и мог бы… Если заглянуть в несколько кабинетов. Но как я объясню ваше желание попасть в Пелерин? Американские туристы ищут сокровище? – Он скривился. – Нет, в самом деле, Док? Боюсь, ничего не получится.
– Мы не ищем сокровища, – твердо сказала Пэгги.
– А что? Рыцари-тамплиеры, послание, закодированное в рукояти меча, монах-цистерцианец, а вокруг крутятся германские неонацисты… Стихотворение неясного содержания вместо карты… Кого вы предполагаете взять на главную роль? Николаса Кейджа или Харрисона Форда? Нет, я не знаю…
– Я согласен, история звучит несколько фантастично… – вздохнул Холлидей.
– Наверное, я должен был бы поинтересоваться подробностями, но не уверен, что хочу.
Подполковник задумался. В голосе профессора промелькнула нотка любопытства. Пока еще несмелая, но многообещающая. Осталось немного дожать, и здоровый интерес исследователя победит в душе Раффи все иные чувства.
– Ну, пожалуйста, помогите нам, – умоляюще произнесла Пэгги, стреляя в Вануну улыбкой, которая способна освещать темную комнату по меньшей мере неделю.
Это оказалось той самой соломинкой, что сломала спину верблюду.
– Хорошо, – кивнул профессор. – Я подумаю, чем вам помочь.
Два дня спустя они мчались под знойным израильским небом по автобану из Иерусалима в направлении Тель-Авива. «Шоссе № 1», как официально именовалась дорога, предназначалось для скоростного передвижения и позволяло попасть из одного города в другой всего лишь за час.
Вануну вел древнюю, местами ржавую «тойоту лендкрузер» словно летчик-истребитель, выделывая иммельманы 108108
Переворот Иммельмана, или иммельман, – фигура высшего пилотажа. Представляет собой половину восходящей петли, которая завершается в верхней точке поворотом на 180 градусов для выхода в обычный горизонтальный полет.
[Закрыть] и бочки в плотном потоке спешащих автомобилей, и успевал в то же время поддерживать глубокомысленную беседу о путешествиях, рассчитанную в основном на внимание Пэгги, которая пристроилась на тесноватом заднем сиденье. Холлидей занял место впереди, стараясь не допустить дальнейшего потепления отношений между Пэгги и профессором, но теперь жалел о своем решении. После нескольких рискованных маневров подполковник вспомнил брата Тимоти и его вопрос о вере в Бога. Несмотря на то что никогда не чувствовал себя ревностным христианином, Джон шептал слова молитвы, в сложившейся ситуации задумываясь, кому же отдать предпочтение: Христу, Иегове или Аллаху.
Обогнув Тель-Авив по объездной, израильский профессор свернул на старое разбитое четырехполосное шоссе, ведущее на север, в Хайфу. Его проложили вдоль древней прибрежной дороги пилигримов, которые проторили путь из Акры в Святой город.
Вдоль крутых склонов горного хребта Кармель с правой стороны и ровной зелени хлопковых полей по левую руку, в долине, что в незапамятные времена стала колыбелью финикийского государства, Вануну вел грохочущую колымагу еще три четверти часа. В конце концов они достигли развилки у города Атлит и повернули к морю. В нескольких милях севернее сквозь знойное марево виднелись предместья Хайфы, карабкающиеся на отроги Кармеля и охватывающие выгнутый, подобно ятагану, Хайфский залив.
Здесь дорога стала пустынной, и Холлидей почувствовал, что теряет ощущение времени. Куда девался двадцать первый век с его суетой, автомобилями и самолетами? Рыцари в сверкающих доспехах и белоснежных плащах ехали по тропе на огромных дестриерах. 109109
Дестриер – боевой конь рыцаря.
[Закрыть] Трепетали, играя с ветром, флажки на копьях. Паломники устало волочили ноги рядом с вьючными лошадьми, а лорды и леди скучали в ярко разрисованных крытых повозках. Взбитая тысячами копыт и подошв пыль висела в горячем воздухе, будто туман.
Железнодорожный переезд, который «тойота» с грохотом преодолела, прогнал наваждение. Вануну свернул на узкую грунтовку с глубокой колеей. Она змеилась между извилистым берегом моря и болотистой пустошью, где три скучающих фламинго вяло ковыряли клювами тину в поисках пропитания. Позади болота виднелся какой-то трубопровод, заканчивающийся серым промышленным зданием за бетонным забором.
Темные, дышащие холодом руины замка Пелерин выросли перед ними, словно осколок далекого прошлого. Остатки родового гнезда Келлерманов из окрестностей Фридрихсхафена по сравнению с ними выглядели крошечными.
Вануну притормозил на обочине, и они выбрались под палящее солнце. Для похода в развалины профессор облачился в старые, потертые штаны и футболку с надписью «Археологи роются в грязи», а Холлидей и Пэгги в джинсы и футболки «Не грусти, будь евреем», купленные накануне в мусульманском квартале Иерусалима. Головы защищали бейсболки с длинными козырьками и эмблемами Еврейского университета.
Прямо перед путешественниками выдавался в море небольшой скалистый мыс приблизительно три четверти мили длиной, а на нем высился замок, словно приземистый маяк на фоне сапфирно-синих средиземноморских волн.
– Срань Господня… – пробормотала Пэгги.
– Весьма емкий эпитет, – рассмеялся профессор. – Они вырыли ров сорок футов шириной, полностью отделяющий полуостров от материка. Его при необходимости можно было заполнять морской водой. На той стороне некогда возвышалась крепостная стена, сложенная из блоков известняка. Шестнадцать футов толщиной и почти сто – в высоту. И все это построено вручную – вряд ли использовали технические приспособления сложнее тачки. Работали добровольцы, в основном пилигримы, направляющиеся в Иерусалим. На все строительство потребовалось чуть больше шести месяцев.
«Довольно быстро для Средневековья», – подумал Холлидей, а Вануну тем временем продолжал рассказ:
– На голой скале перед стеной были построены три башни – две по краям и одна в центре. Единственный путь, по которому можно было миновать стену и защитные башни, – узкий проход, изогнутый таким образом, что не проходил ни один таран, а следовательно, ворота не могли разбить. Внутри замка располагались жилые помещения, часовни, склады. В общем, все, что необходимо для жизни четырехтысячного гарнизона. Это если считать прислугу и мастеровых. По тем временам крепость вполне могла считаться неприступной. Для снабжения продовольствием на случай осады здесь имелась собственная небольшая гавань, а водой обитателей замка обеспечивали три артезианских колодца, а кроме того, от гор Кармель был проложен желоб, по которому талая вода весной наполняла небольшой бассейн.
– А не было ли здесь более раннего укрепления? – спросил Холлидей.
Рейнджер что-то припоминал, но смутно.
Слушая пояснения профессора, они подошли к старому рву по тропинке, вьющейся между щетиной сухой травы и песчаными бугорками.
– Да, – кивнул Вануну. – Совсем маленькая застава Ле-Дестриот. Но она обветшала и пришла в упадок гораздо раньше, чем построили Пелерин. Еще раньше тут причаливали корабли римлян, а еще раньше, почти за две тысячи лет до того, в гавани стояло поселение финикийцев. Когда тамплиеры копали котлованы под фундаменты зданий, то нашли клад – финикийские золотые монеты. Их оказалось достаточно, чтобы полностью финансировать строительство замка.
– Значит, мы не первые люди, которые будут здесь искать сокровища? – стрельнула глазами Пэгги.
Раффи подмигнул и указал на скалистые склоны гор Кармель приблизительно в двух милях западнее, позади узкой прибрежной равнины.
– Мы занимались раскопками во-он там, в пещерах Мугхарах-Вади в пятьдесят первом году. Салаги первокурсники и ваш покорный слуга с ними заодно. Место, где мы сейчас стоим, называется равниной Шэрон… А в горах мы нашли останки неандертальцев. Ранний каменный век. Следовательно, люди обитают здесь вот уже на протяжении двух миллионов лет по меньшей мере. Есть мнение, что библейский Эдемский сад находился именно здесь. Ну, некоторые ученые считают свидетельства ветхозаветных пророков подтверждением этой гипотезы. – Вануну огляделся, широким жестом раскинув руки. – Море, долина, горы! Все, что могли попросить Адам и Ева.
Он улыбнулся. Пэгги улыбнулась в ответ.
Холлидей нахмурился и вздохнул, задумавшись – есть ли смысл поговорить с кузиной о щекотливости сложившейся ситуации или благоразумнее будет до поры до времени держать рот на замке.
Они вышли к высокой изгороди из ржавой колючей проволоки, которая перегораживала узкий мыс поперек. Вдоль ограды, через каждые десять – пятнадцать футов, виднелись яркие таблички – красные буквы на белом поле. Надпись на иврите, арабском и английском гласила:
СМЕРТЕЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ.
ВОЕННАЯ ЗОНА.
КАЖДЫЙ, КТО МИНУЕТ ЗАБОР, ПОДВЕРГАЕТ ОПАСНОСТИ СВОЮ ЖИЗНЬ.
И никаких восклицательных знаков. Простая и недвусмысленная констатация факта.
– Весьма гостеприимно, – заметила Пэгги.
По ту сторону ограды тянулась оплывшая канава – очевидно, ров. За ним до самого подножия крепостной стены простирался косогор, заросший кустарником и сорняками. Пройдя вдоль изгороди, они обнаружили ворота, закрытые на тяжелый висячий замок. На поржавевшем листовом железе красовалась кривоватая надпись:
«МИННОЕ ПОЛЕ».
– Вы уверены, что мы имеем право туда зайти? – осторожно поинтересовался Холлидей.
– Более чем! – беспечно отозвался Вануну, роясь в кармане. – У меня есть ключ.
– А как насчет мин? – предостерегла Пэгги.
– Никаких мин там нет! – лучезарно улыбнулся профессор. – Надпись рассчитана на то, чтобы произвести впечатление на любопытных туристов и отпугнуть детишек, которые вздумали бы играть в искателей сокровищ.
– Ага… Сказал одноногий слепой мальчик без пальцев… – пробормотала журналистка.
– Ваши связи в военном ведомстве лучше, чем я думал, – сказал подполковник, наблюдая, как Вануну открыл ворота, а потом, когда гости вошли, закрыл их на ключ.
Отсюда к воротам замка вела посыпанная песком пешеходная дорожка.
– Веками, – объяснял профессор, – моряки не использовали эту гавань. Зачем, если рядом есть удобный Хайфский залив? Но в середине прошлого века гавань около Хайфы слишком уж заилилась, и часть военного флота переместили сюда. После того как дно очистили, они вернулись. Возможно, моряки оставили кое-какое оборудование или технику, но людей здесь давно нет. А забор и таблички поставлены нарочно – отпугивать незваных гостей, пока министерство не решит, кому передать объект: туристам или археологам.
Нестройная стая блекло-коричневых мраморных уток пролетела над крепостью и села на болото, присоединившись к печальным фламинго. Набегающий с моря свежий бриз нес запах соли. За горизонтом раскинулся невидимый на таком расстоянии Кипр.
Стоя в воротах, Холлидей смог оценить размеры и грандиозность сооружения, представшего перед ними. По площади замок превосходил два футбольных поля. Северная и южная башни в стене более-менее сохранились, высокая центральная сильнее натерпелась от неумолимого времени, как и мощный донжон посередине крепости.
Стены представляли собой треугольник, нависающий над гаванью, защищенной волнорезом. Воображение без труда рисовало легкие каравеллы и неповоротливые когги с широкими квадратными парусами, входящие в залив, чтобы разгружаться у причала под прикрытием стрелков, прячущихся за зубцами на стенах.
От круга из пяти больших зданий – каждое не меньше ста футов в длину – оставались только контуры стен, помеченные битым камнем и остатками полов. Пучки колючей травы пробивались сквозь булыжник, которым когда-то были вымощены проходы.
– Иголка в стоге сена… – удрученно проворчала Пэгги. – Нам понадобится вечность, чтобы все здесь обшарить.
Раффи Вануну, поразмыслив, вынул из кармана сложенную карту раскопок. Он сам ее сделал, когда, будучи аспирантом, проработал, изучая замок тамплиеров, три лета подряд. Профессор развернул потертый лист бумаги, покрутил его в руках, ориентируясь на местности.
– Напомните ваш куплет, пожалуйста.
– Слушайте, – ответил Холлидей. И прочитал наизусть:
В черных водах твердыни Паломника,
В безмолвии стен священных
Тайного знания пленник
Серебряный свиток отыщет.
И гласом Саладина-покойника
Нас в новую битву покличет.
– Упоминание черных вод наводит на мысль о системе водоснабжения замка. – Вануну посмотрел на карту, а потом перевел взгляд на огромное пространство впереди.
– Вы говорили про талые воды и бассейн, – высказала предположение Пэгги. – Может, в нем?
– Не думаю, чтобы сокровище прятали в открытом водоеме, – возразил профессор. – Один из колодцев – вероятнее всего.
– А где они были? – Журналистка заглянула через руку Вануну в карту. – Покажите, пожалуйста…
– Колодцев мы не находили, когда вели раскопки. Скорее всего, после ухода крестоносцев за ними перестали ухаживать. Стенки оплыли, просели… – Он пожал плечами. – Знаете, мы не сумели провести серьезных исследований. Только поцарапали чуть-чуть поверхность. А потом генштаб выдворил археологов и передал территорию замка «Шайетет 13».
– Нужно рассуждать логически, – подошел к ним Холлидей. – Пытаться прежде всего разгадать шараду, заложенную в тексте. Например, там говорится о священных стенах.
– Может быть, это церковь?
– Вот именно! – Подполковник ткнул пальцем в план раскопок. – Смотрите – овал, совмещенный с квадратом, неподалеку от крепостной стены, прикрывающей выход к морю. Что это?
– Это подземное помещение, похожее на склеп. А над ним, скорее всего, была часовня. Ее развалины не сохранились, но мы между собой называли ее Круглой церковью.
– Как церковь Гроба Господнего в Иерусалиме, – кивнул Холлидей. – Собственно, как и все церкви тамплиеров.
– Вы совершенно правы, – согласился профессор.
– Ну, вот вам и священные стены. Не кажется ли вам, что их стоит осмотреть?
Они медленно направились к развалинам часовни, старательно обходя кучи щебня.
– Вы так отзываетесь о тамплиерах, – заметил Вануну, – что мне кажется – вы не преклоняетесь перед ними.
– Док не преклоняется ни перед чем! – рассмеялась шагающая между ними Пэгги. – Если речь не заходит о семье!
– Вы считаете их недостаточно благочестивыми христианами? – скептически приподнял бровь Раффи.
– Я думаю, лишь немногие из них были религиозными фанатиками. А большинство – наемниками. В те времена многие рыцари оставались без средств к существованию. Вступить в сильный и богатый орден – чем не выход? Но все ли искренне проникались духом и буквой орденского устава? Просто я прошел через несколько войн, профессор, и так или иначе, а их причины были прозаическими – деньги. Вряд ли Крестовые походы сильно отличались от других войн. Возьмем, к примеру, эти замки. Разве их строили для того, чтобы защищать пилигримов на пути к Гробу Господнему? Нет, их возвели, чтобы Европа обрела точку опоры на Ближнем Востоке. Как компания Гудзонова залива в Канаде или американские кавалерийские форты на Диком Западе. Крестоносцы не стремились освободить Иерусалим от мусульман и прочих иноверцев. Они хотели попросту его завоевать. – Холлидей вздохнул и продолжил: – Тамплиеры называли себя бедными рыцарями Иисуса из Храма Соломона. Подчеркиваю – бедными! Но к тому времени, когда орден объявили вне закона и расформировали, достояние братьев-храмовников сравнялось с богатством Римско-католической церкви и превзошло многие государства. Например, Францию, которой они фактически владели за счет займов и кредитов, набранных королем Филиппом Красивым. Они построили огромную крепость – Новый Тампль – в Париже… Где тут благочестие, профессор? Только жадность. Жажда денег и власти.
– Но это не мешает вам искать их сокровище.
Джон остановился и повернулся к Вануну.
– Это не просто сокровище, – сказал он, сдерживая рвущийся наружу гнев. – Это что-то большее. Нечто, заставившее моего дядю в возрасте восьмидесяти шести лет сорваться с места, бросить научные изыскания и ехать в Европу. Нечто, касающееся и многих других образованных и неглупых людей, которые долго искали разгадку меча. Нечто, ради чего кое-кто готов жечь дома и убивать.
– Тогда мы просто обязаны найти это, – сказал Раффи, начисто игнорируя негодование в голосе подполковника. – Правда, Пэгги?
– Правда, – сказала она, сжимая локоть Холлидея. – Не нужно больше лекций, хорошо? И помиритесь с профессором. – Девушка снова сжала локоть кузена.
– Я не враг вам, полковник Холлидей, – добавил Вануну. – Ведь я согласился помогать вам, не так ли? – Он протянул рейнджеру руку. – Shalu shalom Yerushalayim, 110110
Просим мир Иерусалиму (иврит).
[Закрыть] хорошо?
Холлидей пожал его ладонь.
– Зовите меня Док.
И они направились к разрушенной часовне.
