Текст книги "Пути Деоруса (СИ)"

Автор книги: Петр Машьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

– Ты все так же меня не жалеешь, господин… – вздохнул торговец, облокотившись на прилавок и покачав головой. – До Серебряной Бухты и обратно плыть или ты?.. – Неардо затих.

– Да. – Ганнон кивнул. – Будет что племяннику рассказать, почтенный.

***

Пока подручные собирали товар, Хиас’ор сноровисто подготовил яхту к плаванию. Борта отливали красным в лучах солнца, на зеленом парусе красовалась золотая хризантема.

– Сюда много вина не влезет, почтенный, – сказал Ганнон, сидя на корме. – На этой племянник и ходит?

– Нет, господин, на той, – неардо указал на корабль побольше, покачивающийся на волнах неподалеку. А затем, не без гордости, постучал по красному дереву. – А эта для меня, это мой… Молх, как это по-вашему? Надел? Наследство? Честь? В общем, хеавор, самое главное.

Со спущенным парусом яхта пошла по течению реки в сторону моря. Мост, по которому Ганнон переходил из Речного города в Замок, одновременно служил речными воротами: металлическая решетка охранялась и редко открывалась полностью. Она отделяла участок речных берегов Замка и квартала знати от рынка и городских районов на юге. Знакомые стражники моста по сигналу полностью открыли проход для яхты. Судно проплывало между Внутренним садом на восточном берегу и причалами поместий – на западном. Хиас’ор во все глаза смотрел на придворных, гуляющих среди деревьев. Слышалось беззаботное пение птиц. «Как будто и нет того ужаса в нескольких минутах ходьбы от этого райского уголка», – мрачно подумал Ганнон, глядя на Зеленую Стену, пока его спутник наслаждался видом.

Отплыв чуть дальше, они увидели еще одну яхту, тоже из красного кедра, но на парусах – цвета знатного дома. На палубе были молодой господин и его учитель, седой неардо. Наставник махнул рукой и отсалютовал проплывавшей мимо хризантеме на вымпеле. Хиас’ор ответил тем же, они обменялись несколькими короткими фразами на своем языке и рассмеялись. Разойдясь с соплеменником и выйдя в море, виноторговец уверенно поставил паруса и направился вдоль берега на запад – к маяку.

– Ну как поездка, почтенный? – прикрывая лицо от ветра, выкрикнул Ганнон.

– Не поездка, плавание! Великолепно! Думаю, я понравился той даме в голубом платье! – рассмеялся в ответ Хиас’ор.

– Не сомневаюсь в этом. О чем говорили с наставником юного лорда? – поинтересовался асессор. Яхта быстро летела на запад мимо храма и стен внешней гавани.

– Спросил, не скучно ли ему, он ответил, что золото хорошо лечит тоску! А он спросил про тебя, господин! – Неардо перекрикивал шум волн и ветра.

– А ты что?

– Сказал, как есть, что это цорра ботеро, как бы перевести? Вынужденная, но не бесплатная услуга почтенному? Власти? Как-то так. – В голосе торговца не было намека ни на обиду, ни на несправедливость. Ганнон только пожал плечами, «Понять неардо» – так на севере от гор говорили про заведомо безнадежное дело.

После гавани по левому борту стал виден пляж: и без того всегда многолюдный, сегодня он был полон горожан, что пришли посмотреть на цирк, раскинувшийся чуть дальше от берега. А местные уж точно не откажут себе в удовольствии что-нибудь продать или украсть в такой толпе.

Наконец стал виден Маяк. Его вершина, конечно, была заметна издалека, но вот показались и строения Морского Легиона у подножия. Проходя мимо бухты, где стояла на приколе Сцилла, Хиас’ор помрачнел и сплюнул за борт. Ганнон, удивленный таким пренебрежением, полюбопытствовал:

– Разве вы не любите корабли?

– Еще как любим. – Неардо с тоской взглянул на парус. – И Флотилию свою мы любили…

– Ох, прости, почтенный, я не подумал, – спохватился Ганнон. Он вспомнил стеклянный потолок башни Совета, ровесника морского разгрома, и часть последовавшей дани от Почтенных господ южных земель Деоруса, ставших Неардором.

– Да что уж теперь… Столько поколений прошло, а это ваше чудище все плавает… – Хиас’ор погрозил кулаком в сторону бухты.

Остаток пути до Маяка они проделали молча. Как только яхта пришвартовалась у пирса для небольших судов, в их сторону выступили двое легионеров в сине-зеленых морских плащах без гербов и при оружии. Их лица не выражали угрозы, скорее растерянность: они внимательно осматривали необычную лодку, выделявшуюся среди местных пузатых суденышек из светлого дерева, покачивающихся на волнах. Когда Ганнон спрыгнул на пирс, один из Откликнувшихся обратился к нему:

– Ви-Виархато, визрат! – Он сдвинул брови, с трудом припоминая приветствие, но быстро сдался. Хиса’ор закашлялся, сидя в лодке, он наверняка скрывал смех. – Почтенные, вы из посольства при дворе? – Легионер указал рукой на уже собранный парус, на котором он успел рассмотреть хризантему.

– Нет, но мы и правда из замка. Ганнон, асессор, – представился юноша и слегка поклонился. Откликнувшиеся отсалютовали в ответ. За прошедшие недели Ганнон произносил свою должность вслух больше, чем за последние пару лет. Это было ему не по душе. – Мне нужно увидеть Иссура Лизариса, что недавно стал служить при штабе.

– Мда, имеется такой, недавно появился. – В голосе служаки послышалась неприязнь.

– Вы могли бы показать мне дорогу?

– Да, конечно. – Легионер замялся и обратился к напарнику: – Присмотри тут, я быстро.

Тот коротко кивнул. Затем на мгновение задумался и спросил: – Это ведь не лодка из замка? Как бы записать? Или он уплывет?

– Выгонять не стоит, – протянул Ганнон. Он тоже недолго помедлил, размышляя, и продолжил: – Если уж на то пошло, проследите, чтобы не уплыл. Напишите мое имя и должность, хватит вам для отчета.

Откликнувшийся провел асессора через двор, где тренировались легионеры. Очень похоже на тренировки Земного, но еще тут стояли настоящие онагры и баллисты, Откликнувшиеся раз за разом заряжали и разряжали метательные орудия. Кожаные кирасы вместо металлических, мечи короче и шире. Бывать в Маяке Ганнону еще не доводилось, и он неосознанно собирал информацию – это было его второй натурой. Пройдя мимо многочисленных построек из белого камня, асессор и стражник направились к самому Маяку, который загораживал небо. Когда Ганнон задрал голову, чтобы разглядеть верхушку, сопровождавший его легионер самодовольно усмехнулся.

Пройдя сквозь портал в невероятно толстых стенах, они оказались в удивительно тесном пространстве: всюду были полки со свитками и стопками листов, деревянные лестницы – где-то винтовые, где-то с пролетами – соединяли комнаты и этажи. Ганнон изо всех сил старался запомнить извилистую дорогу, которой его вел спутник, но толку от этого не было никакого. Он пытался считать лестницы, пока поднимался, но несколько раз они шли и вниз, причем высота этажей каждый раз отличалась.

Наконец, мужчины вышли в просторный каменный коридор с высоким потолком, в конце которого даже были видны пробитые во внешней стене окна. Камень здесь был уже значительно тоньше, лучи света из многочисленных узких окон подсвечивали витающую в воздухе пыль. Коридор был настолько широк, что представлял собой, по сути, настоящую залу, так его и использовали: деревянные стеллажи служили перегородками, между ними сновали писцы и Откликнувшиеся. Сопровождавший указал Ганнону направление и отправился восвояси.

За одним из столов над свитками корпел Иссур. Увидев Ганнона, он немало удивился, но был рад отвлечься. Лизарис сдвинул пергаменты в сторону и указал пришедшему на свободный табурет. Юноша присел, огляделся по сторонам и заговорил:

– Доброго дня, Иссур. Как ты тут?

– Хорошо, спасибо. Тренировок все меньше, а свитков все больше – не думал, что буду скучать по береговой муштре! А что там у вас, что привело сюда?

– В замке произошло… кое-что. – Ганнон помедлил. – Рассказывать пока нельзя, но, думаю, ты скоро об этом услышишь.

– Ну, Виннар с этим разберется, он же стражник.

– Да, – Ганнон с улыбкой кивнул, – но нам нужна твоя помощь, кое-что из ваших записей.

– Хорошо. – Иссур задумался и насторожился. – А почему не обратиться к командованию? Почему ко мне?

– Дело требует тишины, тут нужны свои люди. Не просто же так королева хлопотала за тебя. Понимаешь?

Иссур резко выпрямился на стуле и хлопнул ладонями по столу, заставив собеседника отшатнуться.

– Так вот откуда эти перешептывания! – Откликнувшийся слегка покраснел, несколько розовых пятен появились на щеках и скулах. – Это из-за вас на меня тут косо смотрят?

– Разве… тебе не давали знать об этом? Служанка или даже она сама?

Иссур отрицательно помотал головой. «Странно, очень странно, – подумал Ганнон, – Может, не было времени?..» Вслух же он произнес:

– Так или иначе, не буду просить ни о чем, что поставило бы тебя в неловкое положение. Мне нужно понять, сколько подземных сейчас в городе и сколько из них прибыли в этот Прилив.

– Это… должно быть не сложно. – Иссур встал и потер пальцами виски. – Их всего несколько сотен в ротации, ротаций – три. – Откликнувшийся подозвал нескольких слуг в одеяниях цвета пергамента и отправил за нужными записями.

– И еще: ты не знаешь легионера в летах, немного сутулый, волосы черные с сединой, на подбородке шрамы, будто от ожогов? – Ганнон припомнил черты странного гостя Коула.

– Сутулый, тоже подземный?

– Нет, кажется, Земной… Но ты говорил, они носят в городе и старые плащи.

– Ахах. – Иссур рассмеялся и с сочувствием взглянул на собеседника. – Земных-то побольше будет. Герб?

– Нет. – Ганнон помрачнел, понимая нелепость своего запроса. Иссур только развел руками.

– Ну, у каждого Подземного и правда сохраняется и старый плащ, – добавил легионер без особой надежды. – Я поспрашиваю.

Ганнон благодарно кивнул и осмотрел стопки свитков и книг, громоздящихся на столах.

– Не ожидал увидеть здесь столько писарей. – Он обвел руками помещение. – Чем вы тут занимаетесь?

– О, на самом деле, это интересно! – Иссур оживился. – Оказывается, здесь собраны все записи об урожаях и грузах из Колоний со времен… да чуть ли не с самого начала. Надо смотреть, сколько и когда собираются везти, чтобы кораблей хватило и никто не остался без охраны…

– У вас тут записи об урожаях?

– Да, так сложилось. Раньше Торговая Стража работала на гильдии, которые возили грузы для благородных господ до Клича…

– Клича?

– Ну, мы же От-клик-нувшиеся. – Иссур усмехнулся и коротко отсалютовал. – Потом мы стали служить Избранникам и дела гильдий потихоньку слились именно с Морской Стражей, ну, с Легионом тогда уже… – Знакомое сочувственное выражение показалось на лице Откликнувшегося. Он вздохнул и продолжил уже медленнее: – Но сейчас я собираю кое-что для младшего Тхаласса.

– Того, что вел Сциллу?

– Ага, для него. Скоро ему идти на Трибуну с отцом, двор приехал, Сцилла приплыла. А вот и он, помянешь демона… – Иссур заметно напрягся: он аккуратней разложил несколько свитков и убрал кудри со вспотевшего лба.

По коридору шествовала настоящая процессия: множество слуг, несколько Откликнувшихся с гербами и с десяток – без. Во главе шел высокий молодой человек с темными волосами, перехваченными тонкой золотой лентой на лбу, застежка плаща – тоже из золота – изображала огромный корабль. «Дом Тхаласс, Бойся чудовищ, – машинально проговорил про себя Ганнон. – Значит, наследник, которому впервые доверили серьезное дело, скоро прибудет ко двору. С этим можно работать, заодно и Иссуру поможем», – продолжал размышлять асессор в ожидании процессии, смотря то на одного Откликнувшегося, то на другого.

Оказавшись возле стола Иссура, молодой капитан отвлекся от разговора со свитой и приготовился уже обратиться к нему, но тут заметил поднявшегося на ноги Ганнона. По лицу Тхаласса пробежало замешательство, которое он быстро постарался скрыть. Необычная одежда Ганнона точно выдавала персону достаточно важную, чтобы проявить уважение, но недостаточно – чтобы сразу понять, кто это, Молк возьми, такой. С осторожностью, понятной для человека, только что получившего большую ответственность, наследник коротко отсалютовал и вежливо представился:

– Виссор Тхаласс, Морской Легион, Сцилла. С кем имею честь?

– Ганнон, асессор его Величества. – Юноша поклонился и сразу перешел к делу: – Вы, разумеется, слышали о произошедшем и понимаете важность ситуации? – Он смотрел на Тхаласса серьезно, усмехнувшись про себя: «Пусть потренируется перед трибуной в Тронном зале».

– Мы, – Виссор оглянулся на приближенных и, не найдя поддержки, продолжил: – конечно. Наша верность и содействие на стороне его Величества.

– Превосходно. – Ганнон улыбнулся и присел, указывая на еще одно свободное сидение. Тхаласс смешался, припоминая этикет, но потом просто двинулся в сторону табурета, взбаламутив расступающуюся свиту, как песок в луже. Дождавшись, пока он сядет, Ганнон продолжил: – Этот талантливый юноша, – он указал на Иссура, который все еще стоял, поглядывая на остальных Откликнувшихся, – да садись же, – снисходительно поторопил его асессор, – их Величества лично просили о его участии и помощи. Капитан Виннар также одобряет кандидатуру.

Виссор вдумчиво посмотрел на Иссура, замершего, словно статуя, затем – на Ганнона.

– Юный Лизарис в вашем распоряжении, господин. Мы рады помочь Двору в разрешении этого неоспоримо важного дела, – медленно проговорил он, подбирая самые обтекаемые формулировки.

– Благодарю, – произнес юноша. Кровь бурлила от восторга. Перед ним стоял тот, кто в будущем станет одним из самых влиятельных людей Деоруса, но сейчас команды раздавал Ганнон. Он чувствовал себя акулой среди мальков: все же Коул умел ковать себе инструменты. – Мы как раз дожидались слуг с нужными свитками.

Виссор молча кивнул и собрался уходить, но все же решил оставить последнее слово за собой и бросил через плечо:

– Лизарис, я жду твоего доклада: сперва по новому делу, конечно, а затем – и по всему остальному.

Иссур безмолвно смотрел вслед удалявшейся колонне, а затем воззрился на Ганнона. Взгляд его выдавал то же изумление, с каким сам Ганнон наблюдал усмирение кастелянши Виннаром. «Глядишь, и я что-то умею», – подумал асессор, и эта приятная мысль и кураж игры ненадолго согрели его. Но тут же вернулись воспоминания об ужасе в Дубильне, и холодный, тяжелый ком снова занял свое обжитое место в районе желудка. Юноша сидел молча, постукивая пальцами по столу, пока его не вывел из отрешенных размышлений вернувшийся слуга. Иссур с тревогой смотрел на асессора: видимо, выражение лица его было мрачным.

– Хм, Ганнон, здесь списки вернувшихся в этот Прилив.

– Да, да, спасибо. Я могу взять их ненадолго?

– В принципе нет, но после разговора с Виссором, наверное, да, – протянул Иссур.

Ганнон пробежал глазами по списку: имена, возраст, отношение к Земному дому, ни одного с собственным девизом, все молодые, похоже, и вправду опасная служба.

Несколько слуг наследника откололись от свиты, развернулись и пробежали мимо, внимательно глядя на Ганнона.

– Бегут узнавать, кто, Мархокар его сожри, такой асессор, – усмехнулся Ганнон. – Должность невеликая, но в сочетании со слухами о твоем фаворитизме, – Иссур при этих словах скривился, – вопросов не возникнет, – хмыкнув, завершил юноша.

***

Вернуться на Речной рынок тем же путем было проще, чем высаживаться во Внутреннем саду замка, ведь доступ туда был далеко не у всех придворных, что уж говорить о слугах. Швартуясь, Хиас’ор спросил:

– Как прошло в Маяке? Ты, господин, такой уставший вышел, побоялся спросить.

– Да дольше выход искал, чем дело делал, – усмехнулся Ганнон.

– После такого дня не помешает выпить, – протянул неардо, – то вино, что купил: не дрянь с гор, а хорошее – осталась только пара…

– Прости, почтенный, до конца этого дела еще далеко, – мягко прервал его асессор.

Неардо развел руками и поклонился: ему тоже пора было возвращаться к своим заботам.

– Боги в помощь, Хиас’ор, – сказал Ганнон на прощание, а сам направился в сторону замка через рынок, кожей ощущая, как изменилось настроение среди прилавков. Было еще светло, но над городом как будто сгустились сумерки. Стражников уже не было видно. Мрачная тишина лишь иногда нарушалась приглушенными разговорами – люди не желали быть услышанными, но все же обрывки фраз можно было различить: «Клика», «священники мертвые!», «резня». Толстые стены замка не очень-то хорошо сдерживали слухи.

Акт 2. Глава 4 По следу

Атмосфера в Дубильне не изменилась: все старались вести себя тихо и не высовываться. Ганнон подошел к одному из братьев-инструкторов и спросил, где хранят старые записи. Как и ожидалось, монах указал на небольшую башенку, где живет – жил – старший инструктор. Она возвышалась в углу здания за обеденной залой, аккурат над скалой, где случилась бойня.

Поднявшись по ступеням, Ганнон вставил в замок ключ с засохшими пятнами крови. Механизм тихо провернулся, и юноша оказался в просторной келье: кровать с соломенным матрасом, стол, священные книги и свечи. Рядом с письменным столом стояли два кресла. В стене, напротив входа, была еще одна дверь с прорезями, из которых струился яркий свет. Убрав задвижку и распахнув ее, юноша зажмурился от света и порыва соленого ветра – проем выходил в сторону моря, двумя руббами ниже была та самая площадка. Внизу проема была металлическая решетка пол-рубба высотой, не дававшая упасть. Ганнон оперся на нее и высунулся наружу, чтобы посмотреть вниз: тел там уже не было, кровь тоже постарались отмыть от шершавого камня, но без толку. Похоже, следы останутся на годы. «Может, станут реже мучать ребят…» – вздохнув, подумал Ганнон.

Резкий скрежет прервал его размышления, и одновременно он ощутил, как лишается опоры. Решетка погнулась и провалилась вниз, оставшись болтаться на одном перекрученном пруте. Ганнон едва успел расставить руки в стороны и упереться в грубые каменные стены. Сердце подскочило, с усилием он смог втолкнуть себя обратно в комнату. Отдышавшись, юноша мелкими шагами подошел к проему и осмотрел остатки решетки: неудивительно, тут не хватало нескольких прутьев… Он снова вспомнил прибитые к скале тела.

Юноша закрыл внешнюю дверь на засов. Пока глаза не привыкли к полумраку, он видел лишь светлые ромбы из прорезей. Немудрено, что старший инструктор всегда первым приходил к наказанным, если те были достаточно слабыми, чтобы заплакать, или дерзкими – чтобы говорить. Ганнон поднял глаза и увидел максиму над дверью: «Власть карать и не наблюдать кару составляет жестокость». Жестокость не считалась злом, но могла быть его составляющей в другой максиме. Как ни старался, но юноша не смог вспомнить такой.

Он быстро нашел нужную ему книгу и положил на стол, рядом со списками Иссура. Свечей было в избытке, оставалось только зажечь: как всегда, огниво не поддавалось его усилиям. Искры, если и высекались, не могли поджечь трут. Намучавшись, он спустился на кухню со свечой и поджег фитиль от открытого огня. Повар предпочел отвернуться и сделать вид, что занят готовкой.

Списки имен пролетали перед глазами, Ганнон подсчитал примерный возраст буянов, исчезавших в Отлив, сравнил с тем, что было в списках из Маяка. Оставалось сличить с записями приюта. Понемногу чистый лист пергамента заполнялся, но работа была изнурительной. Когда раздался стук в дверь, юноша очнулся и поглядел на свечи, уже короткие, дневной свет в прорезях тоже почти иссяк. Звук повторился громче, со второго раза Ганнон понял, что это был условный стук, – Виннар вернулся.

Помотав головой, тяжелой от бесконечных имен и дат, Ганнон подошел к двери и отворил ее.

– Господин старший инструктор! – воскликнул Виннар, войдя с шутливым поклоном, но в кресло он опустился тяжело. Капитан глянул в сторону двери-окна и помрачнел, похоже, вспомнив, где был сейчас глава приюта. На обычно гладко выбритом лице Виннара проступила щетина, под глазами пролегли темные круги. Он жестом пригласил друга присесть на сидение напротив.

– Так здесь лучше громко не стучать. – Ганнон кивнул в сторону входа.

– Да, верно, но теперь можем себе позволить. – Улыбка вернулась на лицо Виннара, он устало потер виски.

– Ничего?

– Ничего. Перевернули весь город.

– Видел я твоих ребят, больше интересовались торговцами.

– Да знаю, я знаю… Но работаем с тем, что имеем, толковые тоже по городу прошлись. Есть тут выпить? – Капитан быстро пошарил под столом и действительно выудил из-под него наполовину пустую бутыль вина и чаши. Из-за приоткрытой двери послышались шаги – Виннар покачал головой, прикрыв глаза, но продолжал разливать.

– Капитан, я понимаю ситуацию, но это покои нашего… бывшего… я требую уважения… – сбивчиво говорил брат-инструктор в серой робе, вошедший следом за Виннаром. Мужчина явно запыхался и раздраженно смотрел на Ганнона, занявшего комнату почившего главы.

Тень, пробежавшая по лицу Виннара, была хорошо знакома Ганнону: он приготовился действовать, но его друг лишь встал со стула и резко развернулся, держа руки на рукоятях мечей.

– Ты покинешь эту комнату через минуту. Выбирай дверь, – жестко произнес Виннар и дернул головой в сторону внешней у себя за спиной.

– Как… как вы смеете? – Монах побледнел и сделал полшага назад.

– А что ты сделаешь? – ухмыльнувшись, Виннар взглянул на палку заткнутую за пояс инструктора и сжал руки в тонких кожаных перчатках на эфесах, послышался скрип. – Крыса, – отчеканил он и перевел на мужчину тяжелый выжидающий взгляд. Церковник колебался недолго – спустя миг Виннар уже довольно слушал поспешно удалявшиеся шаги инструктора.

Капитан снова сел за стол и протянул Ганнону чашу, затем отпил из своей, не дожидаясь друга. Встретив его встревоженный взгляд, Виннар пожал плечами:

– Что? Одному Иннару позволено иметь слабости?

– Нет, конечно, нет… Как он, кстати? И где?

– Уже в библиотеке, вроде оклемался. Ты нашел что-то?

– Да, посмотри список имен, ты всех знаешь?

– Хм, ты нашел многих. – Виннар одобрительно улыбнулся. – Не всех, но тут и незнакомые имена, стоит этим заняться… Мои люди…

Разговор прервал один из братьев по службе Коулу, бесшумно вошедший в келью. Он передал свиток Виннару, коротко кивнул обоим и удалился.

– Посмотрим… – протянул капитан, вглядываясь в записи. По мере прочтения на его лице росло волнение. Закончив, он поджег свиток от свечи и бросил догорать в широкий медный подсвечник. – Вот так новости! И от самого старика, представь! След ведет через пляж за Рыбными воротами, надо спешить! Большая часть моих ждет в трактире у северного выхода с Красного рынка, в подвале, там еще птица на вывеске…

– Понял, знаю это место, – ответил Ганнон. Его тревожило личное участие хозяина, как и поспешность Виннара – это было необычно, но другу он верил.

– Хорошо, поторопись туда! Я пойду другим путем, соберу еще нескольких.

***

Трактир находился в подвале одного из домов, верхние этажи здания служили гостиницей для торговцев с площади. И без того низкие потолки, под которыми клубился дым и пар от еды, поддерживали толстые деревянные балки. Ганнон пару раз приложился к ним головой, пока прокладывал путь между посетителями и столами.

Нужную компанию оказалось легко заметить: мужчины был одеты в черные плащи с низким воротом поверх кирас, на столе громоздились необычные для легионеров шлемы с забралами, на которых были нарисованы черепа. Короткие мечи, черненные углем, завершали образ, благодаря чему вокруг их стола была почтительная пустота даже в людном зале. Ганнон решил дождаться Виннара и понаблюдать – он узнал одного из подземных: это был тот блондин, что толкнул на рынке циркового карлика-зазывалу. Похоже, у легионера был зуб на лицедеев: он как раз поносил их последними словами:

– …кучка уродцев и проходимцев, не зря добрый король Уналмас сослал циркачей к Молку на Атор! Уродцы, карлики, да бородатые женщины! Вычистить бы их оттуда, вместе с остальными лесорубами!

Другой подземник, похоже командир, стукнул ладонью по столу и проговорил усталым голосом – чувствовалось, что повторяет он это далеко не в первый раз:

– Опять ты за свое! Не пырял тебя троглодит курумовым ножом! Ты хоть представляешь, где Атор, а где Гирсос?

– Я помню звук, с которым он раскололся, упав на камень, – продолжал упорствовать светловолосый подземник. – Хорошо запомнил вместе с болью в брюхе. – В подтверждение своих слов он приложил руку к животу. – Всех этих аторцев-побирушек надо заковать в кандалы и сослать без возврата в их же шахты…

– А островитяне тебе что сделали? Даже если кто и продал курум второй переплавки, зачем всех?

– Они бунтовщики, и всегда ими были, и еретики к тому же…

– Ну, это ты загнул, может еще и демонопоклонники?

– Не удивлюсь, вот не удивлюсь! – распалялся блондин. – Столько времени провести вдали от Деоруса…

– Ну, мы тогда тоже! – брякнул кто-то из компании – раздался общий смех.

– Уймись, Роннак! Смотри – вот идет Кавар, – пробасил вожак и указал на еще одного легионера, возвращавшегося к столу с выпивкой.

«Тоже высокий… И не тяжело им, таким, под землей?» – озадаченно подумал Ганнон, рассматривая верзилу, который быстро шел к своим товарищам, глядя прямо перед собой, при этом чудесным образом вовремя пригибался, чтобы не задевать головой балки. Ганнон заметил, что подземники были либо очень высокими, либо наоборот – коренастыми. Он готов был ставить деньги, что ребята повыше были из Дубильни, а низкорослые – из Земного Легиона.

Один из легионеров потянулся за кошельком, но вожак остановил его:

– Брось, Кавар платит сегодня. Он в этот сезон у мраморщиков работал.

– Как будто там меньше троглодитов, – мрачно проворчал легионер, – они с гор-то и лезут.

– Такой порядок, – командир пожал плечами, – или не хочешь больше туда?

Кавар молча отпил эль, признавая поражение. Вожак подземных усмехнулся и раздал кружки остальным. Похоже, даже такие вояки любят сторонний заработок. Торговля белым штормовым мрамором приносила огромные деньги, но охрана от Легиона – в отличие от фермеров – им не полагалась. «Не зря нас называют именно зерновыми», – Ганнон вспомнил слова кастелянши.

– Молчит, хочет жениться на хозяйской дочке! – заключил блондин, вызвав громкий смех товарищей.

Через несколько минут показался Виннар в сопровождении двух доверенных стражников, одетых как горожане. Сидевшие за столом дружно повернулись в его сторону, когда капитан подошел. Командир отсалютовал, не вставая с места, и начал собирать вещи.

– Закопались по привычке? – Виннар с усмешкой обвел рукой подвал и указал подбородком в сторону выхода. – Пойдем поговорим на воздухе. Ганнон! – Все взгляды устремились на него, недобрые взгляды. – Что стоишь неприкаянный?

Легионеры молча собирались и покидали заведение. Вожак, коренастый, с темной щетиной на бледной коже, задержался. Из его людей остался только Роннак. Он сильно ударил юношу плечом, проходя мимо, и не успел Ганнон отреагировать, как услышал голос предводителя.

– Подслушивал? – прошипел тот и, не оглядываясь, направился к выходу.

На улице легионеры собрались вокруг Виннара, он был одет в неприметную темную одежду, но при мечах. Подземники в темноте были едва видны, стоило только прищуриться, как их одежда и доспехи – все, кроме белых лиц – сливалось с окружением.

– На западном пляже есть контрабандист и вор, известный как Аторец, – начал Виннар. Подземники переглянулись, светловолосый ухмыльнулся. Вожак в ответ только развел руками. Капитан же продолжил: – Он может знать о местонахождении другого преступника, что опорочил честь Откликнувшихся, притворившись одним из вас. – Среди легионеров послышался недовольный ропот. – Поэтому Аторец нужен нам живым. Есть что добавить? – спросил Виннар, оглядев собравшихся.

– Да. – Ганнон шагнул вперед, кожей ощущая недоверие легионеров. – Часовые у ворот берут деньги у прибрежных. Нельзя дать им предупредить людей Аторца.

– Как они это сделают? До пляжа далековато, – спросил один из стражников.

– Как и всегда в темноте, – проворчал командир легионеров, – светом. Не пускать к факелам. Что-то еще? – Выражение его лица по-прежнему было недружелюбным, но он явно не собирался пренебрегать важной информацией.

– Он живет под навесом почти у выхода с пляжа: внимательно смотрите за теми, кто спит вокруг, – его могут охранять несколько головорезов с ножами, – предупредил всех Ганнон.

Виннар кивнул и скомандовал выдвигаться. Бойцы проверили оружие и, обменявшись короткими фразами, направились в сторону ворот. Капитан взял у одного из стражников меч в ножнах, что тот принес специально для Ганнона, и протянул ему со словами:

– Ты уверен? Мы можем и сами.

– Справлюсь. – Ганнон принял оружие из рук друга и повесил на пояс.

Стражники Виннара выглядели наименее приметно и потому пошли первыми. Когда через ворота друг за другом начали проходить Откликнувшиеся, солдаты на воротах действительно стали поглядывать на факелы, рядом с которыми уже стояли их сослуживцы из замка. Виннар выступил вперед с улыбкой, но слова его не были дружелюбными:

– Если я заподозрю, что нас ждали, окажетесь уже над воротами, ясно?

Караульные осмотрелись, старший сглотнул и молча кивнул. Деньги от отребья не были для него дороже жизни.

– Васар, оставь здесь одного из своих, – Виннар обратился к вожаку легионеров, и тот хлопнул по спине одного из них. Высокая фигура в черных доспехах и плаще, с закрытым забралом-черепом отделилась от группы и встала в караул. Судя по побелевшим лицам стражников, о них уже можно было не волноваться.

Спуск продолжался в полной тишине. Подземники шли парами, плечом к плечу, все движения были выверены и согласованы – колонна спускалась по лестнице, словно черная змея. Когда стал виден пляж, Ганнон догнал Васара, замыкавшего цепь, и указал тому направление к навесу Аторца. Тот повторил слова легионерам прямо перед собой, которые передали их дальше. «Змея» мягко свернула в нужном направлении.

– Ну ка, поплотнее, без щитов идете! – скомандовал предводитель, и легионеры сомкнули ряды еще сильнее.

Пройдя узкую тропу плотным строем, на пляже они рассредоточились, обходя цель со всех сторон. Ганнон не мог не восхититься тишиной и плавностью их движений. На участке берега, что был ближе к городу, а не к цирку, все уже спали. Пару дозорных, наблюдавших за сигналами от стражи ворот, скрутили быстро и без лишнего шума. Лица, выделявшиеся на фоне темноты, вдруг чернели, когда их хватали руки в черных перчатках, и исчезали во тьме – нейтрализованных береговых легионеры укладывали на песок. Все шло тихо и гладко, пока ночное безмолвие не разорвал пронзительный крик:

– Мо-олк, он пришел за мной! Прише-е-ел!

Ганнон узнал голос Аторца, тот выскочил из-под своего навеса, пытаясь зажечь огниво. Искры, которые он высекал трясущимися руками, подсвечивали его искаженное ужасом лицо. На мгновение береговой запутался в бахроме, которая появилась у навеса со времен последней их встречи с Ганноном. Люди стали просыпаться, зажглись огни. Аторец, увидев череполиких легионеров и Ганнона, плюхнулся на песок и стал отползать, бормоча что-то невнятное.