Текст книги "И зовите меня Гудвин (СИ)"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Иди, я только из столовки.

– Смотрю, ты совсем не торопился!

– Ну я же здесь! – заржал Эд.

Я покачал головой и отправился обедать, засиживаться в столовой не стал и вскоре вернулся обратно на пляж, но больше никаких происшествий до самого конца рабочего дня не случилось. После смены я пошёл заниматься на гребном тренажёре, и за этот час с меня семь потов сошло, пусть даже и делал перерывы на отдых.

Дальше поехал в центр повышения квалификации, там первым делом заглянул в зал, но Эли среди любительниц аэробики не обнаружил и отправился в библиотеку. Увы, взамен слишком сложного задачника ничего подобрать не получилось в силу отсутствия в фондах школьных учебников, и пришлось решать шахматные этюды. Без двух минут девять рванул на курсы, а отзанимавшись, вновь заглянул в спортзал, и вновь Эли там не застал.

Досадливо ругнувшись про себя, спустился на первый этаж и в боковом коридоре углядел непонятное оживление. Там толпились спортивного вида парни всех рас и расцветок, да и немногочисленные девицы выглядели ничуть не хлипче кавалеров. Я бы даже подошёл и поинтересовался причиной ажиотажа, но углядел Романа и связываться со вздорным тёмным эльфом не пожелал, потопал на выход.

– Слушай, ты же всех знаешь, – обратился на проходной к вахтёру, – Эля из третьей городской ещё здесь или уже ушла?

– Это которая? – уточнил дедок. – Для меня что Эля, что Юля – разницы нет. Описание дай! Она кто вообще? Лесостепная?

– Именно. Чёрная помада, обесцвеченные волосы, коса…

– Очень стройная для ваших девок, но с титьками? – уточнил вахтёр и хохотнул: – Нет, такой не знаю! – Он выудил из коробки папиросу, взял коробок спичек и вышел из своей каморки. – Ушла уже. С подружайками на танцы намылились.

– Куда?

– Да кто их знает, вертихвосток этих?

– А почему именно на танцы?

– Так вырядились все – просто срамота! Юбки такие короткие, что иные пояса шире!

Мы встали на крыльце, и я спросил:

– А что там за шабаш в коридоре?

– Сбор дружины, – пояснил дедок, закуривая.

– А Роман к ней каким боком? – удивился я.

– Так он председатель совета!

Услышанное нисколько не порадовало, я попрощался с вахтёром, сбежал с крыльца и потопал к «Сугробу», размышляя на ходу, связаны ли друг с другом сбор дружины и грядущий дебош в кафе.

По всему выходило, что связаны, и ничего хорошего мне это обстоятельство не сулило. Как там профорг сказал?

Задержание дружинниками, товарищеский суд, поруки?

Но возьмут меня на поруки или вышибут с работы пинком под зад?

Почему-то более реалистичным представлялся второй вариант.

На подходе к «Сугробу» я углядел Арсена Игнатовича, курившего в компании парочки лесостепных орков в джинсах и цветастых футболках, и вопреки его настоятельному совету кивком не удовлетворился и мимо проходить не стал.

– Всё по плану? – уточнил, не здороваясь.

– Да, – подтвердил гном. – Только погуляй где-нибудь минут пятнадцать пока. Подготовиться надо.

– К контрольной закупке? – уточнил я.

Профорг кивнул.

– Именно.

По идее, я мог насесть на него с неудобными вопросами или даже послать к чёртовой бабушке, но всё так или иначе сводилось к тому, что без представителя от профсоюза на допросе в горотделе меня попросту вывернут наизнанку, ну а тут были возможны варианты. Главное, самому всё не запороть.

Уже стемнело, я прошёлся по кварталу и огляделся, потом заглянул на задворки кафе, но никого там не застал. Тогда оправил олимпийку, которую сегодня в динамовской раздевалке решил не оставлять, счёл свой вид достаточно респектабельным и отправился в «Сугроб».

На крыльце курил бритый наголо таёжный орк, он смерил меня пристальным взглядом и отвернулся, ну а я припомнил рассказ эльфа-маникюрщика о бомбардирах и скромненько просочился мимо чёрно-зелёного громилы в кафе. Там играла ритмичная мелодия, завывал на незнакомом языке вокалист, мигала разноцветными огнями цветомузыка, поблёскивал под потолком зеркальный шар. На танцполе – столпотворение.

Больше всего тут было моих модно наряженных сородичей, но несколько столиков оккупировали белобрысые лесные эльфийки, а на барные стулья взгромоздились два крепыша с короткими рыжеватыми бородками. Не обратил бы на них внимания, когда б не бритые головы, ну а так зацепился взглядом и замешкался.

А ну как они тоже из вышибал?

Или не тоже, а в напарниках у громилы на входе именно они и есть? Просто других бритых орков покуда не видать…

И тут мне на плечо опустилась тяжёлая ладонь.

– Первый раз тут? – перекрикивая музыку, спросил вернувшийся с улицы таёжный орк.

– Ага, – подтвердил я и драку начинать повременил, щёлкнул себя по кадыку. – Мне бы…

Вышибала смерил придирчивым взглядом и отрезал:

– Оркам не наливают!

– Даже пива?

Заявись сюда в майке, наверняка бы получил от ворот поворот, а так бритый громила указал на бар.

– Там спроси!

Я двинулся к стойке и обратил внимание, что бутылки с крепким алкоголем составлены в запирающиеся шкафчики, а ещё приметил спортивного сложения девицу с зелёной кожей и обесцвеченной косой, тянувшую через соломинку ядовитого оттенка коктейль в компании заметно более крепко сбитых модниц.

Коротенькое бежевое платьице соблазнительно обтянуло мускулистый зад, вот по этому заду я от души ладонью и приложился. Эля взвизгнула и едва не выронила высокий бокал, резко развернулась, явно намереваясь влепить нахалу пощёчину, но при виде меня изумлённо округлила глаза.

– Гудвин⁈

Я вынул у неё из руки и поставил на ближайший столик бокал, после чего потянул медсестру за собой.

– Ну-ка идём!

Зеленокожие девахи уставились на нас во все глаза, и Эля при подружках кочевряжиться не стала – возмутилась, лишь когда мы от них уже отошли:

– Отпусти! Совсем сбрендил⁈ Ну ты чего?

– Я твой парень! – усмехнулся я. – Забыла разве?

– Да ты…

– И теперь всем это предельно очевидно. Идём!

Эля бросила упираться, пошла за мной и зло выдала:

– Здесь мне парень и даром не сдался! Уж лучше бы в больнице это представление устроил!

– Устрою ещё, – пообещал я. – Всенепременно!

Планировку кафе я более-менее представлял, поэтому безошибочно отыскал проход к уборным, а там прижал Элю к стене с такой силой, что она даже тихонько пискнула. Судя по лёгкому перегару, безалкогольным её коктейль отнюдь не был, как точно не был бокал и первым.

– Слушай меня внимательно… – начал было я, но договорить помешала последовавшая за нами подружка медсестры.

– Всё в порядке, Элла? – встревоженно спросила она.

Прижатая к стене девица, сделала вид, будто обнимает меня и натянуто улыбнулась:

– Всё хорошо! – А когда мы вновь остались вдвоём, прошипела: – Отпусти!

– Окна в туалете открываются? – спросил я, это требование проигнорировав.

Эля так удивилась, что даже вырываться бросила.

– Да, мы курим там иногда. А что?

– Вылезай через него и дуй домой.

– Ты с дуба рухнул⁈

– А если остановят дружинники, скажешь, что выпила кружку пива. О коктейлях молчок. Ясно?

– Дружинники⁈ – охнула медсестра и как-то даже обмякла разом.

– Они, – подтвердил я. – Тебе ведь не нужны неприятности на работе?

– Нет, но с чего ты это взял, что в «Сугроб» дружинники заявятся?

– Я тебя в центре повышения квалификации искал, их там собрали, ну и разговорился. Всё! Пошли!

Но Эля упёрлась.

– Я же не могу всех бросить!

– Подружкам скажешь, что в туалете от меня заперлась и через окно сбежала! Давай! А то и тебя загребут!

И не став больше ничего слушать, я подтянул медсестру к двери с направленным вверх треугольником.

– Только шпингалет задвинь!

Захлопнув за Элей дверь, я выждал миг и потянул на себя ручку. Но – заперто.

– Что с окном?

– Открыла! – прозвучало из туалета.

Я ещё немного выждал, затем позвал:

– Эля! Ты меня слышишь?

В ответ – тишина.

– Эля! – рявкнул я уже в полный голос. – Ты там? Отзовись! – Ещё и ладонью со всего маху по двери приложился, а когда в коридор сунулась белобрысая эльфийка, зло рыкнул: – Сгинь!

Ну и продолжил стучать и орать, пока не подоспел таёжный орк.

– Ты чего творишь⁈ – возмутился он. – Охренел⁈

– Отвали! – отмахнулся я и впервые всерьёз дёрнул дверную ручку. – Эля, открой!

Бритый громила ухватил меня за плечо, я легко высвободился и резким тычком в грудь оттолкнул его от себя, а после изо всех сил рванул дверь и распахнул её, попросту вырвав шпингалет.

– Эля, ты где, коза драная⁈

От вышибалы я отвлёкся совершенно осознанно. Заранее отдавал себе отчёт в том, что без последствий такая оплошность не останется, и – не осталась. Орк сграбастал и попытался заломить руку за спину, в чём непременно бы преуспел, не наступи я ему со всего маху на ногу и не воткни под рёбра локоть.

Извернулся, отпихнул, заставляя потерять равновесие.

– Отстань, ля!

И своего добился: в глазах чёрно-зелёного громилы мигнули электрические отсветы, он яростно взревел и расставил руки.

– Порву!

Меня аж перетряхнуло всего, бешенство захлестнуло обжигающим шквалом, и на сей раз противиться ему я не стал, более того – ухватился за эту безумную ярость и выбросил её из себя тугой волной. Впавшего в боевой раж орка аж с места сдвинуло! Он сделал шаг назад и ещё один, а затем недоумённо замотал головой. Глаза его погасли.

Я в один миг оказался рядом и вновь пихнул громилу в грудь.

– Вали! – А заскочившего к нам бритого гнома перехватил на полушаге подсечкой.

Низкорослый крепыш растянулся на полу и взвыл:

– Рустам!

Орк пробил в голову, я легко предугадал слишком размашистый удар, поднырнул под мясистую лапищу и саданул громилу в печень. Тот согнулся, и я не сумел вовремя остановиться, вырубил его отработанным на боксёрском мешке хуком.

Раз – и вышибала осел на пол!

Вот только звал гном вовсе не его. Сообразил я это, когда в коридор заскочил второй рыжебородый гном. Он метнулся ко мне, и на проход в ноги я среагировать попросту не успел, покачнулся и попытался отмахнулся от первого крепыша, но тот вцепился в руку и дёрнул на себя. Так и грохнулись на пол!

Весом я парочке недомерков если и уступал, то не слишком сильно – в иной ситуации раскидал бы их как котят, ну а тут они навалились так слаженно, будто тренировались работать именно против громил вроде меня. Впади в боевой раж, ещё мог бы побарахтаться, а так, хоть и понимал кое-что в борьбе, оказался скручен буквально в пять секунд.

– Давай-ка его узлом завяжем! – пропыхтел сбитый мной с ног гном, и уверен – они бы меня узлом завязали, но тут в коридор заскочила официантка.

– Дружинники! – завопила она, и борцы тотчас вскочили с пола и метнулись в зал.

Миг спустя смолкла музыка, и послышались встревоженные крики посетителей, стало ясно, что пора уносить ноги. Поднялся и взвыл от стрельнувшей под левой лопаткой боли, но едва-едва ворочавшаяся рука не помешала выбраться в окно. Поспешил к арке, а там – парочка дружинников. Всё, приплыли!

Меня не заметили: гном курил, а орк слишком увлёкся, тиская Элю, которую вроде как удерживал, не позволяя удрать.

Я вполне мог отступить, но другого выхода со двора не было, и что самое главное – прятаться мне сейчас нисколько не хотелось.

– Ты охренел мою бабу мацать⁈ – взревел я, заскакивая в арку.

Зеленокожий дружинник только начал поворачиваться, когда я с разбега пробил ему в глаз правой. Голова так и мотнулась!

Эля рывком высвободилась, ещё и пнула его под колено.

– Сволочь!

Орк зажал подбитый глаз и покачнулся, едва устояв на ногах. Его напарник выкинул окурок и расставил руки.

– Стоять!

После недавних событий я проникся к гномам опасливым уважением, к тому же бегство наши проблемы могло лишь умножить, вот и не бросился напролом, а вместо этого рыкнул:

– А ты чё смотрел, недомерок⁈

В этот момент на улице вспыхнул луч электрического фонарика, и в арку зашли два милиционера.

– Чего тут у вас? – потребовал объяснений сержант-человек.

Орк-рядовой замер поодаль, выразительно помахивая резиновой дубинкой.

– Задержали, вот! – указал на нас гном. – Оказали сопротивление!

– Ты охренел, борода⁈ – возмутился я. – А это не вы мою бабу лапать разве начали⁈

– Я никого не лапал! – спешно выдал низкорослый крепыш.

– Ты смотрел, извращенец мелкий! – крикнула спрятавшаяся за моей спиной Эля и принялась приводить в порядок платье. – А этот гад – лапал! Поэтому и по морде получил!

– Тихо! – потребовал сержант. – По одному, товарищи!

Я воспользовался моментом и первым изложил свою версию событий, озвучив попутно, что просто решил срезать с подругой путь напрямик через дворы, но прохода не нашёл и потому вернулся обратно, а по какой-такой надобности от неё отстал – так это дело десятое.

Тут послышался быстрый перестук каблуков и в арку заскочила зеленокожая девица. Увидев нас, она испуганно ойкнула и умчалась обратно, а сержант придержал вознамерившихся рвануть за ней дружинников:

– Да никуда она не денется! – А после спросил орка с подбитым глазом: – Обвинение по поводу побоев выдвигать будешь?

– Только попробуй! – прошипела Эля.

– Помолчите, гражданка! – потребовал милиционер, до сих пор пребывавший в уверенности, что орк получил по морде именно от девицы. – Ну так что?

– Не буду, – буркнул дружинник.

Этого сержанту оказалось достаточно, он посветил мне в лицо, а после распорядился:

– Дыхни! – Принюхался и уточнил: – Не пил?

– Не пью.

– Ещё и динамовский, – будто невзначай отметил рядовой.

Сержант присмотрелся к моей олимпийке, покачал головой и потребовал предъявить документы, а переписав наши с Элей установочные данные, разрешил проваливать на все четыре стороны. Ну мы и пошли.

– И ты в этой дыре мужа ищешь? – спросил я, когда стало ясно, что никто догонять нас и останавливать не собирается.

– А что? – удивилась Эля. – Центровое место!

Возможно, по местным меркам так оно и было, поэтому от нотаций воздержался, сказал:

– К тебе заселяюсь.

– Да неужели?

– Ага.

Комната Эли оказалась не сказать, будто совсем уж крохотной, но и просторной её было никак не назвать. Большую часть помещения занимали шкаф, тумбочка с радиолой и кровать, а свободного места между последней и окном едва-едва хватало для раскладушки. Ни плиты, ни холодильника я с подоконника не углядел и не удержался по этому поводу от обречённого вздоха.

Почему именно с подоконника?

Да просто забрался в комнату с улицы: здание числилось семейным общежитием, и посторонних после десяти вечера в него не пускали.

– Не погонят меня отсюда? – уточнил я, разуваясь.

– Да примелькаешься! – отмахнулась Эля и спросила: – Душ будешь принимать?

– Хотелось бы.

– Тогда иди первым.

И вот уже ванная комната была какой угодно, только не маленькой и тесной, а собственно сама ванна оказалась ещё дореволюционным чудовищем на львиных лапах. Наполнять её я не стал, наскоро сполоснулся под душем и вернулся к Эле.

– Раскладушка под кроватью, – подсказала та и отправилась мыться.

Много времени на то, чтобы вытянуть и установить моё спальное место, не ушло, а дальше я огляделся, но ничего интересного для себя не обнаружил. Книг в комнате не было вовсе, скудный же набор грампластинок не заинтересовал по причине незнания исполнителей. А включать и слушать – поздно. Ещё не хватало, чтобы соседи на шум нажаловались, и меня отсюда взашей погнали.

Шариться в поисках постельного белья показалось неуместным, так что я улёгся на незаправленную раскладушку и взял шахматный учебник. Сразу понял, что из чтения сейчас толку не будет, отложил книгу на подоконник и закинул руки за голову в ожидании возвращения в комнату Эли. Та, судя по звуку льющейся воды, взялась наполнять ванну, и я уже даже подрёмывать начал, когда распахнулась дверь и появилась зеленокожая девица с намотанным на бёдра полотенцем.

Эля недоумённо уставилась на меня, ойкнула и прикрыла крупные груди ладонями.

– Совсем о тебе забыла… – смущённо пробормотала она.

Мне только и оставалось, что вздохнуть.

– Я тебе, конечно, верю… Но точно дело не в том, что слишком давно мужика не было?

– А даже если и так? – буркнула Эля и подтянула полотенце под мышки. – Тебе-то что с того?

Я поднялся с раскладушки и усмехнулся.

– В этом случае как медик медику рекомендую занятия лечебной физкультурой. Начать, думаю, стоит с коленно-локтевой позиции.

Эля поупиралась немного для приличия, но после шлепка пониже спины бросила ломаться и приняла озвученное мной положение, в котором затем, уткнувшись лицом в подушку, некоторое время к нашему обоюдному удовлетворению и провела.

Но спать я всё равно устроился на раскладушке.

Глава 14

Четырнадцать

Утром проснулся бодрым и полным сил. И очень-очень довольным.

Нельзя сказать, будто так уж сильно напрягало отсутствие женского общества – пока что совсем другими проблемами голова занята была, да и Эля далеко не в полной мере соответствовала моим стандартам красоты, но было чертовски приятно убедиться в полной функциональности организма и адекватности ощущений при интимных сношениях.

– Ты куда в такую рань? – сонно пробормотала разбуженная моей вознёй Эля.

– На подработку надо, – пояснил я, обуваясь.

Медсестру аж подбросило.

– Так не пойдёт! – отрезала она. – Тебе меня ещё через проходную вести!

– Ну и давай там ближе к восьми встретимся.

– Мне в четверть восьмого на работе быть надо!

Я поморщился и сказал:

– Хорошо, тогда в десять минут. Если что – подождёшь. Ничего с тобой за одно опоздание не сделают. И учти: каждый день я тебя водить не стану.

– Каждый день и не надо! Но сегодня – обязательно! – Эля и сама соскочила с кровати, обернулась полотенцем и поспешила в ванную комнату

Не без интереса поглядев вслед, я вздохнул и пообещал:

– Буду!

После выглянул из окна, а затем и выпрыгнул на улицу, благо вдоль дома шла бетонная отмостка и не возникло нужды топтать цветник.

В молочном магазине, хоть ни одна из машин и не припозднилась, завтракать я не стал и поспешил в больницу, прихватив с собой треугольный пакет молока и пару пачек творога. Время поджимало, выскочил с задов в глухой переулочек, а только перешёл с шага на трусцу, и нагнал шум автомобильного движка. Обернулся, ругнулся и отступил к стене, позволяя проехать набравшему ход синему фургону. А тот – вильнул!

Как увернулся – не понял и сам. Просто шарахнулся в сторону, и автомобиль не смял бампером и не наподдал решёткой радиатора, а лишь зацепил крылом. Меня крутануло, я не удержался на ногах и упал на выставленные перед собой руки. Тут же завизжали тормоза, фургон остановился и дёрнулся, начал сдавать назад.

Какого хрена⁈

Я крепко сомневался, что водитель всего лишь собирается принести извинения за неосторожное вождение, к тому же по прошлой жизни имел некоторое представление, чем обычно заканчиваются такого рода инциденты, и потому подавил бешенство и сделал то, чего на моём месте не сделал бы ни один нормальный орк: не став дожидаться автомобиля, схватил оброненный пакет и бросился наутёк.

За спиной пуще прежнего рыкнул мотор, но ещё даже раньше, чем я заскочил на задворки молочного магазина, в переулок завернула машина водоканала, и едва не задавивший меня лихач бросил сдавать назад, переключил передачу и помчался прочь.

Лихач⁈ Да хрен-то там!

Меня ведь сбить собирались! Преднамеренно!

Какого чёрта⁈

Я юркнул на зады молочного магазина, через служебный вход прошёл внутрь и предупредил, что завтра-послезавтра придётся обходиться без меня. Жалко было, конечно, терять два рубля и подводить заведующую тоже нисколько не хотелось, да только подкараулили раз – подкараулят и другой.

Больше-то негде, если разобраться! Что у Эли ночую, никто не знает, и по дороге на работу перехватить не выйдет, а всё остальное время я на людях. Там меня не подловить.

Кому – не подловить?

Мысль о том, что попытался свести счёты Костяй или науськавшие его на меня санитары, я всерьёз рассматривать не стал и сразу подумал о Жорже.

«Жорж от тебя мокрого места не оставит!» – крикнул напоследок Костяй, а до того он заявлял, будто эльф намеревался разобраться со мной, и если из-за жёсткого разговора тот подсылать убийц точно бы не стал, то вот из-за наградных часов убитого железнодорожника мог и засуетиться. Мало ли как там следствие продвигается? Улика-то железная!

И пусть окончательной уверенности в том, что за наездом стоит именно Жорж, у меня не было, я всё же решил на волю случая не полагаться и обезопаситься от поползновений со стороны эльфа раз и навсегда. В конце концов, больше желать мне смерти было попросту некому! Ну не Костяй же за рулём сидел! Бред!

В крови бурлил адреналин, нервная система шла вразнос, и было чертовски трудно думать, а совладать с эмоциями и успокоиться я оказался попросту не в состоянии. Не дам выход раздражению – и разорвёт!

И всё же переборол опрометчивый порыв и на поиски Жоржа не отправился, вместо этого двинулся к служебной проходной. Там меня дожидалась зло посматривавшая на наручные часики Эля, но вопреки опасениям скандала из-за опоздания она закатывать не стала и подставила мне шею.

– Поставь засос!

– Это что-то вроде тавра? – пошутил я.

– Ты меня коровой назвал? – притворно возмутилась медсестра.

– Кобылок тоже клеймят! – отметил я.

– Кобылка – это саранча такая!

– Угу, зелёненькая.

– Ах ты!

Получить дамской сумочкой по голове мне нисколько не улыбалось, так что я притянул Элю к себе и присосался к её шее, оставил на зелёной коже явственно различимый след поцелуя.

– Всё, пошли!

На проходной нас отметили, и таёжный орк сделал моей спутнице замечание.

– Опаздываешь!

Я вступаться за Элю не стал, вместо этого хлопнул ладонью по её мускулистой заднице и ухмыльнулся.

– По уважительной причине!

Эля сначала ойкнула от неожиданности, потом смущённо захихикала, и больше вопросов к нам не возникло.

– Всё? – уточнил я у медсестры уже на территории.

– На сегодня – да.

– Тогда побежал. – Но я тут же развернулся обратно и попросил: – Только давай пока без походов по злачным местам. Как бы нам ещё драка с дружинником не аукнулась.

Медсестра закатила глаза.

– Хорошо!

Она двинулась к главному корпусу, я же поспешил к зданию психиатрической клиники. Пусть и записался на вечер, но сейчас без пси-препарата мне было никак не обойтись, ну и попросил перенести капельницу на утро.

Максим Игоревич сначала пошёл навстречу, а потом нахмурился и взялся листать мою амбулаторную карту.

– А не началось ли привыкание? – поинтересовался он то ли у меня, то ли у себя самого. – Стремление к сокращению времени между инъекциями – тревожный звоночек! И совершенно необъяснимый при текущих дозировках!

– Никакого привыкания! – отозвался я с кушетки. – Просто меня сейчас чуть машина не сбила, так и потряхивает…

Сказал и лишь после этого сообразил, что стоило бы придержать язык за зубами.

И вот нервное это или пси-препарат на манер сыворотки правды работает?

– Надо развивать самоконтроль! – укорил меня эльф. – Всё же полноценный второй разряд! Да и пси-концентрат – это не успокоительное! Так что учти: первый и последний раз!

– Понял. Приму к сведению.

Врач бросил читать мне нотации и покинул кабинет, а я ощутил, как по венам заструилось холодное электрическое спокойствие, уставился в потолок, взялся обдумывать сложившуюся ситуацию и пытаться обуздать расшалившиеся нервишки.

К тому времени, когда опустела бутылочка с физраствором, уже знал, что буду делать дальше и как. До смены оставалось полчаса, поэтому в долгий ящик откладывать задуманное не стал и рванул к комиссионному магазину, точнее – к проходным дворам за ним. Огляделся раз и другой, дошёл до нужного крыльца и опустился на нижнюю ступеньку, якобы завязать шнурок. Пошарил рукой и к немалому своему облегчению наткнулся пальцами на стальной браслет часов.

Выудил их, украдкой взглянул на заднюю крышку и расплылся в недоброй улыбке. Фамилия-имя-отчество награждённого совпадали с данными убитого железнодорожника!

Ха! Ну теперь-то вы у меня попляшете!

Но тут же ворохом холодных мурашек пробежалось по коже опасение оказаться застуканным со столь паршивой уликой на кармане, и я поспешил к сараям. Может, и отказался бы даже от задуманного вовсе, да только приехал в город уже после убийства железнодорожника, и наличие алиби подстегнуло иллюзией безнаказанности.

Увы – именно что иллюзией!

Как бы то ни было, я завернул в проход между сараев будто бы отлить, а там в глухом закутке саданул часами об угол и сунул их в зазор между кирпичами, как если бы они завалились туда самостоятельно.

Отпечатки? Отпечатки я постарался оставить смазанные и непригодные для идентификации, совсем же без них обойтись было никак нельзя, поскольку это порушило бы мою и без того не самую стройную версию.

«Как обычно всё через жопу!» – ругнулся про себя и рванул в больницу.

Пока шёл, высматривал синий фургон, но – ничего, до проходной добрался без приключений. Успел и переодеться, и медосмотр пройти, а вот дальше начались странности. Перво-наперво ровно в восемь, вопреки обыкновению, машины на смену не выпустили, вместо этого собрали все обслуживавшие пси-блок бригады на площадке у гаража.

– Чего ещё? – спросил я у Жоры, но усатый коротышка только руками развёл.

– Без понятия, ля!

У дяди Вовы и Дарьи никаких предположений на сей счёт тоже не нашлось, да и наши коллеги выглядели откровенно сбитыми с толку. Никто ничего не понимал.

И тут появился профорг.

– Гудвин! – позвал меня Арсен Игнатович, а когда я подошёл, потребовал объяснений: – Ты зачем дружиннику глаз подбил?

– А зачем он мою подружку лапал? – задал я встречный вопрос.

– Тебя это как оправдывает? – нахмурился гном. – В дружине требуют рассмотреть случай на товарищеском суде!

Я беспечно фыркнул.

– Давайте рассматривать. Только если меня пожурят и замечание в личное дело влепят, вашему мальчику срок за домогательство впаяют. И заявление не на товарищеском суде рассматривать станут, а в суде уголовном. Распустились, ля!

– Так, да? – набычился профорг. – Тебе ещё здесь работать!

– А вот этого не надо! Тут вижу, тут не вижу – так не пойдёт! – огрызнулся я. – Он мою подругу потискал, я ему в морду дал, чтоб неповадно было. Всё, инцидент исчерпан! Но если дело решат перевести из бытовой плоскости в юридическую, мало не покажется никому. Один дружинник под предлогом задержания девушку лапает, другой просто смотрит. И что это говорит об их моральном облике? Что это говорит о всей дружине в целом?

У Арсена Игнатовича чуть дым из ушей от возмущения не повалил.

– Во-первых, не под предлогом!

– Прокурор разберётся!

– Ты о последствиях подумал?

– Ну а как же! Пусть только рискнут правдоруба уволить, до горздрава дойду!

Профорг скривился.

– Мал клоп да вонюч, – зло выдал он. – а уж когда не мал, то и вовсе…

– Это всё лирика! – отмахнулся я. – Представителя выделите? Я дело сделал.

– Никто и не говорит, что не сделал, – пробурчал гном, достал из кармана и протянул желтоватый листок. – Держи повестку, на обороте номер моего телефона. Созвонимся.

И Арсен Игнатович развернулся и потопал к почтившему своим вниманием рядовых медиков заместителю главного врача по режиму.

– Товарищи! – объявил тот. – В последнее время участились нападения на бригады скорой помощи с целью хищения препаратов строгой отчётности. Если первоначально кражи осуществлялись из оставленных без присмотра автомобилей, то теперь злоумышленники начали действовать более изощрённо и агрессивно. Кейсы вырываются из рук прибывающих на ложные вызовы врачей – так, вчера одну из наших коллег столкнули с лестницы, что привело к закрытой черепно-мозговой травме!

– И куда смотрит милиция? – раздался чей-то возмущённый возглас.

– Создана оперативная группа, ведётся следствие. Но к каждой машине охранника не приставишь, надо проявлять бдительность самим. В бригадах будут назначены ответственные…

– Ну как же без козла отпущения! – выдал санитар, первым сообразивший, куда дует ветер.

– Лишь бы бумажкой прикрыться! – поддержал его фельдшер из той же бригады.

Заместитель главврача сделал вид, будто возмущённых выкриков не услышал, и дал знак сопровождавшему его молодому человеку. Тот расстегнул клеёнчатый баул и достал из него что-то вроде велосипедного замка с длинным металлическим тросом.

– А чего не наручниками кейс пристёгивать, как в фильмах про шпионов? – гоготнул кто-то из водителей.

– Слишком травмоопасно! – на полном серьёзе ответил заместитель главврача. – К тому же отрубить кисть дело пяти секунд, не стоит вводить злоумышленников в искушение!

Тут всем как-то разом стало не до смеха, прониклись.

Список ответственных оказался составлен заранее: преимущественно транспортировку препаратов строгой отчётности поручили оркам-санитарам, но в нашем случае выбор пал на дядю Вову. В отличие от многих коллег, взявшихся апеллировать к представителю профсоюза, он возмущаться не стал и спокойно примерил новую амуницию, пропустив концы тросика через рукав и захлестнув им грудь.

– Неудобно же! – удивился Жора. – Не проще вокруг пояса разве?

Упырь поморщился.

– Тогда в ногах путаться будет.

– Ну не через рукав же! Тебе ж носилки таскать!

Дядя Вова ругнулся, разомкнул замочек и снял белый халат, после чего перебросил тросик через плечо – так, что кейс повис на манер офицерского планшета, благо был он не слишком большим.

– Неужто всё так серьёзно? – удивилась Дарья.

– Куда уж серьёзней, если врачей с лестницы спускают! – буркнул шофёр и закурил, благо радиотелефон упорно молчал.

– Да есть куда! – невесело усмехнулся упырь и махнул рукой. – Ладно, глянь лучше на нашего зелёного товарища. Никаких изменений в его внешности не замечаешь?

Жора затянулся и покачал головой.

– Не-а. Похудел чуток, если только.

– Дарья? – обратился тогда дядя Вова к эльфийке.

Я заподозрил, что стану жертвой какой-то шутки, и потребовал, ещё даже раньше, чем интерн успела хоть что-то ответить:

– Выкладывай уже!

Упырь ухмыльнулся.

– Складка на лбу разгладилась.

Я недоумённо нахмурился, а Жора вдруг кивнул.

– И верно! Сразу над переносицей была которая!

– И о чём это говорит? – спросил дядя Вова. – Какая мысль постоянно гнетёт молодого здорового орка?

– Ну это просто! – усмехнулся коротышка в прокуренные усы и потребовал: – Дарья, закрой уши!

– Чего это? – удивилась эльфийка.

– У нас тут мужской разговор намечается! Нет? Ну как знаешь! – Жора пожал плечами и повернулся к упырю. – Ясно и понятно, что молодой здоровый орк большую часть дня думает о том, как бы кому-нибудь впендюрить ночью. Получается – впендюрил.

– Нет-нет-нет! – покачал пальцем дядя Вова. – Впендюрив, молодой здоровый орк сразу начинает думать, как бы ему впендюрить кому-нибудь снова. А раз складки нет, значит, с этим у него имеется какая-никакая определённость.

– Хах! – усмехнулся шофёр. – Так он бабу себе нашёл!

– Вот ты физиономист, ля! – беззлобно ругнулся я, несколько даже раздосадованный тем, что по орочьей морде всё читается как по открытой книге.