Текст книги "Четвёртый долг (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Страница 3
Я была одна против них. Но я не отступлю снова.
Я закончу эту пытку.
Теперь была их очередь страдать.
Дэниэль шагнул вперед, вскидывая руки вверх в истерике: – Но ты, блядь, обещал.
Кат сделал глубокий вдох: – Я ничего не обещал. Ты по-прежнему будешь наследником, но, поскольку я в последнее время нарушаю все правила, может быть двойное наследование. Первородство окончено. Мне нужно выяснить все детали.
– Но это не справедливо! Есть правила, контракты!
– Да, и если бы я следовал этим правилам, она бы не досталась тебе, черт возьми, – отрезал Кат. – Мне нужно несколько дней, чтобы разобраться с этим дерьмом. Тогда мы сможем действовать правильно после внесения изменений в документы.
Подождите. Документы? Какие поправки?
Даниэль засмеялся, скользнув ко мне и обхватил меня руками. Накрутив мои длинные пряди вокруг своего запястья, он сделал идеальную верёвку, чтобы вырвать меня из рук Жасмин.
Только она не отпускала. Ее ногти вонзились глубже в мое запястье, удерживая меня зажатой между нею и своим братом.
– Отпусти ее. Она моя! – Жасмин зафиксировала свою коляску, поставив на тормоз.
– Ты можешь забрать ее, когда я получу то, что мне полагается. – Дэниэль дернул меня к себе.
Я закричала, спотыкаясь и покачиваясь, когда оба Хоука тянули меня каждый в свою сторону.
О Боже.
Я была пиньятой посреди враждующей семьи, которую тянули, с которой играли, а в конце концов били, пока она не расколется на части.
Я громко рассмеялась от безумия, творящегося в комнате.
Жасмин была такой же помешанной, как и вся ее родня. От неё тоже придётся избавиться.
Он мертв.
Он мертв.
Он был единственным хорошим среди них всех.
– Прекратите! – взревел Кат, в то время как Бонни взвизгнула: – Ведите себя нормально!
Брат и сестра Хоук остановились. Я смотрела на Ката и Бонни, тяжело дыша, запертая в центре этого безумия.
– Ради всего святого. – Кат провел рукой по лицу. – Вы ведете себя как двухлетние дети. – Он остановил взгляд на своих детях, жгучий и напряженный. – Она будет заперта, пока не будет созван семейный совет. Тогда мы сможем решить, кто будет владеть ею и как будут оплачены долги.
Жасмин усмехнулась: – Видишь, Дэн. Отпусти ее.
– Сразу после тебя.
– Боже, ты такой идиот. – Жасмин отпустила мою руку. Мгновенно кровь хлынула по моим венам, вызывая ноющую боль в запястье.
– Ты просто жалкий инвалид, который всегда был в стороне. – Дэниэль отпустил меня. – С тобой всегда было так легко, сестра. Особенно после твоей «аварии».
Я обратилась в слух. Аура таинственности, окружавшая Жасмин, стала больше. Я хотела знать все о ней, прежде чем расправлюсь с ней. Так же, как я хотела знать все о Бонни, Кате и Дэниэле. Истории их жизни стали бы моим трофеем. Я была бы последним человеком, который узнает их истории, прежде чем они исчезнут в безвестности.
Жасмин вдохнула: – Ты зол, что твоя никчемная сестра-инвалид победила. Теперь я старшая, следовательно, мое слово – закон.
– Не спеши, Жасмин, – сказал Кат.
Дэниэль проигнорировал его.
– Ты ошибаешься. – Облокотившись руками на поручни инвалидного кресла Жасмин, он сжал их. – Теперь в моём чёртовом списке две женщины, а не одна. – Он провел пальцем по горлу. – Я бы остерегался на вашем месте.
Оттолкнувшись, он намеренно ударил плечом Ката, рванув мимо него, злобно посмотрел на Бонни и вышел из комнаты.
В тот момент, когда он исчез, моё тело задрожало. Так или иначе, я избежала того, что случилось бы. Я впала в шок и была готова к смерти. А теперь меня отдали еще одному Хоуку, который ненавидел меня.
Кат покачал головой, глядя на свою мать: – Они никогда ничему не научатся, черт возьми.
Бонни засмеялась: – Тебе тоже понадобилось время, дорогой.
Он обнял ее за хрупкие плечи: – Я не могу представить, что когда-то был таким же ужасным.
Мои ногти впились в ладонь, когда я стала свидетелем, казалось бы, нормальной семейной сцены. Как зло может иметь столько обличий? Как оно может быть таким очевидным в один момент, а затем спрятаться за семейными узами и иерархией.
Бонни постучала пальцем по ноге Ката. «Ты ведь не забыл, что сделал? Потому что ты был хуже. Намного хуже. – Подойдя ближе к нему она продолжила – Но я исправила беспорядок, который ты учинил. Я все исправила. Потому что я верила в тебя.
Кат кивнул: – Черт, да, так и есть.
Его взгляд был напряжённым, но он прекрасно скрывал свои эмоции, и, смотря на него, я бы никогда не догадалась, что он мог нажать на спусковой крючок и убить двух своих сыновей.
Он мертв.
Он мертв.
Это моя вина.
Подойдя ближе к Жасмин, я прошептала, чтобы услышала только она: – Он пытался застрелить тебя, но Джетро спас тебя. Тебя не мучает совесть?
Она посмотрела мне прямо в глаза. Мысли и эмоции промелькнули на ее лице, но она не ответила.
Я не могла поверить в её предательство. Джетро и Кес любили ее. Они умерли за нее. Как можно говорить о любви к своим братьям, а потом оставаться в доме с человеком, убившем их.
Мой живот свело: – Меня от тебя тошнит.
Ее руки сильнее вцепились в колеса кресла. Тень набежала на её лицо, но она так ничего и не ответила.
Слезы застилали мои глаза, но мне больше нечего было сказать. Только дать обещание, чтобы она услышала, и поняла, кто действительно любил её брата: – Я убью тебя за это. Так же, как я убью их всех.
Выпрямив спину и посмотрев на меня, она холодно сказала: – Это мы ещё увидим, не так ли? – Повышая голос, она указала на дверь – Твоя судьба решится позже. Иди в свою комнату. Оставь нас.
Я потерла запястье, вытирая кровь, которую она оставила своей хваткой. Когда я не сдвинулась с места, она направила на меня свою коляску, вынуждая двинуться к выходу.
– Я сказала уйди! – Она не остановилась, толкая меня между Катом и Бонни.
Моя кожа покрылась мурашками, когда Кат дотронулся до меня. Он откинул черные волосы, которые прилипли к моим щекам. Его золотые глаза сияли силой: – Боюсь, что наши сроки несколько ускорились с тех пор, как ты вернулась. Эмма была под моим контролем в течение восхитительного времени. Я надеялся, что Джетро справится с этим. Но… я воспитал слабаков и теперь надеюсь, что моя дочь будет сильнее.
Жасмин подтолкнула меня в заднюю часть моих бедер: – Отпусти ее, отец. Она должна научиться слушаться.
Ее ноги оставались покрытыми розовым одеялом, ее щеки вспыхнули: – Это была ее проблема с Джетом. Она никогда не слушала. Я научу ее быть послушной.
Как я могла так ошибаться в ком-то. Все это время я думала, что Жасмин в здравом уме – опора для своего брата, и что она сильнее, чем все они вместе взятые. Но она была такой же чёкнутой.
– Если кто-то может сделать это, то это ты, Жасмин. – Кат отпустил меня. – Я не сомневаюсь.
Бонни улыбнулась, опираясь на свою трость: – Жасмин – примерная ученица. Она справится.
– Ты можешь не сомневаться во мне, отец. – От холода в голосе Жасмин по моей коже побежали мурашки. – Я в десять раз сильнее, чем мои братья.
Кем был этот человек? Эта хладнокровная гарпия, которой было все равно. Как она могла сидеть тут и говорить с человеком, который убил ее братьев, не говоря уже о том, чтобы согласиться пытать меня.
Он мертв.
Он мертв.
Он свободен от этого безумия.
Я больше не могла контролировать пробуждающуюся враждебность. Я выплюнула: – Вы все монстры. Каждый из вас. Вы все заплатите.
Кат вздохнул: – Вам приказали уйти, мисс Уивер. Я предлагаю вам прислушаться.
Бонни ударила меня тростью по ногам: – Двигайся, ты, маленькая выскочка.
– Подожди, бабушка. – Жасмин развернулась умелыми движениями. – Я хочу сказать ещё кое что.
Все в комнате задержали дыхание, ожидая что она скажет.
Взгляд Жасмин упал на меня, мертвый и пустой: – Ты, Нила Уивер, и есть причина, по которой мой лучший друг умер. Ты причина, из-за которой у меня остался только один брат. И ты причина, из-за которой моя семья разваливается. – Ее лицо потемнело, а в глазах пылала злоба. – Однажды я попросила тебя оплатить свои долги. Я просила тебя отдать свою жизнь за него – как это всегда было. Но ты не слушала.
Откатившись, она указала мне на дверь: – Иди в свою комнату и подумай об этом. Потому что на этот раз я не дам тебе выбора. На этот раз я заставлю тебя заплатить.
***
Я никогда не буду спать снова.
Не тогда, когда Дэниэль бродил по коридорам, и Кат держал мою жизнь в своих руках. Я бы никогда не расслабилась, пока они дышат. Я бы никогда не ослабила свою бдительность, пока они готовились убить меня.
Но пока они строили планы, я строила свои.
Вместе мы встретились бы в аду, и мне уже было все равно, кто победит. В стремлении уничтожить их, я бы с радостью обменяла свою жизнь на справедливость.
Прошло уже двенадцать часов.
Двенадцать часов, как моё сердце кровоточит из-за Джетро, каждую минуту стирая его след в этом мире.
Двенадцать часов, как я была одна.
Я не видела никого, кроме Флоу. Он постучал в мою дверь около 9:00 вечера, принося рагу из оленины и хрустящие багеты. Он выглядел так же плохо, как и я – его пронизывающие глаза были потухшими, а темные волосы были в полном беспорядке. В его глазах отражалось отчаяние. Я хотела, чтобы он остался – чтобы защитить меня, если Дэниэль решит нанести ночной визит, но он оставил мой обед и ушел.
Я не чувствовала вкуса еды, но я заставляла себя кропотливо глотать, подпитывая своё тело энергией. Я ела, сидя скрестив ноги в центре своей кровати и крепко сжимая инкрустированный рубином кинжал.
Я не могла уснуть, потому что я ощущала запах Джетро на простынях.
Я не могла закрыть глаза, потому что его красивое лицо и пылающие любовью глаза преследовали меня.
И я не могла расслабиться, потому что я должна была быть готовой атаковать, если кто-нибудь из Хоуков придет за мной.
Только они так и не пришли.
Рассвет рассеял тьму, осветив Хоуксридж, снова скрывая зло, которое казалось таким очевидным ночью.
Мои щеки зудели от высохших слёз, а голова болела от обезвоживания.
На одно душераздирающее мгновение я позволила себе уткнуться лицом в постель, где Джетро рассказал мне все. Я позволила горю схватить меня толстыми руками и задушить в потоке слёз.
Я ощущала его прикосновения и поцелуи. Я наказывала себя воспоминаниями о том, как хорошо он ощущался во мне, о том, как он впервые признался, что любит меня. Я уютнее устроилась на кровати, всё ещё сжимая нож в своей руке, и вдохнула последние напоминания о нем.
У меня не было ни фотографий, ни любовных писем.
Всего несколько сообщений в телефоне и крупица воспоминаний.
Они не имели никакой финансовой ценности, но в одно мгновение они стали самым ценным, что было в моей жизни.
Проронив последний слёзы и одурманив себя тонким ароматом кожи и дерева, сохранившимся на простынях, я отправилась в душ. Стоя под струями горячей воды, я ощущала себя предательницей. Будто я предавала память о Джетро, смывая прошлое и следуя в будущее без него.
Я думала, что я уже выплакала все слёзы, но стоя под водопадом воды я разразилась новыми рыданиями, позволяя слезам струиться вниз.
Я убью их.
И я буду танцевать на их могилах, сделав это.
Рассвет превратился в утро, час шёл за часом, уводя меня все дальше от воспоминаний Джетро.
Я хотела уйти отсюда. Мое тело было слабым, нуждалось в топливе, подражая моему израненному пустому сердцу. Но дверная ручка отказалась вращаться.
Они заперли меня внутри.
Могу ли я сломать это? Уничтожьте это? Но почему я должна тратить свою ярость на невинную дверь, когда мне хочется излить свою ярость на Ката и Дэниэля.
Я решила заняться единственным, что могло доставить мне удовольствие. Я села на кушетку и схватила свой мобильный телефон холодными пальцами, прося о чуде.
Напиши мне, Джетро.
Докажите, что это большая ошибка.
Снова и снова я повторяла свою молитву, но телефон упрямо молчал. Он оставался пустым и бесчувственным, батарея медленно разряжалась. Я устала бороться и была истощена до предела.
Я могла бы позвать на помощь. Я могла бы позвонить начальнику полиции, который забрал меня после второго долга. Но они стерли всю информацию обо мне после того, как я дала интервью Vanity Fair. Они бы не поверили ни одному моему слову, тем более что большинство из них были куплены Катом.
Плюс, я не могу оставить Вона. Я не могла рисковать, давая им способ причинить мне боль через брата.
Предаваясь прошлому, вместо того, чтобы зацикливаться на безнадёжном будущем, я открывала каждый отправленный им текст, вновь переживая эмоции и сексуальное волнение от запретных шепотов.
Kайт007: Я и моя рука скучали по тебе.
Это опьяняющее чувство, пока я не знала, что это был он.
Kайт007: Если бы я сказал, что хочу одну ночь откровений, никакого обмана, никакой чепухи, что бы ты сказала?
Первая трещина в его прохладной внешности, показывающая, насколько глубоко он был замкнут.
Кайт007: Я чувствую то же, что и ты. Будь то поцелуй, пощёчина или смертельный удар. Хотел бы хотел избежать этого, но ты моя. Ты моя погибель.
Первый вкус правды, когда он намекнул мне о своей болезни.
Кайт007: Не броди в темноте одна, маленькая Уивер. Вокруг бродят монстры, и ваше время официально истекло.
Последняя темнота внутри него, которая полностью исчезла в ту ночь, когда он раскрылся передо мной.
Все это.
Каждое письмо и запятая все еще были осязаемы, но их автор исчез. Я бы отдала все, чтобы он появился снова, волшебным образом повернул вспять трагедию и вернулся ко мне.
Джетро ...
Сгорбившись над телефоном, я снова отпустила его.
Рыдания, вздымающиеся ребра и умирающая душа, кричащая, что ничто не будет прежним.
Он мертв.
Он ...
мертв.
В обед появился Флоу.
Мой единственный посетитель, и я не знала, был ли он другом или врагом.
Я уставилась в пространство, представляя ужасные способы покончить с этим.
Я не могла больше плакать.
Я больше не могла читать тексты Кайта.
Все, что я могла сделать, это существовать в комнате, где запахи любви смешивались с запахами войны, всё глубже погружаясь в ненависть.
Флоу не говорил, только доставил обед из салата и вяленой ветчины. Посмотрев грустными глазами, он удалился из моей комнаты и запер дверь.
Прошел час, прежде чем я нашла в себе силы, чтобы вырваться из своего состояния. Я пребывала в блаженстве от того, что мне не нужно было заботиться о предметах первой необходимости. Я не хотела есть.
Я вздрогнула, но мне не было холодно.
Мой живот заурчал, но я не испытывала голода.
Мое сердце продолжало биться, но я больше не ощущала себя живой.
Я не была человеком. Я был убийцей в ожидании первой крови.
Кровь.
Мысль о том, пролить горячую, липкую кровь красный цвета у Ката и Дэниэля, придала мне сил. Обхватив лезвие своего кинжала, я ползла по ковру и сунула еду в рот.
Ешь.
Будь сильной.
Убей.
Я не ощущала вкуса блюда, которое ела. Я не испытывала удовольствия от еды, это был лишь способ насытить своё тело энергией, чтобы быть готовым к войне.
Минута за минутой мой гнев усиливался. Хоук были неприкасаемы достаточно долго. Они верили, никто в этом мире не мог скинуть их с пьедестала.
Они ошибались.
Их правление закончилось. Настало время для нового правителя. Того, на чьей стороне была справедливость, а не долги. Того, кто отомстит за тех, кого потерял.
Они недооценили меня.
И они умрут из-за этого.
Сумерки тихо прокрались в комнату.
Темнота высосала весь свет. Её мрачные пальцы незаметно подбирались от окна к моей кровати, будто напоминая мне, что моя жизнь могла закончиться вчера.
Мне было все равно.
Солнце все ещё вставало.
Луна все еще садилась.
И моё сердце всё ещё билось.
Мои уши уловили резкий скрипучий звук поворачиваемого в замке ключа, отразившегося эхом в противоположной стороне комнаты. Я села в кровати, протирая глаза, схватив свой нож в руку.
Дверь распахнулась.
Я поднялась на колени, держа нож. После вчерашнего душа на мне были черные леггинсы и кремовый кардиган большого размера. Но независимо от того, сколько слоев одежды было на моём теле, я не могла избавиться от холода внутри меня.
В ушах всё ещё отдавался звук открываемой двери.
В моём разуме снова ожил момент, когда Кес рухнул замертво, а кровь красным пятном расплылась по его рубашке, и Джетро прыгнул, защищая свою сестру.
Сестру, которая не заслуживала спасения.
Моя челюсть сжалась.
Жасмин.
Я не знала кого ненавижу больше – её или Дэниэля. На самом деле она была хуже него. Она всегда казалась такой нежной и безучастной к безумию своей семьи, в то время как на самом деле всегда была в сговоре с Бонни.
На пороге комнаты стоял Флоу.
Он как всегда был в джинсах, черной футболке и куртке Black Diamonds. Его взгляд упал на нож в моих руках. Подняв бровь, он прошептал: – Если ты не хочешь, чтобы это конфисковали, я бы на твоём месте хорошо его спрятал.
Мои руки дрожали.
– Почему ты здесь?
В его руках не было подноса с едой. Не было и речи о том, что он пришёл, чтобы насладиться светской беседой. Повернувшись, я прищурилась.
– Почему тебя волнует, заберут ли они мой нож или нет?
Он провел рукой по волосам, открывая дверь шире.
– Вся эта ситуация нравится мне не больше, чем тебе.
Его голос звучал громко, выдавая его эмоции. Это был первый раз, когда я говорила с кем-то, находясь в своём заключении. Я забыла, каково это.
Мое сердце болело.
– Ты тоже по ним скучаешь?
Джетро ...
Кес ...
Единственные среди Хоуков, кто не был безумным.
Он кивнул.
– Кес был моим близким другом на протяжении многих лет. Они не были похожи с Джетро, но он доказал, что он хороший парень. Почти такой же хороший, как и его брат.
Его слова причинили мне боль. Для меня Джетро был лучше всех. С другой стороны, мое сердце было предвзятым. Кестрел был искренним, заботливым другом, готовый пойти на любые жертвы ради других людей, которые не заслуживали этого.
Страница 4
Я в том числе.
Я сильнее сжала нож в руке, лелея мысль о том, чтобы пролить кровь Ката.
– Он был лучшим. Его смерть не останется безнаказанной.
Флоу подошел ближе, изумрудный ковёр поглощал шум от его ботинок.
– Такие слова могут привести к неприятностям.
Я провела большим пальцем по острому лезвию.
– Мне все равно. Все, чего я хочу, это чтобы они умерли.
Он прочистил горло: – Не могу сказать, что не понимаю и не чувствую твоей боли, но лучше перестать говорить такие вещи. – Подойдя ближе к кровати, он протянул руку. – Мне сказали, чтобы я привёл тебя.
Я резко вскинула голову.
– Что?
В прошлый раз, когда кто-то вот так приходил за мной, это была самая ужасная ночь игры в покер в моей жизни.
Я усилил хватку на рукоятке ножа.
– Я никуда не пойду с тобой.
Он нахмурился: – Не усложняй всё.
Я отодвинулась от него, медленно двигаясь к другой стороне кровати.
– Скажи мне зачем?
– Зачем?
Мое сердце билось быстрее – почти так же быстро, как когда я впервые ездила на Мот, в тот день, когда Кес взял меня с собой на прогулку. Мне следовало бы быть с ним поласковей. Добрей. Вести себя менее подозрительно.
Я оскалила зубы: – Если они хотят, чтобы я заплатила третий долг, я не пойду. Ты будешь первым, кого я убью.
Это была не пустая угроза. Я кипела от желания сделать это – чтобы доказать, что я не была слабой.
Флоу сунул руки в задние карманы своих джинс. Это делало его образ менее угрожающим.
Я не куплюсь на это.
Он был там в ту первую ночь, когда Джетро украл меня из Милана. Он был свидетелем того, что они сделали со мной в те месяцы, когда я была там.
– Мне ничего не сказали. Я полагаю, тебе нужно просто прийти и выяснить это самой.
– Скажи Кату, что он сам может прийти за мной.
Мои глаза метались по комнате. У меня было оружие: иглы, ножницы, скальпели для кружева. Если бы я могла заманить Ката в свое гнездо, я могла бы напасть на него с помощью инструментов, которыми знала как орудовать.
У него не было бы шансов.
– Слушай… – он пожал плечами. – Мне сказали не говорить тебе, но к чёрту всё. Они в библиотеке. И у них гости. Я сомневаюсь, что они сделают что-нибудь из ... семейного дела ... перед зрителями.
Нет, они любят сохранять все доказательства.
Их стремление сохранить историю о боли, причинённой моим предкам, приводила меня в бешенство. После того, как я расправлюсь с ними, я соберу каждое видео, каждый документ, каждую запись. Я уничтожу все улики, чтобы освободить души моих предков.
Может быть передать всё это в полицию?
Я вздрогнула. Мысль о том, что люди в деловых костюмах – мужчины, которые могли бы быть куплены Хоуками, чтобы закрывать глаза на всё происходящее –
просматривают видео, где моя мать бьётся в предсмертной агонии, почти заставила меня потерять сознание от накатившей волны вертиго.
Ухватившись за простыни, я позволила головокружению утихнуть, прежде чем моё зрение прояснилось
Флоу не двигался: он стоял расслабленно, понимая, что в конце концов мне придется повиноваться.
– Почему я должна верить тебе? Что мешает тебе солгать? – Возможно, он был другом Кеса, но он все еще был одним из Black Diamond. А им нельзя было доверять.
– Потому что, возможно, я последний оставшийся у тебя друг в этом богом забытом месте.
Его лицо на мгновение напряглось, наполнившись мыслями, которыми он не захотел поделиться.
– Тебе нужно больше? Хорошо. Я знаю, что эти гости – юристы.
Протянув руку, он сказал: – Довольна? Теперь пошли.
– Юристы? – Я покачала головой. – Зачем?
Что здесь делают юристы?
Флоу улыбнулся: – Вместо того, чтобы засыпать меня вопросами, как насчет того, чтобы выяснить это самой?
Я не хотела двигаться, но я не могла отрицать того факта, что логика была на его стороне.
Опустив ноги с кровати, я направилась к нему. От быстрого подъёма, комната поплыла перед моими глазами. Но я заставила себя сосредоточиться, подпитывая себя жаждой крови Ката, сделав её своим якорем.
Джетро больше не мой якорь.
Я снова был разбитым кораблём, плывущим по океану неудач.
Взгляд Флоу упал на мой нож: – Ты планируешь взять это с собой?
– А что, есть какие-то проблемы?
Я ждала, что он вырвет нож из моих рук. Конфискует его. Вместо этого он поджал губы: – Я не один из твоего дерьмового списка.
– В данный момент – нет.
Он вздохнул.
Я не доверял Флоу, но я не считала его своим врагом. Не теряя его из вида, я подняла подол своего кардигана и сунула нож за пояс, чтобы скрыть от посторонних глаз.
Он ничего не сказал мне на это.
Я играла с огнем. Он был на их стороне. Он легко мог рассказать им, что у меня есть нож, оставив меня без средств для защиты. Но в то же время, я должна была верить, что он был моим союзником. Сколько бы раз мы не пересекались с ним, Флоу был добр ко мне. Именно он провожал меня до моей комнаты поздно вечером, чтобы Дэниэль не смог навредить мне, когда я возвращалась с кухни. Всякий раз, когда я заходила к Кестрелу, он был там, смеялся и казался нормальным и беззаботным.
Любой, кто дружил с Кесом, не мог быть плохим – Кес бы не принял это.
Я узнала это на собственном горьком опыте.
Он мертв.
Как и его брат.
Мое сердце бешено колотилось. Независимо от того, насколько сильной я хотела казаться, я разрывалась от горя. Это было похоже на волну, которая плескалась в моей душе, затягивая меня в свои глубины.
Флоу скрестил руки, смотря на меня с вызовом: – Ты же понимаешь, что одного ножа будет недостаточно?
– Я понимаю.
Он склонил голову: – Тогда зачем?
Проведя руками по волосам, я скрутил черную прядь, перекинув её через плечо: – Потому что они этого не ожидают. Неожиданность может превратить крошечный нож в меч.
Он усмехнулся: – Глубоко. Похоже на Конфуция или какую-то другую метафорическую чушь.
Я пожала плечами: – Не имеет значения. Я знаю, что я имею в виду. Я знаю, что я сделаю. – Мой тон стал ледяным. – И я советую тебе держаться от меня подальше и держать рот на замке.
Он тихо засмеялся: – Эй. Пока ты держишься от меня подальше, у меня нет проблем. Я всегда знал, что все изменится. С тех пор, как Кес рассказал мне, что Джетро планировал сделать, после того как ему исполнится тридцать и он вступит в законные права, я знал, что мой образ жизни улучшился.
Я замерла.
Он никогда не состарится.
Тело Джетро навсегда останется двадцатилетним-бессмертным и неизменным.
– Что? Что он планировал?
– Он не рассказывал тебе? – Он скрестил руки. – Я думал, что вы были чертовски близки. Вот почему все это вышло из-под контроля.
Тяжело дыша, я проглотила печаль: – Нет, он не сказал мне.
Флоу смягчился: – Прости.
Я провела рукой по лицу, стараясь не заплакать: – Так что он планировал?
Он мертв. Но он все еще здесь ... держит меня ... направляет меня.
Узнавать больше о Джетро, хотя его уже не было, было ужасно горько.
Флоу оглянулся на открытую дверь. Его лицо омрачилось, и на мгновение я подумала, что он откажется сказать, но затем он понизил голос: – Как только всё стало бы принадлежать ему, он планировал разорвать контракты. Покончить с долгами.
Мои глаза расширились: – Навсегда?
– Ага.
– У него была бы такая власть?
Флоу напрягся, его мысли явно были заняты вопросами, которые ему не нравились: – Конечно. Он был Хоуком. Они заключили контракт. У них была власть, чтобы простить все грехи. Джетро планировал разделить поместье поровну между своими братьями и сестрой, и запретить Кату и Бонни появляться на территории поместья. – Он потер подбородок. – Я знаю это только потому, что однажды Кес сказал мне, что через пару лет они могут не требовать, чтобы Клуб перевозил грузы, потому что поставки могут вообще прекратиться.
– Он тоже не хотел больше заниматься контрабандой?
Вот это да. Все это время я была близка с Джетро, но мы никогда не планировали наше будущее. Никогда не лежали вместе в постели и не разговаривали о том, что бы мы хотели или о чём мечтали.
Потому что наше будущее было безрадостным.
Смерть для меня. Разбитое сердце для него. Зачем фокусироваться на фантазии, когда реальность грозила уничтожить нас?
Флоу двинулся к двери: – Неужели ты будешь продолжать заниматься чем-то незаконным, если у тебя будет больше денег, чем ты сможешь потратить за сотни жизней? – Его глаза потемнели от ностальгии по друзьям. – После того, что должно было случиться, каждый мог пойти своим путем. Кес планировал взять отпуск на несколько лет и провести его в Африке, возвращая часть денег, полученных с богатств её земли, народу. – Он вздохнул. – Как я уже сказал, он был хороший человек.
Положив руку на дверную ручку, он наклонил голову: – Хватит болтать. Они ждут. Лучше отвести тебя туда, прежде чем они что-то заподозрят.
Холодная сталь клинка прижалась к моей спине. Это придало мне смелости, но не помогло сдержать мою внезапную дрожь: – Ты дашь мне слово, что не отведёшь меня куда-нибудь, чтобы эти психопаты причинили мне боль?
Он стиснул зубы: – Я только что рассказал тебе инсайдерскую информацию, которая может убить меня, если ты расскажешь кому-нибудь. Разве за это я не заслуживаю небольшого доверия?
– Да, только если это было сказано с пониманием, а не ради манипуляции. Я попадалась на такие уловки гораздо чаще, чем мне бы того хотелось.
Флоу нахмурился: – Может быть тебе будет легче, если я дам тебе полное разрешение выпотрошить следующего ублюдка, который попытается причинить тебе боль?
Мое сердце дрогнуло: – Разрешение? Думаешь, мне нужно твое разрешение? – Подойдя к нему, я встала достаточно близко, чтобы почувствовать запах его пряного лосьона и кожи от его куртки. – Дай мне что-нибудь получше твоего разрешения, Флоу.
Он выпрямился: – Например, что?
– Свободу. – Я махнула рукой в сторону окна. – Я могла бы убежать. Я могла бы каким-нибудь образом добраться до границы поместья и исчезнуть, но у них мой брат. Приведи ко мне Ви, и помоги сбежать. Я заберу свою семью и исчезну.
А потом я вернусь и убью их во сне.
Его глаза впились в мои: – Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.
– Значит, все твои разговоры о лучшем будущем и хороших людях ... это было что? Пустые слова?”
Он нахмурился: – Есть вещи, о которых ты не знаешь.
Я вскинула руки вверх: – Да неужели? Забавно, я никогда не слышала этого раньше.
Снова мысли промелькнули на его лице, секреты скрывались в его глазах.
– Если это правда, скажи мне. В чем дело?
Он отвел взгляд: – Я не могу ответить на этот вопрос.
Я горестно рассмеялась: – Нет, конечно, ты не можешь.
– Это не справедливо.
Я была на грани: – Это не справедливо? – Я ткнула его пальцем в грудь. – Что справедливого в том, что Хоук творят со мной этой безумие? Что справедливого в том, что любовь всей моей жизни застрелили прямо на моих глазах? Что справедливого в том, чтобы ждать смерти?!
Его руки сжались в кулаки.
– Знаешь что, с меня хватит! – Покачав головой, я протиснулась мимо него в коридор. – Просто отведи меня к ним, как верный слуга, и убирайся с моих глаз долой.
Он что-то проворчал себе под нос.
– Не осуждай меня. Не суди мои поступки, не зная многое.
Идя передо мной, он бросил через плечо: – Я знаю, кто я, и я знаю, что поступаю правильно.
Между нами вспыхнула неприязнь.
Я молча последовала за ним по коридору в то крыло, где проводила большую часть времени с Кестрелом. Мы прошли мимо комнаты, где он дал мне дневник Уивер, и направились в холл, где располагалась библиотека. Я мысленно вернулась к тому дню, когда он нашел меня и спросил, приходил ли ко мне Джетро после того, как выполнил первый долг.
Тогда его вопрос не показался мне необычным. Но теперь он приобрел совершенно новый смысл. Он не спрашивал обо мне. Он переживал о своем брате – хотел знать, как моя боль сказалась на его чувствительности.
Боже, как плохо чувствовал себя Джетро? Насколько мои мысли разрушили его?
– Сюда.
Флоу остановился возле библиотеки.
У меня было так много воспоминаний об этом месте. Так много открытий, которые позволили мне вырасти из девушки в женщину.
Не глядя мне в глаза, он пробормотал: – Они ждут тебя. Лучше иди внутрь. – Не попрощавшись, он повернулся на каблуках и ушёл.
Его уход расстроил меня. Он был последним, что связывало меня с добротой Кестрела и Джетро.
Вернись.
Моя душа сжалась, когда призраки Джетро и Кеса бродили в стенах этого дома. За двадцать четыре часа я прошла через циклы тяжелой утраты: неверие, шок, отчаяние, ярость ... Я сомневалась, что когда-нибудь смирюсь с этим, но я приняла свой гнев, воздвигая барьер, который могла преодолеть только трезвомыслящая, хладнокровная ярость.
Я не хотела никаких других эмоций, когда столкнулась с Катом и Дэниэлем.
Коснувшись рукоятки ножа, я расправила плечи и распахнула двери библиотеки.
Мои глаза расширились, когда я шагнула в очарование старого мира книжных переплетов и напечатанных букв. Большие кресла-мешки, где Кес нашёл меня дремлющей, все еще были разбросаны тут. Сиденья у окна ждали утреннего солнца и книжного «червя», готового погрузиться в сказочные страницы.
Это место было обителью историй и воображения. Но затем мой взгляд упал на антихриста, осквернившего святость этого места.
