Текст книги "Кровавая луна (СИ)"

Автор книги: Пенн Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– О, значит, это так? – Она переводила взгляд с Атласа на меня, приподнимая алую бровь. – Никогда бы не подумала, дьяволенок… – Она дерзко подмигнула ему.

Мне захотелось выброситься из окна пентхауса. Это взаимодействие отняло у меня всю энергию, которая была в моем теле, и я не знал, сколько еще смогу выдержать, играя в эти игры. Атлас был профессионалом в умении ориентироваться в сложных ситуациях и доставлять удовольствие людям. У него был гребаный талант к этому после столетий практики, но не у меня. Я не мог выносить этих любезностей и падений в обморок.

Я почувствовал себя препарированным под ее похотливым взглядом. Но мы были здесь по причинам, которые нельзя было игнорировать, и я знал, что Атлас просто играет свою роль, чтобы добиться цели. Черт возьми, в этот момент я бы предпочел дежурить вместе с Мерриком, и это о чем-то говорило.

– Хватит дразниться, – сказала она со смешком. Эстель повернулась и зашагала дальше по пентхаусу, направляясь к высокому столу, уставленному всевозможными бутылками с ликером и бокалами, где налила себе выпить. Атлас последовал за ней, и я неохотно поплелся следом, взяв из ее протянутой руки стакан с чем-то, пахнущим скотчем.

Она застенчиво улыбнулась, когда сказала:

– Итак, расскажите мне об этом вашем дампире и почему я должна тратить свое время и ресурсы, пытаясь сохранить жизнь маленькой девочке…

Глава 8

Сиренити

– От тебя исходит его запах, – раздался голос сзади, когда я прислонилась к широкой секвойе. Я испугалась, и мое сердце подпрыгнуло к горлу. Я вообще не слышала, как он подошел. Очевидно, оборотни были такими же легкими на ногу, как вампиры. Это, и я была слишком поглощена своим чувством вины, наблюдая, как оборотни заканчивают строительство костров.

– Что, прости? – Выдохнула я, выгибая бровь при виде Августа, когда он вышел в бледный лунный свет. Его массивные руки были скрещены на вновь обнаженной груди. Тот факт, что он был таким высоким, что я смотрела прямо ему в живот, было трудно игнорировать. Я начала задаваться вопросом, много ли у него рубашек и хочу ли я, чтобы он их вообще носил.

Он наклонился ко мне, его ноздри раздулись. Я почувствовала его горячее дыхание на своей коже, и мои глаза на мгновение метнулись по сторонам, гадая, куда, черт возьми, убежали Меррик и Бастиан. Мы ждали захода солнца уже больше часа, и в тот единственный раз, когда они оставили меня одну, набросились волки.

Я услышала легкий рокот, исходящий из груди альфы, когда он процедил сквозь зубы:

– Ты пахнешь, как гребаный вампир.

– Я гребаный вампир, – сказала я срывающимся голосом. – Ты не мог бы отойти, пожалуйста? – Протянув руку, я положила ее ему на грудь и надавила, но он отказался сдвинуться с места. Мои пальцы покалывало там, где они соприкасались с его горячей кожей. – Тебе нужно убраться с моего пространства, Август.

– Нет, пока ты не скажешь мне, почему аромат «Атлас Ноктюрн» распространился по всему твоему телу. – Его ярко-желтые глаза светились в темноте, напоминая мне о могущественном существе, с которым я пыталась спорить. Я надеялась, что мои щеки не пылали. Этим утром я приняла душ и вымыла каждый дюйм своего тела, но, очевидно, обоняние оборотня могло обнаружить нечто большее, чем просто мыло.

– Ты учитывал тот факт, что это не твое дело?

– Все, что ты делаешь, – это мое дело, пара. – От этого слова у меня болезненно сжалось в груди. Он действительно серьезно относился к этому. – Он прикасался к тебе?

Август выглядел так, словно был в нескольких секундах от срыва, и я внезапно обрадовалась, что Атласа нигде не было видно. На самом деле, Фауста тоже. Я предполагала, что они вернулись в город, все еще разбираясь с хаосом.

– Я не целуюсь и не рассказываю.

– Он прикасался к твоему телу или нет? – спросил он, каждое слово хлестало, как кнут, отчего у меня по спине пробегали мурашки.

Я задавалась вопросом, было ли то, что я чувствовала, его доминированием альфы. Альфа-оборотни обладали способностью самоутверждаться даже над теми, кто не был волками. Это была магия, которая глубоко текла у них в крови, предупреждая вас о том, что вы имеете дело с высшим хищником.

– Сиренити… – предупредил он, когда я не сразу ответила.

– Почему ты думаешь, что я твоя пара? – Вопрос, казалось, сбил его с толку, когда он моргнул, глядя на меня, но я действительно хотела знать логику, стоящую за этим нелепым заявлением.

– Я не просто думаю. Я знаю, – процедил он сквозь зубы.

Я выводила его из себя, но если он действительно думал, что я его мистическая родственная душа, тогда я знала, что он ни за что не стал бы действовать из-за жестокости, которую я видела в его глазах. Кроме того, я знала, что Меррик все еще где-то здесь, даже если я не могла видеть его прямо сейчас. Он не позволил бы Августу причинить мне боль.… Каким-то образом я просто знала это.

Я прислонилась к дереву, скрестив руки на груди, подражая его силовой стойке. Мы все еще прятались в тени деревьев, и любой, кто увидел нас здесь, вероятно, был достаточно умен, чтобы оставить нас в покое.

– Да, я это уже слышала, но что я хочу знать, так это почему ты думаешь, что знаешь это. Откуда ты знаешь, что я твоя пара? У тебя есть какая-нибудь волчья магическая радарная система или что-то в этом роде, потому что, клянусь тебе, я ничего не чувствую, – солгала я.

Я действительно что-то почувствовала. В основном, потребность потрахаться с ним, но я не признаюсь в этом. Не магия заставила меня кончать от одной мысли о нем прошлой ночью. Я была просто возбужденной дампиршей, борющейся с желанием. Да, с этим можно согласиться.

– Как много ты знаешь об оборотнях? – спросил он непринужденно.

Мягкость его голоса внезапно выбила меня из колеи, и я изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица. Низкий резонанс его голоса успокаивал, когда он не был полон надменного гнева и силы. Я знала, что он пытается успокоить меня, но я бы справилась с этим властным придурком в любой день.

– Ты продолжаешь отвечать на мои вопросы новыми вопросами. Я не дура, Август.

– Просто сделай мне одолжение. Что ты знаешь об оборотнях и брачных узах? Полагаю, сенатор не потрудился оплатить комплексное обучение истории дарклингов?

– А ты как думаешь? – Возразила я, закатывая глаза. – Я знаю достаточно, как и все остальные. Они действительно учат нас некоторым вещам. Я знаю, что у вас есть родственные души на всю жизнь, как у ведьм. Я знаю, что оборотни готовы умереть или убивать ради своих партнеров, и я знаю, что связь нерушима, пока не вмешается смерть.

– Правильно, – ответил он, задумчиво кивая головой. Его длинные золотистые волосы сегодня были распущены, и я не могла не смотреть, как пряди развеваются на свежем ветру. – Ты знала, что могут потребоваться десятилетия или даже столетия, чтобы найти свою пару? Иногда даже дольше. Некоторые оборотни никогда не находят того, кто был создан для них, но когда это случается, в этом нет сомнений.

– Нет никакого способа…

– Ты ошибаешься, – настаивал он. – В тот момент, когда я посмотрел в твои глаза, я понял, что ты принадлежишь мне. Я чувствую запах, что ты моя.

– Я не принадлежу тебе, – сказала я со стоном, сердце бешено колотилось. – Ты слышишь, как безумно это звучит? Мы даже не знаем друг друга, и мне жаль, если это выводит тебя из себя, но я не собираюсь просто верить тебе на слово.

Он вздохнул, покачав головой, и провел ладонью по своей густой бороде.

– Я не ожидаю, что ты полюбишь меня сразу, – сказал он. – Все не так просто, как кажется.

– Тогда сделай это проще. – Я шагнула к нему, умоляя взглядом. – Ты альфа одной из сильнейших стай в Соединенных Штатах. Ты можешь воплотить в реальность все, что захочешь, и никто не сможет навязать тебе то, чего ты не хочешь.

– Ты предполагаешь, что это не то, чего я хочу?

– Ты с ума сошел? – воскликнула я. – Август, тебе больше тысячи лет, и ты гребаный волк-оборотень. Я двадцатичетырехлетний дампир, выросший в семье, которая, скорее всего, начала следующую войну видов. Ты ничего обо мне не знаешь, и, честно говоря, я не готова связывать себя с кем-то. Я не могу быть твоей парой, так что тебе лучше выбрать кого-нибудь другого. Кроме того, в данный момент я немного связана. Ну, ты знаешь, пленница и все такое.

На этот раз была его очередь рассмеяться, но в этом звуке не было ничего смешного.

– Я не могу просто выбрать кого-то другого. Так не работает. Ты моя, Сиренити. Нравится тебе это или нет, твоя душа начнет бороться за связь с моей, чем дольше мы будем рядом друг с другом. – Он сделал шаг ближе. – Разве ты не чувствуешь притяжения? Сегодня оно сильнее, поскольку Селена присматривает за стаей. Она привела тебя ко мне не просто так.

Я попыталась отступить, но врезалась в дерево. Он навалился на меня, отказываясь дать мне пространство.

– Я не верю в твою богиню, – прошептала я. – Я не пытаюсь оскорбить тебя, но божество не поместило меня в твою жизнь. Ты должен понять, что все это произошло по какой-то странной случайности. Я не твоя пара. Я никто. Я просто потерялась. У меня нет семьи, и я умею попадать в дерьмовые ситуации.

Он улыбнулся, и мне не понравилось, что это сделало с моими внутренностями. Я перебегала глазами из стороны в сторону, ища разумный путь к отступлению. Вместо этого я встретилась взглядом с женщиной, стоявшей рядом с одним из костров. У нее были темно-рыжие волосы и голубые глаза, которые смотрели на меня так, словно она могла сжечь меня дотла прямо здесь и сейчас. От ярости на ее лице у меня скрутило живот. Я могла поклясться, что никогда раньше не видела эту женщину.

У меня не было возможности что-либо сделать или сказать об этой женщине, прежде чем Август сказал:

– На самом деле меня не волнует, во что ты веришь или не веришь. Ничто из того, что ты мне скажешь, не изменит фактов.

Мне захотелось ударить его, но я сдержалась. Забыв о сердитой женщине, я уставилась на альфу.

– Я всю свою жизнь принадлежала тому или иному мужчине, и у меня нет планов связывать себя с тобой какими-то брачными узами.

– У тебя создается впечатление, что у тебя есть выбор в этом вопросе, – сказал он с легким рычанием. – Сколько раз тебе нужно повторять?

– Связи бывают обоих видов, – предупредила я. – Поверь мне, если ты принудишь меня к чему-то, я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы превратить твою жизнь в сущий ад. – Моя угроза не была пустой. – Может, ты и сильнее и старше, но я давным-давно утратила желание жить под каблуком у мужчины. Я была готова броситься с моста, чтобы избежать этого, и я не исключаю, что сделаю это снова.

Его ноздри раздулись, когда мы уставились друг на друга, оба отказываясь отступать. Он был так поразителен, что было трудно сосредоточиться, когда мы были так близко, но я не собиралась позволять ему победить. Я не собиралась ввязываться в какие-то отношения с незнакомцем, каким бы привлекательным он ни был и какое бы странное, необъяснимое влечение я не испытывала к нему. Это притяжение заставило меня испугаться, что он мог что-то заподозрить, и каким-то образом природа решила послать меня на хуй и связать меня с оборотнем. Но я пока не хотела делать поспешных выводов.

– Тогда компромисс, – сказал он, снова немного более непринужденным тоном. Я просто приподняла бровь, не говоря ни слова, поэтому он продолжил: – Узнай меня как мужчину, а затем сделай свой выбор. – Похоже, ему было очень трудно произнести слово «выбор» своими губами. – Не списывай это со счетов до того, как у тебя появится шанс почувствовать связь на себе.

– А если я никогда не почувствую этого? – Спросила я. – Что тогда? Что, если я узнаю тебя получше и решу, что это не то, чего я хочу? Ты закуешь меня в цепи где-нибудь в подземелье, как пленницу?

От этой мысли мне стало дурно. Я не сомневалась, что оказалась бы в подобной ситуации, если бы так быстро не выбралась из дома Карсона.

– Я бы никогда не причинил тебе вреда, – процедил он сквозь зубы, сжимая кулаки. – Предлагать такое отвратительно. – Он скривил лицо, как будто действительно находил эту мысль отталкивающей. – Несмотря на то, что ты можешь думать обо мне, я не монстр. Мы относимся к нашим партнерам с уважением.

Он подошел еще ближе, пока я не прижалась к дереву, чувствуя, как кора впивается мне в спину. Я облизала губы и попыталась дышать медленно и ровно. Его золотистые глаза пронзили меня, и я заставила себя не поддаваться им.

– Я бы, блядь, боготворил тебя, Сиренити. Если бы ты была моей…

Срань господня… Почему мужчины говорят такие вещи? Это действительно несправедливо, когда я пытаюсь стоять на своем.

Моя киска пульсировала, и я мысленно отругала себя. Я отказывалась позволить ему добраться до меня, но это не означало, что у меня не было желания позволить ему трахнуть меня прямо перед этим деревом. Он думал, что был ловок, дразня меня таким образом, но я еще раз подумала над его предложением. Я могла бы согласиться дать ему шанс. Возможно, этого будет достаточно, чтобы заставить его немного отступить. Я пробыла здесь всего день и ночь, а уже чувствовала себя разбитой. Мне, блядь, нужно было подышать свежим воздухом, и если бы это был способ сделать это, то я бы согласилась.

Его глаза вспыхнули, и он оглядел меня с ног до головы, прежде чем ему пришла в голову мысль, и он сказал:

– Ты все еще не сказала мне, почему я чувствую запах Атласа Ноктюрна по всему твоему телу. – Было ясно, что он пытается скрыть рычание в своем голосе, но у него это не очень хорошо получалось.

Расправив плечи, я стиснула челюсть и сложила губы в подобие ухмылки.

– То, что ты объявил меня своей парой, не означает, что я застенчивая девственница.

На мгновение воцарилась тишина. Только он и я смотрели друг на друга, пока до меня доходило то, что я сказала. Наше дыхание поднималось между нами белыми завитками, ночь становилась все холоднее. Я взглянула на его сжатые кулаки и поняла, что он слегка дрожит. Его тело превратилось в гранит, а глаза горели жаждой убийства. Внезапно я была благодарна больше, чем когда-либо прежде, что Атласа сейчас здесь не было.

– Ты трахалась с другим мужчиной под моей крышей, – прошептал Август.

– И что ты собираешься с этим делать? – Спросила я, игнорируя страх, который скользнул по моей спине, как холодный ветер. – Я уже говорила тебе – и повторю это снова, чтобы ты мог вбить это в свой толстый волчий череп – я не твоя, Август. Я не принадлежу никакому гребаному мужчине. Ты спросил меня, дам ли я тебе шанс узнать тебя получше? Что ж, вот твой шанс. – Он снова встретился со мной взглядом, не менее разъяренным. – Если ты хочешь, чтобы я согласилась на твои условия, тогда ты должен согласиться на некоторые из моих.

– Нет, если это означает позволить тебе распутничать…

– Ты в нескольких секундах от того, чтобы я ушла. – Гнев захлестнул меня. Гнев и разочарование. – Секс – это всего лишь часть того, кто я есть, и если это тебе как-то отвратительно, то мы закончили на этом. У меня жажда, которую ты даже представить не можешь, и то, кого я выберу для утоления этой жажды, зависит только от меня и ни от кого другого. Ты понимаешь это? Ты не единственный, кто…это – Я спохватилась и с трудом сглотнула. – Ты не можешь просто врываться в мою жизнь и ожидать, что мои чувства к кому-то другому изменятся.

Это было самое близкое к признанию, что я вообще что-то чувствую к Атласу. Я все еще сама с этим мирилась.

Он не ответил. Единственным ответом, который я получила, было сияние его золотых глаз, ярко горящих. Солнце уже зашло, и мы были почти в полной темноте, звуки других оборотней на расстоянии были меньше, чем гул. Все, на чем я могла сосредоточиться – это альфа, прижавший меня к дереву, и его аромат, который напомнил мне о бергамоте и кедре. Это было пьянящее сочетание, и я не могла притворяться, что оно мне не нравится. Все в Августе из Кровавой Луны привлекало меня, но мне нужно было оставаться сильной и стоять на своем.

Поскольку он решил ничего не говорить, а тишина становилась все более напряженной, я сказала:

– Шрамы на твоем теле…

Мои глаза блуждали по его обнаженной груди и серебристым порезам, которые портили его золотистую кожу. Некоторые были длинными и неровными, в то время как другие больше походили на проколы. Несомненно, накопленные веками.

Август вздрогнул, но остался на месте.

– Ты меняешь тему, – процедил он сквозь зубы.

– Знаешь, у меня есть такие же шрамы. – Я была права в том, что сменила тему, и надеялась, что это помогло ему понять, почему я никогда не могла позволить мужчине контролировать мою жизнь. Я услышала, как у него перехватило дыхание, и его глаза прошлись по моей обнаженной коже, но я знала, что он не найдет того, что ищет.

– Ты не найдешь их в местах, которые могла бы случайно заснять камера, – сказала я с горькой улыбкой. – Так пойми меня, когда я говорю тебе, что никогда больше не буду принадлежать кому-либо или слушать, что я могу и чего не могу делать со своим собственным телом. Ты можешь попробовать, но это не поможет тебе далеко продвинуться.

– Значит, ты ожидаешь, что я…

– Я ничего от тебя не жду, неужели ты до сих пор этого не понял? – Я огрызнулась, обрывая его. Я была почти уверена, что он к этому не привык, потому что он выглядел озадаченным. – Я была пленницей Ковена Ноктюрн уже несколько недель, а до этого я провела годы, пока меня трахала маленькая марионетка моего отца и ухаживал за мной садист. Я не собираюсь позволять чему-либо подобному случиться когда-либо снова. Я ничего не жду от тебя, кроме того, что ты будешь относиться ко мне как к гребаному чело…персоне! – На секунду я чуть было не сказала человек. – Ты можешь сделать это для меня, или это противоречит какому-то секретному руководству по брачным узам?

Он несколько раз моргнул, ничего не говоря. По крайней мере, он не кричал. Я кричала, но сейчас мне нужно было успокоиться. Это был мой первый полуцивилизованный разговор с альфой, и я должна была признать, что все прошло намного лучше, чем я ожидала. Нам нужно было в конце концов разобраться со всеми этими делами с помощниками, но сейчас самым важным было закончить то, что Атлас, Меррик и Фауст начали, когда взяли меня. Нам нужно было пройти через эти похоронные обряды, а затем составить план.

Август собирался ответить, когда кто-то окликнул его по имени. Он резко поднял голову, и мы оба увидели Гарета, стоящего в стороне и машущего своему альфе. Август оглянулся на меня, его глаза впились в мои, прежде чем прошлись по моему лицу. Я даже не могла догадаться, что происходило у него на уме, но что бы это ни было, он, казалось, успокаивался.

– Тогда будь по-твоему, – сказал он. – Но если я отступлю, ты должна согласиться дать мне честный шанс. Ты можешь не верить, что ты моя избранница, но у меня таких сомнений нет. Я прожил здесь достаточно долго, чтобы узнать женщину, которая была предназначена мне, и будь я проклят, если позволю тебе выскользнуть из моих когтей. Будь готова, Сиренити…

Он шагнул вперед, пригибаясь, пока его лицо не оказалось на расстоянии одного дыхания от моего. Обвив одной рукой мой затылок, запустив пальцы в мои густые волосы, он перевел взгляд на мои губы, которые слегка коснулись его губ.

– Довольно скоро я заставлю тебя умолять на коленях.

Отпустив меня, Август отстранился и, не сказав больше ни слова, повернулся и направился к своему помощнику, который стоял там, свирепо глядя на меня, пока не стер с лица выражение и не повернулся обратно к кострам.

Все мое тело было натянутым проводом, покалывающим, горящим и борющимся само с собой. Присутствие Августа было похоже на то, чего я никогда раньше не чувствовала. Это было всепоглощающим и интенсивным и только утоляло тот голод, который я испытывала прошлой ночью, когда мои руки блуждали по моему телу. Я сразу поняла, что у меня серьезные гребаные проблемы.

– Ты думаешь, что поймала его, – раздался тихий голос из-за моего плеча.

Я обернулась и увидела рыжеволосую женщину-оборотня, которая стояла по другую сторону дерева. Ее руки были скрещены на пышной груди. Она ухмылялась, но это была подлая ухмылка, когда ее голубые глаза оглядели меня с головы до ног и обнаружили, что мне явно чего-то не хватает.

– Кто ты, черт возьми, такая? – Спросила я, уже раздраженная и понимающая, что это не будет дружеским представлением. – Подожди, подожди. Дай угадаю, – я оглядела ее с ног до головы так же, как она меня. – Ты трахаешься с альфой, и злишься, что появилось что-то блестящее и привлекло его внимание. И теперь ты здесь, чтобы предостеречь меня держаться подальше от твоего мужчины угрозой насилия и боли. Я всё верно говорю?

– Ты интересуешь его не так, как ты думаешь, – сказала она совершенно невозмутимо. – Сучки пытались годами, и я наблюдала, как они терпели неудачу снова и снова. – Она горько улыбнулась, и это совсем не соответствовало красоте ее лица. – В конце концов, они приходят из каждой стаи, всегда надеясь стать единственной настоящей парой альфы. Но, в конце концов, ночью он заползает в мою постель.

Что-то мерзкое скользнуло у меня в животе, но я отогнала это. У меня не было причин испытывать какие-либо чувства по поводу того, с кем спал Август. Я никогда не была ревнивой и не хотела начинать сейчас, когда мне следовало бы посвятить свои усилия тому, чтобы сбежать от него. Я предположила, что Август был древним, возможно, ему были столетия, и такая сила и доминирование должны были привлекать женщин со всего мира, особенно жаждущих власти.

– Послушай, прежде чем это зайдет дальше, я не заинтересована в том, чтобы красть твою добычу.

– Я знаю, что видела, – отрезала она.

– Без обид, но ты ничего не знаешь. Тебе нужно отступить прямо сейчас, пока это не превратилось во что-нибудь отвратительное. У меня нет времени разбираться с ревнивыми сучками. Я тебя не знаю и не хочу знать, но желаю тебе удачи в попытках убедить себя, что Август любит тебя.

Она усмехнулась, подходя ближе и вторгаясь прямо в мое личное пространство. Я не знала, что она хотела доказать, но это было, мягко говоря, жалко. Мне почти стало жаль ее.

– Может, он и не любит, но, по крайней мере, он выбирает меня. – Ее голубые глаза были полны такой ненависти ко мне, к тому, кого она даже никогда не встречала.

– И я надеюсь, что он продолжит выбирать тебя, – солгала я. Я нутром чувствовала ложь, но проигнорировала ее. – Пока это убирает его с моей гребаной спины, то я буду рада, если твоя кровать и бедра будут открыты, чтобы собирать объедки.

Женщина что-то пробормотала, и я воспользовалась этим шансом, чтобы убежать, обогнув дерево и быстро направиться к стае и завершенным кострам. Я отказывалась оглядываться на нее, но чувствовала кинжалы, которыми она метала мне в спину. Я отмахнулась от всего этого, чертовски взбешенная тем, что мне приходится иметь дело с разным мелким дерьмом. Я никогда не просила, чтобы меня втягивали в бессмысленную драму.

Все, чего я хотела, это спрыгнуть с того моста и покончить с жизнью, но не могу позволить себе даже такой малости. Это была нездоровая мысль, но пусть будет так. Я смирилась с тем фактом, что, скорее всего, у меня будет короткая жизнь, учитывая мой послужной список.

Теперь оборотни собирались десятками, некоторые из них ставили корзины с выпечкой у основания прилавков. В моей груди что-то сжалось, когда я смотрела на их мрачные лица, гадая, кто из них был членом семьи, пришедшим оплакать своих щенков. Это было все, что я могла сделать, – остаться стоять на месте, вместо того чтобы убежать за деревья и спрятаться.

Мне было так стыдно стоять здесь живой и невредимой, в то время как этих мальчиков убили. То, что сделали люди, было неправильно, и у меня было ощущение, что власти позволили им разгуливать на свободе. Всем был хорошо известен тот факт, что полиция людей, как правило, была на стороне людей. За последние двадцать лет или около того, с тех пор как Райан Харкер становился все более известным и откровенным, увеличилось количество преступлений на почве ненависти, которые, как известно, остались безнаказанными. И теперь, с исчезновениями женщин-дарклингов, должно было стать более очевидным, что каждый дарклинг сам за себя.

В школе я изучала политологию, а также коммуникации, историю и религиоведение, поэтому не была наивна в отношении человеческих обычаев. Я знала, что жестокость – это болезнь человека, которая не встречается ни у одного другого животного или млекопитающего на земле. То, как люди относились друг к другу, даже до того, как дарклинги стали достоянием общественности, было чудовищным. История была наполнена насилием, обманом и политикой и построена на них. Несколько лет назад я поняла, что живу в событиях, которые навсегда войдут в учебники истории. Какую роль мне предстояло сыграть в этот момент, я еще не знала, но была полна решимости быть на правильной стороне.

Люди начали собираться вокруг костров, и в тишине я услышала ровный бой барабанов. Было так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы расслышать его. Музыка имитировала биение сердца и наполняла ночь гудящей энергией, которой я никогда раньше не ощущала. В нескольких ярдах справа от меня я заметила Меррика, который вполголоса разговаривал с Августом. Руки Меррика были небрежно засунуты в карманы, в то время как руки Августа были скрещены на груди. Тогда я поняла, что Меррик был почти такого же роста, как Август, только не такой стопроцентный медведь, как альфа. Мне было интересно, что они обсуждают, и таинственности этого было почти достаточно, чтобы я подошла туда и разнюхала, но прежде чем успела это сделать, почувствовала чье-то присутствие рядом со мной.

Я подняла глаза и встретилась с темными глазами Атласа, когда он появился из ниоткуда. На его лице не было заметно никаких эмоций, но он растянул губы в притворной, слабой улыбке.

– Кажется, я успел как раз вовремя, – сказал он, расстегивая воротник своего костюма.

Я оглядела его с головы до ног и поняла, что он, должно быть, переоделся во время своей небольшой прогулки, потому что на нем был наряд, очень похожий на тот, в котором я впервые увидела его в «Ру». Со своим смуглым загривком на лице, гладко подстриженными черными волосами и элегантным костюмом с татуировками, выглядывающими из-под воротника, он был похож на долбаного босса мафии.

– Где ты был? – Спросила я шепотом. Я предположила, что его не было большую часть дня, поскольку проснулась только на закате. Краем глаза я увидела, как Фауст подошел к тесной группе, которую образовали Август и Меррик.

– Так скоро ты забываешь, кто я такой, – протянул он, и я, прищурившись, посмотрела на него. – Я руковожу одним из крупнейших Ковенов в мире, Сиренити. Ты ожидаешь, что я подожму хвост и буду весь день прятаться в лесу после такого нападения?

Ладно, в его словах был смысл. Я спросила:

– Что сейчас происходит в городе?

Мое воображение разыгралось безудержно. Я представляла себе все наихудшие сценарии – горящие машины, взорванные здания, драки людей на улицах. Я представила зону боевых действий и взмолилась, что ошибаюсь. Но по внезапному напряжению на лице Атласа я поняла, что ответ мне не понравится.

– Дом Ковена уничтожен, но большинству удалось выбраться и укрыться в обоих посольствах, где есть свободные места. Я встречался с Эстель Найтингейл, но нам пришлось соблюдать осторожность. Сопротивление людей становится все смелее и распространяется на другие районы. Сейчас это в основном мелкие преступления, легкие поджоги или домогательства, но это только начало, если Харкер добьется своего.

– Черт… – Я выдохнула, проводя ладонью по лицу. Все было именно так плохо, как я и предполагала.

– Она хочет встретиться с тобой, – сказал он, поворачиваясь к погребальным кострам, когда группа оборотней вышла из-за деревьев, неся два длинных свертка, завернутых в белое. – Тебя вызвали на встречу в посольство завтра вечером, и я не мог ей отказать.

– Зачем ей нужно встречаться со мной? Я уже сказала вам, ребята, что ничего не знаю.

– Несмотря ни на что, она хочет поговорить с тобой лично. Мы сообщили ей о твоем желании присоединиться к нам, но она осторожная женщина. – Он посмотрел на меня сверху вниз, пробежав глазами по моему лицу. – Ты ведь не передумала, правда?

– Конечно, нет.

– Хорошо, – сказал он с ухмылкой. – Потому что жизнь твоей кузины все еще висит на волоске, так же как жизнь моей сводной сестры и многих других женщин-дарклингов. На этой неделе Харкера показывали по всему телевидению, он нес всякую чушь о моем Ковене. История в том, что я похитил, изнасиловал и пытал тебя, и он умолял меня вернуть тебя. Надо отдать ему должное, он хорош в том, чтобы плакать на камеру.

Мой желудок скрутило от ярости, когда я представила шоу, которое он устроил для всех. И люди проглотили это дерьмо. Ужас охватывал меня всякий раз, когда я представляла, где Трикс может быть прямо сейчас. Я вспомнила ощущение, когда эти мужчины прикасались ко мне в гостиной Карсона, то, как они разглядывали меня с ног до головы, оценивая, словно я была движимым имуществом. В их глазах я не была личностью, и в то время даже не осознавала, что каждый мужчина в той комнате знал, что я не человек и не дочь Райана. Для них я был куском мяса, над которым можно экспериментировать и с которым можно играть.

Но какого черта им было нужно от моей кузины? Что им было нужно от человека, если не для того, чтобы выманить меня из укрытия? По словам Райана Харкера, насколько ему было известно, я либо была убита, когда они разбомбили дом Ковена Ноктюрн, либо меня все еще держали в плену где-то в другом месте.

– Эти объекты, – прошептала я, не желая, чтобы меня услышали посторонние уши. – Откуда ты вообще знаешь, что они существуют? Вы сказали, что они производят препарат, который может подавлять ДНК дарклингов, но чего я не понимаю, так это откуда вы знаете, что существует более одного объекта, или даже как их вообще найти.

Чем больше я думала об этом, тем более странным все это казалось. Это было что-то из боевика – какой-то таинственный злой ученый со своей лабораторией смерти. Мне это показалось не совсем понятным, но пока нужно было просто задать правильные вопросы. Я знала доктора Беллами, поэтому теоретически предполагала, что это не так притянуто за уши, как казалось.

Атлас на мгновение замолчал, просто наблюдая, как оборотни поднимают завернутые в белую ткань тела на погребальные костры. Я судорожно сглотнула. Затем он повернулся ко мне, засунув руки в карманы.

– Потому что мы уже нашли один.

Мой желудок сжался, и я повернулась к нему лицом, широко раскрыв глаза.