Текст книги "Четвёртый долг (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Жасмин стиснула зубы. Ее глаза вспыхнули в беспокойстве за Джетро и Кеса.
– Чем дольше мы спорим, тем меньше у нас остаётся времени.
Они нуждаются в нас. Сейчас. Пока не стало слишком поздно.
– Вон, послушай меня…
– Нет, Нила, это ты послушай меня. Я не знаю, как она промыла тебе мозги, но все кончено. Они убийцы, поэтому все они умрут. – Он сделал шаг ближе к Жасмин. – И если ты не уберешься с моего гребаного пути, то будешь первой.
Ее глаза пригвоздили его к месту. Жасмин с вызовом вскинула голову.
– Я скажу вам кое-что, чего вы не знаете, мистер Уивер. А потом посмотрим, сделаешь ли ты то, что тебе говорят.
Ви фыркнул, но Жасмин проигнорировала его.
– Твоя сестра жила в моей семье почти полгода. Это она нам противостояла. Это она помогла моему брату, потому что верила в него. У нее была сила уничтожить его, но она этого не сделала, и, если кто-то и заслуживает смерти, так это она. – Она с трудом сглотнула, заставляя себя продолжать. – Тяжело видеть вас вместе. Вы оба так похожи. Близнецы во всех смыслах. Мои братья и я, возможно, не одного возраста, но у нас есть что-то общее. Мы разделяем стремление к свободе. И я не позволю тебе отнять это у нас.
Ее взгляд упал на меня.
– Ты сказала ему, Нила? Ты сказал ему, кто Джетро для тебя? Или вы все еще позволяли ему клеветать на его имя в социальных сетях, когда ушли от нас?
Я вздрогнула.
Она права.
Оказавшись в ловушке в Хоксридже, в итоге я прожила здесь гораздо больше, чем когда-либо в Лондоне. У меня не хватило духу посмотреть в глаза отцу или своему близнецу и сказать им, что я влюблена в Хоука. Что я принадлежу ему, а он – мне. Что я предала свою фамилию.
– О чем она говорит, Ниточка? – Гнев застилал глаза Ви вместе со слабым намеком на страх. – Скажи мне.
– Ви, я…
Как я могла сказать ему, что люблю Джетро так же сильно, как и его? Как я могла сказать ему, что между нами все уже не так просто?
– Она забрала его у меня, Вон, – тихо сказала Жасмин. – Она влюбилась в моего брата, и в одночасье я стала второй в его жизни. – Она одарила меня кривой улыбкой. – Он больше не принадлежит мне, как и она не принадлежит тебе.
Вон провёл рукой по своим темным волосам. Его короткая борода, с которой он щеголял в Лондоне, заметно подросла.
– Я не ... я не понимаю.
– Однажды, ты будешь принадлежать тому, кого любишь. Но сейчас ты принадлежишь мне. Я та, кто пришел спасти тебя. Это я держу твою жизнь в своих руках. И я та, кто говорит, что ты сделаешь то, о чем я прошу.
Страница 10
Я опустила плечи.
– Возможно, это не лучший способ заставить его помочь тебе.
Она сердито посмотрела на меня.
Я пожала плечами.
Я была на стороне Жасмин – ее идеального обмана. Она могла сочинить любую сказку, вдохнуть жизнь в любую ложь. Она полностью одурачила меня на встрече, и я никогда больше не буду недооценивать ее. Я все еще не могла избавиться от ненависти, которую испытывала. Но она не знала ни моего брата, ни того, каким упрямым он может быть, когда ему приказывают что-то сделать.
Ви повернулся ко мне.
– Ниточка...это правда? Ты влюбилась в этого ублюдка? – Его лицо вытянулось. – Так вот почему ты спала с ним?
Жасмин втянула воздух, наблюдая за нами, как в какой-то мыльной опере.
Я подошла ближе к брату, встав напротив него.
– То, что она говорит, правда. Я люблю его, Ви. И у него мало времени. Жасмин нуждается в вашей помощи.
Положив руку ему на грудь, я прошептала:
– Я хочу, чтобы ты ей помог. Ради меня. Пожалуйста…
Его сердце гулко забилось от моего прикосновения, а глаза впились в мои.
– В самом деле? Ты любишь ублюдка, который собирается тебя убить? – Его лицо исказилось. – Ты не могла быть еще глупее?
– Он никогда бы не смог этого сделать. – Жасмин подкатилась вперед. – Он влюбился в нее раньше, чем она в него. Я знала это даже тогда, когда даже он сам не знал. Если ты не хочешь помочь мне, потому что это я тебе говорю, помоги мне, потому что я прошу. Не дай ему умереть. Не губи свою сестру и не осуждай моего брата, когда он единственный, кто может остановить все это навсегда.
Мы с Жасмин затаили дыхание, ожидая, что Ви примет своё поражение и согласится помочь. Но его плечи напряглись, и он покачал головой.
– Я не верю ни одной из вас. Я думаю, что вы обе чокнулись, и нам нужно убираться к чертовой матери из этой дыры.
Схватив меня за запястье, он потащил меня к двери.
Для человека, побывавшего в драке и запертого в этой ледяной комнате, он двигался быстро.
– Ви! Отпусти меня. – Я поплелась за ним, вертиго попытался завладеть моим сознанием.
– Вон, послушай ее. – Жасмин резко обернулась, костяшки пальцев на колесах побелели. – Ты не можешь уйти.
Ви проигнорировал ее и потянулся к двери.
– Да неужели? Забавно, но я всё же ухожу.
Я тяжело дышала.
– Вон, я никуда с тобой не пойду. Если ты нам не поможешь…прекрасно. Но я не собираюсь бросать его…
– Да, ты это сделаешь! Потому что я делаю то, чего он никогда не делал. – Его нос почти коснулся моего, когда он притянул меня ближе. – Спасаю твою задницу.
– Ты не понимаешь!
– Нет, Ниточка. Это ты не понимаешь. Они держали тебя здесь, обращались с тобой чертовски ужасно в течение нескольких месяцев. Они извратили твои мысли и заставили тебя страдать от этого Стокгольмского дерьма. Что ж, все кончено. Мы едем домой.
Его рука опустилась на дверную ручку, дергая ее из стороны в сторону.
Заперто.
Он резко повернулся к Жасмин, таща меня назад, словно пленницу. Сунув руку ей под нос, он прорычал:
– Ключ. Сейчас же!
Она вздернула подбородок.
– Нет. Нет, пока ты не согласишься мне помочь.
– Никогда. Дай мне ключ. – Он наклонился, обезумев от ярости. – Я не буду просить снова.
– И я больше не буду просить тебя о помощи. Я просто заставлю тебя.
Вон поднял руку.
– Подожди! – Я прыгнула вперед, загораживая её от пощечины. – Не надо!
Рот Ви широко раскрылся.
– Ты серьезно защищаешь ее, Ниточка? После всего, что ее семья сделала с тобой?
Я тоже не могла в это поверить. Если бы Ви был там после встречи с адвокатами, я бы охотно дала ему пистолет и сама зарядила пулю. Но это было до того, как я начала слушать – по-настоящему слушать. Жасмин была на нашей стороне.
Он жив.
Но как долго это продлится?
Размахивая руками, я крикнула:
– Хватит! Да, я защищаю ее. Да, я влюблена в Джетро. И нет, я никуда не пойду с тобой, пока он не будет в безопасности. – Дрожа, я оглянулась через плечо на Жасмин.
Она сидела невозмутимо, ее рука сжимала черный пистолет, который появился из-под одеяла.
Я так и знала! Я знала, что у нее там припрятан целый арсенал.
Наши взгляды встретились.
Я должна сосредоточиться на текущей задаче.
Джетро и Кес…
Не обращая внимания на пистолет, я спросила:
– Почему тебе нужна помощь моего брата?
– Мистер Уивер отвезет меня туда, куда мне нужно, и сделает все, что я ему скажу.
– Как, черт возьми. – Вон расхаживал перед нами.
– Ви! – Я нахмурилась. – Просто ... послушай, ладно?
– Я не могу сделать это в одиночку, Нила, и ты должна вернуться в свою комнату.
Я отрицательно покачала головой.
– Я пойду с тобой. Я не хочу возвращаться…
– Дело не в том, чего ты хочешь. Это вопрос необходимости. Мы уйдём ненадолго. Мне нужно, чтобы ты солгала обо мне, если это потребуется.
– Лгать ради тебя?
– Ты должна взять мое кресло и сказать им, что я провела ночь у тебя. – Она посмотрела на Ви, который расхаживал по комнате, как дикий зверь. – Пока он будет моими ногами и силой, ты будешь моей защитой. Мне нужно, чтобы ты придумала любую историю, которая тебе придёт в голову, чтобы сохранить правду о том, что мои братья живы, в тайне. Мне все равно, что ты скажешь. Просто держи это в дайне.
В голове у меня все помутилось. Я понятия не имела, то придумать, если в дверь постучат Дэниэль или Кат.
– А для чего, собственно, я тебе нужен? – Спросил Вон с враждебностью в голосе. – Почему я должен рисковать своей жизнью?
Жасмин оглядела его разбитое лицо и окровавленную футболку.
– Вы хотите иметь детей, Мистер Уивер?
Ви поднял брови в удивлении.
– Что? Как это, бл*ть, относится…
– Ответьте на вопрос. Да или нет.
Мое сердце бешено колотилось, ожидая его ответа. Я выросла вместе с Ви, но мы никогда не говорили о том, чего хотим в будущем. Мы никогда не обсуждали мысли о создании собственных семей – слишком увлеченные разработкой, продвижением и неустанной работой для компании, которая была больше родительской, чем наша.
Ви тяжело выдохнул.
– Не знаю...Раньше я, может, и лелеял эту мысль, но теперь – никогда. Только не после того, что они сделали с Нилой. – Его взгляд упал на меня. – Или нашей мамой.
– Именно. Моя семья слишком долго бросала тень на твою. Вы должны иметь право иметь детей, если хотите, зная, что они в безопасности до самой старости. – Она придвинулась ближе, ее голос был полон страсти и правды. – Мне нужна твоя помощь, чтобы воплотить это в реальность.
Я напряглась, ожидая нового спора, новых проклятий.
Но черные глаза Ви встретились с моими, отражая мою невысказанную мольбу о помощи. Он мог спасти не только человека, которого я любила, но и наше будущее.
Наконец он сдался.
– Если я помогу тебе, ты защитишь мою сестру? Ты проследишь, чтобы это закончилось?
Жасмин прижала кулак к сердцу.
– Даю тебе слово. Сохрани жизнь моим братьям, и я клянусь тебе, что все это останется в прошлом.
Вон сократил расстояние между ними, его взгляд задержался на кресле Жасмин. Немного поколебавшись, он протянул ей руку.
– В таком случае. Мы заключили сделку.
Жасмин сморгнула слезы, выронила пистолет и вложила свою руку в его.
– Спасибо. Тысячу раз спасибо.
Я не хотела прерывать этот внезапный нежный момент, но мое сердце билось как часы, отбивая минуты с ужасом.
Он жив.
Он жив.
Время действовать.
– Что дальше? – Прошептала я.
Жасмин мягко улыбнулась.
– У нас с Воном свидание в склепе.
Ви непонимающе посмотрел на нее.
Жасмин подняла ключ и покатилась к двери.
– Это наш последний шанс.
– Что это значит? – Я словно призрак устремилась вперед, влекомая предвкушением надежды и праведности.
Она вставила ключ в замок.
– Наш последний шанс спасти Кестрела и Джетро, и доставить их в больницу до того, как они умрут.
***
– Нет. Только не так, проклятие!
– Замолчи, женщина. Я думаю, что лучше тебя знаю, как работать резаком.
– Очевидно, что нет! Ты не открыл вентиль ацетилена!
Проклятие, скрежет, громкое шипение.
Образы извивающихся змей и ядовитых кобр заполнили мой затуманенный разум. Какого хрена? Неужели я наконец покинул Землю и рухнул в ад, где меня ждали рептилии и драконы?
Что-то яркое и свирепое прорезало темноту.
Я вздрогнул.
Да, определенно ад.
Они ждут меня.
Жар их огнедышащих ртов боролся с пронизывающим холодом.
– Теперь слишком много. Смешай его с кислородом, идиот.
– Идиот? Сведи свои обзывательства к минимуму. В противном случае тебе придется искать другого осла, чтобы помочь.
– Просто ... позволь мне. – Послышалось шарканье, за которым последовал еще один порыв тепла и света.
Голоса отдавались эхом, как будто они плыли через пропасти воды и щебня. Женщина и мужчина.
С каких это пор драконы разговаривают?
– Как, черт возьми, ты притащила сюда эту штуку? – Шипение стало громче, искры освещали темноту в глубине моих глаз.
– Друг принёс его сюда. Единственное, что было у нас в поместье, чтобы открыть замок.
– Никогда не слышали о гребаном ключе?
Больше света. Опять шипение.
– Он облажался. Он закрыл дверь, чтобы защитить их, не понимая, что был только один ключ.
– И тебе не пришло в голову им воспользоваться? Слишком легко? Хотела пойти по пути Джеймса Бонда?
Проклятие, за которым последовал дождь искр, ярче любого фейерверка.
– Помолчи. К твоему сведению, я не смогла его достать.
– И почему же? Дорогой папочка забрал его?
Скрип, за которым последовал еще один взрыв тепла. Девушка прорычала:
– Да.
– Я никогда не знал никого, кто был бы настолько под каблуком у своего старика.
Пауза, за которой последовало громкое проклятие.
– Это тебе за то, что говоришь о вещах, которых не понимаешь. А теперь заткнись. Приготовь правильную смесь. И вытащи оттуда моих братьев, пока я снова тебя не ударила.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты дьяволица?
– Все время. А теперь делай, что я говорю.
Их разговоры прекратились, сменившись колыбельной песней огня.
Я потерял представление о реальности и жизни. Я больше не был человеком. Я не был ни болью, ни смертью.
Я просто ... время.
Никаких ощущений или воспоминаний. Никаких лишений и душевных мук. Только время тикает мимо нежеланного и невидимого.
Я был ничем, никем...ушел.
– О, господи. Дай я, черт возьми, сделаю это, иначе я сейчас сойду с ума.
– Я сам сделаю это, женщина! Сколько, бл*дь, раз я должен тебе это повторять?
– Ты делаешь всё недостаточно быстро.
Желтый свет стал белым от силы, маня меня к себе, обещая лучшее существование, чем то, в котором я пребывал.
Я хотел дотянуться до него, мысленно щурясь, когда свет становился больше, ярче, притягивая меня к себе.
Я никогда не видел ничего более чистого – как будто я смотрел на ядро солнца или вход в рай.
Достоин ли я рая, в конце концов?
– Поторопись. Нам нужно уходить.
– Женщина, дай мне чертову минуту, ладно?
Вспыхнула световая сверхновая. Шипение нарастало в децибелах, пока не отдалось эхом в моих зубах. Электричество вспыхнуло в моих мышцах, медленно возвращая меня к жизни. Я попытался пошевелиться, чтобы посмотреть, что за зверь так громко шипит, но мое тело больше не подчинялось мне. Оно было слабым, сломленным и уже не подчинялось никаким просьбам.
Мой затуманенный разум не мог сосредоточиться: обрывки мыслей и мелькание образов исчезали с каждым ударом сердца.
Я не знал почему я продолжал цепляться за то подобие жизни, которое у меня было.
Это была не жизнь.
Это было просто проклятие.
– Черт, оно ни черта не режет!
– Ты просто неправильно рассчитал соотношение!
– Если ты такая гребаная всезнайка – исправь это.
В ушах у меня звенело от препирательств.
Я не знал этого мужчину, но девушка напомнила мне мою сестру. Маленькая девочка, которую я любил с детства, но которая сводила меня с ума. Она постоянно воровала мои любимые игрушки и прятала их там, где я никогда не мог их найти.
Она бегала кругами вокруг нас с Кесом. Сводя нас с ума, доказывая, что любви недостаточно, чтобы защитить взбешенную сестру от возмездия – обычно в виде лягушек в ее постели или жуков на ее одежде.
Я попытался улыбнуться, думая о более счастливых временах.
Свет погас, за ним последовал скрежет.
– Теперь поверни этот датчик влево, а тот вправо. Посмотри на эти две линии ... это идеальное соотношение.
– Хорошо. Готово. И что теперь?
– А теперь я хочу поработать с палочкой.
– Что? Ни за что.
Что-то лязгнуло о земляные стены. Мои уши дёрнулись, напоминая мне, что они все еще работают, даже когда другие части меня этого не делали. Я уже давно перестал чувствовать, горя в лихорадке.
– Подними меня, а потом отдай палочку. Понял?
– Боже, какая же ты задница.
– Очень мило, что ты это подметил. А теперь ... подними меня.
– Но это должен быть я, кто…
– Почему? Потому что ты мужчина, а играть с электроинструментами – это мужская работа?
Тяжелый вздох.
– Нет...потому что это ...
– Послушай, если бы ты не набросился на меня со всеми этими "настоящий мужчина", они были бы уже давно были на свободе и на полпути в Лондон.
Снова тишина.
На какое-то время минуты унесли меня прочь, оставив странное ощущение, что время не идёт, а часы все равно ускользают.
– Скорее всего, они уже мертвы. Они не сделали ли единого движения с тех пор, как мы начали всё это.
Жестокое проклятие сотрясло воздух.
– Если они не выживут, наша сделка окончена. Я обещала, что Нила будет в безопасности, если ты поможешь мне спасти моих братьев. Если они умрут...почему я должна держать своё слово?
Нила…
Имя…
Как у ангела.
Нила…
Мое сердце внезапно ожило, качая кровь по моим венам.
Нила.
Моя.
Женщина, которую я хочу, но я облажался.
– Ниточка уйдёт отсюда, даже если они не выживут.
– Думаю, единственный способ узнать наверняка – это вытащить отсюда моих братьев, пока не стало слишком поздно.
Я сделал бесполезный вдох – это было похоже на вдыхание пепла.
Раньше пустота, в которой я существовал, не имела никаких эмоций, никаких чувств, чтобы высосать из меня все силы. Но эти два человека? Твою мать. У них было так много. Женщина была беспомощна и пребывала в отчаянии, скрывая свои эмоции яростью. Мужчина ... он был так же беспомощен и потерян: только он спрятал свои чувства за смятением и недоверием.
– Ладно, ладно, я тебя понял. – Сапоги глухо стучали по грязному полу. – Как мне сделать это?
Раздался смех, отгоняя упырей и монстров.
– Я же говорила тебе, как. Руки под коленями и вокруг плеч. Ты не можешь навредить мне.
– Нет, но я слышал о таких людях, как ты…
– Людях как я?
– Черт, я просто имел в виду людей с твоим…
– Моей инвалидностью – ты это хотел сказать? Люди вроде меня, которые ничего не чувствуют ниже пояса?
Раздался неловкий кашель.
– Я просто имел в виду, что ты легко можешь ушибиться, и это не так просто залечить, как у нормальных…
– Ух ты, это становится все лучше и лучше. Ты хочешь сказать, что я ненормальная?!
– Эй, бл*дь, успокойся…
– Знаешь что? У меня нет на это времени. Подними меня, дай мне этот чертов фонарь и заткнись к чертовой матери. Когда они будут в безопасности в больнице, тогда мы сможем обсудить политически приемлемые способы обсуждения моего состояния. Понял?
Глубокий вздох.
– Прекрасно.
Я ничего не мог понять.
Что, черт возьми, это значит?
Может, мой мозг играет со мной злые шутки? Приводя меня в полный ужас, и все ради чего? Чтобы держать меня достаточно напряженным, чтобы я оставался в сознании? Или меня действительно пытались спасти двое?
– Эй, ты в порядке?
– Я буду в порядке, как только мы вытащим их отсюда. Ладно, дай мне палочку.
Пауза.
– Хорошо. Возьми меня поближе.
Через несколько секунд раздалось шипение. Мне захотелось поднять голову и посмотреть. Но все, что я мог сделать, это погреться в скудном счастье, которое дарил этот звук, и снова ускользнуть.
Яркий свет внезапно вспыхнул, прорезая мои веки, отпечатываясь на сетчатке. Никаких разговоров, никаких препирательств, только языки пламени против того врага, которого оно уничтожило.
Время снова скакнуло – как неисправная пластинка, прыгая вперед-назад, никогда не воспроизводя трек по порядку.
– Ты почти на месте, – сказал мужчина.
Почти по сигналу раздался щелчок, за которым последовал стон.
– А, вот видишь. Как мало ты мне доверяешь.
Опять шарканье.
– Беру свои слова обратно. Ты девушка, и ты знаешь, как пользоваться электроинструментами.
– Да, черт возьми, знаю.
Наступила тишина, нарушаемая лишь редкими шагами и лязгом металла о металл.
Я вздохнул, когда бурлящие вокруг меня страсти поутихли, а дружба и победа стали победителями. Внутренний мир успокоился, и я оставил попытки держаться.
Возбуждение исчезло, дав мне тело, которое было холодным, голодным и пронизанным болью.
Теперь я готов идти. Я готов уйти.
Но потом к жизни вернулось другое чувство.
Чувство осязания.
– Кайт...ты меня слышишь?
Нежнейшее тепло пробежало по моей щеке и лбу.
Мне хотелось стонать от удовольствия. Чтобы ответить на их вопрос и доказать, что я не сдался, как бы сильно ни жаждал уйти.
– Ты в порядке. С тобой все будет хорошо. – Тепло пронзило мою грудь, пробежало по руке.
А потом нежнейший голос прошептал мне на ухо:
– Я с тобой, Джет. Теперь ты в безопасности. Просто держись.
***
– Она в ванной.
– Она плохо себя чувствует и не может подойти к двери.
– Здесь её кресло, видишь? Конечно, она здесь, со мной.
– Она в постели. У нас была спальная вечеринка, и мы не можем встать.
Я застонала, потирая лицо обеими руками.
– Ничего не сработает.
Пустая комната проглотила мои слова, не давая моим выдумкам быть услышанными Хоуками.
С тех пор как я оставила Жасмин и Вона в коридоре, ведущем к кухне, я практиковалась в правдоподобном вранье. Всё, что я придумывала, не было правдоподобным. После откровенной ненависти между мной и Жасмин на встрече с адвокатами, никто не купился бы на враньё, вроде спальной вечеринки, и не поверил бы, что мы охотно проводим время вместе.
Это безнадежно.
Самое лучшее, на что я могла надеяться, – это что никто не придёт навестить меня, и чтобы Ви и Жасмин вернулись как можно скорее.
Мои мысли вернулись обратно к прошлой ночи.
Мой позвоночник покалывало от дурного предчувствия, когда Ви наклонился в темноте и нерешительно поднял Жасмин с кресла. Я никогда не видела ее ноги без мешковатой пижамы или одеяла, скрывающего изможденные мышцы, но вид как они свисают на руках Ви сильно поразил меня.
Когда-то она могла бегать, скакать на лошадях и гоняться за своими братьями.
Теперь она должна была полагаться на брата своего врага, чтобы быть ее транспортом.
Жестокая цена за плату, которую я не знала.
Взгляд Ви, до того, как он повернулся ко мне спиной и оставил меня в пустом коридоре с пустой инвалидной коляской, сжал мое сердце так, что я не могла дышать. Помощь одному из Хоук шла вразрез всему, во что он верил. По его мнению, он предал свою позицию в отношении шантажа с помощью социальных сетей, клеветы на имя Хоук и защиты нашей матери и меня.
И все же он оставил свою сестру, чтобы помочь другой спасти ее братьев.
Это было нелегко, но он показал мне больше преданности и силы, чем я когда-либо видела. Исчез самоуверенный шутник, который завоёвывал женщин одной ухмылкой. Исчез худощавый игрок, который много работал, но каким-то образом умудрялся наслаждаться жизнью «с серебряной ложкой».
Когда он исчез с одетой во всё чёрное Жасмин на руках, он вырос из мальчика в мужчину, и мне захотелось побежать за ним и поблагодарить его за спасение Джетро – за то, что он снова поставил мое счастье выше своего собственного и сделал то, о чём я просила.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не последовать за ним. Ухватиться за ручки кресла Жасмин и покатить его в противоположном направлении.
Они идут за тобой, Джетро.
Они спасут тебя.
Меня убивало то, что меня там не будет. Что не я буду уговаривать его вернуться к жизни, спасу от боли. Но в то же время это право принадлежало Жасмин. Джетро пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти ее, и было бы справедливо, если бы она сделала то же самое.
С другой стороны, она втянула моего брата в свои интриги. Никто не мог сказать, что ее планы – какими бы они ни были – будут выполнены без сучка и задоринки. Никто не говорил, что они будут в безопасности.
Если Кат узнает, Жасмин будет наказана, Джетро и Кес убиты по-настоящему, а Вон опять избит. Я не сомневалась, что они уничтожат его, пока он не начнет молить о смерти.
И все ради чего? За несчастное проклятие быть моей кровью.
Перестань думать об этом.
Я уставилась на инвалидное кресло, притаившееся в тени у двери. Оно выглядело таким печальным, таким пустым без своего владельца. Металлическая коляска горевало по своей обитательнице, не желая больше служить своей цели без нее.
На горизонте забрезжил рассвет.
Розовые вихри и пурпурные брызги медленно отодвигали полночную черноту.
В пятидесятый раз я взглянула на часы.
6:37 утра.
Я вернулась в свою комнату в десять минут первого. Больше шести часов назад.
Где же они были?
Что они там делали?
Ты еще жив, Джетро?
Ты в безопасности?
Я не спала всю ночь. Я не могла расслабиться. Как я могла спокойно лечь отдыхать, когда они были там, пробираясь под спящими камерами и спасая людей, которые, как думал Кат, были мертвы?
Комод снова стоял около двери, крепко прижатый к ней и защищающий он непрошенных гостей. Но это не могло остановить мою растущую панику, поскольку каждый час приближал смену ночи на день, и шанс быть пойманными увеличивался.
– Что значит, Жасмин пропала? Нет, она…она здесь...в ванной комнате. И нет, ты не можешь сейчас увидеть ее.
Я застонала, шагая вдоль кровати. Это не сработает. Если бы она была в ванной, ей бы понадобилось кресло, чтобы передвигаться.
– Она спит, я не хочу ее беспокоить.
Все, что нужно было сделать Кату, – это постучать в дверь и "разбудить ее", чтобы понять, беспокоиться не о чем.
– Боже, это не сработает.
Пожалуйста, поторопись!
Последние лучи луны превратились в солнечный свет, отражаясь от серебряных ободков кресла Жасмин. У меня было странное чувство, что я не одна. Как будто неодушевленный предмет был каким—то образом живым, как будто он присутствовал в комнате, словно призрак Жасмин, в то время как она совершала эскапады с моим братом.
Что вы делаете?
Все прошло по плану?
Сколько еще вы там пробудете?
Я не могла перестать думать об этом. Я ненавидела, когда меня оставляли в неведении, заставляли волноваться. Волноваться и строить безумные теории о том, что случилось без меня.
Я бы все отдала, чтобы быть с ними.
Он не умер.
Он жив!
Радость нахлынула на меня.
Я прижала руку к груди, заставляя счастливые пузырьки рассеяться. Праздновать было еще рано. Слишком рано верить, что он в безопасности. Каким-то ужасным образом я не хотела сглазить, веря в лучшее, когда худшее все еще могло случиться.
Время шло вперед, превращая мой страх в депрессию.
Что, если Жасмин недооценила свой план по их спасению? Что, если они ждали слишком долго? Что, если? Что, если? Что, если?
Взглянув на часы, я прикусила губу, когда часовая стрелка пробила 7:00 утра. Никто в Хоуксридже не вставал рано, но Жасмин играла с огнем. Она должна была вернуться, и как можно скорее. Она должна была вернуть моего брата.
Я ходила туда-сюда по толстому ковру. Каждый скрип в старом доме, согреваемом ранним зимним солнцем, заставлял меня подпрыгивать. Каждый скрежет старого водопровода заставляли мое сердце бешено колотиться.
Она должна была это сделать.
Она должна была спасти его.
Послышался стук. Слабый и мимолетный.
Я резко остановилась, устремив взгляд на потолок, стены, окно, дверь.
Стук повторился снова.
Самый мягкий стук и самый тихий голос.
– Ниточка, открой.
Я намотала десятки километров в своей комнате и с беспокойством грызла ногти. Но они вернулись.
Я метнулась вперёд.
С нечеловеческой силой я отодвинула комод и открыла дверь.
– Впусти нас. Быстро. – Голос Вона был хриплым и усталым, но живым.
Слава Богу.
Я отступила в сторону. Темный коридор скрывал моих тайных посетителей, пока они не сменили мрак и не юркнули внутрь. Вон шагнул вперед, держа Жасмин в своих объятиях, пробираясь сквозь лужицы солнечного света, и направился прямо к ее креслу.
Я тут же закрыла дверь, раздумывая, поставить ли комод на место или нет.
Рука Жасмин лежала у него на плечах, ее тело расслабилось в его объятиях. Что-то изменилось.
Когда он поднял ее и исчез семь часов назад, они оба испытывали неловкость и напряжённость. Теперь у них позади была общая миссия, в которой я не имела чести участвовать.
Спина вона сгорбилась под новой футболкой, когда он осторожно посадил Жасмин в инвалидное кресло. Я посмотрела на него. В прошлую ночь он не был одет так. Предыдущий его гардероб состоял из окровавленной темно-синей рубашки. А сейчас он был одет в темно-серую футболкк с принтом какой-то спортивной марки – совсем не то, что обычно носил мой брат.
Мое сердце забилось в волнении от желания узнать их тайну. Что они видели и делали вместе? Какая связь возникла между ними? И почему я не могла быть частью этого?
Мои челюсти сжались, когда Жасмин улыбнулась Ви.
Он подтянул ее бесполезные ноги к стременам и сделал шаг назад.
– Ты в порядке?
Она кивнула.
– Да, спасибо.
Я двинулась вперед, чувствуя себя брошенной, потерянной и слишком близкой к тому, чтобы разразиться слезами.
Она была на нашей стороне. Она сделала все, что могла, чтобы спасти мужчин, которых мы оба любили, но в то же время я не могла забыть, как она со мной поступила. Уловка, чтобы заставить меня ненавидеть ее, расколола надвое мои чувства. Я хотела, чтобы она нравилась мне, но какая-то часть меня все еще понимала, что нужно всегда быть настороже.
Она просила меня умереть за ее брата.
Но ... разве я не сделал бы то же самое, если бы это был Ви?
Проглотив обиду, я скрестила руки на груди.
– Как все прошло?
Пожалуйста, скажи мне, что всё получилось.
Всё это – моё огорчение от того, что они не взяли меня с собой, и от того, что я не смогла увидеть Джетро – сразу перестанет иметь значение, как только я узнаю, что Джетро и Кес в надёжных руках, которые спасут их.
Жасмин поудобнее устроилась в кресле, когда Вон сделал шаг назад.
Ее глаза встретились с моими.
– Мы отвезли их в больницу.
– О, слава Богу. – Мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. – Врачи что-нибудь сказали?”
– По правде сказать, не так много, Ниточка. – Вон подошел ближе. Он обвил меня руками, крепко сжимая.
Слезы защипали мне глаза.
Я и не подозревала, как мне было одиноко, как страшно, и всю ночь я была как на иголках.
Я приняла его объятия, но быстро отпрянула. Я не могла вынести его объятий, когда каждая часть меня ревновала, что я не была той, кто мог бы помочь. Я не могла найти утешения в его объятиях.
– Скажи мне. Расскажи мне все.
Ви отпустил меня.
– Мы оставались так долго, как только могли. Мы доставили их туда, заполнили бумаги и помахали им на прощание, когда их увезли в операционную. Но мы не могли больше ждать, чтобы узнать прогноз.
Его желудок громко заурчал, разрывая напряженную атмосферу.
– Но они справятся?
У него в животе снова заурчало. Наконец, получив задание, которое я могла выполнить, я направилась к своему тайнику в шкафу с тканями.
Вон посмотрел на Жасмин.
Ее лицо было напряжено. Черная толстовка и леггинсы делали ее похожей на ночную воровку. Если бы кто-нибудь увидел ее в таком наряде, ей пришлось бы многое объяснить.
– Они держались, когда мы их оставили. Сейчас они в руках врачей. И все, что мы можем сделать, это надеяться.
Не желая снова впадать в отчаяние, я заставила себя сосредоточиться на одном исходе событий.
Они справятся.
Рывком открыв шкаф, я вытащила коробку мюсли-батончиков. Взглянув на Жасмин, я спросила:
– Как ты поддерживала их жизнь так долго? И где? – Разорвав коробку, я бросила один батончик Ви, а другой – Жасмин. Они оба поймали их.
Жасмин благодарно улыбнулась, засунув батончик в сумку инвалидного кресла. Ви, напротив, сорвал обертку зубами и проглотил его в несколько укусов.
– Черт, такое ощущение, что я не ел целую вечность.
Разве они не накормили его? Мое сердце сжалось в гневе. Я испытала ещё большую ненависть к Кату и Бонни. Я хотела убить их медленно, мучительно – сделать с ними то, что они сделали с невинными мужчинами и женщинами.
Жасмин ответила:
– Я сделала это не одна. Мне помогли.
– Чертовски верно. – Ви подмигнул. – Это был я.
