Текст книги "Близнецы (ЛП)"

Автор книги: Пенелопа Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Эллисон очарована таинственным посетителем с кристально-голубыми глазами. Она не может выкинуть его из головы, но даже не догадывается, что этот красавчик неслучайно появился в закусочной: он искал ее. Седрик не ожидал, что с первого взгляда влюбится в Эллисон. Это недопустимо, но его эгоистичное сердце, похоже, считает иначе. Между Седриком и Эллисон разгорается страстный роман, и когда ложь и секреты наконец-то раскрываются, это навсегда меняет их жизни.

Близнецы

Пенелопа Уорд

АННОТАЦИЯ:

Эллисон очарована таинственным посетителем с кристально-голубыми глазами. Она не может выкинуть его из головы, но даже не догадывается, что этот красавчик неслучайно появился в закусочной: он искал ее.

Седрик не ожидал, что с первого взгляда влюбится в Эллисон. Это недопустимо, но его эгоистичное сердце, похоже, считает иначе.

Между Седриком и Эллисон разгорается страстный роман, и когда ложь и секреты наконец-то раскрываются, это навсегда меняет их жизни.

Глава 1

Эллисон

«Близнецы, ваш покровитель Меркурий пришел в движение. Туман, окутавший вас, рассеивается. Готовьтесь впустить в вашу жизнь романтику!»

Как было бы здорово, если бы мой гороскоп на сегодня сбылся. Поскольку, когда красивейший мужчина из всех, что я видела, появился в закусочной «Звездная пыль», что-то изменилось в воздухе. Он вошел вместе с порывом холодного ветра, залетевшего в открытую дверь, и голос Барри Манилоу, который громко пел по радио свою «Мэнди», вдруг стал едва слышен.

Мужчина устроился за третьим столиком – не в моей зоне обслуживания, поэтому я осталась за барной стойкой и навострила уши. Он заказал соленый бейгл с маслом и чашечку кофе, а затем посмотрел прямо на меня. Его кристально-голубые глаза будто заглянули прямо в душу. Меня бросило в жар, я тут же отвернулась, но желание снова оглянуться пересилило.

Кем бы ни был этот незнакомец, одет он был просто убийственно. Ладно скроенная голубая рубашка сидела, как влитая, облегая выступающие мускулы, а его брюки совершенно точно были сшиты на заказ. Он выглядел невероятно сексуально с растрепанными волнистыми волосами и щетиной на щеках и подбородке.

Я старалась не пялиться, но наш интерес друг к другу, казалось, был обоюдным. Даже когда я делала вид, что не смотрю, все равно чувствовала на себе его пристальный взгляд. И каждый раз мир вокруг меня будто вспыхивал ярчайшими красками.

Итак, понедельник оказался далеко не типичным.

Конечно, в закусочную все время заходили симпатичные парни: копы, пожарные, но этот… нет слов, чтобы описать, насколько он был красив. Сногсшибательный. Таких точно не увидишь в пригородных закусочных, как наша.

«И, как назло, я в этой дурацкой униформе!»

Владелец закусочной Макс, старался придать заведению ретро стиль, поэтому официанты носили одежду, напоминающую костюмы персонажей Фло и Элис из «Закусочной Мэла» в ситкоме семидесятых годов. Она была светло-голубой, на нагрудном кармане вышито имя.

Посетители часто говорили, что с такой внешностью мне надо пойти в актрисы, однако меня не прельщали кино или театр. Я мечтала помогать особенным детям, но пришлось бросить магистратуру по специальной программе Симмонского колледжа, потому что не хватало денег, вдобавок жизненные обстоятельства не позволили сосредоточиться на учебе. Макс был моим соседом, и когда предложил поработать в закусочной, я согласилась. Благодаря большому количеству смен и щедрым чаевым я неплохо зарабатывала и могла откладывать деньги, чтобы когда-нибудь вернуться в колледж. Но сегодня из-за этого голубоглазого красавца я не жалела, что работаю официанткой, и не променяла бы это ни за что на свете.

Долорес приняла у него заказ, но обслуживать его предоставила мне. Я не знала, то ли благодарить ее, то ли убить. Мое сердце колотилось, горло перехватило от эмоций. Я поставила поднос с заказом на барную стойку и помедлила, не решаясь подойти.

Голубоглазый красавец в данный момент читал газету «Бостон Геральд», которую оставил на столике предыдущий посетитель, а значит, у меня было несколько секунд, чтобы изучить его, прежде чем столкнемся лицом к лицу.

Он был поистине ошеломляющим. Точеное лицо, густые блестящие каштановые волосы, слегка разделенные пробором спереди и завивающиеся на кончиках чуть выше его ушей, голубые глаза, которые я уже не раз отмечала. К тому же он был высоким, по крайней мере около шести футов.

Переведя взгляд под столик, за которым расположился мужчина, я увидела на нем черные носки с ромбами и черные блестящие классические туфли. Я прищурилась, пытаясь лучше рассмотреть его мускулы под дорогой голубой рубашкой. Фигура под ней должна быть совершенной. Этот парень источал секс, и, судя по одежде, он не был простым работягой, и поэтому выделялся на фоне других посетителей, как белая ворона.

Его дорогой темно-синий пиджак лежал на противоположной стороне диванчика, и я была рада, что протерла то засаленное место до того, как он пришел.

У меня по спине пробежали мурашки, когда мужчина лизнул свой палец, чтобы перевернуть страницу газеты.

«Какой счастливчик этот палец».

Я глубоко вздохнула, подняла поднос с барной стойки и с громко стучащим сердцем подошла к столику. Трепет бабочек в моем животе усиливался с каждым шагом.

Я поставила тарелку с бейглом и кофе. Руки у меня дрожали, поэтому ложечка, лежащая на блюдце, громко звякнула о чашку. Мне каким-то образом удалось опустошить поднос, ничего не пролив, и я откашлялась.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще? – спросила я.

– Нет, спасибо. – Он улыбнулся, сверкнув своими красивыми зубами.

Сочетание его улыбки, запаха и мягкого голоса было таким сексуальным, что было мучительно тяжело не протянуть руку и не дотронуться до него.

– Дайте знать, если передумаете.

– Будет сделано, – он кивнул, но не отвел от меня взгляд.

Он бегал по моему лицу глазами, будто пытался его сфотографировать. Между нами возникло неловкое молчание, в котором отчетливо слышалось его дыхание. Когда до меня донесся мускусный аромат его одеколона, я резко повернулась и пошла от столика. Однако спиной я продолжала чувствовать горячий взгляд мужчины.

«Я же брызгалась дезодорантом сегодня?» – думала я, чувствуя, что вспотела.

Я была как в тумане, поэтому столкнулась с посетительницей, которая собиралась уходить. Я пробормотала ей извинения, а голубоглазый красавец, который все еще глядел на меня, стал свидетелем моей оплошности.

Я вернулась за барную стойку как раз, когда он откусил кусочек бейгла и проглотил.

«Какой счастливчик этот бейгл».

Он вытер руки от соленых крошек и сделал глоток кофе. На его запястье блеснули часы.

«Похоже, «Ролекс».

Когда он снова повернул голову в мою сторону, я быстро отвернулась и сосредоточилась на разговоре между пожилыми женщинами, сидевшими у стойки с кофе. Одна дама что-то рассказывала другой, но когда она ушла в уборную, вторая посмотрела на меня, улыбнулась, показывая испачканные помадой зубы, и сказала:

– Я ничего не поняла из того, что она сказала.

Я рассмеялась.

Зазвенел колокольчик над входной дверью, и в закусочную зашел мистер Маччио – наш постоянный посетитель. Он переехал из Италии сорок лет назад, но все еще говорил с сильнейший акцент. Он прошел прямо к своему любимому месту в углу и махнул мне.

– Эй, bella, принеси мне зеленый чай, сегодня. Жена говорит, что я должен пить меньше кофе, поэтому хочу попробовать этот чай, хорошо?

Его громкий голос вывел меня из одурманенного состояния.

– Конечно, милый, – улыбнулась я.

Я пошла в кухню, чтобы разместить его заказ, но краем глаза заметила, как красивый незнакомец повернулся и посмотрел на мистера Маччио.

Я вернулась через пару минут и чуть не выронила чай, когда увидела, как голубоглазый красавец внезапно встал из-за стола, бросил деньги, схватил свой пиджак и быстро вышел. Нет... он практически выбежал. Резкий звук дверных колокольчиков и ветер, пронесшийся при его выходе, походили на пощечину.

«Так быстро?»

После его ухода сердце у меня колотилось даже сильнее, чем в его присутствии. Паника быстро превратилась в чувство пустоты и захлестнула меня. Мне действительно хотелось плакать.

«Я такая жалкая».

Я представляла, что он завяжет со мной разговор перед уходом или, по крайней мере, я узнаю его имя по кредитке.

По радио играла песня Стиви Уандера «Моя прекрасная любовь». Мне захотелось сорвать фартук и последовать за ним. Конечно, я так не сделала, но очень этого хотела.

Этот мужчина сказал всего несколько слов, но пробудил во мне то, что было давно мертво – желание. Не только его, но и необходимость, потребность, вожделение, которого я никогда в жизни не испытывала. Он произвел на меня неизгладимое впечатление, и теперь я, возможно, больше никогда его не увижу.

Клянусь, я почувствовала, как покачивается зал, когда подошла к столу. Незнакомый красавец оставил после себя не только аромат туалетной воды, который я все еще чувствовала, но и пятьдесят долларов, хотя его счет был меньше пяти баксов. Мне снова захотелось погнаться за ним, когда я их увидела.

«Может, он забыл о сдаче? Кто оставляет такие большие чаевые взволнованной посредственной официантке?» – ломала голову я, но тут вспомнила, что чай мистера Маччио все еще стоит на барной стойке.

Я отнесла его, подошла к кассе, вдохнула аромат пятидесятидолларовой банкноты, прежде чем положить ее в кассу, взять сдачу и отдать Долорес половину чаевых.

– Ничего себе, – сказала она, когда я передала ей деньги.

– Знаю. Это тот красавец. Он оставил пятьдесят долларов на столике. Это твоя половина чаевых, – торжественно сказала я и пошла в уборную, чтобы постараться успокоиться.

Я заперла дверь, села на унитаз и обхватила голову руками.

«Глупая девочка! Как мало тебе надо».

Каждый день мы сталкиваемся с людьми, с которыми, скорее всего, никогда не встретимся снова. Но по какой-то неизвестной причине я просто не могла принять, что голубоглазый красавец был одним из них.

Остаток дня я фантазировала о нем и о том, каково было бы поблагодарить его как следует за щедрые чаевые… своими губами.

Глава 2

Седрик

«Вот черт, вот черт!»

Обильно потея, я бежал по Мэйн Стрит как можно дальше от закусочной. Мне нужно было успокоиться и подумать.

«Где, черт возьми, я припарковал машину? А, вот она!»

Я залез на водительское сиденье и захлопнул дверцу. Меня окутала тишина.

«Как же она красива! Боже мой!»

Я представлял, как она будет выглядеть, но такого не ожидал. Прошло столько времени... Я должен был догадаться, что она станет красивой женщиной.

«Ее огромные зеленые глаза...»

Боже, надеюсь, она не заметила, как я на нее пялился. Я просто не мог отвести взгляд.

«Будет сделано – так я ответил ей. Это лучшее, что я мог придумать? И какого черта я оставил пятьдесят баксов? Я ведь не хотел привлекать к себе внимание».

Я так ошалел, что бросил на стол единственную купюру, что была в бумажнике, и убежал. Я просто не мог остаться и ждать сдачу. Не мог рисковать. Судя по тому, как колотилось у меня сердце, я бы точно ляпнул то, что не должен и облажался.

Пульс до сих пор еще не замедлился.

«Пора убираться отсюда. До агентства ехать сорок минут. Кто вообще тратит три четверти часа на дорогу, чтобы купить бейгл? Сумасшедшие сталкеры, вот кто!»

Я ехал по трассе I-93 со скоростью восемьдесят пять миль в час и думал о ее имени: Эллисон. Оно ей подходило, такое же красивое. А еще от нее пахло зелеными яблоками.

Эллисон, кажется, нервничала. Когда она подошла ко мне, ее руки дрожали, щеки раскраснелись, и мне так захотелось провести рукой по ее милому лицу.

Интересно, почему такая девушка как она, работает в пригородной закусочной? По крайней мере она бы добилась большего в одном из модных баров Бостона. Она могла бы иметь все что угодно с таким лицом и глазами.

«Не говоря уже о фантастическом теле и аппетитной попке, которую обтягивала ее униформа».

Черт, она последняя женщина, о которой я должен так думать, и, тем не менее, я не мог не задаваться вопросом: каковы на вкус ее губы и кожа? У них тоже будет аромат зеленого яблока?

«Прекрати, Каллахан. Она недоступна для тебя!»

Вот почему я хотел ее.

Мне необходимо контролировать свои мысли, но я не ожидал, что буду настолько ей очарован.

«Нужно будет снова ее увидеть, когда, чёрт возьми, успокоюсь. Но как найти на это время? Следующие две недели забиты встречами с клиентами».

***

До офиса я добрался за рекордное время.

– Карин ждет тебя, – сказала моя ассистентка Джули, указывая на кабинет.

Карин Келлер – привлекательная блондинка, тележурналистка, представителем которой я стал после того, как она пришла в агентство и потребовала, чтобы ее включили в список клиентов. Между нами пробежала искра, и я решил проигнорировать политику агентства, запрещающую связи с клиентами. Мы встречались уже шесть месяцев.

Агентство «Д. Н. Уэсток» представляло некоторых из самых громких имен в сфере теленовостей, а я стал их самым прибыльным агентом и восходящей звездой после того, как привлек в качестве клиента одного из ведущих национального утреннего шоу. Неплохо для парня из Дорчестера.

Сказать, что у меня было скромное начало, значит ничего не сказать. Я вырос в одном из самых криминальных кварталов Бостона. В нашей маленькой квартирке под самым чердаком трехэтажного многоквартирного дома было всего две спальни. Моя мать была итальянкой, отец – ирландцем. Своим детям: старшему Калебу, мне и сестре, Кэйлли, которая младше на десять лет, они дали имена, начинающиеся на «К», что было явным перебором, учитывая нашу фамилию Каллахан.

С деньгами было туго, но родители делали все, чтобы обеспечить нас. Отец работал сталеваром, мать горничной. На свой пятнадцатый день рождения я случайно попал под огонь из проезжающего мимо автомобиля прямо у подъезда нашего дома – на моей левой руке до сих пор остался шрам от пулевого ранения. Наверное, поэтому никто не удивился, когда я покинул дом сразу после окончания старшей школы. Мне удалось попасть в Северо-Западный университет по государственной стипендии, потому что учеба и школа давались мне легко.

Северо-Западный университет был известен своей коммуникационной программой, и я знал, что хочу специализироваться на том, где смогу использовать свою врожденную способность писать и говорить публично. В основном, я был хорош в болтовне и мог бы преподавать ее в классах по углубленному изучению.

Именно там, в Чикаго – почти двенадцать лет назад, если считать с сегодняшнего дня, – когда я учился на последнем курсе, моя жизнь развалилась на части. Но даже несмотря на тот ужас, мне все-таки удалось закончить учебу и получить высшее образование.

Через три года после кошмара на последнем курсе, работая в Чикаго, я завязал интрижку с женщиной по имени Лана Форд. Она оказалась агентом радиовещания, и я занял должность ее стажера. Лана была на пятнадцать лет старше и научила меня всему, что знала: в зале заседаний и в спальне. Я наблюдал за Ланой в течение дня, пока она встречалась с клиентами, а затем мы возвращались к ней в лофт ночью. Я был закрыт эмоционально после того, что случилось со мной в Северо-Западном университете, и то, что она использовала меня для секса, а я ее для продвижения вперед, меня вполне устраивало. Я не хотел снова рисковать своим сердцем. Если на то пошло, я вообще не хотел ничего чувствовать.

Однажды Лана узнала, что я водил одну из девушек-практиканток к ней в лофт и уволила меня. Она должна была знать, что в романтическом плане это ни к чему бы не привело, но, по понятным причинам, сильно обиделась. Я думал, что Лана может попытаться навредить мне, но почти сразу же получил другую стажировку, и на этот раз благополучно работал под руководством мужчины.

Опыт, полученный от наблюдения за работой Ланы, я использовал, чтобы поступить на должность младшего агента в чикагском отделении «Д. Н. Уэстока». Я поднялся по служебной лестнице и начал представлять некоторых важных людей в Чикаго, когда мой отец внезапно умер от сердечного приступа, и я попросил перевести меня в Бостон. Это было четыре года назад.

Хотел бы я сказать, что день смерти моего отца был для меня худшим днем в жизни, но самый черный день в моем существовании случился восемью годами раньше этого трагического события.

После возвращения в Бостон я был полон решимости забыть все, что случилось в Чикаго. До недавнего времени. Я приехал домой четыре года назад, и вот теперь мне снова пришлось взглянуть в лицо своему прошлому. Я просто не мог поверить, что из всех штатов, из всех городов Эллисон оказалась так географически близко ко мне.

Я должен увидеть ее снова, хотя бы для того, чтобы посмотреть на ее прекрасное лицо. Ну а пока, мне нужно увидеть Карин.

– Привет, милый. Почему так долго? – спросила Карин. Она закинула свои стройные ноги в туфлях на высоких каблуках на мой стол и пила ее обычное обезжиренное латте Венти с двумя порциями ванильного сиропа.

Она протянула мне уже остывший маленький стаканчик с кофе.

– У меня была встреча с потенциальным клиентом за городом, – соврал я.

– Кто-нибудь подходящий? – она хлопнула ресницами и собрала свои прямые светлые волосы в пучок.

«Боже, да, кто-то подходящий», – подумал я.

– Да, у этого может быть большой потенциал.

Я сразу представил себе Эллисон и потерял всякое внимание к тому, что говорила сейчас Карин.

 Эллисон была просто великолепна, и внешность моей девушки бледнела по сравнению с ней.

У Эллисон был маленький нос, пухлые губы и прямые длинные красивые темные волосы длиной до середины спины. Она легко могла сойти за модель, если бы не маленький рост. И ее глаза, конечно. Необычайно большие, светло-зеленые с золотыми крапинками. Было что-то в этих глазах, что заставляло меня грустить. В них чувствовалось, что у Эллисон в последнее время была нелегкая жизнь. Я не мог надолго отвести с них взгляд. За то короткое время, что мне удавалось это сделать, я разглядел обтягивающую униформу, на которой было вышито ее имя на передней части ее упругой груди.

Вопрос Карин вернул меня в реальность.

– Куда ты хочешь пойти поесть сегодня вечером? «Сонси»? – она саркастически подмигнула.

Карин знала, что я ненавижу ходить в эти модные места на Ньюбери Стрит. Я был гораздо больше похож на парня берущего еду на вынос и смотрящего Netflix. Плюс, я проводил большинство встреч с клиентами в ресторанах «Фроу-Фроу».

– Думаю, мы должны остаться сегодня вечером дома. У меня был долгий день, – ответил я.

Я был эмоционально истощен и очень хотел остаться сегодня вечером один.

– Хорошо, неважно, – фыркнула Карин подошла и села ко мне на колени. Проведя пальцами по моим волосам, она спросила: – Есть какие-нибудь новости из WANY в Нью-Йорке? Разве ты не отправлял туда мой демо-ролик на прошлой неделе?

– Карин, ты знаешь, сколько агентов пытаются завлечь своих клиентов на эту удочку? Поверь, если они заинтересованы, то мы узнаем об этом. Лично я считаю, в твоем случае это маловероятно. У тебя нет опыта работы в студии, только уличные репортажи. Я думаю, они ищут кого-то более харизматичного на утреннее шоу. Детка, прости, но тебя не назовешь жизнерадостной.

Карин нахмурилась.

– Ну, я все равно хочу, чтобы ты надавил на них.

Карин была It-репортером на одной из телестанций Бостона. Несмотря на внешнюю привлекательность, тон ее голоса в эфире был серьезным, и улыбалась она словно через боль.

Карин – не мой тип девушек. Она может быть высокомерной и холодной, но мне хочется верить, что в глубине души она хороший человек. Карин родом из богатой семьи в Дэриене, штат Коннектикут. Ее отец был нейрохирургом, и Карин ни в чем не нуждалась. Всю свою жизнь она ходила в частные школы и ездила на частные курорты. Ничего похожего с моим детством. Однако, встречаться с Карин было удобно. Она понимала индустрию и требования моей работы, была доступной и привлекательной. Она, казалось, никогда не ревновала, когда я тесно сотрудничал с молодыми привлекательными телезвездами, консультируя их. И самое лучшее: она не заставляла меня открываться эмоционально. Карин не требовала многого, кроме как соблюдений приличий в отношении нее и секса. Я был счастлив предоставить последнее, но спустя время секс стал обычным, без той химии, которая существовала в первые месяцы. Он все еще был хорош, просто сладким и без огонька, как ее обычный латте.

***

Вечером мы с Карин взяли тайскую еду в ресторанчике рядом с моим домом, а позже она уехала ночевать в свою квартиру на другом конце Бостона. Ей нужно было рано на работу для утреннего шоу и представить свой эксклюзивный репортаж о расследовании роста количества массажных салонов в китайском квартале, используемых в качестве прикрытия для проституции.

Меня это более чем устраивало. Я и так облажался, когда фантазировал о другой женщине, пока Карин отсасывала мне. Ужасно, что я представлял на ее месте Эллисон, и только поэтому смог кончить.

Я лежал в постели, любуясь лунным светом. На улице было тише, чем обычно. Это помогало думать. Например, отважусь ли снова вернуться в закусочную и не повлечет ли это ненужных проблем.

«Нужно придумать правдоподобную причину, если все же решусь снова появиться там».

Я потянулся за iPod, пролистал плейлист расслабляющего джаза и включил Дайану Крoлл.

Я смотрел на потолок, думая о женщине, которая заворожила меня сегодня в закусочной. Мне хотелось, чтобы я мог встретить ее при других обстоятельствах, поскольку знал, что правда перевернет ее мир с ног на голову.

Глава 3

Эллисон

Поездка домой в Молден на пригородном поезде, казалось, пролетела этим вечером в один миг. Я фантазировала о голубоглазом незнакомце и о пятидесятидолларовой купюре, которую он оставил. И, конечно же, число пятьдесят навело меня на мысли о книге, которую я только что прочитала: о подчинении и миллиардерах. Этот парень определенно мог сойти за настоящего Кристиана Грея. Черт возьми, он выглядел даже лучше, чем мужчина, которого я представляла, читая эту прелестную непристойность.

Я виню свою соседку по квартире Соню за то, что она познакомила меня с моим любимым времяпрепровождением и отдушиной: эротическими любовными романами. Она знает, что мне нужно отвлечься от прошедшего года. Но сейчас даже скандальная книга не могла меня заинтересовать.

Мои мысли блуждали, когда поезд спустился в подземку и темнота туннеля соответствовала моему депрессивному состоянию.

Я так глубоко задумалась, что чуть не пропустила свою остановку.

 «Что со мной не так? Симпатичный парень заходит в закусочную, оставляет большие чаевые и уходит, так почему я не могу перестать думать о нем? Может, Соня сможет проанализировать это».

Мы с Соней не похожи. Она англичанка, низенького роста, с рыжими волосами, огромной грудью и фантастической личностью. А я худая, с длинными, почти черными волосами, средней грудью и, как правило, меланхоличная. Особенно в последнее время. Соня была хорошим балансиром для меня.

***

– Привет, Соня, – сказала я, когда вошла в квартиру и бросила ключи на стол.

– Как дела, сучка? – У Сони крутейший британский акцент, и "сучка" – это ее выражение привязанности ко мне.

– Ух... с чего мне начать? – я вздохнула.

– Ба! что случилось?

Соня открыла бутылку фирменного вина, которое по иронии судьбы называлось "Сучка" и вытащила из шкафа два бокала без ножки. Наша кухня была в ретро-стиле, с большими черно-белыми клетчатыми полами из ламината и желтыми окрашенными шкафами. Квартира была старой, но ее ретро-стиль сейчас был в моде. Солнечная кухня, старомодная лепнина и встроенные полки – все это мне очень нравилось.

– Ни за что не поверишь, что случилось со мной сегодня, – сказала я, когда села и взяла один из бокалов с вином. – Итак, я была в закусочной, и туда зашел самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, в прямом смысле слова.

– Черт... почему меня не было на смене? Как он выглядел? – округлив глаза, спросила Соня. Она также работала в закусочной на полставки.

– Ну... не знаю... красивый, высокий, голубые глаза, сексуальные волосы, в общем, полный набор...

Соня кивнула, отпив половину бокала.

– Этот парень, – продолжила я, – почему-то пялился на меня. Когда я притворилась занятой, я могла видеть краем глаза, что он все еще следил за мной. Когда я отдала ему его заказ, он ничего не сказал, просто улыбнулся и продолжал пристально смотреть на меня.

– Хорошо, – сказала Соня, наливая еще вина.

– Он пялился еще какое-то время, а затем я пошла на кухню, а когда вернулась, внезапно расплатился и ушел. Он даже бейгл не доел.

Я сделал глоток вина, надеясь, что это немного успокоит нервы.

– Хм. – Соня подлила мне вина, хотя я почти ничего не выпила.

Похоже, это становится историей из разряда «ты должна была быть там, чтобы понять», поскольку Соня явно не видела в ней ничего особенного.

– Есть еще кое-что. Когда я пошла убрать с его стола и взять деньги, там была купюра в пятьдесят долларов. Его счет был всего на пять баксов, а он оставил мне пятьдесят!

– Вау! – у Сони загорелись глаза.

– Да уж. Такое случается, конечно, но со мной – никогда. Я не знаю, почему не могу перестать думать о нем. Если бы он не был так чертовски хорош, я бы просто остановилась сейчас, но он был… так… уф… – Я вздохнула.

Соня допила вино и легла на диван в гостиной.

– Почему это невозможно, чтобы красивый парень зашел в закусочную, взглянул на тебя и захотел оставить тебе хорошие чаевые? Ты великолепна, милочка. В книгах такие встречи происходят постоянно.

Соня поправила бюстгальтер и сделала еще глоток вина.

У нее была просто огромная грудь. Бедняжка едва могла встать, не опрокинувшись. Она была ниже метра пятидесяти, что еще больше усугубляло ситуацию. Иногда я не могла сказать, навеселе ли она от вина или ее грудь сопротивлялась силе тяжести. У меня точно не было такой проблемы.

– Дело не в чаевых, Соня… это только добавляет загадочности. Чего я не могу пережить, так это того, что, когда он был рядом, я реагировала как глупая школьница. Мое тело было так чувствительно к нему. Моя униформа практически растаяла на мне.

Соня улыбнулась.

– Хм… Думаю, тебе просто нужно кое-что. Что ж, может, он снова зайдет в закусочную, и ты сможешь узнать о нем побольше.

– Я так не думаю. Он не произвел на меня впечатление человека, который часто бывает в «Стардаст». Поверь, если он снова придет, я просто умру.

Соня остановилась и посмотрела в пол, затем резко сменила тему.

– Не уверена, рассказывать ли тебе это, но сегодня я видела Нейта.

Я была шокирована.

– Что? Где?

– Он сходил с красной ветки метро, когда я садилась на станции «Эйлвайф», – ответила Соня и уставилась на меня, ожидая реакции.

Мы с Нейтом были парой почти год и расстались три месяца назад. Я встретила его в поезде, когда ехала в Симмонский колледж. Сначала я подумала, что он красивый, чуткий и артистичный парень. Нейту можно было сказать что угодно, и он искренне слушал. С ним было так легко… в первое время. Я не привыкла к парням, которые сочувствуют и которые, казалось, искренне интересовались тем, что я предлагала. Первые месяцы нашего романа были просто волшебными. Нейт, на свой манер, знакомил меня с Бостоном, хотя я здесь и выросла, показывая мне все музеи и водя на концерты. Нейт преподавал гитару в музыкальном колледже Беркли. Мы сблизились еще и на почве того, что оба были приемными детьми. В конце концов мы переехали в квартиру недалеко от парка Фенуэй. Именно тогда я узнала, что Нейт алкоголик. Чуткий парень, которого я встретила, медленно превратился в человека, которого я больше не знала. Вначале он умело скрывал от меня свою пагубную зависимость, но в концу уже не мог.

– Что он тебе сказал? – спросила я.

Соня не знала Нейта, когда мы встречались. Я познакомилась с ней после того, как мы расстались, но Соня сталкивалась с ним несколько раз. Каким-то образом он разузнал мой новый адрес и приходил сюда, но меня дома не было.

– Он просто сказал, чтобы ты позвонила ему.

 Соня протянула мне визитку, которую дал ей Нейт. Это был новый номер мобильного телефона на визитной карточке музыкального колледжа Беркли.

Я уставилась на визитку.

– Хм. Он выглядел нормально?

– Ага, я имею в виду, он выглядел хорошо, может быть, немного грустно. Он также сказал тебе, что сожалеет о том, как все получилось.

 Соня нахмурилась.

– Думаю, лучше оставить все как есть, не так ли? – спросила я.

– Да. Не хочу, чтобы тебе когда-нибудь снова пришлось пройти через это.

Соня не сказала, через что именно я прошла, ведь мы обе и так знали.

Однажды вечером Нейт пришел домой вдрызг пьяным. Увидев два пустых бокала для вина, он обвинил меня в романе с моим другом Дэнни. Дэнни – гей, но Нейт всегда настаивал, что он бисексуал и заинтересован во мне. Он говорил, что Дэнни притворялся геем, чтобы быть рядом со мной. Дэнни и я действительно проводили вместе много времени, и поэтому я точно знала, что он не притворяется. Когда в тот вечер я продолжала отрицать обвинения Нейта, он так сильно ударил меня по щеке, что у меня остался синяк, который продержался больше месяца. Это переполнило чашу моего терпения, и я съехала через неделю, оставаясь у разных друзей, включая Дэнни, пока не нашла место и не встретила Соню, которая также помогла мне устроиться на работу к Максу, так как уже работала там на полставки, учась в медучилище.

Быть официанткой в закусочной – это конечно не то, какой я себе представляла свою жизнь к почти тридцати годам. Но мне посчастливилось иметь там хороших друзей и место, где я могла бы выждать, пока обдумаю следующий шаг. Из родных у меня осталась лишь сестра мамы – тетя Рини, которая живет в Нью-Йорке, поэтому мои друзья, такие как Соня и Дэнни, были для меня очень важны.

Моя мать, Марго Абрахам, умерла от рака чуть больше года назад. Мама никогда не была замужем, но очень хотела ребенка, поэтому в сорок два года пошла в агентство по усыновлению, и после трех лет ожидания удочерила новорожденную девочку – меня.

Мама, работая в мэрии города, скопила много денег, поэтому у меня есть небольшие сбережения. Но я не хочу их трогать и тем более тратить на дорогой колледж. После школы я закончила муниципальный колледж и получила степень по гуманитарным наукам. Потом я работала то тут, то там, пока не определилась, что хочу посвятить жизнь обучению детей с ограниченными физическими и умственными способностями. Но после смерти мамы я решила, что до тех пор, пока не смогу накопить достаточно денег и сосредоточиться на учебе, в аспирантуру не идти.

– Мы идем куда-нибудь сегодня вечером? – спросила Соня.

Она была непоседлива и выходила практически каждый вечер куда-нибудь, даже если просто выпить кофе в Норт Энде. Я домоседка, и была рада оставаться дома и смотреть фильмы почти все вечера.