Текст книги "Казаки. Между Гитлером и Сталиным
(Крестовый поход против большевизма )"

Автор книги: Петр Крикунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

Генерал П.Н. Краснов несколько по-другому, более осторожно поддерживал казаков-националистов. В своих публичных выступлениях и обращениях он старался открыто не подчеркивать свою связь с самостийниками, а по-прежнему продолжал стоять на присущих ему еще с Гражданской войны ярко выраженных прогерманских позициях. «Казачьи войска, – заявил генерал в августе 1944 года, – возродятся для свободной жизни при помощи Германии и процветут под ее покровительством. Так будет! В этой вере в Вождя Адольфа Гитлера, в окончательную победу Германии, в возрождение наших казачьих войск, станем ныне, казаки, заедино! Забудем, откинув навсегда, старые счеты, обиды и разговоры о старшинстве и о своих заслугах… Станем все просто казаками, борющимися за общее дело… В страшный час общего напряжения перед грядущей победой мы все, казаки, и идущие с нами и готовящиеся стать казаками „иногородние“ исполним до конца, с полною верой в успех, свой долг с достоинством!»[177]177
  Казачья лава. 1944. № 18. 10 августа. С. 1.


[Закрыть] Пожалуй, наиболее ярко свои «самостийные» настроения генерал П.Н. Краснов выразил в одной из журнальных статей, опубликованной 12 декабря 1944 года: «Слышны голоса: Россию хотят завоевать, Россию хотят делить на части, русский народ хотят обратить в рабов… Где Россия? Ее давно уже нет, не будем говорить напыщенных слов о разделе давно поделенной России, о рабстве давно обращенных в рабов… но обратим все свои силы прежде всего и только на свое собственное казачье дело, дело свободы и независимости своего Края – Казачьей Земли»[178]178
  Цит. по: Окороков А.В. Казаки и Русское освободительное движение. В сб.: Материалы по истории русского освободительного движения 1914–1945 / Под общей редакцией А.В. Окорокова. Вып. 1. М., 1997. С. 240.


[Закрыть].

Одновременно Краснов вел с лидером казаков-националистов Василием Глазковым тайные переговоры. В конце июля 1944 года в Берлине, при участии немецких чинов из Восточного министерства, состоялась одна из таких встреч. На ней П.Н. Краснов якобы пообещал В. Глазкову, что Главное управление казачьих войск вскоре будет переформировано в казачье правительство, в котором самостийники получат целых три «министерства» – пропаганды, внешних и внутренних дел. 2 августа 1944 года П.Н. Краснов даже издал приказ № 8 о начале реорганизации Главного казачьего управления и вызове в Берлин министров-самостийников (П. Полякова из Белграда, В. Карпушкина из Чехии, Д. Еременко из Словакии), однако по неизвестным причинам приказ не был опубликован, а вскоре его аннулировал новый, также нигде не публиковавшийся приказ № 9 от 19 августа 1944 года. «Это было время, – тонко подметил в одной из послевоенных статей непосредственный участник тех событий казак B. Никонов, – увлечения самостийными течениями, перед которыми не устояли даже такие лица, как генерал В.Г. Науменко, генерал А.Г.Шкуро и многие другие… Повторяю, что это было время, когда мало кто устоял от соблазнов самостийничества, призрачных республик, бумажных суверенов и прочих прелестей»[179]179
  Никонов В. О казачьих делах //Часовой. 1950. № 302 (10). Ноябрь. С. 17–18.


[Закрыть].

Несмотря на то что генералы П.Н. Краснов, В.Г. Науменко и А.Г. Шкуро начали понемногу отходить на «националистические» позиции, между собой они никак не могли найти общий язык и открыто враждовали. В связи с этим очень любопытна характеристика отношений между тремя атаманами, данная казаком C. В. Маракуевым в ноябре 1944 года и лишний раз доказывающая, что даже среди самых авторитетных и уважаемых казачьих лидеров нередко шла обыкновенная грызня и борьба за власть, а не работа по «построению будущего объединенного казачества»: «Шкуро отозван в Берлин ввиду недостойного поведения в Вене… Он прикомандировывается к Главному Управлению, вероятно, по проискам Науменки и вопреки желанию Краснова, который этим назначением очень недоволен. Недоволен он также Ген. Науменко, который успел втереть в Гл. Упр. 9 кубанцев. В разговоре с Балабиным П.Н. высказал это недовольство, сказав о кубанцах, что „они казачьи жиды“ по своим ухищрениям и пролазничеству… Шкуро в Вене пьянствовал, брал взятки за выдачу удостоверений о прикомандировании „к его штабу“»[180]180
  ГАРФ. Ф. 6532. ОП. 1. Д. 89 (б). Л. 4.


[Закрыть].

Глава 4
Казачья эмиграция и русское освободительное движение

В конце войны военное и политическое руководство Третьего рейха хваталось за любую возможность, чтобы предотвратить свой крах: В целях максимально полного использования людских ресурсов оно решилось на создание русского политического центра, олицетворяющего собой правительство в изгнании, и на объединение всех восточных «добровольческих» частей в единую армию с номинальным статусом союзной державы. Эти меры, по мнению Гиммлера и некоторых других нацистских вождей, должны были сплотить всех русских, а также представителей других народов России для борьбы против большевизма и превратить германо-советскую войну в войну гражданскую. 16 сентября 1944 года состоялась официальная встреча генерала А.А. Власова и рейхсфюрера СС Гиммлера, результатом которой стали создание в ноябре того же года печально известного Комитета освобождения народов России (КОНР), который должен был объединить под своим началом все антисоветские силы, и начало формирования двух русских дивизий из 10 намеченных в перспективе. Также в перспективе под начало А.А. Власова должны были перейти все созданные к этому моменту коллаборационистские части из числа жителей СССР, включая казачьи.

Естественно, казаки не могли остаться в стороне от этого события. Многие авторитетные в казачьей среде генералы приветствовали набирающее силу власовское движение. Е.И. Балабин писал 6 декабря 1944 года полковнику С.В. Маракуеву: «Движение генерала Власова – это единственная надежда на спасение нашей измученной Родины, и все верные сыны ее должны отдать все свои силы для поддержания этого движения. Надо включиться в борьбу с большевизмом и не ждать того часа, когда придет жид-комиссар и грубо поставит к стенке…»[181]181
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 363.


[Закрыть]«Казачество пойдет с Вами, – написал Балабин Власову 25 октября 1944 года, – на освобождение России не для создания своей особой государственности. Эта мечта утопистов и авантюристов не имеет корней в сознании казачьего народа и культивируется численно ничтожной группой безответственных»[182]182
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 329.


[Закрыть]. В том же послании Е.И. Балабин выразил надежду, что Власов привлечет к сотрудничеству как можно больше казаков, и даже порекомендовал в качестве представителя донского казачества при создаваемом Комитете генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова. 6 ноября 1944 года он подал рапорт в Штаб Вооруженных сил КОНР с просьбой о приеме на службу.

В конечном итоге генералы Ф.Ф. Абрамов и Е.И. Балабин вошли в президиум созданного А.А. Власовым «Комитета освобождения народов России» (КОНР) и приняли участие в его учредительном съезде, состоявшемся 14 ноября 1944 года в Праге.

Многие влиятельные представители казачьей эмиграции также склонялись к поддержке власовского движения. 14 ноября 1944 года в Праге был обнародован знаменитый Манифест Комитета освобождения народов России, который провозглашал либерально-демократические принципы строительства новой государственности в России после войны. Этот документ от лица казаков-эмигрантов подписали генерал-лейтенанты Е.И. Балабин и Ф.Ф. Абрамов, а также Шамба Балинов. Позднее и другие казачьи руководители вступили в КОНР и выступили в поддержку А.А Власова, среди них были атаман Донского войска генерал Г.В. Татаркин, генерал-лейтенант А.Г. Шкуро, генералы И.А. Поляков, В.И. Морозов и атаман Кубанского войска В.Г. Науменко.

Однако против КОНР и генерала А.А. Власова выступило Главное управление казачьих войск и лично генерал П.Н. Краснов. Атаман увидел во власовском комитете прежде всего не «спасителя России», а опасного конкурента в борьбе за симпатии нацистского руководства и развернул против него бурную агитацию в казачьих массах. Основным лейтмотивом его выступлений был тезис о том, что «Россия погибла безвозвратно» и казачество может существовать на территории Европы только в виде самостоятельного территориального образования, только под покровительством Германии и под именем «Среднеевропейского казачества». П.Н. Краснов также крайне отрицательно отнесся к созданию КОНР и его вооруженных сил, ибо усмотрел в этом угрозу казачьим вольностям, обещанным декларацией германского правительств от 10 ноября 1943 года. Он объяснял несостоятельность идеи объединения казачьих войск с РОА тем, что казаки уже принесли присягу на верность фюреру и Германии, и критиковал манифест КОНР за то, что «там мало говорится о православной вере и нет ни слова о жидах». «Неужели, – вопрошал генерал в одном из публичных выступлений, – жидам оставят и дальше право распоряжаться Россией?»[183]183
  Решин Л. «Казаки» со свастикой. Документы из архивов КГБ // Родина. 1993. № 2. С. 73.


[Закрыть]

Вражда генералов Власова и Краснова уходит своими корнями еще в 1943 год, когда при посредничестве С.Н. Краснова и К.Г. Кромиади должна была состояться, но так и не состоялась их первая встреча. Основная суть разногласий заключалась в том, что казачий генерал выступал за полное уничтожение всего, что было создано в России в годы советской власти, за продолжение тесного сотрудничества с немцами, за протекторат Германии над казачьими территориями и требовал признания РОА частью немецкой армии. Он считал, что германское руководство является гарантом предоставления казакам прав, привилегий и неприкосновенности их земель. П.Н. Краснов также полагал, что для освобождения России от власти коммунистов нужно сначала твердо обосноваться на казачьих землях и только потом общими силами двинуться на север (он был уверен, что центр и север России гораздо больше коммунизированы, чем казачьи земли). Генерал А.А. Власов в свою очередь выступал не за протекторат Германии, а за равноправные союзнические отношения и за сохранение многих порядков, установившихся в СССР. Кроме того, он расценивал казачество как важный фактор стабильности на юге России, но не как национальность с претензией на автономию и собственное государство. Соратник А.А. Власова К.Г. Кромиади в своих мемуарах привел следующие слова руководителя РОА по поводу взглядов П.Н. Краснова: «Во-первых, трудно сказать, какая часть населения России больше и какая меньше коммунистическая при настоящем смешении населения, во-вторых, коммунизм надоел всему населению, но есть и люди, устроившие свое благополучие на порядках коммунистов, и те будут бороться за него. Что касается наступления с юга на север, – это битая карта Белых армий времен Гражданской войны. Казаки бесспорно прекрасное войско, но ими и центр и север России не покоришь! Иначе говоря, голой силой коммунистическую власть в России не уничтожим. Для этого нужно, чтобы население центра и севера, как и южане, было бы уверено, что в борьбе против коммунистов творится его воля. Немцы во время этой войны своим обманом многому нас научили»[184]184
  Кромиади К. За землю, за волю… Сан-Франциско, 1980. С. 180–181.


[Закрыть].

После учредительного съезда Комитета освобождения народов России П.Н. Краснов и его окружение в категоричной форме потребовали, чтобы вступившие в эту организацию генералы Ф.Ф. Абрамов и Е.И. Балабин сделали заявление в прессе о том, что представляют лишь собственное мнение, а не являются представителями каких-либо казачьих групп. Потрясенные таким напором старого атамана, оба генерала согласились с его требованиями, так как действительно не были избраны в комитет казачьими кругами, а вступили в него исключительно по личному приглашению А.А. Власова. П.Н. Краснов тем временем передал в президиум КОНР и лично А.А. Власову записку, в которой еще раз обозначил свои крайне прогерманские позиции: «Все казаки собираются в свой Казачий Корпус под казачьим и немецким командованием. Они идут, как и шли, сражаться против большевизма, лютыми врагами которого являются. Если будет тот счастливый час, когда Русская Освободительная Армия, пойдет на Восток, чтобы сломить большевизм, они будут счастливы идти на ее правом фланге, но пойдут под немецким командованием, ибо они присягали Германии и ее фюреру и освобождение родных краев видят только при помощи Германии»[185]185
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1.Д. 14. Л. 371 (об).


[Закрыть].

Несмотря на то что Е.И. Балабин на словах «признал свою вину» перед Красновым и «его казачеством», он тем не менее продолжал тесно сотрудничать с А.А. Власовым. Пытаясь выяснить отношение простых казаков к Русскому освободительному движению и своему вступлению в КОНР, он запросил об этом атаманов всех эмигрантских станиц, входящих в «Общеказачье объединение в Германской империи». Результаты опросов были неутешительными для П.Н. Краснова и его соратников. Квартира Е.И. Балабина была буквально завалена примерно одинаковыми по своему содержанию письмами: «Общеказачья станица в Пльзене, приветствуя Вас, Ваше Превосходительство, как члена Президиума Комитета Освобождения Народов России от большевистского режима, присоединяется к национальному народному движению, возглавляемому генерал-лейтенантом Власовым для свержения большевизма, и считает своею обязанностью примкнуть к этому движению и поддерживать его всеми зависящими способами»[186]186
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1.Д. 13. Л. 212 (об).


[Закрыть]. Но самым большим разочарованием для П.Н. Краснова было то, что он начал понемногу терять популярность среди простых казаков, еще недавно буквально боготворивших старого залуженного генерала. «Суждения генерала Краснова, – писал рядовой казак атаману Е.И. Балабину, – очень далеки от казачьих настроений, которые он извращает на свой аршин, и принимает за действительность то, что дает ему его письменная фантазия и его пристрастие»[187]187
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 4. Л. 45.


[Закрыть].

25 ноября 1944 года в Праге состоялось организованное Е.И. Балабиным собрание станичных атаманов «Общеказачьего объединения в Германской империи» и многих влиятельных представителей казачества, посвященное учреждению КОНР и провозглашению его манифеста. В числе присутствующих были: генерал– лейтенант Ф.Ф. Абрамов; представители Войсковых атаманов: Донского – С.В. Маракуев, Кубанского – генерал-майор В.Н. Шелест, Терского – полковник В.Д. Белый; атаманы станиц: Донской имени атамана графа Платова – сотник А.А. Прокудин, Донской имени атамана графа Граббе – полковник Н.В. Пухляков, Младо– Болеславской – войсковой старшина И.В. Гаврилов, Кубанской в Праге – подъесаул Г.Ф. Фенев; начальник группы казаков Донского корпуса полковник М.А. Ковалев. Были оглашены, письменные заявления атаманов Пльзеньской станицы генерал-майора Т.А. Семерникова и Моравско-Остравской – С.Н. Попова, не имевших возможности лично прибыть в Прагу, а также протокол заседания «Пражской имени графа Граббе станицы», приславшей свое постановление.

Собравшиеся атаманы сообщили, что на заседаниях в подконтрольных им станицах были приняты постановления, в которых приветствовалось создание КОНР под председательством А.А. Власова, а также вступление в эту организацию генералов Е.И. Балабина и Ф.Ф. Абрамова. Станицы осудили сепаратистские настроения в среде казачества и высказались за единение со всем русским народом и за единую Россию, а также попросили генералов Балабина и Абрамова стать их официальными представителями при КОНР. Никто из присутствующих на собрании атаманов не поддержал претензий генерала П.Н. Краснова к Власову. «Генерал Власов, – заявил один из выступающих, – обойдется без нас – казаков; но мы без Власова не обойдемся»[188]188
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1.Д. 14. Л. 352–355.


[Закрыть]. В конце заседания была принята специальная резолюция и «Записка о казачестве», которую по предложению секретаря собрания С.В. Маракуева было решено отправить генералу Власову. В резолюции были официально закреплены все 5 основных решений, принятых в Праге:

1. Приветствовать генерал-лейтенанта А.А. Власова как создателя и руководителя Комитета освобождения народов России и как Возглавителя Русской Армии.

2. Приветствовать Президиум Комитета освобождения народов России.

3. Приветствовать вхождение генерал-лейтенанта Е.И. Балабина в Президиум Комитета освобождения народов России и генерал-лейтенанта Ф.Ф. Абрамова в Комитет.

4. Просить генералов Е.И. Балабина и Ф.Ф. Абрамова оставаться в комитете не по признаку персональному, а по признаку представительства от всех казаков, входящих в Объединение.

5. Просить генерала Балабина поставить в Президиуме Комитета освобождения народов России вопрос о создании при Комитете Управления казачьих войск с обязательным вхождением в него экс-официальных Войсковых Атаманов всех казачьих войск

В «Записке о казачестве», помимо небольшого экскурса в историю, оговаривались также некоторые условия, которые должны были способствовать вступлению всего казачества в КОНР. «Комитет освобождения народов России, – говорится в этом документе, – во имя справедливости, во имя правильно понятого государственного интереса должен включить в борьбу с коммунистическим режимом свободно и не принудительно идущее к нему казачество и гарантировать ему именем освобожденной России то, на что оно имеет неоспоримое, веками освященное, жертвенной службой Родине подкрепленное право, право на:

1) свободное общественное устройство в составе будущей России по древним своим традициям;

2) свободное избрание Войсковых и станичных атаманов, войскового круга как органа местного самоуправления;

3) пользование естественными богатствами края, землею, водами и недрами в согласии с общими, для всего государства установленными законами;

4) привлечение Войсковых атаманов к тесному и созидательному сотрудничеству с Комитетом освобождения» [189]189
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 352–353.


[Закрыть] (см. также Приложение 1.7).

30 ноября 1944 года Е.И. Балабин направил начальнику штаба вооруженных сил КОНР генералу Ф.И. Трухину постановление съезда станичных атаманов с сопроводительным письмом, в котором указывал на то, что, по его сведениям, «подсоветские казаки, на которых опирается Главное управление казачьих войск, также безоговорочно идут за генералом Власовым и спасение своих краев видят только при помощи его Освободительного движения», что «все казаки рвутся домой, на Родину, и фантазию о каком-то „Среднеевропейском казачестве“ отвергают с негодованием». Он призывал руководство КОНР немедленно «взять казачество в свои руки и прекратить невероятные страдания казаков – стариков, женщин и детей»[190]190
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д 14. Л. 357 (об).


[Закрыть].

Обо всех принятых решениях Е.И. Балабин проинформировал также и самого генерала П.Н. Краснова. Вообще, атаман Общеказачьего объединения в Германской империи до самого конца войны с большим уважением и почтением относился к руководителю ГУКВ и до последнего надеялся привлечь его на сторону «власовского» движения. «Моя мечта, – писал Е.И. Балабин 23 декабря 1944 года, – и надо это провести и уговорить Петра Николаевича со всем своим Управлением перейти к Власову и работать, как он до сих пор работал… Власов будет рад этому и мечтает об этом. Если Петр Николаевич откажется от черновой работы, по Управлению (в это время как раз начал прорабатываться вопрос о создании Управления казачьих войск при КОНР. П.К.) – он, может быть, согласится быть Почетным возглавителем этого Управления и стоять во главе всех казаков»[191]191
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 391.


[Закрыть].

Однако все эти надежды Е.И. Балабина и А.А. Власова так и остались лишь надеждами. Уже спустя неделю, 30 декабря 1944 года, атаман разочарованно писал полковнику В.Н. Дронову, что уговоры не принесли никакого результата, так как П.Н. Краснов и возглавляемое им ГУКВ резко отмежевались от А.А. Власова. В случае же, если П.Н. Краснов так и не откажется от своей позиции, утверждал Е.И. Балабин, будет принято решение о создании при КОНР Управления казачьих войск, а также Совета казачьих войск из атаманов Донского, Кубанского, Терского, представителей оренбургских, астраханских, уральских, сибирских, семиреченеких, амурских и уссурийских казаков[192]192
  ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 400–401.


[Закрыть].

Когда эмиграция уже окончательно потеряла всякую надежду на сближение двух наиболее одиозных лидеров эмиграции конца войны, близкому приятелю П.Н. Краснова генералу И.А. Полякову удалось все– таки убедить старого атамана согласиться на встречу с А.А. Власовым. Это произошло в начале января 1945 года. «Судьбоносные» для всего «освободительного движения» переговоры состоялись 7 и 9 января 1945 года в пригороде Берлина Дальвице, в доме русского эмигранта Ф.В. фон Шлиппе. На встречу прибыли: вместе с A.A. Власовым начальник штаба вооруженных сил КОНР генерал Трухин и племянник фон Шлиппе – И.Л. Новосильцев, с П.Н. Красновым – его племянник и по совместительству начальник штаба ГУКВ С.Н. Краснов и генерал И.А. Поляков. «Краснов, – рассказывал впоследствии об этой встрече С.Н. Краснов генералу B. Г. Науменко, – виделся на первый день с Власовым. Сначала они говорили с полчаса наедине, потом позвали Полякова и Трухина, потом его, Семена Краснова. Власов говорил о своей единоличной власти, но его сдерживал Трухин. После, за завтраком, или легкой закуской, опять продолжали разговор. Как будто было достигнуто соглашение о совместной работе и посылке Зимовой станицы (казачьего представительства при штабе КОНР. – П.К.). Даже поцеловались Краснов и Власов, а Семену он сказал, называя его на „ты“, что дальше пусть они говорят с Трухиным. Краснова он проводил до автомобиля»[193]193
  Науменко В.Г. Великое предательство. СПб, 2003. С. 338.


[Закрыть]. Несколько по-другому, гораздо менее благодушно, описывает царившую на встрече двух генералов атмосферу И.А. Поляков[194]194
  Поляков И.А. Краснов – Власов. Нью-Йорк, 1959. С. 48—5 3.


[Закрыть]. П.Н. Краснов сразу же предложил своему оппоненту вести совместную борьбу против коммунистов на том условии, что казаки, отношения которых с Германией определяются в соответствии с декларацией от 10 ноября 1943 года, останутся независимыми от КОНР, а он учредит при штабе РОА казачье представительство, так называемую «зимовую станицу». А.А. Власов, в свою очередь, признавая за казаками право на культурную автономию, требовал безусловного подчинения ему как главнокомандующему вооруженными силами КОНР всех казачьих формирований, на что атаман со своей стороны утверждал, что казаки могут потеряться в массе РОА, чего допустить он никак не может, и отказывался от принесения присяги Власову, мотивируя это тем, что они уже присягнули Гитлеру. В конце концов решение этого вопроса, по настоянию П.Н. Краснова, откладывалось до окончательного формирования «освободительной» армии и официального признания А.А. Власова главнокомандующим вооруженными силами КОНР германскими властями.

«Вернувшись домой, – воспроизводит все последующие события В.Г. Науменко, – Краснов набросал проект соглашения, в котором прежде всего обосновал, почему казаки должны быть самостоятельны (история казачества, декларация германского правительства о правах казачьих, приказ об организации Главного управления, борьба казаков на фронте и прочее), дальше сказал о совместной борьбе с большевиками под общим германским командованием и о посылке Зимовой станицы. Девятого января он в сопровождении Семена (С.Н. Краснова) поехал на квартиру к Власову. Тот встретил его очень радушно и после короткого разговора пригласил к столу. Сам не пил, Краснов тоже. За столом он прочел проект Краснова. Все время говорил, что согласен, но когда дошел до места, где говорится о совместной борьбе под германским командованием, то сказал, что с этим решительно не согласен, что казаки, Главное управление и сам Краснов должны быть подчинены ему. Дальше он развивал эту тему и стучал по столу кулаком. Краснов с ним не соглашался и сказал, что пока о подчинении говорить рано, что он еще не Главнокомандующий. На это Власов ответил, что скоро будет таковым. На этом разговор закончили, решив, что продолжение будет после объявления Власова Главнокомандующим. Дальше говорили еще с полчаса, собственно не говорили, а слушали Власова, который больше говорил о себе. Таким образом, никакого соглашения пока не достигли, и, как мне кажется, не достигнут»[195]195
  Науменко В.Г. Великое предательство. СПб, 2003. С. 338.


[Закрыть].

Видя бессмысленность всех дальнейших переговоров, А.А. Власов уже в феврале 1945 года отдал приказ о формировании Управления казачьих войск при штабе вооруженных сил КОНР и создании Совета казачьих войск, который должен был взять в свои руки всю полноту власти над казачьими формированиями. Председателем Совета казачьих войск, все члены которого подчинялись непосредственно А.А. Власову, 23 марта был выбран генерал Г.В. Татаркин, а начальником штаба – полковник Е.В. Карпов. В руководство Управления казачьих войск вошли известные казачьи офицеры и генералы: Походный атаман Кубанского Войска генерал-майор Науменко; представитель Походного атамана Терского Войска полковник Вертепов; генерал-майор Полозов, занявший должность инспектора по военной подготовке и обучению войск; активное участие принимали генералы Е.И. Балабин и А.Г. Шкуро; с просьбой о вступлении в КОНР лично к А.А. Власову обратился даже лидер казаков-националистов В. Глазков.

Вскоре после создания Управления казачьих войск при КОНР было составлено «Положение об управлении казачьими войсками». В документе говорилось, что «казачество, являясь одной из составных частей России… входит в подчинение Главнокомандующему вооруженными силами и Председателю Комитета освобождения народов России генерал-лейтенанту Власову»[196]196
  Ленивов А.К. Под казачьим знаменем. Эпопея Казачьего Стана под водительством Походных атаманов казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943–1945 гг. Мюнхен, 1970 // Кубанец. 1992. № 3. С. 56.


[Закрыть](П.Н. Краснов назвал этот документ «купчей крепостью о продаже казачьих войск»).

Таким образом, к концу войны генерал П.Н. Краснов остался единственным из крупных и влиятельных казачьих атаманов, не поддержавшим власовское движение и отказавшимся сотрудничать с КОНР Несмотря на то что Советская армия была уже на подступах к Берлину и дни «Великой Германии» были сочтены, старый атаман с одержимостью сумасшедшего продолжал вести с генералом А.А. Власовым уже мало кому интересную и, главное, абсолютно бессмысленную идеологическую борьбу Одной из предпринятых им контрмер против Управления казачьих войск и создания Совета казачьих войск была организация школы пропаганды в местах расселения Казачьего Стана[197]197
  Руководитель Казачьего Стана Тимофей Доманов был одним из наиболее последовательных сторонников П.Н. Краснова и именно в Северной Италии, в местах расселения Стана, было наибольшее количество казаков, поддерживавших старого атамана.


[Закрыть] в Северной Италии, куда атаман перебрался в феврале 1945 года. Программа занятий была составлена близкими П.Н. Краснову людьми и согласована с начальником ГУКВ. На торжественном открытии школы старый атаман в пространной речи изложил основные положения своей политической концепции, которая сводилась к следующему:

«1). В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917 году, заразившись неизлечимым или почти неизлечимым недугом.

2). Но это верно только в отношении собственно русских областей. На юге (в частности, в казачьих областях) народ оказался почти невосприимчивым к коммунистической заразе.

3). Нужно спасать здоровое, жертвуя неизлечимо больным. Есть опасность, что более многочисленный „больной элемент“ задавит здоровый (т. е. русские – северяне казаков).

4). Чтобы избежать этого, надо найти союзника– покровителя, и таким покровителем может быть только Германия, ибо немцы – единственная „здоровая нация“, выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства.

5). Во власовское движение не следует вливаться; если окажется, что власовцы – абсолютно преданные Германии союзники, тогда можно говорить о союзе с ними. А пока расчет только на вооруженные силы немцев»[198]198
  Цит. по: Ленивое А.К. Под казачьим знаменем, 1943–1945. Эпопея Казачьего Стана под водительством Походных атаманов Казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943–1945 гг. // Кубанец. 1993. № 3. С. 60.


[Закрыть].

16 марта 1945 года, менее чем за два месяца до капитуляции Германии, в газете «Казачья Земля» было напечатано открытое письмо П.Н. Краснова А.А. Власову, в котором атаман под предлогом поиска компромисса еще раз высказал свою политическую позицию, проанализировал перспективы сотрудничества ГУКВ с КОНР, прошелся по своим бывшим соратникам, а также задал руководителю «освободительного движения» несколько вопросов. «Для успокоения умов, русских и казачьих, – писал П.Н. Краснов, – мне бы хотелось, чтобы Вы, Андрей Андреевич, таким же открытым письмом ответили бы казакам на следующие вопросы:

1). Вооруженные Силы Комитета Освобождения Народов России являются частью Германской армии, Германией содержимой и вооружаемой, как это в казачьих частях, или это – самостоятельная, независимая от Германии армия, как о том болтают безответственные люди, противопоставляя ее казакам, „продавшимся немцам“?

2). Признаете ли Вы за казаками те права, которые уже признала Германия?

3). Можете ли Вы и Комитет, Вами возглавляемый, оказать казакам на родной земле помощь, защиту и покровительство без помощи Германии?

4). Не считаете ли Вы ошибочным и вредным в теперешнее смутное время раскалывать казаков созданием параллельного Управления Казачьих Войск, независимого от Главного Управления Казачьих Войск (во главе с ген. от кавалерии Красновым)?»[199]199
  Цит. по: Ленивов А.К. Под казачьим знаменем, 1943–1945. Эпопея Казачьего Стана под водительством походных атаманов Казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943–1945 гг. // Кубанец. 1993– № 3. С. 56–57.


[Закрыть]. Ответного открытого письма со стороны Власова не последовало, да и что мог ответить руководитель КОНР, например, на просьбу предоставить защиту и оказать помощь казакам на родной земле, в то время как кольцо советских войск неумолимо сужалось вокруг Берлина, а сам генерал больше думал о том, каким образом сдаться союзникам и не попасть в руки ищущих его отрядов Советской армии.

Ответ на свое послание П.Н. Краснов получил от казачьего управления при КОНР. Документ, датированный 28 марта 1945 года, был подписан Г.В. Татаркиным, В.Г. Науменко и другими авторитетными атаманами. Авторы ссылались на Манифест КОНР как на основной документ, в котором содержатся «совершенно точные, не допускающие кривотолков, официальные разъяснения», в том числе и по вопросам, затронутым Красновым[200]200
  Там же. С. 57–59.


[Закрыть]. В письме подчеркивалось, что союз КОНР с Германией является равноправным и что именно к такой форме взаимоотношений организаторы Комитета стремились всегда: «…Мы боремся за независимую Родину, которая не может быть ни под чьим протекторатом или покровительством, в то время как Вы берете на себя смелость от лица казачьей массы утверждать, что после победы над большевизмом Россия „останется под покровительством и наблюдением Германии“». Авторы послания упрекнули Краснова в том, что он открыто не признает очевидный факт существования размолвок в антибольшевистском лагере, и заявили, что казачество уже давно не едино, несмотря на общность целей борьбы и общность союзнических отношений с Германией. Резко отрицательную оценку в этой связи получила деятельность крайних самостийников: «Эти люди считают казаков не выходцами из среды русского и украинского народов, приобретших в силу некоторых особенностей жизни специфические черты и потому образовавших особую бытовую группу в нашем народе, а самостоятельным Казачьим народом! Эти люди с серьезной миной говорят о некоей самостоятельной Казакии. Казачья же масса всегда считала себя плотью русского народа, всегда героически отстаивала национальные русские интересы, понимая, что разъединение с русскими может быть только интересно врагам казачества» (полный текст Открытого письма Краснова и ответ на него от Управления казачьих войск при КОНР см. в Приложении 1.8).

Получив это письмо от своих бывших соратников– казаков, П.Н. Краснов, по свидетельству современников, пришел в бешенство. Он окончательно потерял чувство меры и ощущение реальности. Сложно сказать, с чем это было связано, но генерал никак не мог понять, что уже не 1941 год и даже не 1942-й и что всякая политическая борьба осталась далеко в прошлом. В тот же день он издал приказ № 12 казачьим войскам, в котором обвинил своего бывшего коллегу и друга В.Г. Науменко, занявшего очень активную про-КОНР-скую позицию, в… самозванстве и недействительности его производства в Войсковые атаманы кубанского казачества в 1920 году. «За 25 лет своего заграничного сидения, – обличал Краснов бывшего единомышленника, – генерал Науменко настрочил много приказов. Теперь он призывает вас на другой, также „единственно правильный путь“. Завтра он снова вас будет призывать и отдавать вам приказы иные и для иных. Весь опыт его заграничного сидения показал его полную политическую бесхребетность. Казаки, проходитe мимо всех самозваных „атаманов“ и их преступных приказов, но стойте твердо и неизменно на своем казачьем пути!»[201]201
  Цит. по: Окороков А.В. Великое предательство. С. 248.


[Закрыть]