Текст книги "Кровавая луна (СИ)"

Автор книги: Пенн Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Что значит «вы нашли»? Где? Как?

Я заметила, как его взгляд метнулся через мое плечо, и он, вероятно, подумал, что я не заметила едва заметного кивка, но я заметила.

– Мы можем поговорить об этом позже, – сказал он с настойчивым взглядом. – Когда вокруг будет не так много ушей.

Усмехнувшись, я отстранилась и покачала головой.

– Ты не доверяешь оборотням или что-то в этом роде?

– Я никому не доверяю.

Невысказанные слова отчетливо прозвучали в моей голове. Я знала, что он все еще не доверяет мне, но мне было все равно. Я тоже не доверяла ему.

Первая ночь погребальных обрядов длилась долгих четыре часа. Однако это была прекрасная церемония, и я была рада, что они позволили мне присутствовать, даже в свете сложившейся ситуации.

Я все это время стояла в стороне, стараясь не попадаться на пути оборотням. Я все еще чувствовала, что наблюдаю за чем-то, на что у меня не было никакого права смотреть. Сообщество оборотней было сплоченным. Я легко могла выделить семейные ячейки, но все, казалось, знали друг друга сугубо лично.

Я видела, как многие из них подходили к Августу и прикасались к его руке или плечу, и он делал то же самое с ними, шепча слова утешения скорбящим семьям. Было странно видеть его в роли опекуна, но я предположила, что это именно то, кем он был, помимо множества других вещей. Он был ответственен за этих людей, и было ясно, как сильно он о них заботился.

Костры были подожжены несколькими волками-самцами с факелами. Они ярко горели, пепел падал нам на головы в течение нескольких часов, пока оборотни возносили свои молитвы Селене. Я не верила ни в каких богов или богинь, но должна была признать, что наблюдать, как они молятся ей, было глотком свежего воздуха после целой жизни наблюдения за людьми, съежившимися в страхе перед своим Богом. В общем, это был другой вид поклонения. Это было больше похоже на благоговение и любовь, чем на страх и эгоистичную веру.

Атлас и Меррик стояли рядом со мной на протяжении всей церемонии, а Бастиан и Фауст были всего в нескольких футах от нас. Мы образовали странную маленькую группу людей, которые не вписывались в толпу. Три вампира, дампир и колдун. Звучало как начало плохой шутки. Тем не менее, их присутствие почему-то успокаивало меня. Я чувствовала себя более уверенной, когда они были рядом со мной.

Я несколько раз поглядывала на Бастиана и замечала, что он бормочет что-то вместе с оборотнями, его губы едва шевелятся. Не раз его фиолетовые глаза ярко горели, а лицо было лишено эмоций, как будто он находился в каком-то трансе. Я предположила, что он возносил какую-то молитву. Кому, я не имела ни малейшего представления, но это немного согревало меня. У ведьм не было идолов для поклонения. Они просто поклонялись самой земле… и самим себе. Они верили в свою собственную магию, так что я знала, что бы Бастиан ни задумал, это было чисто бескорыстно.

Эта рыжеволосая женщина прижималась к Августу на протяжении всей церемонии и пользовалась любой доступной возможностью, чтобы прикоснуться к нему, когда только могла. В основном на руке, но я поймала, как она несколько раз провела кончиками пальцев по его бедру, заставив меня скрипнуть зубами.

Он не стряхнул ее, но не раз я видела, как его глаза перебегали на мои, а челюсть сжималась. Я просто моргала в ответ, ничем не выдавая этого. Я хотела, чтобы он знал, что я знаю о его маленькой подружке по траху, но похоронный обряд был неподходящим местом для этого. Повод был слишком мрачным, и я не хотела омрачать его мелкой ссорой… даже безмолвной.

Женщина несколько раз ухмыльнулась мне, поглаживая руку альфы, и я знала, что она думает, что я киплю внутри. По правде говоря, я не знала, что чувствовать. Я определенно знала, что мне не нравится видеть ее руки на его руке. Мой желудок скрутило узлом, когда я подумала о них двоих вместе, и попыталась оттолкнуть это. У меня не было причин ревновать. Я не была его парой. Я ничего не значила для этого мужчины. Хотя это не остановило меня от желания врезать ей по зубам.

Когда церемония закончилась, и был почти час ночи, мы направились обратно в дом стаи, в то время как некоторые оборотни задержались, чтобы поговорить с альфой. Мой взгляд встретился с его, когда я повернулась, чтобы уйти, но заставила себя продолжать идти. Почему я чувствовала такое замешательство рядом с ним? Что в нем было такого, что так выводило меня из себя? Он был грубой личностью – грубой, черствой скотиной, которая думала, что я принадлежу ему. Мне следовало бы бежать отсюда прямо сейчас.

Когда мы подошли к дому, ребята остановились на пороге, пока я поднималась по лестнице на внешнюю площадку. Я остановилась и повернулась к ним лицом.

– Вы не зайдете?

Бастиан был первым, кто сдвинулся с места, подойдя ко мне и протянув свою унизанную кольцами руку, взяв мою. Он дьявольски улыбнулся.

– Отдохни немного, Mon cher. У нас еще есть кое-какие дела, которыми нужно заняться до конца ночи.

Я посмотрела через его плечо туда, где стояли Атлас, Меррик и Фауст, каждый из которых нервно наблюдал за мной.

Меррик слегка улыбнулась мне и кивнул, сказав:

– Мы не уезжаем сегодня вечером. Нам еще нужно кое-что обсудить с Августом перед нашей завтрашней поездкой в посольство. Не стесняйся, отдохни немного, девочка. Тебе скоро понадобится твоя сообразительность.

Положив руку на бедро, я с сомнением посмотрела на каждого из них и глубоко вздохнула.

– Если бы я сейчас не была такой чертовски уставшей, то сказала бы вам идти нахуй, но, увы, прошлой ночью я дерьмово выспалась.

Часть меня хотела потребовать, чтобы я приняла участие в их насущном разговоре, но гораздо более сильная часть меня хотела запереться в спальне. Эта часть, казалось, одерживала верх.

– Вы можете рассказать мне о нашей страшной опасности завтра, – добавила я, поворачиваясь обратно к дому. Ребята не сказали ни слова, но я чувствовала, что все они смотрят мне вслед.

Добравшись до спальни, я заперла за собой дверь, зная, что толку от этого будет мало. Я была уверена, что прошлой ночью дверь была заперта, и Атласу все же удалось проникнуть внутрь. Я была удивлена, что он не упомянул о нашей сегодняшней встрече там. После того, как я вышвырнула его из комнаты в приступе истерики, я предполагала, что он воспользуется первой возможностью, чтобы никогда не дать мне забыть об этом. Хотя я была рада. Я хотела оставить эту маленькую неточность в прошлом и никогда больше не вспоминать о ней. Все мы имели право на срывы время от времени, так что, на самом деле, мне не следовало этого стыдиться. Как вампир с многовековой историей, это не могло быть первым, свидетелем чего он стал.

Я постояла в комнате, не то чтобы вышагивая, но и не расслабляясь. По правде говоря, было еще слишком рано ложиться спать, даже если я была вымотана. Я не солгала ребятам, когда сказала, что дерьмово спала прошлой ночью… и, по-видимому, большую часть дня. Это не был спокойный сон, и с тех пор, как я проснулась, ходила с туманом в голове.

Сев на кровать, я закрыла лицо руками с долгим, протяжным стоном. Какой бы усталой я себя ни чувствовала, не могла избавиться от ощущения, что мне нужно что-то делать, где-то должна находиться. Я чувствовала себя бесполезной, прячась здесь, на территории оборотней, в то время как мой город разваливался на части, а жизнь моей кузины оставалась в подвешенном состоянии. Нам нужно было пережить эти три дня похоронных обрядов и перейти к составлению планов, потому что на кону стояли жизни. Я хотела предложить ускорить процесс, но также не хотела обижать оборотней после того, как они потеряли двух своих щенков из-за меня.

Я решила, что будет хорошей идеей встретиться с Эстель завтра. Я понятия не имела, что, по мнению матроны-ведьмы, она выиграет от встречи со мной, но я бы потакала ей, хотя бы ради того, чтобы выяснить, что происходит на самом деле. Мне нужно было сотрудничать с дарклингами, особенно учитывая, что теперь я была одной из них. Они, вероятно, были самыми близкими союзниками, которые у меня были за долгое время, даже если все начиналось немного не так… Ладно, очень не так. Я все еще была убеждена, что Фауст ненавидит меня. Меррик находил меня забавной, Атлас любил трахать меня, а Бастиан… Я пока даже не могла попытаться понять его. А потом появился Август. Я не знала, что делать в этой конкретной ситуации, и у меня было неприятное чувство, что вампиры не собирались уходить и оставлять меня с ним.

Стук в дверь спальни вывел меня из задумчивости. Резко обернувшись, я уставилась на нее, гадая, не подошла ли Кейт, но, подойдя ближе, уловила знакомый запах и замерла, протянув руку к дверной ручке.

Что он здесь делал? Мой желудок сжался, когда я сделала ровный вдох, мысленно подготавливая себя. Я открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с Фаустом. Он стоял в темном коридоре, возвышаясь надо мной. Его лицо снова было лишено эмоций, как я и ожидала от меланхоличного вампира.

– Да? – Сухо спросила я. Я не могла себе представить, что могло побудить его целенаправленно искать меня, поскольку он, казалось, был полон решимости дать мне понять, насколько мое присутствие здесь ему неприятно.

Именно тогда я заметила, что он держал в руках – большую черную спортивную сумку. Фауст прошел мимо меня, не слишком деликатно оттолкнув с дороги.

– Просто войди, и все в порядке, – протянула я, закатывая глаза.

Он без особой силы водрузил сумку на кровать и повернулся ко мне лицом. Карие глаза пробежались по моему лицу, и у меня возникло ощущение, что увиденное его совершенно не впечатлило.

– Пока нас не было, мы зашли в комнату твоей кузины в общежитии и принесли тебе кое-какую одежду и девчачьи штучки.

Мой желудок сжался, когда я посмотрела на пакет.

– Почему ты сделал это для меня?

– С нашей стороны было бы глупо стучаться в дверь Харкера и просить у него твои вещи, поэтому мы решили, что этого будет достаточно. – Он оглядел меня с ног до головы. – Ты немного маловата, но, думаю, пока сойдет.

Проигнорировав не такой уж тонкий укол, я расстегнула сумку и вытащила первое, что попалось под руку. У меня защипало в глазах, когда увидела знакомую черную футболку с белой надписью #darklingrights спереди. У Трикс был миллион таких футболок, поскольку большую часть она сшила сама. Я поднесла футболку к лицу и вдохнула, не заботясь о том, что Фауст наблюдает. У него не было причин оставаться здесь, поскольку он мог бросить сумку на пол и уйти. Вместо этого он внимательно наблюдал за мной. Футболка пахла Трикс, знакомо и успокаивающе. В груди у меня было тяжело от потери ее и желания выбежать из этого дома, через лес и броситься в город, чтобы найти ее.

– Это было… предусмотрительно с твоей стороны, – выдавила я, выпрямляясь и бросая ее обратно в пакет.

Плечи Фауста напряглись.

– Ты можешь поблагодарить Атласа, когда увидишь его. Я сказал ему, что это безрассудная трата времени, но он настоял. – Он отвел взгляд в сторону, крепко стиснув челюсти.

– Ты гребаный придурок, ты знаешь это? – Его голова быстро повернулась, глаза расширились, прежде чем сощурились. Я повернулась к нему, скрестив руки на груди. – Что, черт возьми, я тебе такого сделала? Или ты просто от природы так очарователен со всеми, кого встречаешь?

– Я тебе не доверяю, – просто сказал он. – И ты мне не особенно нравишься.

– Ну и что? – Я пожала плечами. – Я никогда не просила тебя доверять мне. На случай, если ты забыл, я не была добровольцем ни в чем из этого. Это тебе нельзя доверять. Это ты подделал трудовую книжку, замаскировался под человека, проник в мой дом и притворился моим телохранителем, прежде чем похитить меня и держать в заложниках, а я та, кому нельзя доверять? – Я горько рассмеялась. – Отвали от меня, Фауст.

Он подошел ближе, возвышаясь надо мной с хмурым выражением на своем абсурдно красивом лице. Пирсинг в брови блеснул на свету, а тени заиграли под его темными глазами так, что у меня внутри все сжалось. Хотела я это признавать или нет, но Фауст в некотором роде вывел меня из себя.

– Если бы не я, ты бы сейчас лежала на дне океана, разорванная на куски. Тебе следовало бы поблагодарить меня. – Его бесстрастное лицо внезапно изменилось, и медленная улыбка растянула его широкие губы. – Ты думаешь, раз ты раздвигаешь ноги для Атласа, это дает тебе какую-то свободу, но угадай что, маленький дампир. Ты такая же пленница здесь, как и в городе. Твоя клетка, возможно, и изменилась, но ключ все еще у меня.

– Ты так стараешься разозлить меня, но это не сработает, – сказала я с горькой ухмылкой. – Ты думаешь, я в долгу перед тобой за то, что ты лишил меня выбора? Ты думаешь, я стыжусь секса или что мне не насрать на твое мнение?

– Не обманывай себя, Сиренити, – усмехнулся он. Теперь он был со мной грудь в грудь. – Он может жаждать того, что у тебя между бедер, но когда дело доходит до этого, ты всего лишь пешка. Ты – средство для достижения гребаной цели, и это все.

Я приподняла бровь.

– Тебя, кажется, очень интересует, что Атлас делает со своим членом, – задумчиво произнесла я, склонив голову набок. – Как ты думаешь, почему? Могу предположить, что ты ревнуешь. Но это было бы безумием, верно?

Темно-красный цвет начал проступать в карих глазах, давая мне с удовлетворением понять, что я задела за живое. Он скривил лицо, как будто в отвращении, и выплюнул:

– Я могу добиться гораздо большего, чем невежественная дампирка с проблемами с папочкой.

Моя улыбка только усилилась, когда я сказала:

– Я говорила не о себе.

Я могла точно сказать, в какой момент попала в точку, потому что Фауст отступил на шаг, чернота наполнила его глаза, его вампирская сторона просыпалась сильнее, когда он становился все взволнованнее. Не знаю почему, но мне нравился тот факт, что я могла вот так достучаться до него. Это заставляло меня чувствовать, что я разговариваю не просто с бесчувственной каменной стеной.

В следующее мгновение решимость отразилась на его лице, и любые следы сомнений исчезли в мгновение ока. Фауст внезапно наклонился, приблизив свое лицо невероятно близко к моему, настолько, что мы дышали вместе. Что ж, мы бы так и сделали, если бы я не сдерживала свое.

Его улыбка была лукавой, когда он сказал:

– Тогда я надеюсь, что дал тебе пищу для размышлений, когда ты будешь сегодня одна в постели.

Его глаза опустились к моим губам, и хотя я могла видеть вспышку безошибочного тепла в их шоколадной глубине, я также могла видеть настороженность и нерешительность. Наши губы почти соприкасались. Он открыл рот, как будто хотел сказать что-то еще перед лицом моего ошеломленного молчания, но в итоге сделал короткий вдох, прежде чем снова сжать губы и отстраниться. Мое сердце бешено колотилось, и я была уверена, что он слышал каждый стук.

Мы уставились друг на друга, не произнося ни единого гребаного слова, но напряжение в комнате стало таким сильным, что стало душно. Затем я увидела, как он покачал головой, слишком быстро, чтобы уловить, затем он повернулся и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Глава 9

Август

– У меня двадцать волков, разбросанных по границам, но я могу выделить несколько, – сказал я вампирам.

Атлас потер бороду, и я увидел, как он мысленно подсчитывает. Нам нужны были все оборотни, которых мы могли выделить, чтобы защитить наши собственные земли, но также было важно создать единый фронт в городе.

Атлас кивнул.

– Это должно сработать. Мы отправляемся в путь после захода солнца и, вероятно, останемся до следующего вечера, просто на всякий случай. Мы отправим стражей разведать туннели до и после, но они должны быть самыми быстрыми.

Это был разумный план, и я бы составил его сам.

– Гарет останется здесь, и я буду сопровождать тебя, – сказал я, уже приняв решение, как только услышал о встрече в посольстве.

Все трое моих гостей уставились на меня. Бастиан, Атлас и Меррик выглядели так, как будто хотели поспорить, но я добавил:

– Я бы хотел быть частью этой встречи с матроной Найтингейл, и мне некомфортно, что моя пара путешествует без меня, когда каждый человек в городе узнает ее с первого взгляда.

Я сразу понял, что сказал что-то не то, но мне было насрать. Оба вампира выглядели так, будто хотели поспорить и сказать мне еще что-нибудь о том, что Сиренити никак не может быть моей парой, но, к счастью, они придержали языки. Их аргументы не принесли бы им никакой пользы. Эта женщина была моей парой, и не было ничего, что они могли бы сказать или сделать, что изменило бы то, чем Селена благословила меня. Они поступили мудро, держа рты на замке, пока это не переросло во что-то большее.

Бастиан просто наблюдал за происходящим с плохо скрываемым весельем. В отличие от вампиров, у колдуна не было такой привязанности к женщине-дампиру. Я видел, как они разговаривали раньше, и было очевидно, что он нашел ее привлекательной, как и любой мужчина с хорошим зрением, но он не представлял для меня угрозы. Бастиан был отъявленным холостяком и никогда раньше открыто не проявлял интереса к женщине.

– Это действительно разумно – привозить ее в город так скоро? – Спросил Бастиан, небрежно засунув руки в карманы, как будто ему было наплевать на весь мир. Его фиолетовые глаза ярко светились в темноте леса, а драгоценности сверкали в свете костра. – Мы могли бы еще немного обдумать наши варианты, прежде чем принимать поспешные решения. К настоящему времени сенатор, вероятно, предположит, что она погибла при взрыве. Разве это не принесет нам пользы даже больше, чем таскать ее за собой прямо у него под носом?

– Я согласен с Бастианом, – вмешался Меррик. – Она в большей безопасности здесь, где люди не смогут до нее добраться. Посольство кишит ими, и известие обязательно дойдет до Харкера.

Мы все посмотрели на него, и Атлас только вздохнул, пощипывая переносицу. Я тоже был склонен согласиться с ними, но очевидно, что у лидера Ковена были другие планы.

– Хотя… – Бастиан сказал прежде, чем кто-либо успел возразить еще больше. Подняв палец, можно было подумать, что у него над головой мигает лампочка. – Возможно, если бы прекрасная леди выглядела неузнаваемой… – Он говорил больше сам с собой, а мы все в замешательстве наблюдали. Через минуту он щелкнул пальцами и ухмыльнулся. – У меня есть как раз то, что нужно.

Из-за французского акцента его голос звучал почти ликующе и хитровато, но я знал, что у колдуна были добрые намерения. Если у него был надежный план, то я не собирался возражать против того, чтобы его выслушать. Я серьезно относился к обеспечению безопасности своей пары, даже если в настоящее время упомянутая пара скорее выцарапала бы себе глаза, чем была со мной.

– Выкладывай, – сказал я с глубоким вздохом. Сон уже звал меня по имени, и мне не терпелось узнать, что задумала моя пара.

Глаза Бастиана горели от возбуждения, а это никогда не могло означать ничего хорошего.

– Я давно этого не делал, но верю, что смогу зачаровать ее достаточно хорошо, чтобы незаметно провести в город.

Атлас усмехнулся.

– Наложение чар запрещено законом по определенной причине, Бастиан. Это слишком опасно.

Он был прав. Магия гламура была вне закона по меньшей мере сорок лет, когда дарклинги начали вмешиваться в политическую игру. Начнем с того, что это была опасная практика, и если чернокнижник, творящий заклинание, не был невероятно опытен и уверен в своем ремесле, чары могли выйти из-под контроля и, возможно, убить клиента.

Люди заплатили большие деньги на черном рынке за заклинания очарования, намереваясь проникнуть в темные пространства или убить политических деятелей. Наказанием за наложение чар была смерть или изгнание после лишения вашей магии. Многие ведьмы и чернокнижники выбрали бы смерть.

– Я более чем способен, – надменно сказал Бастиан. – Ты сомневаешься во мне, друг? – Он выдержал взгляд лидера Ковена, осмеливаясь задать вопрос печально известному Бастиану Найтингейлу.

– Конечно, нет, – сказал Атлас со стоном. – Я просто хочу быть уверен, что это сработает, прежде чем мы начнем экспериментировать с Сиренити.

– Не прошло и двух дней, как она была закована в цепи под твоей крышей, – бросил я вызов.

Атлас прищурил на меня свои красные глаза.

– То, против чего ты до сих пор ни разу не возражал.

Смеясь, я просто покачал головой вампиру.

– Никогда не говорил, что возражаю. Я просто констатирую факт. Раньше тебя никогда не волновало, комфортно ли ей и в безопасности ли она, так что же так внезапно изменилось?

Еще одна волна ярости, охватившая меня ранее, зажгла изнутри, и мне потребовались все силы, чтобы сдержать ее и не дать ей проявиться. Я чувствовал запах Атласа на коже моей пары и без вопросов знал, что произошло между ними. Однако не знал, как долго это продолжалось.

Мысль о его руках на Сиренити заставила меня покраснеть, и я ничего так не хотел, как вонзиться в его плоть и заставить понять, какую большую ошибку он совершил. Но я воздержался. Не ради него, а ради нее.

Было ясно, что она не хотела иметь ничего общего с брачными узами, и с этого момента я должен уважать ее решение. Мы были парой, а не заключенными, закованными в цепи. Я ни в коем случае не сдавался, Селене пришлось бы сразить меня до того, как это произошло, но пока я мог вести себя как Сиренити. Изматывай ее до тех пор, пока она больше не сможет сопротивляться этой связи.

Атлас удивленно уставился на меня, но через мгновение до него, казалось, дошло, что я знаю его маленький секрет, и медленная улыбка расплылась по его лицу. Моя грудь сжалась от дерзкого самодовольства в этой улыбке, когда он сказал:

– Кажется, она мне нравится.

Меррик фыркнул, проведя ладонью по лицу, но ничего не сказал. Он просто покачал головой лидеру своего Ковена, зная, что Атлас действует мне на нервы. Будь я оборотнем намного моложе, мои инстинкты защищать свою пару пересилили бы любые колебания, и вампир к настоящему времени превратился бы в груду мякоти. Но мне было больше тысячи лет, и я был далеко не молодым, неопытным щенком.

– Будь осторожен, Атлас, – предупредил я. – Поскольку у нас нет на это времени, я иду спать. Делайте, что хотите, но я бы предпочел, чтобы никто не покидал земли стаи сегодня ночью, пока костры все еще горят.

– Они просто кивнули, и я посмотрел на Бастиана. – Используй чары, но я предупреждаю тебя, если ты причинишь ей боль, ты…

– Да, да. – Он отмахнулся от меня и имел наглость широко зевнуть. – Если я причиню ей боль, я стану пятном на твоих полах. Имей немного веры в меня, хорошо?

Его улыбка была сонной, а фиолетовые глаза прикрыты. Иногда было трудно сохранять невозмутимое выражение лица рядом с чернокнижником, но я верил в его способности. Если бы я этого не сделал, он бы никогда и близко к ней не подошел.

– Отдохните немного, – сказал я мужчинам, отвернувшись от маленькой группы.

Несколько моих оборотней все еще толпились вокруг тлеющих костров, которым предстояло гореть еще два дня. Я остановился, не дойдя пяти шагов, и повернулся к ним с последней просьбой.

– И сделайте мне одолжение – держитесь сегодня подальше от комнаты моей пары. Я бы хотел поспать, не борясь с желанием перерезать всех в доме стаи.

Никто не ответил, но я этого и не ожидал. Я просто вышел, не сказав больше ни слова, и направился к дому. На ходу я разминал мышцы, разминал пальцы и проводил языком по зубам. Я частично обратился в оборотня, и мне нужно было отдохнуть перед полным обращением..

Мои мысли все еще были заняты событиями прошедшего дня и дополнительным бременем того, что приготовил для нас завтрашний день. Мне не нравилась матрона Найтингейл по многим причинам, и я не с нетерпением ждал встречи с ней. Она была суровой женщиной с острым языком, но она была верна своему клану и дарклингам в целом. Эстель была жестковатой, но я предполагал, что она справится с работой. Я был рад, что она была на нашей стороне.

Мне было интересно, как пройдет встреча, как она отреагирует на присутствие Сиренити. Без сомнения, она либо встречала ее раньше во время какого-то политического мероприятия, на которое отец Сиренити заставил ее пойти, либо видела ее по телевизору, как и все мы. Сиренити была публичной фигурой, поэтому даже у меня были сомнения при встрече с ней. То есть пока я не почувствовал супружеские узы. Но Эстель не почувствовала бы такой связи. Сиренити придется убедить надзирательницу, что она не рискует сбежать и не является двойным агентом.

В доме стаи было тепло, и камин все еще пылал. Я чувствовал запах, что все были дома. Единственными оборотнями, которые все еще жили в доме стаи, были я, Гарет, Лина и Нико. Лина была осиротевшим оборотнем, мать которой была одной из пропавших женщин, которых мы пытались найти. Она была застенчива и еще даже не обращалась. До ее двадцать пятого дня рождения, в год, когда у большинства волков было первое обращение, оставалось несколько лет, поэтому я пока приютил ее в доме стаи.

Нико, страж без пары, впервые обратился только в прошлом году, поэтому я держал его рядом, пока он не освоился со своим волком. Но в остальном дом стаи быстро пустел по мере того, как все больше моих волков находили себе пару на протяжении десятилетий.

Кухня была пуста, если не считать накрытой тарелки, стоявшей на столешнице, что говорило о том, что Кейт была здесь и была достаточно любезна, чтобы оставить для меня немного ужина, хотя я постоянно просил ее не беспокоиться. Как подруга доктора нашей стаи, Кейт обладала зашкаливающими материнскими инстинктами и заботилась о том, чтобы всем было удобно и сытно. Стеснение в груди ослабло, когда я взял тарелку и поставил ее в холодильник. Удивительно, но я не был голоден ни в малейшей степени. По крайней мере, не из-за еды. Другой вид голода занял свое место с того момента, как я понял, что нашел свою пару.

Даже сейчас я чувствовал, как напрягается мой член в джинсах при одной мысли о ней в комнате для гостей. Моя комната была рядом с ее, хотя я был уверен, что она еще не имела представления об этом стратегическом расположении. Мне повезло, что я был на пробежке во время ее свидания с Атласом, иначе я, скорее всего, выбил бы ее дверь и выбросил его из окна.

Мне не хотелось начинать еще одну войну между дарклингами, поэтому я пока оставил все как есть, говоря себе, что она все еще свободная женщина, которая может быть с кем захочет… пока. Я не хотел думать о том, что бы сделал, если бы она отвергла меня. Я слышал об этом раньше, хотя и не с кем-то, кого знал лично, но, судя по рассказам, отказ от партнера был болезненным.

По пути на третий этаж я прошел мимо Гарета. Дверь его спальни на втором этаже была распахнута настежь, и он сидел в кресле, читая книгу при свете лампы. Проходя мимо, я кивнул своему кузену, и он коротко кивнул в ответ. Наши отношения внезапно стали натянутыми с тех пор, как я выгнал его из-за Сиренити. Я знал, что он чувствовал себя преданным, но он просто не понимал, когда дело касалось партнеров.

К тому времени, как я поднялся наверх, я смертельно устал и был готов упасть в постель и просто не думать о всякой ерунде какое-то время. Иногда роль альфы все еще действовала на меня. Я хотел быть сильным для стаи, но это было не так просто, как я представлял, особенно из-за того, что я находился так близко к стенам Нок-Сити и налаживал напряженные отношения с другими округами. Я бы давным-давно переместил земли стаи подальше, если бы не опасность дикой природы. Городов-убежищ по-прежнему было мало, и они находились далеко друг от друга, а люди по всему миру по-прежнему охотились на дарклингов. Было безопаснее вступать в союз с районами, даже если они не были оборотнями.

Подойдя к ее двери, я замедлил шаг и остановился прямо на пороге, прежде чем понял, что тянусь к дверной ручке. Я остановил себя, пока не стало слишком поздно, и отдернул руку. Каждый из моих инстинктов кричал мне выбить эту дверь и заставить мою пару увидеть меня таким, какой я есть.

Я чувствовал вокруг себя ее густой, сочный аромат, цветочный и мягкий, точно такой же, как у нее. Прислонившись лбом к двери, я попытался делать глубокие, успокаивающие вдохи, в то время как мои руки дрожали от необходимости повернуть ручку. Это было все, что требовалось, и я был бы с ней… рядом с ней.

Моя пара была прекрасна во всех смыслах этого слова. Я знал, что она красива, еще до того, как узнал, что она моя пара. Все знали. Ангел из Нок-Сити была девушкой с плаката для дебютанток повсюду, идеалом того, какой должна быть приличная молодая леди. Я никогда не обращал особого внимания на Райана Харкера и его семью, за исключением того, что иногда доходило до моих ушей через сплетни в стае или мои ежемесячные встречи в посольстве, но я всегда предполагал, что она была избалованным ребенком, таким же, как ее мать. Богатая соплячка, которая повсюду следовала за папочкой, как щенок, устраивала благотворительные мероприятия и смотрела свысока на таких, как ее отец.

Теперь я задавался вопросом, не был ли я слишком поспешен в суждениях. Потребовался всего день знакомства с ней, чтобы понять, что она была чем-то большим, чем казалась на первый взгляд. В ее глазах я увидел огонь, подобного которому у человека просто никогда не могло быть. Под ее кожей скрывался зверь… монстр, готовый сорваться. У меня потекли слюнки при виде этого. Я хотел понаблюдать, как она обретает свою природу и овладеет ею.

Супружеская связь потянула меня, и я чуть не зарычал на дверь между нами, представляя множество способов, которыми я мог бы превратить ее в опилки. Я ненавидел эту стену, которую она воздвигла между нами. Для волков было обычным делом годами искать своих суженых, и я видел, как это происходило тысячу раз за мою долгую жизнь. Это не обязательно была любовь с первого взгляда, но она была далека от ненависти и отвращения, которые, казалось, исходили от Сиренити прошлой ночью, перед тем как она выбросилась из окна. За все мои годы я никогда бы не подумал, что моя первая встреча с моей второй половинкой обернется таким образом.

Я знал, что если ворвусь в ее комнату, то только добавлю еще больше недоверия к той куче, которую она уже накопила между нами. Мне нужно было сыграть так, как она хочет, и дать ей время привыкнуть к идее быть вместе. Я попытался глубоко дышать через нос, желая, чтобы мой член успокоился. Он напрягался и пульсировал, и мне до боли хотелось вонзить его глубоко в мою пару, пока мы оба не сойдем с ума от удовольствия.

Стоя там, прислонившись лбом к двери с закрытыми глазами, я представил, как сжимаю в кулаке ее длинные светлые волосы и откидываю ее голову назад, прежде чем захватить ее припухшие губы своими. Эти каштановые глаза были бы наполнены таким вызовом и жаром, что мне захотелось, чтобы все это было направлено на меня.