Текст книги "Сэр Невпопад из Ниоткуда"

Автор книги: Питер Дэвид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 44 страниц)

Спрятавшись за толстым стволом дерева у самой дороги, я наблюдал за воинами, которые неспешно маршировали мимо. Голова колонны была далеко впереди. Именно там, по моим предположениям, находился Меандр. До меня долетали обрывки разговоров: воины обменивались нелестными замечаниями в адрес Рунсибела и грубо шутили на его счёт. Из их высказываний мне стало ясно, что Меандр рассчитывает овладеть фортом и захватить истерийского властителя в плен и не сомневается, что тот станет для него лёгкой добычей. Дождавшись удобного момента, я выскользнул из-за дерева и с самым невозмутимым видом занял место в колонне. Воины, шедшие впереди меня, были заняты разговором, те же, что находились сзади, казались погруженными в глубокую задумчивость и ни на что не обращали внимания. Моё появление было воспринято теми и другими как нечто само собой разумеющееся. Но даже если бы кому-то из них пришло в голову меня спросить, откуда я взялся, у меня был готов ответ. Я сказал бы им, что покинул своё место в передней части колонны по зову природы и теперь вернулся в строй.

Стараясь держать шаг наравне с остальными, я с любопытством взглянул по сторонам. Забавно было очутиться на гладкой и ровной каменистой дороге между двух почти сплошь белых стен снегопада. Никогда в жизни я ещё не испытывал ничего подобного. Несколько секунд тому назад, пока я ещё стоял у кромки леса, меня с ног до головы засыпало крупными, пушистыми хлопьями, теперь же я их старательно стряхнул с головы и плеч, и больше за всё время пути на меня не опустилась ни одна снежинка.

Несколько воинов, шедших впереди меня, с издевательским хохотом обсуждали Рунсибела. Я приблизился к ним, чтобы не упустить ни одного слова.

– ... и пикнуть не успеет! – веселился один из них, дюжий толстяк с крошечными глазками. – Тоже мне, Рунсибел Сильный! Видали мы таких силачей!

Чтобы осуществить задуманное, мне следовало вклиниться в разговор. И я не замедлил это сделать, весело воскликнув:

– Да-а, плохи его дела. На сей раз тёпленьким угодит нам в руки!

Моё замечание было встречено дружным хохотом.

– Хорошо сказано! – одобрительно кивнул толстяк, которого нисколько не удивило моё внезапное появление в строю.

Я же, собравшись с духом, неуверенно прибавил:

– Хотя... – И после некоторой паузы небрежно бросил: – Впрочем, нет, вряд ли.

– Что – вряд ли? Что ты хотел сказать, хромец? – Толстяк был явно заинтригован.

Чего я, собственно, и добивался. Он подозрительно уставился на меня своими маленькими, заплывшими жиром глазками и потребовал:

– Ты уж давай договаривай, коли начал!

Пятеро или шестеро скитальцев, шедших справа и слева от меня, как по команде повернулись в нашу сторону и устремили на меня взгляды, горевшие любопытством.

– Да вот, слыхал я тут... Что какая-то армия, уж и не упомню чья именно – бравые ребята вроде нас с вами, – в точности так же собралась взять этого Рунсибела в плен. Тёпленьким. А оказалось, что он не так прост: ловушку для них приготовил. Откуда ни возьмись со всех сторон налетели его воины, лучники принялись осыпать тех ребят стрелами со стен крепости, ну и перебили почти всех. Некоторым, правда, удалось прорваться... Но всё это только слухи. – Я пренебрежительно махнул рукой. – Мало ли что люди болтают... Так вот и складываются легенды. Поди потом разберись, что в них правда, а что ложь...

– Верно подмечено, приятель, – задумчиво произнёс толстяк с маленькими глазками. По тону, каким он это сказал, я с радостью убедился, что мне удалось посеять в его душе сомнение.

Именно на этом и строился мой расчёт.

Кивнув своим спутникам, я ускорил шаги. Мне нужно было пройти вперёд, чтобы попотчевать своей выдумкой ещё полтора-два десятка воинов Меандра. И так по всей длине колонны. Бесцеремонно расталкивая наёмников, которые, на моё счастье, шагали к Терракоте без особой спешки, я улавливал в воздухе ароматы эля и мёда, чесночный перегар. Люди Меандра в большинстве своём отнюдь не являлись трезвенниками. Но численность этого войска, каким бы разгульным и недисциплинированным оно ни было, весьма впечатляла: приподнявшись на цыпочки и бросив взгляды вперёд и назад, я не смог разглядеть начала и хвоста процессии. Я ещё прибавил шагу. Обогнав с полсотни лениво маршировавших воинов, останавливался и повторял свой рассказ о хитрости и коварстве, с какими Рунсибел заманил в западню некую чужеземную армию. Дав своим новым спутникам пищу для размышлений и опасений, торопился вперёд, неуклонно приближаясь к авангарду колонны.

Мне непременно нужно было повстречаться с самим Меандром или по крайней мере очутиться в непосредственной близости от него. Внутренний голос давно уже перестал донимать меня своими советами. Думаю, ему надоело попусту тратить на меня время и он вселился в кого-нибудь другого, кто, в отличие от меня, принялся с благодарной готовностью к ним прислушиваться.

– Смотри, куда прёшь! – раздражённо напускались на меня некоторые из наёмников, кого я без церемоний толкал и пинал, пробираясь вперёд. Я ничего им не отвечал, чтобы не тратить время на перебранки, и торопился дальше, пока наконец не очутился почти у самой головы колонны. Теперь до слуха моего то и дело долетало:

– Есть, ваше величество! Как вам будет угодно, ваше величество!

Те, кто меня теперь окружал, были все как один трезвы и подтянуты и являли собой образцы предупредительности и деловитости.

«Сколько же людей, – подумал я, – готовы ползать на брюхе перед сильными мира сего, вылизывать до блеска августейшие задницы, чтобы занять тёплое местечко при монаршей особе, добиться богатства и почестей. Даже когда угождать приходится такому мерзкому чудовищу, как Безумный Меандр».

Мне хотелось сплюнуть от презрения и досады. Но пришлось от этого удержаться, чтобы прежде времени не привлечь к себе внимания.

Голоса Меандра я почти не слышал. Зато его приближённые трещали как сороки, каждый старался перекричать остальных, чтобы добиться благосклонности монарха, пусть всего лишь минутной.

– Хм-м-м, – отвечал им Безумец. Или: – Да. Ясно.

Этим он мне немного напомнил нашего немногословного Рунсибела. Но если последний маскировал таким образом собственное скудоумие, то с Меандром, я в этом не сомневался ни минуты, дело обстояло иначе. Уж его-то можно было в чём угодно упрекнуть, но только не в отсутствии ума. Напротив, король-скиталец был, как мне казалось, по-своему гениален. Кому ещё, скажите на милость, пришла бы в голову идея создания передвижного королевства, в котором царит нескончаемый праздник?

За некрутым поворотом я опять прибавил шагу, по-прежнему стараясь не привлекать излишнего внимания к себе и своему посоху. У меня из головы не выходил разговор с воином, павшим от моей руки. Откуда этот незнакомец мог знать моё имя? Почему, удостоверившись, что перед ним именно я, он тотчас же попытался меня убить? Мысли об этом не покидали меня ни на минуту. Ведь приказ разыскать меня и умертвить мог быть отдан не ему одному, а многим. Выходило, что я здорово рисковал, представая перед взорами всё новых и новых воинов и заводя с ними многозначительные разговоры.

Впереди, совсем недалеко от меня замаячила наконец спина легендарного Меандра. Вокруг него так и роились советники, министры и прочие прихлебатели. Его величество едва удостаивал их своего милостивого внимания, продвигаясь к форту Терракота... на троне. Да-да, он восседал на массивном, роскошном сиденье, которое было установлено на носилках, и четверо крепких и рослых воинов их тащили – двое спереди, двое сзади.

«Великолепный способ передвижения», – подумал я.

Меандру наконец-таки надоела болтовня советников и министров, которые, перебивая друг друга и не умолкая ни на миг, пытались что-то ему втолковать. И при этом, насколько я мог судить, здорово противоречили один другому. Безумный король зажал уши ладонями и гаркнул:

– Довольно!

Все голоса тотчас же стихли.

«Хотя бы ради одного этого стоит быть королём, – пронеслось у меня в голове. – Чтобы можно было велеть надоедливым болтунам умолкнуть, и они без промедления подчинялись бы».

Я ещё немного продвинулся вперёд, ровно настолько, чтобы поравняться с носилками, на которых восседал его величество, и с любопытством на него покосился.

Голова у Меандра была совершенно седая, волосы походили на снежную шапку, хотя он вовсе не казался старым. Только взгляд – потухший, безрадостный, какой-то устало-безжизненный – уподоблял его старику. Чёрные как смоль брови и такая же бородка странно контрастировали с сединой волос. А по левой щеке змеились четыре длинных шрама... Такие могли оставить когти хищника, с которым королю случилось схватиться врукопашную... или ногти женщины, бившейся в смертельной агонии.

25

Всё закружилось у меня перед глазами, и я облокотился на посох, чтобы не упасть. И стоял так, пока кто-то из скитальцев не пихнул меня сзади и не рявкнул, чтобы я попроворней шевелил своей задницей, а не то он мне её сейчас отсечёт мечом. Я принялся машинально переставлять ноги, позабыв, зачем здесь очутился, и неотрывно глядя на эти четыре шрама. Они притягивали мой взор точно магнитом.

Мог ли это быть Меандр собственной персоной? Что, если он явился в наш трактир под видом простого наёмника-скитальца, чтобы поразвлечься на славу, не будучи никем узнанным? Неужто моя Маделайн погибла от руки монарха, пусть и безумного? Я так был потрясён сделанным открытием, что начисто утратил способность рассуждать здраво, отрешился от всех насущных проблем и только и делал, что в тупом недоумении пожимал плечами. В моём положении это было небезопасно, ибо единственным, что могло меня уберечь от провала и разоблачения, оставалась моя сообразительность, быстрая реакция, ежесекундная готовность принять и отразить любой вызов, выкрутиться, выйти из положения при помощи очередной хитрой уловки. Но мысли мои при виде этих шрамов утратили всякую связность. Не знаю, сколько длилось бы моё опасное замешательство, если бы спереди вдруг не раздался топот быстрых ног. И только тогда я отвлёкся от созерцания Меандровой физиономии и вытянул шею, пытаясь разглядеть людей, которые к нам приближались.

Их оказалось двое, на каждом были форменные одежды пехотинцев, в точности такие же, как на том несчастном, которому не посчастливилось встретить меня в лесу. Одного этого было достаточно, чтобы я насторожился. Былое оцепенение прошло так же внезапно, как и овладело мной. У меня были все основания опасаться, что разведчики обнаружили в дупле труп своего товарища.

– Стоять! – приказал Меандр своему войску, и это отрывистое слово эхом прокатилось по всей колонне, до самого её конца.

Вся огромная масса людей замерла, а у меня замерло сердце. Я безо всякого успеха пытался определить, насколько глубока очередная задница, куда меня угораздило попасть. Сейчас жизнь моя целиком зависела от того, что скажут Меандру разведчики, узнают ли они меня, как это с первого взгляда удалось тому, кого я прикончил. На всякий случай я схоронился от них за спиной рослого скитальца.

Трон бережно опустили на землю, Меандр поднялся с него и ласково обратился к двоим прибывшим:

– Ну, что скажете, молодцы?

– Видели форт, сир. Он вон там, за деревьями.

По тонким губам Безумца скользнула презрительная улыбка.

– И как же Рунсибел подготовился к встрече с нами? Запер ворота на засовы? Выставил на стены горстку лучников?

– Нет, сир. Ворота открыты, и лучников не видать. Крепость к осаде не готовится.

Меандр досадливо вздохнул:

– В бега, значит, пустился? Вот ведь глупец. Мы его выследим и поймаем. – Он повернулся к одному из приближённых, который держался от него по правую руку, – пожилому воину, чем-то напоминавшему покойного Умбрежа. Разве что взгляд у этого советника Меандра был цепким и пронзительным, а не благожелательно-отсутствующим, как у моего почившего господина. – Капитан Гримуар... Отрядите два...

– Да простит меня ваше величество, – перебил его один из разведчиков, – но Рунсибел никуда из форта не сбежал.

Меандр медленно обвёл взглядом лица обоих воинов, принёсших ему эту весть, и вопросительно поднял свои густые чёрные брови.

– Так, говорите, он в крепости? Выходит... решил нам сдаться? – В голосе его слышалось разочарование.

Разведчики переглянулись, и один из них, неловко переминаясь с ноги на ногу, пробормотал:

– Не... не совсем так, сир.

– Ну так в чём же дело? Объясни толком.

– Тут такое дело... Трудно... трудно это описать словами, ваше величество.

– А ты всё же попытайся. – У Меандра дёрнулась щека. Король-скиталец явно начал терять терпение.

Тогда старший из двоих, глубоко вздохнув, произнёс:

– Король Рунсибел сидит на крепостной стене в шутовском платье, и погремушкой звенит, и песни поёт, а в самой крепости, кроме него, похоже, нет ни души. Ни тех рыцарей, что с ним сюда заявились, ни гарнизона. И ворота раскрыты.

Вокруг воцарилась насторожённая тишина, которую через несколько мгновений нарушили смешки и перешёптывания скитальцев. Люди эти, при всём их куцем воображении, наверняка воочию представили себе картину, которую скупо обрисовал разведчик... Меандр шагнул вперёд и погрозил говорившему пальцем.

– Ты... ты совершенно уверен, что всё именно так и обстоит?!

– Да, ваше величество. Уверен. Мы оба это видели.

Его товарищ, на которого тотчас же обратился взгляд короля, испуганно кивнул.

Старый капитан, которого король назвал Гримуаром, презрительно фыркнул.

– Выходит, он свихнулся от страха!

И в ответ на этот вердикт отовсюду раздались одобрительные возгласы.

Меандр стремительно повернулся к старику и окинул его с ног до головы строгим взглядом. Гримуар поёжился. А я... Убедившись, что разведчикам нет до меня никакого дела, я снова не мигая уставился на шрамы, изуродовавшие лицо короля. Не моя ли мать оставила на его физиономии эту отметину, чтобы я мог опознать её убийцу? И что мне теперь делать с этим открытием? Как умертвить Безумного Меандра? Который, не подозревая о моих размышлениях на его счёт, сурово обратился к Гримуару:

– Подобное же и обо мне говорят, капитан. Как вы к этому относитесь? Считаете, что я безумен? И что вы поступили на службу к умалишённому? Так, что ли?

– Нет, у меня и в мыслях подобного не было, ваше величество, – поспешно ответил Гримуар.

Меандр криво усмехнулся и буркнул:

– И всё же есть среди нас такие, кто думает иначе. Ну да это ведь их дело... Пускай себе... – Помолчав, он решительно прибавил: – Но давайте же сами полюбуемся этим удивительным зрелищем. А заодно и разберёмся, что к чему. Надо не мешкая выяснить, сколько безумных королей обитает на нашей планете. Вперёд, капитан.

– Вперёд! – крикнул Гримуар, и войско прежним неторопливым маршем двинулось к форту.

Меандр уселся на свой трон, и четверо могучих воинов подхватили носилки.

Я не без труда отвёл взгляд от шрамов на его лице и заставил себя сосредоточить мысли на выполнении моего идиотского, провального плана. И подступил поближе к молодому офицеру, который держался справа от Гримуара и был, насколько я мог судить, подчинённым старика. Младшие по званию так любят, когда их мнением хоть кто-либо интересуется, их так редко удостаивают внимания...

– Как думаете, сэр, – почтительным шёпотом осведомился я у него, – он и вправду спятил? Ну, Рунсибел?

Лейтенант пожал плечами:

– Вряд ли то, что он творит, можно объяснить иными причинами.

– Вот-вот, и я такого же мнения. Король, который себя называет Сильным, не остался бы один-одинёшенек в форте. И шута не стал бы из себя разыгрывать, если б не свихнулся. Разве что... – И снова я оборвал фразу на полуслове, многозначительно смолкнув.

– Продолжай, солдат, – требовательно произнёс лейтенант и взглядом дал мне понять, что это приказ.

– Да так, чепуха всякая лезет в голову, сэр, которая, право же, не стоит вашего внимания...

– А я говорю, немедленно выкладывай, что у тебя на уме! Я тебе приказываю, говори! – Молодой вояка произнёс это, смакуя каждое слово. Ему явно нравилось распоряжаться другими и отдавать приказания. Выходит, мой расчёт полностью оправдался.

– Слушаюсь. – Я затравленно огляделся по сторонам, якобы для того, чтобы удостовериться, что мои слова не долетят до посторонних ушей, и, понизив голос, произнёс: – А вдруг это ловушка?

– Ловушка? С чего ты это взял, солдатик?

Я пожал плечами:

– Просто мне так кажется, сэр. А почему, сам толком не знаю. Знал бы, так меня б уже, поди, в офицеры произвели. – И я смущённо хихикнул.

– Но его войско дезертировало!

– Это нам так кажется. Но что, если на самом деле оно сидит где-нибудь в засаде и только и ждёт удобного случая, чтобы против нас выступить? Вдруг у Рунсибела в форте, где-нибудь в подземелье, схоронились его самые что ни на есть отборные отряды? Я почему так подумал, сэр: ведь недаром же он пользуется репутацией опытного и дальновидного правителя, да и армия у него что надо. Вдруг он решил испытать на нас свой новый приём? Заманить в западню, а после перебить всех до единого? – Тут я снова пожал плечами. – Но может, всё обстоит по-другому, и Рунсибел в самом деле сошёл с ума. От этого ведь никто не застрахован. Да и где мне, простому солдату, судить о таких вещах? Вот наш капитан, тот наперёд обо всём подумал бы и нипочём не повёл бы войско прямым ходом в расставленные силки, если б Рунсибел и вправду их для нас приготовил. Так что прошу прощения, сэр, за то, что наговорил тут вам всяких глупостей.

Поклонившись лейтенанту, я попятился назад и вскоре удалился от него на вполне безопасное расстояние. И стал за ним наблюдать из-за спины одного из скитальцев.

Мне не пришлось долго ждать: немного поразмыслив над моими словами, лейтенант приблизился к Гримуару и что-то горячо зашептал ему на ухо. Старик сперва нахмурился и помотал головой, затем, в свою очередь, погрузился в задумчивость. Но к королю обращаться не стал.

Что же до меня, то я только об одном и думал: как бы подобраться к Меандру и всадить ему в спину кинжал. Разумеется, всё это были одни лишь неосуществимые мечтания. Во-первых, мне вряд ли удалось бы приблизиться к нему на достаточное расстояние, а во-вторых, даже если б я его сразил наповал точным и быстрым ударом, к чему бы это привело? К моей собственной немедленной гибели. Стоило ли удовлетворять чувство справедливой мести такой высокой ценой? Ответ, как вы легко догадаетесь, был для меня очевиден. Потому-то я скромно держался за спиной высокого, плечистого скитальца и не пытался сократить расстояние между собой и королём.

Наконец впереди показался форт Терракота. Меандр снова приказал своему войску остановиться и слез с трона. Расстояние до крепости его величество решил преодолеть пешком. Снегопад всё не прекращался. Разумеется, везде, кроме пути следования нашей колонны. Но форт, его стены с бойницами, крепостной вал были укрыты толстым белым одеялом.

И на Рунсибела падали крупные пушистые хлопья. Он проделывал именно то, о чём с изумлением и даже некоторым страхом поведали королю Меандру двое разведчиков. Но одну деталь они всё же упустили: его величество играл на лире! Довольно бездарный он был музыкант, что и говорить, к тому же инструмент держал под мышкой и струны перебирал пятернёй той же самой руки – другая была занята погремушкой. Я хотя и был внутренне готов к этому зрелищу, всё же невольно вытаращил глаза, узрев на стене его величество в пёстром шутовском колпаке с колокольчиками и туфлях с загнутыми носами, увешанных бубенцами. Рунсибел глядел на нас невидящим взором и нетвёрдым баритоном, отвратительно фальшивя и вдобавок слегка подвывая в конце каждой строфы, выводил:

 
... Но тут эта мерзкая шлюха,
Бесстыжая Молли-толстуха
За шиворот Чарли схватила
И мигом его проглотила,
Да как завопит: «Ой, пузо болит!»
Рыгнула и дух испустила.
 

– Что, чёрт побери, здесь происходит? – сердито осведомился Гримуар.

– Не знаю, что и сказать, – усмехнулся Меандр. – Песенка-то из тех, что горланят пьяницы в трактирах. Похоже... – Он выразительно взглянул на старика. – Похоже, капитан, наш Рунсибел на самом деле тронулся умом.

– Боюсь... ваше величество, – медленно промолвил Гримуар, – что так оно и есть.

Но в тоне, каким он это произнёс, Меандру почудилась какая-то неуверенность. Он испытующе воззрился на своего военного советника. А тут ещё и рядовые, в чьи души я успел заронить зёрна сомнения, стали подходить к своему королю и его свите и вполголоса обмениваться словами, которые не могли не насторожить Меандра.

– Ловушка... Рунсибел Сильный... Всех положили... Западня... – слышалось со всех сторон.

Я с радостью ловил все эти восклицания, мысленно поздравляя себя с успехом. Более того, как я и рассчитывал, предположение, что безумие Рунсибела могло быть всего лишь отвлекающим манёвром, за которым последует атака его войск, пронеслось по рядам скитальцев со скоростью лесного пожара. Толпа воинов Меандра загомонила и заволновалась, как море, готовое выйти из берегов.

Не знаю, имел ли Безумец обыкновение окриком усмирять волнение в своих войсках. Во всяком случае, ничего подобного он, против моего ожидания, не сделал, а лишь выразил любопытство в связи с этим явным оживлением огромной массы скитальцев.

– Капитан, – изогнув кустистую бровь, обратился он к Гримуару. – Что происходит с солдатами?

– Простите, сир, – бледнея, ответил старик, – могу я поговорить с вами приватно?

– Нет! – отрезал король. – Если у нас возникли сложности, то это не может не касаться всего войска, каждого воина. А потому говорить ты будешь прилюдно. Слушаем тебя.

Гримуар, помявшись под суровым взглядом своего господина, с большой неохотой произнёс:

– Видите ли, сир, некоторые из воинов... они полагают... они склонны считать, что, дескать, Рунсибел приготовил для нас какую-то ловушку... Что нам грозит угодить в западню, которую он соорудил...

– В западню, говоришь? – Меандр перевёл взгляд на Рунсибела, который воспевал теперь достоинства шлюхи по кличке Пышнозадая. Мне стало любопытно, откуда его величество всего этого поднабрался. Ведь по трактирам он точно не шляется... Разве что шут стоит внизу, за стеной, и подсказывает ему строфы всех этих куплетов. – С чего им такое в головы взбрело, скажи на милость?

– Дело в том, сир, – Гримуар облизнул пересохшие губы, – что всё это представление кажется им каким-то нарочитым. – Он выразительно кивнул в сторону Рунсибела. – А учитывая, что король Истерийский снискал себе славу сильного, а отнюдь не помешанного властителя...

– В отличие от меня, – задумчиво вставил Меандр.

– Ну-у... это вам судить, – осторожно заметил Гримуар. – Так вот, учитывая это, войско, ваше величество, пребывает в сомнениях. Вправду ли могучий и сильный Рунсибел внезапно помешался или он просто замыслил против нас какую-то хитрость? Какую-то уловку из числа тех, с помощью которых он уже не раз одерживал победы над своими противниками.

– И вы считаете, что я могу угодить в расставленную им западню, капитан?

В голосе Меандра слышалась угроза, но Гримуар, к чести его будь сказано, не дрогнул под пристальным взглядом короля и с неожиданной твёрдостью ответил:

– Любой смертный, в том числе и монарх, и даже такой могущественный властитель, как ваше величество, принимает решения на основе той информации, которой располагает. И если информация сомнительная или, что ещё хуже, ложная... – Старик многозначительно смолк.

– Хм-м, – озадаченно произнёс Меандр. – Ты хочешь сказать, – тут он снова искоса взглянул на поющего Рунсибела, – что сведения, которые мне предоставили... насчёт полной беспомощности и сумасшествия короля Истерийского... вполне могут оказаться недостоверными.

– Нельзя исключать такой возможности, сир.

– И Рунсибел, вполне вероятно, ожидает сейчас подхода своих войск, чтобы бросить их на нас в атаку. И тогда западня захлопнется.

– Как вы сами изволили выразиться, это вполне вероятно.

– В таком случае, стоит моим людям войти в крепость, как на них набросятся отборные отряды Рунсибела, а подошедшее подкрепление отрежет от форта оставшуюся часть наших войск. И в лучшем случае оттеснит их от крепости, а в худшем перебьёт при поддержке крепостных лучников.

Гримуар мрачно кивнул:

– Боюсь, король Истерийский вполне способен всё это осуществить, ваше величество.

– Но с другой стороны, – рассуждая, Меандр принялся прохаживаться взад-вперёд, – всё может обстоять и по-другому. Что, если Рунсибел пытается внушить нам, что мы, войдя в крепость, окажемся в ловушке, а на деле он совершенно беспомощен и предан своими воинами, брошен ими на нашу милость? Разве нельзя предположить, что он только того и ждёт, чтобы мы, опасаясь очутиться в западне, ушли прочь? В подобном случае он одержал бы победу над нами не силой оружия, а хитростью, упованием на свою репутацию.

– В ваших словах, безусловно, есть резон, сир, – с поклоном отвечал Гримуар.

– Так к чему же мы в итоге склонимся, капитан? Является ли данное представление с песнями и музыкой отчаянной попыткой Рунсибела нас перехитрить и заставить уйти, несмотря на его полную беззащитность, или мы всё же нешуточно рискуем, пойдя в атаку, очутиться в ловушке, которую он коварно для нас расставил?

– Право, не знаю, сир. Вероятно, одно из двух... Или то, или другое, – промямлил старик.

– Но есть и третье, – мрачно изрёк Меандр, – а именно: Рунсибел, возможно, рассчитывает, что мы все как один, глядя на него, помрём со смеху.

– Вот это предположение вряд ли достойно рассмотрения, ваше величество, – с серьёзной миной возразил Гримуар.

– Напротив, – хмуро буркнул король, – следует учесть все возможные ходы противника. Все до единого. – Помедлив, он отрывисто выкрикнул: – Лучники!

Трое воинов с такими огромными луками, каких я прежде никогда не видел, выступили вперёд. Меандр бросил быстрый взгляд в сторону форта, мысленно определяя расстояние, которое всех нас от него отделяло, и пробормотал:

– Двести... от силы двести пятьдесят футов. Изрядно. Как полагаете, джентльмены, под силу вам снять этого ненормального со стены?

– Справимся, сир, – последовал ответ. И все трое дружно закивали головами.

У меня сердце в пятки ушло.

– Вот и славно. Значит, готовьте стрелы...

Я сделал шаг вперёд, совершенно не представляя себе, что стану делать, что скажу Безумцу.

– ... и пустите их в его сторону, но так, чтобы Рунсибела не задеть, – приказал Меандр, и я облегчённо вздохнул.

Лучники выступили вперёд, натянули тетивы и послали свои стрелы к крепостной стене. Я взмолился, чтобы какой-нибудь случайный порыв ветра не подхватил одну из них и не направил прямо в грудь его величеству. И молитва моя была услышана: две стрелы ударились о камни футах в трёх от ног короля, третья перелетела через стену справа от него. Рунсибел не мог их не заметить. Но, представьте себе, даже глазом не моргнул. Орал во всю глотку свои похабные куплеты как ни в чём не бывало. Я про себя подивился его выдержке.

– Проклятье, – пробормотал Меандр. – Ничего мы этим не добились. Если б он убрался со стены или хоть в сторону отпрянул, нам сразу стало бы ясно, что он не умалишённый. А так... Его поведение по-прежнему остаётся для нас загадкой. Или он и впрямь спятил... или решил держаться до последнего, только бы не открыть свои карты. Надеется вынудить нас пойти в атаку...

– И, возможно, завлечь в западню, – услужливо подсказал Гримуар.

Меандр принялся напряжённо о чём-то размышлять. Потом он медленно повернулся к старику:

– Капитан, не в обиду вам будь сказано... Но я не отнёс бы вас к числу людей с богатым воображением. Вы беспрекословно повинуетесь приказам и блестяще их выполняете. Вы неутомимы и неустрашимы. У вас бездна достоинств, благодаря которым вы заняли столь высокое положение при моей особе. – Гримуар поклонился, прижав ладонь к сердцу. – Но в данной ситуации... мне представляется маловероятным, чтобы вы сами пришли к заключению о возможности подвоха со стороны короля Истерийского. Подобные предположения... как бы это сказать... совершенно не в вашем духе. Повторяю, я ценю вас за ваши блестящие качества, и отсутствие воображения вовсе не склонён вменять вам в вину. Но я отказываюсь верить, что догадка о возможной ловушке, куда мы все можем угодить, пришла вам в голову без посторонней подсказки. Итак... кто вам внушил эту мысль?

– Сир, я...

– Кто?

Гримуар, вероятно, слишком хорошо знал нрав своего властителя, чтобы попытаться его обмануть. Вздохнув, он молча указал на лейтенанта, и тот с поклоном выступил вперёд.

Меандр внимательно оглядел его с ног до головы.

– Знаю, на что ты способен. Чурбан чурбаном. И отец твой был в точности таким же. И дед, и отец деда. Не обижайся, это я так, любя.

– Рад служить вашему величеству, – отчеканил лейтенант, вспыхнув от едва сдерживаемой досады.

– Так кто тебе всё это напел в уши, а?

Не могу вам передать, какой ужас меня обуял при этих словах короля. Чувствуя, как мои детородные органы сжались и подобрались, сделавшись размером с фасолины, я попятился назад в надежде скрыться с глаз лейтенанта, пробраться в задние ряды войска и там затаиться. Но было слишком поздно: лейтенант, каким бы чурбаном он ни был, зрение имел острое и приказаний своего короля слушался беспрекословно.

– Вон тот. Рыжий, – сказал он, ткнув пальцем в мою сторону.

– Эй, пехотинец, сюда! – скомандовал Меандр.

Я медленно приблизился, стараясь скрыть посох полой плаща и выровнять походку так, чтобы моя хромота не бросилась Безумцу в глаза. Поклонившись ему, я пробормотал:

– Ваш покорный слуга, сир.

– Так это ты сказал лейтенанту, что Рунсибел мог пойти на хитрость и приготовить для нас ловушку?

Я скромно потупился.

– Я... вроде что-то такое ему говорил, да, ваше величество.

– Ну и богатое же у тебя воображение, парень!

– Я... просто не мог допустить, чтобы вы угодили в тенёта, сир. И решил... на всякий случай предупредить старшего по званию... о такой возможности. Но ведь я ничего не знаю наверняка, ваше величество. Это всё только догадки... Я могу быть не прав, и тогда...

– А с другими ты, часом, не поделился своими догадками? Потому что, видишь ли, моё войско пребывает в беспокойстве, и я желаю знать, что или кто тому причиной. Уж не ты ли?

– Некоторым... Некоторым воинам я и правда о своих подозрениях рассказал. Знаю, что слишком много на себя взял, ваше величество. Виноват. И смиренно прошу меня...

– Я готов выслушивать любые соображения, – прервал меня Меандр. – А ты мне нравишься. Забавный парень и вдобавок неглупый. Но прежде я тебя вроде не замечал среди своих солдат. Как твоё имя?

И я произнёс первое, что пришло мне на ум:

– Тэсит, сир.

– Тэсит?! Тэсит Одноглазый? Мне не раз доводилось о тебе слыхать, но отчего же у тебя оба глаза на месте?