Текст книги "Визит лейб-медика"

Автор книги: Пер Улов Энквист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Эпилог

Ей сообщили на следующий день после казни.

30 мая три английские корабля, забрав Каролину Матильду, отвезли ее в Селле, в Ганновер. Расположенный в центре города дворец был возведен в XVII веке, но все это время никем не использовался, теперь же он стал местом ее пребывания. Говорили, что она сохранила свой живой характер, с большим интересом занималась благотворительностью среди бедняков Селле и требовала уважения к памяти Струэнсе. Она часто говорила о нем, называя его «покойным графом», и вскоре в Селле ее очень полюбили, придерживаясь мнения, что с ней обошлись несправедливо.

Многих интересовала ее политическая роль в будущем. Кристиан, теперь полностью погрузившийся в свою болезнь, был по-прежнему королем, а их с Каролиной Матильдой сын – наследником. Болезнь короля теперь, так же, как и прежде, создавала некую пустоту в центре, которую заполнял на этот раз уже не Струэнсе.

Истинным правителем был Гульберг. Он сделался настоящим самодержцем с титулом премьер-министра; однако в некоторых кругах Дании возникло недовольство и вынашивались планы посредством переворота восстановить в правах Каролину Матильду и ее детей и свергнуть Гульберга и его сторонников.

10 мая 1775 года этому, уже почти подготовленному, заговору, однако, пришел конец, когда Каролина Матильда совершенно внезапно и необъяснимо скончалась от некой «заразной горячки». Слухи о том, что ее отравили по поручению датского правительства, так никогда и не подтвердились.

Ей было тогда всего лишь двадцать три года. Ей так никогда больше и не довелось увидеть своих детей.

Та революция, которую начинал Струэнсе, была быстро отменена; потребовалось лишь несколько недель, чтобы все вернулось к старому или к еще более старому. Казалось, что его шестьсот тридцать два декрета, подписанные за те два года, которые назывались «временем Струэнсе», были некими бумажными ласточками, некоторые из них приземлились, в то время как другие продолжали парить над самой поверхностью земли, еще не успев найти себе место в датском ландшафте.

Последовало время Гульберга, продолжавшееся до 1784 года, когда он был свергнут. То, что в его время все восстановили, было совершенно очевидным. Как и то, что времени Гульберга потом пришел конец.

Необыкновенная политическая продуктивность Струэнсе была удивительной. Какая же часть всего этого стала реальностью?

Представлять его себе просто прикованным к письменному столу интеллектуалом, облеченным поразительной властью, было бы, однако, едва ли справедливо. После времени Струэнсе Дания уже не вернулась к прежнему состоянию. В своих опасениях Гульберг оказался прав; зараза просвещения пустила свои корни, слова и мысли невозможно было обезглавить. А одна из тех реформ, которые Струэнсе не успел провести – отмена крепостного права, – стала реальностью уже в 1788 году, за год до Французской революции.

Жизни Струэнсе суждено было продолжиться также и в другом отношении.

Маленькая дочка Струэнсе и Каролины Матильды, Луиза Августа, так и воспитывалась в Дании; ее брат, единственный ребенок Кристиана, активно участвовал в перевороте 1784 года, свергшем Гульберга, и в 1808 году сменил на троне своего душевнобольного отца.

Девочку ожидала другая судьба. Девочку описывают как очень красивую и обладающую «настораживающей» жизненной силой. Она, похоже, разделяла основные политические убеждения Струэнсе, очень внимательно следила за событиями Французской революции, симпатизировала Робеспьеру, а об отце говорила, что его единственная ошибка заключалась в том, что у него было «больше души, чем лукавства».

Этот анализ, возможно, был верным. Красота и жизнестойкость делали Луизу Августу привлекательным, хоть и не всегда самым спокойным и надежным партнером в любовных отношениях. Она вышла замуж за герцога Фредерика Кристиана Августенбургского, который во многом ей уступал. Однако она родила от него троих детей, и ее дочь Каролина Амалия в 1815 году вышла замуж за принца Кристиана Фредерика, наследника датского престола, а позднее – монарха; и при дворе в Копенгагене все вернулось на круги своя. В результате этого многие потомки Струэнсе проникли в те странные и загадочные, находящиеся на грани развала европейские королевские дома, где он когда-то был столь нежеланным и кратковременным гостем. Его праправнучка Августа Виктория стала супругой немецкого императора Вильгельма II и родила восьмерых детей; на сегодняшний день едва ли существует какой-нибудь европейский королевский дом, включая шведский, который бы не вел свое начало от Иоганна Фридриха Струэнсе, его английской принцессы и их маленькой дочки.

Возможно, это не имело значения. Если у него в тюрьме временами и возникала мечта о вечности, основанная на биологии и заключавшаяся в том, что вечная жизнь – это дальнейшая жизнь твоих детей, то мольбы его были услышаны. Он так никогда до конца и не разобрался с этой своей мечтой о вечности и взглядом на человека – с тем, что он, со свойственной ему теоретической невнятностью, пытался описать как «механизм-человек». Но чем же на самом деле был человек, человек, труп которого можно было вскрыть или расчленить и вывесить на колесе, а он все равно каким-то образом продолжал жить. В чем же было это святое? «Святое – то, что это святым делает», – думал он: человек как сумма своих реальных выборов и поступков. Но, в конечном счете, от времени Струэнсе все же осталось нечто другое и более важное. Не биология, не одни лишь поступки, а мечта о возможностях человека, это самое святое и самое трудноуловимое, то, что со времени Струэнсе витало в воздухе, словно упрямая мелодия флейты, и что невозможно было отсечь.

Английский посланник Кейт, побывав сентябрьским вечером 1782 года в Придворном театре, доложил английскому правительству об одном инциденте.

Это была его встреча с королем Кристианом VII и премьер-министром Гульбергом. Кристиан дал понять, что Струэнсе жив; и Кейт отметил ярость, хоть и сдерживаемую, которую это вызвало у Гульберга.

Все говорили о времени Струэнсе. Это было несправедливо. Это было несправедливо!!!

Позднее, тем же вечером, Кристиан исчез.

Куда он пошел именно тогда, нам неизвестно. Но известно, куда он обыкновенно исчезал, и что исчезал он часто. И к кому. И поэтому можно представить себе, как это было и в тот вечер: он пошел из Придворного театра короткой дорогой к дому в центре Копенгагена, на улице Студиестрэде. И что он и после описанного Кейтом происшествия вошел в этот дом на Студиестрэде и был встречен той, которую он с таким упорством называл Владычицей Вселенной, которая теперь вернулась и которая всегда была единственной, на кого он мог положиться, единственной, кого он любил своей странной любовью, единственной благодетельницей, оставшейся под конец у этого королевского ребенка, которому теперь было тридцать три года, и с которым так жестоко обошлась жизнь.

Это была Катрин Сапожок, которая после многих лет, пожив в Гамбурге и Киле, вернулась в Копенгаген. Теперь она была, согласно описаниям современников, седовласой, более полной и, возможно, более мудрой.

Можно предположить, что и в тот вечер были исполнены те же ритуалы, что и прежде, те любовные церемонии, которые в течение столь многих лет позволяли Кристиану выживать в этом сумасшедшем доме. Что он уселся у ее ног на ту же маленькую скамеечку, которой всегда пользовался, и что она сняла с него парик, намочила мягкую тряпочку и стерла с его лица пудру и грим; и что потом она расчесывала его волосы, а он, совершенно спокойный, с прикрытыми глазами, сидел на своей скамеечке возле ее ног, положив голову ей на колени.

И он знал, что она – Владычица Вселенной и его благодетельница, что у нее есть для него время, что она располагает временем, и что сама она – время.

П. У. Энквист и его роман «Визит лейб-медика»

Романист, драматург и эссеист Пер Улов Энквист занимает центральное место в современной шведской литературе. Его произведения неоднократно отмечались почетными премиями и переведены на множество языков.

Родился Энквист в 1934 году в провинции Вестерботтен, на севере Швеции. В 1955–1964 годах обучался в Упсальском университете, который окончил со степенью магистра. К этому времени он уже был известен как литературный критик, печатающийся в солидных периодических изданиях.

Собственно литературный дебют Энквиста состоялся в 1961 году, когда он опубликовал роман «Хрустальный глаз» – проникновенный рассказ молодой женщины о пережитом, о поиске своего места в жизни.

Признание пришло к писателю тремя годами позже, с выходом в свет романа «Пятая зима магнетизёра» (переведен на русский язык в 2001) История жизни целителя, Фридриха Мейснера, в личности которого угадываются черты создателя теории «животного магнетизма» Ф. А. Месмера, излагается фрагментарно и дополняется дневниковыми записями врача, наблюдающего за действиями магнетизера в маленьком немецком городке в конце XVIII века. Драматизм ситуации заключается в том, что врач обнаруживает обман, на котором строятся «медицинские» успехи Мейснера, но его собственной дочери чудодей-целитель смог вернуть зрение. Благодаря этому роман обретает философское звучание. Врач задается вопросом: где граница между правдой и ложью? Правомерно ли отнимать у людей иллюзию, если она помогает им в жизни? Ответа Энквист не дает – не случайно повествование заканчивается еще до вынесения судебного приговора обвиненному в шарлатанстве Мейснеру. В постскриптуме к роману автор сообщает, что описанные события, во всяком случае, частично, основаны на документальном материале. Роман имел большой успех как у критики, так и у читателей. В 1999 году он был экранизирован.

Следующее произведение Энквиста носит ярко выраженный экспериментальный характер. «Гесс» (1966) – это история о человеке, работающем над книгой об одном из главарей фашистской Германии. Попутно в повествование вовлекаются исторические и вымышленные персонажи, композиционно роман являет собой, на первый взгляд, сплетение фрагментов, и читательской фантазии открывается широкое поле деятельности. Критики склонны определять это произведение Энквиста как «метароман».

Конец 1960-х годов отмечен в Скандинавии большим интересом к документальной прозе и по общей оценке исследователей вершиной этого жанра в шведской литературе стала книга Энквиста «Легионеры» (1968). В основе этого произведения – нашумевшие в свое время события, связанные с передачей шведским правительством советским властям жителей Прибалтики, воевавших на стороне фашистской Германии. Сочетая документальный материал с собственными размышлениями, Энквист подвергает серьезным сомнениям истинность принятой в Швеции трактовки этого акта. И вновь возникает вопрос о правде и лжи, о самой возможности объективных суждений и оценок. Книга вызвала неоднозначную реакцию и стала предметом политических дискуссий. Переведенный на добрый десяток языков роман принес автору премию Северного Совета и в 1970 году по нему был поставлен фильм.

В начале 1970-х годов Энквист обращается к спортивной теме. Интерес к спорту не был для писателя случайным. В свое время он активно им занимался и даже входил в число пяти лучших в стране прыгунов в высоту. Избранная Энквистом тема – связь между спортом и политикой. В романе «Секундант» (1971) рассказывается о метателе молота, который из политических соображений идет на фальсификацию рекорда, воспользовавшись снарядом, вес которого уступает норме. «Собор в Мюнхене» (1972) представляет собой собрание репортажей о проходившей в этом году Олимпиаде, сопровождавшейся трагическими происшествиями политического характера. К спортивной теме Энквист позднее вернулся, опубликовав в 1986 году «Два репортажа о спорте».

Следующий роман – «Выступление музыкантов» (1978) – обращен в прошлое: в нем повествуется о зарождении рабочего движения на родине писателя, в Вестерботтене, в начале XX века и о противодействии этому со стороны местных религиозных деятелей.

Повесть «Низверженный ангел» (1985, русский перевод 2001) заключает в себе размышления о сущности любви. В причудливо переплетающихся фрагментах развиваются три сюжета. Первый представляет взаимоотношения супружеской пары и ее непостижимую любовь к психически больному юноше, убившему их малолетнюю дочь. В другом перед читателем предстает «монстр», две головы которого – мужская и женская – связаны между собой нерасторжимой любовной привязанностью. В третьем – безумная жена Брехта переносит свои противоречивые чувства к мужу на гипсовый слепок его головы.

В 1991 году Энквист публикует роман «Библиотека капитана Немо» (русский перевод 1994), сюжет которого основан на реальном событии: в родильном доме перепутали двух младенцев. Через несколько лет, после выяснения недоразумения, мальчик, оказавшийся в непривычной для себя обстановке, находит утешение в чтении Жюля Верна.

После выхода романа Энквист заявил, что не собирается в дальнейшем обращаться к этому жанру. Однако через восемь лет появляется «Визит лейб-медика», а в 2001 году – «Путешествие Леви», повествующий о поездке главы шведских «сектантов-пятидесятников» в США, где зародилось после Второй мировой войны это религиозное течение.

Известности Энквиста-прозаика не уступает его популярность как драматурга. Им создан ряд пьес, трактующих судьбы выдающихся деятелей литературы. Первая из них – «Ночь трибад» (1975) – посвящена истории болезненных взаимоотношений Августа Стриндберга с его первой женой Сири фон Эссен. Пьеса имела широкий международный успех, она переведена на десятки языков и ставилась во многих странах, в том числе, и в России. В пьесе «Из жизни дождевых червей» (1981) героями являются X. К. Андерсен и супружеская пара – актриса Йоханна Луиза и драматург Йохан Лудвиг Хайберг, которых с великим сказочником связывали также достаточно сложные отношения. Эта пьеса неоднократно переводилась, а в 1994 году была поставлена в Москве, в МХАТ. В 1998 была написана пьеса «Создатели картин» об отношении Сельмы Лагерлёф к страдавшему алкоголизмом отцу. В качестве повода для рассуждений на эту тему использованы съемки знаменитого фильма Виктора Шёстрёма «Возница» (1920), основанного на одноименной новелле писательницы. Первая постановка пьесы была осуществлена Ингмаром Бергманом. К 2000 году относится создание Энквистом пьесы «Сестры», в которой возникают ассоциации с «Тремя сестрами» Чехова. Энквисту принадлежат также сценарий телевизионного сериала «Жизнь Стриндберга» (1985) и фильма «Гамсун» (1996), поставленного режиссером Яном Трёллем и посвященного последнему периоду жизни знаменитого норвежца.

Роман «Визит лейб-медика» воскрешает весьма значительные страницы истории Дании. Немецкий врач Иоганн Фридрих Струэнсе (1737–1772), приобретший неограниченную власть благодаря влиянию на психически больного короля Кристиана VII и любовной связи с королевой Каролиной Матильдой, предпринял попытку превратить Данию в «просвещенную монархию», в соответствии с идеями, почерпнутыми им из трудов французских просветителей. Струэнсе действительно удалось осуществить ряд прогрессивных реформ, но в результате дворцового заговора деятельность реформатора была пресечена, а сам он подвергнут жестокой, даже по меркам того времени, казни. Такова историческая основа романа. Задаваясь вопросом, почему Энквист обратился к датской истории, некоторые шведские критики ищут объяснения в том факте, что в период с 1978 по 1993 годы писатель по семейным причинам жил в Дании. Однако думается, что дело не в этом биографическом обстоятельстве. Скорее можно предположить, что события «эпохи Струэнсе» и судьбы их участников привлекли писателя возможностью углубиться в анализ движущих сил личности, раскрыть сущность человеческих характеров. «Визит лейб-медика» – роман не только исторический, но и психологический, а в каком-то отношении и философский. Проблема роли личности в истории несомненно занимает в нем не последнее место. Чрезвычайно важен в этом смысле эпизод разговора Струэнсе и Дидро. Французский просветитель приводит слова Вольтера о том, что «иногда история случайно открывает уникальную щель в будущее». Но может ли человек, подобно Струэнсе, «протиснувшийся» с самыми благими намерениями в эту «щель», воздействовать на ход исторического процесса? Герой романа жестоко расплачивается за свою «дерзость», но сделанное им не проходит бесследно. «Его голова отрублена, но мысли остались», – констатирует враг Струэнсе, Гульберг, встревоженно глядя на толпы людей, в молчании расходящихся с места казни. «Время Струэнсе» нельзя отсечь топором палача.

Энквист последовательно достоверен в изложении подлинных исторических фактов и событий. За страницами романа ощущается глубокое знание эпохи, касается ли это экономических и политических условий или моральных представлений и примет повседневного быта. В романе воспроизводятся не только общеизвестные факты, такие как упразднение королевского совета, присвоение Струэнсе права издавать указы без подписи короля, изменения, внесенные им в административное управление и т. п., но и, казалось бы, незначительные эпизоды и обстоятельства, зафиксированные в свое время датскими историками. Это, например, странный эпизод «поединка» между Кристианом и сподвижником Струэнсе Брандом, во время которого последний укусил короля за палец, что, в конечном счете, повлекло за собой казнь Бранда. Сюда же можно отнести и упоминание о том, что Бранд в тюрьме не расставался с флейтой. Резко отрицательная реакция окружающих на то, что королева ездила верхом в мужском костюме, также не является авторским вымыслом. Встречается в исторических работах и указание на то, что Кристиан вместе с пажом-негритенком неоднократно выбрасывал из окон дворца мебель и другие предметы. Перечисление подобных примеров можно было бы продолжить.

Описание детства Кристиана и применявшейся к нему системы воспитания также имеет под собой документальную основу: Энквист использует воспоминания гувернера будущего короля, швейцарца Ревердиля, к которым часто обращаются и историки. По их общему мнению, в детстве Кристиан обладал хорошими способностями, в частности, к языкам, и именно порочная система воспитания способствовала постепенному развитию в нем симптомов психического расстройства. В исторических трудах мы встречаем и упоминание о сомнениях Кристиана в своем происхождении, превратившихся у него в дальнейшем в болезненную манию.

Образ Кристиана в романе чрезвычайно сложен. Его неуравновешенность, внезапные приступы бешенства, перепады в настроении мотивируются не только болезнью, но и постоянным ощущением своего одиночества, стремлением обрести некую прочную основу бытия. Так трактуется Энквистом история отношений короля с проституткой Катрин Сапожок. Её роль приобретает в романе особое значение, и реально существовавшая женщина, претендовавшая на положение официальной фаворитки, становится символом безнадежных поисков Кристиана душевного покоя под покровительством Владычицы Вселенной.

Глубиной психологической разработки отмечен и образ жены Кристиана, Каролины Матильды. Исторические сведения о ней представлены очень скупо. Исследователи уделяют фигуре королевы мало внимания. Упоминается о том, что она не отличалась красотой, чувствовала себя одинокой в окружении придворных, особенно после удаления фру фон Плессен (по-видимому, действительно, препятствовавшей сближению королевской четы), и о ее безоглядной любви к Струэнсе. Энквист щедро дополняет своей фантазией эти скудные сведения. Образ Каролины Матильды дан в развитии: из наивной испуганной девочки она вырастает в сильную личность, уверенную в себе и способную на мужественные поступки. В эпизоде с взбунтовавшимися норвежскими матросами ей отводится решающая роль, именно ее вмешательство останавливает их. В действительности известно, что в это время она, вместе со Струэнсе, покинула дворец Хиршхольм и они вместе намеревались укрыться за стенами Кронборга.

Неоднозначно представлены в романе чувства королевы к мужу. Она питает ненависть не к Кристиану, а к навязанной ей унизительной роли производительницы королевских потомков. Своему любовнику она признается даже, что по-своему любит мужа. Знаменательна сцена, когда в момент свершающегося переворота она ищет защиты у Кристиана, заклинает его спасти детей и говорит о том, что могла бы полюбить его, «если бы им дали шанс». Горькая ирония заключена в том обстоятельстве, что слова ее обращены не к мужу, как она полагает, а к прячущемуся в его постели негритенку. За исключением эпизода первой встречи Кристиана с невестой, когда оба они поставлены в жесткие рамки этикета, мы ни разу не присутствуем непосредственно при каком-либо разговоре между ними, и этим подчеркивается искусственно созданная разобщенность между людьми, которые, быть может, могли бы понять друг друга.

Фигуре Струэнсе уделено в романе наибольшее внимание. Он предстает не как политический авантюрист и интриган, а как человек идеальных устремлений. Проникнувшись идеями просветителей, он видит свою миссию в том, чтобы, воспользовавшись «пустотой в центре власти», образовавшейся из-за болезни короля, претворить эти идеи в жизнь. Сознание тяжести принятой на себя ответственности заставляет его сомневаться, колебаться, мечтать о возвращении к врачебной практике в Альтоне. Связь с королевой для него не путь к укреплению своего положения, как считают историки, а результат искреннего и глубокого чувства, скорее мешающего ему в его действиях. Отношение Струэнсе к Кристиану временами окрашивается почти отцовской привязанностью, он видит в короле больного ребенка. Тем больше его удивление, когда тот вдруг обнаруживает неожиданную проницательность, поручая заботам лейб-медика свою жену.

В политической деятельности Струэнсе Энквист не подчеркивает специально его плохое знание условий датской действительности, что является историческим фактом. Но о многом говорит эпизод, когда, став свидетелем истязания беглого крестьянина, лейб-медик не решается вмешаться, мало того, обращается в паническое бегство. Благое дело – введение свободы печати – не случайно обращается против самого Струэнсе: он не имеет представления об умонастроениях датчан, об их реакции на проводимые им реформы. Лишь перед лицом смерти, стоя на эшафоте, он осознает, насколько далек был от народа, который пытался облагодетельствовать. Поражение реформатора предрешено не только дворцовым заговором, но и поспешностью, неподготовленностью производимых им перемен. Именно поэтому его пребывание у власти оборачивается кратковременным «визитом» и имеет трагический финал.

В романе немало других исторических фигур, обрисованных психологически тонко. Таков образ Гульберга с его философией «высоких деревьев», которым предназначено «быть поваленными», и «незначительных кустов», наделенных несгибаемой жизненной устойчивостью. Гульберг действительно был одним из организаторов заговора и после падения Струэнсе удерживал в своих руках власть, пока его в 1784 году не отстранил сын Кристиана, будущий король Фредерик VI. Таков легкомысленный Эневольд Бранд, в обязанности которого входило развлекать Кристиана. Он не играл сколько-нибудь серьезной роли в политике, но был казнен по обвинению в «покушении на персону короля». Энквист подчеркивает недалекость Бранда, его беззаботность в трагических обстоятельствах, приметой чего становится игра на флейте, которой он в тюрьме развлекает стражу. Писатель не грешит против истины: не только сам Бранд, но и многие другие были уверены в предстоящем помиловании. Интересна и фигура Рантцау, искавшего милостей при русском дворе и изгнанного из Петербурга после воцарения Екатерины. Поначалу поддерживавший Струэнсе Рантцау вовремя сориентировался в ситуации и вошел в круг заговорщиков. Энквист рисует образ политического приспособленца: сперва Рантцау играет роль покровителя Струэнсе, его единомышленника, затем – «последнего друга» и, наконец, предает его. Очень красочно изображено поведение Рантцау в ночь переворота – не будучи до конца уверен в результате, он пытается в последний момент предостеречь Струэнсе, симулирует болезненное состояние, чтобы уклониться от прямого участия, однако под нажимом Гульберга вынужден явиться во дворец и арестовать королеву. По некоторым сведениям, отношения между Рантцау и Струэнсе обострились после того, как последний отказался уплатить его долги из государственной казны. Известно, что после падения Струэнсе Рантцау получил пост министра и место в Государственном Совете, однако уже через полгода был отправлен в отставку (причем ему была назначена большая пенсия) и навсегда покинул Данию. Ярко обрисован и образ вдовствующей королевы Юлианы Марии, одержимой ненавистью к Струэнсе и Каролине Матильде и обожающей своего больного сына, принца Фредерика.

Стиль романа чрезвычайно разнообразен. Иногда автор ограничивается внешне беспристрастной констатацией фактов, в других случаях дает эмоционально насыщенные описания. Книга подобна музыкальному произведению. Несколько основных тем, переплетаясь, придают ей ее полифоническое звучание, обогащенное вариациями и богато нюансированное.

Драматический сюжет в сочетании с психологической глубиной, исторической достоверностью и несомненными художественными достоинствами позволяют говорить о романе «Визит лейб-медика» как о выдающемся достижении одного из крупнейших писателей современной Швеции. Через год после выхода романа Энквисту была присуждена премия шведского Союза книгоиздателей, носящая имя Августа Стриндберга. С большим интересом роман был воспринят в Англии, где в 2003 году он был удостоен специальной премии, присуждаемой лучшим прозаическим произведениям иностранных авторов, и где к этому времени было продано более 20 000 экземпляров книги. По данным шведской прессы, число проданных экземпляров немецкого издания еще более внушительно – около 270 000.

Теперь «Визит лейб-медика» выходит в русском переводе, что позволит читателю заглянуть в отдаленное прошлое одной из скандинавских стран и по достоинству оценить незаурядный талант автора этого увлекательного романа.

И. П. Куприянова

«Как ни склонны исторические романы к затертым выражениям и истасканным сюжетным ходам, будьте уверены, Энквист знает, как их избежать. Ему чужда ретроспективность – пусть прошлое хранит свои тайны. Люди у него – отнюдь не марионетки в напудренных париках <…>. Персонажи Энквиста любят и ненавидят, и плетут интриги с необузданной энергией, разрушающей все эмоциональные барьеры».

«Индепендент»

Задача Энквиста – «не столько перенести нас в Данию XVIII века, сколько помочь нам увидеть в исторических лицах наших современников».

«Нью-Йорк Таймс»