Текст книги "Разрушай и подчиняй (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Даже не смотря на ее нежные прикосновения и улыбку, у нее внутри тоже есть темнота. Пугающая пустота, которая не позволяет ей помнить все, то у нас было, и стал еще более одиноким.

Я полюбил незнакомку. Незнакомку, которая знала меня лучше, чем я сам.

Кто бы знал, что ее любовь может причинить такую боль.

Кто знал, что мое сердце разобьется опять, когда я узнаю. Что она ничего не помнит.

Забыла все, шептал я ей.

Все, что мы обещали.

– Килл

***

Ветер дул мне в лицо, а руки были обернуты вокруг талии Артура.

Кажется, прошла целая жизнь от нормальной скорости до крышесносной. В тот момент, когда он решил разгадать ту загадку, коей является моя жизнь, все пришло в действия. Никакого планирования, без сомнений.

Коллективный кивок и разумные мужчины превратились в диких охотников, идущих к одной цели.

Я удивлена, что Артур не перекинул меня через плечо и не усадил меня на свой Триумф, потому что был в ярости. Гнев, который он сдерживал, вырвался наружу после нашей встречи; он был во всеоружии.

Он схватил меня за запястье, и мы вчетвером влетели в гараж, в мир, ожидающим нас жеребцам. Только вот вместо вороных коней и копий, рыцари оседлали свои байки и возводили оружие, готовясь к битве.

Я просто надеялась, что не будет войны, и ответы отодвинут вражду Артура с теми людьми, о которых я даже не знала. Я хочу, чтобы жизнь была простой, а не месивом из лжи, которым она стала.

Я пыталась поговорить с Артуром через ветер, пока мы выезжали на опаленную солнцем дорогу, но шлем и то ужасное умиротворение, которое царило, пока он заводил мотоцикл, не оставили мне и шанса быть услышанной.

Его тело было напряжено, а его руки были на руле. Мое тело было прижато к нему, и я цеплялась за его жилетку.

Город, пригород, шоссе стали размытым пятном, когда три байка неслись по дороге.

Я не имела понятия, куда мы едем.

Двадцать минут прошло с того момента, когда мы собрались и выехали.

Сорок минут, мне стало жарко, и я вспотела, прижавшись к теплому телу Артура.

Пятьдесят минут, мой позвоночник стало покалывать от нехорошего предчувствия.

Час.

И мы все еще в дороге.

Рев не только не только нашего байка, но и Грассхоппера и Мо, отдавались не в моих ушах, но в моей душе. Мое сердце мурлыкало им в ответ. А живо стянуло в узел.

Семейный седан притормозил и пропустил нас. Большая платформа подвинулась, чтобы мы объехали ее. Это было уважение или страх, который дает байкерам дорога? В любом случае обороты оставались высокими, а их шины колесили по дороге; город исчезал за нашими спинами.

Мы, наконец, сбросили скорость и въехали в маленький город. Мы блуждали по переулкам города и по идеально ухоженным улицам. С каждым домом мое сердце стучало все быстрее.

Я знаю это место.

Мой взгляд упал на повядшую детскую лесенку и качели.

И мой мир пошатнулся.

– Ты разрешись поцеловать тебя, если я толкну?

Я оборачиваюсь и встречаюсь глазами с парнем, который до прошлой недели не хотел иметь со мной ничего общего. Он был таким заносчивым, когда я попросила его посмотреть телевизор, пока моих родителей не было дома, и уснула. Я не могла понять, как мы так быстро добрались от незнакомцев до людей, которые делятся друг с другом самым сокровенным.

Мама сказала, что у Арта есть свои потребности, и когда я подросту, я пойму.

Я скривилась и сказала, что взросление отстой.

У Арта есть свои потребности – я его потребность. Глупый мальчишка просто этого не осознал.

Я нахмурилась.

– Что ты здесь делаешь? – Мои руки крепче схватились за качели. Я не хотела, чтобы он увидел боль в моих глазах или любовь в моем сердце. Он не заслуживал меня больше – не с его ужасным поведением.

Арт обошел качели и встал напротив меня, удерживая качели, его пах был напротив моих глаз, и я тяжело сглотнула.

Склонившись надо мной, он прошептал:

– Я был чертовым идиотом, Лютик.

– Не ругайся и не называй меня Лютик.

Он улыбнулся, но его улыбка не коснулась его глаз. Он выглядел грустным и потерянным.

– Я все разрушил? Я разрушил то, что у нас было?

Мой живот скрутился в узел.

Опустив свои руки вниз по цепочке, и накрыв мои руки своими, он присел и поднял голову, умоляя меня.

– Клео, я знал, что был задницей по отношению к тебе, но я скучаю по тебе.

Огромный ком застрял в моей глотке.

Я тоже по тебе скучаю.

Я люблю тебя.

Я хочу, чтобы ты любил меня так же.

Все, что я хотела сказать, застряло в горле комом, и я молчала. Его прохладная рука погладила мое щеку, она пахла металлом.

– Некоторое время назад мы пообещали друг другу, что простим что угодно. Ты сделаешь это для меня. Ты простишь меня за то, что я сделал больно девушке, которую люблю больше кого бы то ни было?

Я чуть не упала со своих качелей; меня удерживала только моя мертвая хватка на цепях. Любовь. Он любил меня? Как сестру? Друга? Или как надоедающую приставалу?

Мой голос надломился, и я прошептала:

– Что ты хочешь от меня?

Вопрос был на удивление мудрым и справедливым, несмотря на мои тринадцать лет. Но я знала, о чем спрашивала, и знала, чего хочу.

Его лицо придвинулось ближе, его нос столкнулся с моим. Это была самая крошечная дистанция для поцелуев. Не считая детских дурачеств и поцелуев, но это не считается. Это… это было по-другому. Абсолютно по-другому. Бурно и неприлично и по-взрослому.

– Всего, Клео, я хочу от тебя всего.

Замедляющийся ход байка и затихающий звук мотора вырвали меня из воспоминаний. Торс Артура был все еще в моих руках, и я сжала его, как ту цепь на качелях.

Я не могла дышать из-за тех эмоций, которые пульсировали внутри меня, моя любовь к этому сложному мужчине крепла. Я полюбила его с того момента, как он принес меня домой, когда упала со своего велосипеда. Я была создана для него. И меня убивала мысль, что я забыла это.

Забыла его. Это место. Наше прошлое.

Все.

Я исчезла и забыла самое важное место в моей жизни. Как я вообще выживала без него? Как могла чувствовать себя комфортно без этого парня с карими глазами. Не имеет смыла то, что мой мозг просто отключил настолько важного человека для меня.

– Прости, Арт. Прости за то, что оставила тебя.

Слезы катились по моим щекам, и я сильнее обняла его. Мое руки болели, мое сердце истекало кровью, но я не могла стать еще ближе.

Он положил свои руки поверх моих, расцепил их, снял свой шлем и повернулся ко мне.

– Ты вспомнила? Наш первый поцелуй? Что я сказал той ночью?

Я кивнула, и мои глаза опустились на его губы.

– Ты сказал, что хочешь всего от меня.

– А ты дала мне все?

– Нечего отдавать. Ты этим уже владеешь, – сказала я мягко.

Его губы мягко прикоснулись к моим, и язык проник в мой рот, возвращая меня к тому дню.

Его губы были мягкими и на вкус, как черничная жвачка.

В тот момент, когда наши рты встретились, я знала.

Я знала причину, по которой я была рождена, и мое будущее было неотрывно связана с ним.

Я выйду за него замуж.

Он обернул руки вокруг моего лица, усиливая ощущения, и его теплый язык упрашивал мои губы раскрыться.

И они раскрылись.

Не было никакой неловкости в нашем первом поцелуе. Не было ни неуверенности, это был не эксперимент. Мы знали друг друга настолько хорошо, наши души подходили друг к другу идеально – наш первый поцелуй был так же идеальным

Арт отстранился и тяжело дышал.

– Ты вспоминаешь больше, находясь здесь? – Я нахмурилась.

– Я помню образы. Я помню качели и дерево в парке, к которому ты прижал меня и поцеловал сильнее, чем когда бы то ни было. Но я не помню, как мы туда пришли или куда собирались, или где я жила. – Его глаза потемнели.

– Я надеюсь, что следующее место, которое я тебе покажу, вернут всё. Потому что, если же нет, тогда я не знаю, что вернет. – Подарив мне нервную улыбку, он продолжил: – Не беспокойся. Несмотря на старые воспоминания, мы теперь вместе, и я планирую потратить всю жизнь, чтобы создать новые.

Прежде чем я смогла ответить, он нежно поцеловал меня и обернулся обратно. Надев свой шлем обратно, он завел байк и нагнал Грассхоппера и Мо, которые, видимо, поехали вперед, чтобы дать нам немного времени наедине.

Я хотела бы спросить, куда мы едем. Что именно, как он думает, вернет мне память? Чем дальше мы ехали по этим улицам, тем мне становилось комфортнее, но вместе с тем я все больше нервничала. Я понимала, что знала это место точно так же, как знала и Артура с нашей первой встречи, но воспоминания были затянуты туманом.

Послеполуденное солнце из золотистого диска превратилось в оранжевое зарево, которое омывало город, предвещая новые открытия.

Мои бедра начало сводить, и моя задница казалась плоской, когда, наконец, Мо и Грассхоппер свернули к бело-желтой закусочной.

Я схватилась за Артура крепче, готовясь к повороту, но он помахал рукой и прибавил скорости. Мы оставили их в пыли нашего Триумфа.

Почему мы едем одни?

Мне не пришлось ждать долго, чтобы спросить. Артур вел байк через весь город, пока, наконец, не остановился у кустарника возле пустынной дороги.

– Мы на месте, – сказал он, снимая шлем и пропуская руку через его длинные мокрые волосы. Он подошел ближе, и его глаза были полны ожидания. Он обернул руку вокруг моей челюсти и снял мой шлем.

Моя кожа заискрилась под его прикосновениями, и я придвинулась ближе.

Его губы растянулись в полу ухмылке, заостряя черты сексуальной челюсти, и волосы спадали на его лоб. Отложив шлем, он прошептал:

– Даже после двух часов дороги ты прекрасна. – Я улыбнулась, и он мягко поцеловал меня.

– Я рада, что ты так думаешь, учитывая то, что привести себя в порядок мне негде.

Оглядывая пустую дорогу, я спросила:

– Куда ты меня привез?

Его глаза утратили свой блеск и стали зелеными.

– В место, в которое я поклялся никогда не возвращаться. Место из моих кошмаров.

Мой желудок сжался от его слов.

Гори, детка, гори.

Я тяжело сглотнула.

– Тогда почему ты привез меня сюда? – Я взглянула на кусты, и тревога поселилась внизу моего живота.

Опасность. Беги.

Я не должна быть здесь.

Он потер шею.

– Потому что это может напомнить тебе достаточно, чтобы вспомнить все. Мне нужно знать, что случилось. И затем я скажу тебе, что я собираюсь сделать.

– Кому собираешься мстить, ты имеешь в виду? – Он сжал зубы, и в его глазах плескалась месть.

– Кого я убью, а не наврежу.

– Ты же не серьезно? – Он застыл, ярость висела вокруг него плотным туманом.

– Я чертовски серьезно. Если бы ты знала, что они сделали, ты бы поменяла свое мнение.

– Тогда расскажи мне, чтобы я смогла это сделать. – Мой пульс рос. – Ты не можешь продолжать вот так. Что они сделали? Кто они? Просто скажи их имена. Скажи, что они сделали, чтобы посадить их в тюрьму. Расскажи, как ты смог так быстро выйти, даже, несмотря на то, что тебя приговорили к пожизненному?

Его рот открылся.

– Откуда ты об этом знаешь?

Я скрестила руки.

– Грассхоппер сказал.

– Какого черта? – Он всплеснул руками. – Чертов придурок. Он не может не совать свой нос в мои дела.

Мой голос стал громче:

– Ты забыл сказать, что ты хотел продать меня. Он думал, что я никогда не увижу тебя снова. Он рассказал мне некоторые вещи, чтобы я смогла быть с кем-то другим, не зацикливаясь на мысли, был ли у меня с тобой шанс. – Мой голос становился тише по мере того, как я вспоминала, что еще он сказал.

– Он рассказывал, как ты обращался с женщинами – и как обращался со мной, – так что я действительно не значила ничего для тебя.

Артур схватил меня за плечи и встряхнул так, чтобы я смотрела в его глаза.

– Не верь ни единому слову, что он сказал. Ты значишь для меня все. Никогда в этом не сомневайся. Никогда.

Я улыбнулась.

– Я знаю это. Теперь. Но ты был тупым, Арт. Ты был настолько погружен в жалость к самому себе, что даже не видел правды. На какую-то долю ты поверил мне, но продолжал обращаться со мной… – Артур закрыл глаза, на его лице была агония.

Он горячо поцеловал меня в лоб.

– Прости меня. Мне так чертовски жаль. Я буду говорить тебе это до конца нашей жизни. Я докажу это тебе – я обещаю.

Я покачала головой.

– Мне не нудны извинения. Я делаю тебе больно уже только тем, что забыла, что у нас было. Я до сих пор не понимаю, как мой мозг смог удалить что-то настолько фундаментальное – мы оба совершали ошибки. Но все же нам нужно о многом поговорить. Я должна знать…

– Я все это знаю. – Ярость исказила его лицо. – Я знаю, что нам нужно поговорить, но черт, Клео, просто отпусти это на некоторое время. – Я застыла, слыша ярость в его голосе. Что заставило его взорваться?

– Арт, какого черта? Ты не можешь просто вот так взрываться без… – Его рука поднялась, прерывая меня на полуслове.

– Ради всего святого, просто подожди хоть раз в жизни, Клео, просто будь терпеливой.

– Я терпелива! – Он скривился, и взял меня за запястье.

– Ты никогда не была терпелива, но умоляю тебя. Дай мне рассказать все по-своему. – Его лицо ожесточилось, пряча под маской гнева страх. – НЕ заставляй меня говорить то, что сказать у меня просто нет сил. Не сейчас.

Мое сердце разбилось. На ум не приходило ничего, кроме как поцеловать его и излечить от его от той боли, которая скопилась в его душе.

Без единого слова он снял меня со своего байка и повел через кусты. Листья и ветки приставали к липким пальцам, ветки, что были ниже, царапали ноги.

Я все повторяла его грубую просьбу о том, чтобы быть терпеливой. Я была святой, когда дело доходило до ответов. Я просто была не в состоянии остановить себя и пробормотала:

– Хотя бы один раз в моей жизни я должна быть терпелива. Я думаю, что последние восемь лет доказывают, что я самый толерантный человек.

Он повернулся ко мне, и его ноздри раздувались от гнева.

– А я нет? Я не провел последние восемь лет, любя призрака, а потом узнал, что ты жива, и все это время строила свою жизнь с другими людьми без меня. Если и есть кто-то, кто заслуживает награду за то, что не сошел с ума и за терпение, так это я. – Он ткнул себя в грудь.

– Ты не так понимаешь…

Он посмотрел мимо меня и мрачно засмеялся.

– Да и с чего бы должен. Ты не представляешь, что происходило, пока тебя не было. Но поверь мне, я планировал это очень долго. Я мог бы отомстить очень давно. Я мог бы грохнуть этого сукина сына во сне и наплевать, если бы они прикончили меня в процессе. Но Уолтстрит…

Опять этот придурок.

– Уолтстрит? Какое он имеет отношение ко всему этому? – Артур грустно улыбнулся.

– Самое непосредственное. И ты увидишь, почему, если просто последуешь за мной и позволишь показать тебе.

Как этот разговор превратился в ссору? Просто, будучи здесь – там, где мы были, – заставило меня чувствовать себя не нормально, не комфортно. Я хотела уйти. Чем быстрее это случится, тем быстрее закончится.

Сфокусировавшись на том, чтобы отпустить все, я пробормотала:

– Покажи мне. Я хочу увидеть.

Его плечи расправились.

– Я знаю, что это будет тяжело. Узнать это место и не вспомнить.

Настал мой черед грустно улыбаться.

– Не тяжелее, чем узнать тебя и вспомнить жизнь, которая у нас была. – Он сглотнул, и его шея напряглась.

– Ты не представляешь насколько ты права. – В его глазах поселились тени. – Я не буду отрицать, что не страдаю. Я страдаю с каждым нашим воспоминанием, где мы вместе, и осознанием того, что ты этого не помнишь. – Он кивнул и посмотрел мимо меня. – Это как будто все мои желания исполнились, а потом я узнаю, что самой важной части не хватает – она исчезла.

Мое сердце пропустило удар из-за давления в его голосе.

Я не смогла ответить.

Он взял мою руку, переплел наши пальцы и повел меня дальше через кусты.

Мы не далеко отошли от дороги, прежде чем он устремился к дереву и прижал меня к его коре. Его сердце стучало напротив моего, и он прижал руку к моему рту.

– Тихо, – он прошептал в мое ухо. Моя спина напряглась, пытаясь понять, что его насторожило.

Только нежный свист ветра сквозь листья и мягкий гул насекомых.

Мое сердце стучало в одном ритме с его, напряжение разгоняло мою кровь.

Прошло около минуты, и Артур меня отпустил, его теплая рука отпустила мои губы.

– Прости, я думал, что что-то слышал. – Его глаза опустились на мои губы, а бедра прижались к моим плотнее.

– Как бы то ни было, это поза имеет некоторые преимущества.

Мои губы дернулись, он опустил голову и нежно прошелся губами по моим.

Я застонала, когда его твердая эрекция прижалась к моему животу.

Затем засмеялась и оттолкнула его.

– Прекрати. Если мы начнем, то не закончим. – А я действительно хотела покончить с этим. Я была напугана, но не могла объяснить, почему.

Боже, все болит. Нет, не болит – это агония. К черту агонию – это пытка.

Перед глазами была темнота, мои легкие полны дыма, а все тело билось в агонии.

Визг шин и звук шагов эхом отозвался в моих ушах. Все, на чем я могла сфокусироваться, так это не потрескивании огня, он жил внутри меня, превращал мои легкие в пепел.

– Эй, ты слышишь меня? – я закричала и почувствовала, как что-то коснулось моей обгоревшей руки.

– Не трогай ее, я вызову скорую.

Я то отключалась, то приходила в себя, момент из жизни, момент вне ее. Все, что я могла вспомнить – это боль, снова боль и опять боль.

Затем яркий свет и запах антисептика.

– Мы не можем позаботиться о ней здесь. У нас нет нужного оборудования. Мы организуем транспортировку к ближайшему хирургу, который сможет спасти ее.

– Она выживет?

Мои уши боролись со звуком огня, пытаясь сфокусироваться на голосе.

Я выживу?

А я хочу быть живой?

Ради чего жить?

– Я не знаю, все зависит от нее. Давайте просто надеяться, что есть кто-то, кто поможет ей пройти через это. Вы идентифицировали ее? Семья, которой мы могли бы позвонить?

Мое сердце билось быстро, пытаясь справиться с болью.

Семья.

Да, у меня была семья.

Не так ли?

Я опять закричала, потому что боль стала стирать все, что было внутри. Я пыталась ухватиться за каждую ниточку, когда пламя вернулось внутрь и стало выжигать все: мое прошлое, мою сущность, все то, кем я была, пока не осталась пустота.

Я была опустошена.

Воспоминание закончилось. Я дрожала, даже сейчас чувствуя жар огня. Это первый раз, когда посчитала свою амнезию даром. Я бы хотела не вспоминать ты ужасную агонию.

– Ты в порядке, Клео? Черт, ты дрожишь. – Артур обернул руки вокруг моих плеч.

Тепло его тела было приятным, но слишком интенсивным после воспоминай о сожжении заживо.

Я оттолкнула его и потерла лицо руками.

– Да, я в порядке. Просто… просто давай идти дальше. Мне нужно… мне нужно двигаться. – Мой голос был очень хрупким, и я знала, что если Артур спросит еще раз, в порядке ли я, я точно буду не в порядке.

По крайней мере, теперь я знаю, почему меня увезли так далеко после ползанья по зарослям и в канаве. Единственное, что я знала, что нужно было бежать. Карабкаться. Убегать любыми известными способами.

Добрые люди, которые нашли меня, спасли мне жизнь ни один раз, они спасли меня, не только доставив в больницу, но и тем, что увезли меня.

Кто хотел убить меня?

Что я сделала, чтобы заслужить это?

Артур стоял на месте, как вкопанный. Его взгляд был смесью того, что у него было много вопросов, но и также он хотел помочь.

Но он уважал мое желание и мягко прошептал:

– Сюда. – Взяв меня за руку, и пробежавшись по моим покрытым шрамами костяшкам в нежнейшем жесте любви, он сказал: – Один взгляд, и мы уйдем, Клео. Я не хочу, чтобы ты была здесь. Мне противно думать, что ты переживаешь то, что боишься рассказать мне. – Его глаза опустились на мою лодыжку, которая была вся в шрамах, в его взгляде читалась и ненависть, и сожаление, и жалость.

– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо за понимание.

Кивнув, он повел меня в том же направлении. Заросли становились все реже, когда мы стали приближаться к пункту нашего назначения.

Высокий деревянный забор появился как будто из неоткуда, он утопал в солнце и плетущейся по нему листве. Верх же забора был защищен колючей проволокой.

Он был идеально прямым – никаких неровностей или прогнившего дерева по всему периметру.

– Что это за место?

Артур притянул меня ближе, его большие ботинки были удивительно тихими, ступая по разбросанным листьям и веткам. С другой стороны, мои кроссовки, казалось, создавали весь шум и треск.

Мы не остановились, пока не приблизились к забору. Он прижал меня к нему, и его руки опустились по обе стороны от моей головы.

Интенсивность его зеленых глаза обезоружила меня.

У меня в голове росла нужда. Моя сердцевина сжалась от мысли, как он берет меня. Здесь. Сейчас. Где бы мы ни были.

Я хотела секса. Я хотела знать, что я все еще здесь. Все еще жива. Все еще его, несмотря на то, как много бы ни произошло, пытаясь это предотвратить.

Его губы разомкнулись на выдохе.

Его брови поднялись, а на лице проступила похоть.

– Как бы я не хотел сдаться мысли о том, чтобы взять тебя здесь, Лютик, я ни за что не ослаблю свою бдительность в этом месте.

Я знала, что он был прав, но это не скрыло разочарование в моих глазах.

Наклонив голову, он уткнулся носом в мою шею.

– Черт, прекрати так смотреть на меня. – Его бедра прижались ко мне, и мягкий стон вырвался из его груди.

Мои руки поднялись и зарылись в его волосы, а соски напряглись и уперлись в его грудь.

– Ты лучше двигайся, Арт, иначе я не смогу сфокусироваться ни на чем, кроме тебя.

Тяжело сглотнув, он отстранился, но руки остались на заборе. Сжав челюсть, он сказал:

– Посмотри за забор, и уйдем отсюда.

– Посмотреть за забор?

Он кивнул и показал пальцем, чтобы я обернулась.

Осторожно обернувшись в его руках, он оторвал от дерева маленький кусочек, и я увидела дырку.

– Посмотри, вспомнишь ли ты, – пробормотал Артур, его дыхание щекотало мой затылок.

Я дрожала, полностью не способная ни на чем сконцентрироваться.

– Прекрати.

Он хихикнул.

Жар его тела согревал меня, когда я прижалась к забору и взглянула в дырку.

Еще забор.

Он был большим, в более деревенском стиле, чем большая одноэтажная обитель Pure Corruption. В центре был огромный клубный дом, похожий на место для собраний, и ратуша. Вокруг большого здания были построены здания поменьше, несуразные, но в хорошем состоянии, с мотоциклами, стоящими перед воротами и навесами для машин.

Я посмотрела дальше, пытаясь понять жизненный уклад этого места. Там были детские игрушки, разбросанные на траве, машины сверкали под солнцем, и вдалеке было еще больше домов.

Что это за место?

Эмблема окровавленного кинжала, разрезающего розу, светилась на неоновой вывеске на клубном доме.

Роза…

– Торн, ты сможешь отвести Клео к Диане? Мне нужно закончить это для Рубина до вечера.

Мой отец поднял меня с крыльца, где я играла в лего.

– Пойдем, Лютик, пора надоедать другой семье.

Я пялилась еще пристальнее, и чем больше я смотрела, тем больше все становилось расплывчатым, я знала это место, но забор не позволял мне увидеть больше.

Артур прижался ко мне теснее.

– Узнаешь? – выдохнул он

Мурашки побежали по моей спине, делая то, куда я смотрела, неважным, а фокусируясь только на мужчине сзади.

– Не сосем, я знаю, что должна, но пока что нет.

– Какое имя клуба?

Я смотрела на розу и кинжал и подумала о самом очевидном.

– Роза и кинжал?

Он дернулся позади меня.

– Близко, Dagger Rose (Кинжал с розой). У них на пятьдесят человек, больше чем в MК. В два раза больше чем Chapters. У них есть отделения по всем США, но это главный штаб.

Продолжая шпионить, я заметила детей, играющих в песочнице в одном из дворов, и двух женщин, моющих посуду. Мужчины бездельничали и были одеты в типичную байкерскую одежду, в то время как другие занимались домашними делами в саду, полуголые и довольные вечерним солнцем.

Все выглядело нормально и безопасно.

– Здравствуй маленькая, Клео.

Я подняла голову на мужчину, который был там все время, что я себя помню. Он всегда приносил что-то сладкое и всегда обнимался с моим папой.

– Привет.

– А где Торн?

Я кивнула в сторону клубного дома.

– С мамой. Они слышали о налете. Я думаю, что они уничтожают вещи.

Он нахмурился, в его глазах мелькнуло что-то темное, но так же быстро и исчезло. Он потянулся к своему карману и вытащил из него пакетик лакричных конфет и бросил мне.

– Спасибо, принцесса.

Я отодвинулась от забора, и я тяжело дышала.

Гори детка, гори.

Он.

Спички.

Пожар.

Пылающий дом вокруг меня.

Это все был он.

– Что ты вспомнила? – Артур развернул меня и держал меня за мои дрожащие плечи. – Эй, все хорошо. Я с тобой. Никто тебя не тронет.

Я тоже так думала. Я думала, что в безопасности. Я думала, что неприкосновенна.

Зарываясь в его безрукавку, я вдохнула его солоноватый запах.

– Я в порядке. Просто дай мне минутку. – Артур погладил мои волосы.

– Ты видела его? Не так ли?

Я застыла.

– Черт, ты вспомнила. – Его голос стал твердым и злым.

– Этот чертов ублюдок. Этот жалкий кусок дерьма.

Я отстранилась в его яростных объятиях и посмотрела в его глаза.

– Кто? Кто это был? – Он остановился, и его тело застыло от гнева.

– Я подумал, что ты вспомнила.

Я закусила губу, но стена в моем сознании снова опустилась. Она была глухой и непроницаемой. Бессмысленно было пытаться перебраться.

– Это не работает так. Я помню моменты. Вспышки из прошлого, и затем они уходят. У меня все еще недостаточно кусочков, чтобы собрать весь пазл.

Я кивнула и спросила:

– Я должна знать это место, так ведь? – Артур сжал свою переносицу и отступил в разочаровании.

– Да, должна.

– Почему?

Застыв, он уронил руку.

– Потому что ты родилась здесь. Ты здесь выросла. Я тоже. У нас была счастливая жизнь здесь, пока тебе не исполнилось 14.

Его тон был не тоном мужчины, который с любовью говорил о своем детстве, это был тон заключенного, который чудом спасся и хотел убить людей, которые держали его в плену.

– Что случилось после моего четырнадцатилетия? – пробормотала я.

Артур вытянулся в струну.

– В смысле… ты и этого не помнишь?

Страх исказил его черты. Мое сердце сжалось.

– Артур… я спрашиваю тебя… что случилось той ночью?

Он отвернулся от меня и запустил руки в свои волосы.

– Не спрашивай у меня этого, Клео. Ты не можешь меня об этом спрашивать. – Его лицо стало бедным.

– Арт, ты можешь рассказать мне. Я мне нужно знать. Все кроется в той ночи. Огонь. Кровь. Я помню побег, но я не помню, как все началось, или почему это началось. – Артур тряс головой, отшатнувшись, как дикое животное.

– Я… той ночью. – Он был в агонии. – Я… я не могу… черт!

Я подошла ближе к нему.

Он увернулся от моего прикосновения, и направился к байку обратно.

– Пойдем. Мы не можем оставаться здесь. Они увидят нас. Я хочу войны, но своих условиях, не на их.

Война.

Это значит война.

Он сказал что-то подобное в клубном доме.

– Почему? Что ты скрываешь от меня?

Артур обернулся, схватил меня за запястье и потащил обратно к байку.

– Я не расскажу тебе, пока не пойму, что ты знаешь. Я не хочу рисковать и возвращать воспоминания обратно в твою голову.

Ложь.

Он что-то скрывает от меня.

Мой желудок скрутило в жгут от мысли, что человек, которого я люблю – мужчина, который должен быть всегда на моей стороне, – что-то скрывает от меня. Я все еще была пешкой в чьей-то игре.

– Будет только хуже, если я узнаю то, что ты скрываешь, а не ты мне об этом расскажешь, – прошептала я, когда мы продирались через кусты обратно.

Он не ответил.

Ему не нужно было. Он знал, что был не правд. Он и хотел, чтобы и вспомнила, но в одночасье боялся этого.

Надвигалась война.

Война была неизбежна.

И она случится между Pure Corruption и Dagger Rose.

И это будет из-за меня.

20 глава

Она многого не знает.

Так много я не могу рассказать ей.

Смерть на горизонте. Война в воздухе.

Я не могу рассказать ей, что я собираюсь сделать, пока она сама не вспомнит. Только после этого я смогу объяснить ей, почему мне пришлось убить самых близких мне людей. Только после этого она сможет понять.

– Килл

***

Мы не разговаривали.

Ни слова с того момента, как Артур притащил меня обратно и усадил на свой Триумф. Шум мотора заполнял тишину между нами, но только до того момента, пока мы не приехали к той закусочной и не припарковались рядом с байками Мо и Грассхоппера.

Артур не посмотрел мне в глаза, ни когда снимал мой шлем, ни когда открывал мне дверь. Зайдя внутрь, он снял свою жилетку и накинул ее мне на плечи в собственническом жесте альфа-самца.

Я моргнула.

Какого черта он это делает? Метит территорию?

Ресторан был полон семей, пару байкеров с семьями с нашивками, которых я не узнавала, и несколько одиночек.

Мо поднял голову. Его грязновато-блондинистые волосы поймали последние лучи уходящего солнца. Махнув рукой, он обозначил свое местоположение.

Схватив меня за руку, Арт повел меня к столу и сел возле Мо.

– Садись возле меня, Сара, Клео, как бы тебя не звали. – Грассхоппер подвигал своими бровями, хлопая по желтому дивану рядом с ним.

Я улыбнулась и села рядом с ним.

– Спасибо.

– Не за что. – Налив стакан воды из кувшина, он протянул его мне. – Увидела прошлое, а? Дом, милый дом? – Он смеялся, как будто это была лучшая шутка в мире.

Что-то ныло внутри меня.

У меня было много вопросов – узнать историю Dagger Rose, чтобы вспомнить огромный кусок прошлого. Почему что-то настолько важное, как место, в котором я выросла, просто исчезло из моего мозга?

Там что-то случилось. Что-то настолько болезненное, что мой мозг меня от этого оберегает.

Та защита, которая просто уничтожит мое будущее.

Я подняла глаза на Артура.

– Это было интересно. – Он отказывался смотреть мне в глаза.

Черт! Да что он скрывал? И почему он был в ужасе от мысли, чтобы рассказать мне? Безрукавка пахла им, и его аромат наполнил мой нос. Поэтому он надел ее на меня? Чтобы напомнить, что, чтобы не случилось, я под его защитой? Его любовь?

– Интересно? – Хоппер засмеялся.

– Я бы сказал, что было более чем интересно. – Голова Артура взлетела вверх, и он уставился на Грассхоппера. – Хватит. – Он взял кувшин воды и налил себе стакан, затем поставил его обратно. Выпив воду, он поставил стакан на стол.

– Его не было там. По крайней мере, я не видел его.

Кого там не было?

Мои глаза бегали между ними. Мо сказал:

– Может быть, он не на территории?

– Может быть. – Артур поднял палец, зовя официантку.

– Но мне нравится тот факт, что этого ублюдка там не было. Если бы у меня была возможность, я бы снял его, и мы бы ограничили их до того, как… – Он посмотрел на меня и его губы сжались.

– У тебя была масса возможностей это сделать, но ты не хочешь делать это так, чувак. – Хоппер посмотрел на меня.

– Клео, может тебе не стоит…

– Что? Быть здесь? И слышать, чтобы вы, парни, не планировали? – Я сжала руки в кулаки на коленях.

– Вы больше не будете держать меня в неведении. Никто из вас. – Мои глаза впились в Артура, прося о правде.

– Расскажите мне. Я хочу услышать все.

Грассхоппер посмотрел на Артура, но я так же заметила нервозность в его взгляде.

– Прекратите делать это! – взорвалась я.