Текст книги "Люси в небесах (ЛП)"

Автор книги: Пейдж Тун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Спустя какое-то время, когда мне становится так жарко, что уже стоит принять холодный душ, выдавливаю на ладошку хорошую порцию отшелушивающего скраба и натираю руки и ноги. Кожу сильно царапает, а цитрусовый запах щекочет ноздри. Снова ухожу под воду и смываю с себя все, затем выдергиваю затычку, встаю и стряхиваю с себя прилипшую пену. Ступаю на темно-зеленый коврик и вытираюсь, чувствуя себя чистой и свежей. Потом оборачиваюсь осмотреть опустевшую ванну. Уныло думаю: «Вот и весь мой загар». На дне ванны грязная пена. Включаю душ и смываю все в трубу. Звоню маме сообщить, что я дома и у меня все хорошо. Она жаждет услышать подробности о том, как сильно изменился Мэнли, и как это было – снова оказаться «дома», но ее расспросы опять навевают на меня тоску, так что обещаю перезвонить позже и обо всем хорошенько поболтать. Остаток дня провожу, распаковывая и стирая вещи. В конце концов хватаю плащ, шарф с перчатками и выхожу на улицу. Пока иду к супермаркету, передо мной скачет голубь, пытаясь увернуться от моих ног без помощи крыльев. На кассе замечаю батарейки и покупаю их, хоть мне и немного стыдно.

Возвращаюсь домой уже совсем не в том настроении, какое было утром. Наша черно-белая гостиная уютная и опрятная, и меня охватывает непреодолимое желание улечься на диван и посмотреть телик.

Новый пульт не такой уж и сложный в управлении, так что я удобно располагаюсь на белых мягких подушках и переключаю каналы спутникового. Вспомнив разговор с Джеймсом из сиднейского аэропорта, ищу «Ю-кей голд» и, найдя, с облегчением улыбаюсь. Позже меняю севшие батарейки из плеера на новые и, открыв шкаф в спальне, заглядываю вглубь обувной полки. Беру плеер и пустой подкассетник с корявыми надписями, сделанными рукой Нейтана, и прячу все это за коробки с туфлями. Я действительно не хочу выяснять с Джеймсом подробности моих новых приобретений.

Закрыв дверь шкафа, сталкиваюсь со своим отражением. Бледное лицо с вороватым выражением, а глаза все еще припухшие от слез. И вдруг я слышу, как Джеймс открывает дверь.

– Привет! – кричу я, выходя из спальни в гостиную.

– Привет.

Он закрывает за собой дверь и устало целует меня в губы.

– Как встреча? Ты что-то рано.

– А… все нормально. Дерек хотел, чтобы я ввел его в курс ситуации по договору с «Бригеделлис». Это инвестиционный банк, тут недалеко, за углом, и они все еще не подготовили документы… Прости, это все очень скучно, – с улыбкой завершает он. – А что готовится?

– Лазанья.

– Класс. – Джеймс расстегивает пиджак и развязывает галстук.

Вернувшись на кухню, заглядываю в духовку. Сырная корочка только начинает подрумяниваться.

Джеймс присоединяется ко мне через минуту.

– Что будем пить? Красное?

– Конечно.

Я накрываю стол в гостиной, а он появляется с двумя бокалами вина.

– Свечи?

– Конечно, – повторяю я.

Джеймс достает из шкафа пару чайных свечей и зажигает их с помощью двух спичек с голубыми головками из прикольного коробка.

– Где ты такие достал? – спрашиваю я.

– Унес из бара возле работы. Новое местечко, – отвечает он походя.

Молча киваю в ответ. Как бы мне хотелось не чувствовать ничего из-за того, что он гуляет без меня.

Возвращаясь в гостиную с лазаньей, застаю Джеймса за столом с пультом в руках. Ставлю тарелки и собираюсь сесть, но он хватает меня за запястье.

– Иди сюда, детка. – Притягивает меня к себе на колени. – Как тебе мой подарок? Разве не прелесть, а? Послушай, какой звук.

И он прибавляет громкости.

– Джеймс! А соседи?

Но он не унимается.

– Джеймс! – кричу я.

– Послушай, как громко, а! – вопит он.

– Джеймс, тише!

Он подчиняется, все так же дерзко улыбаясь.

– Охренительно, правда?

– Угу, – соглашаюсь я, слезая с его коленей и собираясь сесть на свое место. – Может, выключим это на время ужина?

– Вот зануда, – хмыкает Джеймс, но звук все же убирает.

Я добилась, чего хотела, хотя он и оставил включенной запись вчерашнего матча по регби.

– За тебя, – произносит Джеймс, наклоняясь, чтобы чокнуться со мной. – Ну, как полет? Господи, как свадьба-то прошла?

– Хорошо, – вяло отзываюсь я. Просто не хочется сейчас обсуждать ее в подробностях. По крайней мере, не с Джеймсом.

– Просто «хорошо»? – смеется он и тянется через стол хлопнуть меня по руке. Я отстраняюсь. Не могу ничего с собой поделать.

– Люси, что с тобой? – начинает беспокоиться Джеймс. – Что случилось, малыш? – вопрошает он, соскальзывая на пол и приседая перед моим стулом.

Я не могу на него смотреть.

На экране какая-то потасовка между игроками в белом и командой в черном. Или их форма темно-зеленая? Черт его знает.

– Люси!

Возвращаюсь к своему парню, который изучает меня, стоя на коленях. Он сменил костюм на бежевый джемпер и голубые джинсы.

– Что не так? – Мои глаза полны слез. – Люси, прошу, скажи! Ты все еще думаешь про ту смску?

– Нет.

– Хорошо, – поспешно отвечает он, – потому что там не о чем беспокоиться. Так что же тогда? – Он пытается коснуться моего лица. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться. – Было тяжело снова вернуться в Сидней? – Киваю. – Я беспокоился, что ты будешь скучать по Австралии, когда снова окажешься здесь.

– Правда? – удивленно спрашиваю я сквозь слезы. Не ожидала от него такого понимания.

– Конечно. Там был твой дом большую часть жизни. Должно быть, сложно приехать назад после такого долгого отсутствия, а потом опять так же быстро уехать.

Я киваю, пока он вытирает мои мокрые щеки салфеткой, и бурчу:

– Прости.

Ничего не могу с собой поделать: я снова думаю о Нейтане и его грубых руках, вспоминаю, как он стоял на свадебной церемонии в зарослях бамбука. Возвращаюсь мыслями к своему бойфренду, и слезы понемногу утихают. Джеймс нежно смотрит на меня. Его глаза одного цвета с джинсами.

– Я так рад, что ты дома, солнышко. Вот, выпей немного вина. – Он берет бокал и вкладывает мне в руку. – Давай, а то еда остынет.

Он снова садится за стол и старательно пытается уделять мне внимание. После ужина я понимаю, что выжата как лимон. Там, откуда я только что вернулась, сейчас почти девять утра. Джеймс, кажется, не против досмотреть остаток матча, так что я иду спать одна. Какое облегчение. Я пока не готова снова заниматься с ним любовью. Без понятия, когда буду, но определенно не сейчас.

Я почти не разговаривала с Джеймсом с тех пор, как прилетела, и знаю, что должна заставить себя вернуть все на прежние рельсы, но сейчас хочу побыть наедине со своими мыслями.

И вскоре я уже снова в спальне Нейтана, с ним, в нашей параллельной вселенной. Засыпая, загадываю желание, чтобы он мне приснился. Но, к сожалению, ночь проходит без сновидений.

Глава 11

На следующее утро просыпаюсь с рассветом. Беру халат и, оставив своего мирно почивающего парня, тихонечко выскальзываю из спальни в гостиную, где поднимаю оконные жалюзи. Смотрю на улицу. Блики восходящего солнца на крышах вдали хоть и не такие яркие, что больно глазам, но и под закрытыми веками продолжают мелькать крошечные светлые пятнышки. Отраженные лучи подсвечивают длинные редкие облачка или следы уже пролетевших самолетов, делая их похожими на оранжевые вспышки молний.

Возвращаюсь в спальню, где все еще крепко спит Джеймс. Он выглядит таким умиротворенным, что меня накрывает любовью к нему. Я даже не проснулась, когда он ночью вошел в комнату – наверное, дрыхла без задних ног.

– Джеймс. – Я нежно поглаживаю его по руке.

– А? – Он открывает глаза и спросонья глядит на меня.

– Уже четверть восьмого, – говорю я.

– О черт. Мне пора. – Вскакивает с постели и плетется в ванную. Я прихожу на работу не раньше половины десятого, поэтому у меня еще вагон времени. Кстати, на улице такой шикарный солнечный день, что мне просто необходимо пройтись. Даже если и кажется, что снаружи холодина.

Мой офис на площади Сохо, как раз к югу от Оксфорд-стрит. Летом это просто прелестная прогулка на добрые полчаса, но зимой и по вечерам я обычно проезжаю три остановки на метро.

Собираю сумку на работу, не забыв ручки с кенгуру-боксерами для Хлои и Джеммы и сапожки на высоком каблуке. Пойду в кроссовках, а уж там переобуюсь. Так я приду на полчаса раньше, и у меня будет время, чтобы проверить накопившуюся электронную почту.

Спускаюсь на улицу и перехожу дорогу рядом со сквером. Мимо на роликах проезжает мужчина в зеленой шерстяной шапке и с большим черным псом на поводке. Мы желаем друг другу доброго утра. Подошвы кроссовок хрустят по соли, которой посыпали дороги, чтобы люди не скользили на льду. Мороз в это время года – явление необычное.

Вспоминая песок в машине Нейтана, уныло бреду по Мэрилебон-роуд и поворачиваю налево за зданием муниципалитета Вестминстера. По обеим сторонам крыльца сидят каменные львы, стерегущие поддерживаемый колоннами вход. Ступеньки усыпаны конфетти. В субботу здесь, наверное, была свадьба. Хотя идея Молли и Сэма с эвкалиптовыми листьями тоже оказалась весьма уместна, я очень люблю старые добрые разноцветные штучки.

А вдруг Джеймс сделает мне предложение? Сейчас подобная перспектива до чертиков меня пугает. Что бы я ответила? «Люси Смитсон» – язык сломать можно. Мне больше по душе «Люси Уилсон», и, думаю, не впервые. Будучи подростком, я часто повторяла это про себя. Конечно, тогда я мечтала выйти замуж за Сэма, а сейчас имя «Люси Уилсон» наводит на мысли о его брате.

Вот идиотка. Ну, так или иначе, Джеймс вряд ли в ближайшем будущем попросит моей руки. Мы только что вместе купили квартиру, да и мне всего-то двадцать пять. Но, с другой стороны, Молли и Сэм мои ровесники. Не знаю, просто в Лондоне в двадцать пять лет кажешься себе намного моложе. Джеймсу, вообще-то, уже двадцать семь. А знаю я только то, что не готова к таким обязательствам и чертовски в этом уверена. По крайней мере не с Джеймсом. Да и ни с кем.

Главная улица Мэрилебона – эпицентр деловой активности. Люди в толстовках и тяжелых зимних куртках толкутся перед дверями кофеен. В другой день я присоединилась бы к толпе, чтобы взять чашечку латте с пирожным, но я пила кофе пятнадцать минут назад и больше мне не хочется.

Обожаю эту улицу с ее маленькими бутиками, причудливыми дизайнерскими магазинчиками, ресторанами и барами. Сколько вечеров минувшим летом мы с Джеймсом неспешно прогуливались здесь, сидели под открытым небом, потягивая вино и закусывая оливками... Это место позволяет почувствовать себя иностранцем, даря ощущение отпуска, даже если это не так. По-своему оно напоминает мне Сидней. Жаль, что Нейтан не видел ту часть Лондона, где я живу. Думаю, здесь он смог бы почувствовать себя как дома.

Сворачиваю влево и иду по широким боковым улицам. Мимо с грохотом проезжают несколько черных кэбов, а в остальном дорогу оживленной не назовешь.

Наконец пересекаю Оксфорд-стрит, выхожу на площадь Сохо и оказываюсь почти у цели. Наш график довольно гибкий. Несколько раз я даже работала дома. И снова я чувствую, что мне повезло. В памяти опять всплывает образ Нейтана, но усилием воли я возвращаю себя к реальности. «Сейчас не могу о тебе думать, – мысленно говорю ему. – Ты не здесь, а я не там. Я здесь. С Джеймсом. И хочу быть счастлива, как и была до поездки. До Сиднея. До того как в моей жизни появился ты».

          ***

– Люси! – окликает меня моя начальница Мэнди, как только я вхожу в деревянную дверь нашего просторного современного офиса с открытой планировкой. – Как дела? – Она разворачивается на стуле, чтобы со мной поболтать.

Мэнди уже под сорок. Ростом она около метра шестидесяти, весьма стройная, с короткими обесцвеченными волосами. Кроме внешности, о нашей уклончивой начальнице нам известно только то, что она дважды была замужем, а сейчас живет с неким мужчиной в западном Лондоне. И то мы узнали об этом лишь потому, что полгода назад вычитали пару слов в статье об «Агентстве Мэнди Ним». Никто из нас не видел ее сожителя. Босс, вне всякого сомнения, не верит в совместимость бизнеса и развлечений.

– Отлично, спасибо, – улыбаюсь я.

– Надеюсь, не планируешь вернуться туда насовсем? – любопытствует она.

– Э-э… Нет.

– Хорошо! Ладно, позже обсудим подробнее. Грядет кое-что интересное.

– Отлично. Жду с нетерпением.

Ее присутствие смущает, но, как правило, Мэнди на меня не давит. Сейчас я не в лучшей форме, хотя, уверена, приободрюсь к тому времени, как состоится наша следующая встреча тет-а-тет. Не знаю, случится ли это сегодня днем или попозже на неделе. Несомненно, меня впишут в ежедневник еще до обеда.

Так жутковато приехать обратно. Столько всего случилось за две недели, хотя для всех остальных, наверное, они пролетели, как обычные рабочие дни.

Под началом Мэнди работает группа из пятнадцати молоденьких дружелюбных сотрудников, в том числе финансовые служащие и системный администратор.

Пробираюсь к своему столу. Он в куда большем порядке, чем когда я уходила. Хвала девушке-стажеру или практикантке, как мы называем толпы таких проходящих через наш офис.

Включаю компьютер и иду на кухню, чтобы сварить кофейник свежего кофе. Джемма приходит как раз, когда я возвращаюсь к своему столу.

– Люси! С приездом.

– Люси! – раздается с порога: в офис поспешно вбегает Хлоя с двумя полиэтиленовыми пакетами. У нее совершенно новая сумка «Биркин», полученная в качестве бесплатного подарка, и я не представляю, зачем она все еще таскает эти пакеты. Она меня смешит. Мы все делаем одну и ту же работу, и хотя я тружусь здесь дольше всех и мой оклад выше, между нами совсем нет соперничества.

– Как отдохнула? – вопрошает Хлоя, с шумом бросая рядом сумку и пакеты. Джемма разворачивается в кресле. Хлое двадцать пять, она моего роста – метр шестьдесят пять, – стройная и симпатичная, с длинными светлыми волосами. Джемма сантиметров на пять выше нас, привлекательная и фигуристая, с непослушной темной гривой средней длины. Ей двадцать три, и она работает здесь уже полгода, а Хлоя пришла в «Агентство Мэнди Ним» год назад.

– Потрясающе. Не хотелось возвращаться домой.

– Еще бы. Куда именно в Австралию ты опять ездила? В Сидней? – уточняет Хлоя.

Я киваю.

– Сидней я люблю! – Джемма провела в нем год после университета, до того как устроиться сюда на работу. – Ты же там родилась, правда?

– Нет, но с трех лет жила в Мэнли.

– Мэнли – классно, серферы на пляже…

Тут же заливаюсь краской при мысли об одном конкретном серфере и лезу в сумочку за подарками, чтобы коллеги ничего не заметили.

– Жду не дождусь поездки в Австралию, – неожиданно говорит Хлоя.

– Когда ты собираешься? – Я с интересом поднимаю голову.

– Не знаю. Когда-нибудь!

Затем я вручаю им ручки-кенгуру. Девчонки визжат от восторга и затевают боксерский поединок в миниатюре, аккуратно нажимая на кнопки, чтобы кенгуру выбрасывали вперед лапки в перчатках. Наверное, с минуту они целиком поглощены этим занятием, а потом, смеясь, поворачиваются ко мне.

– Ну и чем ты занималась в Сиднее? – интересуется Джемма.

Я коротко рассказываю им о поездке и свадьбе, опуская подробности истории с Джеймсом. И, естественно, не упоминаю о Нейтане.

– Фотки есть? – Хлое ужасно хочется посмотреть на платье Молли.

– Нет.

Я поняла это только в самолете. К моему великому огорчению, у меня нет ни одной свадебной фотографии или просто снимка Нейтана.

Первый день проходит как в тумане. Часа в четыре расклеиваюсь из-за смены часовых поясов, и Мэнди отпускает меня домой пораньше. Я ей благодарна.

Обратно решаю ехать на метро, а это настоящий шок после двух недель беззаботного отпуска. Я могла бы пойти пешком, но подмораживает, а я так устала. Очень устала. Прокачавшись три остановки и почувствовав дурноту от того, что по глупости спустилась в подземку в зимней куртке, иду к выходу. Через пару минут оказываюсь на улице перед отделанной бежевой штукатуркой пятиэтажкой, которую мы называем домом. Рядом станция метро, и поезда создают много шума, но мы уже привыкли. Отчасти поэтому жилье на этой улице не стоит таких бешеных денег. Терри часто говорит, что с появлением детей нам придется переехать подальше и приобрести что-то побольше, а я раз за разом напоминаю, что мне всего двадцать пять. Я хочу остаться в нашей маленькой двушке как можно дольше. И уж точно не думаю в ближайшее время о детях.

Устало преодолеваю три лестничных пролета и отпираю входную дверь.

– Люси! – удивляется Джеймс, стоящий в гостиной в костюме и с мобильным в руке, который тут же со щелчком захлопывает.

– Привет.

– Ты рано. – Он подходит и целует меня.

– Мэнди отправила меня домой. Я страшно устала. – Подозрительно посматриваю на его телефон. – А какое объяснение у тебя?

– У меня была встреча с клиентами на Бейкер-стрит, ну, ты знаешь, с теми, про которых я тебе рассказывал. Возвращаться в офис уже не было смысла. Я как раз закончил разговаривать с Дереком, когда ты вошла. Пить хочешь? – спрашивает он, устремляясь на кухню и оглядываясь на меня через плечо.

– Конечно, – отвечаю я. Звонит его телефон.

– Вот достал, а? – Он открывает «раскладушку». – Джеймс слушает. Нет, все прошло отлично. Да. Да, правильно. – Продолжая разговор, он уходит в спальню. Я стою около кухонной двери и прислушиваюсь. Джеймса почти не слышно, поэтому я выхожу в гостиную и пытаюсь разобрать его слова. – Ага, он просто хочет прояснить пару пунктов в договоре перед подписанием. Да, верно…

Хорошо, это всего лишь по работе. Я становлюсь параноичкой. Возвращаюсь на кухню и вынимаю из серванта пару стаканов. Минуту спустя Джеймс ко мне присоединяется.

– Как прошел первый день после отпуска?

– Да нормально. Джемма и Хлоя действительно мне обрадовались.

– Где твои сережки? – неожиданно спрашивает он.

Я тут же прикасаюсь к ушам.

– Сняла их, чтобы пойти посе… поплавать, – вру я, на ходу выдумывая новую ложь, чтобы прикрыть первую. Я даже не упоминала, что занималась в Сиднее серфингом.

Джеймс бы только испугался, ведь сам и не представляет, как это делается. И я, естественно, не собираюсь признаваться, что сняла сережки перед посадкой на обратный рейс, потому как не могла выкинуть из головы парня, с которым мы серфили.

– Куда ты ходила?

– На пляж Мэнли несколько дней назад. Забыла надеть их снова, – объясняю я.

– О. – Джеймс расстроен. – Разве ты не надевала их на свадьбу?

– А, ну да, конечно, надевала, – бормочу я. – Извини, я растерялась. Я надела их, но потом снова сняла перед полетом, потому что в самолете и без того неуютно, да еще когда металлический стержень колет за ухом… – Понимаю, что несу чушь, и у него непременно возникнут подозрения, поэтому быстро говорю, что пойду и найду его подарок прямо сейчас. Чувствуя себя виноватой, спешу в ванную, чтобы разыскать серьги, валяющиеся в сумочке для украшений. Они словно оттягивают мне уши.

Вернувшись на кухню и стремясь отвлечь от себя внимание, решаю, что настал момент обсудить не перестающий мучить меня вопрос.

– Джеймс, – начинаю я.

– Да?

– Ты узнал, кто написал то сообщение?

– Нет, Люси, я тебе объяснял, не стоит ради этого устраивать переполох.

– А что, если я хочу, чтобы ты устроил переполох?

– Что ты имеешь в виду?

– А если я скажу тебе, что если имя отправителя не узнаешь ты, я сделаю это сама?

Он удивленно смотрит на меня, и у него вырывается резкий смешок.

– Я серьезно. – Голос дрожит. – Если бы я сказала тебе, что между нами все кончено, пока ты не сообщишь мне имена паразитов, которые испортили, как минимум, двадцать четыре часа моей жизни, как бы ты поступил?

Теперь Джеймс мрачно сверлит меня взглядом.

– Конечно, узнал бы.

– Правда? – с надеждой спрашиваю я.

– Проклятие, ну конечно, – утверждает он. – Я ведь не собираюсь терять тебя из-за пары говнюков с работы.

– Тогда вперед, – не ведусь я на блеф.

– Что?

– Звони и выясняй.

– Ты серьезно?

– Да, серьезно. – Я твердо смотрю ему в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я обзвонил всех прямо сейчас?

– Да. Иначе этим займусь я.

– Тогда ладно. – Он поднимает брови и вытаскивает мобильник. – Я сейчас позвоню Джереми и посмотрю, сможет ли он пролить свет на ситуацию. Но при этом выглядеть я буду настоящим придурком. – Он пролистывает список контактов, затем нажимает зеленую кнопку и подносит телефон к уху.

– Стой! – говорю я. Джеймс смотрит на меня. – Положи трубку!

– Уверена?

– Клади.

Он захлопывает сотовый и говорит:

– Я бы сделал это, если ты так хочешь.

– Нет. Все хорошо. Нормально.

Сегодня я опять ложусь рано, но на этот раз Джеймс идет со мной и держит меня в объятиях, пока я засыпаю. Я не сомневаюсь, что ему хочется секса, но он не предпринимает никаких попыток, и не устань я так сильно, то, наверное, спросила бы, почему.

Наутро, снова проснувшись на заре, с полчасика позволяю себе помечтать о Нейтане и поразмышлять о том, что он делает сейчас, а что мог бы делать. Теряюсь в своих печальных думах, а солнце тем временем поднимается все выше и светит все ярче, и когда из спальни появляется Джеймс, я приказываю себе, что на сегодня хватит. По пути на работу стараюсь свести грезы к минимуму, а на следующее утро позволяю себе лишь десять минут одиночества и угнетения, прежде чем заставляю себя приободриться. Проходит первая неделя, мы с Джеймсом возвращаемся к повседневной жизни. Я перестаю снова и снова, словно фильм на повторе, проигрывать в голове эпизоды своего пребывания в Сиднее. А когда начинаю погружаться в мечты о ночах под звездами, прохладных влажных пляжах и высоком серфере с взлохмаченными волосами, это кажется немного нереальным, и я утаскиваю себя назад к сокрушительно реальному настоящему.

          ***

– Привет… – сонно бормочет Джеймс, просыпаясь и видя, что в субботу в восемь утра я все еще с ним в кровати. Смотрю на него сверху вниз, а он моргает голубыми глазами, пытаясь проснуться.

– Привет, – улыбаюсь я. – Я сейчас как раз думала о завтраке в постели. Хочешь?

– Нет. – Он зевает, толкая меня обратно на простыни. – Пока нет.

С сексуальной улыбкой Джеймс направляет мою руку к своим боксерам. Мы не занимались любовью с самого моего отъезда в Австралию, но сейчас, чувствуя, как он возбужден, я неожиданно страстно этого хочу. Шаловливо улыбаюсь Джеймсу и освобождаюсь от пижамных шортиков. Он нависает надо мной и начинает страстно меня целовать. Я спускаю его трусы и провожу руками по широкой груди, пока он расстегивает мою кофточку.

– Я люблю тебя, – шепчет он, сосредотачиваясь на моих сосках. Я с шумом втягиваю воздух, когда Джеймс, наконец, входит в меня. Ощущение новое. Другое. Он начинает двигаться быстрее, а я не могу справиться с собой, вновь уносясь в мечты о Нейтане. Каков бы он был в постели? Неожиданно мне кажется, что это грудь Нейтана, ягодицы Нейтана, на меня смотрят глаза Нейтана. Мы достигаем оргазма одновременно, и Нейтан погружается в меня одним последним жестким рывком. Потом он отрывается от меня и перекатывается на спину – передо мной Джеймс. И я начинаю всхлипывать.

– Что-то не так? – тревожится он, садясь.

– Прости…

– Люси, что случилось?

Никогда раньше не плакала после секса.

– Просто это было так… сильно.

Я вытираю глаза.

– Иди ко мне, малышка. – Джеймс смеется с облегчением, привлекая меня к себе в объятия. – Я тебя люблю, – повторяет он. С минуту я тихо лежу и думаю о Нейтане, и мне хочется плакать еще больше. Глубоко вздыхаю, и Джеймс прижимает меня крепче. Молча говорю себе, что должна высвободиться, и это заставляет меня снова зарыдать. Дыхание вырывается судорожными всхлипами. Джеймс отстраняет меня и участливо смотрит в мои полные слез глаза. А я смотрю в его голубые и вижу в них мерцающий образ Нейтана. Отворачиваюсь.

– Что с тобой?

– Ничего. Просто немного подавлена.

– Из-за чего? – недоумевает Джеймс.

– О боже. – Я сажусь в постели. – Просто слишком много навалилось за последние недели, – пробую я объяснить. – Возвращение домой после стольких лет, встреча со старыми друзьями – здесь у меня ни с кем такого не было. Потом свадьба Сэма и Молли… На душе было так плохо, когда пришлось снова уезжать. Я хотела остаться.

– И тебе даже не хотелось снова увидеть меня? – с грустью спрашивает он.

– Конечно, хотелось, – неловко лгу я. А потом просто говорю правду. – Вообще-то, нет. Прости, Джеймс, но не хотелось.

Что? Откуда взялась такая честность?

Он глядит на меня с удивлением и обидой. Но я как-то странно безразлична к его боли.

– Прости. – Я пытаюсь, чтобы это прозвучало искренне. Что со мной не так? – Просто… Там я будто находилась в другом мире. Ты был так далеко, и какое-то время я была на взводе из-за того сообщения. Я так хорошо проводила время с друзьями, там лето, солнце… Я чувствовала… Я хотела быть… свободной.

– Просто отлично! – восклицает он.

Зачем я это говорю? Как бы наказываю его за секс со мной? Внезапно меня охватывает жалость.

– Боже, прости, Джеймс. Мне не следовало ничего говорить. – Я дотягиваюсь до его руки и сжимаю ее. Он никак не реагирует. – Джеймс, пожалуйста. Я не хотела выражаться столь грубо. Мне просто нужно опять войти в колею. Не знаю, почему так себя веду.

Он лежит, уставившись прямо перед собой.

– Джеймс, поговори со мной.

Молчание.

– Мне надо было держать свой проклятый язык за зубами! – Холодок в его поведении мгновенно улетучивается из-за моего внезапного приступа ярости.

– Нет, все нормально. – Наконец он смотрит мне в глаза. – Я предпочитаю, чтобы ты была со мной честна.

– Я не хотела тебя расстраивать. Пожалуйста, пойми меня. Я только немного выбилась из колеи, понимаешь? Все будет хорошо.

– Знаю. – Джеймс вытягивает руки, чтобы погладить мои плечи.

Смахиваю слезы и, чувствуя себя предательницей по отношению к своему парню, с тоской гляжу на шкаф, где надежно спрятана кассета Нейтана.