Текст книги "Под звездами (ЛП)"

Автор книги: Павлов Лора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

21 Джорджия

Он гладил меня по волосам, обнимая крепкими руками. Моё тело всё ещё приходило в себя после оргазма, который только что накрыл меня с головой.

Такого со мной никогда не было.

А теперь он держал меня в своих объятиях, моя щека покоилась на его твёрдой груди, пока он прижимал меня к себе.

Если интрижка означает вот это – я определённо за.

Отношения переоценены. Дакота, например, после секса никогда не хотел обниматься. Говорил, что ему нужно побыть одному, чтобы «осмыслить всё». В итоге мы просто лежали рядом, уставившись в потолок.

А тут… эти объятия после секса были почти так же хороши, как то, что случилось минутой раньше.

Хотя в комнате всё равно оставался один явный «слон», который невозможно было игнорировать.

Моя рука скользнула между нами, обхватывая его огромный стояк. Толстый, длинный, твёрдый как камень.

Мэддокс Ланкастер действительно был настоящим мужчиной.

Его тело – словно выточенное произведение искусства. Я даже сбилась со счёта, разглядывая его пресс, когда взгляд скользил по его торсу, полному силы. А когда он сбросил штаны… я просто застыла, не в силах оторвать глаз от этого мужчины и его внушительного достоинства.

Такого я раньше точно не видела.

Я резко вдохнула, чувствуя, как он ещё больше напрягся у меня в руке, пока я продолжала гладить его. Как такое вообще возможно?

И, самое главное, как, чёрт возьми, эта громадина вообще должна во мне уместиться?

Он усмехнулся, дыша тяжело, будто читая мои мысли.

– Всё будет нормально, Динь-Динь. Мы никуда не торопимся, – прошипел он, когда мой большой палец прошёл по его головке, почувствовав скользкость, прежде чем снова опуститься вниз.

– Ладно. У тебя есть презерватив?

– Есть, – голос у него стал хриплым. Он потянулся к тумбочке, открыл ящик, вытащил маленький серебристый пакетик и зубами разорвал его, сбрасывая обёртку на пол, пока я всё ещё держала его в руке.

Я поднялась на колени, отпустила его и протянула руку:

– Покажи, как это делать.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Много первых раз за этот вечер, да?

Он вложил презерватив мне в ладонь и направил мою руку к головке своего, честно говоря, мегагигантского члена.Мегагигантский – это вообще слово?

Если такого слова и не существовало, то его срочно нужно было придумать. Потому что иначе объяснить то, что я сейчас видела, было невозможно.

Его рука накрыла мою, когда я медленно раскатывала латекс по всей длине его члена.

Он застал меня врасплох, когда вдруг потянул за бёдра и усадил на себя. Я устроилась, оседлав его бёдра, стоя на коленях, зависая над настоящим горным хребтом под названием Гора Членозавр.

Да… член Мэддокса Ланкастера заслуживал собственного прозвища. Он был настолько впечатляющим.

– Ты сама контролируешь скорость и сколько сможешь взять, ладно? – его взгляд был прикован к моему. – Если вдруг будет неприятно, сразу останавливаемся. Есть и другие варианты.

– Ладно, – выдохнула я, устраиваясь чуть выше него, пока его головка дразняще не коснулась моего входа.

Я так сильно его хотела, что была полна решимости справиться. Медленно опустилась чуть ниже, вздрогнув от ощущения вторжения. Его руки поднялись, накрыли мою грудь, пальцы легонько сжали соски, и из моих губ сорвался стон. Я позволила ему войти чуть глубже.

Сантиметр за сантиметром этого божественного мучения.

Я замирала, давая себе время привыкнуть к его размеру, пока он продолжал исследовать моё тело, а затем притянул мою голову к своим губам.

Он целовал меня медленно, сначала мягко, его язык скользил внутрь и наружу, пока я опускалась чуть глубже. Потом поцелуй стал жаднее, одна рука запуталась в моих волосах, другая скользила вверх и вниз по моей спине. Всё это вместе – смесь удовольствия и лёгкой боли – было настолько ошеломляющим, что я не могла насытиться.

Я медленно опустилась, принимая его целиком, и мы оба замерли на мгновение.

Сначала было непривычно, даже дышать стало тяжело. Но я выпрямилась, сделала несколько глубоких вдохов и посмотрела на него.

Его тёмные глаза были полуприкрыты, губы припухли от поцелуев, а пальцы всё ещё нежно обводили мои груди.

– Такая чертовски красивая, Динь-Динь.

То, как он смотрел на меня, как прикасался ко мне…

Я никогда в жизни не делила с мужчиной ничего более интимного. И я прекрасно понимала, что влипла по уши. Но остановить это уже не могла, даже если бы захотела.

Я медленно поднялась, а его пальцы переплелись с моими, и так же медленно опустилась снова. Повторила это снова и снова, не спеша.

В какой-то момент боль сменилась удовольствием.

Я чувствовала его повсюду.

Наши руки были сцеплены, пока я двигалась на нём, не торопясь, снова и снова.

Он застонал, выскользнув из моих пальцев, и крепко схватил меня за бёдра, подтянув к себе, его губы накрыли одну грудь. Он лизал, посасывал, а мы вместе находили общий ритм.

Потом он переместился ко второй, обводя языком мой сосок, и я запрокинула голову, выгибаясь к нему навстречу.

Быстрее.

Жестче.

Мне было мало.

Его пальцы скользнули между нами, точно находя то место, где мне нужно было его прикосновение.

Я сжалась вокруг него, тело напряглось, когда мощнейшая волна пронеслась сквозь меня, и я дрожала, не в силах сдержать себя.

– Блядь, – прошипел он, вонзаясь в меня один раз.

Второй.

И в следующий момент он сам пошёл за мной, переваливаясь через край.

Из его горла вырвался сдавленный стон, он продолжал двигаться внутри меня, одновременно запуская пальцы в мои волосы и притягивая мои губы к своим.

Никогда прежде я не испытывала ничего подобного.

Этот оргазм заставил предыдущий казаться просто репетицией.

Всё моё тело – руки, пальцы, кожа – покалывало, грудь стучала так сильно, что я слышала, как сердце гулко бьётся в ушах.

Наше тяжёлое дыхание заполняло комнату, а серебристый лунный свет мягко освещал его красивое лицо. Мы так и оставались, я на нём, он с руками, обвившими меня, пока оба не смогли успокоить дыхание.

И тогда он отстранился, чтобы посмотреть на меня.

– Что, чёрт возьми, ты со мной делаешь? – прошептал он.

Я приложила ладонь к его щеке.

– То же самое, что ты со мной.

Он кивнул, аккуратно сдвинул меня с себя и уложил на подушку, а сам поднялся и направился в ванную. Я приподнялась на локтях, наблюдая, как его ягодицы подёргиваются с каждым шагом, как напрягаются длинные, мощные бёдра. Широкие плечи – словно выточены, спина – произведение искусства.

– Я чувствую, как ты на меня смотришь, Динь-Динь.

– Я даже не пытаюсь это скрыть, – усмехнулась я, правда, мой голос был почти неузнаваем. Хриплый, пропитанный сексом. Неужели его член был настолько огромным, что задел мои голосовые связки?

От этой мысли я рассмеялась ещё сильнее, и Мэддокс вышел из ванной, излучая ту самую энергию большого члена, которой не должно было быть столько у одного человека.

Но он носил её как корону.

Он бросился на меня, опрокинул назад, снова переплёл наши пальцы и прижал мои руки над головой.

– Что такого смешного, Динь-Динь?

– Просто… я до сих пор не могу поверить, что всё это произошло, понимаешь? – улыбнулась я.

Он перекатился на спину, подтягивая меня к себе.

– Я не причинил тебе боль?

В нём была какая-то мягкость, которую, я знала, он показывал немногим. И я чувствовала себя невероятно, что он делился ею со мной снова и снова.

– Нет. Ну, сначала это был небольшой шок для системы, – я взглянула на него и улыбнулась. – Но потом… это было просто невероятно.

– Ты такая чёртова сладкая. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь насытиться тобой, Динь-Динь.

Я провела пальцами по его груди, по тонкому слою тёмных волос, обвела каждую из его чётко очерченных мышц.

– Осторожно, Босс. Не вздумай влюбиться в меня.

Он не засмеялся. Ничего не сказал.

Энергия в комнате изменилась.

Я хотела сказать ему, что уже безнадёжно влюблена.

Но знала, что это его напугает.

Это так в моём стиле – влюбиться в мужчину, которого я не могу иметь.

Потому что он с самого начала дал понять: всё это временно. Но это не мешало мне хотеть его.

– Расскажи мне, каково было расти в доме, полном детей и любви, – сказал он неожиданно, его пальцы медленно скользили по моей спине и шее.

– Сумасшедше. Хаотично. Весело. Порой раздражающе, – сказала я. – Быть младшей в семье непросто. Все считают, что знают, что для меня лучше. Но в то же время, нет ни одного дня, когда бы я не чувствовала, насколько меня любят.

– Разве не в этом мечта? – его голос стал низким, серьёзным, будто он задумался о чём-то глубоком.

Я поднялась, чтобы посмотреть на него.

– Я вижу, как смотрит на тебя твой дедушка, Мэддокс. Я не знаю твоего отца, брата или бабушку, но что-то мне подсказывает, что они любят тебя так же сильно.

Он улыбнулся. Той самой редкой улыбкой, которую я иногда от него ловила. Белые зубы, красивое лицо, и улыбка, что доходила до самых тёмных глаз.

– Это потому что ты сама хорошая, Динь-Динь. Ты считаешь, что любить можно всех.

– Не всех. Но я точно знаю, что тебя можно.

Потому что я безумно влюблена в тебя.

Мэддокс крепче прижал меня к себе, и я прислушалась к его дыханию. Как его грудь вздымалась и опускалась подо мной. Ритмичные удары его сердца успокаивали, и я незаметно для себя задремала, чувствуя себя расслабленной и счастливой, как никогда в жизни.

Когда я открыла глаза, в комнате было кромешно темно – значит, ещё ночь. Я огляделась, но Мэддокса рядом не оказалось. Потянулась к телефону – было чуть после двух ночи – и положила его обратно на тумбочку.

Я поднялась, нашла его свитер на полу и натянула его через голову. Тёплый кашемир обволакивал меня, как платье, и я босиком прошла по спальне в коридор.

Куда он мог уйти посреди ночи?

– Мэддокс? – тихо позвала я.

Послышался какой-то приглушённый голос, в котором чувствовалась тревога. Я поспешила к спальне в конце коридора. Когда распахнула дверь, он стоял с поднятыми руками, выкрикивая что-то – казалось, он повторял «помогите», но было сложно разобрать.

Я подошла к кровати и взяла его за руки.

– Эй, это я. Всё хорошо.

Он резко отдёрнул руки, дёрнулся, но я двинулась ближе, ладонями обхватила его лицо.

– Мэддокс. Мэддокс, – тихо звала я.

Я старалась говорить спокойно. Слышала, как мама рассказывала о пациентах с ночными кошмарами – будить их было нельзя. Но смотреть, как он мучается, я не могла.

Я продолжала звать его по имени, пока он не перестал кричать, и его глаза внезапно распахнулись.

Сначала в них было столько ужаса. Растерянность. Боль. Я не могла разобрать всё, что отражалось в его тёмном взгляде.

– Всё хорошо, – прошептала я.

– Динь-Динь? – он несколько раз моргнул, затем сел и провёл рукой по лицу. – Я… Я ушёл. Я не привык проводить ночь с женщинами. Обычно я не остаюсь.

И всё же он попросил меня остаться с ним на несколько дней. Похоже, у нас обоих было слишком много «впервые».

– Почему ты мне не сказал?

– Мне не нравится афишировать, что у меня бывают кошмары, Джорджия. Это не то, чем можно гордиться, – тихо сказал он.

Я мягко подтолкнула его, заставляя лечь на спину, и устроилась рядом, проводя пальцами по его челюсти, стараясь его успокоить.

– И в то же время это не то, за что тебе стоит стыдиться. У многих людей бывают кошмары, Мэддокс.

Он выдохнул, тяжело, как будто сбрасывая груз.

– Чёрт. Всё так сложно. Я хотел, чтобы ты осталась здесь на пару дней, но подумал, если буду спать в другой комнате, то не разбужу тебя.

– Эй, – я положила ладонь ему на грудь, поднимаясь, чтобы заглянуть в его лицо. В комнате было темно, но свет из-за жалюзи позволял разглядеть его черты. – Ты меня не будил. Я сама проснулась и пошла искать тебя.

– Прости, что меня не было рядом. Я должен был сказать.

– Я прощаю тебя. Ты, оказывается, вполне себе обнимательный, Босс.

– Ты первая женщина, которую я вообще хотел держать рядом после секса, – признался он, голос был низкий, чуть неуверенный, будто ему неловко было говорить такое вслух.

– Думаешь, это из-за моих навыков в пиклболе? – поддразнила я, и в голосе слышалась улыбка.

– Или из-за того, как ты оседлала меня, как жокей на Кентуккийском Дерби, – усмехнулся он.

Я рассмеялась.

– Давай поспим ещё, ладно?

– Если вдруг я… – он замялся. – Если снова что-то скажу, или закричу, и это тебя напугает… я хочу, чтобы ты просто ушла.

– Ты меня не пугаешь, Мэддокс, – прошептала я, обвив руками его грудь и снова закрывая глаза.

Меня не пугали кошмары Мэддокса.

Меня пугало только одно – что он почти наверняка разобьёт мне сердце.

22 Мэддокс

Когда я проснулся на следующее утро, первое, что заметил – Джорджии рядом не было. Я вскочил на ноги, сердце сжалось от мысли, что, может быть, я сделал что-то, чем её напугал.

Чёрт. Не стоило мне звать её сюда. О чём я вообще думал?

Ни о чём.

Я просто хотел, чтобы она была рядом, и не стал себя останавливать.

И теперь она знала про кошмары.

Кроме Уайла, она была единственной, кто знал.

Я поспешил в коридор, и запах бекона тут же ударил в нос. Заглянул в спальню – её там не было, так что я натянул спортивные штаны и свой старый худи с логотипом Гарварда и направился на кухню.

Хильде я дал неделю выходных на праздники, хотя она и так почти никогда не готовила.

Из колонки на столешнице негромко играла «My Sharona». Я понял, что она специально сделала потише – не хотела меня будить. Она стояла ко мне спиной, на ней был мой чёрный свитер, который свободно спадал с её миниатюрной фигуры и заканчивался где-то на середине бедра. А на голове – ковбойская шляпа моего деда. Она покачивала бёдрами в такт музыке и как раз разбивала яйцо в сковородку.

Чёрт, как же это было чертовски сексуально.

Я позволил себе пару секунд просто постоять и полюбоваться, прежде чем заговорил:

– Что тут у нас происходит?

Она вздрогнула, уронила яйцо на пол и тихонько пискнула.

Я усмехнулся, подошёл ближе, взял бумажные полотенца и начал вытирать лужу, пока она смотрела на меня.

– Прости. Не хотел тебя напугать.

Когда я выбросил испорченное яйцо в мусор, она протянула руку за чистящим средством и тщательно вытерла остатки на полу. Потом упёрлась руками в бока и улыбнулась мне.

– Столько ласки – естественно, я проголодалась. Надеюсь, ты не против, что я решила приготовить нам завтрак.

– Конечно, не против. – Я сунул руки в карманы, чтобы не потянуться к ней.

Я не мог насмотреться на неё – такого со мной ещё не было.

– Я вот тут подумала насчёт всего этого… флирта, и мне кажется, это вполне может быть моим форматом. Раньше я как-то не так на всё это смотрела. – Она развернулась, разбила ещё одно яйцо в сковородку, а потом вытащила из ящика прихватки и ловко достала бекон из духовки. На столе уже стояли две тарелки – явно, она прекрасно освоилась на кухне – и начала накладывать нам еду. Запах стоял просто с ума сойти.

– О чём именно мы говорим? – спросил я, разливая по стаканам апельсиновый сок, пока она несла тарелки к столу.

– О флирте. Ну смотри: я получила два оргазма, выспалась как младенец, а теперь мы спокойно завтракаем, и всё это чертовски комфортно. Этот флирт лучше любых отношений, что у меня были. – Она пожала плечами, взяла кусочек бекона и откусила.

Всё дело было в том, что это не имело ничего общего с обычным флиртом. Я никогда не звал женщин к себе на несколько дней, не предлагал остаться на ночь. Не спал с кем-то в обнимку и уж точно не получал удовольствие от совместного завтрака.

Я и так проводил с Джорджией кучу времени каждый день, а теперь к этому добавился потрясающий секс – лучший секс в моей жизни, если уж быть честным. И теперь я был в ловушке, потому что хотел только большего.

Ничего общего с флиртом.

Но я, скорее всего, всё испорчу, так что признаваться в этом ей пока не собирался.

– Понимаю. – Я подцепил вилкой немного хэшбрауна, положил в рот и застонал. Чёрт, она реально отлично готовила. – Это восхитительно.

– Вот видишь? Сплошной выигрыш для всех.

Я кивнул, сдерживая улыбку.

– Спасибо, что осталась вчера. Прости за кошмар.

– Не будь смешным. Меня сложно чем-то напугать, Босс. Финн раньше ходил во сне. Как-то ночью, после того как я посмотрела жуткий фильм, он зашёл ко мне в комнату и просто встал надо мной, уставился, как маньяк. Я открыла глаза…и заорала. Он меня до чёртиков напугал. – Она откинула голову и рассмеялась.

– И что ты сделала? – Я наблюдал за ней, ковыряя вилкой яйца.

– Ну, я же не знала, что он спит, – пожала плечами она. – Так что вскочила с кровати и влепила бедняге удар в горло из карате. Думала, он прикалывается надо мной. Потом прибежали родители, всех подняли на уши, и только тогда поняли, что Финн не проснулся. Утром он был, мягко говоря, не в восторге узнать, что я атаковала его посреди ночи. С тех пор он в мою комнату больше не заходил, но иногда до сих пор ходит во сне. Это почти то же самое, что кошмар, и в этом нет ничего постыдного. – Она отпила глоток апельсинового сока, облизала губы, и у меня тут же всё внутри откликнулось.

– Один и тот же кошмар снится мне уже много лет, – признался я. Чёрт, раз уж разговор зашёл, мог бы и объяснить.

– Ты помнишь, что именно тебе снится?

Я отложил вилку.

– Всегда одно и то же. Я нахожу маму в постели…она задыхается, не может дышать. Не понимаю, что, чёрт возьми, делаю, но пытаюсь сделать искусственное дыхание. Ничего не меняется. Во сне всё тянется долго, бесконечно, а в реальности всё произошло за считанные минуты. Но всё настолько ярко, будто я снова там. Переживаю худший момент в своей жизни заново. – Я прочистил горло. Никогда об этом не говорил. Да, Уайл знал, что мне снятся кошмары, но мы не обсуждали детали.

А Джорджия уже не раз доказала, что ей можно доверять – ни разу не подвела, ни о чём, что я ей рассказывал, не пожалела.

Она не собиралась продать меня за быстрый заработок.

– Как часто они у тебя бывают?

– Честно, не знаю. Я ведь живу один и сплю один.

– То есть ты действительно никогда не засыпаешь с... любовницами? – Она специально сказала это с таким преувеличением, что я не сдержал смех.

– Ты говоришь так, будто я какой-то мужской эскорт. Есть много женщин, которым по душе хороший ужин, хороший секс, а потом каждый идёт своей дорогой. Это не такая уж редкость.

– Понимаю, – кивнула она, уголки её губ чуть приподнялись. Она сняла шляпу деда и положила на стол. – Но вот это «после» – оно ведь тоже чертовски хорошее, правда? Или, может, я просто слишком ласковый человек. Но не знаю, Босс, мне понравилось засыпать рядом с тобой. Может, потому что ты и так выжимаешь из меня все соки, я уже привыкла быть рядом. – Она хитро ухмыльнулась.

– Все соки, да? У меня для тебя есть другой «сок». – Я усмехнулся.

– Ну ты и грязный. – Она на секунду задумалась, посмотрела в окно, потом снова перевела взгляд на меня. – Помнишь, как тебе не нравилось, что я ездила на самокате, ещё до того, как мы толком познакомились? Ты ведь знал, что это опасно, верно?

– Да. И даже не начинай про эту моторизованную хреновину. – Я поднял бровь.

– Вот и я к чему. Иногда со стороны виднее. – Она прочистила горло, отпила сок. – Мне кажется, у тебя сильная травма из-за того, как ты нашёл свою маму. И, думаю, если бы ты поговорил с кем-то об этом, это могло бы помочь.

Я закатил глаза:

– А мы сейчас что делаем?

– Да, мы говорим. И я готова обсуждать это с тобой столько, сколько захочешь. Но я ведь не специалист. Я не знаю, как помочь тебе справиться с кошмарами, понимаешь? А ты заслуживаешь того, чтобы спать спокойно и не быть заложником этих воспоминаний. – В её взгляде было столько сочувствия, что у меня сжалось в груди.

– Только не жалей меня, Динь-Динь.

– Никогда бы не пожалела. Ты меня слишком сильно раздражаешь. – Она хмыкнула. – Я просто об этом говорю потому, что моя мама – отличный терапевт. Она помогла многим.

– Мне не нужен психотерапевт.

– Просто к слову… Если вдруг заговоришь с моей мамой, никогда не используй это слово. Для неё оно как триггер. Её это оскорбляет. Она – терапевт, а не «псих». Так что она знает в этом толк гораздо больше, чем ты и я.

– Или ты можешь просто снова покататься на мне… или сесть мне на лицо и не дать уснуть, – усмехнулся я, потянувшись за последним куском бекона.

– С радостью сделаю и то, и другое, – её щёки порозовели, и, чёрт возьми, мне это чертовски нравилось.

– Я подумаю о том, чтобы поговорить с твоей мамой, ладно? – Я поднял руки, когда она начала хлопать в ладоши, будто выиграла главный приз. – Но никаких обещаний.

– Меня и это устроит.

– Ну что, чем займёмся сегодня? – спросил я, потому что она принадлежала мне на ближайшие пару дней.

В принципе, нам не нужно было особо скрываться, если бы мы пошли куда-нибудь поесть – мы и так часто обедали вместе в рабочее время. Можно было бы сказать, что обсуждаем дела. Или я просто пытался найти оправдание тому, чем мы занимались? Если бы я был способен на нормальные отношения, просто сказал бы всем, что мы вместе, и поговорил бы с дедом. Ей, конечно, пришлось бы сменить должность – чертовски непрофессионально спать с собственной помощницей.

А ведь именно этим я и занимался.

Но я не собирался терять её на работе, особенно когда шансов, что всё это продлится дольше выходных, было ровно ноль.

Я просто хотел наслаждаться временем с ней. К следующей неделе страсть уляжется, и мы вернёмся к обычному рабочему режиму.

– Давай сегодня пойдём на лыжню. Я знаю отличную трассу.

– Беговые лыжи такие скучные, разве нет? Почему бы нам просто не покататься с горы?

– Я же говорила… я мастер по нестандартным видам спорта. С горы я катаюсь паршиво. Терпеть не могу подъёмники. И мне не нравится высокая скорость. – Она пожала плечами, и в её признании было что-то такое невинное, что захотелось ей доказать, что она может всё.

– А давай так: один день – лыжня, другой – с горы. А когда пойдём на спуск, я тебя пристрою перед собой и сам задам скорость.

– Ну ничего себе. Это как узнать, что Железный Дровосек таки нашёл сердце. Гляди-ка, размяк.

– Что я тебе говорил насчёт «размяк»? – Я вскочил на ноги, схватил её за руку и потянул со стула. Перекинул через плечо, хлопнул по заднице и понёс по коридору. Она смеялась до слёз, пока я не бросил её на кровать.

Её взгляд скользнул к моим спортивным штанам – там было очевидно, насколько я её хочу. Этот парень жил своей жизнью и явно был одержим Джорджией Рейнольдс.

– Ну, «размяк» точно не про тебя. Как насчёт того, чтобы разобраться с этим вместе в душе?

– Ты хочешь принять душ со мной, Динь-Динь? – спросил я, подходя ближе, поднимая её руки и стаскивая через голову свой свитер. Она оказалась совершенно обнажённой под ним.

Она резко втянула воздух и кивнула, а потом потянулась вперёд, стянула с меня штаны и встала на ноги, засовывая руки под мое худи.

Её прикосновения действовали на меня странно. Они заставляли меня чувствовать то, чему я раньше никогда не позволял проявляться.

Я взял её за руку и повёл в ванную, включил душ. Никогда раньше я не принимал душ с женщиной.

Это всегда казалось слишком интимным.

Но с этой девушкой я был готов на всё впервые.

Она первой ступила в просторную душевую кабину, откинула голову назад и рассмеялась, когда вода хлынула на её красивое лицо.

– Что смешного? – Я прижал её к себе, и мой напряжённый член уткнулся ей в низ живота.

– Просто не могу поверить, что принимаю душ со своим боссом. Похоже, я вывела понятие «непрофессионально» на новый уровень.

Мне не нравилось, что она шутила о непрофессионализме. Это я был её чёртовым начальником. Это я переступил черту. На самом деле, Джорджия была слишком квалифицирована для той работы, что ей поручили. Мне следовало перевести её в другой отдел ещё несколько недель назад, когда я начал давать ей рукописи на прочтение.

– В тебе нет ничего непрофессионального, – прошипел я, поднимая её подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

– Пристегни ремни, Босс. Сейчас я покажу тебе, что такое непрофессионально.

И прежде чем я успел сообразить, что происходит, она уже опустилась на колени и обхватила рукой мой член, прежде чем направить его к своим губам.

И в тот момент, когда мне казалось, что лучше уже быть не может, Джорджия Рейнольдс устроила мне лучший минет в жизни.