Текст книги "Континент Евразия"

Автор книги: Петр Савицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

Поразителен контраст между судьбами русской культуры, с одной стороны, в условиях монгольского и, с другой стороны, литовско-польского владычества. В условиях первого был подготовлен культурный расцвет Московской Руси XV–XVI веков. В условиях второго культура русского племени, попавшего под литовско-польскую власть, в конце концов почти исчезла с поверхности исторической жизни.

Русскость оказалась несовместимой с латинством, а латинство, в свою очередь, оказалось несовместимым с осуществлением объединительной роли в пределах евразийского мира [228]228
  Вторичную попытку принять на себя эту роль, столь же безуспешно, как и в XV в., произвела на этот раз польская государственность в первой половине XVII в. (агрессивная политика в годы московской смуты, колонизационная и организационная деятельность И. Вишневецкого на Полтавщине и пр.).


[Закрыть]. Этот исторический итог, выводимый из рассмотрения судеб литовского и польского государства, не препятствует признанию значительности той геополитической конъюнктуры, при которой течение Днепра от истоков до устья было в руках единой литовской власти (Витовтова таможня на Днепре, в районе позднейшего Херсона), когда магистраль Днестра была в обладании той же власти [229]229
  По Днестру сплавляли хлеб из Подолии. В 1415 г. несколько кораблей с хлебом из Гаджибея (позднейшей Одессы) спасли от голода Константинополь, окрестности которого были опустошены турками. В связи с этим указанием интересно отметить устойчивость некоторых «геокультурных» и хозяйственно-географических конъюнктур. В XIX в., уже при русской власти, Одесса была портовым городом польских (нередко литовско-русского корня) помещиков «юго-западного края».


[Закрыть], когда литовские войска проникали в позднейшую северную Таврию и на Крымский полуостров (например, в 1397 г.).

III. Русь и держава Тимура

Новое (после «замятии великой») усиление Орды сказалось в годы правления Мамая и затем, в особенности, при Тохтамыше, а также в период правления Едигея и несколько позже. Было не только приостановлено распадение основного ядра золотоордынской державы (на которое указывало появление в 1360-1370-х гг. независимых владетелей в Мордовской и Болгарской земле), но также и Северо-Восточная Русь, сначала после Куликовской битвы, а затем после периода фактической независимости 1395–1411 гг. была снова приведена к подчинению. Однако также в этот период, несмотря на победу на Ворскле, Золотая Орда не вытеснила польско-литовского государства из западно-причерноморских степей. Вытеснение это произошло в период второго «возрождения» золотоордынской государственной традиции, протекавшего в виде укрепления и расширения Крымского ханства… Первому же (только что упомянутому) «возрождению» золотоордынской традиции способствовало возникновение на Среднем Востоке новой мощной монголо-турецкой державы Тимура.

В геополитическом отношении держава Тимура уже тем интересна для русских историков, что во всяком случае более половины (по пространству) подчинявшихся Тимуру земель вошло в состав позднейшей Российской империи, а ныне входит в пределы СССР, в которых, в свою очередь, эти земли составляют значительную часть территории.

Затем: 1) именно ставленник Тимура (в период, когда он был его подручным) Тохтамыш вновь подчинил Москву золотоордынской власти, а через посредство Золотой Орды – власти Тимура (1380-е гг.); 2) другой ставленник Тимура, сменивший Тохтамыша, Темир-Кутлуй (действовавший совместно с князем Едигеем), разгромил Витовта на Ворскле, чем помог делу защиты Москвы от литовского натиска и устранил литовскую "кандидатуру" на роль собирателя евразийских земель…

Вовлеченность Руси на периферию Тимуровой державы имеет большое систематическое значение. Вовлеченность эта, сочетаясь с другими историческими фактами, знаменует принадлежность Руси (восточных славян) к тому историческому миру, который именуем миром евразийским.

IV. Царства-наследники Золотой Орды

Процесс распадения Золотой Орды, остановленный во второй половине XIV в. усилиями Мамая, Тохтамыша и Едигея, возобновился около середины и во второй половине XV века. Одним из первых выделилось Казанское ханство. Его возникновение опиралось на ту традицию государственной самостоятельности, которая была присуща землям бывших волжских болгар (области вокруг места впадения Камы в Волгу). Существование Казанского царства (1455–1552) предварялось многовековым существованием царства волжских болгар (с Х в. – мусульман в своей социальной верхушке), а также правлением Булат-Темира (хана Болгарской земли после «замятии великой»). Этот ряд государственных образований (Болгарское царство – царство Булат-Темира – Казанское) представляет собой политическое знаменование определенного культурного факта.

В областях вокруг впадения Камы в Волгу существовала и существует особая культура, которая с течением веков все более окрашивалась в цвета ислама. Эту культуру можно назвать "средневолжской". Изучение этой культуры составляет одну из существенных задач исторического исследования России-Евразии. Наряду с бравославно-русской именно средневолжская культура представляла собой крупное явление в геополитическом круге Золотой Орды. Исторические известия ХIII в. дают основание заключить о некоторой конкуренции между этими культурами в золотоордынской царственной ставке [230]230
  Наряду с обращением членов царского дома в ислам происходили обращения в православие (крещение митрополитом Кириллом царевича Петра в середине XIII в.).


[Закрыть]. Это выразилось, между прочим, в принятии золотоордынскими царями ислама. Впрочем, ислам проникал в царскую ставку не только с севера (со средней Волги), но и с юга. Определенно с севера (из Казани) шел ислам к целому ряду народов Среднего Востока в XVI–XIX вв. (ногаи, башкиры, «казаки»).

Основателем независимого Сибирского царства, охватившего северную часть зауральских владений Золотой Орды, явился ишимский хан Ибак (убийца хана Ахмата). История сибирских улусов Золотой Орды являет картину постепенного продвижения татарских поселений и татарских политических центров из пределов степи в пределы лесной зоны. В конце XV и в первые три четверти XVI в. Сибирское царство в значительной мере входило в ту систему государственных образований, которая возникла в результате распадения Золотой Орды и в которой действовало и развивалось также и Московское государство. Также и в это время Уральский хребет не являлся существенным геополитическим рубежом, как не является он существенной географической границей. Зауральские владетели оспаривали у Москвы влияние в Казанском царстве. Уже в конце XVI в. (в период борьбы царя Кучума с московскими воеводами) сибирский царевич Аблай (вместе с "казацким" ханом Ак-Назаром) ходил походом на только что основанный московскими воеводами в башкирских землях город Уфу… В XVI в. история Сибирского царства выдвинула крупную фигуру Кучума. Сперва он был объединителем распавшегося перед тем Сибирского царства. В позднейшие годы в социальной среде зауральских татар, уже затронутой социальным распадом, он вел исключительную по упорству борьбу с распространением московской власти (1582–1598). Вытесненный из частей Сибирского царства, находившихся в пределах лесной зоны, он продолжал борьбу в степной (точнее – лесостепной) части своих владений. Окончательное поражение было нанесено ему на Оби, несколько выше позднейшего Ново-Николаевска (на восточной окраине Барабинской степи). Почти тысяча верст (по прямой) отделяет эти места от Искера, той столицы Кучума, которую брал Ермак (в окрестностях нынешнего Тобольска). От остяцких городков на нижней Оби до Барабинских степей и Башкирии – таков геополитический размах Кучумова царства [231]231
  В XV–XVI вв. башкирские земли нижеследующим образом распределялись между «царствами-наследниками» Золотой Орды: башкиры, жившие по рекам Белой и Ику, плати ли ясак царям казанским, башкиры, кочевавшие по р. Узен (в позднейшей Самарской губ.) – царям астраханским, башкиры горного и лесного Урала – сибирскому царю.


[Закрыть]…

Из числа "царств-наследников" Золотой Орды наиболее значительной исторической судьбой отмечено Крымское ханство. Действительным создателем этого ханства являлся Менгли-Гирей. В конце XV и в начале XVI в. Литовско-Польское государство было оттеснено от Черного моря [232]232
  В начальный период существования Крымского ханства (до воцарения Менгли-Гирея) Польско-Литовское государство пользовалось в Крыму влиянием, аналогичным позднейшему влиянию Москвы в Казанском царстве. Однако в дальнейшем параллелизм перерождается в противоположность. Казань была завоевана Москвой, а Крымское ханство отбросило Польско-Литовское государство от Черного моря.


[Закрыть]. Польско-литовский рубеж отодвинулся к южной границе позднейших Подольской и Киевской губерний, т. е. к пределам лесостепи (луговой степи).

Вся позднейшая Херсонская губерния была занята татарами. Нижний Днепр, так же как и нижний Днестр, перешел под власть Крымской Орды. В 1560 г. ногайцы (зависевшие от Крымского ханства) опустошили северную Бессарабию и утвердились в южной (в так называемом Буджаке, степях между нижним Днестром и Дунаем). Таким образом, и эта область из-под власти Молдавии снова перешла под владычество степняков. На востоке подвластные Крыму кочевья захватывали нижнее и среднее течение Донца. Почти все (за исключением земель Запорожской Сечи) пространство ковыльных и полынных степей, лежащих между Доном и низовьями Дуная, оказалось в сфере влияния Крымского ханства [233]233
  Влияние это проникало и в области к востоку от Азовского моря: в степи между нижним Доном и Кубанью, в предгорные и горные страны северо-западного Кавказа.


[Закрыть]. Единственное обстоятельство, которым умалялось значение этих успехов, – возникновение и укрепление Сечи Запорожской (середина XVI в.) – нужно приписать самоначальной деятельности народных украинско-русских элементов, а не политике литовско-польской власти… Еще более крупным являлся тот факт, что своими набегами крымские ханы в течение XVI–XVIII вв. держали в страхе окраины, а в XVI в. также и центральные области Польско-Литовского и Московского государства [234]234
  Крымские татары в 1503–1506 гг. были, например, под таким внутреннелитовским (белорусским) центром, как Новогрудок, а в 1571 г., как известно, были под Москвой; в 1577 г. разорили Волынь и Подолию (в пределах тогдашней Польши) и т. д. и т. п.


[Закрыть]. Еще в XVII в. крымцы хозяйничали на Украине. В начале XVIII в. Слободскую Украину почти каждый год постигал татарский набег. В 1769 г. крымские татары во главе с ханом Крым-Гиреем совершенно неожиданно появились пред стенами крепости св. Елисаветы (позднейший Елизаветград) [235]235
  Заложена в 1754 году. Этот набег стоял в связи с объявлением Турцией войны с Россией.


[Закрыть]. Встреченные с крепости пушечными выстрелами, татары не решились на штурм, но опустошили окрестности. Татарами было уведено из Елисаветинской провинции более тысячи человек пленных, много скота, сожжено более тысячи домов и т. д. Это было последнее татарское нашествие в русской истории. Нужно предостеречь от суждения по этому выступлению татар о более ранних русско-монгольских и русско-татарских отношениях. Власть золотоордынских царей была регулярной властью, руководствовавшейся весьма широкими религиозными и политическими принципами. Ее нельзя отождествлять и определять хищничеством позднейших татарских набегов… И однако, золотоордынская традиция сказывалась также и в Крымском ханстве (что и дает основание рассматривать усиление Крымского ханства в конце XV – начале XVI в. как второе «возрождение» золотоордынской государственной традиции). И не только в том отношении, что «крымский юрт» был основан выходцами из Золотой Орды, сохранившими об этом воспоминание, но и в смысле поддержания действительной традиции кочевого государства (в том числе родового устройства) [236]236
  Военная техника крымских набегов в некоторых отношениях была близка к технике более ранних монголо-татарских походов.


[Закрыть]. В геополитическом смысле Крымское ханство в значительной мере восстановило юго-западную границу владений Золотой Орды.

Поучительно соотношение Крымского ханства и Турецкой (Османской) империи. Принужденное признать над собой власть Османской империи. Крымское ханство получило опору в существовании этой империи. С турками крымских татар соединял религиозный момент (мусульманство) и момент племенной (общие турецко-татарские корни); различал признак "месторазвития". Турецкая империя явилась наследницей Византии и усвоила себе "вокруг – цареградское" (в широком смысле) месторазвитие, т. е. северо-восточную (отчасти же восточную и южную) часть Средиземноморья. Крымское ханство являлось наследником Золотой Орды и занимало юго-западную окраину Евразии. Именно началом "месторазвития" определяется "свое лицо" Крымского ханства в составе Турецкой империи. Османская империя удерживала элементы византийской культуры. Крымское ханство хранило степную (кочевую) традицию. Выражая логику месторазвития, Турция, в геополитическом отношении, установила тоже соотношение с Крымским ханством, которое в свое время устанавливали греки в отношении скифов и генуэзцы – в отношении Золотой Орды: заняла побережья. Занятые турками пункты побережья являли геополитический аналог греческим и генуэзским колониям и факториям…

История Золотой Орды не только входит весьма существенной главой в историю Евразии, но входит также в историю России. Под пеленой Золотой Орды возрастало Русское государство. Этого нельзя сказать про Крымское ханство. Крымское ханство было одним из важнейших соперников Московского государства (и даже Российской империи) в собирании рассыпавшихся улусов бывшей Золотой Орды. Этим положением и определяется, главным образом, отношение истории Крымского ханства к русской истории и систематическое место этого ханства в общей рамке евразийской истории [237]237
  В некоторые моменты «крымский царь» претендовал на все наследство Золотой Орды, в том числе на прямое господство над Московской Русью. В этом отношении характерны, между прочим, показания Генриха Штадена (немца-опричника при Иване Грозном, записки которого недавно изданы).


[Закрыть].

1). Влияние Крымской Орды было основным, которое конкурировало с московским в делах Казанского царства. 2). Крымский хан (при помощи турецкого султана) пытался отобрать у Москвы Астрахань (1564 г.). 3). Он же являлся соперником русской власти на Северном Кавказе, в кабардинских, черкесских и прочих делах (при Иване Грозном и позже). 4). Крымское влияние неизменно сказывалось в башкирских восстаниях против русской власти в XVII и XVIII веках. Башкиры "пересылались" с Крымскою Ордою. В начале XVIII в. к Елабуге, а затем к Казани подступала группа восставших под предводительством Акая, из рода крымских Гиреев [238]238
  В XV–XVI вв. также зауральские (сибирские) владетели своим вмешательством в казанские и башкирские дела претендовали на роль собирателей улусов бывшей Золотой Орды и в этом качестве конкурировали с Москвой (боролись с нею в Башкирии и Казани).


[Закрыть].

V. Защита Руси от степи и Запада

Крымские набеги в пределы Московского государства начались не сразу после образования Крымского ханства… Это время (конец XV – начало XVI в.) было вообще знаменательным временем в истории Москвы и Руси; одинаково в смысле политических и в смысле культурных достижений. В это время возникла теория Руси Нового Израиля, имевшая исключительно большое значение в московском культурно-государственном мировоззрении XVI–XVII веков. Тогда же созданием кремлевских соборов (Успенского, Благовещенского, Архангельского) было «резюмировано» все предшествовавшее развитие русского храмоздательства (и внесен ряд новых мотивов). Этим, в свою очередь, было подготовлено возникновение (около 1530 г.) на московской почве своеобразного типа кирпично-каменных шатровых церквей (оригинальнейшего проявления русского архитектурного гения). Как раз в эти годы в заволжских лесах подвизался один из замечательнейших русских подвижников – Нил Сорский.

К концу XV в. с ясностью выступили основные черты геополитического положения Москвы, существенные для хода ее истории. Значительную часть нынешней доуральской России занимает "треугольник" смешанных лесов (где произрастают т. н. широколиственные породы: дуб, липа, клен и пр.) с вершиной на востоке (на Волге между Нижним Новгородом и Казанью) и основанием на западе (приблизительно по линии: устье Новы – Киев). Из числа лесных местностей именно области смешанных лесов наиболее пригодны для распашки. Москва расположена на "оси" этого треугольника. К западу от Москвы область смешанных лесов расширяется. Область эта по природе своей наиболее близка (из числа русских земель) к европейским условиям. Она и есть путь от Москвы на запад в с запада к Москве. От Москвы же на северо-восток и от нее же на юго-восток лежат области по природе своей существенно "внеевропейские". В ботанико-географическом расположении Москвы явственно выступают черты ее положения в "междуречье". Угол, образуемый Волгой и Окой, перед их слиянием у Нижнего Новгорода, отвечает приблизительно восточной вершине треугольника смешанных лесов: взятый в культуру, треугольник этот есть "лесо-полевая" область.

За Волгой залегает тайга, область хвойных лесов, с представленностью сибирских пород; за Окой залегает лесостепь, в ней дубравы чередуются с "переполяньями"; дальше к югу – Дикое поле. На северо-востоке – заволжские старцы. Там же издавна – промыслы и пути (к Студеному морю и за Камень). На юго-востоке – татары. Скоро, однако. Дикое поле станет превращаться в возделанные поля… Так, между путями с запада, тайгой и татарами возрастала Москва – в характерном ботанико-географическом узле доуральской России. Опасность Москве грозила то с запада, то с юго-востока. Упором, на котором держалась Москва в моменты опасности, являлся северо-восток. Когда опасность принуждала великого князя покинуть Москву, он уходил собирать войска именно в этом направлении…

Опасность с юга (от крымских татар) стала явственна с начала XVI века. Разрыв Москвы с Крымом произошел в 1510-х гг., а еще в 1509 г. великий князь Василий Иванович поставил деревянный город в Туле (на подступах к Москве с юга). В 1525 г. Коломна была взята и разграблена крымским ханом Махмет-Гиреем, и вслед за тем в Коломне был сооружен "очень крепкий каменный город". В 1530 г. был поставлен каменный город в Туле, в 1531 г. – в Зарайске, в 1556 г. – в Серпухове. Это строительство кремлей явным образом сопряжено с повторностью татарских набегов. Таким образом, создалась "связная линия" кремлей по Оке, остатки которой являются доныне одним из примечательных памятников древнерусского фортификационного искусства (еще в 1508 г. был укреплен каменной стеной Нижний Новгород). "Связные линии" укреплений, которые воздвигаются с целью не пропустить противника за определенную черту, нужно отличать от "опорных пунктов", т. е. изолированных укрепленных мест, призванных служить убежищем в моменты опасности. Приокская линия кремлей вместе с линией древних каменных крепостей по северо-западной я западной границе (Старая Ладога, также Новгород, Копорье, Иван-город на Нарове, Псков, также Порхов, Остров, Смоленск, Можайск, также Дмитров) исчерпывают группу древнерусских крепостей, собранных в более или менее "связные" линии [239]239
  Московский Кремль вместе с прилегающими к нему укреплениями находился как бы на смычке западной и южной линий укреплений. Он в равной степени обращен и против запада, и против юга.


[Закрыть]. Помимо них, как вехами, обставлены кремлями две основные артерии, по которым шло распространение русской власти соответственно на юго-восток и восток. Мы подразумеваем артерию Волги, с Казанским и Астраханским кремлем, и артерию Туры и Тобола, с кремлями Верхотурья и Тобольска. Так изобразимо в виде системы расположение каменных кремлей, этих важнейших укрепленных пунктов Московского государства [240]240
  Отсутствием укреплений со стороны севера предлагал воспользоваться Генрих Штаден в своем, предоставленном «римско»-германскому императору плане завоевания Московского государства со стороны Ледовитого океана. (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. – Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1865, кн. IV; 1866, кн. 1, II, III; 1867, кн. II. – Прим. ред.).


[Закрыть]. Деревянные города и остроги были разбросаны по всей территории государства. Пи один из них не сохранился до настоящего времени (остатки Якутского острога в Зауралье разобраны в революционные годы). В моменты напряженной опасности, когда неприятель проникал в глубь страны или возникла гражданская война, в качестве укрепленных пунктов («городов») выступали монастыри [241]241
  Укрепления некоторых монастырей создавались в том же порядке, в каком создавались пограничные кремли. Здесь в особенности нужно упомянуть стены Соловецкого монастыря (воздвигнуты в 1584 г. по плану инока Трифона на северо-западной окраине) и стены Печорского монастыря (к западу от Пскова) на западной границе. Оба укрепленных пункта неоднократно видели противника перед своими стенами. Целыми системами монастырей – опорных пунктов – были окаймлены укрепления таких городов, как Москва, Можайск, Коломна…


[Закрыть]. Кроме общеизвестной защиты Троице-Сергиевой лавры в Смутное время, в качестве примеров можно назвать защиту Тихвинского Большого монастыря от шведов в 1613 г., защиту Макарьевского Желтоводского монастыря (на Волге, к востоку от Нижнего) в 1670 г. от разинского атамана Максима Осипова, защиту Далматова монастыря (в Зауралье, на р. Исети) в 1774 г. от пугачевцев и пр. В допетровской царской России из числа образований, существовавших в пределах государства, монастыри являлись, пожалуй, наиболее автономными (в отношении царской власти). Монастыри вели защиту в те моменты и в тех местах, где царской власти не существовало (случай Троице-Сергиевой лавры в Смутное время, Макарьевского монастыря в 1670 г.). Монастырь мог отстаивать себя силой оружия в случае, если монастырские старцы не были согласны с решением высшей церковной и государственной власти (защита Соловецкого монастыря в 1668–1676 гг.)… На пространстве волжско-окского междуречья, а также к северу от него (а отчасти и к югу, в том числе на Левобережной Украине) можно назвать десятки монастырей, стены которых, относящиеся по преимуществу к XVII в., являются весьма внушительными сооружениями [242]242
  Не случайно, нужно думать, то обстоятельство, что XVII столетие, век «великих государей» – патриархов Филарета и Никона, – был веком сооружения фундаментальных монастырско-крепостных оград: массивных стен Кирилло-Белозерского монастыря (1663–1666), отрады Прилуцкого монастыря (около Вологды), стен Спасо-Евфимьевского монастыря в Суздале и других величественных памятников монастырского стеностроительства.


[Закрыть]… В меньшем числе также XVI в., с одной стороны, и XVIII – с другой, оставили образцы подобных сооружений…

VI. Проникновение России в степь и пустыни

Разителен контраст между постоянной укрепленностью западной русской границы и перемещающимся существованием (и несуществованием) других укрепленных линий. Западная русская граница то продвигалась к западу, то отходила к востоку, но в любом своем положении оставалась укрепленной. В этом отношении особенно поучительна история укреплений Псковской земли, которой в течение четырех столетий (от XIII по XVII) приходилось выносить на своих плечах дело защиты от натиска с запада. Непрерывный исторический ряд ведет в городе Пскове от Довмонтовой стены ХШ в. (ядро псковских укреплений) к стенам «Большого города», построенным в XV в., к земляным укреплениям, которые воздвигал у Пскова царь Петр в начале XVIII века. В этом же ряду помещаются другие (отчасти упомянутые выше) кремли и древние крепости западного и северо-западного рубежа; находятся в этом ряду и прочие укрепления, которые сооружал Петр [243]243
  Период между Ништадтским миром и третьим разделом Польши был временем относительно малой укрепленности западной границы. Военная слабость тогдашней Польши позволяла уделять меньшее внимание укреплению польской границы. Серьезней, в качестве военного противника, была в то время Швеция, Это отражалось, между прочим, на состоянии «финляндских крепостей» (Суворов, как известно из его биографии, был посылаем для производства инспекции этих крепостей). Положение изменилось, когда нашими соседями стали Австрия и Пруссия. Положение это привело к возникновению сплошной «огненной стены» от Балтийского моря до Черного, той стены, которую мы знаем из истории войны 1914–1917 годов.


[Закрыть], и Дрисский укрепленный лагерь, в котором одно время полагали защищаться от Наполеона, и те крепости, которые строились на западной границе при Николае I (Бобруйск, Киев, крепости Царства Польского и пр.), и те, которые воздвигались в конце XIX – начале XX века… Восточным аналогом постоянной укрепленности западно-русского рубежа является Великая китайская стена на границе внутреннего Китая с Монголией (стена эта построена задолго до появления Руси на исторической сцене). На пространстве же между Великой китайской стеной и западной русской границей укрепленные линии то существовали, то не существовали вовсе. В Доуралье их не было до времен Владимира Святого; каждое из государств-соперников этого времени (Русь и хазары) могло надеяться на полное одоление и едва ли нуждалось в оборонительных линиях [244]244
  Отметим, однако, оборонительные мероприятия хазар, направленные против печенегов. Этими усилиями хазар предварялись аналогичные мероприятия русских князей.


[Закрыть]. После появления печенегов «Владимир должен был строить целую систему укреплений, насыпать валы, рубить города». С этого времени начинается эпоха «противостепных» (для защиты от печенегов, а затем от половцев) укрепленных линий. История их в особенности тесно связана с историей Переяславского княжества [245]245
  На юго-восток от Киева.


[Закрыть] (в 1089 г. Персяславль был обнесен каменной стеной). По типу эти укрепленные линии должны были напоминать позднейшую (московскую) «засечную черту» XVI–XVII веков. Проходя, подобно последней, по лесостепи (в пределах которой находилось Переяславское княжество), укрепленные линии Х – XIII вв. опирались, в определенной части своего протяжения, на лесные массивы. Так, лесной массив по р. Трубежу прикрывал Переяславль с севера. Укрепленные линии Переяславского княжества относились к типу укрепленных линий в пределах лесостепи. Первая эпоха существования русских противостепных укрепленных линий закончилась в XIII веке. В 1239 г. был разрушен Батыем (и на несколько веков сошел с исторической сцены) Переяславль. В 1260 г. по приказу Берке баскак Бурундай принудил Даниила Галицкого срыть укрепления галицких городов [246]246
  Видимо, направленные против степи.


[Закрыть]. Монгольская власть стерла укрепленные линии на пространстве от западной русской границы до Великой китайской стены и самую китайскую стену сделала ненужной, так как подчинила своей власти также и внутренний Китай [247]247
  Приблизительно одновременно со срытием Галицких крепостей князь Довмонт укрепил каменной стеной Псков для защиты от немцев (1266 г.). Этим сопоставлением характеризуется отличительное для эпохи уничтожение внутриевразийских линий при длящейся укрепленности западно-русского рубежа.


[Закрыть]. Это положение оставалось в силе более века. Великая китайская стена снова получила реальное значение после изгнания монголов из Китая в 1368 году. В Доуралье иных укрепленных линий, кроме линии западной границы (главным образом в новгородских и псковских пределах), не существовало и в XV веке. Мы указывали на геополитическое своеобразие того момента русской истории (княжение Ивана III), когда Московская Русь уже освободилась от татарского (золото-ордынского) ига, но еще не должна была защищаться от татарских (крымских) набегов. Мы говорили о приступе к постройке укреплений в княжение Василия Ивановича. В это время начиналась вторая эпоха существования русских противостепных укрепленных линий (в качестве первой принимаем время Х – XIII вв.). Эта эпоха распадается на несколько периодов.

1. Период укрепленных линий в пределах лесостепи (XVI–XVII вв.). Сюда относится "засечная черта" XVI в… Белгородская, Тамбовская и Симбирская черта XVII в., "Закамская" черта того же времени, шедшая от с. Белый Яр (на Волге, против Сенгилея) к г. Мензелинску (на р. Икс); Сызранская черта 1684 г. – от р. Суры к селу Усолье (на Волге, в Жигулевских горах); черта, проведенная в самом конце XVII в. от основанного тогда же г. Петровска (позднейшей Саратовской губ.) к г. Воронежу (входившему в состав Белгородской черты), и т. д. Все эти "черты" проходили по лесным местностям, перемежавшимся с "переполяньями". Поляны укреплялись особенно тщательно, здесь ставились сторожи, сооружались "тарасные валы", помещались "надолбы". Сызранская и Петровская черты (конец XVII в.) проходили по южной окраине лесостепи.

И в этот период (XVI–XVII вв.) московская власть располагала отдельными "опорными пунктами", находившимися в более южных пределах, чем пределы лесостепи. Эти опорные пункты располагались на значительных водных артериях. Как известно, с середины XVI в. Москве принадлежала Астрахань, находящаяся в пределах пустыни (т. е. южнее не только луговой, но также ковыльной и полынной степи). Для Поволжья и Подонья можно назвать несколько подобных примеров [248]248
  Так, например, еще в 1589 г. был построен Царицын (на Волге) в пределах ковыльно-полынной степи. В 1620-1630-х гг. строятся Черный Яр (на Волге) и Красный Яр (на Ахтубе) – в пределах пустыни. В тех местах нижнего Поволжья, где возможно степное земледелие, жители городов еще при Петре I «ничего сеять в полях и степях не смели» за опасением внезапных набегов кочевников.


[Закрыть]. Размещение укрепленных пунктов на водных артериях «предваряет» общую эволюцию. Сюда относится построение Царевборисова (конец XVI в.) в пределах ковыльной степи, недалеко от места впадения р. Оскол в Донец. Царевборисов опирался на артерию Оскола (по которому с севера сплавлялись снаряжение и припасы)… В Смутное время Царевборисов пришел в запустение.

2. Период укрепленных линий в пределах ковыльной и полынной степи. Засеки теряют значение (лесов нет). Основным является устройство укреплений, форпостов, пикетов и "маяков" на недалеком друг от друга расстоянии… Энергичное строительство укрепленных линий в пределах ковыльных и полынных степей Доуралья начинается в 1730-х гг. (при Анне Иоанновне). Это строительство предваряется устройством в 1720 г. Иртышской линии в Зауралье (вдоль течения Иртыша, между Усть-Каменогорском и Омском). Иртышская линия выходит из пределов лесостепи и проникает в более южные степи [249]249
  Иртышская линия была усилена в 1745 и затем снова в 1764 г. Ранее устройства Иртышской в Донском бассейне значение важного укрепленного центра на южной окраине сплошного русского заселения перешло от Воронежа (который играл эту роль в конце XVII в.), расположенного в лесостепи, к «крепости на Осереде» 1708 г. (места впадения р. Осереда в Дон), в пределах степи ковыльной. В данном случае переход от XVII к XVIII в. весьма близко отвечает рубежу между периодами строительства укреплений: 1) в лесостепи и 2) в степи ковыльной.


[Закрыть]. Устройство Иртышской линии представляет собою характерный случай «предварения эволюции» укрепленными линиями вдоль водных путей. Сооруженные на несколько десятилетий позднее, вдали от крупных водных артерий, западносибирские укрепленные линии 1737 и 1752 гг. проходили все еще в пределах лесостепи.

Обе, пересекая водоразделы, тянулись от Иртыша к Тоболу. Линия 1737 г. окаймляла северные пределы ишимских степей; линия 1752 г. (т. н. "горькая") пролегала по прямой (совпадавшей приблизительно с 55° северной широты) от Омска на Иртыше к станице Звериноголовской на Тоболе. В Доуралье при Анне Ивановне и позднее были сооружены нижеследующие укрепленные линии, углублявшиеся в ковыльную (а отчасти в полынную) степь: 1). Украинская линия, 2). Линия от Царицына (на Волге) к Дону (1731 г., устроена одновременно с основанием особого Волжского казачьего войска; это последнее расформировано после Пугачевского бунта), 3). Грандиозная система укрепленных линий, центрировавшихся на Оренбург, сооруженная в 1734–1744 гг. начальниками Уральского края Кирилловым, Татищевым и Неплюевым. Еще в 1732 г. была проложена "Новая Закамская линия" (взамен старой Закамской, к юго-востоку от последней), шедшая от Самары на Алексеевск (на р. Самаре) к Красноярской крепости, Сергиевску (на р. Соке) и далее к Новошешминску (на старой Закамской черте, к западу от Мензелинска). Линия эта пролегла отчасти в пределах луговой степи (лесостепи), отчасти же по границе между луговой и ковыльной степью. В Самаре она связывалась с "Оренбургской" системой укрепленных линий, пересекавшей, по большей части, ковыльную и полынную степь. По нижнему Яику "нижнеяицкая дистанция" проникала в пределы пустыни. Здесь мы опять встречаемся с "предварением эволюции", которое связано с тем, что укрепленная линия проложена вдоль водной артерии. В местах, удаленных от значительных водных путей, даже 4). линия кордонов, сооруженная в 1787 г. генерал-поручиком Чертковым от г. Камышина (на Волге) к р. Уралу (Яику), с крепостью в урочище Узенях (позднейший Новоузенск), проходила по рубежу пустыни, не углубляясь в нее. Кордоны на этой линии содержались до 1830-х годов. 5). Еще в 1837 г., пред началом большого "казацкого" (киргизского) восстания 1840-х гг., в Зауралье сооружались пикеты между Кокчетавом и Акмолинском в пределах все той же ковыльно-полынной степи.

3. Наконец, в 1840-х гг. вместе с подавлением киргизского ("казацкого") восстания, руководимого султаном Кенесары (убит в 1847 г.), наступил третий период – период укрепленных линий в пределах пустыни. В течение 1841–1847 гг. в Казахстане русской властью было построено немало укрепленных пунктов. Некоторые из этих пунктов, вместе с подходившими к ним линиями пикетов, находились уже в пределах пустыни (например, основанный в 1845 г. Иргиз – первоначально "Уральское укрепление"). В 1847 г. русские вышли из низовья Сыр-Дарьи (постройка Раимского укрепления). После взятия ряда кокандских крепостей в 1850-х гг. была устроена "Сыр-Дарьинская линия". В то же время русские проникли в Семиречье и выдвинули свои укрепления к подножиям Тянь-Шаня. Попытка "сомкнуть" Сыр-Дарьинскую и Семиреченскую линии привела к завоеванию Туркестана (1860-1880-е гг.). И вместо "смычки" двух укрепленных линий получилось исчезновение всяких вообще укрепленных линий на всем пространстве – от западной границы до китайской и от Ледовитого океана до предгорий Гиндукша. То, что осуществили монголы в ХIII в. (и чего, в частности, добился Берке, заставив Даниила Галицкого срыть укрепления) – уничтожение укрепленных линий на всем пространстве евразийских пустынь и степей и в прилегающих к ним странах, – это вновь, после многовекового перерыва, осуществила императорская русская власть к концу XIX века. Таким образом, в течение последнего тысячелетия укрепленность западной русской границы является признаком постоянным. На пространстве же между западной границей и Китайской стеной существование и несуществование укрепленных линий сменяют друг друга в перемежающейся ритмике: 1) до времен Владимира Святого укрепленных линий не существует, 2) время от конца Х по XIII в. есть эпоха существования противостепных укрепленных линий, 3) время от XIII до начала XVI в. есть эпоха отсутствия таких линий (монгольское владычество), 4) с начала XVI по конец XIX в. продолжается новая эпоха строительства укрепленных линий, 5) она сменяется исчезновением этих линий в конце XIX века. Наши наблюдения можно выразить в иных терминах. Постоянно укрепленные: западная граница и Китайская стена означают собою границы исторического мира (Евразии). Укрепленные линии, то появляющиеся, то исчезающие, должны быть определены как внутриевразийские линии [250]250
  Эпохам несуществования внутриевразийских укрепленных линий отвечает, с большим или меньшим приближением, состояние таможенного единства Евразии. Эпохам существования этих линий соответствует таможенная раздробленность. Предваряя последующие работы, хотим отметить, что рассматриваемые на этих страницах факторы имеют значение и в экономической жизни.


[Закрыть]. Разъединение сменяется здесь объединительным процессом (исчезновением укрепленных линий).

История этих линий – одно из выражений периодической ритмики государствообразующего процесса Евразии [251]251
  Приведенному наблюдению не противоречит подвижность западной русской, границы. Не бывает «абсолютных» и неподвижных границ.


[Закрыть].

В частности, в течение русской истории мы замечаем две обособленные эпохи существования противостепных укрепленных линий: Х – XIII вв. и века XVI–XIX. Примечательно, насколько различны финалы этих эпох. Первая заканчивается уничтожением укрепленных линий в силу покорения Руси степняками. Вторая завершается исчезновением этих линий в силу подчинения степняков России. Видимо, Россия XVI–XIX вв. существенно отлична от Руси X–XIII веков. Одно из важнейших отличий заключается в том, что Россия XVI–XIX вв. есть Русь, прошедшая татарскую школу [252]252
  На основании всего вышеизложенного на предыдущих страницах отношение Руси-России к истории монголо-татарских держав можно свести к нижеследующим моментам: 1) в течение двух веков значительная часть русского племени находится под властью Золотоордынской державы; 2) в следующие века Русское государство представляет собою одно из царств-наследников Золотой Орды и принадлежит по преимуществу к той системе государств, которая образовалась в результате распадения Золотоордынской державы; 3) к XIX в. Россия воспроизводит и восстанавливает (в геополитическом смысле) Золотоордынскую державу XIII–XIV вв. (а отчасти и Великую Монгольскую державу этого времени). Так принадлежность к золотоордынской геополитической системе и сопряженность с нею красной нитью проходит в русской истории последних столетий. В этом смысле значение Золотоордынской державы в русской истории не меньше значения империи Карла Великого в истории европейской.


[Закрыть]…

Конкретные наблюдения над историей русских укрепленных линий XVI–XIX вв. вкратце могут быть сведены к нижеследующей схеме: 1) XVI–XVII вв.: период укрепленных линий в пределах лесостепи; 2) XVIII – первая половина XIX в.: период укрепленных линий в пределах ковыльной и полынной степи; 3) середина XIX в.; период укрепленных линий в пределах пустыни [253]253
  При рассмотрении этой схемы нужно иметь в виду указанные выше случаи «запаздывания» и «предварения» эволюции.


[Закрыть]. Приведенная схема обнимает историю укрепленных линий в пределах евразийских низменностей-равнин и невысоких горных стран, отделяющих эти равнины друг от друга (Урал и горная страна восточного «Казакстана»). Особую группу составляют русские укрепленные линии, охватывающие горные местности на периферии Евразии. Целью устройства таких линий являлось «замирение» гор. Строительство это получило особое развитие в XVIII и первой половине XIX в., когда русское расширение подошло вплотную к крупным горным массивам Кавказа и Алтая.